Глава 19 Битва за будущее

– Ира!!! – прокричал я, врываясь в ангар.

Мир оказался прав: с ней действительно происходило что-то странное. Плотный светящийся кокон, состоящий из свитых серебряных нитей, покрывал всё тело, а сам висел на высоте человеческого роста – Ира парила посередине ангара.

– Это ещё что за фокус?! – спросил Носов. Его палец лежал на гашетке, а автомат смотрел на девушку.

– Опустите оружие! – я встал между ними и коконом. – Она дала нам этот корабль.

Десантник неуверенно опустил оружие, с опаской глядя на светящийся кокон.

Я тоже вглядывался в переплетение линий. Если присмотреться, в их движении угадывался ритм, словно в нём играла скрытая музыка.

– Ира!

Она не откликалась.

– Она сама выплыла? – услышал я за спиной.

– Да! Сквозь переборки! Как призрак!

Пульсация нитей завораживала. Мир вокруг меня постепенно отдалялся, фокусируясь на струящемся свете. Он звал меня. Уже знакомое чувство тепла и любви изливалось от кокона – то же ощущение, когда приближался к Сфере. Я сделал шаг, затем второй, третий…

– Юра, ты уверен? – голос звучал приглушённо, на грани восприятия, словно доносился из другой реальности.

– Да.

Я коснулся поверхности кокона, мягкого и тёплого, будто кожа живого существа. Шелковистые ниточки обвили пальцы и медленно, словно крадучись, поползли вверх по руке. Мир всё больше расплывался, а я растворялся в шелесте листьев. Не знаю, откуда шёл звук, казалось, отовсюду, но я видел только кокон. Теперь существовали только мы.

Шелест стих. Я осознал, что стою на чём-то нетвёрдом, внешне похожем на землю, но не по ощущениям. Оно было мягким, тягучим, оно переливалось тысячами знакомых и неизвестных цветов. Воздух вокруг меня менялся, обретал форму и снова терял её. Пейзаж никак не удавалось разглядеть. Казалось, я только увидел горы, как они переместились и мимо проплыли причудливые существа, похожие на птиц-дельфинов, затем меня накрыл океан, но прошёл сквозь меня, словно голограмма. Всё кружилось как в калейдоскопе, но я ощущал, что стою на месте, мир вокруг менялся.

– Это то самое существо? – спросил властный мужской голос.

– Существо третьего порядка из четырёхмерного мира, – ответили ему.

– Да, помню… помню…

Говорящих разглядеть не удавалось. Голоса, казалось, шли отовсюду, но кто-то посмотрел на меня. Зла во взгляде не чувствовалось, только лёгкая небрежная заинтересованность. Так смотрят люди на шкодливую, но безобидную дворняжку. Это ощущение прошло так же внезапно, как и появилось.

Я снова остался один, а мир продолжал меняться с феерической скоростью, рождая противоестественных существ, хаотичные движения, смену погоды, а главное – безумство красок. Неведомая сила распирала изнутри. Казалось, меня сейчас разорвёт на куски. Голова разболелась, разум отказывался воспринимать реальность. Ноги подкосились, я упал на колени и закрыл глаза, но всё равно видел творившееся вокруг меня безумие.

– Нет, ты не умрёшь.

Сила отпустила. Тело ныло от напряжения, мышцы скрутило так, словно позади остались тысячи миль непрестанного бега и годы чёрной работы. Теперь я ничего не видел и открыл глаза.

Забавно, как одна поправка может повлиять на ход истории.

Передо мной стоял Демиург. Нет, их было двое. Два брата-близнеца в одинаковой одежде средневековых королей и с одинаковым глубоким взглядом. Мы находились на знакомой поляне детского мира.

– Вижу, ты очнулся, – сказал один из них.

– Не понимаю, как я здесь оказался.

– Жаждешь ответов? – усмехнулся Демиург. – Я тоже. Раз ты оказался здесь, значит, моя дочь мертва. Как это произошло?

– Ира? Нет, она жива. Каргонцы устроили бунт, её ранили. Ира попросила ментальный усилитель. Я хотел отправить её на Землю, прибыл десантный бот, но затем стало происходить что-то странное… – я попытался подняться, но потерял равновесие и упал на четвереньки. От земли пахло теплом, её дыхание ощущалось ладонями, словно из поверхности били тысячи мельчайших фонтанчиков воздуха. Нет, это не детский мир. Нечто очень похожее, но не он. Точно не он.

– Ты слышал, что я сказал. Если ты здесь, значит, она мертва.

Почему он так уверен? Ира не могла умереть. Она же из рода богов, Его дочь. Боги не умирают. Ира сама говорила. И я собственными глазами это видел!

– Она не могла умереть!

– То, что ты дал моей дочери, не было простым ментальным усилителем. Оно связывало два мира невидимым туннелем. Этот туннель активизируется, когда носитель умирает. Ты воспользовался им.

Я не мог поверить в его слова! Всё внутри бунтовало, но одновременно с этим что-то хладнокровно говорило мне, что это правда. И от этой двойственности разрывало сердце. Мне казалось, из меня вынули душу и перетряхнули её – стало пусто.

Я с силой ударил по земле, и тысячи фонтанчиков воздуха вырвались из невидимых пор.

– Она не могла умереть. Она в коконе, спит. Вы можете вернуть её. Никто не уходит навсегда. Для родителя вы ведёте себя слишком спокойно. Она жива, я знаю! Её можно вернуть!

Демиург снисходительно улыбнулся, а второй продолжал смотреть на меня как на забавное домашнее животное. Бездушное высокомерное существо! Как я ненавидел его в этот момент! Может, ему доставляет удовольствие видеть, как мучаются другие?

– Ты пытаешься провести параллели между разными существами. Это в корне неверно, но всё-таки кое в чём ты прав. Когда гафенул охватит всё тело, моя дочь окажется здесь. Этот путь создавался на экстренный случай, чтобы она не потерялась в вашем мире – максимум, что я мог себе позволить.

– Гафенул?

– Ты должен был видеть его.

– Серебряные нити? – догадался я.

– Да, что-то вроде них.

– Значит, я скоро увижу Иру?

– Нет.

Как только она окажется здесь, портал закроется…

– Но вы же сами говорили, что для неё путь в наш мир – дорога в один конец!

– Так оно и есть, – улыбнулся Демиург.

У меня всё смешалось в голове. Множество вопросов рвалось наружу.

– Подожди, не перебивай. Я ещё не всё сказал. Об Ире мы поговорим в самом конце. У нас мало времени. Ты рискуешь навсегда остаться здесь.

– Пусть. Я буду с ней!

– И бросишь дело? Ты действительно так легко откажешься от того, к чему стремился последние месяцы?

– Да. Там останутся другие. Они завершат дело!

– Не завершат: они не остановятся, пока Каргон или Земля не будут уничтожены. Спроси себя, согласятся ли Манулов, Северин, Проговский остановиться, а десант на борту? Что будет, если корабль перейдёт в руки Лиги Наций? Корон, может, и справится с земным флотом, но что сделает он, если «Звёздный Ястреб» обрушится на его родную планету? Корабль должен быть возращён, как и все устройства, переданные вам и каргонцам. Им не место в вашем мире. Вы ещё не готовы распоряжаться такой силой. Поверьте, мы испытали это на себе, – два Демиурга печально переглянулись. – Тебе придётся выбрать: либо ты остаёшься с Ирой, и твой мир гибнет, либо доводишь дело до конца. Выбор за тобой.

Я слушал эти слова и понимал: он прав. Наша авантюра была сродни дозе адреналина и разряда дефибриллятора для умирающего. Я прекрасно осознавал, что не могу бросить начатое дело, тем более, когда столько жизней на кону, но я не мог оставить Иру! Она так прочно вошла в мою жизнь, отнять её у меня всё равно, что лишить жизни.

– Как вы можете так поступать?

– Жестоко?

– Да, – к горлу подступал горячий комок. – Отнимать и забирать по своему желанию, не спрашивая! Это жестоко!

– Вы сами определяете свою судьбу, – заговорил второй Демиург. Его голос был в точности такой же твёрдый, властный и величественный. Он говорил медленно, словно вслушиваясь в свои слова. – Будь наша воля, война бы не началась, вы бы никогда не нашли оставленный нами артефакт на мёртвой планете, но тогда вы не взглянули бы на жизнь со стороны. Это игра, мой мальчик, в которой за всё приходится платить строго по её правилам: за зло, ненависть и даже за добро и любовь, за веру и за неверие – за всё. Ради вашей миссии мы пожертвовали двумя жизнями и множеством из того, чего тебе пока ещё не суждено понять. Когда я проектировал ваш мир, я взял за основу нашу Вселенную. Рядом с одной расой создал другую, очень похожую, почти как две капли воды.

– Не понимаю, о чём вы…

– Я помню те времена, когда наши предки с жаждой ночи напролёт, годы, столетия смотрели в небо в ожидании братьев по разуму, но их не было. Лишь потом, значительно позже, когда мы научились преодолевать расстояния между мирами, мы поняли, насколько наши братья другие. И от этого становилось очень тоскливо и одиноко. Я хотел исправить эту оплошность нашей Вселенной и исправил, создав каргонцев, но не учёл одного: сходство – оборотная сторона различия.

– Так ты не сердишься, что я вмешался? – спросил у него первый Демиург.

– Нет, наоборот, я благодарен тебе за помощь. Я бы никогда не смог проникнуть через свои шифры.

– Иногда защита от себя – не самая лучшая защита.

– Это точно…

У меня всё перемешалось в голове. Их слова, мысли чувства. Я хотел увидеть Иру, спасти её и обнять, но вместо этого нашёл совсем иное.

– Значит… – сказал я.

– Да, я создатель вашего мира, его Генеральный Конструктор. Конечно, истории наших родных планет разошлись намного раньше, чем вы встретились с каргонцами, но думаю, работа всё равно отличная. Скажи, красива ли ваша Земля?

– Да, конечно.

– Я тоже помню свой мир таким.

Последние слова Демиурга, конечно же, прозвучали неспроста. Его вопрос – пазл, какая-то загадка. Нет, он ключ. Ключ к решению. Он создал мир по подобию своего. Не только Вселенную. «Красива ли ваша Земля? » – Я тоже помню свой мир таким. Моя Земля – Его Земля. Догадка, посетившая меня, была столь очевидна и невероятна, что я на секунду забыл, зачем здесь. Планета, которую мы посетили – родина Демиургов, отправная точка их экспансии. Их система столь похожа на Солнечную – я же сам это отметил. А все потому, что она и была Солнечной Системой! Звезда, провожавшая нас в путь, – Солнце, а планета, на которую нас привела Молния, когда-то носила гордое и простое название «Земля»! Да, третья планета, обугленный шарик, в бескрайнем океане умирающего космоса.

Тогда все произошедшее со мной обретало несколько иной смысл. Вселенная не только познавала себя через жизнь, но и через множество вариантов жизней, создавая дочерние Универсумы. Что говорила Молния? «Это бесконечная итерация и рефлексия, идущая вглубь миров». И мы еще один шаг этой итерации когда-нибудь вырастим и создадим свою дочернюю Вселенную, став новыми Демиургами. Мы сами являлись доказательством их слов. Может, придет момент, когда наши далекие потомки снова подкорректируют ход событий. Может, в той еще нерожденной Вселенной снова появится Юрий Степанов, простой инженер по системам искусственного интеллекта. Или будет кто-то другой, более подходящий на эту роль. Может, свершится мечта Бернара об идеальном обществе, возникшем на обломках старого мира…

– Так что ты решил? – спросил он. – Учти, времени осталось мало. Каргонский флот уже начал атаку.

Выбор был, и его не существовало одновременно. Я не мог отступить, ради друзей, близких, знакомых и всей истории Земли. Ира заплатила свою цену за выбор. Демиург не хотел отпускать её в наш мир, но она всё равно попита – теперь я осознал это со всей чёткостью, как никогда ранее, и мне стало стыдно за свои пустые обвинения. Всё так сложилось. Я уже знал, как поступлю, хоть и сопротивлялся будущему. Рок, судьба – в них я никогда не верил, их нет. Есть только наш выбор.

– Я возвращаюсь.

Слова дались нелегко. Я старался не думать об Ире, но её образ постоянно возникал передо мной. И чем больше я сопротивлялся, тем он был более чётким, словно прорисовывался в этой реальности. Вот очертания фигуры, безупречной, божественной..

– Она уже скоро будет здесь, – сказал Демиург. Значит, мне не мерещится? Я взмахнул рукой, пытаясь ощутить её присутствие, но рука прошла сквозь силуэт. – Возьми это, – он протянул мне небольшой шарик, сантиметров пять в диаметре, словно обёрнутый в золотистую фольгу. – Ира теперь не сможет использовать его, потому это право теперь принадлежит тебе. Когда будешь уверен, что завершил дело, разбей его.

Я взял шарик и удивился: лёгкий, мягкий и тёплый, совсем как живой, никакого стекла или чего-то хрупкого, как показалось сначала. Как такое вообще можно разбить?

– Или можешь просто раздавить, – словно прочитав сомнения, добавил Демиург.

– И что произойдёт?

– Мир лишится того, чего он не должен иметь, в него вернётся то, что было унесено, – ответил он. – Объекты из других Вселенных вернутся на свои места – мир останется в равновесии.

– Не понимаю. Вы обещали сказать об Ире, а даёте мне это!

– Я только что сказал о ней. Разве ты не понял?

Нет, я не понял. Его слова звучали как пророчество: «Мир должен остаться в равновесии». Какая банальная фраза. Но что скрывалось за ней?! «Я только что сказал о ней. Разве ты не понял? » – слова Демиурга снова прозвучали у меня в голове. Он сказал об Ире? Меня словно ударило током. Как же я сразу не догадался: корабль вернётся и всё созданное нами вернётся в другой мир, а Ира снова будет в нашей Вселенной – завершается петля, круг событий замкнётся. Мне только осталось доиграть свою роль до конца!

– Почему вы сразу мне это не сказали? Почему?!

– Я хотел, чтобы ты сделал свой выбор, и чтобы увидел, что для разумного существа важнее. Ступай, иначе ты больше никогда не увидишь её.

Ира казалась уже вполне материальной. Казалось, стоило только протянуть руку, и она ответит: «Да, Юрка, я здесь. Я чувствую тебя».

– Быстрее!

Я повернулся. Серебряная пульсирующая воронка тихо свистела передо мной…

* * *

– Что произошло? – прокричал кто-то в ухо. Я повернулся – говорил Дима. – Ты коснулся этого кокона, и он тебя обвил.

– Говорил же, надо дёргать посильнее, – сказал откуда-то со стороны Манулов.

– Нет, – ответил я, сжимая в руке золотистый тёплый шарик. – Он меня отпустил сам.

Кокон парил на том же самом месте. Он пульсировал, то набухая, то сжимаясь, словно отрывисто дышал. Всем было очевидно: сейчас что-то произойдёт. Меня подняли, намереваясь увести от него подальше. Не успели мы сделать и пары шагов, как кокон беззвучно лопнул, разбрызгав по ангару золотистую невесомую пыль и тысячи светлячков. Ира словно салютовала нам, так же как и Эа раньше. Огоньки летели прямо, словно невесомые, и проникали сквозь предметы и тела. Десантники обеспокоенно наблюдали, как они проходят через броню и пронизывают руки. Дима воодушевлённо пытался поймать одного светлячка, но ему это не удавалось.

– Что это? – спросил майор.

– Не знаю, – ответил я, пряча золотистый шарик в карман – его могли заметить. – Так всегда происходит, когда кто-то умирает.

Дмитрий поубавил оптимизма.

– Откуда же она? – спросил он.

– Это была та, которую мы называли Молния.

– Ты знаешь, о чём он говорит? – спросил у друга командир.

– Да, это говорящий артефакт с одной планеты… – Дима пребывал в прострации, его удивление не имело границ. – Но как он… то есть она…

– Каргонцы атакуют главные силы землян, – доложил искин.

– Извини, Дима, сейчас не до разъяснений. Все по местам! – скомандовал я и кинулся обратно на мостик.

За мной последовал Ян, остальные через другой ход устремились в пункты управления орудиями. Только Белоусов остался не у дел и спрятался в разведывательном боте.

Ястреб напомнил нам о происходящем вовремя. Флот противника разделился на две части: одна атаковала, другая держалась чуть в стороне. Торпедоносцы каргонцев уже вклинились в оборону землян, нацеливаясь на защитные спутники. Порядка сорока крейсеров и десяти линкоров поддерживали малые корабли мощными залпами издалека. В ответ с поверхности планеты стартовали всё новые и новые ракеты, сотни и сотни рельсотронов выбрасывали миллионы снарядов каждую секунду, отчего чёрное небо космоса окрашивалось белыми полосками и вспышками.

– Ястреб, заводи двигатели! Ян, нам нужно пройти за атакующим флотом.

– Мы окажемся меж двух огней, – сказал командир десантников. – Нас раздавят как тараканов.

– Корабль выдержит, – заверил я, но тут же вспомнил о повреждениях.

– Фантомы не нанесли критического урона, но всё же немного потрепали обшивку и систему защиты.

«Может, всё-таки не стоит бросаться в самую гущу?.. »

– Ястреб, что там у нас с защитой?

– Субпространственные щиты работают на 60 процентов. По моим расчетам они могут выдержать до пятидесяти термоядерных ракет класса «Посейдон», дальше поля станут нестабильными…

Лицо Николая вытянулось. Майор явно хотел что-то сказать, но не смог. у него вырвалось нечто вроде звука «э».

– Нестабильное подпространственное поле, – продолжал искин, – может уничтожить всю солнечную систему.

– Здорово, – саркастически сказал Манулов. – Мы идеальная бомба.

– Приготовь координаты на этот случай, если мы не выдержим, надо быть как можно дальше от Земли, – сказал я. – Нет, мы всё-таки пройдём между флотами. Резерв не решится стрелять из главного калибра, опасаясь попасть в своих.

Корабль уже приближался к месту боя. Здесь царил настоящий ад. На Земле, наверняка, стояли белые ночи. Автоматические защитные системы едва сдерживали натиск истребителей и торпедоносцев. Крупные корабли, пользуясь занятостью землян мошкарой, подошли на близкое расстояние и методично расстреливали орбитальные станции из всех видов оружия. После ионных зарядов в ход шли и фотонные торпеды, и плазма – всё, что превращало крепкий металл в жидкость. Некоторые отчаявшиеся капитаны пускали в ход весь запас ракет практически в упор, сжигая и себя, и противника. Они сражались не на жизнь, а насмерть. Казалось, даже сюда через вакуум доносятся их отчаянные голоса и крики. Силы каргонцев превосходили земные. Планета обречена.

Николай скрипел зубами, но молчал. Ничего не говорили и десантники, но я чувствовал их напряжение и, смотря вместе с ними на творящееся безумие, сам пропитывался ненавистью. В какой-то момент в голову закралась простая мысль: а что если плюнуть на все договоры, разметать каргонцев как котят. Нет, нет, недопустимо. Никогда!

Теперь расчёт каргонцев, разделивших флот на две части, стал понятен: слишком большая плотность кораблей только на руку землянам.

– Корабли противника в зоне поражения, – доложил искин.

Я это прекрасно видел на МСОРе, но считал, что открывать огонь ещё рано: сначала следовало посеять страх. Как это ни досадно осознавать, но и в «своих» тоже, хотя жителям Земли и без нас хватало острых ощущений. Ещё когда корабль только «отстраивался», мы с Ястребом создали запись, воспроизводящую на английском языке слова ужаса. Никаких ультиматумов, никаких откровений, только одна запись, говорящая о скором конце расы людей. Аналогичная запись имелась у Корона для своего мира.

– Ястреб, запускай нашу «пластинку».

– Передача пошла, – доложил искин.

– Что за передача? – спросил Носов, но я не стал пояснять:

– Ян, давай поближе к атакующему флоту.

Корабль послушно выполнил разворот, заходя в тыл каргонцам. Я не собирался глупо врываться в их строй и расстреливать всех по порядку. Найти флагман – вот главная задача. Это не обязательно самый большой корабль, но как из более чем сотни кораблей выбрать один? Не самая лёгкая задача, учитывая то, что каргонцы непрерывно меняли частоты и кодировку сигнала, так что о расшифровки не могло идти речи.

– Ястреб, можешь определить, какой из кораблей излучает больше всего?

– Да, капитан, – ответил искин и через секунду доложил. – Цель обнаружена.

– Располагай приоритет целей в обратной зависимости от интенсивности излучения, – приказал я и связался с канонирами. – Видите мишени?

– Да. Получили приоритеты.

– Давайте!

– Сейчас мы им зададим жару, – голос Манулова звучал торжествующе.

Мощь оружия оказалась ужасающей. В первые секунды сразу шесть крейсеров и линкор вспыхнули и пропали из нашей Вселенной. На несколько секунд огонь по землянам практически прекратился – каргонцы пребывали в шоке. Несомненно, они перехватили наши угрозы и теперь в ужасе наблюдали, как относительно небольшой дискообразный корабль разделывается с ними. Десантники с наслаждением смотрели на это зрелище.

– Ионный выстрел, – доложил Ян.

Я только успел глянуть на МСОР. Облако электричества шло прямо на нас, но удара не последовало – оно обволокло корабль и пошло дальше.

– Каковы повреждения? – спросил я.

– Никаких, – ответил искин, и ещё два фрегата исчезли, ярко вспыхнув.

За первым выстрелом последовали ещё два, но и они прошли впустую. На этот раз каргонцы отреагировали паникой. Во всяком случае, мне так показалось. Корабли стали уходить от Земли в разные стороны, словно бросившись врассыпную. Огонь затихал – земляне получили небольшую передышку для перегруппировки. Зато резервный флот сорвался с места и бросился на нас. Теперь в ход пошли фотонные торпеды, бортовые плазмеры и шаровые молнии. Каргонцы стреляли издалека, всего несколько снарядов ударило о щиты и растекалось по ним, не принеся никакого урона.

Наши орудия не умолкали, выстреливая всё новыми и новыми снарядами. Каждое попадание приносило любому кораблю неминуемую гибель. Каргонский флот таял на глазах, но не отступал. Авианосцы выпустили стаи истребителей и торпедоносцев – всё, что у них имелось. Мошкара стали трудной мишенью без самонаводящихся ракет и зениток, но искин справлялся с задачей – «взрыв» снаряда охватывал значительную часть пространства, вырезая её из реальности. Мелкие корабли порою пропадали сразу по двое, а то и по трое.

– Здорово, – хохотал командир десантников, глядя, как очередная фотонная торпеда растеклась по практически невидимой границе защиты. – Им точно конец, – а затем обеспокоенно спросил. – А у нас хватит патронов?

– Должно, загрузились под завязку…

Каргонцы потеряли почти четверть флота, подбираясь к нам. Теперь они атаковали всем скопом. Щиты светились от ужасающих ударов. Каждую секунду десятки торпед, ионных и плазменных зарядов проверяли их на прочность. Защита держалась, перенаправляя чудовищную энергию по неизвестным нам направлениям. Стабильность контуров падала. Сначала мощность снизилась до пятидесяти процентов, а затем упала и до сорока. Если так дальше пойдёт, то мы не продержимся и часа, даже несмотря на то, что искин выделывал настоящие акробатические трюки, буквально уворачиваясь от снарядов, но плотность огня была настолько высока, что казалось, всё пространство усеяно летящими смертоносными ловушками. Уклоняясь от двух, мы попадали в третью.

– Мы должны отступить, – начал беспокоиться Носов.

– Каргонцы с такими потерями теперь не смогут атаковать Землю.

– А сколько людей ещё погибнет?..

Атакующий флот должен отступить, отойти, спасаться бегством, наконец, но ни в коем случае не оставаться в границах Солнечной системы! Только тогда мы сможем приступить ко второй части нашего плана, и она вряд ли понравится Николаю. Что делать с десантником, я пока не решил.

«Как бы он не загубил всё дело», – подумал я и посмотрел на показатели мощности щитов. Пока они держались, но скоро наступит момент, когда поле ослабнет настолько, что некоторые снаряды начнут проскакивать сквозь него. Оставалось надеяться, что нервы у противника дрогнут раньше, чем наша защита. Если бы не фантомы, мы бы были неуязвимы.

Огонь ослабевал – каргонский флот потерял две трети кораблей, но не отступал, словно зная, что ещё немного, и они разделаются с ненавистным кораблем.

«Неужели ошибся?! » – в ужасе подумал я, но иного поиска флагманского корабля, кроме интенсивности излучения придумать не мог. Вдобавок каргонцы разгадали нашу систему отбора целей – многие корабли практически престали обмениваться радиосигналами, пытаясь отвести от себя наводку.

– Ястреб, надо усилить огонь. Мы так долго не протянем!

– Реактор работает на пределе, орудия тоже. Увеличение мощности невозможно, – ответил искин.

– Надо отступить, – теперь говорил Ян.

– Нет. Если мы отступим, это будет сигнал, что мы не всесильны, а они должны запаниковать! Только так мы выполним свою миссию!

– Миссию? О чём вы говорите? – спросил командир десантников.

– Неважно, – отмахнулся я.

Мощность субпространственного щита снизилась до двадцати двух процентов, но даже при такой катастрофически низкой силе напряжения, он ещё сдерживал удары.

Корабль задрожал.

– Что случилось?

– Подпространственное поле прогнулось. Повреждений нет. Щит сможет сдерживать удары ещё примерно минуту.

«Двадцать процентов», – прочитал я и посмотрел на изображение Земли, на фоне которого вспыхивали всё новые и новые крейсера и линкоры каргонцев. В этот момент мне вспомнился родной институт, родной город, друзья, знакомые, родители. Без сомнений, они уже давно уверились, что меня нет, для всех я умер, и только сейчас это заблуждение претворится в жизнь.

«Боже, как она прекрасна, Земля», – подумал я, глядя на голубой шарик в последний раз. – «Главное, что теперь её не уничтожат, и все будут жить».

– Они отходят! – заорал кто-то из десантников. – Они бегут!

– Что? – вырвалось у меня. – Не может быть…

Истребители действительно рванули назад к своим носителям, а крупные корабли ослабили огонь и стали отходить прочь от Земли.

Кто-то позади меня издал победный крик. Десантники обнимались и галдели как малые дети. Носов тоже смеялся.

– Прекратить огонь, – скомандовал я и обнаружил, что стою.

Я опустился на кресло. Ноги дрожали от напряжения, а в голове стучала только одна мысль: «Мы смогли! Мы успели! »

Но радость никогда не бывает полной. Следующий этап с такими серьёзными отклонениями в работе подпространственного щита казался непреодолимым, и, вдобавок, наличие на корабле непосвящённых в суть проблемы людей могло сработать самым неприятным образом.

Командир десантников подошёл ко мне и протянул руку.

– Отличный ход! – сказал он.

– Спасибо, – я пожал ему руку.

– Ну, теперь можно и домой, – сказал он, возвращаясь обратно к остальным.

– Вы можете вернуться на десантном боте.

Майор остановился. Я понял, сейчас что-то произойдёт. Слишком уж серьёзным стало его лицо, остальные десантники тоже заметно погрустнели.

– Знаете, – начал Носов, снова подходя ко мне, – мы летели сюда с приказом захватить корабль.

– Он уже во власти землян, – ответил я.

– Нет, это неправильно. Понимаете, мы должны были захватить корабль, а если мы вернёмся, то этот шаг вполне можно квалифицировать как невыполнение приказа. Только из уважения к вам и знания, что корабль находится в надёжных руках, я молчал…

– А сейчас значит, настало время расставить все точки над «i», да?

– Вам же всё равно придётся вернуться, я так думаю, верно?

– Конечно.

– Так почему бы не совместить две задачи в одну, – ухмыльнулся он.

– У нас есть ещё одно задание.

Майор с подозрением посмотрел на меня и на Яна, и мне это очень не понравилось.

– Может, вы объясните, что здесь происходит: неизвестный корабль подаёт сигнал, что он каргонский корабль. Командование решает захватить его…

– Это секретная информация, – отрезая я, стараясь передать всем своим голосом безапелляционность моих слов. Военные обычно понимают, что есть многие вещи, о которых многим не следует даже догадываться.

Майор кивнул, давая знать, что моя позиция ему ясна, хотя готов отдать голову на отсечение, что это не так. Я не знал, как избавиться от десантников, но старался казаться как можно более уверенным, хотя на самом деле внутри меня всё дрожало. Даже если я укажу на то, что они не должны присутствовать на операции, это ничего не изменит – понятно, что Николай не из тех людей, кто может отступить, и стоял он рядом с панелью управления, словно намереваясь в любую секунду преградить мне дорогу или закрыть рот – крайне неприятное ощущение.

– Вы позволите? – спросил я.

– Да, конечно, – ответил Николай, снова возвращаясь к десантникам.

– Ястреб, переходим ко второму этапу!

– Загружаю координаты. Готово. Запускаю двигатели.

Из глубин корабля донёсся нарастающий гул, и звёздный рисунок сменился – мы прибыли на место и, хотелось верить, вовремя.

* * *

Пространство между планетой Каргон и её луной Крацс полыхало от взрывов. Десятки кораблей схлестнулись между собой, обрушивая смертоносные удары, но знакомого диска в круговерти боя не удавалось разглядеть, хотя, судя по оговорённым координатам, он должен находиться совсем рядом. Неужели завеса дала сбой или, того хуже, «Нахаон» уничтожен?

«Почему всё всегда идёт не по плану?! » – с досадой подумал я и спросил:

– Ястреб, видишь Корона?

– Пока нет, сканеры работают. В течение десяти секунд смогу ответить на вопрос.

– Боже мой, Юра, мы где? – услышал я поражённый шёпот Димы.

– Это же Каргон! – удивился Носов. – Значит, у них здесь был ещё один флот? Значит, мы пришли на помощь? Ну, тогда пусть молятся своим обезьяньим богам, – довольно заключил он.

Десантники одобрительно загудели, а я пока не стал разубеждать командира.

– Боя между флотами нет, – заключил искин. – Всё корабли атакуют одну цель.

Разговоры за спиной прекратились. Меня дёрнуло, словно током.

– Покажи, – приказал я, уже зная, что произошло.

Виртуальная камера прошла сквозь строи кораблей и показала серебристый диск, во множестве местах покрытый чёрными разводами смертельных ран. Сотни истребителей вились вокруг него, расстреливая в упор, а тяжёлые корабли били издалека. Очевидно, щиты уже не могли сдерживать атакующих.

– Ястреб, посылай сообщение всем. Мы должны их отвлечь.

– Выполняю.

Даже спиной почувствовалось замешательство в рядах десантников, но отступить я не мог.

– Корон вызывает вас на связь, – доложил искин.

– Давай! На мой личный монитор.

– Десять крейсеров выходят из основной группы и направляются к нам, – доложил Ян.

– Что тут происходит? – всё недоумевал Николай, но мне сейчас было не до него – установилась связь.

– Рад снова приветствовать вас, капитан Степанов, – проскрипел Корон, перевод накладывался поверх его слов. За каргонцем пылало пламя, и мелькали тени.

– И я рад вас видеть, капитан Корон. Почему вы не в оговорённом месте?

– Непредвиденные обстоятельства. Мы не можем переместиться: наши двигатели повреждены, но меня это уже не волнует. Мы выполнили свою задачу. Как вы можете видеть, нас атакуют сразу два флота, – изображение дёрнулось и замелькало – каргонец пропал с экрана.

– Корон!

– Ещё одно попадание, – голос доносился приглушённо сквозь шум и лязг. Вскоре появился каргонец, рукой он придерживал кровоточащую челюсть. – Боюсь уже ничего нельзя сделать. Я отдаю приказ на эвакуацию.

– Мы попробуем вас вытащить!

– «В огне сгорай, но друга выручай» – кажется, так говорят на Земле, да? Сейчас это излишнее. Цель достигнута. Вы только погубите себя. Вы уверены, что ваша защита настолько сильна, чтобы выдержать удар двух флотов? Мы их, конечно, потрепали, но они ещё очень сильны.

– Искин, рассчитай!

– Вероятность победы в бою менее одного процента. Наши щиты не выдержат массированного залпа ядерными ракетами. Телепортироваться мы не можем – контурам потребуется шесть часов, чтобы перезарядиться.

– Дьявол! – я стукнул по панели, судорожно ища решения. Должно же оно быть! Корон уже объявил всеобщую эвакуацию – я видел, как он отдавал приказ, но сам покидать корабль не собирался. – Мы пробьёмся, откроем ваш ангар и возьмём вас.

– Помните, Молния упоминала об адмирале Крене? Знаете, чем закончилась та история на хц’онских островах?

– Нет.

– Его убили за кулисами, когда шло подписание договора о мире между двумя враждующими сторонами. Так что я знал, чем рискую. Спасательные шлюпки подберут. Их примут за своих, а капитан не должен покидать свой корабль. Кажется, у людей тоже есть такая традиция…

Связь прервалась. Экран заискрил помехами, а на МСОРе знакомый диск вспыхнул огнём. Казалось, на мостике загорелась новая звезда – я закрылся от света руками – и тут же потухла. Корон поставил на карту всё, остаётся верен своему выбору даже перед лицом смерти. Как этого не хватает многим людям…

– Капитан, – искин даже не дал осознать происходящее, – крейсера Объединённого Флота Лиги Наций выходят на линию атаки.

– Уходим вертикально плоскости эклиптики на максимальном ускорении! – приказал я и добавил уже тихо. – Нам здесь делать уже нечего.

Я видел, как земные корабли стали отставать. Они дали несколько неточных залпов, но не попали. Мы двигались с ускорением, недоступным земным технологиям.

Две враждующие стороны оставались рядом с уничтоженным «Нахаоном» и их орудия молчали. Оставалось надеяться, что в будущем они не нарушат новый Порядок, за который только что погиб Корон.

«Мир его праху…»

– Может, вы мне объясните, что здесь происходит?! – прошипел командир десантников.

– Мы спасли две расы от взаимного уничтожения, – ответил я.

– Чушь собачья! Вы в сговоре с каргонцами.

– В сотрудничестве, – резко ответил я и повернулся. Мне надоело, это тупое непонимание, которое постоянно было у меня за спиной! Николай бросал мне вызов, и я жаждал принять его. Иррациональная ненависть к этому человеку охватила меня, словно пожар лес. Он осмеливается поставить под сомнение наше дело! То, за что погибла Ира, а теперь и Корон.

– Отключи искин. Этот корабль должен принадлежать человечеству.

– Оно не готово к этому.

– Не тебе решать!

– Всё уже решено, хочешь ты того или нет.

– Ты должен понимать: это будет вечный мир под надёжной охраной. Сам подумай, с такими технологиями никто больше не нападёт на нашу Родину.

– А как насчёт нас самих, Николай? Это будет недолгий мир в постоянном страхе. Корабль не принадлежит ни нам, ни каргонцам. Он – собственность тех, до кого нам идти ещё долго, может быть, даже миллиарды лет. Ты понятия не имеешь, насколько они могущественны, и если мы захотим сыграть в свою игру, она кончится для нас плачевно.

Ситуация выходила из-под контроля. Я не мог уговорить десантника словами, а Носов мог в любое время схватиться за оружие. Оставалось только прибегнуть к действиям и достать из кармана золотистый груз.

– Стоит мне только раздавить этот шар, и этот корабль вернётся туда, откуда пришёл.

– Отдай это мне!

– Нет! Вы сейчас же покинете этот корабль. Иначе я раздавлю его, корабль исчезнет, и все мы погибнем!

– Мне придётся стрелять!

Но я уже сделал свой выбор. Раньше меня удалось бы запугать, но сейчас перед Николаем стоял совсем другой человек. Слишком многое я видел, прочувствовал и осознал. Теперь мне, как и Корону, оставалось доиграть свою роль до конца. И моя жизнь в конечном счете уже ничего не значит.

– У нас приказ захватить корабль, Степанов! – прокричал Носов, вскидывая автомат. Чёрное дуло смотрело на меня своим холодным взглядом. – И я выполню приказ, даже если мне придётся стрелять в человека! И в человека ли?.. – майор многозначно поглядел на меня.

– На что это вы намекаете?

– А вот лейтенант Восков утверждает, что вы погибли на «Звёздном Ястребе» пару месяцев назад.

– Дима, ты знаешь, что это я! Ты что, не понимаешь, насколько это важно? Война скоро окончится, и если мы не вернём корабль, она начнётся снова. Значит, всё было напрасно.

Друг немного помолчал, явно пребывая в замешательстве, а затем неуверенно снял шлем. Оружие безвольно болталось у него на плече.

– Я верю тебе, Юра, – сказал он и повернулся к Носову. – Командир…

– Отставить, лейтенант! У нас приказ! Надеть шлем, твою мать!

– Вы можете думать, что хотите, – сказал я. – Я капитан этого корабля! И только я отвечаю за все последствия принимаемых решений.

– Не думаю, что в архивах Флота числится такой человек, как капитан Степанов, а насчёт ответственности не сомневайтесь: трибунал мы вам устроим с превеликим удовольствием, не сомневайся, – многообещающе произнёс майор. – Последний раз предупреждаю: положите это устройство на стол или я стреляю, чёрт бы тебя побрал! Пристрелить тебя проще пареной репы! Чего ты строишь из себя героя, щенок?

– Я успею нажать. У вас последний шанс покинуть корабль.

– Командир, он успеет, – сказал Дима. – Послушайте!..

– Блеф!

Палец Носова дрогнул. Оглушительно раздался выстрел – сильно ударило в грудь. Уже падая, я сжал руку, новый удар пришёлся в голову, раздался хруст то ли моих костей, то ли золотистого шара. И даже не мысль, одно ощущение выполненного долга успокаивало меня, унося все тревоги, а затем наступило спасительное забвение – мир сокрыла тьма…

ЭПИЛОГ

Сегодняшнее утро казалось самым прекрасным из всех, что я видел раньше. Сосновый сибирский лес начинался прямо за окном. Из открытого окна веяло хвоей и влагой недавно прошедшего ночного дождя. Тихий ветер и запах способствовали умиротворению. Жаль, что я пока ещё не мог встать и пройтись по нему – каждое движение отдавалось болью в груди. Лишь чудом мне удалось отделаться несколькими дырками – пули и осколки поломанных рёбер не задели сердце, хотя и повредили лёгкое. Оно уже заросло, а вот кости пока срослись не до конца.

Сейчас, когда все опасности оказались далеко позади, я мог взглянуть на произошедшее со стороны. Пока власти пугали народ новой напастью: корабль-убийца уничтожил вражеский флот и теперь готов обрушиться на Землю, завершив своё чёрное дело, военные и гражданские специалисты всматривались в небо, ожидая в каждую секунду увидеть смертоносного монстра. Главное, что на фронте затишье – всё как планировал Демиург. И только я знал, что этого корабля больше нет. Как я только ни старался удержать, промолчать, но внутри странное желание подмывало сказать, что же произошло на самом деле. Так вчера всё-таки проболтался Сергею, соседу по палате, который чудом спасся из разрушающегося фрегата. Мне он, конечно, не поверил. Думаю, оно к лучшему. Зачем испытывать судьбу лишний раз? До сих пор удивляюсь, как я остался в живых.

Говорят, меня нашли вместе с остальными в разведывательном боте, летящем прочь от системы Канраны. Видимо, механизм уничтожения запустился не сразу, времени как раз хватило, чтобы покинуть корабль, но всего этого я уже не увидел. Вместе с кораблём пропал и Ян. Странно, но меня это совсем не удивило – он появился не здесь и не принадлежал нашему миру. Теперь только Демиурги знают, где он…

Ян ушёл, но Ира должна вернуться! Как сказал Демиург, мир лишится того, чего он не должен иметь, в него вернётся то, что было унесено. Мне осталось только предположить, что её следует искать там же, где мы встретились впервые. Вот только одна проблема: до системы Белой больше месяца полёта и световые годы расстояний. И эта мысль пытала меня гораздо сильнее поломанных рёбер.

– А! Наш контуженный, – раздался голос совсем рядом. – Выздоравливаешь?

Я повернулся. Дима вальяжной походкой вошёл в палату.

– Да, спасибо.

Мы пожали друг другу руки. В мундире Дима выглядел великолепно. Новенькие нашивки блестели серебряными огоньками, не менее красочно, чем его улыбка.

– Получил повышение? – поинтересовался я.

– И новое назначение. Как себя чувствуешь? Ребра не болят?

– Ничего, нормально.

– Усталость?

– Немного, только ради уважения к естественным процессам.

Друг рассмеялся.

– У меня для тебя хорошие новости.

Сергей включил телевизор, стоящий в противоположном углу палаты, всем видом показывая, что нас не слушает.

– Давай, горю от нетерпения! – сказал я.

– С тебя сняли обвинения в измене – всё в порядке.

– Неплохо… – странно, но эта новость почему-то не вызвала у меня прилива энтузиазма, а ведь я мог провести остаток своих дней в камере три на пять где-то глубоко под землёй или вообще на электрическом стуле.

– Носов, конечно, был в ярости…

– Спасибо. Без тебя мне бы точно настал каюк.

– Перехожу к главному блюду, – сказал Дима и достал из кармана бумажный пакет с пломбой.

– И такие ещё делают?

– Сколько не хвали высокие технологии, а бумагу в руках держать всё равно приятней, верно?

– В этом что-то есть, – согласился я, забирая ценный груз.

– Ты даже не представляешь, что!

– Пакет вроде не открыт, и откуда ты можешь знать?..

Я принялся раскрывать пакет.

– Надеюсь, это неопасно.

– Как посмотреть… – лукаво улыбнулся Дима.

Внутри пакета лежал сложенный вдвое лист. Над текстом красовался герб ВКС Лиги Наций: звёздное небо в виде птицы, распростёршеё свои крылья над Землей. Содержание послания было следующим:

«Уважаемый Степанов Юрий Викторович!

Сообщаем Вам, что руководство ВКС Лиги Наций рассмотрело Вашу кандидатуру на должность инженера по системам искусственного интеллекта разведывательного фрегата «Отважный» и приняло решение о Вашем назначении на данную должность. Вам надлежит прибыть на борт по месту дислокации фрегата 7 января 2279 года в 13: 00 по Гринвичу».

Далее следовали дата и подпись. Стандартное информационное письмо, ничего оригинального.

Я поднял глаза на Диму и спросил:

– Я похож на рождественский подарок?

– Ну, ты, конечно, не подарок, – Дима в карман за словом не полез. – Это станция «Зевс», орбита Земли. Я тоже там буду, как командир взвода.

– Здорово!

– Подожди… – друг поднял палец, прислушиваясь. Я тоже услышал слова, доносящиеся из телевизора.

«…новое сообщение! Только что стало известно, что делегация Лиги Наций провела встречу с каргонской миссией. В связи с недавними событиями…» – диктор на секунду онемела, а затем, радостно сверкнув глазами, продолжила. – «Заключено перемирие на неопределённый срок. Делегации соберутся через два месяца, 27 декабря, в нейтральной зоне для окончательного урегулирования всех вопросов и подписания мирного соглашения Председателем Лиги Наций, Ли Ю Банем, и императором Каргонской Империи, Дро Хофом. Война окончена! После окончания выпуска новостей слушайте обращение к гражданам Земли Председателя Лиги Наций Ли Ю Баня».

Где-то раздался радостный крик! Я видел, как Сергей с блаженством потянулся на кровати. Кто-то пронёсся по коридору, крича: «Война кончилась! Конец войне! »

Дима радостно подскочил и что-то прокричал моему соседу. У меня самого эта новость не вызвала никакой реакции – я знал, что так случится. Диктор тем временем продолжала:

«В знак примирения, дабы ни у кого не возникло соблазна нарушить договор, организуется совместная земляно-каргонская экспедиция. Экспедицию со стороны Лиги Наций возглавит академик Александр Николаевич Белоусов. Её подробности пока неизвестны, однако неназванный источник в Правительстве сообщает, что они есть не что иное, как прерванные несколько месяцев назад археологические исследования погибшей звёздной системы в нейтральной полосе. Также сообщается, что земным флагманом будет фрегат «Отважный», который сейчас находится на ремонте на орбите Земли…»

Знакомое название…

Я уставился на присланную через Диму бумагу, не в силах поверить в удачу. Не может быть! То же самое название корабля! Теперь я знаю, как преодолеть разделяющие нас с Ирой световые года!

«Ещё одна хорошая новость пришла к нам из Разведывательного Управления Штаба Лиги Наций. В пределах Солнечной Системы найдено ещё пять каргонских и три земных корабля, которые, по записям военных, были уничтожены неизвестным кораблём во время обороны Земли. Это даёт надежду, что и остальные корабли, уничтожение которых мы наблюдали, будут найдены и вскоре вернутся в строй.

А теперь к другим новостям: пожары в центральной части Южной Америки, вызванные падением линкора, пока ещё не удаётся потушить…»

– Ну что, отправляешься в новую экспедицию? – наконец, отвлёкся от экрана Дима. – И опять этот сноб Белоусов! Как ты его вообще терпел всё это время?

– Приходилось. А вообще, иногда он вёл себя смирно.

– Ни за что не поверю.

Я развёл руками. Если снова придётся работать с Александром Николаевичем, никаких вопросов. Наверное, оно и к лучшему. Мне очевидно, куда заглянет археолог в первый же день своего пребывания на Белой-2, и я буду в тот момент рядом с ним. А если нет, возьму бот, спущусь на планету и сам осмотрю ту пещеру, где совершилось судьбоносное знакомство Белоусова с Молнией. Я знаю, где искать тебя, Ира. «Отважный» приведёт меня к цели. Верю, ты вспомнишь меня, ведь кроме платы за наш выбор, должна быть награда.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 16 17 1819