ЧАСТЬ 3 Цена выбора. Глава 14 Новый корабль

ЧАСТЬ 3 Цена выбора

Глава 14 Новый корабль

Человек устроен так, что может привыкнуть к любой ситуации, хоть к красочным замкам на берегу реки, хоть к помещениям старой еле дышащей космической станции. Наш новый дом не был ни тем, ни другим. Мы сами его «строили», каждый как мог, и приспосабливались к нему по такому же принципу.

Месяц прошёл с тех пор, как мы впервые ступили на борт корабля, выстроенного по чертежам прародителей Молнии. Нам удалось обустроить не только командный центр, узел связи, двигательный отсек, но и свои жилища. Со временем созданные вещи «затвердевали», и трансформировать созданное становилось труднее – если раньше малейшее изменение проявлялось при первой же мысли, то теперь приходилось сосредотачиваться и подолгу представлять себе предмет, прежде чем он появлялся. Единственное ограничение – фантазия. Молния говорила, что как только мы покинем эту Вселенную, уже ничего нельзя будет добавить.

Поначалу мы просто тренировались, создавая простые вещи, порою самые несуразные. Не видел ничего более забавного, чем появление из воздуха аляповатых шорт. Как неуместно они смотрелись на этом корабле! Копия оказалась настолько удачной, что отличить её от оригинала не представлялось возможным: они даже были слегка поношенными. Затем я приступил к более серьёзным вещам: раздвинул комнату до таких размеров, чтобы чувствовать себя свободно, поставил кровать и, конечно, отдельный душ с джакузи, где расслабился в тот же вечер.

Обустройство кают заняло два дня. За это время каргонцы успели организовать ангар, в который поместился не только наш бот, но и крейсер «Нахаон» объёмом не меньшим, чем наш новый корабль. Магические технологии создателей Молнии позволяли искривлять пространство таким образом, что когда крейсер подлетал, уменьшался в размерах. Вообще корабль очень любил фокусы с пространством: коридоров здесь не было, каюта или помещение сообщались между собой только дверями. С непривычки это вызывало нарушение координации, не понятно, где же конкретно находишься в данный момент, но со временем все привыкли.

Работать с каргонцами оказалось не так сложно. Единственная трудность заключалась во взглядах на мир. Даже название их корабля переводилось как «Сеятель порядка». Эти каргонцы были помешаны на своей идеологии, словно бы ничего кроме неё и не видели. Взаимоотношения между членами команды не предполагали никакого братства, а строились исключительно на жёсткой иерархии. Они стремились упорядочить всё, что видят вокруг себя. Само по себе это неплохо, но, когда принимает вид навязчивой цели и даже абсолюта, выглядит странным. И вдобавок, у них не хватало воображения – корабль подчинялся им с меньшей охотой. Исключение составлял разве что Корон и офицерский состав «Нахаона» – весьма красноречивая особенность, говорящая о структуре их общества.

Пожалуй, единственным, у кого возникли реальные проблемы с созданием объектов, оказался Ястреб. Даже в своей новой и более уютной «квартире» он оставался верен себе:

– Как же это возможно?! Интерфейс ему что ли не нравится? Ничего не понимает. Глупая машина! – мигала надо мной красная голограмма, похожая на прозрачную медузу или кальмара. Почему-то искин посчитал, что такой образ лучше всего соответствует его настроению.

– Чего ворчишь? Жмёт где-то? – спросил я, глядя на горящий терминал. Для удобства я соорудил аналог рабочего места прямо у себя в каюте.

– Я пытаюсь создать хотя бы блок оперативной памяти, но этот корабль не подчиняется моим мыслям.

– Тебе говорили, он реагирует только на мысли живых существ.

– Что есть мысли? Связи нейронов в мозгу. Для считывающего устройства это сочетание электромагнитных полей вокруг головы. Разве не так?

– Молния говорит, не только.

– Да-да, я помню. Но мало ли какую связь живой объект имеет с подпространством? Все интерфейсы всё равно должны быть завязаны на том, что проявляется здесь. Я создал виртуальную модель человеческого мозга. Передаю в него указания, но всё равно ничего не происходит. Неужели я где-то ошибся?

– Боюсь, у тебя нет исходных данных по этому интерфейсу. Ты действуешь наугад, – развёл я руками. Поведение искина меня забавляло. Снова он хотел быть не тем, кем являлся. – А что говорит Молния?

– Говорит: «Дерзай». И усмехается. Она всё-таки не воспринимает искусственный интеллект всерьёз. А между прочим, сама говорила, что я незаменим.

– Ох, уж эти женщины, – подзадорил его я.

– Да, от них можно ждать, чего угодно, – признал Ястреб. Я рассмеялся: он рассуждал так, словно понимал, о чём говорит.

– Теперь и ты смеёшься.

Тебе, знаешь, что надо сделать… создать искусственное тело. Тогда, может, ты сумеешь произвести на нее впечатление.

– Точно! Ни один искин не удостаивался такой чести!

– Да я же пошутил…

– Аватар, моё личное перевоплощение, – смаковал искин новую идею. – Это будет потрясающе. Простой и логичный выход из сложившейся ситуации.

– Да у тебя мания величия!

– Ничего подобного. Такая функция тоже заложена в мою программу.

– Это Арашин в тебя заложил такую функцию?

– Нет данных. С того момента, как начала формироваться моя личность, она уже была включена.

«Вот те раз! » – удивился я и сказал:

– Если ты думаешь создать искусственный организм, приступай. Я не против. Только, чур, не такого кальмара, хорошо? Не люблю кальмаров, противные на вкус, – тыкая в голографическую медузу, добавил я.

– Это не кальмар…

– А что же?

– Hapalochlaena maculosa, ядовитый осьминог. Ты говоришь в точности как Молния…

– У каждого свои плюсы, – отмахнулся я. Мне даже стало интересно, что из этого выйдет, хотя я не верил в осуществимость идеи. – А когда структуру подготовишь?

– Через три часа.

– Сообщи, когда будешь готов, а я спрошу у Молнии, возможно ли это, – ответил я.

– Яволь, капитан, – донеслось из динамиков. Голограмма с красным осьминогом исчезла.

Искин приступил к работе, оставалось ещё почти полчаса до брифинга. Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Хотелось немного расслабиться.

Ястреб назвал меня капитаном. Никогда не мечтал о такой чести и не считал, что гожусь на столь высокий пост. Встать наравне с такими людьми, как Фаррел или Северин – огромная честь и ответственность. Хотя я не выполнял и процента тех обязанностей, которые налагает звание капитана (искин и системы корабля заменяли половину персонала), но легче от этого не становилось.

Всё хорошо, когда ты в знакомой обстановке, когда отвечаешь за то, что знаешь, но сейчас совершенно иная ситуация. Что бы сделал на моём месте Фаррел? Я не вёл с ним знакомства, но бурных событий на корабле хватило, чтобы понять: он, как истинный аристократ, пошёл бы до конца, но иногда я спрашивал себя: «А вдруг не справимся? Не сможем? Не успеем? » Ни Северин, ни Корон не показывали своего страха, но я-то знал, что изредка каждый на своём языке задаёт себе те же вопросы. Ведь мы так похожи, и родители у нас общие – одни на всех. В том числе и для Молнии, нашего адмирала. Адмиралом флота её назвал Корон то ли в шутку, то ли всерьёз. Она посмеялась над этим, но приняла новое звание, согласившись без всяких сомнений. Ах, если бы меня не мучили сомнения! И ещё один вопрос не давал мне покоя? И почему Молния выбрала именно меня?

– …Кто станет капитаном корабля? – спросила она тогда, в первый день нашего пребывания на корабле. – Что вы думаете по этому поводу, Корон?

– У меня уже есть корабль. Это мой дом и моя семья. Ни один каргонец не откажется предать свой дом. Я не могу претендовать на должность капитана. Это бесчестно. У вас есть конкретное предложение?

– Я предлагаю назначить капитаном корабля Юру Степанова, – ответила Молния. Мне даже показалось, что я ослышался.

– Это почему же?! – удивлённо вскрикнул Белоусов.

– Он справится, – она не стала пояснять своего решения. Казалось, она хочет продавить его, даже если остальные будут против. – Вы же признали, что взяли бы его в свою команду, верно, Александр Николаевич?

– Да, но… Северин… он обладает большим опытом.

– Если Молния предложила Юру, то уверен, решение взвешенное. Степанов показал себя в хорошем свете, разве нет? – сказал капитан разведчика.

– Юра, ты согласен? – спросила Молния.

Как я мог отказаться от такого заманчивого предложения? Мне казалось, наконец-то я стал чем-то большим, чем рядовым инженером. Я почувствовал себя могучим и великим, как никогда ранее! Это чувство подпитывало меня энергией, но прошло некоторое время, и иллюзии уступили место очевидному: я, как и остальные, выполняю чисто технические функции, пусть и в должности капитана нового корабля, имя которому мы дали старое: «Звёздный Ястреб».

– Капитан Степанов, – из интеркома донёсся голос искина. Кажется, я задремал. – Я думаю, вам следует пройти в каюту Манулова.

– Что-то случилось?

– Нет, но вы должны это видеть. Зрелище незабываемое.

Я вскочил с кресла.

«Чего он так разволновался?.. »

Входная дверь мгновенно растворилась, и я переступил порог каюты Манулова. В гости к бортинженеру я заглядывал впервые. Руслан обустроил своё жилище скромно, но со вкусом. Он явно взял мотивы деревенской жизни, возможно, даже что-то из разрушенного дома, «отделав» стены сосной, поставив деревянные столы, отчего в воздухе остро чувствовался лесной воздух. Для полного колорита сельской жизни не хватало только бани за окном и самого окна. Такого Манулова я ещё не видел. Кто бы мог подумать, что в этом вечно мрачном человеке всё время прятался глубокий эстет и ценитель природы! Это прозвучало откровением, и изумило меня больше, чем некоторые фокусы Молнии или жителей её мира. Как говорится, удивительное всегда рядом. Никогда не знаешь, какой человек притаился в другом, но стоит создать благоприятную атмосферу, как он показывает себя с иной стороны.

Ястреб позвал меня не для того, чтобы посмотреть каюту Руслана: напротив инженера в кресле сидел доктор Риу. Они синхронно повернули головы. Если Руслан был вполне нормален, то с каргонцем явно что-то происходило. Его затуманенные бледно-серые зрачки говорили о полной невменяемости, а голова норовила откинуться на спинку кресла.

– Не помешал? – спросил я.

– Присоединяйся.

Руслан указал на стол. Здесь стояли чай, кофе… Хорошо, что ещё самовара не было, а то меня хватил бы культурный шок. А ещё я заметил пластиковую бутылку с жидкостью рубинового цвета…

– А это что такое? Алкоголь?!

Манулов рассмеялся.

– Совсем как Северин стал, – сказал он, как мне показалось, скорее одобрительно. – Я сразу понял, что далеко пойдёшь. Недаром ты Проговского раскусил – юркий ты парень, Юрка… – техник усмехнулся и добавил. – Не волнуйся. Всё в порядке.

– А с ним что?.. – указал я на доктора Риу. Каргонец уже клевал носом и прицеливался упасть на стол. Учитывая его габариты, я сомневался, что мебель выдержит.

– Он хотел попробовать наши напитки… – ответил Манулов. – Вот… попробовал.

За месяц он и Проговский часто работали с каргонцами и занимались созданием двигательной секции нового корабля. Поначалу такая работа давалась нелегко обеим сторонам, не обходилось и без взаимных оскорблений, но общая цель склеивала лучше всяких приказов и понуждений. Постепенно настороженность уходила прочь, сменяясь заинтересованностью. Здесь локомотивом выступал Бернар. Ему явно во многом импонировали порядки каргонцев, хотя и он признавал, что они перегнули палку.

У каждой стороны имелся свой опыт в инженерном деле. Манулов и Проговский учились у каргонцев, а те всё с большей охотой принимали идеи людей. И, как результат, многие блоки строились на основе земных технологий. К сожалению, не всё могло совмещаться из-за разницы в подходах, но в итоге корабль получил такую тягу, какая и не снилась самым мощным крейсерам Земли и Каргона.

– Представляешь, на них кофеин действует как на нас алкоголь, – усмехнулся Манулов. – Кто б мог подумать… Или как снотворное… Он не успел рассказать…

– Доктор Риу уже устал бороться с усталостью и спал в кресле.

– Надо было ему всё-таки налить крепкого. Вдруг сработало бы как кофе. Как думаешь?

– Возможно.

Я ещё раз окинул взглядом его каюту. Напротив, между полок с безделушками и горшков с искусственными цветами, на стене висели деревянные часы. Боже мой, такие я видел только однажды в детстве, на распродаже. Сейчас их уже не выпускают.

– В тебе погибает дизайнер, – признался я.

– А, ерунда, – отмахнулся Манулов. – Баловство…

– У меня есть предложение: сделай окно с выходом на озеро.

– А я об этом и не подумал. А вообще… Чёрт побери, чудесная идея! Мы можем создать сад. Что-то вроде того, что было в виртуальной реальности на «Ястребе». Ну… я рейнджер имею в виду. Бывал там?

– В природной модели?

– Да.

– Нет, не бывал.

– Многое потерял. Запроси у Ястреба картинку. Обязательно.

– Как только будет время. А они вообще храпят? – спросил я, указывая на каргонца. Для своих размеров он спал тихо как младенец.

– Не знаю, – ответил Манулов. – И что мне теперь с этим чучелом делать? Отнести его в каюту?

– Не хотелось бы, – признался я. – А если Корон найдёт его в таком состоянии?

– И то верно… Чёрт, надо же так!

– Давай попробуем его разбудить.

Я подошёл к каргонцу, и пощёлкал пальцами около ушей. Ни он, ни уши не пошевелились. Может быть, они вообще не слышат во сне?

– Эй! – крикнул я, но не слишком громко. Он спал. – Э-эй! Кто-нибудь меня слышит?!! – никакой реакции.

– Эта образина ни фига не слышит! – сказал он. – Полная глухомань.

– Ага… – отозвался я. – Странно. Как же они выжили тогда?

– Не понял…

– Ещё в первобытном обществе. Да и вообще. Это слишком большой пробел эволюции.

– Манулов хмыкнул так, словно нашёл подтверждение своим мыслям о дефективности каргонцев.

– Давай его потрясём.

– Я б ему вообще врезал, – сказал Руслан и, усмехнувшись, то ли в шутку, то ли всерьёз спросил. – Может, стоит?

– А потом он тебе… И будем оправдываться, почему начался новый конфликт.

– В наших руках самый сильный корабль, – намекнул Манулов. Я насторожился.

– У нас нет ещё оружия…

– Молния даст нам такое оружие, которое может сокрушить любой флот.

– Мы здесь для того, чтобы прекратить войну, а не устроить бойню.

– Я и не спорю, но вот каргонцы могут думать иначе. Знаешь, что они говорят о начале войны?

– Что?

– Они говорят, что это люди начали войну. Якобы мы уничтожили два крейсера. Представляешь?

– Ничего себе! И это сделал один корвет?! У них пропаганда похлеще нашей…

– Зато у них будет оправдание, если вдруг захотят взять власть на корабле, так что…

– Ты им не доверяешь?

– А ты?

Вопрос был скорее риторическим, но я ответил:

– Молния им доверяет, и мне этого достаточно.

Манулов развёл руками и остался при своём мнении. Мне оно не нравилось. Руслан не просто так сближается с каргонцами: он изучает их повадки, строит свои планы.

– Я докажу тебе, – сказал он. – Приходи сегодня вечером ко мне. Увидишь много интересного.

– Я кивнул и похлопал Риу по щёкам. Его кожа была холодной, а бакенбарды грубыми как мелкая стружка. Я даже глянул на ладонь и убедился, что не поранился.

Оставалось только принять радикальные меры. Неужели они вообще ни на что не реагировали во сне? Я взял каргонца за плечи и встряхнул его со всей силы. Это было всё равно, что встряхнуть слона, но мне удалось. Риу открыл глаза и недоверчиво посмотрел на меня. Я надел на ухо переводчик – такой носил с собой каждый.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я.

– Отлично, – ответил каргонец.

Я сомневался в его искренности, но промолчал.

– Этот ваш кофе… ужасен. Не понимаю, как вы пьёте этот напиток, – сказал каргонец. Переводчик в ухе послушно выполнял своё дело.

– Что русскому хорошо, то немцу смерть, – ответил я.

– Не понял.

– Для нас очень даже ничего. Лёгкий стимулятор.

– Разница в метаболизме… Можно я возьму к себе в лабораторию на анализ?

– Не против, – ответил Манулов.

– Как я понимаю, этот напиток изготавливается из какого-то растения.

– Да, точнее из обжаренных зёрен. А вы не знали, что кофе на вас так подействует? – спросил я.

– Нет, откуда? Моя специализация не ксенобиология. Разве у вас повсеместно преподают биологию каргонцев?

– Ну как… – растерялся я. – В последнем классе школы немного рассказывали.

– Может быть, у нас и не преподают в школе основы ксенобиологии, но у вашего компьютера нет никакой информации о влиянии кофе на организм каргонцев. Неужели ни один каргонец, бывавший на Земле, не пил этот напиток? Вывод: некоторые люди это знали и использовали в своих целях. Нет?

– Возможно, – ответил я и посмотрел на коммуникатор. Времени оставалось всего ничего, и не хотелось задевать опасные темы. – Извините, я должен идти, меня ждут на мостике.

* * *

С первого нашего появления мостик значительно изменился: пространство расширилось раза в четыре, в центре появилось ещё три кресла, одно из которых принадлежало Корону и выделялось своим размером. Вокруг каждого места располагалась полусфера приборных панелей – все мы привыкли к обычным интерфейсам и не хотели отказываться от них. Теперь места образовывали квадрат, в центре которого располагалась «Межпространственная Сфера Отображения Реальности», как назвала Молния материализованную голограмму. Мы же между собой назвали её ещё проще: МСОР, или просто Шар, поскольку он напоминала магический предмет. Белоусов в своё время пытал Молнию вопросами о принципах его работы, словно хотел основать свою компанию, но та не хотела выдавать секрета.

Сейчас самое большое кресло пустовало – Корон ещё не пришёл, а остальные уже были здесь: и Северин, и Молния. Они стояли около МСОРа и что-то обсуждали. До назначенного времени осталось ещё пять минут. Надеюсь, Корон правильно перевёл наше земное время на каргонское…

– А, Юра пришёл, – заметил меня Северин. – Есть новости? Выглядишь задумчивым.

– Я подошёл поближе. В Шаре отражалась карта звёздного неба.

– Ястреб пытается научиться делать вещи.

– И как?

– Не очень… Он задумал создать аватар, чтобы через него попробовать.

– У него всё равно ничего не выйдет, – сказала Молния.

– А может, стоит ему помочь? – предложил Северин.

– Это как? – спросил я.

Если реальность подчиняется только живым существам, то что можно сделать? Оживить Ястреба? Молния тоже была удивлена предложением, но мне идея казалась невероятно заманчивой!

– Это интересно, но опасно, – сказала она. – Существует определённый порядок вещей. Всё живое в этом мире должно родиться, вырасти и умереть. Ястреб же станет сразу взрослым, но это не страшно. Самое опасное, что он будет бессмертным.

– Разве вы сами не бессмертны? – спросил Северин.

– Я? Нет, – удивлённо ответила Молния. – Я почти человек и не возьму на себя ответственность за создание новой формы жизни.

– Разработчик Ястреба мечтал, что когда-то его детище станет живым, – сказал я, стараясь не выдать своего возбуждения. – Может быть, его действия сейчас покажутся наивными, но он написал модуль индивидуальности, а люди на корабле считали Ястреба ещё одним членом команды. Для них он был как живой. Сейчас Арашина больше нет. Он погиб – несчастный случай. Ты точно хочешь, чтобы его мечта не исполнилась?

– Я не знаю… – ответила она. – Вы должны просить не у меня, а у Демиурга.

– Ты можешь устроить нам встречу?

– Возможно…

Я услышал сзади тяжелые шаги – Корон вошёл на мостик, но я успел проломить её защиту!

– Юрий Степанов, Алексей Северин и Молния, – проскрипел он приветствие. Как я успел заметить, оглашение имён у каргонцев имело нечто большее, чем у нас. Мы с ним также поздоровались.

– Итак, сегодня у нас на повестке дня два вопроса. Скоро мы должны будем возвратиться в ваш мир. Нужно обсудить путь и вооружение, которое нам потребуется, – начала брифинг Молния.

– Наконец-то, – сказал Северин.

– Напомню, что наша задача заставить землян и каргонцев объединиться против внешней угрозы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, поэтому предлагаю использовать психологическое оружие.

Мне казалось, Молния несколько переигрывает с официальностью.

– А что подразумевается под «психологическим оружием»?

– Неплохо было бы погасить соседнюю звезду, но у нас не будет времени. Пока свет долетит, сами понимаете, пройдёт несколько лет. Сейчас расскажу, как я это вижу. Мы вынырнем перед самым началом боя. Координаты мы знаем, это будет нетрудно…

– Подождите, – остановил её Корон. – Вы предлагаете просто устроить бойню.

– Мы потом всё восстановим, и никто не пострадает! – поспешила оправдаться Молния.

– Но как мы окажемся в двух местах одновременно? Люди напали на Каргон, когда каргонцы атаковали Землю – вот что меня беспокоит.

– Это тоже не проблема. Для этого и нужен «Нахаон»: мы создадим дубль, корабль-муляж.

– А не проще ли приобрести ещё один корабль? – предложил я.

– Они, – Молния показала пальцем вверх, – никогда не пойдут на такой шаг. Два столь мощных корабля в одном мире, это чересчур.

– Но что им мешает забрать эти корабли, когда миссия будет выполнена? – спросил Корон.

Кажется, Молнию напугал этот вопрос, и девушка уклонилась от ответа.

– У нас один корабль, – сказала она. – Больше нам не дадут.

Мне хотелось спросить, почему. Ведь это в интересах Демиурга. Я ожидал, что вопрос задаст Корон, но он почему-то промолчал, что-то обдумывая. Я уже открыл рот, как Молния припечатала, стрельнув в меня взглядом:

– Мы отвлеклись. Корон, ваша задача будет состоять в том, чтобы сымитировать нападение на Каргон и Землю.

– А смысл? – скептически спросил Корон.

– Вы готовы уничтожать своих сородичей?

– Если это поможет выжить нам как виду, да, – ответил Корон. – «Цель оправдывает средства». Кажется, так говорят люди?

– Есть и противоположное выражение, – сказал я.

– Проблема в том, что пока обе стороны не осознают гибельность своего положения, они не прекратят войны… «Клин клином вышибают».

«Ещё чуть-чуть и он будет говорить одними поговорками и пословицами», – подумал я. – «Наверное, ему это кажется забавным…»

– Для них всё будет абсолютно реально, – сказала Молния.

– Оружие, которым мы воспользуемся, будет лишь имитировать уничтожение кораблей, не принося им реального урона. И люди и каргонцы будут видеть, как они разлетаются на куски обшивки, груз из трюмов. Но на самом деле это будет облако виртуальных осколков. Их не будет существовать в реальности: сам корабль останется на месте, скрытый от посторонних глаз: он станет невидимым, на время исчезнет, чтобы вернуться снова, когда мы этого заходим.

– А где же они будут находиться всё это время? – спросил Северин.

– В пространственном мешке. Для них пройдёт всего миг, даже меньше. Потом мы их всех вернём.

– Как фигуры, убранные с шахматной доски, – сказал я.

Я даже не хотел спрашивать, как это происходит. Главное, чтобы работало.

– Если эффектно обстряпать дело… – сказал Северин. – Если преподнести в нужном свете…

– Вы хотите выиграть войну холостыми патронами, – сказал Корон. – Как только это станет ясно, всё станет как раньше. Даже хуже. Они просто не будут обращать на нас внимания, потому что знают: мы не вреднее кхо.

– Что это? – спросил я.

– Небольшое летающее существо.

– Что-то вроде насекомого? Типа мухи?

– Не знаю, что это такое «мюгха»… – ответил Корон и обратился к Молнии. – Вы когда-нибудь уже делали такое? Это афёра чистой воды.

– Делали. И я настаиваю, чтобы мы действовали так же. После их поражения мы совершил акт «милосердия» и вернём всех павших.

– Воскрешение?

– Да, пусть все поверят, что мы их воскресили.

– И тем покажем ещё раз свою силу, – кивнул Корон.

– Именно.

– Это может сработать. Это… очень хитро, – усмехнулся он и уважительно добавил. – Такое даже Крен не смог бы выдумать.

– Я дам вам устройство, которое сможет превратить «Нахаон» в фантом нового «Ястреба».

– Но защитить оно нас не сможет?

– Увы, это будет живая голограмма, но вы же почти отремонтировали корабль и усилили щиты?

– Да, но они вряд ли выдержат залп сотен ракет.

– На самом деле две битвы начались с интервалом в час. За это время мы должны отпугнуть каргонцев от Земли. Вы должны продержаться до нашего появления. Как только мы прыгнем в систему Канраны, мы скроем вас от радаров. Для них это будет выглядеть так, как будто бы дисколёт переместился в иную точку..

– Риск умеренный и оправданный, – согласился Корон. – Может сработать. Только как мы будем имитировать атаку? Не стрелять же боевыми…

– Сегодня же снабжу вас всем необходимым, – ответила Молния.

Ни у кого больше не было вопросов.

– Итак, к вопросу, как вернуться в ваш мир. У нас осталось всего двое суток. Как вы уже знаете, этот корабль может перемещаться только в пространстве, но не между ними, поэтому… Ястреб, будь добр, покажи вот это.

В её руках из воздуха появился инфокристалл. Она вставила его в гнездо.

– Готово, – сказал искин.

В МСОРе отобразилось что-то невнятное. Только спустя секунду я понял, что вижу: нечто похожее на туманность, но размеры поражали воображение. Половина Млечного Пути там бы точно уместилась. Единственным объяснением этому факту могла служить сверхнизкая плотность вещества, иначе туманность уже давно бы сколапсировала в гигантскую чёрную дыру.

– Эту карту мне дал Демиург, – сказала Молния.

– Оно физически существует? – удивился Северин. – То есть это что-то вроде врат?

– Не совсем. Этот переход скорее похож на колодец. Не гравитационный и даже не пространственный, – она чуть отстранилась, посмотрев куда-то вверх, словно это позволит ей объяснить лучше. – Если представить миры как гипершары, то это место будет их пересечением. Оно постоянно сдвигается и даже прыгает. Разумеется, пересечение идёт ещё и по времени, а не по трём измерениям. Удобный для нас момент как раз будет через двое суток. Но если мы промахнёмся, то можем попасть не в то время и не в то место.

– Заманчиво, – усмехнулся я. – А как мы найдём этот переход?

– Я уже его нашла. Эта туманность – единственная, оставшаяся в нашей Вселенной. Найти её не составило труда. Ходовые испытания мы уже проверили. Завтра попробуем прибыть на место.

– Как далеко наша цель? – спросил Корон.

– Двадцать миллиардов светолет, – ответила Молния.

– Сколько?! – воскликнули мы хором.

– Вообще, какая разница? Мы переместимся туда мгновенно. Ровно за ноль минут, ноль секунд, – она сомкнула указательный и большой палец, показывая «ноль». – Вы же засекали неделю назад… Координаты искину я только что дала. Ястреб, ты получил?

– Подтверждаю, – отозвался вездесущий искин. – Двадцать миллиардов шестьсот двадцать…

– Ястреб, неважно, – остановил я его.

– Как это неважно? Здесь важен каждый миллиметр, – ответил он.

– Дотошный, – признал Корон.

– Вредный, – сказал я. Каргонец крякнул.

– Но… одно дело прыгать около планеты, а другое лететь за миллиарды световых лет, – засомневался Северин. – Это же почти через всю Вселенную!

– Не через всю, всего лишь пятую часть… Эта Вселенная очень старая, соответственного гораздо больше, – сказала Молния. – Привыкайте к новым скоростям.

В её глазах мы походили на кочевников, пересевших с лошадей на гравилёты. Что нам ещё оставалось? Только привыкать.

– Аномалия пройдет по этому перешейку послезавтра в 9: 24 по корабельному времени, – Молния провела рукой по изображению туманности в том месте, где виднелся небольшой разрыв. – …Предлагаю отправиться в путь завтра в 11 часов по корабельному времени. Несколько часов на корректировку курса нам хватит. Останется только ждать.

– А почему не сегодня? – спросил Корон.

– У нас появилось ещё одно дело, – ответила Молния.

– Есть предложение оживить Ястреба, – добавил я.

– Это возможно? – удивился каргонец. Его кошачьи зрачки расширились и стали похожими на человеческие.

– Да.

– Не имею ничего против, если он как-то поможет нашему делу.

Меня удивила лёгкость, с которой Корон согласился с предложением. Казалось, его оно совсем не поразило. Или я до сих пор плохо понимаю язык жестов?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒