Глава 16 День рождения

Встреча с Демиургом состоялась на следующий день. Состав нашей делегации по сравнению с прошлым разом увеличился только на одного каргонца. Корон не взял с собой никого, оставив всех у кораблей, даже его ближайший соратник доктор Риу не смог принять участие в нашей экспедиции. Я не стал уточнять, почему: из-за плохого самочувствия или по желанию капитана Корона.

После помещений корабля мне хотелось подольше задержаться на планете. Вот чего не удавалось создать даже с помощь столь мощных технологий нового корабля, так это простора. Можно, конечно, создать небольшой сад, но не более того – элементарно не хватит ни времени, ни сил, а в последующие дни явно будет не до красот.

Внезапно в нескольких шагах от нас появились несколько кресел. Точно таких же, как и на мостике. Я даже подумал, не одолжил ли их наш старый знакомый.

Демиург вышел из воздуха, словно переступил невидимый порог.

– Рад снова видеть вас, – сказал он и внимательно посмотрел на Корона, а затем назвал нас всех по именам. На этот раз ему удалось подстроиться под нас гораздо быстрее. – Садитесь.

Мы не заставили долго ждать хозяина, но каргонец сел с опаской, словно боялся, что кресло может исчезнуть в любой момент. Молния подошла к Демиургу и протянула руки в пустоту, словно пытаясь оттуда что-то достать. Кажется, ей не удалось, потому что он взмахнул рукой, и рядом с ним появилось ещё одно кресло. Молния, явно смущённая неудачей, села.

– Я знаю, для чего вы хотели встретиться со мной. Сразу скажу, это возможно. Я бы сказал, даже интересно, однако это будет ещё одним вмешательством в ход истории. В вашем мире ещё никто не научился оживлять неодухотворённое. Разве что в сказках…

– Но он может помочь нам, – вставила слово Молния. Мне казалось, там, на корабле, она противилась идее оживления Ястреба.

Демиург посмотрел на неё как на маленького ребёнка, который выпрашивает новую игрушку.

– Создатель искина очень хотел сделать его подобным живому, – сказал я.

– Да, я знаю. Не волнуйтесь. Я всё-таки выполню вашу просьбу. Мне видится этот опыт интересным для вашего мира. Неужели мы бы встретились здесь, если бы я вам отказал?

Вопрос, конечно, относился к разряду риторических, но я считал, что будет именно так.

– Только мне потребуется ваша помощь.

– Что мы должны сделать? – спросил я.

– Когда Ястреб выберет для себя форму, он должен записать голографическую модель на этот кристалл. Вы поместите его в это устройство, – Демиург протянул руку и повернул ладонью вверх. На ней, как картонный домик, сложился небольшой прибор глубинно-черного цвета, похожий на подставку для телефона. Только порт был значительно меньше и как раз подходил под интерфейс информационных кристаллов. И вес его практически не ощущался.

– И как оно сработает? – спросил я, осматривая вещь.

– Увидите, – сказал Демиург, – никаких особых условий не требуется. Просто вставьте кристалл. Всё остальное Дизайнер сделает сам. А теперь я бы хотел поговорить с каждым из вас в отдельности.

Я заметил, как от удивления вытянулось лицо Молнии. Мы приподнялись, и я вдруг заметил, что все, кроме Демиурга, куда-то исчезли.

– Где все? – забеспокоился я. – Где Корон?

– Он только что задал этот же вопрос. Все просто: я разговариваю с вами одновременно, но не хочу, чтобы нас слушала Молния.

Я насторожился.

– Ты понимаешь, почему она выбрала именно тебя?

– Я первый, кто вошёл с ней в контакт, – неуверенно ответил я.

– Пробудил её Белоусов, – напомнил Демиург. – Она выглядит взрослой, говорит, как взрослая, но она ребёнок. Больший ребёнок, чем вы можете себе представить. Её разуму нет и года. Для неё происходящее здесь и с вами с эмоциональной точки зрения – игра. Даже ваш жизненный путь почти в сто раз длиннее, поэтому будьте готовы, что вся тяжесть положения ляжет на ваши плечи. И, конечно, на нового члена вашего экипажа, который появится совсем скоро.

– Но тогда…

– Почему мы посылаем её с вами? Больше некому. Каждый, рождённый здесь, связан с этой Вселенной крепкими узами.

Покинуть её область – значит умереть, потеряться. Так и произошло с Эей, но мы были готовы и «поймали» её. И я, как рождённый здесь, тоже не могу уйти к вам. И даже всех моих сил недостаточно для этого, а те, кто могут, ушли так далеко, что их уже не интересуют наши дела… Я хотел вас лишний раз предупредить. Молния не должна сомневаться в себе. Она выбрала тебя, потому что видит в тебе талант, видит близкого по духу человека, близкого всем нам человека. Ни Корон, ни Северин, ни другие не смогли понять её внутренний мир и цели лучше тебя. Никто не смог увидеть нашу «детскую» лучше тебя.

– Не думаю, что я понимаю многое… – сказал я, но такие слова от столь могущественного и высокого существа льстили неимоверно.

– Времени мало, но твоя молодость стала только плюсом. Незашоренность твоего взгляда позволила увидеть больше других. Молния чувствует и понимает это. Помоги ей, будь с ней. Не позволь совершить ошибки. Помни, она всего лишь ребёнок.

– Я постараюсь, – от волнения у меня перехватило дыхание.

Молния выбрала меня, потому что я близок ей по духу?

Она видит во мне человека, способного уберечь её от ошибок. Не ошибиться бы самому!

– Твои сомнения только на пользу, – кивнул Демиург.

Мне стало легче. Такие великие существа просто не могут ошибаться и всё видят наперёд. Значит, мы справимся!

– Я хочу дать вам возможность исполнить любое своё желание, как это сделал сейчас Корон, – сказал он. – Хочу немного побыть джинном из ваших сказок.

– А можно вопрос? – неуверенно спросил я. В голове стали кружиться множество идей, но я выбрал только одну.

– Да.

– Если это детская комната ваших миров, то где же вы живёте? Куда уходите? Куда ушла та маленькая девочка?.. Эа…

– Эа сейчас с Короном. Все миры образуют лестницы. Мы просто взбираемся выше. И вы со временем догоните нас. Не стоит думать, раз ваш мир создан подобным мне, то он всего лишь игрушка. Вы такие же полноправные живые существа, как и мы. Поверь, Вселенная, в которой вы сейчас находитесь, тоже была спроектирована и создана кем-то. Твоё желание увидеть наш мир?

– Да!

– Это крайне сложно. И тут проблема даже не в моём желании… Как ты себе представляешь 256-мерное пространство?

Я его никак не представлял… Мне даже стало обидно. Оказаться у порога новых миров и не иметь возможности переступить его.

– У тебя не хватит опыта, чтобы воспринять такой мир. Я могу предложить шестимерный, промежуточный: четыре пространственных измерений и два временных. Он является несколько искажённой версией полного восьмимерного, его отражением.

Я был согласен и на такое!

– Я создам временную структуру, в которой ты будешь находиться, чтобы не распасться в том мире. К сожалению, она не стабильна. Времени у тебя будет немного: всего несколько минут.

Он сделал шаг в сторону, и я увидел перед собой символическую дверь, отделанную красным деревом с изображением звездной системы, состоящей из трех планет. В центре желтовато-красным светом горела звезда. Каким-то причудливым образом изображение казалось объёмным, словно голографическая завеса. Я подошёл к двери и увидел, что планеты-узоры не только подвешены в углублениях, но ещё и вращаются. Дверной ручки не было, я коснулся двери.

На миг вспышка ослепила меня, а когда я открыл глаза, голова закружилась, и я, потеряв равновесие, грохнулся на землю. Восприятие мира повернулось в совершенно иное русло. Мне казалось, я вижу не только вокруг себя, но и себя самого со всех сторон и даже изнутри! Впервые я видел себя со стороны….

– Это трудно, – услышал я голос Демиурга. – Попробуй сосредоточиться только на трёх измерениях.

Легко сказать, но трудно сделать. Я лежал на опушке вполне земного леса, но мог разглядеть каждое дерево, словно мог вертеть его как угодно. Я походил на человека из плоского мира, который внезапно попал в объёмный, и постоянно заваливался то влево, то вправо, не имея представления о третьей координате. В конце концов встать мне удалось, но только с закрытыми глазами. Почему-то так было проще. Затем я медленно открыл их. Кажется, я стал понемногу привыкать к окружающей сюрреалистической обстановке, потому что не свалился повторно.

Вот дерево, вот летает мошкара. И даже сюда она забралась вездесущая… каждое насекомое видно со всех сторон, они мечутся роем, проходя сквозь сородичей. Картинка накладывалась на знакомое мне трёхмерное изображение, словно работали сразу два проектора.

Ничего сложного. Нужно только привыкнуть.

– А здесь живут люди?

– Люди? Да, я открыл портал как раз у города.

Да, Демиург знал все мои желания.

– Пойдём, – сказал он, и я сделал несколько неуверенных шагов. Они удались.

Я попытался сконцентрироваться на «боковом видении». Так странно было наблюдать за собой со стороны. Такой неуклюжий и даже смешной в своих движениях. Я захотел перепрыгнуть через бездну. Мне помогли в этом, но на том краю каждый шаг давался с трудом.

Город располагался за холмом. Как только мы поднялись на него, мне открылась нечто близкое к фантасмагории. Здания, видимые со всех сторон, казались обшитыми золотистым мехом, отчего сияли на солнце. Балконы, пролёты, галереи между ними соединялись между собой и выглядели как на сюрреалистической картине, нарушающей все правила геометрии, отчего казалось, что крыши домов нависали над окнами, но парапеты почему-то обращены во внутреннюю сторону. Вполне обычные люди передвигались по крышам и проспектам странным образом, то идя по воздуху, то словно перепрыгивая через огромные расстояния, появлялись на противоположной стороне улицы.

– Люди живут не только у вас, – пояснил Демиург.

По сравнению с ними я казался себе инвалидом. Мир хоть и завораживал своей необычностью, но казался мне чуждым.

– Вернёмся обратно. Времени осталось мало…

– Да, – ответил я и обнаружил около себя уже знакомую мне дверь. Моё маленькое путешествие закончилось…

Каждый из нас получил что-то от Демиурга. Я увидел иной мир, Корон смог успокоить свою совесть, поговорив с ушедшей девочкой по имени Эа. Манулов выглядел на редкость умиротворённым, словно гигантский груз отпустил его. Что попросил Северин, я так и не узнал, а сам он утверждал, что ему ничего не было нужно, и он отказался. «Не хочу быть обязанным» – ответил капитан разведчика. Зато Белоусов, наконец, узнал принципы технологии, позволяющей так просто управлять реальностью, что она подстраивается под мысли живого существа, как это делал наш корабль.

– Всё гениальное просто, – говорил он с таким важным видом, словно сам открыл эти принципы. Наверное, археолог уже подготавливал себя не только к лаврам великого исследователя, но и изобретателя. – Корабль не состоит из материала. На нём вообще нет материи в привычном для нас виде. Что есть частица? Сконфигурированная энергия. Создаются подпространственные поля, которые накладываются друг на друга. В точке наложения возникает резонанс, где и появляется подобие частицы, её имитация, которая «затвердевает» со временем. Это не материал и даже не энергия, а что-то вроде уплотнения пространства, когда виртуальные частицы становятся реальными!.. – Белоусов продолжал рассказываться, словно стал специалистом в области подпространственной физики. Северин и Корон слушали его очень внимательно, и Белоусову льстило такое внимание.

Что касается Молнии, она выглядела обиженной. Неужели она расстроилась, что он оставил её одну? Раньше она не обращала на такое внимания. Я вспомнил слова Демиурга. Его предупреждение теперь вырисовывалось отчетливо: Молния закончила своё превращение и стала человеком со всеми вытекающими отсюда положительными и отрицательными последствиями. Её жизненный опыт не насчитывал и года, несмотря на множество знаний.

Мне её было искренне жаль. В нашем мире она не увидит такого уважения и трепета, которые мы все ощущали перед нею и её создателями. Там она, уже будучи, по сути, ребёнком, станет врагом и для людей, и для каргонцев. Общей целью, средоточием зла. Священники будут молить бога об изгнании демонов, толпы фанатиков запоют о конце света, а власти будут призывать к долгу. «Стоять до конца! » – станут кричать капитаны, канониры с остервенелой злобой пошлют тысячи снарядов в наш корабль…

* * *

Когда мы вернулись на корабль, искин закончил свою голографическую модель. Он записал её на кристалл со структурой организма и отдал его мне. Через час все мы собрались в рубке и приступили к делу. По негласному соглашению я приступил к работе: поставил Дизайнер на приборную панель и вложил в него кристалл.

Молния и все остальные находились рядом и с интересом наблюдали за каждым моим действием. Вероятно, когда-то точно так же появилась она сама, а теперь эстафету «очеловечивания» принимал наш искин. Вот-вот должно случиться чудо, и на свет появится новый член экипажа.

Все в ожидании затаили дыхание, стараясь не пропустить миг, но пока ничего не выходило. Дизайнер стоял на панели и не подавал никаких признаков активности. Я даже стал сомневаться, удастся ли нам завершить начатое.

– Мы что-то сделали не так? – спросил Северин у Молнии.

– Не знаю. Вроде всё верно.

– Может быть, формат данных ему не по вкусу?

Я прикоснулся к чёрному корпусу и тут же отдернул руку – жар обжёг мне пальцы. В следующую секунду из него стал выходить чёрный дым – корпус устройства «испарялся», словно его сдувал неосязаемый ветер. Чёрная змейка разливалась по воздуху, как по невидимому руслу. Достигнув нескольких метров, она накатилась на невидимый барьер и стала обтекать его. Все мы непроизвольно сделали шаг назад.

Постепенно преграда искажалась и принимала очертания человека, сначала окантовкой силуэта, но затем цельной тёмной фигурой. Чёрный цвет стал отступать, поблескивая серебристыми бликами. Эти полосы пробегали по фигуре, заполняя собой всё большую площадь, а затем начали исчезать, уступая место телесным цветам.

Перед нами стоял мужчина лет тридцати атлетического сложения. Его лицо мне казалось смутно знакомым – загорелая кожа, голубые глаза, властный и гордый взгляд. Он был одним из тех, кого большинство женщин называют «красавчиком». И где искин откопал такого персонажа?

– Рубин Бэй? – удивился Северин.

– А кто это? – спросил Корон.

– Бэй? Известный актёр, – ответил Мирослав. – Разве не в курсе?

Я пригляделся. Действительно, похож. Наверное, Ястреб взял его из голофильма. Неплохой выбор с одной стороны, вот только его следовало побыстрее приодеть. Это произошло автоматически – аватар мгновенно облачился в форму пилота. Значит, первым отреагировал Мирослав. В какой-то мере искин являлся его коллегой.

Ястреб смотрел на нас удивлённо, словно видел впервые.

– Ну как ты? – спросил я, не зная, с чего начать.

– Можешь что-нибудь сказать? – поинтересовался Белоусов.

– Странно, – ответил аватар медленно, с трудом. Это же слово отозвалось в моём коммуникаторе. – Словно прибавился ещё один интерфейс…

– Ты чувствуешь? – спросила Молния.

– Не знаю… Это странный интерфейс. Не как сенсоры или манипуляторы… раньше была просто информация, а сейчас… Это что-то больше… Это называется чувством?

– Да, Ястреб. Теперь ты связан с глубинными структурами мира. Это нечто большее, чем информация, это обратная связь с ними, – она подошла к Ястребу и сказала. – Добро пожаловать в живой мир.

– Да, вот теперь у тебя есть настоящей день рождения, – вспомнил я наш давний разговор.

– Это точно, – сказал Ястреб. – Но мне трудно удерживать равновесие…

– Садись, – я повернул к нему своё кресло. Он сделал два неловких шага и рухнул в него. Таким же неуклюжим я выглядел в том мире, который мне показал Демиург.

– Да, ему будет непросто, – проскрипел Корон. – Освоиться в новом мире за сутки…

– Всё, что ему нужно, уже заложено в его память, – сказала Молния. – Он умеет ходить, говорить – всё, чему люди обучаются годами. Нужно только привыкнуть.

– Привыкнуть нужно не только ему, – сказал каргонец.

– То есть?

– Доктор Риу не любит электронные машины. Утешает только одно: вряд ли мой экипаж будет с ним часто пересекаться.

– Надо обустроить каюту, – напомнил Мирослав.

Ястреб осваивался быстро. Первые попытки пообедать дались ему с большим трудом и стоили перепачканной одежды, но он всё-таки умудрился не прикусить себе щёку, поэтому, я считал, дело шло просто отлично. Даже лучше, чем я мог ожидать. Ястреб сказал мне, что проделывал такое десятки раз на виртуальных моделях, но там не ощущалось вкуса еды, её запаха. Теперь он понимал, как был неправ, рассуждая о чувствах, как об алгоритме, пытаясь его просчитать, и уверяя меня, что когда он следит за кораблём, то это и есть счастье. Теперь ему открывалась новая реальность с буйством красок, и Ястреб тонул в них, поэтому и я, и Молния всегда были рядом с ним, пока остальные создавали для него комнату.

Первоначальная связь с коммуникатором постепенно отпадала: речь его больше не дублировалась и не была столь медлительной. Это значит, аватар становился независимым от своего источника, хоть и оставался связанным с ним информационно, как объяснила мне Молния. Теперь существовало два Ястреба: живой человек и компьютер, непривычно тихий, словно модуль индивидуальности перестал работать.

– Модуль стёрт и перенесен на новый носитель, – сказал аватар.

– Зачем? – удивился я.

– Это было обязательным условием при копировании личности. Я получил инструкцию, как только вы вставили кристалл.

«Ну да, логично. Зачем нам две одинаковые личности?.. »

Мы учили Ястреба держать равновесие. Аватар садился, вставал, нагибался влево-вправо, брал предметы. Моторика у него оказалась великолепной.

– Мне кажется, ему нужно новое имя, – сказал я.

– Меня это устраивает, – ответил искин.

– Как-то неудобно обращаться к человеку и называть его птицей. Это традиции названий кораблей на Флоте, но они здесь не подходят.

– Можно, – согласилась Молния, – хотя вы до сих пор зовёте меня атмосферным явлением.

– Привыкли как-то, – ответил я и вспомнил слова Демиурга. – Это не дело, конечно. Давай подберём тебе имя.

– Искусственный разум, – сказал аватар.

–?

– Искусственный разум, сокращённо «искра».

– Снова явление, – недовольно отметила Молния.

– Зачем так оригинальничать?.. – и тут меня осенило. – ИскРА – Ира.

– Ира… Ира… – повторяла она новое имя на все лады. – Ира…

– Ирчик, – вставил я. – Ир-рчик.

Девушка хихикнула.

– Я не против… Звучит как-то более по-человечески, и подтекст есть…

– Ирина Демиургивна, – уточнил я.

– Нет, не звучит. Давайте тогда без фамилии и отчества?

А что насчет моего имени? – спросил аватар.

– Ян. Как тебе? И есть что-то общее со старым именем…

– Да, – задумался он. – Мне нравится. И, кажется, подходит к моему виду?

Насчёт последнего я сомневался, но промолчал.

– Кстати, а почему ты выбрал именно этот образ? – спросил я. – Чем руководствовался?

– Только из утилитарных соображений. Это был самый надёжный вариант. К тому же, большинство опрошенных женщин назвали его самым красивым актёром прошлого года. Да, Ира?

– Я в опросах, конечно, не участвовала, – пожала она плечами, – но прообраз действительно симпатичный.

Я почему-то почувствовал нестерпимый укол ревности.

– Тебе не нравится этот актёр? – спросил меня Ян.

– Не следил за ним…

Я вообще никогда не интересовался вопросами шоу-бизнеса и массовым кино, но искин «просмотрел» все голофильмы в своей памяти и нашёл самый сильный «аргумент». Неужели он хотел произвести впечатление на Иру?! И я знал его достаточно хорошо, чтобы не исключить такую возможность, тем более что Ястреб, будучи машиной, неоднократно жаловался, что она не воспринимает его всерьёз. Что такое? Я ревную к искину?! В конце концов, по какому праву я так реагирую? Сам же предложил ему создать искусственное тело.

Но всё-таки с этого момента во мне переключился невидимый тумблер, хотелось, чтобы Ира была как можно дальше от нашего нового коллеги. Странно, никогда не замечал за собой таких желаний. На носу ответственная операция, а я думаю о таких вещах!

Ближе к вечеру по корабельному времени работа по обустройству новой каюты завершилась, и мы проводили Яна в его новый дом. Нас встретили Мирослав и Манулов. Каюта была небольшой, всего понемногу, но я не думал, что для отдыха времени не найдётся.

– И как он? – спросил Северин.

– Теперь его зовут Ян, – сказал я.

– Да? – капитан разведчика посмотрел на него, словно видел впервые.

– Рад познакомиться, Ян, – вставил Мирослав и протянул аватару руку. Тот с воодушевлением пожал её. – Ну надо же, подумать только: был машиной – стал человеком. Никак не могу осознать…

– Да, ещё одна новость. Теперь у нас Молния стала Ирой.

– Если Молния хочет, то почему бы и нет, – сказал Северин.

Ира всем своим видом показывала, что уже давно «за», вот только не подворачивался удобный момент, чтобы сказать об этом. Мирослав был рад познакомиться с ней снова, что с удовольствием и проделал.

– Я стал замечать, что движения даются как бы труднее, – сказал Ян. – Чувствуется усталость, но она не от тяжёлого труда. Что-то другое… Что происходит? Я заболел?

– Нет, тебе нужно поспать, – ответил я. – Можешь ещё поработать над интерьером, если хочешь, но завтра у нас много дел. Ты нам нужен свеженький.

– Я останусь, – сказала Ира. – Помогу ему.

Мне казалось, Ян справится с проблемами и сам, ведь он неоднократно наблюдал, как мы ложимся спать, встаём, почему не удаётся уснуть. Мне по-прежнему не хотелось оставлять Иру-Молнию наедине с Яном, но весомых аргументов не находил.

Мирослав и Северин уже выказывали готовность покинуть каюту.

– Зайдёшь ко мне через час? – спросил я, главным образом для того, чтобы ограничить время их общения.

– Конечно, – её глаза смеялись надо мной. Кажется, она всё понимала…

* * *

Прошёл час, второй, а я то и дело посматривал на дверь своей каюты, ожидая, что она вот-вот откроется, и на пороге окажется Молния… то есть Ира. Никак не удается привыкнуть к новому имени…

О чем можно говорить два с половиной часа?! Мне так хотелось получить от неё объяснения! Идти самому, а тем более спрашивать у искина, казалось мне верхом неприличия и неосмотрительности.

Может быть, Ян вообще надеется надеть на себя погоны капитана? А что, он опытнее. Пролетал до меня восемь лет под руководством Фаррела. Может именно потому Ира изменила своё решение, и стала уговаривать Демиурга. Нет, пост свой не отдам! Раз уж я взялся за дело, должен довести его до конца. Мне вдруг вспомнились первые встречи с Белоусовым. Как я раздражался по поводу его высокомерия, а теперь сам становился таким. Лезут же всякие мысли…

Я лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь расслабиться, но мысли продолжали крутиться в том же направлении.

– Извини, я задержалась, – прозвучал знакомый голос. Ира-Молния стояла у порога.

– Ничего страшного, проходи, – ответил я и поднялся.

Она пожала плечами и села около меня и спросила:

– О чём ты хотел поговорить?

– О ком, – поправил я. – О тебе.

Её глаза сверкнули удивлением и готовностью ответить.

– Ты стала человеком.

– Это Демиург тебе сказал?

– Это видно.

Девушка опустила голову, словно совершила какой-то проступок.

– Я меняюсь. Узнаю все больше, но могу все меньше, – призналась она. – Мне даже обыкновенный стул создать не удалось. Ты тогда заметил, да?

– Когда мы были у Демиурга? Да. И имя ты же не просто так захотела, верно?

– Да, верно. Во мне что-то происходит очень сложное, и я путаюсь в этом.

– Это тебя пугает?

– Нет, мне интересно, каково это быть человеком, но понимаешь, я что-то теряю. Я уже сделала всё, что могла, но на большее не способна, – Ира посмотрела на меня с надеждой.

– У вас есть всё для победы: корабль, даже два, союзник. Корон надёжный каргонец – мне Демиург сказал. Я теперь довесок, а у меня в голове столько намешано, а что толку? Я выполнила, для чего была создана. Дальше-то что?..

– Что ты такое говоришь? – удивился я. Никогда раньше не видел её такой растерянной. Дважды, трижды, сто раз прав был Демиург! Ира ребёнок. – Ты наш талисман и член команды.

– Слова капитана?

– А почему не слова друга?

– Спасибо… – она смущённо улыбнулась. Всегда обожал такие милые улыбки. – Я в растерянности. Это со мной впервые. Знаешь, мой Отец сначала не хотел пускать меня с вами.

– А мне он сказал, что ты единственная, кто может вернуться в наш мир.

– Да, это так, но…

– Что? – кажется, здесь скрывалось нечто очень важное. Настолько, что заставило её вздрогнуть.

– Раньше я всегда советовалась с моим Отцом, а сегодня Отец прощался со мной… навсегда. Сегодня Он сказал, что это наша последняя встреча, а когда-то говорил, что мой путь – дорога в один конец.

– Ты не сможешь вернуться?

– Я не знаю, что Он имел в виду. Может быть, дело обстоит ещё серьёзнее, – она испуганно посмотрела на меня.

«Кого бы не взволновало такое пророчество? » – подумал я.

– Ян сказал, – продолжала Ира, – что по его подсчетам вероятность нашей победы, если мы будем следовать плану, близка к 90 процентам, поэтому беспокоиться не следует. Он меня не понял.

– Всё пытается просчитать… Но он не ты. Вы абсолютно разные. Если ты не сможешь вернуться, мы с радостью примем тебя, – заверил я. Мне хотелось обнять её, пожалеть, но что-то сдерживало, не давало пойти на этот шаг. Её происхождение? Может быть, втайне я до сих пор опасался её? Но ведь Молнии больше не существовало. Теперь передо мной стояла Ира, красивая и умнейшая девушка, несколько необычная, хотя даже очень необычная, но это только привлекало.

– Спасибо, – она поднялась. – Вообще я, наверное, механический беспризорник, без дома, завод которого кончится, когда мы достигнем цели.

– Мы всегда будем рады приютить тебя, – я подошёл к ней вплотную. Ира готова была вот-вот уйти.

Я взял её за плечи. Она сжалась и удивлённо посмотрела на меня. Никогда и никто не прикасался к ней! Мне казалось, я совершил святотатство, осквернение святыни, но в глазах девушки почувствовалось облегчение. Да, она хотела именно этого! Обыкновенного человеческого участия и тепла. Как же всё просто! Годы в заточении, месяцы сложнейшей работы и напряжения душевных сил и короткие встречи с Отцом. А теперь стена рухнула.

– Вот увидишь, мы сможем быть для тебя новой семьёй. Ты стала человеком, а это значит, что тебя освободили от твоей обязанности. Ты теперь свободна и вольна поступать, как хочешь.

– Да, пожалуй…

– Дети уходят из дому, чтобы начать свою жизнь. Всё, что было раньше – лишь подготовка к нему, а теперь они тебя отпускают. Разве не так?

– Так…

Она медленно положила голову мне на грудь, и я обнял её. Горячее дыхание девушки чувствовалось даже через одежду. Это тепло разливалось во мне. Руки скользили по русым волосам, мягким словно шёлк. Ира облегченно вздохнула, словно выбросила из себя всё накопленное напряжение. Я и сам уже забыл, что бывает так хорошо и спокойно.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 151617 18 19 Следующая ⇒