Глава 15 Заговор

Я ответил Руслану, что доверяю мнению Молнии о каргонцах, и не кривил душой. Разве что немного. Но слепо следовать распоряжениям Демиурга и их плану было не в моём характере. Боюсь, за месяц мы едва научились терпеть присутствие каргонцев и подавлять отвращение, но они по-прежнему оставались тайной за семью печатями, а тут ещё подозрения Манулова. Меня они взволновали не на шутку. Слишком многое стояло на кону, чтобы пренебрегать такими заявлениями, поэтому вечером по корабельному времени я пришёл к Руслану. Бортинженер уже ждал меня.

– Привет, – сказал он, крутя в руках небольшой фонарик.

– Я поздоровался и спросил:

– Как доктор Риу?

– Пришёл в себя, забрал банку кофе и заперся в своей лаборатории. Думаешь, Корон ничего не узнает?

– Надеюсь. Хорошо, что Риу исследователь по натуре, – сказал я. – Прям как Белоусов.

– Да, но отличие от него, доктор Риу не воображает себя великим исследователем.

– А ты стал относиться к каргонцам лучше.

– Нет, просто я лучше узнал Белоусова. Пойдём, я тебе покажу, что происходит на самом деле.

Манулов соединил свою каюту с инженерным отсеком. Я никогда не спускался сюда, доверяя работу Руслану и Бернару. Отсек отказался довольно просторным, метров двадцать в высоту и около сотни в длину. Ускорители и преобразователи энергии Феннига расположились по бортам, образуя между собой длинный коридор, по которому разносился монотонный гул работающих коллекторов. Свет едва шёл откуда-то с потолка, и его явно не хватало на всё помещение. Я хотел приказать Ястребу включить свет, но Руслан остановил меня движением руки.

– Следуй за мной.

Бортинженер пошёл вперед, я последовал за ним. Дойдя до середины «коридора», он завернул, и вскоре мы наткнулись на тупик. Манулов включил фонарик и направил свет на угол.

– Я видел, как каргонцы заходили сюда. Сейчас восемнадцать часов. В половину восемнадцатого они уходят с рабочих мест и не появляются до двадцати. Так что у нас есть время. Чувствуешь этот запах?

Я принюхался. Запах каргонцев я чувствовал, этот кисловатый привкус распространялся всюду, где бы они ни появлялись, так что не замечал ничего особенного, о чём и сказал Руслану.

– Нет, ты принюхайся, – повторил он, продолжая что-то искать.

Я по-прежнему ничего не мог сказать. Что он хочет от меня услышать? Чувствую запах изоляции, пластика – всё как обычно.

– Нашёл, – сказал он. Фонарик светил на небольшую кнопку на приборной доске преобразователя. – Лишняя кнопка. Её заметил Бернар два дня назад. Он десять лет занимался коллекторами Феннига, так что знает своё дело. Но кнопка располагалась в другом месте – каждые два дня каргонцы переносят её. Видимо, хотят запутать следы.

Руслан нажал на неё и стенка исчезла.

– Силовая голографическая завеса, полная имитация. Типичный каргонский трюк, как сказал бы Северин.

Вниз вели высокие ступеньки, а яркий белый свет бил с потолка – всё под стать каргонцам. Помещение имело прямоугольную форму, в центре стоял длинный стол с множеством стульев вокруг него. Слева расположился ещё один стол с перегонными аппаратами. В воздухе почему-то пахло копчёной рыбой.

– Теперь почувствовал? – спросил Манулов. – Это запах рыбных грибов. Они растут на Проксиме и ядовиты для людей, а для каргонцев, похоже, нет.

– Думаешь, они хотят нас отравить? – спросил я, чувствуя, что голова начинает слегка кружиться.

– Пустят нейропаралитический газ по кораблю и всё.

– Ястреб очистит атмосферу.

– А нейропарализатор кто выведет? Или подложат в еду, если найдут нужные компоненты, чтобы сгустить его, а они найдут – это просто. Что искин на это скажет? Сам понимаешь, способов много. Они что-то замышляют. Это же очевидно.

Луч от фонарика скользнул по неаккуратно запакованным мешкам.

– Пойдём. Не хватало ещё надышаться этим.

– Надо сказать Молнии.

– Надо гнать их с корабля и разнести их посудину при первой же возможности, – уже прямо сказал Манулов.

– Сначала всё расскажу Молнии, – на правах капитана заявил я. – Нельзя делать скоропалительных выводов.

– Демиург мог просчитаться. Они уже ошиблись однажды, – напомнил мне Руслан.

– Да, помню, они об этом уже не раз говорили. И всё-таки я сначала говорю с Молнией. Вместе мы решим, что делать.

* * *

Молнию я нашёл на мостике. Она занималась моделью, предложенной Ястребом.

– Нет, не надо добавлять никаких новых функций, – сказала она.

– Но мне хотелось бы иметь прямую связь с кораблём.

– Передатчик будет механизмом, никаких изменений генетического аппарата.

– Чем плохо, если я буду обладать телепатическими способностями?

– Нам нужен человек, а не телепат. И вообще коммуникатор в голове не очень смахивает на телепатию. Всё, что тебе нужно, уже есть, не придумывай лишнего.

Молния не заметила моего появления и продолжала обсуждать детали нового тела Ястреба.

– Привет! – сказал я.

– Добрый вечер, – повернулась она и ярко улыбнулась.

– Споришь с машиной?

– Да, никак не могу привыкнуть. Он хотел добавить встроенный коммуникатор в голову. Я ему сказала, что это не подойдёт.

– Да, я слышал.

– Что-то случилось? – спросила Молния.

– Возможно, – ответил я. – У меня вопрос.

– Какой?

– Насколько ты доверяешь каргонцам?

– Всецело, а ты нет?

– Есть серьёзные сомнения в их намерениях. Они готовят яд, смертельный для человека.

Молния нахмурилась. Так она выглядела ещё более симпатичной, но у меня складывалось впечатление, что её больше оскорбило моё заявление, нежели поведение каргонцев.

– Поговори с Короном, – ответила она. – Ты о них ничего не знаешь.

– Если мои подозрения…

– Это не твои подозрения, – перебила она сердито. – Это вывод Руслана. Вы не знаете их, не знаете истории, философии, жизни. Поговори с Короном, пусть он тебе расскажет.

– А если ты ошибаешься?

– Поговори с ним, – настойчиво повторила она. – Треугольник – самая устойчивая фигура, она не может существовать без трёх вершин.

Я почувствовал себя идиотом. Молния смотрела на меня как на человека, потерявшего лицо в самый ответственный момент, не способного решить элементарную задачку на сложение двух яблок. Наверное, она пожалела, что выбрала меня капитаном. Это задело меня сильнее, чем я мог ожидать.

– Я поговорю с ним.

Нельзя сказать, что Молния развеяла все мои сомнения. Как сказал Руслан, Демиург мог просчитаться, а она полностью верила ему, но её заразительная уверенность и детская прямолинейность придавали сил. Мне хотелось доказать своё право занимать пост капитана нашего нового корабля, показать ей, что я способен на это.

Восстановление каргонского корабля уже завершалось, устанавливались более мощные щиты, генераторы которых создавались здесь, на новом «Звёздном Ястребе». С Короном я пересёкся спустя час, когда он прибыл с «Нахаона». Исход встречи мог оказаться фатальным. Чем меньше осталось времени, тем большее волнение овладевало мною. Как можно доверять существам, которые всего месяц назад готовились тебя уничтожить, чьи ценности не совпадали с нашими?! Одни цели? Порою это утверждение казалось смешным и глупым.

Дверь моей каюты открылась, на пороге стоял Корон. Мы поздоровались, и он спросил:

– Я здесь. О чём ты хотел поговорить?

– Капитан Корон, я бы хотел поговорить о нашем сотрудничестве.

– Я знал, что этот вопрос когда-нибудь встанет.

– Мы уже работаем вместе больше месяца, но до сих пор плохо понимаем друг друга.

– Это не так.

– То есть? – удивился я.

– Вы плохо понимаете нас. Непонимание одностороннее. Ваша раса не хочет вникать в сложности общего дела, вы слишком заняты собой.

– Я признаю, что большинство из нас не смотрят дальше собственного носа, но не все.

– И потому вы здесь, чтобы задать вопросы?

– Да, я хочу лучше понять вас. Надеюсь, мне это позволено.

– Отчего же нет? Это замечательно. Впервые вижу человека, так активно интересующегося нашей культурой. Пройдёмте в наш сад, там мне будет гораздо проще.

Корон повернулся к двери, отдал команду. Влажный воздух дунул на меня яркостью запахов, в горле запершило. Неширокая дорожка пролегала между неизвестными мне деревьями, каждое из которых имело форму шара и светилось. Под деревьями расположились цветы причудливых форм, тоже больше похожих на новогодние шары. Удивительно, но листья оказались зелёными, и вообще этот цвет преобладал здесь, как и на Земле.

Каргонец смело вошёл. Я последовал за ним, и першение в горле стало нестерпимым. На языке появился кисловатый привкус. Странное ощущение. Я прокашлялся.

– Растения Каргона, – пояснил Корон.

– Это создали вы?

– Нет, у меня нет таких талантов. Это всё доктор Риу, он больше любит биологию, в частности ботанику, любит эксперименты.

Я вспомнил Манулова с его комнатой. Они стоили друг друга.

Мы направились вглубь сада.

– Вот это растение, – Корон указал на клиновидный лист, слегка изогнутый на конце, – исчезло около пятисот лет назад, во время Катастрофы. Благодаря усилиям Молнии и Риу, его удалось восстановить.

Она, безусловно, молодец, подумал я. Как только успевает повсюду? Я снова показался себе жалким.

– Тогда были утрачены многие виды животных и растений, памятники культуры – почти вся наша история. Нам пришлось начинать сначала.

– Это ужасно, – с неподдельным ужасом сказал я. – Почему это случилось?

Корон хитро улыбнулся.

– Вы, люди, придерживаетесь индивидуальности, держитесь за неё, как за нечто исключающее всякие другие взгляды. Когда-то мы тоже болели этой болезнью. Слишком много споров и ссор, мелкие склоки перерастали в большие противостояния. Кончились они Большой Войной. К несчастью, наши технологии находились намного выше ваших во время аналогичного конфликта.

– Вы имеете в виду Мировую войну?

– Да.

– Потому вы отказались от Индивидуальности в пользу Порядка?

– Мы стали выше своих страстей, но радиация и экология сделали своё дело: мы изменились биологически, почти став одним разумом – всё ради сохранения нас и нашего мира.

Сказанное Короном многое объясняло. За право жизнь каргонцы заплатили высокую цену, но не жалели об утраченном. Они смотрели на нас с ужасом и ожиданием принесения Хаоса, постигшего их мир пятьсот лет назад. Они боялись нас!

А мы боялись их, с ужасом ждали их диктата.

Теперь я понимал, какое сильное впечатление произвел рассказ Молнии об уничтожении Каргона. Они уже пережили гибель их мира, память не утрачена и раны не залечены.

– В вашей команде есть человек по имени Бернар. Он многое понимает в порядке. Когда-нибудь и вы дойдёте до этого.

– И теперь все каргонцы подчинены строгой системе подчинения и ограничений? Не слишком ли высокая цена?

– Пятьсот лет мира и кастовая система. Я понимаю, к чему вы ведёте. Ничто не совершенно.

– Не мне судить, а ваши люди всегда действуют с вашего ведома?

– Что вы имеете в виду?

– Недавно мы обнаружили небольшую комнату, в которой хранились рыбные грибы с Проксимы. Они смертельно опасны для людей, – слова произнеслись сами собой, словно бы помимо моей воли. Внутренне я сжался в комок, ожидая любого удара. Каргонец мог запросто свернуть мне шею, если бы того захотел.

– Вы сильно рискуете, если я не на вашей стороне, – с ухмылкой произнёс каргонец. Теперь я разгадал план Молнии. Она хотела этого откровения от меня. Тем самым Корон убеждался, насколько я ему доверяю. Ох, и хитра же она! – Показывайте.

В тайной комнате Корон несколько изменился. Его взгляд стал хмурым и не предвещал ничего хорошего. Он осматривал колбы и перегонные кубы и с интересом профессионального химика нюхал найденные смеси.

– Я допускал возможность подобного, но надеялся, что мои люди не опустятся до таких игр, – наконец признался капитан.

– Что это?

– Это стимуляторы. Если для людей эти вещества смертельно опасны, то для каргонцев они служат стимуляторами мозговой деятельности. Как в случае с Риу. Эффект наоборот. Вы могли бы и догадаться.

Меня прошиб холодный пот: Корон уже знал о случившемся с доктором. Почему же он тогда ничего не сказал, ведь простая дегустация чуть не превратилась в отравление. Я посмотрел на каргонца и понял, что тот прочитал мои мысли.

– Но вы правильно поступили, что рассказали мне об этой комнате. Я заменю команду, и такого больше не повторится.

– Тот случай с Риу…

– Недоразумение, – закончил за меня каргонец.

– Нам потребуется больше времени, чтобы понять друг друга.

– Всё начинается с малого. Я сделал свой выбор. Похоже, вы, Юрий Степанов, тоже.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒