Хулия Наварро 20 страница

– Совершенно верно. Так было и так будет. А теперь мне хотелось бы, чтобы ты оставил меня одного. Мне нужно кое‑ кому позвонить.

– Ты говорил, что собираешься куда‑ то поехать. Куда?

– Я уеду через пару дней.

– Но куда и зачем?

Энрике привстал и стукнул кулаком по столу. Да, он был стариком и разменял уже девятый десяток, однако в его глазах сверкнул такой гнев, что Хосе невольно отшатнулся от отца.

– Не встревай в мои дела и не пытайся относиться ко мне как к старику! Я еще на многое способен! А теперь иди! Оставь меня одного!

Хосе повернулся и в задумчивости вышел из кабинета. Он струпом узнавал своего отца в этом психопате, готовом броситься на него с кулаками, если он начинал его о чем‑ то расспрашивать.

Энрике опустился в кресло и, порывшись в стоявшей на столе коробке, достал из нее пузырек, из которого вынул две таблетки. Он чувствовал, что у него начинает раскалываться голова. Врач уже не раз говорил Энрике, что ему ни в коем случае нельзя нервничать. Несколько лет назад Энрике пережил инфаркт. Обошлось, правда, без последствий, но, как ни крути, возраст брал свое.

Он мысленно обругал последними словами Альфреда, а затем и себя за то, что вздумал заступаться за Альфреда перед Джорджем. Какого черта Альфред не выполняет принятых договоренностей, как выполняют их все остальные? Почему он пытается от них отделиться?

Энрике надавил на кнопку, находящуюся под крышкой стола, и через несколько секунд в дверь легонько постучали.

– Войдите!

Служанка в черном платье и белоснежных фартуке и чепчике открыла дверь и замерла на пороге в ожидании распоряжений Энрике.

– Принесите мне стакан воды и скажите донье Росио, что я хочу ее видеть.

– Хорошо, сеньор.

Росио вошла в кабинет мужа со стаканом воды в руке и, взглянув на него, испугалась. Она увидела Энрике таким, каким ей и раньше иногда приходилось его видеть: это был незнакомый человек с ледяным взглядом, и не вызывало сомнений то, что этот человек ни перед чем не остановится.

– Энрике, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь?

– Заходи. Нам нужно поговорить.

Росио кивнула, поставила стакан с водой на стол и села в кресло, стоявшее с другой стороны стола. Она знала, что ей сейчас нужно молчать и ждать, что скажет муж. Она аккуратно расправила на коленях юбку, словно отгораживая себя этим жестом от той бури, которая, как она знала, могла сейчас разыграться в полумраке кабинета.

– В этой коробке, – Энрике показал на одну из стоявших на столе коробок, – лежит ключ от банковского сейфа. Там нет бумаг, которые бы компрометировали меня, но в некоторых из них содержится информация о бизнесе, которым я занимаюсь. Я хочу, чтобы, когда я умру, ты немедленно отправилась в банк и уничтожила эти бумаги. Хосе не должен их увидеть. А еще я хочу, чтобы ты никогда не рассказывала ему о прошлом. Ты знаешь, о чем я говорю.

– Я никогда ему об этом не расскажу!

Энрике впился взглядом в лицо жены, будто желая, чтобы ему открылись самые потаенные уголки ее души.

– Я в этом не уверен, Росио, не уверен. До сего момента ты i этого не делала, но ведь у тебя над душой всегда стоял я. Когда I же меня не будет…

– Я никогда не давала тебе повода не доверять мне…

– Да, ты права. Однако поклянись мне, что ты выполнишь то, о чем я тебя прошу, потому что ты это сделаешь не ради меня, а ради Хосе. Пусть все будет так, как было до сих пор. Имей в виду, что если содержащаяся в этих бумагах информация будет предана огласке, то… Мои друзья об этом непременно узнают, и рано или поздно произойдет что‑ то ужасное.

– Что они с нами сделают? – испуганно спросила женщина.

– Ты себе этого даже и представить не можешь. У нас есть свои правила, свои нормы поведения, и мы обязаны их придерживаться.

– А почему ты сам не хочешь уничтожить эти бумаги? Почему не хочешь избавиться от информации, которая, как ты считаешь, не должна попасть в чужие руки?

– Сделай то, о чем я тебя попросил. Есть кое‑ что, от чего я, пока жив, избавиться не могу, но после моей смерти это не должно явиться на свет Божий.

– Уж лучше бы я умерла раньше, чем ты!

– Я нe возражаю против того, чтобы все случилось именно так. Но сейчас поклянись мне на Библии, что ты сделаешь то, о чем я тебя прошу.

Энрике придвинул Библию и заставил жену положить на нее руку.

Росио охватил ужас. Она чувствовала, что происходит нечто зловещее.

Держа руку на Библии, она поклялась сделать то, что от нее потребовал Энрике. Затем муж дал ей подробные инструкции. Кроме бумаг, хранящихся в банке, она должна была уничтожить и бумаги, лежавшие в сейфе, вмонтированном в стену его кабинета за одной из картин.

Когда Росио ушла, Энрике позвонил Джорджу.

– Слушаю.

– Это я.

– Есть новости?

– Ты был прав. Нам нельзя пасовать перед Альфредом. Он может все разрушить.

– В том числе и уничтожить всех нас. Он первым нарушил правила. Я тоже его люблю, но теперь ситуация такова: либо он, либо мы.

– Мы.

– Рад это слышать

* * *

Вертолеты стояли в рядна военной базе, тщательно охраняемой Республиканской гвардией. Ахмед Хусейни объяснял командиру базы, насколько важно для Ирака, чтобы участники археологической экспедиции своевременно прибыли в Сафран. Офицер слушал Ахмеда со скучающим видом. Он получил от Полковника четкие указания: необходимо доставить этих иностранцев и их объемный багаж в Сафран, и вынужден был подчиниться, а потому не было никакой необходимости читать ему еще и лекцию о древней Месопотамии.

Ив Пико и его заместитель Альбер Англад помогали солдатам размещать ящики с оборудованием и материалами в вертолетах, тем же занимались и остальные участники экспедиции, в том числе и женщины, на которых, усмехаясь и перешептываясь, украдкой поглядывали солдаты.

Пико заранее настоятельно порекомендовал всем женщинам надеть брюки, рубашки с длинными рукавами и ботинки, а не щеголять в шортах и футболках. Но иракских солдат, несмотря на это, явно забавлял вид группы европейцев, у которых, судя по всему, не было никаких проблем, кроме одной: как побыстрее и без приключений добраться до Сафрана.

Когда весь багаж был погружен, а участники экспедиции разместились в незанятых вертолетах, Ив Пико поискал взглядом Ахмеда.

– Жаль, что вы не полетите с нами, – сказал Пико Ахмеду на прощание.

– Я вам вчера уже говорил, что буду навещать вас в Сафране. Я не смогу приезжать туда надолго, однако постараюсь делать это хотя бы раз в две недели. А вообще я буду находиться в Багдаде и смогу решать возникающие проблемы из своего кабинета.

– Надеюсь, что нам не придется вам сильно докучать.

– Я желаю вам успеха. Да, и относитесь к Кларе с доверием! Она очень толковый археолог и обладает шестым чувством, позволяющим ей замечать самое важное.

– Хорошо.

– Удачи!

Они пожали друг другу руки, и Ив залез в вертолет. Вертолеты стали взлетать один за другим и вскоре исчезли за линией горизонта. Ахмед вздохнул: он снова утратил контроль над собственной жизнью и отдал ее в руки Альфреда Танненберга. Старик однозначно дал ему понять: либо он примет участие в его очередной афере, либо Ахмеда убьют. А если не убьют сразу, то по словам Танненберга, его обвинят в измене родине и им займется тайная полиция Саддама.

Ахмед знал, что для Альфреда не составит никакого труда упрятать его в тайные застенки Саддама, из которых живым еще никто не выходил.

Альфред с презрением сказал Ахмеду, что если операция завершится успешно и, кроме того, если Клара найдет таблички то Ахмед может убираться на все четыре стороны. Альфред не будет помогать ему бежать из Ирака, но и мешать тоже не станет.

В чем Ахмед был абсолютно уверен – так это в том, что Танненберг организовал за ним круглосуточную слежку. Он не замечал присутствия людей Альфреда (возможно, это были люди Полковника), однако твердо знал, что за ним следят.

Хусейни возвратился в министерство. Его ждала нелегкая работа. То, чего потребовал от него Альфред, было не так просто выполнить, хотя если кто‑ то в этой стране и мог раздобыть нужную Танненбергу информацию, то это был Ахмед.

Услышав шум приближающихся вертолетов, Клара почувствовала, что ее охватывает волнение. А Пико ждал сюрприз: раскопки уже начались.

К Кларе подошли Фабиан и Марта. Они явно испытывали гордость от того, что им так много удалось сделать за столь короткое время.

Когда Пико спустился из вертолета на землю, к нему подошел Фабиан, и они обнялись.

– Я по тебе скучал, – сказал Пико.

– Я тоже, – отозвался, смеясь, Фабиан.

Марта и Клара принялись приводить в чувство Альбера Англада, который вылез из вертолета белый как снег. Клара жестом показала, что надо сделать, и к ним подошел староста деревни, держа в руке бутылку воды и пластмассовый стаканчик.

– Выпейте, и вам станет лучше.

– Я, пожалуй, не смогу, – жалобно произнес Альбер, с отвращением глядя на воду.

– Не переживай, это пройдет, – стала утешать его Марта. – Меня тоже в вертолете подташнивало.

– Клянусь, что никогда в жизни больше не полечу на этой развалюхе, – заявил Альбер. – Обратно в Багдад я поеду на автомобиле.

– Я тоже, – сказала, усмехнувшись, Марта. – Ладно, выпей воды. Клара права: после этого тебе полегчает.

Фабиан стал с гордостью показывать Иву лагерь: глинобитные дома, превратившиеся в лаборатории‑, в которых вскоре будут классифицировать найденные таблички и другие предметы; помещение, где будут установлены компьютеры; большой дом, состоящий из одной комнаты, – здесь участники экспедиции будут собираться для обсуждения проделанной работы; душевые; туалеты; водонепроницаемые палатки, предназначенные для тех участников экспедиции, кому не хватит глинобитных домов и кто не захочет снимать комнаты в домах местных жителей.

Они зашли в один из домов, в котором Фабиан организовал своего рода штаб. Альбер, едва ковылявший за ними, тут же присел на ступеньку. Марта и Клара все еще уговаривали его выпить воды. Они протянули пластмассовый стаканчик и Пико.

– Хорошая работа, – похвалил Ив Пико встречавших. – Я ведь знал, что в качестве авангарда нужно послать именно вас.

– По правде говоря, мы уже и раскопки начали, – стала рассказывать Марта. – Два последних дня мы расчищаем весь участок и проверяем при этом навыки рабочих. Навыки‑ то, собственно, отсутствуют, однако люди настроены позитивно, и я уверена, что они будут работать добросовестно.

– Должен сообщить, что, хотя я и не посоветовался с тобой, все‑ таки назначил Марту надсмотрщиком и даже выдал ей кнут, – сказал, смеясь, Фабиан. – Она нас всех тут построила, я бы даже сказал, что здесь царит военная дисциплина. Однако рабочие от нее в восторге, и даже шагу не ступят без ее разрешения.

– Хороший надсмотрщик – большая удача, – поддержал шутку Пико. – Плохо только, что я теперь остался без работы.

Клара с интересом слушала их разговор, но не вмешивалась. За несколько последних дней она поняла, что Фабиан и Марта очень дружны – но не более того. Со стороны было заметно, что они хорошо понимают друг друга (им зачастую даже не нужны были слове – хватало одного взгляда). Теперь Клара почувствовала, что такое же взаимопонимание установилось между Фабианом и Пико.

– А где мы будем спать? – спросил Альбер, все еще не пришедший в себя.

– В соседнем доме я подготовил комнаты – для тебя, для Ива и еще одну – для себя, – ответил Фабиан. – В доме четыре комнаты, но мы там расположимся втроем. Хотя, если хочешь можешь просмотреть список жителей деревни, предлагающих разместиться у них…

– Нет, мне и здесь нравится, и если не возражаете, я пойду прилягу, – жалобно произнес Альбер.

– Я пойду с вами, покажу, где находится ваша комната, – предложила Клара.

Когда Клара и Альбер вышли, Ив повернулся к Фабиану.

– Есть какие‑ нибудь проблемы?

– Никаких. Здесь все относятся к Кларе с исключительным уважением. Она не чинит нам никаких препятствий и приняла все наши предложения… точнее, согласилась с распоряжениями Марты. Клара тоже высказывает свое мнение, но, если мы его не разделяем, она не тратит время на дискуссии. По правде говоря, все местные жители зависят от нее, и в случае конфликта между нами и Кларой они станут на ее сторону и будут повиноваться ей. Однако она очень умная женщина и не пытается демонстрировать, кто здесь главный.

– Тут есть одна женщина – ее зовут Фатима, – которая заботится о Кларе так, как будто Клара – ее дочь, – добавила Марта. – Иногда она ходит вместе с ней к месту раскопок. А еще рядом с Кларой круглосуточно находятся четверо мужчин.

– Да, это я заметил еще в Багдаде, – сказал Ив. – Они ее все время охраняют, но это неудивительно, если вспомнить, какая сейчас ситуация в Ираке. Кроме того, ее муж – довольно влиятельное лицо в кругах, близких к Саддаму…

– Дело не только в том, какая сейчас ситуация в Ираке, – перебила его Марта. – Как‑ то раз эти охранники упустили Клару из виду. Она была вместе со мной. Нам обоим в ту ночь не спалось а потому мы поднялись еще до рассвета и пошли прогуляться. Когда охранники через некоторое время нас догнали, у них был обезумевший вид, и один из них напомнил Кларе, что, если с ней хоть что‑ нибудь случится, ее дедушка их убьет. А еще он вскользь упомянул о каких‑ то итальянцах. Клара тут же взглянула на меня и приказала им замолчать.

– Возможно, у этой девочки есть враги… – подумал вслух Пико.

– Не стоит давать волю своему воображению, – вмешался Фабиан. – Нам не известно о каком именно инциденте упомянули охранники.

– Но они явно были в ужасе, – сказала Марта. – Можешь мне поверить. Они опасаются, что с Кларой может что‑ то произойти, и безумно боятся того, что с ними в этом случае может сделать ее дедушка.

– Ну, все это для нас покрыто мраком, – задумчиво произнес Ив.

– И Клара вряд ли даст нам какие‑ либо пояснения, – добавила Марта.

– Мы пытались выведать у нее, когда и в связи с чем ее дедушка находился в Харране, однако у нас ничего не вышло, – сказал Фабиан. – Она то вообще молчала, то давала уклончивые ответы. Нуда ладно, давай мы покажем тебе остальной лагерь.

Ив поздравил и себя, и своих товарищей с тем, что ему удалось уговорить Фабиана принять участие в этой авантюре. Он также дал высокую оценку работе, проделанной Мартой. Эта женщина обладала незаурядными организаторскими способностями.

– Я придумала названия домам, в которых мы будем работать и хранить обнаруженные предметы, – стала рассказывать Марта. – Дом, в котором мы только что были, – это «штаб‑ квартира»; дом, где будут храниться глиняные таблички, называется, конечно же, «хранилище глиняных табличек». Компьютеры и прочую оргтехнику установим здесь, – она показала рукой на еще одно глинобитное строение, – и эта хибарка будет называться просто – «информационная». Складские помещения тоже получат свои названия, но уже с нумерацией.

Староста деревни устроил своего рода торжественный прием по поводу приезда основного состава экспедиции: за обеденным столом кроме археологов сидели сам староста и другие почитаемые жители деревни. Иву Пико сразу приглянулся человек, назначенный бригадиром рабочих. Ив и сам не мог понять, почему этот мужчина уже с первого взгляда показался ему весьма благоразумным и надежным. Правда, в нем было и что‑ то такое, «то сильно отличало его от остальных жителей деревни.

Айед Сахади (так звали этого мужчину) был высоким и мускулистым, с более светлой кожей, чем у других местных жителей. В нем чувствовалась военная выправка, и бросалось в глаза то, что он привык командовать.

А еще этот человек, к удивлению Ива, довольно хорошо говорил по‑ английски.

– Я когда‑ то работал в Багдаде, там и выучил этот язык, – лаконично прокомментировал Айед свои лингвистические таланты.

Клара, похоже, была хорошо знакома с Айедом и вела себя с ним довольно фамильярно. Айед же относился к Кларе подчеркнуто почтительно.

Рабочие беспрекословно подчинялись Айеду, и даже сам староста деревни всегда во всем соглашался с ним.

– А откуда здесь взялся этот Айед? – поинтересовался Ив Пико.

– Он приехал сюда через пару дней после нас, – ответил Фабиан. – Клара заявила, что это она вызвала его, потому что он работал с ней и ее мужем и на других раскопках. Не знаю, что про него и сказать, но он похож на военного.

– Да, мне тоже так показалось, – согласился Пико. – Возможно, это агент Саддама.

– Очевидно, нам придется примириться с тем, что изо всех щелей за нами будут следить – не те, так другие, – совершенно спокойно сказала Марта. – В этой стране ведь диктаторский режим, к тому же Ирак находится на грани войны, а потому нам не следует удивляться, если этот Айед – и в самом деле чьи‑ то глаза и уши.

– Не перестаю тобой восхищаться, – признался Ив, восторженно глядя на Марту.

– Давайте подождем и понаблюдаем, как Айед будет себя вести, – предложила Марта.

В этот же день, когда все члены бригады были уже распределены по домам и палаткам, Ив собрал участников экспедиции, чтобы обсудить план работ. Почти все они были профессионалами, и даже студенты, участвующие в экспедиции, учились на последних курсах университетов и некоторые из них даже успели поработать на других раскопках, поэтому Ив обошелся без излишних подробностей.

Вставать предполагалось в четыре утра. С четырех до четырех сорока пяти – утренний туалет и завтрак, а затем – не позднее пяти утра – все должны прибыть на место раскопок. В десять утра – короткий пятнадцатиминутный отдых, после которого планировалось работать до двух часов дня. С двух до четырех – обед и отдых. В четыре часа работа должна была возобновиться и продолжаться до заката солнца.

Никто не стал возражать против такого распорядка дня – ни члены бригады Ива, ни нанятые местные жители, которые тоже должны были получать зарплату в долларах, причем в десять раз больше того, что они обычно могли заработать, а потому они были готовы работать столько, сколько нужно.

Когда собрание закончилось, к Иву Пико подошел парень в очках – не очень высокого роста и совершенно безобидного вида.

– У меня проблемы с подключением компьютеров. Ток здесь слишком слабый для такой мощной оргтехники.

– Поговорите с Айедом Сахади, – предложил ему Пико. – Он подскажет вам, как решить эту проблему.

– Ох, не нравится он тебе! – сказала Марта, как только парень ушел.

Это наблюдение удивило Пико.

– С чего ты взяла?

– А это заметно. Ты знаешь, Анте Пласкич никому не нравится. Не понимаю, зачем ты взял его в экспедицию.

– Мне порекомендовал его один мой друг из Берлинского университета.

– Пожалуй, у всех нас есть какие‑ то предубеждения относительно его. Глядя на этого хорвата, поневоле вспоминаешь, сколько боснийцев вырезали сербы и хорваты.

– Мой друг мне рассказал, что этот человек чудом выжил. Его деревня тоже была стерта с лица земли боснийцами в отместку за массовые убийства, совершенные соотечественниками Пласкича. Не знаю, что и сказать. В той проклятой войне больше всего пострадали боснийцы, а потому ты, возможно, права и у меня тоже есть некое предубеждение относительно этого человека, хотя я и пытаюсь это скрывать.

– Мы иногда рассуждаем очень прямолинейно и даже примитивно: это – хорошо, а это – плохо, вот эти люди – хорошие а те – плохие, и не тратим время на то, чтобы попытаться разобраться, что к чему. Возможно, Анте и в самом деле всего лишь безобидная жертва той войны.

– А может, наоборот, – несусветный изверг.

– Он еще очень молод, – упорствовала Марта, которой нравилось выступать в роли «адвоката дьявола».

– Не очень. Ему, должно быть, лет тридцать, так ведь?

– Думаю, что ему не больше двадцати семи.

– Во время гражданской войны в Югославии убийцами становились даже пацаны по четырнадцать‑ пятнадцать лет.

– Ну так отправь этого парня обратно.

– Нет, как ты сама говорила, это было бы несправедливо по отношению к нему.

– Я такого не говорила, – возразила Марта.

– Давай за ним понаблюдаем, и если у меня и дальше будет возникать неприятное чувство каждый раз, когда я его вижу, я прислушаюсь к твоему совету и отправлю его обратно.

К ним подошел Фабиан в сопровождении Альбера Англада.

– Вы какие‑ то задумчивые. Что‑ то случилось?

– Мы разговаривали об Анте, – ответила Марта.

– Если я не ошибаюсь, он совершенно не нравится Иву, и Ив уже жалеет о том, что взял его с собой, да?

Выслушав умозаключение Альбера, Ив Пико расхохотался. Альбер прекрасно знал Ива, потому что уже много лет работал с ним вместе, поэтому он мог заранее предугадать, к кому Ив будет относиться хорошо, к кому – плохо, а к кому – с равнодушием.

– В нем есть что‑ то настораживающее, – продолжил Альбер. – Мне он тоже не нравится.

– Только потому, что он – хорват, – заявила Марта.

– Ребятишки, это все – расистские предрассудки.

Слова Фабиана задели присутствующих за живое. Они все ненавидели расизм, и их возмутило уже одно только предположение, что они могут испытывать неприязнь к какому‑ то чело веку из‑ за его происхождения.

– Это удар ниже пояса, – буркнул Ив.

– Подобные разговоры вообще недопустимы, – серьезно сказал Фабиан. – Мы не можем судить о человеке исходя из того, что совершили его соотечественники.

– Ты прав, хотя следует признать, что мы знаем о нем очень мало, – вмешался Альбер, пытаясь разрядить обстановку.

– Ладно, давайте сменим тему разговора, – предложила Марта. – Где сейчас Клара?

– Она и Айед Сахади разговаривают с рабочими, – ответил Фабиан. – Она вроде бы говорила, что затем отправится к месту раскопок с теми из вновь прибывших, кто захочет на него взглянуть.

Айед Сахади был именно тем, кем и казался, – военнослужащим. Он служил в иракской контрразведке и находился под покровительством самого Полковника.

Альфред Танненберг попросил своего друга, чтобы тот отправил в Сафран именно Айеда, потому что, как было известно Альфреду, этот человек был причастен к некоторым организованным им совместно с Полковником махинациям.

Майор Сахади был известен садистскими наклонностями. Если кто‑ нибудь из врагов Саддама попадал Айеду Сахади в руки, несчастный пленник молил Бога о том, чтобы ему посчастливилось умереть быстрой смертью, ибо ходили ужасные слухи о долгих и мучительных пытках, которым подвергал своих жертв майор Сахади.

Задача Айеда в Сафране, кроме защиты жизни Клары, состояла в выявлении людей, которых, как был уверен Альфред Танненберг, его друзья заслали в Сафран для того, чтобы захватить «Глиняную Библию».

Люди Сахади были и среди рабочих, задействованных на раскопках. Такие же военнослужащие, как и он сам, весьма поднаторевшие в работе в контрразведке, они имели очень хороший стимул: за успешное выполнение задания каждый из них должен был получить увесистую пачку долларов.

Клара несколько раз видела Айеда, когда он время от времени приезжал в Золотой дом, сопровождая Полковника. Дедушка без обиняков заявил Кларе, что Айед теперь станет ее тенью и что она должна назначить его бригадиром рабочих. А еще дедушка настоял на том, чтобы Хайдар Аннасир тоже был включен в состав работающих на раскопках, благодаря чему Хайдар сможет выступать в роли связного между людьми Альфреда, находящимися на раскопках, и оставшимся в Багдаде Ахмедом, а также и самим Альфредом Танненбергом.

Зная, что спорить с дедушкой бесполезно, Клара согласилась на его требования, хотя и без особого энтузиазма.

Звон колокола разбудил участников археологической экспедиции.

В одном из глинобитных домов, превращенном в кухню, женщины из соседней деревни раздавали кофе, свежеиспеченный хлеб, масло и мармелад, а также свежие фрукты.

Ив Пико очень не любил вставать ни свет ни заря, однако он проснулся еще в три часа ночи и затем уже не смог заснуть – в отличие от Фабиана и Альбера, которые спали как убитые и при этом – к большому неудовольствию Ива – отчаянно храпели.

Марта пребывала с утра в мрачном расположении духа и завтракала молча, отвечая на задаваемые ей вопросы лишь междометиями.

Единственным человеком, радовавшимся новому дню, была Клара. Пико краем глаза наблюдал за ней, удивляясь, как можно быть такой болтливой в несусветную рань.

Еще не было и пяти часов, а все уже приступили к работе. Каждый знал, чем ему следует заниматься. Археологи руководили группами рабочих, подробно инструктировали их.

Анте Пласкич остался в лагере. Он расположился в глинобитном доме, в котором, кроме помещения для оргтехники, имелась и комнатушка с кроватью для него самого. Он обрадовался тому, что мог жить отдельно. Он уже успел почувствовать скрытую враждебность к себе со стороны других участников экспедиции, но решил не обращать на это внимания. Он ведь приехал сюда лишь затем, чтобы захватить какие‑ то там глиняные таблички и убить при этом всех, кто попытается ему помешать. Кроме того он уже давно перестал испытывать потребность в хорошем к себе отношении коллектива независимо оттого, какие люди его окружали. Он вполне мог жить сам по себе. Если бы потребовалось, он убил бы одного за другим всех участников экспедиции.

Анте слегка вздрогнул от неожиданности, увидев, что к нему в комнату вошел Айед Сахади. Хорват думал, что этот человек отправился вместе с остальными к месту раскопок.

– Доброе утро.

– Вам еще что‑ нибудь нужно или все в порядке? – спросил Айед.

– Пока все хорошо. Надеюсь, что эта аппаратура будет работать. Она и должна работать, потому что мы брали самое лучшее.

– Если у вас возникнет какая‑ нибудь проблема, например, как вчера, разыщите меня. А если меня не будет, найдите Хайдара Аннасира. Он сразу же позвонит в Багдад, и там попытаются найти и прислать сюда то, в чем у вас возникнет потребность.

– Я так и буду поступать. Кстати, я через некоторое время собираюсь пойти взглянуть на раскопки, потому что мне пока нечего делать.

– Идите куда хотите.

Айед Сахади вышел из дома, размышляя о компьютерщике. В этом человеке с почти детским выражением лица, в интеллигентских очках, чувствовалось что‑ то фальшивое, напускное, однако Айед мысленно сказал себе, что ему не следует придумывать небылицы об этом человеке только потому, что – осознанно или неосознанно – это делали другие участники экспедиции. Да, Меду тоже не нравился этот хорват, который, вполне возможно, убивал его братьев‑ мусульман. По правде говоря, Айед вовсе не был примерным магометанином, скорее, наоборот, но в данном случае он склонен был считать боснийцев, так сказать, «своими».

В котловане вокруг раскапываемого здания вовсю кипела работа. Уже начало вырисовываться помещение, в котором когда‑ то – давным‑ давно – на глиняных полках были разложены таблички с записями. Анте решил не стоять в стороне, а принять участие в работе, и подошел к Кларе.

– Скажите, чем я могу помочь, – обратился он к ней.

Клара не стала долго раздумывать и тут же отправила его помогать расчищать от песка периметр раскапываемого помещения.

Тому Мартину пришлось долго ломать себе голову, прежде чем он принял решение. Ему, как правило, сразу же было ясно, кто из его людей наиболее подходит для выполнения той или иной задачи, однако на этот раз интуиция подсказывала ему, что работа, порученная агентству пресловутым мистером Бертоном, таит в себе гораздо больше опасностей, чем обычный заказ.

Поэтому у Мартина ушла целая неделя на то, чтобы подобрать человека, который должен поехать в Ирак и убить там всех Танненбергов, каких только сумеет найти. Точнее, задача состояла в том, чтобы сначала выяснить, находится ли в Ираке старик по фамилии Танненберг, и если есть, убить сначала его самого, а затем и всех его отпрысков. Заказчик изложил свое требование достаточно ясно: никто из этих Танненбергов не должен остаться в живых независимо от возраста и пола.

Поначалу Мартин хотел послать в Ирак не одного, а двух или даже нескольких человек, но затем все‑ таки решил, что будет достаточно и одного. Если ему вдруг потребуется помощь, можно будет тут же отправить туда подмогу. Мартин знал, что люди, занимающиеся заказными убийствами, предпочитают действовать в одиночку, поскольку у каждого из них свои методы работы и свои предрассудки. Да и вообще все наемные убийцы отличаются весьма специфическим характером.

А еще Том Мартин долго размышлял над тем, стоит ли ему рассказывать об этом заказе своему другу Полу Дукаису, президенту агентства «Плэнит Сикьюрити». Пол ведь обращался к нему с просьбой помочь внедрить своего человека в археологическую экспедицию, в которой принимала участие некая Клара Танненберг. У этой Клары, насколько понял Мартин, нужно было отнять какие‑ то глиняные таблички – если, конечно, она их найдет – и случае необходимости даже убить ее. После долгих раздумий Мартин решил ничего не говорить Полу. Он был уверен, что хорват, которого он порекомендовал Дукаису, выполнит свою работу, а его человеку нужно будет выполнить свою. У Мартина было теперь одно преимущество: он, как никто другой, знал, что Танненберги досадили многим людям, у которых имелось вполне достаточно денег для того, чтобы расправиться с этими самыми Танненбергами.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒