Дракон Тао. и не только

Дракон Тао

и не только

На следующий день я была уже в намного лучшем состоянии, чем накануне. Пока мы с Линей спали, из соседней палаты исчез доктор Чен, а на его месте оказалась сухопарая неопределенного возраста немка из нашего поселка. Я пару раз встречалась с ней в SPA‑ салоне и знала, что она работает директором по связям с общественностью в какой‑ то очень крупной фирме в Дюссельдорфе. Забеременела она после многих мучений посредством ЭКО. Одним из последствий такого способа зачатия стало то, что родила она сразу тройню. Суета вокруг многоплодной пациентки, слава богу, отвлекла милейшего Харикумара от раздумий о только что произошедших в его клинике ужасных событиях. С немкой не обошлось без оплошности – в спешке работники стационара забыли вернуть на место телевизор, и несчастная мать‑ героиня еще два дня любовалась плавающими в банке перед ее носом яйцами китайского медика. Впрочем, женщина отличалась истинно тевтонским хладнокровием и не роптала. Только на третий день она поинтересовалась у медсестры, нельзя ли вместо этой «икебаны» установить на кронштейне телевизор. У нее, как оказалось, все же были недюжинные духовные запросы, и она боялась пропустить слишком много серий любимого сериала про украинского боксера, пережившего травму головы, страдающего провалами в памяти и до смерти влюбленного в слепую тайскую массажистку.

После обеда в моей палате вновь появился Большой Тао. Я только что отказалась от услуг медсестры и сама меняла девочке памперсы. Тао поздоровался и постоял пару минут, пока я не закончила.

– Я договорился по поводу девочки с одной очень хорошей семьей, где два месяца назад родился ребенок…

– Не поняла!

– Я хочу облегчить тебе жизнь, дорогая, и намерен пристроить Линю к кормилице, пока не смогу принять ее в свой дом.

Я посмотрела на маленькое светло‑ коричневое личико девочки, и мне опять захотелось плакать.

– Это моя дочь, господин Тао. Ее зовут Линя. Это была ваша просьба. Я выполнила ее. Но это моя дочь! Неужели вы не чувствуете, что она уже стала совсем моей?!

– Но ведь когда мы найдем – я надеюсь, когда мы очень скоро найдем – Маленького Тао и эту Машу, ты заберешь своего мальчика, а Линю вернешь ее матери?

Кровь ударила мне в голову.

– Вы что, господин Тао… Вы совсем… Извините, конечно, но я уже сказала вам – это мой ребенок, моя дочь, моя Линя! И эта тварь никогда не получит девочку! Я позабочусь о том, чтобы ее уши были заспиртованы в одной банке с яйцами доктора Чена!

Я орала так, что на шум примчались две сестры. Тао жестом отпустил их и дослушал мои вопли до конца.

– Спасибо тебе, дочка! – сказал он неожиданно тепло. – Я надеялся, что ты так и ответишь! Я не ох…, как ты едва мне не сказала…

– Извините…

– Я не обижаюсь. Я в тебе не ошибся! Собирайся. Доктор Харикумар сказал, что тебе незачем лежать в этой палате. Вы с Линей переезжаете в мой дом. Там вам будет лучше.

– Я думаю, мне лучше возвратиться в свой коттедж, – возразила я. – Там я ни от кого не завишу. Даже от вас, господин Тао!

– От меня теперь ты зависишь всегда! Запомни это. Я знаю, что говорю. Я решаю ту проблему, которую ты попросила меня решить. И решаю ее так, как сам считаю правильным… Предупреждаю: ты всегда можешь высказать свое мнение, и я непременно приму его к сведению и учту в своем решении… возможно! Но после того, как я принял решение, ты его исполняешь. Так на этом острове поступают все… ныне живущие…

Через полчаса мы с Линей были уже готовы. Огромный джип Большого Тао припарковался возле самого входа в стационар, и бритый наголо пожилой водитель помог нам удобно устроиться. Доктор Харикумар попросил меня через пару дней заехать в клинику, чтобы снять швы. Кроме того, он велел появляться у него как минимум раз в неделю, чтобы контролировать развитие Лини. «Интересно, контролируют ли эти твари состояние здоровья моего мальчика? » – подумала я и судорожно прижала к себе шоколадную девочку. С каждым часом я все больше и больше воспринимала Линю как своего ребенка. Она никак не ассоциировалась у меня со своей биологической матерью – Машей Тупицыной.

Перед выездом из больницы я наконец позвонила маме. Свое молчание я объяснила перебоями в подаче электричества на отдаленный остров и рассказала, что все еще дохаживаю остаток срока. Мама, разумеется, всему поверила и доложила, что дети уже совсем здоровы, а Евпатий занялся выращиванием трюфелей. Он попросил маму узнать, не буду ли я возражать, если он приобретет свинью и обучит ее отыскивать выращенный урожай. Слов у меня не нашлось! Даже матерных! Я несколько раз открыла рот, как вытащенная на берег рыба, но в итоге впервые после постигших меня несчастий захохотала.

– Повелеваю! – хрюкнула я в трубку. – Мужик Евпатий пусть свиньей обзаведется и науку грибосбора ей преподаст. А в дальнейшем означенный Евпатий свиньей оной будет володеть и ответ за деяния той свиньи нести будет!

После разговора с мамой я вдруг осознала, что совсем перестала думать о Лене. Все связанное с ним казалось засевшим где‑ то в глубинах моего подсознания. Я понимала, что теперь уже точно наши судьбы разошлись навсегда. Я никогда не смогу взять себя в руки и рассказать Лене очередную безумную историю. К чему изводить хорошего человека рассказом, в который все равно невозможно поверить, сколь бы правдив он на самом деле ни был?!

Доктор Харикумар вышел меня проводить. Опустив стекло, я задала ему напоследок только один вопрос:

– Скажите, доктор, а что вы сказали моему… то есть отцу моего мальчика, когда он приехал сюда?

Индус потупил свой взор:

– Простите, но… я рассказал ему все, как было…

Меня замутило.

– И что?.. Что он ответил?

– Ничего. Поблагодарил меня и ушел… Точнее – почти убежал! Бегом! Простите меня…

– Что вы, доктор! Все правильно. Так и должно было случиться. Спасибо вам!

Итак, все даже проще, чем мне казалось! Что ж! Так тому и быть! Я вытерла тыльной стороной ладони глаза и еще сильнее прижала к себе Линю.

Не более получаса ушло у нас на дорогу к уже знакомой мне лачуге Большого Тао. Честно говоря, теперь я надеялась, что убогим выглядит лишь фасад здания, а внутри все куда роскошнее. Это оказалось, мягко скажем, не совсем так. Сам старик, насколько я могла судить, жил действительно в совершенно спартанских условиях. Никаких признаков удобств и комфорта в его доме не наблюдалось. Впрочем, он меня в свои покои не приглашал. Сразу за хибарой хозяина был расположен маленький, но очень чистый пруд с зеленоватой, но прозрачной водой. Среди ярко‑ зеленых стеблей и корневищ кувшинок и лотосов сновали красные и золотистые рыбешки. На противоположном от жилища Тао берегу пруда были построены три простых небольших аккуратных деревянных домика. В одном из них поселились мы с Линей. Несмотря на его скромный размер, внутри имелись все удобства, какие бывают в современном цивилизованном жилище, – прекрасный туалет с душем, кондиционер, холодильник, газовая плитка и даже телевизор, который, впрочем, я так ни разу и не включила. Вообще‑ то говоря, мне не надо было ничего более роскошного. Это было отличное место для того, чтобы окончательно выздороветь и как можно скорее перейти к активной фазе охоты за похитителями Маленького Тао. Моя кровать и кроватка для Лини были уже готовы и застелены. В холодильнике лежал запас самых необходимых продуктов. Хмурый лысый таец, водитель Большого Тао, уехал в поселок, чтобы забрать из моего бывшего домика самые необходимые вещи. Надо сказать, что он справился менее чем за час. Разложив то, что он привез, я покормила Линю, прилегла на кровать и задумалась о ближайших планах. Внезапно в дверь тихонько постучали, и передо мной появился хозяин дома. Вместе с ним вошла маленькая сморщенная старушенция.

– Это Мея, – представил он пожилую женщину, – профессиональная няня и сиделка. Она ухаживала за моей женой, а теперь будет помогать тебе с маленькой Линей.

Старушка улыбнулась и сделала маленький короткий поклон.

– Мея немного понимает по‑ английски, – продолжил Тао. – Когда тебя не будет дома, она будет находиться здесь, возле девочки. Если ты дома, но тебе понадобится ее помощь, нажми сюда, – он показал мне на маленькую красную кнопку возле выключателя, – и она быстро придет.

– Спасибо большое! – Я и впрямь была рада появлению у меня помощницы.

Женщина поклонилась еще раз и на ломаном английском попросила разрешения подойти к ребенку и познакомиться с ним. Когда тайка склонилась над кроватью, мне показалось, что Линя едва заметно ей улыбнулась. Удивительно – ведь обычно дети в первые дни своей жизни еще не умеют улыбаться.

– Мы опять не попали в мой зоопарк, – вздохнул Большой Тао. – Стемнело. Но ничего. Ты здесь теперь не на один вечер, так что еще навестишь моих зверушек.

– Конечно, – ответила я. – Но все‑ таки, как вы думаете, господин Тао, когда мы получим всю необходимую информацию, чтобы я смогла сорваться?

– Ты же понимаешь, что тебе никто не ответит на этот вопрос. К тому же, скажу тебе честно, действовать пока стоит не тебе, а другим людям. Не обижайся, но ты сейчас не боец – ты кормящая мамка с распоротым животом. Я понимаю, что бессмысленно призывать тебя к спокойствию, однако… Учти, я оценил то, что ты по моей просьбе назвала сына диким для России именем… моим именем. Я понимаю, разумеется, что ты сделала это в расчете на мою помощь. Ты эту помощь получишь! И ты получишь ее, и Маленький Тао получит назад свою мамочку. Поверь! Посмотри мне в глаза!

Я посмотрела в глаза Тао и чуть не закричала – они чем‑ то напомнили мне мой извечный кошмарный сон, в котором я вижу надвигающиеся на меня ячеистые глаза гигантской стрекозы. Я не сразу поняла, что ячейки в глазах старика – это просто отражение прямоугольных деревянных жалюзи на окнах. Но все равно в себя я пришла не сразу. А может быть, это отражение не было случайностью. И тем не менее, поймав его взгляд, я поняла, что жалость не является главной отличительной чертой характера Большого Тао. Мягкая манера разговаривать с людьми – это лишь наиболее удобная для него самого форма… Форма, и только! С содроганием я представила себе, что испытывал ненавистный мне китаец, когда старый Тао, так же спокойно глядя в его раскосые глаза, «попросил» его отрезать самому себе яйца. Бр‑ р‑ р!

– Сегодня пятница! – сказал старик. – Последний день рабочей недели. Ты покормила девочку?

– Да. А какая связь?

– Мы с тобой идем в ужинать в «Дракон Тао». Это самое роскошное место на острове. Это мой клуб. Мея останется с Линей.

– Я, честно говоря, не голодна. К тому же всегда можно поесть дома…

Тао усмехнулся:

– Я, как мне кажется, не спрашивал тебя, голодна ли ты. И, по‑ моему, не спрашивал твоего совета, хорошо ли есть дома. Я, кстати, сам всегда ем дома. Я сказал тебе – мы идем в «Дракон Тао». А это значит, что нам необходимо туда пойти, и мы туда пойдем. Переоденься, если считаешь нужным, и будь готова через двадцать минут.

Я сама не поняла, почему даже в мыслях не пыталась сопротивляться Большому Тао. Раз нужно идти, то, разумеется, пойдем! И конечно же, я считала нужным переодеться. На мне были хлопковые капри и короткий цветастый халат почти совсем без рукавов. Такая форма одежды позволяла мне не чувствовать жары и делать все самое необходимое. Кроме того, не более пары секунд требовалось для того, чтобы в случае необходимости вытащить затребованную младенцем сиську.

Через пятнадцать минут я была уже готова. Как ни странно, я легко влезла в вечерний брючный костюм, пошитый специально для меня в одном из лучших дизайнерских ателье Москвы. Заказан он был сразу после отъезда Лени с Олей, когда я еще не знала о своей беременности. Я боялась, что зря беру этот костюм с собой, так как после родов он должен стать мал. Но пессимистический прогноз не оправдался, меня в этот раз практически не разнесло. Чуть подкрасившись перед зеркалом, я проверила, как спит Линя, не мокрая ли она. Старая Мея, стоявшая рядом с кроваткой, положила мне на руку свою пергаментную ладонь. Не знаю почему, но это легкое прикосновение успокоило меня. Я улыбнулась ей и вышла на стоянку. Большой Тао уже сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Я пристроилась сзади, и мы спокойно двинулись в сторону океана.

Я уже слышала раньше о клубе‑ ресторане «Дракон Тао», но никак не ассоциировала это название с именем своего нового друга. Каждое второе учреждение общепита в этих краях содержит в своем названии что‑ то драконье, и к этому я как‑ то сразу привыкла. Об этом заведении мне рассказал в свое время Космонавт. Он же поведал мне, что это единственное место на острове, где, наряду с фейсконтролем, существует еще и дресс‑ код. Но главной проблемой была регистрация всех клиентов. Судя по всему, для Космонавта все это было неприемлемо, и он даже не пытался туда сунуться «похлебать супцу» – любимое его выражение.

Ресторан располагался даже не на берегу, а, по сути дела, в самом океане. Он был построен из дерева и стоял на высоких сваях в небольшой лагуне на мелководье. От берега к нему вела извилистая деревянная дорожка, освещенная факелами. Никаких электрических осветительных приборов в ресторане не было вообще. Только свечи и факелы. Где в «Драконе Тао» находится кухня, я так и не поняла. Ослепительной красоты официантки возникали из ниоткуда и исчезали в никуда. Меня потрясло то, что в ресторане не было меню и никто не приносил посетителям счет.

– Это клуб, – пояснил Большой Тао. – Здесь нет посторонних посетителей. Каждый член клуба имеет право привести с собой не более трех гостей. Выбор блюд совсем невелик – каждый вечер не более пяти для любителей рыбы, морепродуктов и вегетарианцев. Мяса здесь не держат. Что готовить, определяет повар в зависимости от сезона и своей фантазии. Напитки к блюду подбирает сомелье. Он предлагает выбор из двух‑ трех вин. Для тех членов клуба, кто вообще не пьет алкоголь, в баре имеется пять лучших в мире сортов минеральной воды. Включая боржоми, разумеется! Счет составляет обычно от двухсот до пятисот долларов на человека и высылается на электронный или почтовый адрес члена клуба. Оплата только с банковского счета. Чаевые запрещены.

– А если счет покажется клиенту…

– Члену клуба! – поправил меня Большой Тао.

– Если счет за ужин покажется члену клуба, – продолжила я, – чрезмерно большим. Что делать тогда?

– Тогда он может его не оплачивать, но… тогда он навсегда выбывает из числа членов клуба «Дракон Тао».

– И часто такое случается?

Старик пожал плечами:

– За десять лет существования клуба ничего подобного не случалось ни разу! Но очередь в члены клуба велика. При первом посещении кандидат оставляет залог и заполняет анкету. Не менее месяца уходит на проверку данных.

Этот короткий разговор состоялся, пока я и старый Тао шли от берега к входу. Мы представляли собой довольно странную пару: молодая и, как мне самой кажется, еще вполне эффектная женщина в вечернем костюме и в авторских украшениях из чешского хрусталя и мой спутник‑ таец – сутулый, худощавый старик в цветастой шелковой рубахе, шортах и резиновых шлепанцах‑ вьетнамках. На левой руке его, правда, красовались черные керамические часы «Радо», но издалека они вполне могли сойти за копеечную подделку. На входе нас уже ждал, как я поняла, администратор или метрдотель. Это был сорокалетний, необычайно рослый для этой страны человек, одетый во фрак. Он с достоинством поклонился мне и приложился губами к сухой ладони моего спутника. Большой Тао что‑ то тихо сказал по‑ тайски, и человек с поклоном развернулся и нырнул во тьму.

– Я думаю, что мы с тобой получим удовольствие от беседы, которая будет происходить за соседним с нами столиком, – шепнул мне на ухо Большой Тао. – Но сами молчим! Как это по‑ русски: когда я ем, я глух и нем!

Я согласно кивнула.

После Лалита Чатурвэди и Крошки Сингха Большой Тао был третьим знакомым мне иностранцем, столь свободно владеющим русским языком.

Уже сервированный для нас столик находился с краю зала. Вместо сплошной стены за нашими спинами была витая деревянная решетка, сквозь нее блестела черная водная гладь, в которой отражались холодная белая луна и желтые языки факелов. Зал был полон. На небольшом возвышении располагались друг против друга два рояля: белый и черный. Белый был пока закрыт, а на черном играла неопределенных лет тайка в вечернем фиолетовом платье. Пустовал только один, соседний с нами, столик.

– Сегодня вечером сюда придет поужинать столь интересующий нас российский вице‑ консул Александр Петрович Назарченков, – сообщил Большой Тао и посмотрел на часы. – Через полчаса он займет место за соседним столиком.

– Он также член клуба?

Старик отрицательно покачал головой:

– Нет, он гость.

– Ваш гость?

– Что ты! Его приведет Дайана.

– Кто, простите, его приведет?

– Позавчера машину вице‑ консула стукнула спортивная «Мазда». Произошло это прямо на глазах у самого Александра Петровича, как раз собиравшегося выезжать на работу. Удар пришелся таким образом, что «Мазда» почти не пострадала, но переднее крыло назарченковской «Тойоты» смялось так, что деформация металла мешала нормально поворачиваться передним колесам. Из спортивной машины выскочила очень красивая девушка. Ты скоро сможешь оценить, что она… скажем так, действительно очень хороша. Она немедленно сняла с шеи кулон из белого золота с крупным голубым сапфиром и отдала его дипломату. «Это утешение для вашей жены! » – сказала она Александру Петровичу, и тот безропотно принял вещицу стоимостью в несколько тысяч долларов США.

– Господин Тао! – перебила я старика. – Учтите, что все ваши расходы, связанные со мной, я считаю себя обязанной возместить! Наличными, чеком, банковским переводом – для меня это не имеет значения! Я…

Большой Тао жестом остановил меня.

– Ты в первый и в последний раз заговорила со мной о деньгах! Не забывай, что твой мальчик – Маленький Тао, а девочка – Маленькая Линя.

– Я просто не хотела вас затруднять деньгами, господин Тао! Я и так…

– Я не русский олигарх, конечно… – мрачно ответил старик, – но пока, слава богу, даже миллион долларов немного для меня значит. Тем более мне некуда его тратить, кроме как на детей, которых у меня самого нет… Не было, пока не появились Маленький Тао и Линя. Не смей меня оскорблять обсуждением денежных проблем!

Он снова уперся взглядом в мои глаза. И снова в его зрачках отражалась решетка, витая деревянная решетка ограды. И снова кошмар моих снов всплыл жутковатой явью. Я поняла, почему это место названо «Дракон Тао». Ведь он и впрямь дракон! Конечно, может быть, он добрый дракон? Но, увы, – нет! Драконы не бывают добрыми. И злыми драконы не бывают. Дракон может быть только драконом. И Большой Тао – Большой Дракон. Во всяком случае, я думаю, он сам себя видит именно драконом, старым и уставшим.

Словно угадав мои мысли, старик усмехнулся и продолжил:

– Александр Петрович принял подарок, и девушка предложила подбросить его до посольства на своей роторной колеснице. Она попросила господина Назарченкова не вызывать полицию и не составлять никаких протоколов, так как она боится, что это станет известно ее папе и, главное, дяде, подарившему ей спортивный кабриолет. Она пообещала, что за два дня «Тойоту» приведут в порядок, а на это время пригласила господина Назарченкова съездить с ней на Кануй, где у ее семьи есть вилла. Разумеется, вся поездка будет за ее счет. Александр Петрович от природы туповат. Он самоуверенно решил, что сам лично очень нравится девушке. Он предупредил начальство, что в выходные его не будет в Бангкоке, без труда наплел что‑ то жене, впавшей в эйфорию от полученного в подарок кулона, и примерно двадцать минут назад приземлился в аэропорту Кануя. Через несколько минут Дайана со спутником сядут за соседний столик.

– А эта Дайана тоже член клуба?

– Дэйв, отец Дайаны, здесь шеф‑ повар. А дядя – владелец клуба.

– Значит, Назарченкова приведет сюда ваша племянница.

– Пожалуй, что так… племянница… – с неожиданной странной грустью вздохнул старик.

В этот момент передо мной возникла тарелка дымящегося супа. На середину стола установили серебряное ведерко со льдом, в котором торчала запотевшая бутылка с белым эльзасским креманом. С легким хлопком бутылка открылась, и мой бокал наполнился ароматным игристым вином. От лопающихся на поверхности вина пузырьков исходил неповторимый аромат винограда сорта гевюрцтраминер. «Ну что ж, – подумала я. – Видимо, в моем молоке всегда будет шампанское! » И тут же стало очень тошно, когда я осознала, что не могу проверить, не пьет ли сейчас какую‑ нибудь бурду та дрянь, что кормит моего ребенка.

– Этот суп приготовлен в твою честь, – прервал мои размышления Большой Тао. – Том‑ ям а‑ лярус.

– Не поняла, – удивилась я и взяла в руку серебряную ложку с эмалированным золотым дракончиком на ручке.

– Вначале варится крепкий рыбный бульон из нескольких сортов рыбы. Дэйв обычно использует местную туну и парную норвежскую семгу, которую нам доставляют самолетом. Затем бульон процеживается, и сварившаяся рыба возвращается в него уже отделенная от костей и кожи. Отдельно готовят брез – пассеруют лук, мелко тертую морковь, чеснок, соленые огурцы, острый стручковый перец и томатную пасту…

– Но ведь так варят рыбную солянку?

– Правильно! Только Дэйв, после того как брез попадает в бульон, добавляет туда немного морепродуктов, корень лимонной травы, сок лайма и свежий имбирь. Это существенно дополняет и даже меняет вкус супа.

Я попробовала. Было потрясающе. Это и впрямь был том‑ ям, но в то же время типичный русский вкус тоже, несомненно, присутствовал. «Хорошо бы, чтобы и Маленькая Линя одобрила это огненное блюдо», – подумала я, заливая пожар во рту ледяным игристым вином.

– Наш с Дэйвом отец хотел, чтобы мы, как и он, стали поварами. Он начал учить нас обоих, но надежды оправдал только мой брат.

Большой Тао объяснил мне происхождение своих познаний в кулинарии, но сам при этом ничего не ел. Перед ним стоял большой хрустальный стакан, на дне которого плескалось его любимое виски. Вообще мой кавалер изрядно выделялся среди остальных посетителей клуба – на фоне элегантных мужских костюмов и женских вечерних платьев его зеленая шелковая рубашка, расписанная золотыми драконами, смотрелась странно. Хорошо еще, что голые костлявые ноги и его невообразимые тапочки не были видны из‑ под скатерти.

Наконец появились наши долгожданные соседи: высокий светловолосый красавчик лет тридцати от роду и ослепительная тайка в потрясающем вечернем платье в национальном стиле. Необыкновенный наряд девушки подчеркивал ее тонкие черты, достоинства фигуры и совершенство смуглой бархатной кожи. Только очень пристальный взгляд мог бы определить, что бедра ее, возможно, несколько узковаты. Но относительно узкие бедра и очень специфический подъем щиколотки являются известной отличительной особенностью тайских женщин и никак не умаляют красоты многих из них. Сверкающие на Дайане бриллиантовые украшения были отнюдь не громоздки, а, наоборот, соразмерны, изящны и элегантны. Она вошла в обеденный зал клуба, сияя красотой, в облаке какого‑ то неизвестного мне аромата. Мне до сих пор такой парфюм нигде не попадался. Вице‑ консул по всем понятиям был тоже очень хорош собой. Лично я не очень люблю высоких блондинов с пухлыми ярко‑ красными губами, но, думаю, что я здесь не в большинстве. Туповатое выражение лица, по мнению многих представительниц слабого пола, только украшает мужчину, так что наверняка женским вниманием Александр Петрович обойден не был. Судя по выражению лица тайской принцессы, она была в нескрываемом восторге от своего кавалера. Заняв место за столиком, Дайана скользнула взглядом по залу. Нас с Большим Тао она вроде бы и не заметила. Спутник же ее, напротив, уставился на меня в упор и даже ухитрился незаметно для окружающих подмигнуть. Обладая немалым опытом общения с подобными типами, я поняла, что господин Назарченков успел надраться за время короткого перелета из Бангкока. Мысленно раздев меня, Александр Петрович с брезгливым выражением на лице осмотрел моего спутника. Судя по всему, особенно не понравилась строгому дипломату легкомысленная рубашка с дракончиками. Будучи на все сто процентов уверен, что русского языка никто из нас не понимает, он пробурчал:

– Б…! А я слышал, что в это заведение не пускают старых обезьян!

Большой Тао улыбнулся уставившемуся на него молодому человеку одними губами. Лицо «старой обезьяны» оставалось умиротворенно‑ спокойным. Разумеется, старик ничем не выдал, что прекрасно все понял, и господин Назарченков соизволил повернуться к своей блистательной спутнице. Они продолжили уже, видимо, давно начатый разговор на английском языке. Насколько я расслышала, русский дипломат предлагал девушке поскорее направиться к ней домой и выяснял, можно ли будет побаловаться травкой. Если бы мне не было известно, что Большой Тао не знает английского, то я бы определила, что на его бесстрастном лице отобразилось некое подобие удовлетворения беседой наших соседей. Я перешла от супа к муссу из туны с чили и водорослями. Тао не спеша отхлебывал свой «Бомо», продолжая хранить молчание. Меня обслуживали очень быстро. Очевидно, персонал был предупрежден, что у нас немного времени. На десерт мне подали мороженое с зеленым чаем и мятой. От кофе с коньяком я отказалась и, осознавая себя кормящей матерью, не стала даже допивать до конца свой эльзасский креман. Показывая, что закончила ужинать, я немного отодвинула от себя пустой бокал и вазочку из‑ под мороженого. Тао допил одним глотком виски и встал. Он галантно подал мне руку, и мы удалились под удивленными взглядами членов клуба.

Я поблагодарила Большого Тао за великолепный ужин и попросила передать мою благодарность его брату – шефу. Тао согласно кивнул.

– Все идет как надо, – с удовлетворением отметил он. – Я даже не рассчитывал, что он такой дурак.

– Но они ведь говорили на английском, – удивилась я.

Тао кивнул.

– Но ведь вы, господин Тао, по‑ английски не говорите!

– Честно говоря, – улыбнулся старик, – это не совсем так. Во всяком случае, я на нем довольно неплохо… слушаю.

Я опять не без трепета припомнила нашу первую встречу.

– Да, маленький Мики ввел вас тогда в заблуждение. Я действительно предпочитаю не афишировать того, что знаю и умею. К тому же я терпеть не могу этого тупого немца, который непонятно с чего всегда мнил себя моим другом.

– А это разве не так? – улыбнулась я.

– У меня нет друзей, – печально отозвался Большой Тао. – Кроме Лини… Большой Лини… у меня не было здесь близких людей. – Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза. – Когда‑ то я так не думал… Я считал, что у меня много хороших… верных друзей. Подобные заблуждения очень, очень дорого мне стоили.

Тем временем мы уже подошли к джипу Большого Тао. Мотор работал, и водитель, сжимая руль, сидел на своем месте. Похоже, он вообще не выходил из кабины. А рядом был припаркован мотоцикл, и возле него нас дожидался Мики. Теперь я уже знала, как зовут того парня, что встречал нашу гоп‑ компанию возле дома своего господина. Мики низко поклонился хозяину, после чего приветственно кивнул и мне. Тао сказал ему несколько непонятных мне слов, и мотоцикл немедленно умчал парня во тьму. Мы не спеша двинулись домой.

Большой Тао проводил меня до моего домика и, заглянув внутрь, отдал какие‑ то распоряжения Мее. Тут же он объяснил мне, что велел старой женщине оставаться при мне, так как через пару‑ тройку часов наши с ним дела продолжатся.

Нужно сказать, что после ужина я ощущала некоторую сонливость. Низ живота еще изрядно тянуло, только послезавтра мне предстояло заехать в клинику, чтобы снять швы. Исполнив материнский долг, я препоручила также одобрившую ужин с креманом Линю тайке и прилегла немного отдохнуть.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒