Союз трёх Программистов 1 страница

Глава 2

За рулем мерседеса находился крупный мужчина сорока пяти лет с обветренным лицом. Фрэнк Рид был инженером-строителем и жил в Монтесито, фешенебельном пригороде Санта-Барбары. Кейт Рид, сидевшая рядом с ним, была на несколько лет моложе мужа.

Было восемь часов утра, но жара уже повисла в воздухе. В это июльское воскресное утро они ехали в сторону Лос-Анджелеса со скоростью 60 миль в час, но Кейт боялась, что в районе Малибу поток машин, устремляющихся к морю, может их задержать.

— Ты уверен, что мы успеем?

— Я специально выехал с запасом. Ради бога, успокойся. Не нервничай.

— Я не могу, Фрэнк. Мне страшно.

— Перестань. Чего ты боишься?

— Они сказали, чтобы мы не опаздывали. Ни на минуту. Иначе…

К её голосу подступила тошнота, — она не могла не думать о том, что ждет их. Вернее, её. Одну её. Они специально предупредили, что говорить будут только с ней.

Кейт чувствовала себя опустошенной, измученной. После того звонка они не смогли уснуть, всю ночь думая о предстоящей встрече. Она открыла сумочку. Рядом с пачкой сигарет лежал толстый запечатанный конверт. Кейт отчаянно сжала его в руке, словно этот конверт мог спасти их. Всё равно она надеялась, что именно так и будет.

Она закурила и откинулась, прикрыв глаза, прислушиваясь к гулу двигателя и шороху шин по шоссе.

Фрэнк вёл машину очень осторожно. Дорога, уже проселочная, вилась по краю ущелья. Крутые повороты обрывались в бездну.

И вдруг они увидели указатель: Астарот. Буквы были едва различимы. Еще несколько поворотов, и они приехали.

На первый взгляд поселок напоминал небольшой университетский городок. От большого здания в глубине — по-видимому, административного — веером расходились дорожки к домам. Дорожки были в прекрасном состоянии, газоны аккуратно подстрижены. Дома выглядели чисто и аккуратно — на вид им было не больше четырех-пяти лет.

Но в облике городка было нечто необычное. Прежде всего гигантский металлический крест метров пятнадцать в высоту. Он возвышался на крыше главного здания. На каждом из корпусов стоял такой же крест, но поменьше.

Необычной была и высокая ограда из металлической сетки, окружавшая поселок. Единственные ворота были плотно закрыты. Снаружи ручки не было: отпирались они только изнутри.

На воротах висела табличка:

Вход воспрещён.

Ворота и ограда под напряжением.

Опасно для жизни.

Рид затормозил.

Кейт прижалась к нему. Она дрожала.

— Фрэнк, мне страшно. Я не могу.

— Надо, Кейт, дорогая.

— Но я не могу, одна я боюсь.

— Я бы с радостью пошёл вместо тебя, но ты же помнишь, что они сказали по телефону. Ты должна быть одна. Разве можно уехать, так и не увидев его?

— Нет, — прошептала Кейт. — Только не это.

— Тогда иди. Ты мать. Может быть, он тебя послушается. Поговори с ним. Объясни ему. И ничего не бойся. Я с тобой.

Она вышла из машины и медленно пошла к воротам.

Ворота приоткрылись, затем бесшумно закрылись за ней.

За воротами никого не было. Казалось, посёлок вымер. Тишина казалась неестественной и зловещей. Её нарушал лишь скрип гравия на дорожке под её ногами. Она чувствовала, что покрывается испариной.

Из большого здания навстречу ей вышли четверо. В грубых монашеских балахонах, они показались Кейт страшным видением из времён Инквизиции.

Они медленно подошли и остановились, молча глядя на неё.

Наконец старший, седобородый старик, подпоясанный белой веревкой, поднял руки и сложил указательные пальцы в знаке креста.

— Господь любит тебя, — сказал он.

Остальные приветствовали её тем же жестом и словами.

Кейт была ошеломлена. Она не знала, что сказать в ответ.

Наконец она решилась:

— Меня зовут Кейт Рид. Мне было назначено приехать к десяти часам…

— Ты находишься на святой земле, — заговорил старик. — Она носит библейское имя Астарот. Мы все — Души Господни, смиренные ученики святого Учителя, Посланника Господа нашего Иисуса Христа. Мое имя Нехемия, я — Первый Старец Астарота.

Он взглянул на своих спутников и продолжал:

— А это — Наставники: Зедекия, Хаттуш и Азарий… Ты привезла деньги?

— Да.

— Ты можешь отдать их мне.

Кейт посмотрела в глаза старику.

— Сначала я должна увидеть своего сына.

— Сына? Кто он?

— Джефф Рид.

— Твой сын умер.

— Умер? — У Кейт перехватило дыхание.

— Джефф Рид умер. Это было его имя во грехе. Его больше нет. Есть Симеон.

— Симеон?

— Когда он присоединился к Душам Господним, он обрел другое имя — в Воскресении Симеона, но это не твой сын.

— Как не мой?

— Он не принадлежит тебе больше. Ты была лишь его матерью во грехе. А в Воскресении он принадлежит Господу.

Первый старец вновь протянул руку.

— Дай мне деньги, как того требует Симеон.

Внезапно страх Кейт прошёл, теперь она чувствовала только гнев.

— Я должна увидеть моего сына. Я настаиваю. Если я не увижусь с ним, денег вы не получите.

— Хаттуш, призови Симеона.

Один из Наставников повернулся к главному зданию и сделал знак рукой. Кейт увидела, как из дверей вышел её сын.

Его вид потряс её. Он был неузнаваем. За месяц, что он провёл здесь, Джефф исхудал, лицо его стало бледным, как у заключённого, волосы отросли и спутались. Но самым страшным был его взгляд — остановившийся, неживой; остекленевшие глаза. Он смотрел сквозь Кейт, словно не узнавая её. На нем был такой же балахон с капюшоном, но веревочный пояс был не белым, как у Старца, и не красным, как у Наставников, а зелёным.

Скрестив пальцы, он приветствовал Первого Старца:

— Господь любит тебя, Нехемия.

— Господь любит тебя, Симеон. Сюда приехала твоя мать во грехе. Она привезла деньги. Но она не хочет отдать их Церкви и требует встречи с тобой. Мы не хотели подвергать тебя этому испытанию, но пришла пора узнать, готов ли ты к нему.

— Джефф, — прошептала Кейт. — Боже мой, Джефф…

Его глаза скользнули по её лицу.

— Не зови меня Джефф. Моё имя Симеон.

— Джефф, прошу тебя…

— Симеон! — его голос внезапно зазвучал гневом и ненавистью. — Ты и мой отец во грехе никогда не понимали меня. — Джефф уже кричал на неё. — Ты мне не мать! Ты — воплощение зла, дочь дьявола, исчадие ада. Блудница, предающаяся разврату с сыном Сатаны, с похотливым животным, которое было моим отцом во грехе. Наша семья — это грязь и мерзость. А я обрёл Воскресение во Христе. Я посвящаю Господу нашему свою душу. Тебя же я не знаю…

Джеф взглянул на первого старца, и так же неожиданно приступ ярости кончился. Он протянул руку:

— Дай деньги.

Она смотрела на него, не в силах поверить в то, что видела и слышала. Она торопливо раскрыла сумочку и достала конверт. Всё происходящее казалось ей нелепым, страшным сном. Почему она здесь? Что происходит? Что случилось с её сыном?

Джефф передал толстый конверт Первому Старцу, повернулся и зашагал к зданию с крестом на крыше. Кейт бросилась за ним. По щекам её текли слёзы:

— Джефф, умоляю тебя, уйдём со мной, пожалуйста…

Он с отвращением стряхнул с себя её руку. Почти в истерике, она продолжала звать сына. Первый старец приблизился к ней и сказал:

— Успокойся. И уходи.

Тогда она ударила его. По лицу, наомашь, изо всех сил. Трое Наставников схватили её и потащили к воротам. Кейт яростно боролась, вырывалась, пытаясь вцепиться ногтями в кого-нибудь. Но они были сильнее.

Фрэнк Рид увидел их только тогда, когда раскрылись ворота. Он выскочил из машины. Но Наставники уже вытолкнули Кейт, и тяжёлые ворота захлопнулись.

Глава 3

В большом зале собралось всё население Астарота: молодые люди в балахонах с зелёными поясами Учеников и Наставники, подпоясанные красными шнурками. В глубине зала — алтарь. Одну его сторону украшало золотое распятие, другую — фотография Учителя, Посланника Господа, основателя и руководителя секты. Он смотрел на свою паству с отеческой улыбкой, подняв руку в благословении.

В Церкви не было ни скамей, ни стульев, все размещались прямо на каменном полу, лицом к алтарю.

Прямо за алтарём сидели пять Старцев. Лица их были суровы и торжественны. В центре находился Нехемия, Первый Старец. Место по левую руку от него занимал Иеровоам, Старец, надзиравший за Спасением новых членов, то есть за их вовлечением в братство. Рядом сидел Енох, надзиравший за Очищением, Молитвой и Покаянием. Места справа от Нехемии принадлежали Иезекии, казначею и Реовоаму, эконому братства.

Шторы были опущены. Толстые свечи отбрасывали таинственно мерцающий свет на лица Старцев. По залу метались тени.

Первый Старец встал и осенил собравшихся знаком креста.

— Господь вас любит.

Все повторили жест и протянули:

— Господь любит тебя, Нехемия.

— Учитель вас любит, — проговорил он.

— Благословенно имя Учителя, Посланника Господа, Провозвестника Мессии.

— Братья и сестры, я не стал бы прерывать ваши занятия и благочестивые размышления в этот святой день, если бы сегодня утром в нашей обители не произошло событие, заслуживающее вашего внимания.

Вы знаете, что Сатана может принимать любое обличие для искушения праведных. Сегодня он пытался искушать нашего нового брата Симеона, приняв облик его матери во грехе. Он тщился помешать ему завершить Очищение, хотел пошатнуть его веру. Но Симеон узрел истину и устоял перед искусом Дьявола. Он отверг её и своего отца во грехе, отказался от них ради подлинной семьи. Ради вас. Ради своей духовной семьи. Да будет его опыт полезен вам. Те, кто зовёт себя вашими матерями и отцами, вам ныне чужды. Их жизнь — плоть и грех, ваша — дух и Воскресение. Симеон с честью выдержал испытание. На пути его будет много других искушений, но недалек день, когда завершится его Очищение и он сменит свой зелёный пояс на красный. Хвала Симеону!

— Хвала Симеону, — подхватили собравшиеся.

— Я уже говорил, — продолжал Первый Старец, — что Сатана имеет много обличий. Но в одном он появляется чаще всего. Мы говорили вам о нём, показывали его фотографии. Узнаете ли вы его, если встретите?

— Узнаем, — прозвучал ответ.

— Так остерегайтесь его, не дайте ему похитить у Господа ваши души. Где бы не увидели его, сразу же сообщите своему Наставнику.

Первый Старец помолчал.

— Но довольно об этом. Сегодня у нас радостный день. Брат Симеон выдержал труднейшее испытание. Вознесём же слова радостного умиления и благодарности Господу.

Несколько Наставников быстро поднялись со своих мест и достали из ниши электрогитары. Оттуда же появился небольшой электроорган и ударная установка. Сначала звучали ударные. Через несколько мгновений раздалось негромкое пение. Пели все. Ударные задавали ритм. Ученики, Наставники и Старцы, казалось, впали в гипнотический транс. Они раскачивались в такт музыке, неподвижно глядя прямо перед собой застывшими, словно остекленевшими глазами…

Но была в зале одна Ученица, которая только принуждала себя делать то же, что и остальные. Её имя в Воскресении, библейское имя, данное в братстве, было Аталия. Но раньше её звали — она должна была забыть это имя во грехе — Синди Хайлэнд. Раньше, «во грехе», они с Джеффом любили друг друга и вместе же были «спасены», то есть оказались в братстве. Собственно говоря, идея поехать в Астарот посмотреть на жизнь в братстве принадлежала Джеффу, Синди присоединилась к нему очень неохотно. Теперь она понимала, что они совершили непоправимую ошибку, — железные ворота Астарота, закрывшись за ними, навсегда отрезали их от нормальной жизни.

Она чувствовала, что Души Господни — это страшная, злая сила. Она видела, что её пытаются лишить разума, используя обряд Очищения и другие методы превращения Учеников в полноценных членов братства. Синди пока ещё держалась, но она знала, что рано или поздно её лишат разума, как Джеффа, как остальных. Её силы были уже на исходе.

Ей приходилось скрывать свой страх, всё время следить за собой, чтобы не сорваться. В голове беспрерывно звучали библейские тексты, повторявшиеся днём и ночью, она беспрестанно слышала, что Господь любит её и что все они тоже любят её. Иногда она чувствовала, что проваливается в бездну. Бессонными ночами она твердила себе: «Я не Аталия, я Синди Хайлэнд, Синди Хайлэнд». Она повторяла своё имя даже во сне, цепляясь за него, как за последнюю ниточку, связывающую её с жизнью.

Она смотрела на Джеффа и ей становилось страшно. Он зашёл слишком далеко. Его надо было спасать. Но как?

Они оба были пленниками. Оказаться наедине с Джефом было невозможно. Даже на минуту. Рядом всегда был кто-нибудь из Наставников или Старцев. Они бдительно следили за каждым Учеником, не оставляя его ни на мгновение.

Особенно усердствовал Наставник Товий. Он был её воспитателем и учителем Священного Писания. Это был 45-летний толстяк с огромным животом и лоснящимся угреватым лицом. Ей казалось, что он постоянно потеет, его маленькие глазки жадно смотрели на неё. Когда он наклонялся к ней, чтобы показать в книге стих, Синди начинало мутить от его дурного запаха из его рта.

Она знала, почему он так смотрит на неё. Когда закончится Очищение, касаться её тела не будет запрещено, это уже не будет грехом. Она видела, что Товий остановил на ней свой выбор.

Синди с ужасом думала, что наступит ночь, когда её пошлют в комнату Товия. Его мокрый липкий рот будет прижиматься к её губам, эти жирные потные руки будут шарить по её телу. Задыхаясь от запаха пота и зловонного дыхания, она должна будет терпеть — с отвращением, но не сопротивляясь, ибо немыслимо, что Ученица посмела отвергнуть Наставника, почти Старца. Немыслимо, потому что каждый должен доставлять другим утешение и радость как молитвой, так и другими способами…

Синди скорее покончит с собой, чем допустит это. Но Товий уже теряет терпение, он даже готов сократить срок её Очищения.

Надо бежать! Бежать, но как?

Глава 4

Фрэнк Рид закончил свой рассказ. Он с надеждой глядел на Хейнса. Джо Хейнс, заместитель прокурора округа Санта-Барбара, был старым другом Рида ещё по университету. Хейнс покачал головой.

— С юридической точки зрения ты бессилен. Джеффу 18 лет, он совершеннолетний и может делать что хочет, не нуждаясь в твоём разрешении.

— Но ведь это безумие.

— На твой взгляд, да. А он так не считает. Он имеет право на отправление любого культа и на принадлежность к любой церкви. Это предусмотрено Первой поправкой к Конституции. Свобода вероисповедания.

— Но, черт побери, Джо, это же не законная церковь, это секта. Сборище фанатиков и мошенников.

— Я с тобой согласен, но многие придерживаются иного мнения.

— Они выманили у Джеффа все его деньги, разве это не мошенничество?

— Это ещё надо доказать. Джефф скажет, что это добровольное пожертвование..

— Но он же явно был под гипнозом. Может быть, даже под действием наркотиков…

— Успокойся, Фрэнк, успокойся…

— Неужели ты ничего не можешь сделать?

— Астарот находится в округе Лос-Анджелес. Это вне пределов моей юрисдикции. Конечно, я мог бы позвонить в Лос-Анджелес, но это бесполезно. Многие родители оказались в таком же положении, кое-кто создал организации для борьбы с сектами. Они действуют через суд, но секты пользуются значительной поддержкой. Чуть что, они обращаются в Конгресс, заявляя, что нарушаются их конституционные права. Ты не представляешь себе, какое сильное у них лобби в Вашингтоне. И поверь мне, никто не захочет с ними связываться. Даже официальные церкви не позволят себе конфликтовать с сектами…

— Джо, — перебил его Рид, — я всё понимаю. Но что мне делать? Кейт и я, мы оба любим его. Я не могу видеть, как эти мерзавцы лишают его разума. Кейт просто с ума сходит.

Хейнс помолчал. Он раскурил трубку и внимательно посмотрел на Рида:

— Есть один человек, который мог бы тебе помочь.

— Кто?

— Его зовут Гленнон. Джордж Гленнон. Писатель. Он знает об этой секте больше, чем кто-либо. Насколько мне известно, он пишет о ней книгу.

— Чем же он может помочь мне?

— Я и так сказал тебе слишком много. Если хоть что-то из нашего разговора просочится, у меня будут серьёзные неприятности.

Хейнс раскрыл блокнот, написал номер телефона на листке бумаги и дал его Риду.

— Всё, Фрэнк. Извини, у меня сегодня ещё уйма дел.

Два дня спустя Синди вызвали к Езекии. Старец объявил ей, что по отзыву ее Наставника Товия, она достойно проходит Очищение и может работать во славу Господа, неся Слово Учителя заблудшим во грехе. Если она хорошо справится с этим, Очищение будет закончено.

Глава 5

Два дня спустя Синди вызвали к Езекии. Старец объявил ей, что по отзыву её Наставника Товия, она достойно проходит Очищение и может работать во славу Господа, неся Слово Учителя заблудшим во грехе. Если она хорошо справится с этим, Очищение будет закончено.

Ей предстояло начать работу на следующее утро.

Теперь, наконец, она могла выйти за ворота Астарота, пусть не одна, пусть в сопровождении Наставников, но это реальная возможность убежать…

Автобус остановился около рынка. Наставник Эфраим, сидевший за рулём, повернулся к Ученикам.

— Что вы будете делать?

— Продавать! — прокричали в ответ возбуждённые Ученики, одеты на сей раз не в балахоны с капюшонами, а в одинаковые серо-синие рубашки с красными буквами ДГ, вышитыми под нагрудным карманом, и темно-синие брюки и юбки.

— Что вы будете продавать?

— Слово Учителя!

— Кто он?

— Посланник Господа!

— Господь любит вас, — сказал Эфраим. — А теперь ступайте, несите слово Учителя!

Самое ужасное, — подумала Синди, — что они действительно рвутся работать. Неважно, сами они пришли к этому или их запрограммировали, но они верят в то, что делают. Они гордятся этим.

Эфраим раскрыл дверь, и Ученики вышли из автобуса.

Cинди замерла, словно заворожённая. Впервый за целый месяц она оказалась за пределами Астарота. Ей казалось, что она очутилась на другой планете. Все казалось ей необычным, вызывало изумление. Поток машин на Фэрфакс Авеню, вывески и витрины магазинов.

Но самым удивительным были люди; они были в ярких платьях, рубашках, шортах, майках — в толпе не мелькало ни одного монашеского балахона…

— Пойдём, Аталия, — позвал её Сим, Наставник, назначенный старшим. — И держись поближе к Зиппоре. Она поможет тебе.

Они начали предлагать свои брошюры прямо на стоянке — туристам, выходящим из автобусов, и покупателям, приехавшим на рынок. Синди вспомнила, чему их учил Сим утром:

— Улыбайтесь, побольше доброжелательности, и, главное, будьте предельно искренни. Помните, вы предлагаете самое прекрасное и чистое, что можно предложить людям, — Слово Учителя. Не бойтесь говорить громче, чем обычно, когда обращаетесь к потенциальному покупателю. Они видят, что вы привлекаете внимание окружающих, и им неудобно отказать вам. Мужчины, как правило, охотнее покупают у Учениц, женщины — у Учеников. Проявляйте инициативу и сообразительность. Если покупатель пожилой, говорите, что деньги пойдут на дом престарелых. Если женщина — на детский дом. Надо уметь найти подход к покупателю…

Сначала дело у Синди шло медленно, но она быстро нагнала остальных. Она видела, что оба Наставника, Сим и Эфраим, внимательно наблюдают за ней. Пытаться бежать сейчас бесполезно, они слишком близко. Спрятаться на стоянке негде.

Примерно через час она сказала Эфраиму, что ей надо в туалет. Синди подумала, что, оказавшись внутри крытого рынка, она сумеет убежать. Но даже в туалет её одну не отпустили. Её сопровождала Зиппора.

На обратном пути они шли мимо фруктовых рядов. В Астароте кормили скудно и однообразно: овсянка, тушёные овощи, картошка, макароны и бобы, — Синди забыла, что такое вкусная еда. Здесь же громоздились груды ярких апельсинов, гавайских папай, винограда, сочных груш, хрустящих яблок, истекающих соком дынь. Они проходили мимо прилавков, заваленных миндалём, фисташками, грецкими орехами, воздушной кукурузой, шоколадными конфетами и пастилой, домашними леденцами на палочках и печеньем.

Зиппора торопила её, подталкивала вперёд, слегка придерживала за локоть.

— Зиппора, давай остановимся на минутку, посмотрим.

— У нас нет времени. Нас ждут.

— Но это всё так… так красиво.

— Я знаю, — ответила Зиппора. — Но мы не должны поддаваться соблазнам, Аталия. В Писании сказано, что нельзя уступать зову плоти, которая есть враг души. Мы принадлежим Господу и должны питать душу, а не плоть.

Она ненормальная, — думала Синди. — Они все ненормальные. Надо бежать скорее, прямо сейчас. Иначе будет поздно, она станет такой же, как Зиппора.

Можно вырвать руку, оттолкнуть Зиппору и побежать по проходу между прилавками, чтобы затеряться в толпе покупателей и туристов, потом выскочить через один из выходов с южной стороны.

Она приготовилась. Главное, не насторожить Зиппору. Синди уже приподнялась на носках, но вдруг замерла. Впереди, буквально в нескольких шагах, она увидела Сима. Он неторопливо шёл по проходу, поглядывая по сторонам. Синди поняла, что он и Эфраим всё время будут рядом с ней. И сегодня, и завтра. И на следующий день. Пока не будут уверены в ней. Абсолютно уверены.

Глава 6

Гленнон слушал Ридов спокойно, кивая время от времени, словно то, что рассказывали Фрэнк и Кейт, было ему хорошо известно. Наконец Фрэнк закончил:

— Хейнс дал мне понять, что вы могли бы помочь нам.

— Не совсем так. Сам я помочь не могу, но могу вывести на того, кто мог бы. Впрочем, это зависит…

— От чего?

Гленнон не спешил с ответом. Он оценивающе посмотрел на Ридов, потом проговорил:

— От многого. Будет ли он свободен. Захочет ли рисковать ради вас.

Теперь Гленнон глядел ему прямо в глаза.

— Прежде, чем принять решение, он захочет встретиться лично, чтобы изучить вас, знать, как вы поведёте себя в чрезвычайной ситуации. Я должен предупредить, мистер Рид: то, что вам предстоит, крайне опасно. Потребуется большое мужество и выдержка. Не говоря уже о том, что операция должна быть подготовлена очень тщательно. Если вас что-либо пугает…

— Я готов на всё.

— Хорошо. Тогда, прежде, чем перейти к деталям, несколько слов о Душах Господних.

Культов и сект в Соединённых Штатах сотни, но Души Господни, несомненно, самая крупная и могущественная из них. Миллионы, которые она зарабатывает, не облагают налогом. Что касается числа членов, то оно в несколько раз превышает, вместе взятые, секты Муна и Харе Кришна. Живут Души небольшими коммунами — братствами, как они их называют. Этих коммун около ста. Но кроме них у секты есть и тайные члены. В иерархии они занимают довольно высокое положение Наставников и служат секте по-своему. Многие из них, например, занимаются «спасением», иначе говоря, вербовкой новеньких.

— Вы сказали, что эти члены тайные? Почему?

— Дело в том, что они могут заниматься и не совсем законной деятельностью, если она служит интересам секты. А общественным мнением руководители дорожат. Их очень много, и они не менее фанатично преданы секте, чем те, кто живёт в братствах. Секте и своему Учителю, преподобному Бафорду Джо Ходжесу.

— Ну хорошо, с ними всё ясно. Но как среди них оказался наш сын?

— Я не знаю ни вашего сына, ни его подружку, мистер Рид, так что могу дать лишь самый общий ответ. В 60-е годы ровесники Джеффа и Синди были активными бунтарями. Тогда был Вьетнам, движение за гражданские права и тому подобное. Сегодняшние молодые люди тоже бунтари, но пасивные. Их энергия не находит выхода. В качестве мишени они выбирают существующий порядок, истэблишмент, а частью его являются традиционная религия, частное предпринимательство и, наконец, их собственные семьи. Они ощущают отчуждение, чувствуют себя потерянными, и секта становится для них новой семьёй.

— Ясно. А теперь — как связаться с этим человеком?

— Никак. Он сам найдёт вас.

— Вы так и не сказали нам, — вмешалась Кейт, — кто он.

Гленнон загадочно улыбнулся:

— Придёт время — узнаете.

Глава 7

Всё решил случай.

На перекрёстке бульвара Санта-Моника и Старз Авеню столкнулись две машины, и сразу образовался затор, в котором застрял их автобус. Между ним и остановившейся впереди машиной оставалось небольшое расстояние. Можно было, подав автобус вперёд, попытаться протиснуться между другими автомобилями и свернуть на Старз Авеню.

Cим подошёл к сидевшему за рулем Эфраиму.

— Справишься, Эфраим?

— Не знаю. Здесь я ещё поверну, но потом придётся круто взять влево. Места слишком мало. Могу кого-то задеть. Или застрянем на повороте.

— Тогда лучше не пытаться. Не хватало ещё неприятностей с полицией, — Сим жестом попросил Эфраима открыть дверь. — Может, это ненадолго. Взглянем, что впереди.

Эфраим открыл дверь, и они с Симом вышли из автобуса.

Синди сидела на втором сиденье слева по ходу автобуса. В открытую дверь была видна Старз Авеню, убегавшая вдаль. Широкая улица словно звала её за собой.

Не задумываясь, Синди вскочила с места, выпрыгнула из автобуса и побежала. Кто-то из сидевших сзади закричал ей вслед. Сим обернулся, на мгновение остолбенел, хотел остановить Синди, но было уже поздно.

Она бежала по южной стороне улицы мимо каких-то контор и банков. Взглянув через плечо назад, увидела обоих Наставников, которые, громко топая, неслись за ней. Прохожие останавливались, глядя им вслед с любопытством и удивлением.

Старз Авеню лежала перед ней, прямая как стрела. Синди оглянулась ещё раз — расстояние между ней и преследователями сокращалось. Она поняла, что если будет просто бежать по улице, её догонят. Надо спрятаться, забежать в какое-то здание!

На углу Констеллейшн Авеню она увидела въезд в подземный гараж. Стремительно перебежав на другую сторону, она влетела внутрь, проскользнула под жёлтым автоматическим шлагбаумом и помчалась вглубь. Спустя мгновение она услышала за спиной топот Наставников. Мелькали стрелки указателей с надписями: «Этажи С и Е», «Стоянка для гостей», «Длительная стоянка», «Синий сектор», «Красный сектор», иногда появлялись стрелки с надписями «Выход» или «Эскалатор».

Она попыталась оторваться от преследователей, лавируя между машинами. Напрасно. Они бежали, ни на мгновение не выпуская её из виду, кричали: «Аталия, вернись! Господь любит тебя, Аталия», — но она не останавливалась. Крики отражались от бетонных стен, эхо искажало голоса, они звучали как в пустой металлической бочке.

Глава 8

Вдруг Синди увидела поворот с указателем «Стоянка для гостей». Дорога вела вниз. Она устремилась туда, но шаги преследователей не отставали.

Она задыхалась, каждый вдох обжигал лёгкие. Охватывал страх. Если поймают, в Астароте ждёт ад под названием Покаяние и Смирение. Такая форма очищения применялась к отступникам.

Её разденут донага и запрут. Будут давать только хлеб и воду, чтобы «очистить и подготовить тело к принятию новой души». Монотонный голос из динамиков беспрестанно будет повторять тексты из Библии, высказывания Учителя, призывать к покаянию. Станет твердить, что братья её любят, Господь любит, что её смутил Сатана и что его можно побороть.

Это похоже на Очищение, которое уже пришлось пройти, только в тысячу раз страшнее. Она знала: если поймают, заставят пройти через всё это, то, как и Джефф, она превратится в верную Душу Господа, будет любить Его и работать во славу Его, пока не свалится от изнеможения. Взгляд остановится, остекленеет. Тогда не останется и помыслов о возвращении к прежней жизни, «жизни во грехе». Человеческая психика не может сопротивляться такой атаке, второй раз ей не спастись.

Так что сейчас она боролась за жизнь.

Синди вбежала в другой большой зал с указателем «Сектор С». В конце его заметила эскалатор. Тяжело дышать, бросилась туда. Но Наставники догоняли. Они были сильнее. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Расталкивая возмущенных людей, Синди бежала вверх по эскалатору. Добежав до конца, бросилась на другой, идущий выше, затем на следующий, пока не оказалась на просторной площади Сенчери Плаза. Над головой высились небоскрёбы, среди них — здание компании Эй-би-си. Внизу переплетались переходы и галереи торгового центра. Синди свернула вправо, к указателю «Отель» Сенчери Плаза». Но, пробегая мимо витрин магазинов и ресторанов, она всё чувствовала за собой тяжёлое дыхание Эфраима и Сима.

Теперь Наставники бежали молча. Было ясно, что Синди от них не уйти.

Она повернула к главному входу в отель. Влетела в распахнутые двери, побежала по эскалатору на второй этаж. Теперь она оказалась в гигантском холле рядом с баром, где ранние посетители пили кофе.

И опять она неслась мимо витрин с сувенирами и газетных киосков. Поворот направо, ещё один. Наставники расталкивали всех на пути. Какой-то мужчина в форме, возможно служащий отеля, что-то прокричал им вслед. Синди оставляли силы, хотелось только одного — умереть.

И снова мелькали вывески контор авиокомпаний и туристских агентств, но в них не спастись. Наконец она увидела женский туалет. Вбежала и захлопнула дверь. В следующее мгновение Наставники уже колотили в неё руками и ногами.

— Аталия, немедленно выходи! Аталия!

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒