Древо семьи Нотте 17 страница

– Не знаю.

Джулиус горько усмехнулся.

– Так же, как не знал, что Жан Клод на самом деле жив, когда он где‑ то пропадал те двадцать лет?

– Что? Отец пропадал? – вздрогнул Бастьен и посмотрел на брата. – Ты знаешь, о чем речь, Люц?

– Это было до твоего рождения, Бастьен, – ответил Люцерн. – Его не было двадцать лет. Морган сказал, что он погиб, что его обезглавили в сражении.

Джулиус кивнул в сторону главы клана Аржено.

– Люциану лучше знать. Ему было известно, что его брат все еще жив.

Когда все присутствующие повернулись к Люциану, тот покачал головой:

– Я тоже считал его погибшим. Жан Клод даже мне не сообщил, что по‑ прежнему жив, пока отсутствовал эти двадцать лет. И он никогда не обсуждал эту тему. Просто сказал, что хотел побыть один.

– Точно, – с сарказмом заметил Джулиус. – А теперь ты заявишь, что не имеешь отношения к похищению у меня Маргарет пятьсот лет назад и стиранию ее памяти?

– Что? – Глава клана Аржено впился в Нотте внимательным взглядом.

– Трое на одного. Ты, Жан Клод и кто‑ то еще стерли ее воспоминания, – прошипел Джулиус. – Мы выяснили, что на самом деле, Маргарет не приказывала убить нашего ребенка. Ею, должно быть, управляли, ведь взять ее под контроль после воздействия «трех на одного» не составило бы никакого труда, не так ли? Как видишь, мы обо всем догадались.

– Мне сказали, что Маргарет потеряла вашего ребенка, и поэтому ты ее бросил. И ты якобы сказал, что она, стало быть, ни на что не годна, раз не может произвести на свет живое дитя.

– Это ложь.

– Тогда почему ты ее бросил? – спросил Люциан.

– Я не бросал ее, – неистово рыкнул Джулиус. – Мне пришлось поехать ко двору. Когда я вернулся, Маргарет исчезла. А наш ребенок не умер, но отнюдь не благодаря твоему брату. Жан Клод управлял Маргарет, заставил её отдать служанке приказ убить дитя, но вместо этого, горничная принесла его мне.

– Кристиан? – переспросил Винсент, и, судя по выражению его лица, он по‑ прежнему пребывал в замешательстве.

Джулиус кивнул.

– Он наш с Маргарет сын.

– Прочь от моего сына!

Джулиус посмотрел через плечо Люциана и изумленно вытаращил глаза при виде искаженного гневом лица отца. Никодемус Нотте славился своей невозмутимостью. Джулиус, кажется, никогда прежде не видел, чтобы отец терял самообладание… до этого момента. Определенно, сейчас Никодемус не был спокоен. По крайней мере, его чувства выдавали лицо и особенно глаза, что пылали черненым серебром, однако его голос холодный как сталь, по‑ прежнему звучал совершенно бесстрастно:

– Если вы, джентльмены, желаете снова увидеть Маргарет, то предлагаю вам отпустить моего сына, объединиться и поговорить. Вам нужно работать вместе, иначе мы потеряем и ее, и Кристиана.

Наступила минутная тишина, пока державшие его бессмертные обменивались нерешительными взглядами, однако, когда они вопрошающе уставились на своего дядю, тот кивнул им без тени сомнения. И Джулиуса тут же отпустили.

– Сын, – предупреждающе зарычал Никодемус, когда тот напрягся, приготовившись напасть на Люциана и выбить из него всю необходимую информацию.

Джулиус заскрежетал зубами, но заставил себя успокоиться.

Бастьен переводил взгляд с Никодемуса Нотте на Джулиуса, а затем, наконец, посмотрел на Люциана и предложил:

– Может, вам троим просветить остальных, что, черт возьми, здесь происходит? У кого наша мать? И что там по поводу отсутствия нашего отца и… – он обескураженно взмахнул рукой, – всего остального.

Джулиус уставился на Люциана насмешливыми глазами, предоставляя ему право говорить первым и начать придумывать свою ложь, но тот, прищурившись, вперился в Джулиуса не менее ироничным взглядом, так и не проронив ни слова. Тогда молчание нарушил Никодемус:

– Думаю, нам всем стоит присесть. Джулиус, ты расскажешь все с самого начала, а эти господа, в свою очередь, поведают нам, что им известно, и тогда, надеюсь, мы вшестером сможем выявить что‑ то, что поможет нам отыскать Маргарет и Кристиана, – он взглянул через плечо сына и произнес: – Вита, скажи водителю, что я не собираюсь в ближайшее время уезжать.

Джулиус удивленно обернулся – он совсем забыл о присутствии сестры. Вита вернула ему взгляд, кивнула и покорно отправилась выполнить просьбу отца.

– И приготовь кофе, пожалуйста, – попросил Никодемус, когда она уже выходила из комнаты. – Эти господа пьют и едят человеческую пищу.

– Как вы узнали? – удивленно спросил Винсент.

– Почувствовал запах, – спокойно пояснил Никодемус и посмотрел на сына. – Гостиная?

Вздохнув, Джулиус кивнул и повел гостей из кабинета.

– Не получается.

Маргарет выпустила конец цепи и устало опустилась на пол, прислонившись к стене рядом с Кристианом.

Перед этим, пережидая худший период исцеления, они довольно долго беседовали на темы, не относящиеся к их теперешнему положению. Но как только оба смогли двигаться, не испытывая жуткой боли, то сосредоточились на насущном и решили проверить, не смогут ли они совместными усилиями освободиться от оков.

Их затея провалилась, лишив узников последних сил. И теперь Маргарет страдала от грызущей боли, вызванной жаждой крови, и осознания того, что Кристиан испытывает не меньшие мучения.

– Нам надо придумать что‑ то другое, – пробормотал Кристиан, обшаривая глазами крохотную, грязную темницу. В ней не было окон, лишь зарешеченное отверстие в мощной двери. Свет из коридора просачивался сквозь эту амбразуру{35}, и Кристиан, вперившись в нее взглядом, нахмурился, словно что‑ то вспомнив.

– Это место кажется мне знакомым.

– Оно похоже на любой из тех подвалов, где мне доводилось бывать, – с отвращением пробормотала Маргарет. Было время, когда им приходилось спать в темных, сырых подземельях, прячась от солнечного света, проникавшего сквозь мелкие трещины и щели в стенах старинных домов. – Может, нам стоит подумать о захвате наших тюремщиков, когда те вернутся.

– А почему они не вернулись до сих пор? – недоуменно спросил Кристиан.

Она и сама задавалась тем же вопросом. По правде говоря, когда ее закинули в фургон, Маргарет ожидала, что ее прямо там и обезглавят, а не оставят ждать в крохотном сыром узилище. Их похитителей стоило бы поблагодарить за дополнительное время. Оно дало им с Кристианом возможность наладить отношения. «Ничто так не способствует взаимопониманию, как кризис», – мрачно подумала Маргарет. Она больше не чувствовала дискомфорт в обществе Кристиана и даже пару раз назвала его сыном, не испытывая неловкости. Но, не задумываясь, пожертвовала бы всем этим, лишь бы он оказался где‑ нибудь в другом месте и в безопасности.

– Ты должен был бежать, когда я тебе приказала, – вздохнув, произнесла она.

Кристиан посмотрел на мать, нерешительно потянулся и накрыл ее руку своей, на секунду сжал и быстро отпустил, словно боясь оскорбить ее. Его голос был хриплым, когда он признался:

– Я рад, что не послушался. Наконец‑ то я смог узнать свою мать.

– Вряд ли из‑ за этого стоит умирать, – пробормотала Маргарет, смотря на руку, которой он коснулся. Ей хотелось снова почувствовать пожатие… чтобы сын не отпускал ее ладонь. Хотелось обнять его, словно Кристиан все еще был мальчиком, нежно убаюкать его, заверяя, что они выберутся, и всё будет хорошо. Но Маргарет еще не чувствовала себя с ним настолько свободно и сильно сомневалась, что у них действительно все будет хорошо. Ее переполняли гнев… и испуг. Но не за себя. Если Маргарет и сожалела, что не смогла быть с Джулиусом, наслаждаться их любовью, растить с ним детей, то, по крайней мере, она познала радость материнства и испытала крупицу восторга истинной половинки.

Кристиан же только открывал для себя мир. Маргарет смогла бы умереть спокойно, знай она, что сын будет жить, чтобы тоже познать это счастье.

Тем не менее, из них троих, Маргарет больше всего беспокоилась за Джулиуса. Он снова потеряет ее, но что более важно – потеряет сына, и она боялась, что от двойного удара легко он не оправится.

– Чего хочет Жан Клод? – внезапно с раздражением пробормотал Кристиан. – Сначала он пытается убить тебя, а теперь похищает нас обоих.

– Я не думаю, что это Жан Клод, – нахмурившись, призналась Маргарет. Когда он посмотрел на нее, она беспомощно пожала плечами. – Просто не верю. Он мертв. Должен быть мертв.

Жалость промелькнула на лице Кристиана, когда он услышал отчаяние в голосе матери. Она вздохнула и попыталась понять причину поведения бывшего мужа.

– Зачем ему меня убивать?

– Возможно, он пытается сделать так, чтобы все это не выплыло наружу. Дедушка сказал, что «трое на одного» считалось неприемлемым воздействием даже в шестнадцатом веке. Теперь этот поступок карается смертью. Может, Жан Клод старается скрыть то, что он натворил, дабы никто не вывел его на чистую воду.

– Но когда муж на самом деле осуществил надо мной воздействие, это не считалось вне закона, поэтому я не думаю, что они могли бы теперь его за это наказать. Кроме того, сейчас мое убийство не поможет сохранить все в тайне. Твой отец в курсе, Маркус в курсе, твой дедушка тоже всё знает… – она пожала плечами. – Ему же придется перебить всю вашу семью, чтобы правда не вышла на поверхность.

– Может, таков его план, – предположил Кристиан, чье лицо стало мрачным при мысли о такой вероятности.

Маргарет покачала головой.

– Я не думаю, что это Жан Клод. Мы похоронили именно его.

– Ты видела тело? – спросил Кристиан.

Маргарет нахмурилась и неохотно покачала головой.

– Мне сказали, что тело слишком изуродовано для открытого гроба.

Кристиан выгнул бровь, а затем напрягся и посмотрел в сторону двери, услышав звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Они оба выпрямились и стали осторожно подниматься на ноги.

– Похоже, сейчас мы выясним, кто наш похититель, – мрачно произнесла Маргарет.

* * *

– Это не Жан Клод.

Джулиус с подозрением посмотрел на Люциана. Глава клана Аржено заговорил первым, после того, как Джулиус закончил рассказ о событиях прошлого и о том, что произошло с тех пор, как Маргарет остановилась в «Дорчестере» в Лондоне.

– Ты уверен, дядя? – холодно уточнил Винсент.

– Он мертв, – настаивал Люциан.

– Но, видимо, тогда тоже все считали его погибшим, – сухо отметил Винсент и покачал головой. – Мне никогда не нравилось то, как старый ублюдок обращается с тетей Маргарет, но я даже не подозревал, что он опустится до подобного: стереть ее память, приказать убить ребенка и заставить тетю Маргарет сбросить служанку с лестницы? Если уж он так хотел, чтобы горничная умерла, то ему, по крайней мере, нужно было набраться смелости и сделать это самому.

– Он мертв, – твердо повторил Люциан. – И он не мог заставить Маргарет убить служанку, не имея возможности видеть жену, чтобы контролировать ее.

– Он заставил Маргарет выйти из дома, а его не было рядом, когда все произошло.

Джулиус вздрогнул и обернулся, услышав голос Тайни, вскочил на ноги, но тут же замер, когда детектив покачал головой в ответ на его невысказанный вопрос. Смертный и Маркус присоединились к попыткам разыскать фургон, на котором увезли Маргарет и Кристиана. Как видно, безрезультатно.

– Прости. Это словно искать иголку в стоге сена, Джулиус, – расстроено признался Тайни. Маркус вошел в комнату следом за ним, неся в руках поднос с кофе, сливками и сахаром. – Мы изъездили все вокруг по мыслимым и совершенно немыслимым маршрутам, проверяли каждый фургон, даже будучи уверенными в том, что тот, на котором их увезли, уже, скорее всего, надежно спрятан. Мы с Маркусом вернулись, чтобы посоветоваться с тобой и прикинуть, нет ли лучшего способа их найти.

– Вита дала мне поднос, – объяснил Маркус, ставя свою ношу на кофейный столик.

Джулиус кивнул и снова переключил свое внимание на главу клана Аржено.

– Если Маргарет контролировали и заставили выйти из дома в Йорке, – меж тем начал Люциан, – тогда тот, кто ее принуждал, должен был смотреть через окно или каким‑ то иным образом видеть ее. Управлять кем‑ то, не глядя на него – все равно, что пытаться вслепую вести машину.

– Да, – кивнул Никодемус, – именно так я и подумал, но когда они сказали, что рядом никого не было, я решил, что, возможно, ошибся.

– Значит, Жан Клод должен был смотреть в окно или же каким‑ то иным образом наблюдать за Маргарет, пока выводил ее из дома? – спросил Винсент, видимо полностью убежденный в вине бывшего мужа своей тети. Бастьен и Люцерн же продолжали хранить молчание. Но если первый выглядел смущенным, то второй просто мрачным.

– Это был не Жан Клод, – настаивал Люциан… Никто не обратил на него внимания.

– Ты уверен, что никого не видел снаружи, когда выбежал за Маргарет? – спросил Тайни Джулиуса.

Тот покачал головой.

– Там никого не было. И никто не видел Жан Клода рядом с моим домом, когда Маргарет убила горничную, Магду.

– На окнах в доме в Йорке есть портьеры, но их нет на двери, – внезапно произнес Винсент, и когда Джулиус удивленно на него посмотрел, объяснил: – Мы останавливались там на пару дней перед приездом сюда. Когда Томас отправился на поиски тети Маргарет, они с Инес выяснили, что в Йорке был снят дом на имя Нотте, – он пожал плечами. – Мы думали, что арендатором был Кристиан. Поэтому Томас с Инес сняли дом и оставались там, пока искали еще какую‑ нибудь информацию. А в последствии и мы там жили.

Джулиус кивнул:

– Ты прав, на окне во входной двери нет занавесок, но Жан Клод не смог бы так быстро отойти от него. Я не заметил его на улице, когда выбежал, а я огляделся. Там были сплошь перепуганные смертные.

– Джулиус был голым, – уточнил Тайни.

– Возможно, Жан Клод наблюдал из здания напротив, – предположил Винсент. – Бинокль позволил бы ему одновременно оставаться на расстоянии и видеть Маргарет.

– Жан Клод мертв, – повторил Люциан.

Джулиус не обратил на него внимания и отметил:

– Но он не мог заглянуть в нашу комнату, где спала Маргарет, и заставить ее спуститься вниз.

– Но она не спала, – напомнил ему Тайни. – Маргарет сказала, что встала за кровью, а следующее, что она помнила – это как проснулась на диване.

– Чтобы пройти на кухню, ей пришлось бы пересечь прихожую, и вот тогда Жан Клод, видимо, и захватил ее сознание. Должно быть, он наблюдал за домом. Когда он увидел Маргарет через окно, то обрел над ней контроль, заставил повернуться и выйти через дверь, – решил Винсент, не зная, что они хранили кровь в мини‑ холодильнике в гостиной. Впрочем, это неважно, решил Джулиус. Маргарет все равно бы пришлось пересечь прихожую, чтобы попасть в гостиную.

– Это был не Жан Клод, – зарычал Люциан.

– Должно быть, что‑ то подобное произошло, когда убили Магду, – заявил Люцерн, присоединившись к разговору. – Поскольку могу поручиться, что мама не убила бы служанку. Она в ней души не чаяла. Отец, наверное, тоже был в доме в тот день.

Джулиус внимательно посмотрел на Люцерна. Его отстраненное молчание дало повод думать, что тот не поверил в рассказанную им историю. Но теперь Джулиус вспомнил, что Люцерн знал об отсутствии своего отца и получал письмо матери насчет их планов пожениться, хотя та и не упомянула в нем, что ждет ребенка. Сейчас Джулиус задался вопросом, какую историю преподнесли старшему сыну Жан Клода, когда тот приехал в Йорк в 1491 году и обнаружил, что его отец воскрес из мертвых, а мать вернулась в семью.

Оставив эту тему до лучших времен, он обдумал слова Люцерна, нахмурился и возразил:

– Вита не упоминала, что видела тогда Жан Клода.

– Вита? – вздрогнув, переспросил Никодемус.

– Именно она сказала мне, что Маргарет приходила в дом. Что видела, как та поднималась наверх, и подумала, что мы снова вместе. Тем не менее сестра не упоминала Жан Клода, а я уверен, она сказала бы, если бы видела там и его.

– Проклятье! Это был не Жан Клод! – взревел Люциан и, когда все обернулись в его сторону, нахмурился и добавил уже более спокойно: – Не могу поручиться, что он не делал всего этого в 1491 году, но сейчас он уж точно не стоит за происходящим. Он мертв.

– Ты не можешь знать наверняка, – тихо заметил Винсент. – Никто не может. Его хоронили в закрытом гробу.

– Именно дяде Люциану позвонил Морган, когда проснулся и увидел, что дом объят пламенем, а отец мертв, – негромко пояснил Бастьен. – Дядя пришел, разобрался с пожарными и полицией и нашел тело отца. Он его видел.

– Да, но тело Жан Клода погибло в огне. От него остался лишь пепел. Вот почему его хоронили в закрытом гробу. Там нечего было видеть, – указал Винсент. – Даже Люциан не может быть уверен, что закопали именно его брата.

– Нет, могу, – настаивал глава клана Аржено.

– Как? – с подозрением спросил Джулиус. – Если от него остался лишь пепел…

– Он не превратился в пепел, – признался Люциан, сжав губы.

Глаза Винсента распахнулись.

– Тогда он мог выжить. Вы могли закопать пустой гроб.

– Нет.

– Ты не можешь знать наверняка, – настаивал Джулиус.

– Могу.

– Но как? – снова потребовал ответа Джулиус.

Люциан поколебался, потом уперся локтями в колени, уронил голову на руки и принялся тереть лоб, словно воспоминания причиняли ему боль.

– Если у тебя есть доказательства того, что Жан Клод мертв, лучше поделиться ими с нами, – тихо произнес Никодемус. – Потому что если ты прав, то мы ищем не того человека и зря тратим время.

Люциан покорно кивнул и признался:

– Я знаю, что он умер, потому что… сам обезглавил его.

Никто не пошевелился. Никто не произнес ни слова. Джулиус не удивился бы, скажи ему кто‑ нибудь, что присутствующие даже не дышали. Они все просто сидели и смотрели на Люциана широко распахнутыми от шока глазами.

– Как уже сказал Бастьен, Морган позвонил мне той ночью, – мрачно продолжил Люциан. – Жан Клод ужасно обгорел, но был еще жив. Он представлял собой почерневшую, обуглившуюся массу и не исцелялся быстро. Его тело было полно бесполезной крови пьяниц, и он не стал пить ту, что я принес с собой. Вместо этого, брат попросил меня убить его и положить конец его страданиям. По его словам, он ненавидел себя за то, что причинял боль Маргарет и всем вокруг себя, но ничего не мог с собой поделать. Сказал, что в нем не осталось ничего человеческого, и умолял меня даровать ему покой.

– И ты убил его? – неверяще переспросил Джулиус.

Люциан покачал головой.

– Я не мог… пока он не признался, что питался смертными – зачастую выпивая их досуха, и сам же поджег собственный дом. Он намеревался погибнуть в огне, но Морган его вытащил.

Вздохнув, Люциан поднял измученное лицо и посмотрел на Джулиуса.

– Питаться смертными – против законов нашего совета в Северной Америке. Это карается смертью, и виновный должен предстать перед советом для вынесения приговора. Однако, выпив кровь человека полностью, убив его, преступник заслуживает немедленной смерти, и охотнику даже не нужно доставлять его в суд для разбирательства, – он покачал головой. – Но Жан Клод был моим братом. Я хотел укрыть его от совета и переложить вину на кого‑ то другого, но он умолял меня убить его, доказывал, что если вытащить эту грязь на обсуждение судей, то они без труда докопаются до правды. Брат сказал, что уже причинил достаточно боли Маргарет и детям, и вновь попросил меня обезглавить его, а затем организовать похороны в закрытом гробу, чтобы никто ничего не узнал, – Люциан беспомощно пожал плечами. – И я почтил его последнюю волю.

Джулиус с ужасом отшатнулся, но не из‑ за того, что сделал Люциан, а потому что поверил ему. На лице Аржено, когда тот признавался, что отнял жизнь у собственного брата, была написана такая огромная боль и такая вина, что сразу было ясно, что бессмертный не лжёт. Жан Клод мертв… и теперь Джулиус не имел ни малейшего представления, кто стоит за нападениями и похищением Маргарет и Кристиана.

Бастьен прочистил горло:

– Тогда мама и Кристиан сейчас, должно быть, у кого‑ то из двоих оставшихся.

Взгляды присутствующих устремились к Люциану, и Винсент озвучил вопрос, что мучил их всех:

– Дядя, у тебя есть предположения, кем могут быть эти двое?

Люциан резко выпрямился и, задумавшись над текущей ситуацией, мгновенно преобразился – его лицо стало бесстрастным, а взгляд ледяным. Перемена выглядела почти шокирующей, хотя чему тут удивляться, подумал Джулиус. Люциан был воином, охотником и сделал то, что должен был сделать.

– Одним, наверное, был Морган, – резко заявил он. – Когда я понятия не имел, что Жан Клод еще жив, пока его не было те двадцать лет, Морган все знал. Именно он скормил нам сказочку, что брата обезглавили в бою.

Когда Джулиус свалился в кресло с выражением надежды на лице, Бастьен нахмурился и пояснил:

– Морган мертв. Он вышел из‑ под контроля, и дяде Люциану пришлось охотиться на него. Его схватили и приговорили к смерти решением совета.

– Тогда кто еще? – спросил Винсент, пристроившись на ручку дивана рядом с дядей, и неловко похлопал того по спине.

Казалось, Люциан не заметил попытки утешить его, лицо бессмертного оставалось напряженным и сосредоточенным. Наконец, он покачал головой:

– Я больше никого не знаю, кому бы брат доверился с подобной затеей.

Слова заставили всех присутствующих разочарованно обмякнуть на своих местах.

– Хорошо, – упрямо произнес Тайни. – Тогда надо подумать, кто мог бы желать смерти Маргарет и был поблизости в те дни.

– Никто не желает смерти маме, – твердо заявил Люцерн. – У нее никогда не было возможности завести врагов. Она всегда была вынуждена оставаться дома.

Тайни с отвращением покачал головой, а затем внезапно замер.

– О чем ты думаешь? – спросил Джулиус, отчаявшись найти другие версии.

Детектив поколебался, а потом признал:

– Мне просто пришло в голову, что, возможно, мы неправильно все понимаем.

– Что ты хочешь сказать? – спросил детектива Винсент.

Смертный поджал губы и осторожно предположил:

– Может, Маргарет вовсе не является целью.

– Что? – в замешательстве переспросил Джулиус. – Но каждый раз нападения совершались именно на нее.

– Не каждый раз. В самом начале, ее заставили отдать приказ убить вашего сына, – отметил Тайни и спросил: – Почему?

Джулиус беспомощно посмотрел на него.

– Подумай, – мрачно настаивал Тайни. – У Жан Клода не было причин желать смерти Кристиану. Он стер воспоминания Маргарет о ребенке. Почему просто не отправить Кристиана к тебе с посланием, что она больше не желает знать вас обоих? Или даже сплавить его в цыганский табор?

– Может, он завидовал Джулиусу? – предположил Винсент, но чувствовалось, что он сам не верит в свои слова.

Тайни покачал головой.

– Зависть тут ни при чем. Жан Клод исчез, и все, включая Маргарет, думали, что он умер. Вряд ли можно придраться к тому, что она начала новую жизнь с Джулиусом.

– Тогда почему он «воскрес»? – спросил Винсент. – Его не было двадцать лет. Зачем возвращаться ни с того, ни с сего?

Тайни снова покачал головой.

– Не знаю, но я абсолютно уверен, что не затем, чтобы заявить свои права на Маргарет. Они не были половинками. Брак принес им несчастье, и Жан Клод даже не любил ее, если судить по манере его обращения с ней. Должно быть, что‑ то другое послужило причиной для его возвращения.

Когда никто не высказался, детектив добавил:

– А теперь Кристиан снова вовлечен в события. Похитители могли просто бросить его на тротуаре и забрать Маргарет, если таков был их план, но они захватили и его тоже.

Джулиус нахмурился, почувствовав правоту Тайни. Смертный серьезно посмотрел на него и произнес:

– И если Маргарет не является настоящей целью, то тогда остаешься ты.

– Я? – удивленно переспросил он. – Но они ничего мне не сделали.

– Сделали, – возразил детектив. – Когда Жан Клод стер воспоминания Маргарет и забрал ее у тебя, он причинил боль тебе, а не ей. Она просто тебя не помнила… как и не помнила Кристиана. Смерть сына также затронула бы только тебя. А теперь Маргарет и Кристиан похищены, и ты снова страдаешь.

– Ты хочешь сказать, что все это делалось с целью причинить боль Джулиусу? – медленно спросил Никодемус. – А Маргарет и Кристиан – лишь средство достижения цели?

Тайни беспомощно пожал плечами.

– Я знаю, в это трудно поверить, но если у Маргарет нет врагов, а Жан Клод мертв, то она не может быть истинной целью. Джулиус – единственный, кто пострадает от этого.

– И мы, – непреклонно прибавил Бастьен.

– Но вас тогда на свете не было, – заметил детектив.

– Люцерн уже родился, – возразил Винсент.

– Но похищение Кристиана вовсе его не затронет, – медленно произнес Люциан и посмотрел на Джулиуса. – Кто твои враги? Те, кто находились тогда поблизости.

– Погодите минутку, – сказал Джулиус, – если кто‑ то хотел причинить мне вред, зачем ждать пятьсот лет? Почему не напасть или попытаться убить Кристиана раньше? И почему не атаковать именно меня? Зачем использовать обходные пути и нападать на Маргарет и Кристиана?

– Возможно, этот человек не может атаковать непосредственно тебя, не раскрыв своей личности, – предположил Маркус, поддерживая детектива. – И может быть, ему было достаточно все эти столетия видеть твои страдания и печаль.

Джулиус недоверчиво покачал головой и услышал вздох отца. Нахмурившись, он посмотрел на Никодемуса. Тот стоял у окна, отдельно ото всех, и со смятенным лицом вглядывался в ночь.

– В чем дело, отец? – с беспокойством спросил Джулиус. – Ты вспомнил кого‑ то, кто хотел бы мне навредить и был тогда поблизости?

– Боюсь, что да, – мрачно подтвердил Никодемус.

Глава 18

Маргарет заметила боль от предательства на лице сына, обращенном к женщине, что, опираясь на меч, стояла в дверном проеме, поэтому поймала руку Кристиана и сочувственно, по‑ матерински ее сжала. Однако когда она попыталась отпустить его кисть, как он сделал это раньше, Кристиан только крепче сжал ее ладонь и, подтянув Маргарет к себе, спрятал за своим телом.

Это был защитный жест и, хотя он тронул ее, родителем здесь была она, Маргарет. И если имелась хоть какая‑ то возможность уберечь Кристиана от беды, она воспользуется ею. Маргарет и так сделала слишком мало для своего сына до настоящего момента. Выдернув руку, она обошла Кристиана, встав прямо перед ним, и спросила:

– Что происходит, Вита?

– Да. Что происходит? – эхом повторил Кристиан, быстрым движением переместив Маргарет к себе за спину.

– Кристиан! – возмутилась та, поторопившись в очередной раз заслонить его собой. – Я твоя мать! Позволь мне самой разобраться с этим!

– Мама?! – одернул ее Кристиан с не меньшим раздражением и снова занял место между двумя женщинами. Потом повернулся к Маргарет и, взяв ее за руки, отчеканил:

– Я знаю Виту, а ты нет. К тому же я мужчина.

За последним словом последовал судорожный свистящий вздох, и Кристиан, удивленно распахнув глаза, внезапно замер. Как, впрочем, и Маргарет, которая, схватив сына за плечи, вперилась потрясенным взором в острие меча, торчавшее из его груди.

Когда же лезвие внезапно исчезло, и Кристиан, вскрикнув, начал заваливаться набок, Маргарет попыталась поймать его, однако он был слишком тяжелым, поэтому все, что ей удалось, это развернуть его так, чтобы самой оказаться между ним и Витой. Но, не удержавшись на ногах, она потеряла равновесие и приземлилась навзничь на грязный пол, каким‑ то чудом успев подхватить голову рухнувшего рядом с ней сына.

– Прекрасное решение спора, не так ли? – прокомментировала Вита. Маргарет оглянулась и увидела, что та интересом осматривает лезвие меча, окрашенное кровью. Она взглянула на Маргарет:

– Ненавижу аргумент «я же мужчина». Звучит так по‑ сексистски{36}.

Заметив боковым зрением, что веки Кристиана затрепетали, Маргарет сосредоточила все свое внимание на сыне, который в этот момент открыл глаза, молча посмотрел на нее и, слегка покачав головой, снова закрыл их. Осознав, что своим телом она заслонила лицо Кристиана от глаз Виты, и что тюремщица не имела понятия, что Кристиан находится в сознании, Маргарет вытащила руку из‑ под его головы и встала.

– Так теперь ты скажешь, что все это значит? – спросила она. Цепь, сковывающая лодыжку, зазвенела, когда она медленно отошла от Кристиана. – Полагаю, именно ты стоишь за неудавшимися нападениями в Лондоне и Йорке.

Маргарет надеялась, что само слово «неудавшиеся» заденет гордость женщины и привлечет ее внимание. К ее огромному облегчению, это сработало. Вита забыла о Кристиане и свирепо взглянула на Маргарет. В ее глазах пылала ярость.

– Я просто спланировала их, но если бы сама приводила в исполнение свои задумки, то мне бы все удалось, – огрызнулась Вита. Ее губы скривились от недовольства. – Ведь правду же говорят: если хочешь, чтобы что‑ то было сделано хорошо, сделай это сам.

– Мужчина в Англии работает на тебя, – сказала Маргарет.

– Работал, – поправила ее Вита. – Я дала ему задание отвлекать твою семью и держать ее подальше от тебя, но он и это дело провалил.

– Мою семью? – спросила Маргарет, сузив глаза.

– Твой племянник Томас несколько дней назад прибыл в Лондон, чтобы найти тебя. К счастью, он быстро отправился в Амстердам. Я приказала еще одному из моих людей следовать за ним и предотвратить его возвращение, однако, он тоже не справился. – Вита скривилась: – Порой мужчины такие бесполезные. Когда Маргарет никак не отреагировала, Вита пожала плечами и продолжила: – Твой дорогой племянник вернулся в Англию и сел на поезд до Йорка. Я боялась, что он может напасть на твой след и последовать за тобой сюда, в Италию. А я определенно не хотела, чтобы в это дело вмешался весь клан Аржено, поэтому дала задание своему человеку в Йорке, чтобы он сел на хвост твоему племяннику и, если придется, убил Томаса, лишь бы помешать ему найти тебя.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 171819 20 21 Следующая ⇒