Древо семьи Нотте 16 страница

– Тебе не понравилось, – предположил Кристиан, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

Маргарет быстро покачала головой:

– Совсем нет. Мне очень понравилось. Я впервые слышу вживую, как на скрипке исполняют рок, но всегда считала, что звуки скрипки добавят очарования этой музыке. Тем более, что ты играл просто божественно. Я в восторге!

Когда он недоверчиво посмотрел на нее, Маргарет принялась настаивать:

– Да правда же! Я просто размышляла о том, что ты, должно быть, унаследовал свой музыкальный талант от меня. Твоему отцу медведь на ухо наступил.

– Это точно, – усмехнувшись, согласился Кристиан. – А ты играешь?

– Да. На пианино, скрипке, гитаре, барабанах…

– Барабанах? – удивившись, перебил ее Кристиан.

Маргарет пожала плечами:

– Я, вероятно, играла на всем, что могло издавать звук, поскольку всегда очень любила музыку. Она добавляла красок в мою жизнь. Быть домохозяйкой очень скучно, особенно когда есть слуги, которые делают за тебя абсолютно все, – грустно сказала она, а затем слегка вздохнула и призналась: – Я играла почти все свободное время, но это изменилось, когда умер Жан Клод. Я, наконец, была вольна в своих передвижениях и много где побывала. Но сегодняшняя ночь вновь пробудила во мне желание музицировать.

Кристиан взглянул на сцену, где начала настраиваться другая группа.

– Они сейчас начнут. Будет шумно. Хочешь пойти в более тихое место, чтобы выпить кофе или перекусить, прежде чем отправиться домой?

Маргарет кивнула в ответ на его предложение, зная, что там было бы удобнее продолжить разговор. Тем более, что у Кристиана рот будет свободен, так как он не ел и не пил. Когда она поняла, что улыбается, и что улыбка получилась более естественной, чем все те, которые она прежде дарила ему с тех пор, как узнала, что он ее сын, Маргарет ощутила, что немного раскрепостилась. Возможно, теперь все, наконец‑ то, будет хорошо.

– За углом есть кофейня, – сказал Кристиан, когда они вышли в ночь. – Я не знаю, понравится ли тебе там, зато она недалеко, и мы можем прогуляться.

– Уверена, мне там понравится, – успокоила его Маргарет, и они неспешно пошли вдоль по улице.

– Эй, леди, вы что‑ то уронили.

Они с Кристианом остановились и обернулись, чтобы посмотреть на мужчину, указывающего на маленький кошелек, лежащий на тротуаре.

– Я подниму, – произнес Кристиан, отпустив ее руку и поспешив к вещице.

– Но я не брала с собой… – Маргарет замолчала на полуслове, заметив краем глаза какое‑ то движение справа и, метнувшись туда взглядом, поняла, что они с Кристианом остановились на повороте в аллею, и двое неизвестных в темной одежде и масках, стремительно атакуют ее.

Маргарет инстинктивно развернулась, чтобы убежать, но у нее не было никаких шансов – не успела она сделать и пары шагов, как злоумышленники схватили ее.

Выругавшись, Маргарет стала отбиваться, но они были бессмертными, и оба намного больше и сильнее ее. И вскоре один из нападавших уже крепко прижимал ее к себе, приставив к горлу длинный острый нож. На какое‑ то мгновение Маргарет показалось, что он собирается снести ей голову прямо здесь, на улице, но тот ограничился всего лишь небольшим порезом, пустив ей немного крови, чтобы заставить ее прекратить борьбу.

Прерывисто дыша и стараясь не двигаться, из опасения вогнать нож глубже в свою плоть, Маргарет заметила, что Кристиан остановился на полпути к кошельку, обернулся, и остолбенел, увидев, в каком положении она оказалась. Мужчина, который крикнул, что она что‑ то выронила, несся со всех ног вверх по улице. «Без сомнения, ему заплатили, чтобы он отвлек нас этим кошельком», – вздохнув, подумала она, а затем встретилась с жестким взглядом Кристиана.

– Беги, – приказала Маргарет, не беспокоясь о клинке, приставленном к горлу.

Когда Кристиан молча уставился на нее с непонятным выражением лица, она поняла, что он заупрямится.

– Кристиан, делай, что я сказала, черт возьми! – рявкнула она и яростно топнула ногой, не обращая внимания на углубившееся в ее шею лезвие. – Я твоя мать!

– Именно, – произнес он, и легкая улыбка заиграла на его губах. Затем он поднял руки вверх, намереваясь сдаться, и пошел вперед.

– Повернись, – приказал стоящий позади нее бессмертный, когда Кристиан остановился в нескольких шагах от них.

Кристиан бросил ей обнадеживающий взгляд и повернулся, весело спросив:

– Так куда мы едем?

Вместо ответа второй нападавший подошел к нему сзади. Маргарет предупреждающе вскрикнула, но было слишком поздно: мужчина вонзил клинок в спину Кристиана, провернул его внутри, а затем вздернул вверх. Маргарет начала бороться, не заботясь о вреде, который причиняла себе, но замерла, услышав проклятия и вопли, со стороны выхода из покинутого ими не так давно заведения.

Вернее застыли все, кроме Кристина, который в этот момент обмяк и упал на колени. Маргарет взглянула в направлении клуба и увидела бросившихся было к ним Данте и Томмазо. Но близнецы резко остановились в ответ на предупреждение злоумышленника, державшего ее, произнесенное на итальянском языке.

Маргарет не удивилась появлению этой парочки. Джулиус предупреждал, что хотел бы, чтобы близнецы последовали за ними сегодня ночью, и она согласилась, но с условием, что Данте и Томмазо будут держаться на расстоянии, чтобы они с Кристианом могли говорить свободно. В баре близнецы сидели с другой стороны стойки, и Маргарет видела, как они пошли за ними, когда она и Кристиан покинули заведение. Но в клубе было многолюдно, поэтому братья и задержались на выходе. «Нужно было подождать их у дверей», – с запоздалым раскаянием подумала Маргарет.

Бессмертный, державший ее, что‑ то прорычал по‑ итальянски, и его приятель поспешно поднял Кристиана и, перекинув его через плечо, подошел и встал рядом с ними.

Маргарет споткнулась и чуть было не лишилась головы, когда злоумышленник, приставивший клинок ей к горлу, начал отступать к аллее, и только уцепившись за его руку, она смогла устоять на ногах. Но даже это не заставило бессмертного ослабить давление лезвия на ее шею, хотя бы на те несколько неприятных минут, пока они пятились назад.

Данте и Томмазо медленно шли следом – глаза угрожающе прищурены, тела напряжены, лица сосредоточены, – они явно выжидали подходящего момента для атаки. Но он все не наступал. Маргарет подвели к фургону, но не затолкали в него сразу. Сначала, открыв боковую дверь, в него бросили потерявшего сознание Кристиана. И только когда второй бандит, освободившись от своей ноши, прыгнул на водительское сиденье, похититель грубо запихнул Маргарет внутрь фургона. Тут он, наконец‑ то, отшвырнул свою жертву в сторону, чтобы закрыть дверь. И Маргарет воспользовалась появившейся свободой, чтобы подползти к Кристиану и проверить его состояние. Но в следующую секунду боль обрушилась на ее голову, и Маргарет поглотила темнота.

* * *

Джулиус стоял, смотря в окно своего кабинета. Его взгляд скользнул к звездам над головой. Где‑ то там, под этими звездами находились его половинка и сын… и он может никогда не увидеть их снова.

Эта мысль неоднократно посещала его за последние два часа с тех пор, как вернулись Данте и Томмазо и доложили ему, что потерпели поражение, и рассказали, как двое неизвестных увезли Кристиана и Маргарет.

В первый момент Джулиус испытал непреодолимое желание перепрыгнуть через стол и вырвать им сердца. Но потом немного успокоился. По крайней мере, он больше не винил близнецов в том, что случилось. Вина полностью лежала на нем. Он должен был отказать Маргарет в просьбе выйти из дома. Но она так неуютно чувствовала себя в обществе их сына и так хотела провести с ним время наедине, вдали от него, Джулиуса, чтобы узнать его получше. К тому же предыдущие нападения совершались, когда рядом с Маргарет не было ни одного бессмертного, который мог помочь ей. Поэтому Джулиус и подумал, что ей ничего не будет угрожать.

Он ошибся. И это стоило ему как Маргарет, так и сына. Чертов Жан Клод Аржено! За всем этим точно стоит именно он!

– Джулиус?

Нотте резко повернулся, и его нетерпеливый взгляд метнулся к вошедшей в кабинет Вите, поскольку он надеялся услышать хоть какие‑ то новости. Ожидание требования выкупа, которого, по мнению Джулиуса, не последует, раздражало бессмертного. Но Маркус заверил его, что они и без его участия сделали все необходимое – связались с каждым, кто работал на них – смертными и бессмертными, чтобы те помогли в поиске похищенных или сообщили любую информацию о фургоне, в котором увезли Маргарет с Кристианом, или же о Жан Клоде Аржено. Но если поступит требование о выкупе, именно Джулиус должен будет вести переговоры с похитителями.

Маркус предположил, что нападение, возможно, совсем не связано с их делом. В конце концов, другие покушения были направлены на то, чтобы убить Маргарет. И злоумышленникам не обязательно было забирать с собой Кристиана, особенно если они лишили его возможности бороться с ними. Но все же они сделали это. Что вдвойне странно, если учитывать то, что Кристиан мог оправиться от раны, которую ему нанесли, да и Маргарет не причинили непоправимого вреда, прежде чем увезли.

Джулиус сомневался, что даже сам Маркус верит в свои предположения, но надеялся, что его друг, в конечном счете, окажется прав, пока смотрел на приближающуюся Виту.

– Что случилось? Есть новости? – спросил он, надеясь, что так и есть. И что эти новости хорошие.

– Нет, – виновато сказала она. – Я просто подумала, что тебе лучше знать. Здесь представители семьи Маргарет.

Брови Джулиуса удивленно поднялись, и он нахмурился:

– Кто именно?

– Я не уверена, – призналась она. – Но один из них назвался Бастьеном. Он ведь один из ее сыновей, не так ли?

– Да, – кивнул Джулиус. Бастьен Аржено был тем, кто управлял «Аржено Энтерпрайзис».

– С ним еще трое.

Вздохнув, Джулиус обошел стол и направился к двери.

* * *

– Это был нечестный удар.

Маргарет открыла глаза и взглянула на сына. Она пришла в сознание несколько минут назад и обнаружила, что они были заперты в какой‑ то камере или подвале. Их лодыжки были прикованы к стене цепью, но верхняя часть тела оставалась свободной, и длина цепи позволяла свободно перемещаться по помещению.

Первое, что она сделала – это осмотрела Кристиана. Маргарет была очень обеспокоена его состоянием. Рана, конечно, уже затянулась, но он потерял слишком много крови.

Она знала, что Кристиан ощутит сильную боль при пробуждении, поэтому решила не тревожить сон сына, а заняться цепями, сковывающими ее ноги. Маргарет проверила их на прочность, дернув за цепь, находящуюся между ее лодыжкой и стеной. Когда оковы не выказали ни единого признака того, что их можно разорвать, она попыталась вытащить крепление из каменной стены. Но и это ей не удалось. Они не смогут освободиться.

Маргарет подползла к Кристиану, положила его голову к себе на колени и стала успокаивающе нашептывать ему слова надежды и утешения, гладя сына по голове или убирая волосы с его лба всякий раз, когда тот стонал от боли. Маргарет сочувствовала ему, поскольку сама испытывала не меньшие муки. Ее голова, должно быть, основательно травмирована – ее терзала острая пульсирующая боль, и одна сторона лица была полностью покрыта засохшей кровью. Скорее всего, похититель проломил ей череп.

Тело Маргарет кричало, требуя крови в бо́ льшем количестве, чем потеряло. Несомненно, ресурсы крови в её организме истощились в процессе регенерации тканей. Да, они с Кристианом были явно не в лучшей форме, что, очевидно, и было целью нападавших. Поскольку, пребывая в таком плачевном состоянии, они не смогут принести слишком много неприятностей или разорвать цепь.

Испугавшись за их будущее, Маргарет стала напевать колыбельную, которую пела своим детям, когда они были маленькими. Песня, казалось, успокоила не только ее, но и Кристиана. По крайней мере, его стоны постепенно стихли, и он погрузился в мирный сон. Она пела, пока ее голос не сорвался из‑ за сухости в горле, и, замолчав, склонила голову и обмякла, почувствовав, что силы окончательно покинули ее. Вероятно, Маргарет на какое‑ то время погрузилась в тревожное забытье… но тут же встрепенулась, стоило Кристиану сухо пожаловался на то, что его вероломно ударили в спину. Маргарет открыла глаза и взглянула на него, улыбаясь от счастья. Да, он был бледен от потери крови, вокруг рта и глаз появились морщинки из‑ за испытываемой им боли, но он был жив, и к тому же пришел в себя. Маргарет чуть не заплакала от облегчения.

– Да, несправедливый, – согласилась она. – И полностью необоснованный, поскольку ты сдался.

– Но умный, – пробормотал Кристиан.

Когда Маргарет непонимающе приподняла брови, Кристиан пожал плечами.

– Я, может, и выбросил белый флаг, но даже ручной кот способен поцарапать.

Маргарет слегка улыбнулась и погрузила пальцы в его длинные волосы. Они были такими же мягкими и шелковистыми как у младенца, и ее улыбка померкла.

– Как бы я хотела увидеть тебя ребенком.

– Я тоже, – серьезно сказал он.

– Бьюсь об заклад, ты был очаровательным.

– Безусловно, – с иронией произнес Кристиан.

Маргарет ненадолго прикрыла глаза, почувствовав острую боль в голове. Когда же она стихла, улыбнулась сыну, надеясь, что улыбка выглядела обнадеживающе, и пробормотала:

– Расскажи мне, каким было твое детство. Ты был счастлив?

Кристиан помрачнел и попытался сесть.

– Я думаю, нам лучше постараться найти выход из… – фраза Кристиана оборвалась на полуслове, когда он судорожно втянул в себя воздух и, поднявшись наполовину, замер на секунду, прежде чем упасть обратно на пол рядом с матерью.

– А я думаю, мы оба все еще восстанавливаемся, поэтому тебе лучше оставаться на месте, пока ты не сможешь нормально двигаться и не зеленеть при этом.

– Зеленеть, да? Ну, по крайней мере, у меня голова не деформирована, – голос Кристиана звучал беспечно, но он не смог скрыть беспокойства, отражавшегося на его лице. – Сильно болит?

– Да, – призналась она, а затем добавила: – А теперь прекрати менять тему и расскажи мне о своем детстве. Это нас обоих отвлечет от боли. Оно было счастливым?

– Счастливым, – задумчиво повторил Кристиан, а потом кивнул: – Бо́ льшую его часть. Отец был хорошим отцом.

– Ты всегда называешь его отцом? – рассмеявшись, уточнила Маргарет.

– Нет. Я называл его папой, когда был маленьким. Но знаешь, после сотни лет это стало звучать немного странно, поэтому я стал звать его отцом.

Маргарет слегка усмехнулась и, облокотившись о стену, закрыла глаза, чтобы попытаться воочию представить то, о чем он говорил.

– Я ни в чем никогда не испытывал нужды, за исключением тебя, конечно. Но бабушка и тетушки баловали меня безмерно, пытаясь заменить мне мать, и тем самым испортили. И естественно, как ты понимаешь, я этим пользовался в полной мере.

– Естественно, – пробормотала Маргарет, отгоняя от себя чувство вины за то, что ее тогда не было с ним.

– Отец всегда был рядом, – добавил Кристиан. – Он играл со мной, когда я был маленьким, а потом сам обучал меня.

– И чему он тебя обучал? – спросила Маргарет, стараясь сдержать боль, так и норовившую ворваться в ее голос.

– Драться, охотиться, питаться…

– И ты был хорошим учеником?

– Самым лучшим, – заверил ее Кристиан. – Я всегда пытался обрадовать его, заставить улыбнуться. Он всегда казался таким печальным. Я думал, что если буду идеальным, грусть уйдет из его глаз.

Маргарет с трудом сглотнула, но продолжала держать глаза закрытыми, чтобы сдержать слезы, собравшиеся под веками.

– Я помню, как однажды спросил бабушку, почему отец всегда печален. Она ответила, что он такой, поскольку тоскует по моей матери. Что она причинила ему сильную боль. Это единственное, что бабушка когда‑ либо говорила о тебе, и она несколько дней не могла успокоиться после этого разговора – просто кипела от злости. Поэтому я долгое время вообще ничего не спрашивал о тебе. Но конечно, чем старше я становился, тем больше любопытство снедало меня. Думаю, я сводил их всех с ума своими расспросами о тебе, когда был подростком… Не то, чтобы это мне помогло докопаться до истины, – добавил Кристиан с насмешливыми нотками в голосе. – Они постоянно талдычили одно и то же: «Твоя мать мертва, и это все, что тебе следует знать». Но этого было недостаточно. Я хотел «узнать» тебя, так как думал, что ты очень много значила для отца, раз он так тоскует по тебе. И я считал, что все стало бы замечательно, если бы только ты была с нами. Отец начал бы улыбаться, стал бы веселым и счастливым, а у меня появилась бы мама, как та улыбающаяся женщина на портрете. Она любила бы нас обоих, и все стало бы хорошо.

Стараясь сохранить равновесие и не упасть, Маргарет сморгнула слезы, а затем со страхом в сердце пристально посмотрела на Кристиана. Его обезоруживающая откровенность пугала ее. Чувствовалось, что он думает о том, что они не выйдут отсюда живыми. Она считала, что если бы он сохранил хоть крупицу надежды, то не стал бы говорить так открыто. Маргарет тоже, конечно, опасалась за их будущее. Предыдущие нападения на нее были явными покушениями на убийство, и она сомневалась, что их нынешние похитители имеют благие намерения, несмотря на то, что в этот раз забрали и Кристиана. Но Маргарет и ее сын не могли позволить себе сдаться. Пока есть надежда, есть и шанс. А стоит только пасть духом…

– Кристиан, – тихо сказала она, – мы попали в серьезные неприятности, но мы еще живы. Не говори мне ничего, о чем будешь сожалеть, когда мы выберемся отсюда.

Он вмиг посерьезнел и пристально посмотрел на нее.

– За пятьсот лет я миллион раз представлял себе этот разговор с тобой. Уж позволь мне высказаться. У меня может и не быть другого шанса. – Маргарет закусила губу, но промолчала. – Я никогда не сомневался в правдивости их слов, когда они говорили мне, что ты мертва, – тихо продолжил он. – В противном случае ты была бы с нами. Но я всегда мечтал, чтобы ты была рядом и гордилась мной.

– Я уверена, что гордилась бы, – заверила его Маргарет. – Как бы я хотела…

– Что бы ты хотела? – подтолкнул ее Кристиан.

Маргарет нахмурилась. Она собиралась сказать ему, что хотела бы быть рядом, любить его и подарить ему свою материнскую заботу, как он того заслуживал.

Хотела вырастить этого красивого молодого человека, с гордостью наблюдая, как он превращается из мальчика в мужчину. Но она остановила себя, поскольку это стало бы предательством по отношению к другим ее детям. Если бы Жан Клод не сделал то, что сделал, и она осталась бы с Джулиусом и Кристианом, то Бастьен, Этьен и Лисианна никогда бы не родились. Она не могла желать этого даже на мгновение. Маргарет любила и лелеяла всех своих детей.

– Мам? – вопрошающе прошептал Кристиан.

Маргарет почувствовала, что ее горло сжалось, когда он назвал ее этим словом, но заставила себя слегка улыбнуться и, пожав плечами, признаться:

– Я хочу невозможного.

– Я понимаю, – серьезно заверил он ее.

Кивнув, Маргарет выдохнула, отгоняя прочь свое уныние, и слегка поддразнила его:

– Так значит, тебя разбаловали тетушки и бабушка?

– Ну конечно, – ответил Кристиан, подражая ее тону. – Я единственный ребенок. А такие дети всегда испорченные. Они получают все внимание взрослых, а также все сладости.

Маргарет усмехнулась.

– Ну, что ж голубчик!..

– Голубчик? – с иронией повторил он.

– Ты больше не единственный ребенок, Кристиан. У тебя есть три брата и сестра, к тому же ты скоро станешь дядей.

Испуг проник во взгляд Кристиана, и он признался:

– Я не думал об этом. Я имею в виду, я, конечно, знал, что у тебя есть и другие дети. Но в моем сознании никогда не возникало такой мысли… – Он удивленно покачал головой. – Братья и сестра.

– Они полюбят тебя, – заверила его Маргарет. – Сначала Бастьен сильно расстроится, поскольку его скинут со второго места на третье. Но они все полюбят тебя.

Кристиан хмыкнул в ответ на столь забавную причину.

– Вероятней всего, они будут против того, чтобы делить тебя еще с кем‑ то, особенно после стольких лет.

Маргарет усмехнулась.

– Поверь мне, дорогой, они будут только рады, если у меня появится еще кто‑ то, кому я смогу дарить свое тепло. Кто‑ то, кто избавит их от моей чрезмерной опеки. Я их с ума свела за столькие годы тем, что постоянно совала нос в их дела. Они обрадуются любой передышке.

– Я в это не верю, – откликнулся Кристиан.

– Нет? – иронично спросила она. – Тогда подожди, пока мы доберемся до Канады. Там я покажу тебе одну девушку из продуктового магазинчика, чтобы ты попытался проникнуть в ее сознание. – Маргарет покачала головой. – Не‑ е‑ т. Я не сомневаюсь, что они просто счастливы, что могут отдохнуть от меня, пока я нахожусь здесь, в Европе.

Глава 17

– Джулиус Нотте?

Джулиус резко остановился посреди своего кабинета, когда в дверях появились несколько мужчин. Аржено.

– Прости, Джулиус, – подошла к брату Вита. – Я просила их подождать, сказала, что сейчас же приведу тебя.

Он отмахнулся, отметая ее извинения, зная, что сестра здесь ни при чем, и, вопросительно выгнув бровь, посмотрел на незваных гостей, по‑ прежнему толпящихся на пороге.

Тот, кто стоял впереди группы, двинулся навстречу, протягивая руку.

– Бастьен Аржено, – представился он.

Джулиус кивнул и пожал ему руку.

– Прошу прощения, что мы не стали ждать, как нас попросили, – Бастьен окинул пристальным взглядом как Джулиуса, так и Виту, криво усмехнулся и смущенно добавил: – Но мы не могли. Мы все… несколько встревожены из‑ за матери. Она звонила домой каждый день первые три недели своего пребывания в Европе, а потом звонки внезапно прекратились. Томас вылетел в Англию, чтобы ее разыскать, а мы попытались отследить ее мобильный, но в результате всего лишь нашли смертного, ограбившего ее – он украл сумку мамы, в которой и лежал ее телефон.

– Он вырвал сумочку из рук Маргарет прямо на улице в ночь, когда мы переезжали из «Дорчестера» в «Клэридж», – устало пояснил Джулиус. Ему казалось, что это случилось так давно, а ведь прошла всего неделя.

– Ах, вот как… – пробормотал Бастьен и, кивнув, продолжил: – В конце концов, Томасу удалось выйти на след матери, и мы вылетели ему на помощь. И как раз прочесывали Йорк, когда узнали, что мама звонила тете Мартине и оставила этот номер, по которому я и нашел ваш адрес. Так она здесь?

Джулиус заколебался – ему бы хотелось успокоить молодого бессмертного, а не рассказывать о том, что случилось накануне, – но после недолгого размышления он с шипением втянул с себя воздух и признался:

– Ее и нашего сына похитили на улице сегодня ночью.

Гости на мгновение буквально остолбенели от услышанного, а затем один из спутников Бастьена воскликнул:

– Похитили?

Второй переспросил:

– Нашего сына?

Джулиус открыл уже рот, чтобы ответить на вопрос о «нашем сыне», но это была бы такая долгая и запутанная история, что он передумал и просто кивнул:

– Да. Похитили. Я послал людей на поиски фургона, на котором их увезли, равно как и любой информации о Ж… человеке, который, как мы подозреваем, стоит за этим, – сообщил он, решив пока не упоминать имени их отца. – Мне пришлось остаться здесь и ждать, на случай, если появятся требования о выкупе.

Бастьен вперился в него прищуренным взглядом, и Джулиус ощутил незначительные колебания, достигшие его сознания. И поняв, что тот пытается прочесть его мысли, немедленно установил защиту на место, блокируя вторжение.

– Вы сказали «нашего сына»?

Джулиус посмотрел в сторону говорившего, вопросительно подняв брови.

– Прошу прощения, – тихо произнес Бастьен. – Это мой брат, Люцерн.

Джулиус кивнул и протянул Люцерну руку со словами:

– Старший сын Маргарет. Писатель.

Тот самый, с которым ему так и не довелось встретиться, когда он впервые нашел Маргарет и женился на ней.

– А это наш кузен Винсент, – представил Бастьен еще одного своего спутника.

Джулиус поднял бровь. Он ожидал, что это Этьен, самый младший из сыновей Маргарет, но теперь предположил, что им окажется другой бессмертный – тот, который с хмурым видом стоял позади всех.

Сыновья Маргарет походили внешне на своего отца, или, по крайней мере, на его близнеца, так как Джулиус никогда лично не встречался с Жан Клодом. Но если два ее старших сына были черноволосыми, и общие черты с их отцом не слишком бросались в глаза, то стоявший поодаль блондин обладал наиболее ярко выраженным сходством.

В этот момент Винсент протянул Джулиусу руку, снова переключив его внимание на себя.

– Много слышал о тебе, – поприветствовал его Джулиус. – Ты племянник Маргарет. Актер и продюсер театральных постановок. Мои племянники Нейл и Стефано работают на тебя.

Глаза Винсента округлились.

– А я еще подумал, что вы, должно быть, родственники, когда услышал знакомую фамилию.

– Да. Я отец Кристиана, – подтвердил Джулиус.

– Отец Кристиана? – Винсент встревоженно нахмурился. – Значит, Кристиана похитили, так?

– Да, – печально признал Джулиус.

– Но вы сказали «наш сын», – смущенно пробормотал Люцерн. – Ваш и чей еще?

Джулиус устало провел рукой по волосам, понимая, что просто не сможет избежать объяснений.

– Мой и вашей матери.

В кабинете повисла гробовая тишина, и три пары мужских глаз вытаращились от шока. Только бессмертный у двери повел себя по‑ другому. Он иронично прищурился, что заставило Джулиуса пристальней вглядеться в него… и понять, что это не Этьен Аржено, младший сын Маргарет. Этот бессмертный был гораздо старше всех остальных. Джулиус ощущал силу и могущество незнакомца, державшегося с поистине королевским достоинством.

– Ваш и нашей матери? – медленно переспросил Бастьен. – Простите, кажется, вы знаете что‑ то, чего не знаем мы. Что…

– Ваша мать и я – истинные половинки. У нас есть общий сын, – рассеянно пробормотал Джулиус, не спуская глаз с бессмертного позади группы. Наконец, он спросил холодным, ровным голосом:

– Кто вы?

Тот надменно поднял бровь и проворчал:

– Много воды утекло, но, тем не менее, я удивлен, что ты не узнал меня. Не думаю, что ты мог забыть наш разговор.

– Люциан Аржено, – прорычал Джулиус, и дикая ярость исказила его лицо. Он не знал, кто был третьим участником воздействия «трех на одного», но определенно, Люциан входил в их число… что делало его одним из трех подозреваемых в нападениях на Маргарет. Джулиус не оставлял мысли, что главным виновником все же является Жан Клод, но не сомневался, что и Люциан тоже замешан в этом. Они же были близнецами.

– Да, – Люциан высокомерно выгнул бровь и открыл рот, намереваясь что‑ то сказать, но осекся и изумленно уставился на атаковавшего его Джулиуса.

Но нанести удар Джулиусу не удалось. В ту же секунду, как он ринулся вперед, трое спутников Люциана бросились ему наперерез. Бастьен и Люцерн оказались проворнее своего кузена, и Джулиус внезапно обнаружил, что братья схватили его, скрутив ему руки и не давая добраться до своего дяди. Они не причинили ему вреда, но пошевелиться он не мог… Однако это не мешало ему говорить. Рванувшись из рук удерживавших его бессмертных, Джулиус выплюнул:

– Что ты и твой вонючий, мерзкий братец сделали с Маргарет и Кристианом?

Люциан в явном замешательстве удивленно вскинул брови.

– Что‑ о?

– Ты меня слышал, – огрызнулся Джулиус, возобновив попытки стряхнуть с себя руки сыновей Маргарет. Гнев придал ему сил, и он почти вырвался, но Винсент поспешил на помощь кузенам – встал перед Джулиусом и обхватил его спереди, держась в стороне настолько, насколько это было возможно, так что Люциан и Джулиус по‑ прежнему смотрели в лицо друг другу.

Люциан, кивком поблагодарив Винсента, перевел взгляд на Джулиуса и буркнул:

– Понятия не имею, о чем ты.

– Как бы не так, – прорычал Джулиус. – Тебе что‑ то известно. Он твой близнец.

– Кто? – спросил окончательно сбитый с толку Винсент.

– Жан Клод, – произнес хозяин дома сквозь сжатые от ярости и разочарования зубы.

Повисла тишина, пока братья Аржено смущенно переглядывались между собой, а затем посмотрели на своего дядю. Джулиус едва не заскрежетал зубами. Тот должен был что‑ то знать. Люциан был его единственной надеждой. В противном случае, он не имел ни малейшего понятия, где искать свою половинку и сына. Джулиус потерял бы любимую, потерял бы их обоих.

– Проклятие! Ты должен что‑ то знать. Я не могу потерять ее снова.

– Потерять кого? Нашу мать? И что значит «снова»? – спросил Бастьен. – Да, и какое отношение ко всему этому имеет тот факт, что дядя Люциан – близнец нашего отца?

Джулиус зарычал от досады, обведя взглядом лица стоявших вокруг бессмертных. Бастьен и Винсент выглядели абсолютно обескураженными, Люцерн казался задумчивым, и только Люциан оставался невозмутим.

– Боюсь, мы вас не понимаем, – тихо признался Винсент. – У кого тетя Маргарет?

– Спроси его! – кивнул Джулиус в сторону Люциана. – За этим стоят он и его брат.

– Что он говорит, дядя? – спросил Бастьен, немного злясь на самого себя.

Люциан Аржено помолчал, затем слегка пожал плечами.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒