Глава восемнадцатая

Церемония бракосочетания была назначена на ранний час, для того чтобы родственники и друзья брачующихся, вернувшись домой, могли успеть выполнить то, что обычно намечается на предрождественские часы. Сразу после полудня Квиллер заехал за Полли, чтобы вместе отправиться в Перпл‑ Пойнт, который располагался на узком полуострове, вдающемся в озеро и образующем на северной оконечности округа естественную бухту. Если смотреть на полуостров со стороны залива во время заката, то с такого расстояния он видится как бы подернутым пурпурной дымкой.

В годы экономического подъёма в прошлом веке Перпл‑ Пойнт был центром рыболовства и судостроения, однако после закрытия шахт и в последующий за этим период экономической депрессии деловая активность здесь спала. Пожары выровняли ландшафт, а ураганы, уменьшив ширину полуострова, превратили его просто в песчаную косу. В двадцатые годы нынешнего столетия увлечение спортивным рыболовством способствовало некоторому оживлению этого местечка, поскольку богатые семьи из Центра принялись строить здесь свои летние резиденции, которые они почему‑ то называли рыбацкими лагерями.

К тому времени, когда Квиллер переехал на жительство в Мускаунти, эти жилища стали называть коттеджами, но в действительности это были загородные дома круглогодичного проживания, выстроившиеся по обеим сторонам дороги, пересекающей полуостров в длину. Растительность здесь была крайне скудной, поэтому ничего не препятствовало ветрам устраивать в зависимости от времени года снеговые или песчаные коловерти. Для того чтобы въехать на полуостров, необходимо было миновать плоскую необитаемую низину, называемую Лощиной, которая в летнее время превращалась в топкое болото, а после большого снега в арктическую пустыню. Окружная служба по борьбе с заносами поддерживала дорогу в рабочем состоянии, наметая по обеим её сторонам гигантские сугробы, в то время как владельцы домов должны были самостоятельно обеспечивать подъезд к своим жилищам. В такое не совсем обычное место и направились Квиллер с Полли в канун этого Рождества.

В вестибюле дома Ланспиков, который они называли коттеджем, стояли часы в высоком узком корпусе; гостиная, где размещался кабинетный рояль, была оборудована акустической системой со стереозвучанием; широкий балкон был переоборудован под четыре спальни. Единственным напоминанием о том, что первоначально этот дом был пристанищем рыбаков, оставался камин, сложенный из грубых камней. Жених с невестой уже прибыли. Райкер помогал Ларри готовить послеобеденный пунш, а Милдред предпринимала последние попытки к тому, чтобы все выглядело изящно и со вкусом. Повсюду стояли букеты белой понсетии и зелёные венки, а большая рождественская шотландская сосна была украшена нитями серпантина жемчужного цвета, белыми бархатными шарами и сосульками из переливающегося стекла.

К началу сбора гостей дух свадебного торжества чувствовался повсюду. Первыми, кто показался в проезде, ведущем от дороги к дому, оказались Джуниор и Джоди Гудвинтеры. В одной машине с ними приехали дочь Милдред Шарон и её муж Роджер Мак‑ Гилливрей. Выглянув с балкона, Квиллер увидел Лайзу и Лайла Комптонов, которые привезли с собой Джона Бушленда (с его неизменной камерой) и Джун Холибартон, которая сразу же присела к роялю и стала наигрывать что‑ то приятное (Полли сказала, что это были ноктюрны Шопена).

Из расположенных по соседству коттеджей прибыли Дон Эксбридж с новой женой и семейство Вилмотов с очкариком Тимми в нарядном костюме с длинными брюками и галстуком‑ бабочкой. Хикси Райс в бахилах, с костылями и неотлучно следующим за ней доктором проковыляла через гостиную. С ними приехала Донна Симе (пастор из бррской церкви), поскольку пикаксский священник отказался в канун Рождества оставить свою паству.

И вот музыка смолкла, напольные часы пробили пять раз, и дочь Милдред зажгла ряд свечей, стоявших на каминной доске. Собравшиеся притихли. Пианистка заиграла нежную, чувственную мелодию. Экспромт Шуберта соль‑ бемоль мажор, сказала Полли. Донна Симе в облачении заняла свое место перед камином, и когда нежная мелодия сменилась громким крещендо, жених с невестой подошли к ней. Жених в смокинге и черном галстуке смотрелся очень презентабельно, а шафер выглядел просто красавцем.

Впервые в жизни Квиллер, выполняя свои обязанности на свадьбе, не уронил кольцо. Единственное, что нарушило торжественность церемонии, был вопрос Тимми Вилмота: «Папа, а как эта тетя будет соединять этих людей? »

После завершения официальной церемонии поднимали бокалы с шампанским, говорили тосты и разрезали свадебный пирог. Естественно, новобрачная была в центре всеобщего внимания. Милдред, добросердечная, щедрая, участвующая во всех благотворительных начинаниях, рассказывала:

– Все рестораны собирали для нас пустые жестянки из‑ под маринованных продуктов – когда их набралось более сотни, мы установили жестянки в кассах ресторанов, и кассиры теперь собирают в банки пожертвования, которые пойдут на стерилизацию бродячих кошек. Я называю их муниципальными кошками, поскольку раз они ничьи, значит, они общественные.

– А кому ты поручил кормить Коко и Юм‑ Юм? – спросила Лайза Квиллера.

– Невестке Полли.

– Квилл кормит своих кошек обычными продуктами, – сказала Полли. – Я не могу убедить его, что он поступает неправильно.

– Если ты убедишь Коко, – ответил Квиллер, – я с радостью последую твоей методике. Увы, тот период своей жизни, когда формируются вкусы и пристрастия, Коко прожил у повара‑ гурмана и привык к супу из омара и устрицам под соусом a la Рокфеллер. Если я стану кормить кошку кошачьими консервами, а коту буду заказывать еду в ресторане «Старая мельница», меня каждый сможет обвинить в дискриминации по половому признаку.

– Мы собираемся завести пару абиссинских кошек, как только устроимся на новом месте, – сообщил новоиспечённый супруг.

– Я твердо убеждён в том, – вступил в разговор Пендер Вилмот, – что мир стал бы намного лучше, если бы у каждого была кошка.

– О'Джей весит двадцать фунтов, – подал голос Тимми.

– А моя Уискер‑ Белл, когда я чихаю, мяукает так, будто желает мне доброго здоровья, – сказала пастор.

– А когда я была маленькой и меня учили играть на фортепиано, – вставила реплику Джун Холибартон, – наш кот всегда громко урчал, стоило мне взять фальшивую ноту.

– А у О'Джея есть блохи, – сказал общительный отпрыск семьи Вилмотов.

Квиллер встретился взглядом с поверенным, и оба джентльмена прошли в библиотеку.

– Это первая в моей жизни свадьба, – сказал Вилмот, – где разговор все время вертится вокруг кошек.

– Предложите менее привлекательную тему, – посоветовал Квиллер.

– Моя жена передала мне, что вы звонили.

– Да, видите ли, возможно, это и не мое дело, но когда я собирал материал к жизнеописанию Эвфонии Гейдж, кое‑ какие моменты в её биографии, а также некоторые факты её жизни в «Парке розового заката» возбудили мои подозрения.

– То, как они перепродают передвижные домики, уже может навести на размышления, – сказал Вилмот.

– Точно! Именно это и возбудило мои первые подозрения. Потом Джуниор рассказал о новом завещании Эвфонии, по которому она ничего не оставила родственникам. Оно было составлено для неё местным нотариусом, который берет удивительно низкую плату. Вилмот рассудительно кивал головой.

– Это ещё не всё! – продолжал Квиллер. – У них есть специальный человек, который помогает обитателям парка реализовать имеющиеся у них ценности, а затем обирает их вчистую. Одной женщине, которую они считают состоятельной, было предложено воспользоваться запирающимся сейфом, находящимся в помещении офиса администрации, для хранения ценных бумаг и наличных денег, не вносимых в налоговую декларацию. А кто поручится за то, что у них не имеется второго ключа от этого сейфа? Вам все это интересно?

– Ещё бы!

– Женщина, о которой я упомянул, прислала мне фотографии, на которых запечатлены управляющие парка, пара, именуемая всеми как Бетти и Клод. Теперь послушайте любопытную вещь: в конце той недели, когда умерла Эвфония Гейдж, Бетти и Клод приезжали в Пикакс и посетили первую постановку «Грандиозного пожара». Мы с Хикси Райс сперва приняли их за лазутчиков из Локмастера, а они осматривали дом; вскоре после этого какой‑ то дилер из Центра донимал Джуниора предложениями купить архитектурные украшения особняка.

– Джуниор говорил мне об этом, – заметил адвокат. – Этот дилер говорил, что миссис Гейдж вела с ним переговоры незадолго до своей смерти.

– Я мог бы многое ещё прояснить вам по этому делу, – сказал Квиллер, – но нам, пожалуй, стоит вернуться к гостям и поучаствовать в торжестве в честь бракосочетания моего босса. Так что давайте на этом и закончим наш разговор, а после уик‑ энда встретимся в городе… – Он умолк, так как с улицы послышалось громкое завывание. – Похоже, дом окружила стая волков!

Это была собачья упряжка. Ненси Финчер со своей собачьей командой прибыла для того, чтобы перевезти новобрачных в коттедж, который Дон Эксбридж сдал им на время медового месяца. Как сказала Кэрол, Арчи и Милдред ушли переодеваться. Гости, накинув на себя верхнюю одежду, вышли на крыльцо полюбоваться на собак и на рождественские огни. Уже стемнело, и все коттеджи, стоящие по обеим сторонам дороги, были как бы вставлены в оправы из мерцающих огней.

– Деревня из волшебной сказки! – сказала Полли.

Появившаяся чета новобрачных, облаченных в одежды, подходящие для путешествия в арктическом климате, уселась в сани, и собаки тут же рванули прочь. Они поехали по заснеженной дороге, усеянной световыми бликами, точно конфетти. Гости, оставшиеся в коттедже, махали им вслед руками, выкрикивали шутливые пожелания и бросали вслед снежки, ни один из которых не попал в цель.

Затем гости разъехались по домам, а две оставшиеся пары сели перед горящим камином за легкий ужин.

– Хикси организовала катание на собаках, – сказала Кэрол. – Ненси останется здесь ещё на два дня, чтобы повеселить детей.

– И взрослых, – добавил Ларри. – Как вы, Квилл, не хотите прокатиться?

– Нет, спасибо.

Вечер прошёл отлично. Из динамиков на балконе звучали рождественские мелодии в исполнении клавесинов и больших соборных органов. По просьбе Квиллера Ларри прочитал отрывок из диккенсовских «Рождественских сказок», в котором описывался рождественский обед семейства Крэчитсов. Такого гуся ещё не было! После этого наступил момент открытия коробок с подарками.

Полли была поражена красотой опалов. Квиллеру она подарила двадцатисемитомное собрание пьес и сонетов Шекспира – старинное издание в кожаных переплетах.

– Подождем, пока мои кошки‑ библиофилы обнюхают их, – сказал он с нескрываемой радостью. Ланспикам он подарил пару бронзовых подсвечников в стиле голландского барокко.

Следующее утро началось с бодрящей музыки, которую Вагнер преподнес в качестве рождественского подарка своей жене. Кэрол на завтрак приготовила яичницу по‑ бенедиктински. У входа появился Тимми с метлой на плече (ночью шел снег).

– Обмести вам крыльцо? – спросил он, когда ему открыли дверь.

– Обмети. Но только постарайся сделать это как следует, – ободрил его Квиллер, а вернувшись в столовую, сообщил: – Родители хотят привить мальчику желание сделать что‑ то приятное для своего ближнего.

Всё вокруг было залито лучами зимнего солнца, на бескрайнем просторе залива темнели палатки любителей подлёдной рыбалки. То и дело звонил телефон, донося из дальних мест рождественские поздравления. Из окон дома было видно собачью упряжку, летящую то в одном, то в другом направлении по заснеженному льду каньона. После рождественского обеда, состоявшего из куры по‑ корнуэльски и сливового пудинга, Полли решила вздремнуть, Кэрол принялась писать благодарственные письма, а Ларри возился со сборной моделью, которую получил в подарок на Рождество.

Позже они отправились в коттедж Эксбриджей на прием, где встретили Ненси, которую хозяева пригласили провести с ними уик‑ энд.

– Когда вы начнете писать очерк о собачьих бегах? – обратилась она к Квиллеру.

– Как только объявят результаты гонок.

– Не хотите покататься завтра?

– Я уже катался, – ответил он, не скрывая раздражения.

– Катание во время рождественского шествия – это не настоящая езда.

– Для меня та езда была настоящей!

Он вспомнил все муки, причинённые ему костюмом; вспомнил, как ужасно было взбираться по лестнице, когда швы проклятого костюма впивались в его тело. Также он вспомнил и свой разговор с Ненси.

– Вы не помните, какого числа было шествие? – спросил он.

– Двадцать седьмого ноября, – ни секунды не раздумывая, ответила Ненси.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Это день рождения мамы.

У Квиллера аж дух перехватило, он хотел было позвонить Джуниору, однако другие гости требовали внимания. Беседа протекала вяло до того момента, пока кто‑ то из собравшихся не сказал:

– А ведь пошёл снег, друзья мои! Да и ветер крепчает! Похоже, закручивается хорошая метель!

Гости спешно распрощались, и Ларри повел жену и Квиллера с Полли к своему коттеджу навстречу ветру и крупным хлопьям снега.

– Слава Богу, что нам не надо ехать назад в Пикакс сегодня вечером, – сказала Полли. – Ехать в метель через Лощину – такое можно пожелать только врагу.

Очутившись дома, Ларри включил радио, чтобы послушать прогноз погоды. «Снегопад прекратится к полуночи. Ветер усилится, его скорость при порывах будет достигать шестидесяти миль в час».

– Если Лощину заметет и на дороге образуются заносы, мы окажемся в ловушке, – весело прокомментировала услышанное Кэрол. – Но разве так уж плохо провести уик‑ энд в Перпл‑ Пойнте? Вам придется задержаться здесь дольше, чем вы планировали… Поиграем в домино, кто «за»?

Ветер завывал за стенами дома, и от этого у Полли разыгрались нервы. Кэрол дала ей аспирину, вставила в уши пробки и уложила в постель. Вскоре она и сама отправилась спать. Мужчины, сидя в креслах перед камином, приняли более свободные позы.

– Вы орудуете каминной задвижкой, как виолончелист, играющий Брамса, – сказал Квиллер Ларри.

– При таком ветре вам необходимо знать все особенности вашего камина. А вы топите камин в особняке Гейджев?

– При таком‑ то дымоходе? Это невозможно!

– Я слышал о завещании, которое оставила Эвфония, – сказал Ларри. – Конечно, свести по своей воле счеты с жизнью – само по себе нехорошо, но промотать состояние на бегах – это, я считаю, преступление! Внезапно разориться в возрасте восьмидесяти восьми лет – такое за пределами моего понимания. А может быть, именно поэтому она и покончила жизнь самоубийством?

– Не знаю, – ответил Квиллер. – В «Парке розового заката» это не единственное самоубийство.

– Само название вызывает у меня отвращение, – сказал Ларри. – Не выпить ли чего‑ нибудь горячего перед тем, как отправиться спать?

Утром следы отбушевавшей метели были заметны повсюду, однако наступивший день не сулил неприятностей: воздух был настолько чист, что слышался колокольный звон церквей Пикакса.

За завтраком Ларри включил «Голос Пикакса», и все услышали голос Уэтерби Гуда:

«Итак, друзья мои, погода в декабре, как вы помните, была мягкой, однако снежная буря, пронёсшаяся этой ночью, наверстала упущенное природой ранее. Любители подлёдной рыбалки лишились своих палаток. Вся западная часть Пикакса осталась без электричества. На дороге на Перпл‑ Пойнт десятифутовые заносы. Работы по расчистке снега начнутся только с утра в понедельник, поскольку за воскресные часы оплата снегоуборочных бригад должна производиться в двойном размере. Поэтому те, кто празднует нынешнее торжество в Перпл‑ Пойнте, должны продолжать ублажать себя питьем эгнога в течение последующих двадцати четырех часов. А теперь прослушайте прогноз погоды на сегодня: слабый мороз, гололед, ветер переменных направлений…»

В этот момент раздался телефонный звонок.

Кэрол подошла к телефону и, сразу же вернувшись назад, обратилась к Полли:

– Полли, это тебя.

– Меня? – спросила удивленная Полли, предчувствуя что‑ то неладное. За столом замолчали, пока она говорила в соседней комнате. Наконец она вернулась. На её лице был неподдельный испуг, дрожащим голосом она обратилась к Квиллеру:

– Квилл, дело касается тебя. Это Линет. Она звонит из особняка Гейджев.

Квиллер вскочил и, бросив салфетку на стул, поспешил в соседнюю комнату.

– Да, Линет, это я. В чём дело?

– Я нахожусь у вас, мистер Квиллер. По пути в церковь я зашла, чтобы покормить кошек, но их нигде нет! Обычно они прибегали ко мне навстречу и ждали, когда я положу им еду. Я обошла все комнаты, но без света. Вы, наверное, знаете, что в городе отключено электричество – невозможно разглядеть что‑ либо в чуланах даже с фонариком…

Он молча слушал её, перебирая в голове возможные причины происшедшего.

– И ещё, мистер Квиллер, хотя не знаю, важно ли это. Вчера вечером, приехав на Гудвинтер‑ бульвар, я сперва подкатила к каретному сараю, чтобы покормить Бутси. Уже стемнело, однако мне удалось рассмотреть большой автофургон, стоявший позади особняка. Я не помню, чтобы прежде мне доводилось видеть этот автофургон. Когда через полчаса я вышла из каретного сарая, фургона уже не было. Я не придала этому значения. Но Коко и Юм‑ Юм, набросившись на еду, пытались мне что‑ то сообщить…

– А что это был за фургон?

– Думаю, обычный фургон, в котором развозят товары, хотя особо я его не рассматривала…

– Я еду домой, – прервал её Квиллер. – Постараюсь сделать это как можно скорее.

– Мне вас дождаться?

– Нет, спасибо, не стоит. Идите в церковь. Минут через сорок пять я приеду.

Вернувшись к столу, он объявил:

– Мне надо немедленно возвращаться домой. Линет не может найти кошек, она видела какой‑ то странный фургон во дворе. Мне некогда собирать вещи, – добавил он, направляясь к лестнице. – Надену куртку и возьму ключи. Полли сможет вернуться в город с вами.

– Квилл! – голосом, не допускавшим возражений, сказал Ларри. – Дороги закрыты. Вам не пробиться. На шоссе заносы глубиной в десять футов.

– На снегоходе можно проехать?

– Снегохода ни у кого здесь нет. В Перпл‑ Пойнте запрещено ими пользоваться.

Квиллер упёрся кулаком в усы.

– А собачья упряжка пробьется?

– Я позвоню Ненси, – сказала Кэрол. – Она до сих пор у Эксбриджей.

– Попросите её поторопиться!

– Так что же всё‑ таки произошло, Квилл? – взволнованным голосом спросила Полли.

– Пока точно не знаю, однако чувствую, что случилось что‑ то очень нехорошее.

– Ненси уже выехала, – сообщила Кэрол. – Вам повезло: когда я позвонила, упряжка была готова.

Они все стояли на крыльце, когда к нему подлетели сани, в которые были впряжены восемь собак. Квиллер был в парке с надвинутым капюшоном.

– Неужели ваши собаки смогут пробиться через десятифутовые сугробы? – поинтересовался Ларри у Ненси.

– Мы поедем другим путём: пересечём залив по льду. Это намного короче.

– А это не опасно? – спросила Полли.

– Нет. Я всю жизнь ловлю рыбу на заливе зимой.

– А в каком месте мы выйдем на противоположной стороне? – спросил Квиллер.

– В районе заповедника.

– Кто‑ нибудь должен встретить меня там и подвезти до дому… Ларри, попытайтесь связаться с Ником Бамба. Если не получится, то с Роджером или с шерифом… Сколько нам ехать, Ненси?

Она сказала, что не более часа. Кэрол дала им с собой термосы с горячим чаем и кофе.

– Держитесь ближе к берегу! – прокричал им вслед Ларри, когда они съезжали по спуску к заливу.

Квиллер сидел в санях, глубоко зарывшись в оленьи шкуры. Сани легко и быстро скользили по льду залива. Ветер наметал кругом множество холмов из снега, иногда попадались изломанные рыбачьи палатки, но упряжка, подчиняясь командам, которые хриплым голосом выкрикивала Ненси, объезжала эти препятствия. Они все дальше отъезжали от берега.

– Где мы сейчас? – прокричал Квиллер, помня последнее наставление Ларри.

– Срезаем угол. Здесь должен быть остров, – отозвалась Ненси. – До него можно добраться по льду.

Сильный встречный ветер дул с канадского берега. Добравшись до острова, они сделали привал, чтобы дать отдохнуть собакам и согреться горячим питьем, которое оказалось очень кстати.

Когда они снова двинулись в путь, ветер, изменив направление, дул теперь им в спину, и уже не с такой силой. Они быстро неслись сквозь белое безмолвное пространство, ограниченное снизу льдом, по которому скользили полозья, а сверху зимним небом и берегами озера вокруг. Однако вскоре сани пошли медленнее, и Квиллер почувствовал, что полозья врезаются в лёд. Собаки сейчас с большим трудом тянули сани.

– Лёд здесь мягче, чем должен быть, – прокричала ему Ненси. – На прошлой неделе шёл дождь.

Она направила упряжку к центру озера, где лед был более прочным, но из‑ за этого они отдалились от пункта назначения.

Вдруг Квиллер заметил трещину, отделявшую льдину, на которой они находились, от берега.

– Ненси, мы что, на дрейфующей льдине? Нас относит в сторону от того места, где мы собирались выйти на берег?

– Держитесь! Держитесь крепче!

Она направила упряжку ещё дальше, и вскоре они въехали на холм, где она скомандовала собакам остановиться.

– Отсюда мы увидим, что произошло. Ага, северный ветер прибил отдельные льдины к берегу, а бриз, дующий с берега, крошит их. Вставайте! Вон, видите, нетронутый проход по льду.

Квиллер всматривался вдаль, но не видел ничего, кроме кусков льда, плавающих в полыньях, и трещин. «Боже мой! – думал он. – Как я мог оказаться здесь? И кто эта девушка? Что вообще она может знать? »

– Ну всё! Поехали!.. Ап!.. Вперед!.. Хей!

Он стиснул зубы и вцепился пальцами в поручни, когда быстро летящие сани стали выписывать виражи по льду. Берег постепенно приближался и стал близок настолько, что можно было рассмотреть крышу дома в заповеднике… и одиноко стоящую машину… а затем и человека, который размахивал руками. Ник Бамба!

– Привет! – закричал Квиллер. – Здорово, что ты здесь! – Затем, повернувшись к Ненси, он сказал: – Ну, дорогая, сегодня вы заслужили медаль!

В ответ она только улыбнулась своей замечательной улыбкой.

– Куда вы сейчас, Ненси? Надеюсь, не снова через залив?

– Нет. Доберусь на собаках до дому. Это всего в нескольких милях отсюда, если ехать вдоль берега. Желаю вам найти ваших кошек.

– Что случилось? – нетерпеливо спросил Ник Бамба. – Что‑ нибудь серьёзное?

– Поехали, я все расскажу по дороге, – ответил Квиллер. – Только поскорее!

Пока они ехали в Пикакс, он вкратце описал события: исчезновение кошек, странный фургон позади дома, панический звонок невестки Полли в Перпл‑ Пойнт.

– Видишь ли, я по собственной инициативе веду расследование одного дела, в нем замешаны весьма нечистоплотные личности, и это заставляет меня волноваться, – сказал он. – Вот почему после звонка я решил ехать немедля. Но шоссе сейчас закрыто. Снегоходов нет. Когда же Ненси предложила пересечь залив по льду, я немного струхнул. А когда мы попали в полосу разлома льда и льдина, на которой мы находились, начала дрейфовать, я подумал, что это конец!

– Не стоило так волноваться, – сказал Ник. – С этой девчонкой не пропадёшь! Такого наездника на собаках, как она, днём с огнём не сыщешь!

– Что‑ нибудь известно по поводу убийц её отца?

– Только то, что это не было убийством из мести и совершено оно не местным. Причиной смерти явился выстрел в голову.

На Гудвинтер‑ бульваре Ник остановил машину у тротуара.

– Не будем портить следы шин в проезде… – сказал он. – В Пикаксе, как передавали по радио, ещё нет электричества, поэтому дай‑ ка я достану из‑ под сиденья фонарик. В багажнике у меня есть ещё и мощный фонарь.

Они дошли до крытых въездных ворот, отделяющих проезд от двора. Здесь, под воротами, ветер сметал снег к одной стороне.

– След от шин, ведущий к каретному сараю, оставил автомобиль Линет. Она была здесь сегодня утром после метели, а фургон на заднем дворе она видела вчера вечером, ещё до того, как началась метель. Если они проникли в дом, то только через дверь в кухне. – Квиллер говорил намеренно монотонным голосом, что помогало ему скрыть волнение, от которого у него перехватывало дыхание.

– Фургон приезжал сюда снова после прошлой ночи, – сказал Ник. – Думаю, он находился здесь во время метели, а уехал ещё до того, как она прекратилась.

Квиллер открыл боковую дверь и, войдя внутрь, машинально стал шарить рукой по стене в поисках выключателя, однако электричество ещё не дали. В вестибюле со стенами, обшитыми темными панелями, и паркетным полом было темно, как в пещере, и только слабый луч света проникал из круглого окна, расположенного над лестничным пролетом. И в этом световом пятне сидел сиамский кот, съежившийся от сквозняка, но сохраняющий полную невозмутимость и достоинство.

– Коко! Боже мой! – бросился к коту Квиллер. – А где Юм‑ Юм?

– Вот она! – сказал Ник, направляя луч фонарика вниз, в вестибюль.

Юм‑ Юм сидела в охотничьей позе, крестец приподнят, голова слегка опущена, взгляд прикован к дверям лифта.

В этот момент послышались глухие удары по стене и отчаянный крик о помощи. Квиллер и Ник недоуменно посмотрели друг на друга.

– Кто‑ то застрял в лифте! – изумлённо воскликнул Квиллер.

Ник заглянул в маленькое смотровое отверстие в двери лифта.

– Он застрял между первым и подвальным этажом. Снова раздались удары и крики о помощи. Квиллер сбежал по лестнице вниз.

– Звоните в полицию! – закричал он Нику. – Телефон в библиотеке!

Луч фонарика Ника осветил бальную залу. С потолка и со стен свешивались электрические провода, а парусиновые гобелены, сорванные со своих мест, лежали, свернутые в рулоны, на полу.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 171819 20 Следующая ⇒