Глава пятнадцатая

На следующее после Дня благодарения утро Квиллер, собираясь в редакцию, чтобы взять свою подшивку газет, вновь размышлял о кольце. Перед тем как выйти из дома, он по обыкновению устроил перекличку своим четвероногим. Юм‑ Юм, грациозно изогнув хвост, потерлась о его ноги, и Квиллер, взяв её на руки, прошептал ей на ушко несколько нежных слов. Коко пребывал в чулане, сидя в пустом сейфе с величавым видом, точь‑ в‑ точь оракул, знающий ответы на все вопросы.

Квиллер сперва намеревался дойти до редакции пешком, однако подобное передвижение требовало большой осторожности: выпавший снег так утрамбовался под ногами пешеходов, что тротуары превратились в отполированный до зеркального блеска каток. Квиллер поехал на машине. Джуниор встретил его весело:

– Хикси сказала, что ты будешь Санта‑ Клаусом! Отлично! Ты получишь от этого огромное удовольствие!

– Вот за это ручаться не могу, могу лишь обещать, что приложу максимум усилий к тому, чтобы все прошло хорошо, – сказал он, протягивая Джуниору коробочку с кольцом.

– Дедушкино кольцо!

– Не угадал! Взгляни на монограмму внутри.

– Ну и ну! – воскликнул Джуниор, читая надпись. – Так что же, «ВБК» – это тот самый фермер‑ коневод, который хотел броситься вниз головой с силосной башни?

– Необходимо выяснить инициалы последнего друга Эвфонии во Флориде. Думаю, что его фамилия К‑ р‑ о‑ к‑ у‑ с[17] начинается не с «С», а с «К». Выяснить это нужно непременно.

– Хочешь услышать последние новости? – обратился к нему Джуниор. – Во время процедуры подтверждения недвижимости, находившейся во владении бабушки, мы не смогли найти достаточно средств, чтобы оспорить завещание. Судя по банковским документам, на её счёт поступали огромные суммы наличными, когда она ликвидировала всю принадлежавшую ей собственность. Однако затем со счета несколько раз снимались крупные суммы, как если бы бабушка, допустим, вложила деньги в ценные бумаги, но ведь она не занималась игрой на бирже. Она предпочитала стабильные предприятия. Но мы так и не нашли ни одного официального документа.

– Некоторые старые люди опасаются иметь дело с банками, – сказал Квиллер, – поэтому, возможно, она просто припрятала деньги. Кто знает, вдруг они лежат в чулане среди каких‑ нибудь бумаг…

– Ну нет, она велела мне сжечь всё, что там находится.

– Или… ты, вероятно, не в курсе, Джуниор, но Гил Инчпот в течение двух или трех последних лет потратил большие деньги на модернизацию своей фермы, и никому не ведомо, где он их брал. Не могла ли Эвфония, испытывая теплые чувства к Лене, дать ему в долг?

– Ооо! Ты попал как раз в точку! – оживился Джуниор. – Некоторое время назад Инчпот позвонил мне на службу и просил дать ему адрес бабушки во Флориде. Он занимал у неё деньги и хотел возвратить долг.

– И ты дал ему адрес?

– Конечно. Но если он вернул ей долг, то где же, чёрт подери, деньги? Не могла же она всё подчистую спустить на собачьих бегах! А может, могла?

– Когда она решила завещать средства на строительство оздоровительного центра в парке, знала ли она, что её финансовые дела расстроены? Или это произошло уже после того, как она переписала завещание?

– Не знаю, но Вилмот пока не потерял надежды. У него есть возможность кое‑ что выяснить, но на это потребуется время.

Квиллер разгладил усы.

– Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что в Центре было что‑ то, мягко говоря, не так. И что, кстати, известно о нотариусе, который по дешевке оформлял завещания? Наверняка он замешан в этой истории. А дилер, который помогал Эвфонии продавать её ценности? Кто‑ нибудь знает, что это за человек и сколько он ей заплатил? Вполне возможно, именно он и обобрал её!

– Аааа! – застонал Джуниор. – Я должен сообщить об этом Вилмоту.

– Не сейчас. Подожди, пока я добуду доказательства, – сказал Квиллер, собираясь уходить. – Знаешь, все это может оказаться хорошо организованной шайкой.

– Не уходи, Квилл. Ты ведь, наверное, ещё что‑ нибудь можешь рассказать…

– Я договорился примерить костюм Санта‑ Клауса. Встретимся позже.

По дороге в театр, Квиллер вдруг ощутил, что его отношение к рождественскому шествию стало бюлее определенным. Он ясно представлял себя едущим под звон колокольчиков в санях, в которые запряжен конь. В Пикаксе не имели обыкновения посыпать улицы солью, поэтому сани здесь можно было встретить довольно часто. К тому же новые ощущения от поездки на санях могут дать материал для очередной колонки в газете.

В Театре К. его уже ждали Кэрол Ланспик и швея.

– Мы очень благодарны вам за то, что вы решили выручить нас в этой ситуации, Квилл, – сказала Кэрол. – Ларри велел передать, что, если он выживет, за ним обед в ресторане «Конь‑ огонь». Примерьте сначала штаны.

Квиллер втиснулся в красные брюки.

– В таких штанах хорошо переходить реку вброд, – сказал он.

Миссис Тоддуисл, работавшая в костюмерной Театрального клуба, сказала:

– У меня есть кусок красной материи примерно шесть дюймов длиной, а также тесьма, из них я сделаю штрипки, чтобы натянуть штанины на сапоги.

Кэрол критическим взглядом разглядывала его желтые сапоги из грубого брезента.

– Сапоги должны быть чёрными, – сказала она. – Какой размер обуви вы носите? Я принесу вам сапоги из костюмерной.

Пальто в талии было настолько свободным, что две постельные подушки, засунутые под ремень, поместились без труда, однако в плечах и под мышками ему жало. Рукава были коротки. Дамы сказали, что рукава можно удлинить, пришив полоски искусственного меха к манжетам. Их уверенный тон говорил о том, что они знают толк в подобных делах…

– Всё будет сделано наилучшим образом… Без всяких проблем!.. Санта‑ Клаус из вас выйдет потрясающий!

Покончив с примеркой, Квиллер вернулся к себе и позвонил Селии Робинсон, не дожидаясь часа, когда начнет действовать льготный тариф.

– Как вы встретили День благодарения, Селия? – начал он беседу.

– Ооо! Отлично! Примерно тридцать человек из парка отправились на автобусе в шикарный ресторан. Нам устроили там шведский стол.

– Мистер Крокус тоже ездил с вами?

– Нет, он отказался. Он не может позабыть прошлый День благодарения, когда миссис Тейдж была с нами и читала нам стихотворение. Юна сама его написала.

– Я обещал прислать ему книгу из библиотеки Эвфонии, но не мог этого сделать из‑ за большого снега. А как пишется его фамилия?

– Я думаю, К‑ р‑ о‑ к‑ у‑ с, так же как название цветка.

– Вы уверены, что она начинается с буквы «С», а не с буквы «К»? И как его зовут?

– Джерард. У него есть рубашка с вышитыми на кармане инициалами «ДФК», которую ему подарила миссис Гейдж и которую он носит не снимая.

– Мммм, – промычал Квиллер, ему страсть как не хотелось отказываться от своей гипотезы, основанной на утрате возлюбленного. Мистер Крокус и ВБК были разными людьми. – А вы не спрашивали его, согласен ли он поговорить со мной о миссис Гейдж?

– Спрашивала, но он сказал, что это было бы дурным тоном говорить с представителем СМИ о друге, с которым ты разлучен навсегда. Я сама так не считаю. Мне, наоборот, будет приятно, если вы напишете об Эвфонии хорошую статью, и, если я могу чем‑ либо помочь вам, сделаю это с охотой.

– Вы мне и так очень помогаете, Селия, но я прошу вас помогать мне и дальше. Я уверен, что раскрыл в «Парке розового заката» такое, что окажется помасштабнее, чем жизнеописание Эвфонии Гейдж.

– Что вы говорите! – возбуждённо воскликнула она. – Это что‑ нибудь возвышенное?

Квиллер кашлянул, чтобы прочистить горло и обдумать ответ, затем произнес:

– Да нет, это не возвышенное, как вы изволили выразиться. Я уверен, что в вашей среде некоторые люди занимаются делами, которые можно смело назвать непорядочными, если не противозаконными.

Тон её ответа поразил его:

– Вы, репортеры, всегда пытаетесь откопать что‑ то грязное и причинить тем самым неприятности другим людям! – злобно проговорила она. – Место, в котором я живу, идеально подходит для таких пенсионеров, как я. Не смейте мне больше звонить. Я не хочу с вами разговаривать. Вы сказали мне, что пишете доброжелательную статью о миссис Гейдж! Я больше не желаю иметь с вами никаких дел. – И она бросила трубку.

– Да‑ а! Как вам это нравится? – обратился Квиллер с вопросом к книгам, стоящим на полках.

– Йааау! – отозвался Коко из сейфа, который часто теперь служил ему убежищем.

– Неужели я коснулся оголенного нерва? Селия ведь также может участвовать в этой нечестной игре – простая веселая старушка, незаметная среди обитателей парка и выявляющая потенциальные жертвы. Теперь она знает, что нам известна игра, которую они ведут… так что же она предпримет?

Сперва он решил позвонить Джуниору, но передумал и решил позвонить мистеру Вилмоту, вновь передумал, решив просто подождать и посмотреть, что произойдет дальше.

День, когда должно было состояться рождественское представление, выдался солнечным, но морозным, и Квиллер надел тёплое нижнее белье, готовясь к поездке на санях. Он предполагал, что ему придется ехать на простых открытых санях, а не в салоне с откидным верхом.

В театре, куда он пришёл для того, чтобы облачиться в костюм, его уже ожидали надставленные снизу брюки со штрипками, которые причиняли Квиллеру неудобства при ходьбе, но Кэрол успокоила его, сказав, что, привыкнув, он перестанет обращать на это внимание. Она втиснула ему под ремень две огромные подушки и помогла надеть пальто, рукава которого были надставлены от локтей до запястий искусственным мехом белого цвета.

– Я выгляжу так, словно у меня обе руки в гипсе, – с чувством жалости к самому себе сказал он. Впрессованный в узкое пальто и облегающие бриджи, он практически не мог нагнуться, и Кэрол пришлось обуть на него сапоги.

– Ну как, они вам не жмут? – спросила она. – По‑ моему, они достаточно велики, чтобы обуть их с тёплыми носками.

– Нет, но я чувствую себя в них, как в снегоступах, – пытался шутить он, но шутки получались грустными. – А живот должен колыхаться, точно незастывшее желе в кастрюле? У меня такое ощущение, будто это не подушки, а мешки с холодной овсяной половой. Ларри хоть раз надевал на себя все это?

– Много раз! И на церковные, и на муниципальные торжества. Он очень любит выступать в роли Сайта‑ Клауса.

– А для чего, скажите, вы обременяете этого старикана семьюдесятью пятью фунтами избыточного веса? Ещё будучи ребенком, я не верил, что он мог пролезать через каминную трубу, а теперь мне не дает покоя другой вопрос: почему кардиологи не занимаются его здоровьем? Почему клубы здоровья не выступят с соответствующей инициативой?

– Вы что, Квилл, хотите разрушить образ, существующий несколько веков? Слезайте с ящика. Ведь всё делается для веселья и потехи.

Кэрол напудрила ему усы, нарумянила щеки и, приладив парик и бороду, надела на голову красную шляпу с приделанной к ней остроконечной короной.

– Да, я чувствую себя законченным идиотом! – сказал Квиллер. – Надеюсь, Полли не будет наблюдать рождественское шествие из окон своей библиотеки.

В фургоне Ланспиков они поехали по Пикакс‑ роуд. Дорога и все вокруг было залито ярким солнечным светом. Свои солнцезащитные очки Квиллер позабыл в театре, и теперь сверкающий снег слепил его. Дорога, по которой вот‑ вот пройдет рождественское шествие, была уже заполнена машинами и грузовиками, в которых сидели дети.

– Всё это чрезвычайно увлекательно, – сказала Кэрол. – Рождественское шествие в Пикаксе устраивается впервые. Церемония приветствия состоится у входа в универмаг, и, когда вы туда прибудете, секретарь Хикси встретит вас и скажет, что вам делать.

– Кстати, об универмаге, – оживился Квиллер, – не могли бы вы посоветовать, что подарить Полли на Рождество? Может, что‑ нибудь из украшений? Она любит жемчуг, но говорит, что жемчуга у неё уже достаточно.

– А что, если подарить украшение с опалом? Думаю, опал ей понравится. Я дам вам координаты одной фирмы в Миннеаполисе, которая занимается продажей ювелирных изделий по каталогам.

Они уже подъезжали к бару «Грозный пёс», снег на широкой площади перед ним искрился сотнями огней.

– Сегодня нестерпимо яркое солнце, – сказал Квиллер, чувствуя такую резь в глазах, словно его глазные яблоки терли наждачной бумагой.

– Да, будто по заказу – для рождественского шествия, – ответила Кэрол, глядя на него сквозь тёмные очки.

– А какое, позвольте узнать, транспортное средство вы приготовили для старого весельчака Санта‑ Клауса, у которого обе руки по локоть в гипсе? – поинтересовался Квиллер.

– А разве Хикси вам не говорила? – спросила Кэрол, довольная тем, что именно она сообщит ему новость. – Для вас подготовлены сани с собачьей упряжкой из восьми сибирских лаек.

На заметённом снегом перекрестке собрались участники рождественского шествия. Здесь были автомобили, украшенные рекламными надписями и картинами; духовой оркестр, разместившийся в кузове грузовика; огромная снегоуборочная машина; пожарная машина; группа лыжников, совершающих многомильный переход, и оглашающая звонким лаем окрестности собачья упряжка.

– Какая неожиданная встреча! – обратился Квиллер к Ненси. Он мог только предположить, что это была Ненси, так как нестерпимый блеск повсюду не давал возможности рассмотреть что‑ либо.

– Мне никто не сказал, что Санта‑ Клаусом будете вы, – сказала она, не скрывая радости от встречи. – Я думала, что им будет мистер Ланспик. В санях есть охапка сена, накрытая оленьей шкурой, садитесь на неё, думаю, вам там будет удобно. Быстро мы не поедем. А где ваши солнечные очки?

– Забыл в городе, – ответил Квиллер, – да и какой Санта‑ Клаус носит солнечные очки?!

– А правда, всё выглядит здорово? Я никогда прежде не участвовала в шествии. Жаль, мама не может видеть, как я везу Санта‑ Клауса на санях. Её не стало ещё до того, как я занялась ездой на собаках. Как раз сегодня её день рождения… По‑ моему, сейчас подадут команду трогаться.

Заиграл оркестр, машина шерифа двинулась вперед, а за ней и все участники шествия. Первыми ехали сани с Квиллером, влекомые собаками, которыми управляла Ненси, подавая короткие, односложные команды: «Ап!.. Хоп!.. Стоп! »

Вдоль дороги, по которой двигался рождественский кортеж, стояли зрители, приветствовавшие Санта‑ Клауса восторженными криками. Квиллер в ответ также приветствовал их, хотя и не мог рассмотреть ни одного лица.

Он махал сначала одной, а затем другой рукой, но постепенно обе руки онемели, поскольку узкие проймы затрудняли циркуляцию крови. На Мейн‑ стрит толпа стала гуще и шумнее, однако разглядеть в ней Квиллер по‑ прежнему никого не мог из‑ за слепящего света, поэтому, когда они наконец добрались до места, он почувствовал огромное облегчение.

Универмаг Ланспиков размещался в здании, похожем на замок. Железные ворота с мощными цепями были подняты. А со смотровой башни городские власти наблюдали шествие.

Когда собачья упряжка подкатила сани к универмагу, Ненси, нагнувшись к Квиллеру, сказала:

– Я отведу сани с упряжкой за универмаг и буду находиться там, пока вы произносите речь.

– Речь?! Какую ещё речь? – с негодованием в голосе закричал он.

– Мистер Квиллер! – обратился к нему кто‑ то, кого он не мог рассмотреть, но, судя по голосу, это был молодой человек.

– Уилфред? Что вообще происходит?! Я ничего не вижу!

– Они ждут, что вы обратитесь к ним с речью отсюда, – ответил секретарь, – я подержу лестницу.

Только тут Квиллер разглядел лестницу, прислоненную к фасаду башни.

– У меня не сгибаются колени, а руки занемели, к тому же я ничего не вижу! Я не полезу по этой проклятой лестнице!

Сотни зрителей подбадривали его своими возгласами, а отцы города, перегнувшись через край смотровой площадки башни, кричали: «Давай к нам, Санта‑ Клаус! » На негнущихся ногах Квиллер подошел к подножию лестницы. Его колени были стиснуты узкими штанами, тесное в плечах пальто сдерживало движения. Он посмотрел вверх, оценивая мысленно высоту, с которой ему, быть может, придётся падать.

– Если это сооружение рухнет, – угрожающе обратился он к секретарю, – и вы, и Хикси уволены!

С трудом ему удалось поставить ногу на первую ступеньку лестницы и схватиться руками за перила… Успешно! Затем он с усилием согнул сначала одно колено, потом другое и, побалансировав на подошвах сапог, столь огромных, что носы их были на дюйм пустыми, поднялся на один марш, стараясь при этом не зацепиться подушками, засунутыми под ремень, за перила лестницы… Успешно! Вдруг послышался треск разрываемой материи. Где рвалось и что, он точно не знал, но чем сильнее трещала и рвалась материя, тем легче ему становилось взбираться вверх и тем громче были крики, приветствующие его. Постепенно он преодолел подъем и очутился на верхней площадке лестницы, откуда с помощью нескольких протянутых рук перебрался в башню.

Мэр, стоя у микрофона, обращался к собравшимся с кратким приветствием, разобрать точный смысл которого было довольно затруднительно, поскольку мэр успел уже подстраховать себя от возможной простуды несколькими глотками спиртного, согревшего его изнутри.

– А теперь… Я передаю вам… Санта‑ Клауса… собственной персоной! – заключил он свой приветственный спич.

Квиллера подтащили к микрофону.

– Ве‑ се‑ ло‑ го Рождества! – простонал он, а затем, отвернувшись от микрофона, сказал уже нормальным голосом, который, однако, через динамики донесся до окруживших башню зрителей: – Снимите меня отсюда! Как мне спуститься вниз? Я не собираюсь спускаться по этой идиотской лестнице!

Зрители пришли в неистовое веселье.

Во втором этаже здания универмага было раскрыто окно, через которое городское начальство прошло в башню. Через это окно Квиллер и выбрался на свободу. Уилфред ждал его на втором этаже в отделе дамского белья и сообщил, что собаки с санями стоят наготове у главного входа.

– К дьяволу собак! Я на последнем издыхании! Пусть кто‑ нибудь отвезёт меня назад в театр!

– Но, мистер Квиллер, вас ведь ждут около здания суда.

– Это ещё зачем?

– Сняться на коленях.

– Сняться на коленях?! Что ещё за чертовщина?

– Перед входом в здание суда для вас построен пряничный домик. Вы сядете на его крылечко, к вам на колени будут садиться дети и фотографироваться.

– Ну уж нет! – в ярости закричал Квиллер. – Этого не будет! С меня хватит!

– Мистер Квиллер, поймите, это необходимо!

Они спускались вниз на лифте и, ещё не опустившись до первого этажа, услышали, как толпа внизу скандирует:

– Санта‑ Клаус! Санта‑ Клаус!

– Где здесь телефон? – отрывисто спросил Квиллер. Ему показали. – Алло! – закричал он в трубку.

– Ооо, Квилл! Ну как там идут дела? – бодрым голосом спросил Джуниор.

– Лучше не спрашивай!

– Квилл, дежурный по городу только что сообщил мне о странном телефонном звонке. Селия Робинсон из Флориды звонила ему по телефону‑ автомату из какого‑ то людного места. Она сказала, что ей необходимо что‑ то сообщить тебе по секрету. Что все это значит? Но ты же знаешь, мы никогда не даем домашних телефонов сотрудников. Она сказала, что перезвонит сегодня во второй половине дня, чтобы узнать, удалось ли нам с тобой связаться. У неё для тебя очень важные новости, так она сказала.

– Дай ей номер Полли, – ответил Квиллер, и его голос впервые за долгое время звучал спокойно. – Попроси её позвонить мне сегодня около восьми вечера.

– Как скажешь. А ты всё ещё Санта‑ Клаус?

– Да, – как бы между прочим ответил Квиллер. – Сейчас мы едем к зданию городского суда сниматься на коленях.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒