Часть пятая 9 страница

Опустившись на колени возле сумки, она поискала в ней полотенце. Нашла, вытащила и вытерла мокрые волосы, испытав неописуемое блаженство. Этих ребятишек она здесь ни за что не оставит. Завязав полотенце на голове, она повернулась к детям, не сводящим с нее глаз.

– Давайте начинайте. Соберите вещи. Вы не будете вести такую жизнь…

– Уйди, – произнесла девушка.

Однако оба мальчика выбрались из постели и стали копаться в куче вещей. Они неуверенно поглядывали то на девушку, то на Джульетту.

– Уходи, откуда пришла, – сказал Риксон. Похоже, старшие дети черпали уверенность друг в друге. – Забирай свои шумные машины и уходи.

Так вот в чем дело. Джульетта вспомнила валяющийся на боку компрессор, которому досталось едва ли не больше, чем Соло. Она кивнула младшим мальчикам – на вид им было лет десять или одиннадцать.

– Собирайтесь. Поможете мне и моему другу вернуться домой. У нас там хорошая еда. Настоящее электричество. Горячая вода. Соберите свои вещи…

Услышав это, младшая девочка закричала, издав какой‑ то жуткий визг – Джульетта уже слышала его из темного коридора. Риксон нервно расхаживал по комнате, поглядывая то на нее, то на гаечный ключ на полу. Джульетта подошла к постели, чтобы успокоить девочку, и тут поняла, что кричала не она.

На руках девушки что‑ то зашевелилось.

Джульетта замерла возле постели.

– Нет, – прошептала она.

Риксон шагнул к ней.

– Стой! – Она направила на него нож.

Риксон взглянул на раненую ногу и остановился. Собиравшие вещи мальчики замерли. Никто в комнате не шевелился, кроме пищащего младенца на руках у девушки.

– Это ребенок?

Девушка стала баюкать малыша. Она вела себя как мать, но ведь ей было не больше пятнадцати… Джульетта даже не знала, что такое возможно. Уж не потому ли имплантаты начинают вставлять в таком раннем возрасте? Рука скользнула по бедру, невольно проверяя, на месте ли бугорок под кожей.

– Просто уйди, – жалобно произнес парень. – Нам и без тебя было хорошо.

Джульетта положила нож. Она боялась выпускать его из рук, но еще худшим казалось подходить с ним к постели.

– Я вам помогу. – Она повернулась, желая убедиться, что парень ее услышал. – Я работала в месте, где ухаживают за новорожденными. Позволь мне…

Она протянула руки. Девушка отвернулась к стене, заслоняя от нее младенца.

– Ладно. – Джульетта подняла руки, показала ладони. – Но больше вы так жить не будете. – Она кивнула мальчикам и повернулась к замершему Риксону. – Никто из вас. Так жить не должен никто, даже последние спасшиеся.

Она мысленно кивнула, приняв решение.

– Риксон, собирайте вещи. Только самое необходимое. За остальным мы потом вернемся.

Она кивнула мальчикам. Штанины их комбинезонов были грубо обрезаны чуть ниже колен, а ноги испачканы землей с фермы. Они восприняли кивок как разрешение собирать вещи. Похоже, им очень хотелось, чтобы здесь командовал кто‑ то другой. Кто угодно, лишь бы не старший брат – если он был их братом.

– Скажи, как тебя зовут. – Джульетта присела на постель к девочкам, пока остальные копались в вещах. Она с трудом сохраняла внешнее спокойствие и боролась с тошнотой от мысли про детей, рожающих детей.

Проголодавшийся младенец захныкал.

– Я пришла помочь, – сказала она девушке. – Можно посмотреть? Это мальчик или девочка?

Юная мать расслабилась. Она отвернула уголок одеяла, показались прищуренные глазки и поджатые красные губы младенца не старше двух‑ трех месяцев. Крохотная ручка помахала матери.

– Девочка, – тихо ответила она.

Прятавшаяся за ней малышка робко взглянула на Джульетту.

– Вы уже дали ей имя?

– Еще нет.

Риксон сказал что‑ то мальчикам, чтобы те перестали драться из‑ за какой‑ то вещи.

– А меня зовут Элиза, – сообщила младшая, высовывая голову из‑ за старшей. Элиза показала на свой рот. – У меня зуб шатается.

Джульетта рассмеялась:

– Ну, с этим я смогу тебе помочь, если захочешь.

Она воспользовалась случаем и пожала руку младшей девочки. На Джульетту нахлынули воспоминания о роддоме, где работал отец: встревоженные родители, драгоценные младенцы, надежды и мечты, порождаемые и разбиваемые лотереей. Потом она подумала о своем брате, которому не суждено было выжить, и на глаза навернулись слезы. Что этим детишкам довелось пережить? У Соло хотя бы было нормальное детство. Он знал, что значит жить в безопасном мире. А в каком мире росли эти пятеро… нет, уже шестеро детей? Что они видели? Ей было их невыносимо жалко. И эта жалость граничила с отвратительным и печальным желанием, чтобы никто из них не появлялся на свет… Впрочем, его быстро сменило чувство вины за то, что такая мысль вообще пришла ей в голову.

– Мы заберем вас отсюда, – сказала она девочкам. – Соберите свои вещи.

Один из мальчиков подошел и поставил рядом ее сумку. Он извинился и стал укладывать в нее вещи, когда Джульетта услышала другой странный писк.

А это еще что?

Она коснулась рта полотенцем, наблюдая, как девочки неохотно делают взрослую работу, отыскивая свои вещи и приглядывая друг за другом. Джульетта услышала в своей сумке шуршание. Она стала расстегивать молнию на ней рукояткой ножа – мало ли что могло завестись в крысином гнезде, которое создали эти дети, – и тут услышала голосок.

Зовущий ее по имени.

Она бросила полотенце и стала рыться в сумке, распихивая инструменты, бутылки с водой, запасной комбинезон и носки, пока не отыскала рацию. Джульетта не могла понять, как Соло ухитрился с ней связаться. Ведь вторая рация погибла вместе с подводным комбинезоном…

«…Пожалуйста, скажи что‑ нибудь, – прошипела рация. – Джульетта, ты меня слышишь? Это Уокер. Бога ради, прошу тебя, ответь…»

Бункер 18

– Что случилось? Почему они не отвечают?

Кортни посмотрела на Уокера, потом на Ширли, как будто они знали причину.

– Рация не сломалась? – Ширли взяла маленькую шкалу с нарисованными пометками и проверила, не сдвинулась ли та случайно. – Уок, мы ее не сломали?

– Нет, рация все еще включена.

Уокер держал наушники возле щеки и разглядывал детали рации.

– Слушайте, я не знаю, сколько времени у нас осталось. – Кортни наблюдала через окошко за происходящим в генераторной.

Ширли встала и взглянула поверх панели управления в сторону главного входа. Дженкинс и несколько его бойцов уже находились внутри. Держа винтовки на изготовку, они кричали на людей в генераторной. Из‑ за звукоизоляции было невозможно услышать, что там происходит.

«Прием…»

Голос донесся из наушников в руках Уокера. Слова как будто высыпались из его пальцев.

– Кто там? – отозвался он, щелкнув переключателем. – Кто это?

Ширли подбежала к Уокеру и обхватила его руку, не веря собственным ушам.

– Джульетта! – завопила она.

Уокер поднял руку, пытаясь успокоить женщин. Когда он шарил по передатчику, пальцы у него тряслись. Наконец он щелкнул красным переключателем.

– Джулс? – Его старческий голос дрогнул. – Это ты?

После короткого молчания в наушниках послышался всхлип.

«Уок? Уок, это ты? Что происходит? Ты где? Я думала…»

– Где она? – прошептала Ширли.

Кортни смотрела на них, прижав ладони к щекам и приоткрыв рот.

Уокер щелкнул переключателем.

– Джулс, ты где?

В наушниках послышался вздох. Ее голос был очень тихим и далеким:

«Уок, я в другом бункере. Есть много других. Ты не поверишь…»

Ее голос утонул в статике. Ширли прильнула к Уокеру, а Кортни расхаживала перед ними, глядя то на рацию, то в окно.

– Мы знаем о других, – сказал Уокер, держа микрофон перед собой. – Мы можем их слышать, Джулс. Всех слышать.

Он отпустил переключатель. Голос Джульетты вернулся.

«Как вы там… в механическом? Я слышала о сражении. Вы там что, в самой гуще? »

Прежде чем переключиться на прием, Джульетта что‑ то еле слышно сказала кому‑ то рядом с собой.

При упоминании о сражении Уокер приподнял брови.

– Как она могла про это узнать? – спросила Ширли.

– Жаль, что ее здесь нет, – вздохнула Кортни. – Уж Джулс знала бы, что делать.

– Скажи ей про выхлопную трубу. Про наш план. – Ширли потянулась к микрофону. – Дай‑ ка я сама скажу.

Уокер кивнул и протянул Ширли гарнитуру и передатчик.

Ширли сдвинула переключатель. Он оказался более тугим, чем она думала.

– Джулс? Ты меня слышишь? Это Ширли.

«Ширли… – Голос Джульетты дрогнул. – Привет.

Вы там держитесь? »

От волнения в голосе подруги Ширли прослезилась.

– Да… – Она наклонила голову и сглотнула. – Слушай, сейчас наши парни перенаправляют выхлопную трубу генератора в трубопроводы охлаждения Ай‑ Ти. Но помнишь тот случай, когда у нас пропало давление? Я волнуюсь, что мотор может…

«Нет, – оборвала ее Джульетта. – Ты должна их остановить. Ширли, ты меня слышишь? Ты должна их остановить. Это вам ничем не поможет. Охлаждение предназначено для серверов. И единственный человек там наверху… – Она кашлянула. – Слушай внимательно. Заставь их остановиться…»

Ширли возилась с красным переключателем. Уокер протянул руку, желая помочь, но Ширли все же справилась сама.

– Погоди. Откуда ты знаешь, куда ведет труба охлаждения?

«Я просто знаю. Здесь все точно так же, как и у нас. Черт побери, дай мне с ними поговорить. Нельзя им позволить…»

Ширли снова щелкнула переключателем. В помещение ворвались звуки из генераторной – Кортни распахнула дверь и выбежала.

– Кортни уже пошла. Слышишь, она уже пошла. Джулс… как ты? Кто там с тобой? Они могут нам помочь? У нас тут дела совсем плохи.

В наушниках снова затрещало. Ширли услышала, как Джульетта вздохнула, на заднем фоне прозвучали чьи‑ то голоса, и Джульетта что‑ то приказала. Ширли почудилось, что голос у подруги усталый. И печальный.

«Я ничего не могу сделать, – ответила Джульетта. – Здесь никого нет. Один мужчина. И несколько детей. Остальные погибли. Те, кто здесь жил, не смогли помочь даже себе. – Джульетта помолчала и после щелчка переключателя заговорила снова: – Ты должна остановить сражение. Любой ценой. Пожалуйста… Оно не должно продолжаться из‑ за меня. Прошу вас, остановитесь…»

Дверь снова распахнулась, вошла Кортни. Ширли услышала в генераторной крики. И стрельбу.

«Что это? – спросила Джульетта. – Вы где? »

– В диспетчерской. – Ширли посмотрела на Кортни. Глаза у нее расширились от страха. – Джулс, похоже, у нас мало времени. Я… – Она так много хотела ей сказать. Например, про Марка. Но времени не оставалось. – Они идут за нами, – только и смогла она сообщить. – Я рада, что у тебя все хорошо.

Рация затрещала.

«Господи, останови их. Хватит сражаться! Ширли, послушай…»

– Уже не важно, – ответила Ширли, держа переключатель и вытирая слезы на щеках. – Они не остановятся.

Стрельба приближалась, хлопки выстрелов слышались даже через толстую дверь. Ее товарищи умирают, пока она прячется в диспетчерской, разговаривая с призраком. Ее товарищи умирают…

– Береги себя, – сказала Ширли.

«Подожди! »

Ширли протянула гарнитуру Уокеру. Подошла к окну и стала вместе с Кортни смотреть, как люди укрываются за генератором, как изрыгают пламя и вздрагивают лежащие на ограждении стволы. Несколько тел в синих комбинезонах неподвижно лежали на полу. Приглушенные хлопки винтовок смешивались с более отдаленным треском очередей.

– Джулс!

Уокер возился с переключателем, выкрикивая ее имя, все еще пытаясь побеседовать с ней.

«Дай мне с ними поговорить! – крикнула Джульетта из невообразимой дали. – Уок, почему я могу слышать только тебя, а не их? Мне надо поговорить с помощниками шерифа, с Питером и Хэнком. Уок, как ты сумел со мной связаться? Мне нужно поговорить с ними! »

Уокер забормотал что‑ то о паяльниках и линзах. Старик плакал и баюкал свои платы, провода и детали, словно они были раненым ребенком, что‑ то шепча им и раскачиваясь. Соленые капли падали на собранное им детище.

Он все бормотал что‑ то Джульетте, пока люди в синем падали и падали, цепляясь руками за перила ограждения и с шумом роняя свои жалкие однозарядки. А те, кто весь месяц наводил на них ужас, уже прорвались внутрь. Все было кончено. Ширли и Кортни обнялись, беспомощно наблюдая за этим ужасом. Всхлипывания и безумные причитания старого Уокера позади них смешивались со звуками замирающей перестрелки. Хлопки и треск были подобны грохоту машины, теряющей балансировку и выходящей из‑ под контроля…

Бункер 18

Лукас балансировал на перевернутой мусорной корзине. Пальцы ног прогибали мягкий пластик, и ему казалось, что корзина или вот‑ вот выскользнет из‑ под него, или развалится под его весом. Для устойчивости он ухватился за верх двенадцатого сервера. Толстый слой пыли поведал ему, что сюда годами никто не подходил с лесенкой и мокрой тряпкой. Лукас прижался лицом к решетке кондиционера и снова принюхался.

Дверь неподалеку подала звуковой сигнал, щелкнули замки. Негромко скрипнув, провернулись массивные петли, и тяжелая створка открылась внутрь.

Пальцы Лукаса едва не выпустили пыльную крышу сервера, когда вошел Бернард. Глава Ай‑ Ти насмешливо посмотрел на него снизу вверх.

– Ты туда никогда не пролезешь, – сообщил он, рассмеялся и закрыл дверь.

Запоры щелкнули, панель доступа пискнула, а красная лампочка возобновила охрану комнаты.

Лукас оттолкнулся от пыльного сервера и спрыгнул с корзины. Пластиковое ведро опрокинулось и покатилось по полу. Лукас вытер руки сзади о комбинезон и заставил себя засмеяться.

– Мне показалось, что я ощутил какой‑ то запах, – пояснил он. – Вам не кажется, что здесь попахивает дымом?

Бернард принюхался.

– Мне всегда кажется, что здесь в воздухе какая‑ то дымка. И никакого запаха я не чувствую. Только горячие серверы. – Он сунул руку в нагрудный карман и достал несколько сложенных листков. – Держи. Письма от твоей мамы. Я ей сказал, чтобы она передавала их мне через носильщиков, а я буду относить их тебе.

Лукас смущенно улыбнулся и взял письма.

– Я все же думаю, что вам следует спросить насчет… – Он взглянул на вентиляционную решетку и понял, что спрашивать в механическом уже некого. Судя по последним новостям, услышанным по рации, Симс и его люди зачищали территорию. Десятки людей были убиты. Втрое или вчетверо больше оказались под арестом. Для их содержания под стражей готовились жилые помещения на средних этажах. Судя по всему, чистильщиков теперь хватит на много лет.

– Я поручу кому‑ нибудь из новых механиков с этим разобраться, – пообещал Бернард. – Кстати, я хотел с тобой кое‑ что обсудить. Предстоит массовый перевод из зеленых в синие, когда мы начнем переселять фермеров в механический. Что ты думаешь о Сэмми – сможет ли он возглавить весь отдел?

Лукас кивнул, читая письмо.

– Назначить Сэмми главой механического? Думаю, он для этого слишком квалифицированный специалист, но кандидатура идеальная. Я многому у него научился. – Лукас взглянул на Бернарда, который открыл шкаф для документов возле двери и просматривал наряды на работу. – Он отличный учитель, но станет ли назначение постоянным?

– Ничто не постоянно. – Бернард нашел, что искал, и сунул листок в нагрудный карман. – У тебя будут какие‑ нибудь пожелания? – Он поправил очки. Лукас подумал, что босс выглядит хуже, чем месяц назад. Кажется более старым и измотанным. – Ужин тебе принесут через пару часов.

Пожелания у Лукаса имелись. Он хотел сказать, что готов, что уже достаточно пропитался ужасом своей будущей работы и выучил все необходимое, не сойдя с ума. Не мог бы он вернуться домой?

Но отсюда выхода уже не было. Лукас сам об этом догадался.

– Ну, я хотел бы почитать что‑ нибудь еще…

То, что он обнаружил в восемнадцатом сервере, мучило его. Он опасался, что Бернард тоже сможет это прочитать. Лукас полагал, что во всем уже разобрался, но для полной уверенности ему нужно было спросить про ту папку.

– Тебе нечего читать? – улыбнулся Бернард.

Лукас помахал письмами:

– Это? Их я прочту еще по пути к лестнице…

– Я имел в виду книги внизу. Правила. То, что тебе надо учить. – Бернард склонил голову набок.

Лукас вздохнул.

– Да, я учусь, но не могу же я читать это по двенадцать часов в день. Мне бы почитать что‑ нибудь полегче. – Он покачал головой. – Ладно, забудьте. Если не можете…

– А что тебе нужно? Я просто не даю тебе расслабляться.

Он прислонился к шкафу и сплел пальцы на животе, внимательно глядя на Лукаса сквозь очки.

– Ну, это может показаться странным, но есть тут одно дело. Старое дело. На сервере значится, что оно хранится у вас в офисе вместе со всеми закрытыми расследованиями…

– Расследование? – недоуменно переспросил Бернард.

Лукас кивнул:

– Да. Это нечто вроде дружеской услуги. Мне просто любопытно, как оно было проведено. На сервере нет цифровых копий…

– Случайно не дело Холстона?

– Чье? А, старого шерифа? Нет‑ нет, а что?

Бернард сделал движение рукой, отмахиваясь от расспросов.

– Это дело Уилкинса, – сообщил Лукас, пристально наблюдая за Бернардом. – Джорджа Уилкинса.

Лицо босса окаменело. Усы повисли, как опущенный занавес.

Лукас кашлянул. Того, что он увидел на лице Бернарда, было почти достаточно.

– Джордж умер пару лет назад в механическом… – начал было Лукас.

– Я знаю, как он умер. Почему ты хочешь увидеть эту папку?

– Просто любопытно. У меня есть друг, который…

– Имя друга?

Бернард убрал руки с живота и сунул их в карманы. Отошел от шкафа, шагнул к Лукасу.

– Что?

– Этот друг имел какие‑ то отношения с Джорджем? Насколько близкие отношения их связывали?

– Нет. Я ничего такого не знаю. Слушайте, если это так серьезно, забудьте про мой вопрос…

Лукас только хотел спросить: почему он это сделал? Но Бернард, похоже, намеревался ответить ему безо всяких вопросов.

– Это очень серьезно. Джордж Уилкинс был опасным человеком. Человеком с идеями. Из тех, кто нашептывает их другим, кто отравляет людей вокруг себя…

– Что? В каком смысле?

– Тринадцатый раздел Правил. Изучи его. Восстания начнутся немедленно, если мы позволим действовать людям вроде него.

Бернард опустил подбородок, внимательно глядя поверх очков, и рассказывал правду сам, безо всяких уловок, придуманных Лукасом.

А Лукасу на самом деле и не нужна была та папка – он обнаружил записи о переходах между этажами, совпадавших по времени со смертью Джорджа, и десятки электронных посланий Холстону с требованиями замять дело. Бернард не знал, что такое стыд. Джордж Уилкинс не умер, он был убит. И теперь Бернард захотел поведать почему.

– Что он сделал? – негромко спросил Лукас.

– Я расскажу, что он сделал. Он был механиком, масленщиком. Мы начали узнавать от носильщиков о планах по расширению шахты, о прокладке горизонтального штрека. Как тебе известно, горизонтальные штреки запрещены…

– Да, разумеется.

Лукас представил, как шахтеры из восемнадцатого бункера пробивают штрек и натыкаются на шахтеров их девятнадцатого. Возникла бы, прямо скажем, неловкая ситуация.

– Я долго говорил со старым руководителем механического, он положил конец этой чепухе, и тогда Джордж Уилкинс предложил идею расширения вниз. Он вместе с несколькими приятелями начертил схему сто пятидесятого этажа. А потом и сто шестидесятого.

– Шестнадцать новых этажей?

– Только для начала. Во всяком случае, разговор шел об этом. Перешептывались, делали наброски схем. Но часть перешептываний уловило ухо носильщика, а затем про них узнали и мы.

– И вы его убили?

– Да, кто‑ то убил. Не важно кто. – Бернард поправил очки, не вынимая другую руку из кармана на животе. – Когда‑ нибудь и тебе придется такое делать, сынок. Ты ведь это знаешь?

– Да, но…

– Никаких «но». – Бернард медленно покачал головой. – Некоторые люди подобны вирусам. Если не хочешь, чтобы разразилась эпидемия, нужно провести в бункере вакцинацию. Избавиться от таких людей.

Лукас промолчал.

– В этом году мы избавились от четырнадцати угроз, Лукас. Ты хотя бы представляешь, какая у нас была бы средняя продолжительность жизни, если бы мы не предотвращали подобное?

– Но очистки…

– Полезны для избавления от тех, кто хочет уйти. Кто мечтает о лучшем мире. И в нынешнем восстании участвует много таких людей, но это лишь одна из тех болезней, с которыми нам приходится иметь дело. Очистка – один из способов лечения. И я не уверен, что человек, пораженный другой болезнью, проведет очистку, если мы вышлем его наружу. Чтобы все сработало, они должны захотеть увидеть то, что мы им показываем.

Его слова напомнили Лукасу о том, что он узнал о шлемах и встроенных в их щитки экранах. Он предполагал, что желание уйти – единственная болезнь. И теперь начал жалеть, что меньше читал Правила, чем Наследие.

– Ты ведь слышал по рации, как мы справились с восстанием. И все это можно было бы предотвратить, если бы мы остановили болезнь вовремя. Согласись, что так получилось бы лучше.

Лукас уставился на свои ботинки. Рядом на боку лежала мусорная корзина. Она выглядела печально. В таком виде она больше не была пригодна для хранения мусора.

– Идеи заразны, Лукас. Это и есть основная мысль Правил. А ты их учил.

Лукас кивнул. Он думал о Джульетте и о том, почему она не звонит вот уже целую вечность. Она была одним из вирусов, о которых говорил Бернард, ее слова проникали в разум Лукаса и заражали его нелепыми мечтами. Его даже бросило в жар, когда он понял, что тоже подхватил некоторые из них. Ему захотелось коснуться нагрудного кармана, нащупать лежащие там личные вещи Джульетты – часы, кольцо, удостоверение. Он взял их, чтобы сохранить память о Джульетте, но эти предметы стали еще драгоценнее, когда он узнал, что она все еще жива.

– Нынешнее восстание было пустяком по сравнению с предыдущим, – поведал Бернард. – Но даже после того восстания все удалось постепенно сгладить, ущерб – ликвидировать, а людей заставить обо всем забыть. То же самое будет проделано и сейчас. Тебе ясно?

– Да, сэр.

– Превосходно. Итак, это все, что ты хотел почерпнуть из той папки?

Лукас кивнул.

– Хорошо. Похоже, тебе действительно нужно читать что‑ нибудь другое.

Усы Бернарда приподнялись – он слегка улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.

– Это были вы?

Бернард остановился, но не повернул головы.

– Тем, кто убил Джорджа Уилкинса, были вы?

– А это имеет значение?

– Да. Имеет для… меня. Если так, то…

– Или для твоего друга?

Бернард повернулся к нему. Лукасу показалось, что температура в серверной поднялась на несколько градусов.

– Ты что, передумал, сынок? Насчет этой работы? Я в тебе ошибся? Знаешь, мне уже доводилось ошибаться.

Лукас сглотнул.

– Я лишь хотел узнать, не придется ли и мне когда‑ нибудь… ну, раз уж я учусь на…

Бернард подошел ближе. И с каждым его шагом Лукас непроизвольно отступал.

– А я и не думал, что ошибся в тебе. Но ведь ошибся, да? – Бернард покачал головой и посмотрел на Лукаса с отвращением. – Проклятье!

– Нет, сэр. Вы не ошиблись. Наверное, я просидел здесь слишком долго. – Лукас отвел со лба прядь волос. Кожа на голове чесалась. Ему хотелось в туалет. – Может, мне нужно глотнуть свежего воздуха? Побыть немного дома? Поспать в своей постели. Сколько я уже здесь, месяц? И как долго еще мне нужно?..

– Ты хочешь отсюда выйти?

Лукас кивнул.

Бернард уставился в пол и задумался над ответом. Когда он поднял голову, в его глазах была печаль. Кончики усов опустились, глаза влажно заблестели.

– Ты именно этого хочешь? Выйти отсюда?

Он пошевелил руками, не вынимая их из карманов.

– Да, сэр. – Лукас кивнул.

– Скажи полностью.

– Я хочу выйти отсюда. – Лукас посмотрел на тяжелую стальную дверь за спиной Бернарда. – Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы меня выпустили.

– Наружу?

Лукас раздраженно кивнул. По щеке стекала струйка пота, щекоча кожу. Он неожиданно испугался этого человека, который теперь еще больше напомнил ему отца.

– Пожалуйста, – попросил он. – Просто я… Я тут сижу как в клетке. Пожалуйста, выпустите меня.

Бернард кивнул. Щеки у него дергались. Казалось, он вот‑ вот заплачет. Лукас никогда не видел у него такого выражения лица.

– Шериф Биллингс, вы меня слышите?

Рука Бернарда вынырнула из кармана и поднесла рацию к печально опущенным и подрагивающим усам.

– Я на связи, сэр, – послышался в ответ голос Биллингса.

Бернард щелкнул переключателем.

– Вы слышали этого человека, – произнес он, не вытирая слезы со щек. – Лукас Кайл, инженер Ай‑ Ти первого класса, сказал, что хочет выйти…

Бункер 17

– Прием! Уокер! Ширли!

Джульетта кричала в рацию. Сироты и Соло наблюдали за ней, стоя на лестнице чуть ниже. Она торопливо провела детей через фермы, быстро познакомила их с Соло – и все это время продолжала проверять связь. Они поднялись на несколько этажей. Джульетта вела всех наверх, но так и не услышала ни слова из рации с того момента, как связь оборвалась под звуки перестрелки, забивающие голос Уокера. Она все думала, что если поднимется выше, если попробует еще раз, то связь восстановится. Она проверила индикатор возле выключателя – батарея еще не разрядилась. Затем стала прибавлять громкость, пока в динамике не зашипела статика, и убедилась, что рация работает.

Джульетта щелкнула переключателем. Шипение статики пропало, включился режим передачи.

– Пожалуйста, скажите что‑ нибудь. Это Джульетта. Вы меня слышите? Ответьте что‑ нибудь.

Она посмотрела на Соло – его поддерживал тот самый парень, что раньше его ударил.

– Думаю, надо подняться выше. Пошли. Быстрее.

Послышались стоны – эти несчастные из семнадцатого бункера вели себя так, как будто Джульетта сошла с ума. Но все же они брели по лестнице следом за ней. Темп задавал Соло. Он немного окреп, поев фруктов и напившись, но с каждым этажом шел все медленнее.

– Где твои друзья, с которыми мы говорили? – спросил Риксон. – Они могут прийти и помочь? – Он закряхтел, придерживая пошатнувшегося Соло. – Он тяжелый.

– Они не придут нам помочь. Оттуда сюда попасть нельзя.

«И наоборот», – подумала она.

От тревоги у нее сводило живот. Ей отчаянно требовалось добраться до Ай‑ Ти и позвонить Лукасу, выяснить, что происходит. Рассказать ему, каким жутким крахом завершились все ее планы, как она терпит неудачи на каждом шагу. Она поняла, что пути назад нет. Ей не спасти своих друзей. Не спасти бункер. Джульетта обернулась. Теперь ей предстояло стать матерью этих детей‑ сирот, выживших только потому, что у остававшихся в бункере людей, воевавших между собой, не хватило духу их убить. Или сострадания.

И теперь все это свалится на нее. И на Соло, но в меньшей степени. Наверное, для нее он станет тоже кем‑ то вроде ребенка.

Они медленно поднялись еще на этаж. Джульетте показалось, что Соло постепенно приходит в себя. Ему становилось лучше, но до полного выздоровления было далеко.

На средних этажах они задержались и воспользовались пересохшими унитазами без слива. Джульетта помогла малышам. Им такое не понравилось, потому что они предпочитали справлять нужду на землю. Джульетта сказала им, что так и нужно, а унитазами они будут пользоваться только во время переходов. Она не стала им рассказывать, как Соло годами загаживал унитазы на целых жилых этажах. И какие облака мух она там видела.

Они доели взятую в дорогу еду, но воды у них хватало. Джульетта хотела добраться до гидропонных ферм на пятьдесят шестом и там заночевать. Там найдется достаточно еды и воды до конца путешествия. Она часто включала рацию, понимая, что сажает батарею. Ответа не было. Она не понимала, как вообще смогла услышать друзей: ведь в каждом бункере связь наверняка чем‑ то отличается, чтобы люди в одном не слышали людей в другом. Вероятно, Уокер что‑ то придумал. Но сможет ли она догадаться, что именно он придумал, когда доберется до Ай‑ Ти? Сможет ли связаться с ним или с Ширли? Она не чувствовала уверенности, а у Лукаса не было возможности из его тайной комнаты вызвать механический отдел или подключить ее к каналу связи. Она раз десять об этом спрашивала.

Лукас…

И тут Джульетта вспомнила.

Рация в укрытии Лукаса. Что он ей сказал как‑ то вечером? Они болтали допоздна, и он сказал, что хотел бы разговаривать с ней из нижней комнаты, где гораздо удобнее. Не там ли он узнавал новости о восстании? Точно, ведь там стоит рация. Такая же, как и у Соло, под серверами, запертая в стальной клетке, от которой он так и не нашел ключа.

Джульетта повернулась к остальным. Те остановились, ухватились за перила и уставились на нее. Молодая мать Хелен, не знающая даже, сколько ей лет, пыталась убаюкать младенца, начавшего хныкать. Безымянной малышке больше нравилось, когда ее несли и покачивали.

– Мне надо наверх, – сообщила Джульетта и посмотрела на Соло. – Ты как себя чувствуешь?

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 28 29 303132 33 Следующая ⇒