ХОЛОДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ 9 страница

Джейн печально усмехнулась.

– Думаешь?

– Ладно, зачем бы он ни приехал, я рад, что он здесь. С ним все как‑ то легче.

– С деньгами всегда так.

Они прилетели из Бостона в Джексон‑ Хоул на частном самолете Сансоне, сэкономив время, которое ушло бы на заказ билетов, ожидание в аэропорту и заполнение бумаг для перевозки оружия в багаже. Да, с деньгами все гораздо проще. Но деньги не делают вас счастливее, подумала Джейн, глядя на Сансоне, который стоял мрачный, как гробовщик, у разбитого внедорожника.

Поисковая группа двигалась вокруг автомобиля, и круги становились все шире и шире. Они явно еще не взяли след. Когда наконец Мартино и Фейи начали взбираться наверх с вещами Мауры, Джейн уже знала, что они сдались.

– Ничего не нашли? – спросил Габриэль, когда двое мужчин, тяжело дыша, выбрались на дорогу.

– Абсолютно ничего. – Мартино кинул сумку на сиденье своей машины и захлопнул дверцу.

– Слишком много времени прошло? – спросила Джейн. – Может, ее запах выветрился?

– Одна из собак натаскана искать трупы, но она тоже ничего не почуяла. Ее владелец думает, это из‑ за пожара. Запах бензина и дыма подавляет обоняние. Вдобавок снегом все завалено. – Он посмотрел вниз – люди с собаками уже поднимались наверх по тропинке. – Если она там, мы ее до весны не найдем.

– Вы прекращаете поиски? – спросила Джейн.

– А что мы еще можем сделать? Собаки ничего не нашли.

– То есть мы просто оставим ее тело там, внизу, на растерзание падальщикам?

Фейи в ответ на это лишь развел руками и устало вздохнул.

– И где же, по‑ вашему, нам следует раскапывать снег, мэм? Покажите место, и мы начнем. Вы же понимаете, что это поисковая операция, а не спасательная. Даже если она выжила после аварии, то на таком морозе долго не протянешь. Слишком много времени прошло.

Люди из поисковой группы вернулись на дорогу. Они выглядели подавленными, Джейн видела их растерянные, печальные лица. Даже собаки, почувствовав настроение людей, уже не виляли хвостами.

Последним по тропе поднялся Сансоне, вид у него был самый мрачный.

– Слишком рано прекратили поиски, – сказал он сердито.

– Даже если бы собаки нашли ее, это ничего не изменило бы, – тихо заметил Фейи.

– Но по крайней мере мы бы знали наверняка. У нас было бы тело, которое можно предать земле, – возразил Сансоне.

– Я понимаю, как тяжело, когда остается неясность. Но в этих местах, сэр, подобное часто бывает. То у охотника случится сердечный приступ, то туристы заблудятся, то прогулочный самолет разобьется. Иногда мы годами не можем найти останки. Природа сама решает, когда их вернуть. – Фейи поглядел вдаль: с неба снова начал сыпать легкий снежок, сухой и мелкий, как тальк. – Она еще не готова отдать нам это тело. Сегодня – не готова.

Ему было шестнадцать лет. Он родился и вырос в Вайоминге. Его звали Джулиан Генри Перкинс. Но так его называли только взрослые – учителя, приемные родители, социальный работник, присматривавший за ним. В школе в лучшие дни одноклассники называли его Джули‑ Анной. А когда все было плохо, Дурковатой Анной. Он терпеть не мог свое имя, мать назвала его так, посмотрев фильм, где героя звали Джулиан. Это вполне в ее духе – сделать какую‑ нибудь глупость, например, дать ребенку имя, которого нет ни у кого. Или подбросить младенцев деду и сбежать с ударником из рок‑ группы. Или вдруг вернуться через десять лет и забрать детей, потому что истинный смысл жизни ей открыл пророк Иеремия Гуд.

Мальчик рассказал все это Мауре, пока они медленно спускались по склону в долину, а собака шла за ними по пятам, тяжело дыша. С тех пор, как они смотрели на пылающий Лучший Мир, прошел день. Только теперь мальчик решил, что опасность миновала и можно спуститься в долину. На Мауре были самодельные снегоступы. Мальчик смастерил их сам, а инструменты «позаимствовал» в домах у доверчивых жителей Сосновой долины, где двери по традиции не запирались. Маура хотела объяснить ему, что это воровство, а не заимствование, но подумала, что ему это без разницы.

– И как же тебя называть, если тебе не нравится имя Джулиан? – спросила Маура, шагая вместе с ним по снегу к Лучшему Миру.

– Мне все равно.

– Обычно людям важно, как их зовут.

– Не понимаю, зачем вообще нужны имена.

– Поэтому ты упорно зовешь меня «мэм»?

– Звери друг друга никак не называют, и что же, им неплохо живется. Уж лучше, чем некоторым людям.

– Но мне неудобно все время звать тебя «эй, ты».

Они все шли и шли, снег поскрипывал под снегоступами. Мальчик возглавлял их маленькую процессию – нелепый, странный, да еще с косматой собакой, следующей за ним по пятам. Маура была замыкающей. Она по собственной воле следовала за этими дикими и грязными существами. Может, именно это и называется стокгольмский синдром – во всяком случае она вдруг поймала себя на мысли, что уже не хочет сбежать от них. Маура полагалась на мальчика, понимая, что он не даст ей погибнуть от голода и холода, и если не считать того, что он в самом начале стукнул ее по голове, чтобы утихомирить, больше ничего плохого он ей не сделал. Более того, с тех пор он и пальцем ее не тронул. Так что она чувствовал себя отчасти пленницей, отчасти гостьей. В этой смешанной роли она и спускалась следом за ним в долину.

– Крыс, – вдруг бросил он через плечо.

– Что?

– Так меня зовет Кэрри, моя сестра.

– Не самое приятное имя.

– Нормальное. Это из того мультика про крысу, которая готовит.

– Ты имеешь в виду «Рататуй»?

– Ага. Дедушка водил нас на этот фильм. Мне он нравится.

– Мне тоже, – сказала Маура.

– В общем, она начала звать меня Крысом, потому что иногда я готовил ей завтрак. Кроме нее, меня так никто не называет. Это мое тайное имя.

– И поэтому мне, наверное, нельзя так тебя называть.

Мальчик не ответил и не замедлил шага, снегоступы шуршали по снегу. Через какое‑ то время он вдруг остановился и оглянулся – как будто все обдумал и наконец принял решение.

– Думаю, вам тоже можно, – сказал он и пошел дальше. – Но только другим не говорите.

«Мальчик по имени Крыс и собака по кличке Волк, – мысленно поразилась Маура. – Так‑ так…»

Она начала привыкать к ходьбе на снегоступах, вошла в ритм – двигаться стало легче, но угнаться за мальчиком и собакой было по‑ прежнему нелегко.

– То есть твоя мама и сестра жили здесь, в долине. А отец?

– Он умер.

– Прости.

– Когда он умер, мне было четыре.

– А где твой дедушка?

– Умер в прошлом году.

– Прости, – повторила она автоматически.

Мальчик остановился и оглянулся.

– Необязательно это повторять.

Но мне действительно жаль, подумала она, глядя на его одинокую фигурку на бескрайнем белом фоне. Мне жаль, что умерли те, кто тебя любил. Мне жаль, что твоя мама приходила и уходила, когда захочется. Мне жаль, что единственный, на кого ты можешь рассчитывать, единственный, кто за тебя заступится, бегает на четырех лапах и машет хвостом.

Они спустились в долину и стали приближаться к поселку. В воздухе пахло гарью, и с каждым шагом все явственнее становился чудовищный урон, нанесенный вчерашним пожаром. Вместо домов вокруг были лишь обугленные развалины, поселок исчез, будто какие‑ то враги специально постарались стереть его с лица земли. Тишину нарушал лишь звук разгоряченного дыхания путников и поскрипывание снегоступов.

Они остановились возле развалин дома, в котором еще недавно нашли приют Маура и ее спутники. На глаза навернулись слезы, когда она увидела обгоревшие бревна и полопавшиеся стекла. Крыс и Волк пошли дальше вдоль ряда сгоревших домов, но Маура не двинулась с места. В тишине ей казалось, что здесь бродят призраки. Грейс и Элейн, Арло и Дуглас – люди, которые ей не слишком нравились, но к которым она все же успела привязаться. Они все еще были здесь, среди руин, нашептывая ей слова предостережения: «Уходи скорее. Пока не поздно». Глянув под ноги, Маура увидела следы шин. Значит, это поджог, поняла она. Снег возле дома во время пожара подтаял, и проезжавший мимо грузовик оставил две четкие колеи – теперь они обледенели и застыли.

Она услышала сдавленные рыдания и обернулась. Мальчик упал на колени возле одного из сгоревших домов. Она подошла ближе и увидела: он сжимает что‑ то в руках, словно четки.

– Она бы его не бросила!

– Что это, Крыс?

– Дедушка подарил его Кэрри, и она никогда его не снимала.

Мальчик медленно разжал ладони, и Маура увидела кулон в форме сердечка на порванной золотой цепочке.

– Кулон твоей сестры?

– Что‑ то не так. Все не так! – Он вскочил и начал рыться в обугленных деревяшках.

– Что ты делаешь?

– Это был наш дом. Здесь жили мама и Кэрри.

Его варежки почернели от золы.

– Похоже, этот медальон не был в огне, Крыс, иначе бы оплавился.

– Я нашел его на дороге. Как будто она его потеряла. – Мальчик вытащил обгоревшее бревно и, крякнув, отбросил в сторону, взметая тучи золы.

Под ногами у них была застывшая грязь, поскольку во время пожара снег стаял, и под ним проступила голая земля. Медальон мог пролежать тут много дней, подумала Маура. Что еще может скрывать этот снежный покров? Пока мальчик продолжал рыться на пожарище, сражаясь с обгорелыми досками и пытаясь отыскать следы пропавших матери и сестры, Маура рассматривала кулон Кэрри. Этой вещью явно дорожили – как же она оказалась на земле, под снегом? Она вспомнила, что видела в этих домах: нетронутая еда, мертвая канарейка…

И кровь под лестницей. Целая лужа крови, свернувшейся и превратившейся в лед после того, как убрали тело. Эти семьи не уехали, подумала она. Их заставили покинуть дома так быстро, что еда осталась на столе, а ребенок не успел подобрать свой любимый кулон. Поэтому здесь все сожгли, решила она. Чтобы скрыть то, что случилось с жителями Лучшего Мира.

Послышался глухой рыкающий звук. Маура посмотрела на Волка – зверь прижал уши и оскалился. Он смотрел на дорогу.

– Крыс! – позвала она мальчика.

Но он не слушал, всецело сосредоточившись на поисках, надеясь найти еще хоть что‑ нибудь на пепелище дома, в котором жили его мать и сестра.

Пес снова зарычал, на этот раз громче, и шерсть у него на загривке встала дыбом. К ним что‑ то приближалось. И это что‑ то испугало собаку.

– Крыс!

Наконец мальчик обернулся – лицо его было перепачкано сажей. Он увидел собаку и быстро перевел взгляд на дорогу. Только теперь они услышали отдаленный гул мотора. Этот звук становился все громче.

– Они возвращаются, – понял он.

Крыс схватил Мауру за руку и потянул за собой к лесу.

– Подожди! – она вырвала руку. – А вдруг это полиция и они меня ищут?

– Нельзя, чтобы вас здесь нашли. Бежим!

Мальчик бросился прочь. Она и не знала, что на снегоступах можно бегать так быстро. Приближающаяся машина отрезала им самый легкий путь к отступлению, а бежать в гору по голому склону было опасно – там их сразу заметят. Мальчик кинулся в единственном направлении, которое им оставалось, – к лесу.

Некоторое время Маура стояла в нерешительности, медлила и собака. Волк поглядел на убегающего хозяина, потом на Мауру, словно хотел сказать: а ты чего ждешь? Странно будет, подумала Маура, если я убегу от своих спасителей. Неужели меня так оболванили, что я добровольно останусь с похитителем?

«А если мальчик прав? – пронеслось у нее в голове. – Если по дороге ко мне приближается сама Смерть? »

Волк вдруг сорвался с места и побежал догонять хозяина, что и заставило Мауру наконец сделать выбор. Если даже собака чувствует, что надо уносить ноги, следует бежать за ней.

Маура поспешила следом, снегоступы клацали по обледенелой земле. За последним сгоревшим домом грязь кончилась и начался снег. Мальчик был далеко впереди и уже входил в лес. Она из последних сил пыталась нагнать его, делая отчаянные прыжки и взметая снежную пыль. Добежав наконец до деревьев, она услышала собачий лай. Но лаял не Волк. Маура бросилась на землю за сосной и оглянулась посмотреть, что происходит там, где был Лучший Мир.

Черный внедорожник остановился среди развалин, и из него выпрыгнула крупная собака. Затем вышли двое мужчин с ружьями и принялись осматривать пепелище: с такого расстояния она не могла видеть их лица, но мужчины явно что‑ то искали.

Вдруг ее спины коснулась собачья лапа. Охнув от неожиданности, Маура обернулась и увидела прямо над собой морду Волка. Он часто дышал, высунув розовый язык.

– Теперь вы мне верите? – спросил Крыс. Он подобрался к ней и тоже замер, припав к земле.

– Возможно, это охотники.

– Я в собаках разбираюсь. У них ищейка.

Один из мужчин заглянул в машину и вытащил сумку. Открыл ее и дал собаке понюхать вещи, которые лежали в сумке.

– Он хочет, чтобы она взяла след, – сказал Крыс.

– За кем они охотятся?

Псина рыскала по обгорелым развалинам, опустив морду к земле. Но, кажется, ей мешал запах пожарища, и она остановились возле почерневших бревен, там, где незадолго до этого стояли Маура и Джулиан. Сначала мужчины просто ждали, а собака носилась кругами, пытаясь уловить нужный запах. Потом они разделились и направились в противоположные стороны, внимательно оглядывая местность.

– Эй! – крикнул один из них, указывая на землю. – Здесь следы снегоступов!

– Они заметили следы, – сказал Крыс. – Теперь они нас и без собаки найдут. – Мальчик поднялся на ноги. – Пошли.

– Куда?

Но Крыс уже бежал без оглядки, с шумом проламываясь через подлесок. Ищейка на пепелище залаяла, повернувшись в их сторону.

Маура поспешила за мальчиком. Он скакал как олень, взрывая снег на своем пути. Она слышала, как переговариваются на бегу их преследователи, слышала яростный лай ищейки. Но, даже продираясь сквозь кусты, она все еще сомневалась: «А вдруг я убегаю от собственных спасителей? »

Ответом на ее вопрос стал ружейный выстрел. Щепка отскочила от ствола прямо над ее головой, лай собаки стал ближе. Острое чувство опасности придало ей сил. Теперь ноги сами несли ее вперед, кровь гудела в венах.

Второй выстрел. Еще один кусочек коры отлетел от дерева. Затем Маура услышала ругань, и очередной выстрел ушел в пустоту.

– Чертов снег! – воскликнул один из преследователей. Без снегоступов их ноги проваливались в сугробы.

– Спусти собаку. Она ее возьмет.

– Давай, малыш, лови ее. Взять!

Новая волна ужаса заставила Мауру рвануться вперед, но она чувствовала, что собака вот‑ вот ее догонит. От людей она еще могла убежать, а от собаки – нет. В отчаянии Маура стала озираться по сторонам, искать глазами мальчика. Неужели он бросил ее? Она осталась одна, а ищейка все приближается. Маура была неповоротливой в снегоступах, да еще к их декам, мешая бежать, цеплялись сухие ветки подлеска.

Внезапно между деревьями показался просвет, и Маура из последних сил кинулась туда. На поляне высились каркасы трех недостроенных домов. На дальнем конце поляны стоял экскаватор, наполовину засыпанный снегом. Возле него остановился Крыс, бешено махавший рукой.

Маура устремилась к мальчику, но уже на полпути поняла, что собака ее вот‑ вот настигнет. Она слышала, как ищейка приближается к ней, пробираясь сквозь кусты. Зверь прыгнул ей на плечи, сбив Мауру с ног. Она упала, выставив вперед руки, и они по локоть погрузились в снег. Послышался странный металлический звук, и что‑ то скользнуло ей в ладонь, под перчатку. Лицо запорошила снежная пыль. Маура попыталась встать, но наст проломился под ее весом, и она только сильнее увязла в снегу, словно в зыбучем песке.

Ищейка, вертевшаяся вокруг нее, снова прыгнула. Маура едва успела прикрыть шею, ожидая, что пес вцепится в нее зубами.

Вдруг метнулась серая тень – это Волк в воздухе сцепился с ищейкой. Оглушительный вой был похож на истошный человеческий вопль. Два зверя покатились по снегу, вцепившись друг в друга клыками и когтями и так завывая, что Маура вжалась в землю от ужаса. Алая кровь окропила снег, нестерпимо яркая на белом фоне. Ищейка попыталась отбежать в сторону, но Волк не дал ей уйти и снова прыгнул на противницу. Они сцепились в клубок и покатились по снегу, оставляя за собой глубокий кровавый след.

– Фу, Волк! – крикнул мальчик.

Крыс вышел на поляну с веткой в руках, готовый в любую минуту пустить ее в ход. Но ищейка получила свое, и как только Волк отпустил собаку, она метнулась в заросли, торопясь назад, к автомобилю.

– У вас кровь, – заметил мальчик.

Маура сорвала намокшую перчатку и увидела, что ее ладонь расцарапана. Рана была глубокой, с ровными краями, как будто по ладони провели чем‑ то очень острым. Из‑ под притоптанного снега торчали куски металла, рядом валялись тускло‑ серые жестяные банки. Собаки разворотили эту кучу, когда, сцепившись, катались по поляне. Маура огляделась – ее окружали ледяные холмики, и она поняла, что сидит на куче строительного мусора. Она поглядела на окровавленную руку. «Только столбняка мне не хватало», – пронеслось у нее в голове.

Услышав выстрел, Маура вздрогнула. Преследователи еще не отказались от погони.

Крыс помог ей встать, и они кинулись назад, под защиту леса. Конечно, их легко было найти по следам, но мужчины не догонят их по такому глубокому снегу. Впереди бежал Волк с окровавленной шерстью, и это алое пятно, точно флажок, мелькая за деревьями, указывало им путь. Они все дальше и дальше углублялись в лес. Рана на руке Мауры кровоточила. Она прижимала к ней мокрую насквозь перчатку, с ужасом думая о бактериях и гангрене.

– Как только оторвемся от погони, – сказал Крыс, – нужно возвращаться на гребень горы.

– По нашим следам они дойдут до твоей хижины.

– Мы там не задержимся. Возьмем еды, сколько сможем унести, и двинемся дальше.

– Кто эти люди?

– Не знаю.

– Они из Собрания?

– Не знаю.

– Черт возьми, Крыс, что ты вообще знаешь?

Мальчик взглянул на нее.

– Как остаться в живых.

Теперь они поднимались в гору, размеренно двигаясь вверх по склону, и каждый шаг давался Мауре с трудом. Она только дивилась проворству мальчика.

– Мне нужен телефон, – сказала она. – Чтобы позвонить в полицию.

– Это его люди. Они сделают все, что он скажет.

– Ты говоришь про Иеремию?

– Пророка все слушаются. Никто не сопротивляется, даже моя мама. Даже когда они… – Мальчик замолчал и, казалось, бросил все свои силы на то, чтобы преодолеть крутой подъем.

Маура остановилась, запыхавшись.

– Что они сделали с твоей мамой?

Но мальчик продолжал карабкаться вверх – гнев придавал ему сил.

– Крыс! – окликнула она, пытаясь догнать мальчика. – Послушай меня. У меня есть друзья, люди, которым я доверяю. Просто приведи меня туда, где есть телефон.

Он замер, дыхание облаком клубилось у его губ, как дым из трубы паровоза.

– Кому вы собираетесь звонить?

«Даниэлу», – подумала она. Но потом вспомнила, как часто не могла ему дозвониться, какие неловкие беседы они вели, когда кто‑ то мог их услышать, и как часто Даниэл шифровался. Теперь, когда Мауре так нужна была его помощь, она не была уверена, что на него можно положиться.

«Может, на него и вовсе не следовало полагаться», – подумалось ей.

– Кто этот друг? – настаивал мальчик.

– Ее зовут Джейн Риццоли.

Похоже, шериф Фейи не слишком обрадовался появлению Джейн. Она еще не успела войти, но сквозь стеклянную перегородку уже видела испуганное выражение его лица. Будто бы он заранее знал, что она начнет выдвигать новые требования. Шериф поднялся из‑ за стола и покорно ждал ее в дверях своего кабинета, пока Джейн шла к нему мимо его подчиненных, которые уже успели привыкнуть к трем гостям из Бостона. Упреждая вопросы, он шагнул ей навстречу и произнес фразу, с которой Джейн свыклась за последние два дня.

– Ничего нового.

– Я и не ждала, – ответила Джейн.

– Поверьте, я позвоню, если появятся какие‑ нибудь зацепки. Вам, ребята, нет никакой необходимости проверять. – Шериф посмотрел на вход, не идет ли за ней кто‑ нибудь. – А где сегодня ваши двое джентльменов?

– В гостинице, собирают вещи. А я решила, прежде чем мы поедем в аэропорт, зайти попрощаться и сказать спасибо.

– Уезжаете?

– Да, сегодня вечером летим в Бостон.

– А я слышал про какой‑ то частный самолет. Наверное, это удобно.

– Это не мой самолет.

– Его, да? Парня в черном. Странный такой.

– Сансоне – хороший человек.

– Иногда это не сразу понимаешь. К нам много таких приезжает, с полными карманами денег. Из Голливуда или государственные шишки. Купят себе несколько сотен гектаров земли, назовут это «ранчо» и считают, что имеют право указывать, как нам работать.

Хотя шериф говорил о чужаках вообще, его обвинительная речь явно была направлена против нее, против пришлых людей из Бостона, которые вторглись в его округ и требуют внимания.

– Она была нашим другом, – пояснила Джейн. – Вы должны понимать, почему мы хотели сделать все возможное, чтобы ее найти.

– Нормальных друзей она подобрала: копы, священник, богач. Должно быть, интересная дамочка была.

– Верно. – Джейн взглянула на экран звонившего мобильного телефона. Незнакомый номер с кодом штата Вайоминг. – Прошу прощения, – сказала она шерифу. – Детектив Риццоли.

– Джейн? – не сказали, а прорыдали в трубку. – Слава богу, ты ответила!

Несколько секунд Джейн не могла произнести ни звука. Она стояла как вкопанная, прижав телефон к уху, и биение ее собственного сердца заглушало гул голосов в офисе шерифа. «Я говорю с призраком», – ужаснулась Джейн.

– Я думала, ты умерла! – вырвалось у нее.

– Я жива. Со мной все в порядке.

– Господи, Маура, мы же похоронную службу заказывали! – Вдруг из глаз Джейн брызнули слезы, она быстро смахнула их рукавом. – Где ты, черт возьми? Ты хоть представляешь, что…

– Послушай. Послушай меня.

Джейн постаралась взять себя в руки:

– Слушаю.

– Приезжай в Вайоминг. Пожалуйста, приезжай и забери меня отсюда.

– Мы уже здесь.

– Что?

– Мы тут с полицией искали твое тело.

– С какой полицией?

– С шерифом округа Саблетт. Я сейчас как раз у него в офисе.

Джейн обернулась и увидела рядом с собой шерифа, который вопросительно смотрел на нее.

– Просто скажи нам, где ты, и мы тебя заберем.

Ответа не было.

– Маура? Маура!

Связь оборвалась. Джейн посмотрела на номер, с которого звонили.

– Мне нужен адрес! – крикнула она, зачитывая номер. – Тут код штата Вайоминг.

– Это была она? – поразился Фейи.

– Она жива! – Джейн радостно рассмеялась, набирая номер.

В трубке звучали гудки, но никто не отвечал. Риццоли снова набрала номер. И опять никто не ответил. Она смотрела на свой мобильный, ожидая, что тот вновь зазвонит.

Фейи отошел к своему столу и стал набирать тот же номер на стационарном телефоне. Теперь внимание всех присутствующих было приковано к происходящему, и остальные сотрудники молча следили за тем, как их начальник нажимает на кнопки. Он довольно долго стоял, барабаня пальцами по столу и наконец повесил трубку.

– Мне тоже не ответили, – сообщил он.

– Но Маура только что звонила мне с этого номера!

– И что сказала?

– Попросила приехать и забрать ее.

– Она не сообщила, где находится и что с ней случилось?

– Не успела, нас разъединили. – Джейн молча взглянула на телефон, как будто он только что предал ее.

– Нашел адрес! – воскликнул один из заместителей шерифа. – Телефон записан на имя Нормы Жаклин Бринделл, дом на горе Дойла.

– А где это? – спросила Джейн.

– Добрых восемь километров западнее места аварии. Как она, черт возьми, там очутилась?

– Покажите мне на карте.

Джейн и шериф подошли к висящей на стене карте округа, и он ткнул пальцем в один из верхних углов.

– Там ничего нет, кроме нескольких летних домиков. Вряд ли кто‑ нибудь живет там в это время года.

Риццоли поглядела на заместителя шерифа, который дал им этот адрес.

– Вы уверены, это именно то место?

– Оттуда поступил звонок, мэм.

– Продолжайте дозваниваться. Может, кто‑ нибудь ответит, – велел Фейи. И попросил женщину‑ диспетчера: – Проверь, кто у нас сейчас на этой территории.

Джейн стала изучать карту – в этом месте одни только горы, изрезанные узкими долинами, почти нет дорог. Как Маура очутилась там, так далеко от сгоревшего внедорожника? Риццоли изучала карту, переводя взгляд с места аварии на гору Дойла и обратно. Это в восьми километрах, если двигаться точно на запад. Джейн мысленно представила себе заснеженные долины и возвышающиеся над ними скалы. Живописное место, но ведь там нет ни поселков, ни ресторанов – ничего такого, что могло бы привлечь туристов‑ горожан.

– Заместитель шерифа Мартино только что ответил! – крикнул один из сотрудников. – Говорит, что принял вызов и направляется к горе Дойла.

Телефон на кухне все звонил.

– Может, я все‑ таки возьму трубку? – спросила Маура.

– Надо уходить. – Мальчик опустошал шкафчики кладовки и кидал съестное в рюкзак. – На заднем крыльце я видел лопату. Возьмите ее.

– Это моя подруга пытается дозвониться.

– Приедет полиция.

– Все в порядке, Крыс. Джейн можно доверять.

– Но им доверять нельзя.

Телефон снова зазвонил. Маура потянулась к нему, но мальчик схватил шнур и вырвал его из гнезда.

– Вы что, правда хотите умереть? – крикнул он.

Маура отпустила замолчавшую трубку и в ужасе попятилась. Этот внезапный приступ гнева испугал ее. Она с опаской посмотрела на шнур в кулаке мальчика – а ведь таким кулаком вполне можно разбить лицо, сломать трахею.

Мальчик выпустил шнур и втянул воздух.

– Если хотите уйти со мной, идем прямо сейчас.

– Прости, Крыс, – тихо ответила Маура. – Я с тобой не пойду. Останусь здесь и буду ждать свою подругу.

В глазах мальчика она увидела не гнев, а печаль. Крыс молча закинул на спину рюкзак и взял ее снегоступы, которые ей уже не понадобятся. Не оглянувшись, даже не попрощавшись, он направился к двери.

– Пойдем, Волк.

Пес стоял, попеременно оглядывая людей, словно пытаясь понять этих безумных двуногих.

– Волк!

– Подожди, – остановила его Маура. – Оставайся, поедем в город вместе.

– Я же не городской, мэм, и никогда им не был.

– Нельзя вечно бродить в одиночку.

– Я не брожу. Я знаю, куда иду.

Он снова взглянул на пса, и на этот раз Волк послушался хозяина.

Крыс вышел с заднего крыльца, пес шел рядом. Маура стояла у разбитого кухонного окна и смотрела, как они бредут к лесу по глубокому снегу. Мальчик‑ дикарь и его друг возвращались к себе в горы. Мгновение спустя они исчезли за деревьями, и Маура подумала: а может, их вообще никогда не было? Может, она от страха и одиночества выдумала своих спасителей? Но нет, их следы виднелись на снегу. Мальчик был настоящий.

Такой же настоящий, как и голос Джейн по телефону. Внешний мир все еще существует. За горами по‑ прежнему шумят города, и люди там заняты своими обычными делами. Им не надо прятаться в лесу, как затравленным зверям. Слишком много времени она провела рядом с этим мальчиком, и он сумел внушить ей, что безопасно только там, где нет людей.

Но пора возвращаться в реальный мир. В ее мир.

Маура осмотрела телефон. Шнур был поврежден, и его нельзя было присоединить к аппарату, но она была уверена, что Джейн легко сможет отследить звонок. «Теперь мне остается только ждать, – подумала Маура. – Джейн знает, что я жива. Кто‑ нибудь придет за мной».

Она прошла в гостиную и села на диван. Домик не отапливался, и в разбитое кухонное окно задувал ветер, так что Маура не стала расстегивать куртку. Ей было стыдно за разбитое стекло. Мальчик выбил его, чтобы проникнуть в дом. Сломанный телефон, разграбленная кладовка – весь этот ущерб она, разумеется, возместит. Отправит по почте чек и записку с извинениями. Сидя в чужом доме, в который она незаконно проникла, Маура рассматривала фотографии на книжных полках. Три детские фотографии, а на четвертой пожилая дама гордо держит в руках крупную форель. Книги на полках – легкое, развлекательное чтение. Мэри Хиггинс Кларк, Даниэла Стил. Ясно, что собирала их женщина с традиционными вкусами, таким нравятся любовные романы и фарфоровые кошечки. Эту женщину Маура, наверное, никогда не увидит, но всегда будет ей благодарна. «Ваш телефон спас мне жизнь», – мысленно отметила она.

Кто‑ то постучал в парадную дверь.

Маура вскочила. Она не слышала, как подъехала машина, но увидела в окно гостиной внедорожник окружного управления шерифа. «Наконец мой кошмар закончится, – думала она, открывая дверь. – Я еду домой».

На пороге стоял молодой заместитель шерифа, на именном жетоне значилась фамилия: «Мартино». Короткая стрижка бобриком, решительный взгляд человека, который серьезно относится к своей работе.

– Мэм? – сказал он. – Это вы звонили?

– Да, да и еще раз да! – Она бы обняла его, но молодой человек не походил на полицейского, которому нравится, когда его обнимают. – Вы не представляете, как я рада вас видеть!

– Ваше имя, пожалуйста.

– Доктор Маура Айлз. Думаю, вы слышали преждевременные слухи о моей гибели. – Ее смех был диким, почти безумным. – Как видите, это не так.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒