ХОЛОДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ 4 страница

Маура встала – спину ломило после сна на жестком полу – и подбросила в камин поленьев. Села греться возле огня, который понемногу возвращался к жизни и вскоре уже весело потрескивал и гудел. Обернувшись, она посмотрела на Арло. Ожившее пламя теперь ярко освещало его лицо.

Волосы у него были сальные и свалявшиеся от пота. Кожа приобрела мертвенный желтоватый оттенок. Если бы он не стучал зубами, можно было бы подумать, что он уже мертв.

– Арло! – тихо позвала Маура.

Он медленно разлепил глаза. Этот взгляд был словно из бездонной ямы, откуда уже не выбраться.

– Тут так… холодно, – прошептал он.

– Я затопила пожарче. Скоро тут будет теплее. – Маура пощупала лоб больного и даже испугалась, до чего он горячий – руку словно обожгло. Она двинулась к журнальному столику, на котором были разложены все их лекарства, и попыталась разобрать надписи на ярлычках, едва различимые в темноте. Нашла флакон с амоксициллином и тайленолом и вытрясла на ладонь несколько таблеток. – Вот, выпейте.

– Что это?

Арло застонал, когда Маура приподняла его голову, чтобы пациент проглотил таблетки.

– У вас жар. Поэтому вы дрожите. От лекарств вам станет лучше.

Арло проглотил таблетки и откинулся назад – его опять стал колотить озноб, причем с такой силой, что Маура даже подумала, уж не предсмертные ли это конвульсии. Но глаза бедняги оставались открытыми, и он был в сознании. Она сняла с плеч одеяло и укутала его еще одним слоем теплой шерстяной ткани. Надо было проверить, как его нога, но в комнате царила кромешная тьма, и ей не хотелось зажигать керосиновую лампу – во всяком случае не сейчас, когда все спали. Квадрат окна понемногу светлел. Примерно через час или около того за окном рассветет, и она сможет осмотреть прооперированную конечность. Маура заранее знала, что увидит там. Озноб означал одно: что ткани ноги инфицированы, и бактерии попали в кровоток. Она также знала, что амоксициллин не спасет Арло, это недостаточно сильный антибиотик.

К тому же у них осталось всего двадцать таблеток.

Маура посмотрела на Дуга. Ей захотелось разбудить его и поделиться своими невеселыми мыслями, снять с плеч тяжелую ношу, но Дуг крепко спал. Поэтому она одна сидела возле Арло, держа его за ладонь и осторожно поглаживая накрытую одеялом руку. И хотя лоб у больного был горячим, рука оставалась пугающе холодной, словно это была конечность мертвеца, а не живого человека.

«А уж я‑ то знаю, какова на ощупь мертвая плоть», – пронеслось у нее в голове.

Еще со студенческих лет она чувствовала себя спокойнее именно в секционном зале, а не возле постели больного. Мертвецы не ждут, что ты будешь занимать их беседой, выслушивать бесконечные жалобы или смотреть, как они корчатся от боли. Мертвые уже не чувствуют боли и не надеются, что ты сотворишь чудо, на которое ты просто не способна. Они терпеливо ожидают своего часа, пока ты занимаешься другими делами, и не жалуются.

Глянув на изможденное лицо Арло, Маура подумала: «Тревогу мне внушают не мертвые, а живые».

И все же она не отходила от больного и не отпускала его руки, пока за окном занимался рассвет. Тем временем приступы, сотрясавшие тело Арло, становились все слабее. Дыхание его сделалось более ровным, на лице проступили капли пота.

– Вы верите в привидений? – спросил он слабым голосом; глаза его лихорадочно блестели.

– Почему вы спрашиваете?

– Из‑ за вашей работы. Если кто из нас и видел привидений, так это вы.

Маура покачала головой.

– Ни разу не видела.

– Так, значит, вы в них не верите.

– Нет.

Арло устремил взгляд куда‑ то мимо нее, как будто увидел что‑ то, чего она не разглядела.

– А ведь они есть, прямо в этой комнате. Наблюдают за нами.

Маура потрогала лоб Арло. Кожа на ощупь была почти прохладной, жар спал. Но, похоже, он все еще бредил, глаза его блуждали по комнате, словно он следил за тайным передвижением невидимых призраков.

В комнате было уже довольно светло, и можно было осмотреть его ногу.

Арло не сопротивлялся, когда Маура подняла одеяло. Ниже пояса он был голым. Съежившийся пенис был почти неразличим в массе коричневатых лобковых волос. Ночью он опять обмочился, и полотенца, которые они подложили под него, насквозь промокли. Один за другим Маура стала снимать слои марли с его раны – и не смогла сдержать потрясенного возгласа. В последний раз она осматривала рану не далее как шесть часов назад, при свете керосиновой лампы. Теперь, в беспощадном сиянии нового дня, Маура увидела почерневшую по краям кожу, разбухшие ткани. И еще почувствовала запах гниющего мяса.

– Скажите правду, – попросил Арло. – Мне надо знать. Я умру?

Маура лихорадочно подыскивала слова утешения, но и сама не верила в то, что собиралась сказать. Прежде чем она вымолвила первое слово, на плечо ей легла чья‑ то рука, и она от удивления резко обернулась.

– Разумеется, ты не умрешь, – произнес стоявший у нее за спиной Дуг. – Потому что я тебе не позволю. Даже несмотря на то, что ты доставляешь мне чертову кучу неприятностей.

На губах Арло мелькнула едва заметная улыбка.

– А ты, старик, всегда ерунду городишь, – прошептал он, и глаза его закрылись.

Дуг сел на корточки и внимательно осмотрел рану. Не было надобности говорить, Маура и так поняла по его лицу, о чем он думает: «Его нога гниет у нас на глазах».

– Перейдем в другую комнату? – предложил Дуг.

Они вошли в кухню, где их не могли подслушать. Рассвет уступил место ослепительно яркому дню. Солнечные лучи, пробивавшиеся в окно, высвечивали каждую седую щетинку на заспанном и небритом лице Дуга.

– Я утром давала ему амоксициллин, – сказала Маура. – Да толку‑ то!

– На самом деле ему нужна операция.

– Согласна. И ты собственноручно отрежешь ему ногу?

– Боже. – Взволнованный Дуг начал мерить шагами кухню. – Одно дело перевязать артерию. И совсем другое – ампутация…

– Если бы нам даже удалось произвести ампутацию, этого все равно мало. У него сепсис. Ему нужны мощные дозы антибиотиков внутривенно.

Дуг отвернулся к окну и сощурился – наст за окном нестерпимо сверкал на солнце.

– У меня в запасе восемь или даже девять часов светового дня. Если выйти прямо сейчас, вероятно, я успею спуститься с горы засветло.

– На лыжах?

– Если ты не предложишь что‑ нибудь получше.

Маура подумала об Арло, который лежал в соседней комнате, дрожа и обливаясь потом, с распухшей ногой и загнивающей раной. Представила, как бактерии кишат в его крови, проникая в каждый орган. А еще вспомнила труп, который когда‑ то анатомировала, – труп женщины, скончавшейся от септического шока. У нее по всему телу были кровоизлияния: на коже, в сердце, в легких. Из‑ за шока отказали сердце, почки, мозг. Арло уже начинает бредить. Он говорил о каких‑ то людях, которых на самом деле не существовало: о призраках, столпившихся вокруг. Но по крайней мере он еще выделяет мочу – пока почки работают, остается надежда, что он выживет.

– Я соберу еды тебе в дорогу, – предложила Маура. – А еще тебе понадобится спальный мешок – на тот случай, если не успеешь дотемна.

– Я постараюсь добраться сегодня, буду идти не останавливаясь, – пообещал Дуг. Он бросил взгляд на гостиную, где лежал умирающий Арло. – Боюсь, мне придется оставить его на твое попечение.

Грейс никак не желала отпускать отца. Он стоял на крыльце, а девочка вцепилась в его куртку и с воем умоляла не уходить, ведь не может же папочка бросить ее, как бросила когда‑ то мама? И что он за отец после этого?

– Но Арло очень болен, деточка, – объяснял Дуг, высвобождая рукав из ее цепких пальцев. – Если я не приведу врачей, он может умереть.

– А если ты уйдешь, умру я! – воскликнула девочка.

– Но ты тут не одна остаешься. С тобой тут будут Элейн и Маура.

– Но почему обязательно ты? Почему она вместо тебя не может пойти? – Грейс ткнула пальцем в сторону Мауры. Жест получился не столько указующим, сколько обвиняющим.

– Прекрати, Грейс! Хватит! – Дуг схватил дочь за плечи и с силой встряхнул. – Я тут самый сильный. У меня больше шансов добраться до людей. К тому же Арло – мой друг.

– А ты – мой отец, – огрызнулась Грейс.

– Хватит вести себя как маленькая. Тебе пора повзрослеть. Пойми наконец, что ты не центр вселенной. – Дуг закинул за спину рюкзак. – Мы поговорим об этом позже, когда я вернусь. А теперь поцелуй меня на прощанье, хорошо?

Грейс сделала шаг назад.

– Теперь я понимаю, почему тебя мама бросила! – крикнула она и скрылась в доме, громко хлопнув дверью.

Дуг стоял, ошарашенно глядя на закрытую дверь. Но вряд ли эта вспышка гнева была для него новостью. Маура и раньше замечала, как жадно Грейс требует отцовского внимания и как ловко манипулирует им, пытаясь внушить ему чувство вины. Казалось, Дуг вот‑ вот побежит за дочерью в дом, чего Грейс, несомненно, и добивалась.

– Не беспокойся за нее, – сказала Маура. – Я за ней присмотрю. С ней все будет хорошо.

– С тобой рядом – не сомневаюсь. – Дуг протянул руки для прощального объятия. – Прости, Маура, – сказал он тихо, скороговоркой. – Прости, что так получилось. – Он чуть отодвинулся и пристально поглядел на нее. – Когда‑ то давно, в Стэнфорде, я был уверен, что ты считаешь меня неудачником. Думаю, я не слишком много сделал для того, чтобы ты изменила свое мнение.

– Выведи нас отсюда, Дуг, и я обещаю пересмотреть его.

– Даже не сомневайся. – Он потуже затянул лямки рюкзака. – Держите оборону, доктор Айлз. А я приведу подмогу.

Маура осталась стоять на крыльце, а он направился к дороге. Воздух уже прогрелся до пяти‑ шести градусов мороза, а в ясном голубом небе не было ни облачка. Самый подходящий день для такого похода, лучшего и желать нельзя.

Вдруг дверь распахнулась, и из дома пулей вылетела Элейн. Она уже попрощалась с Дугом за несколько минут до этого, но теперь бросилась за ним вдогонку, как будто от этого зависела ее жизнь. Маура не слышала, о чем они говорили, но видела, как Элейн сняла кашемировый шарф, который был на ней все это время, и бережно надела его Дугу на шею, словно прощальный дар. Они обнялись – казалось, объятие длилось целую вечность. Потом Дуг продолжил путь наверх, взбираясь по изрытой колеями дороге, которая уводила его прочь из долины. И лишь когда он скрылся за поворотом и исчез за деревьями, Элейн наконец решила вернуться. Она поднялась на крыльцо, где стояла Маура, но не произнесла ни слова, только проскочила мимо нее в дом и с силой захлопнула за собой дверь.

Детектив Куинан еще не представился, а Джейн уже догадалась, что он полицейский. Он стоял у заснеженной «Тойоты» на стоянке возле «Горного приюта» и беседовал с мужчиной и женщиной. Пока Джейн и ее спутники выбирались из взятого напрокат автомобиля и шли к «Тойоте», именно Куинан первый обернулся посмотреть на них. Взгляд у него был настороженный, как у всякого человека, задача которого – наблюдать и примечать. В остальном же он выглядел довольно заурядно: лысеющий полноватый мужчина с усами, в которых уже наметилась легкая проседь.

– Вы детектив Куинан? – спросил Габриэль.

Мужчина кивнул.

– А вы, должно быть, агент Дин.

– А я детектив Риццоли, – представилась Джейн.

Куинан строго посмотрел на нее.

– Из Бостонского ПУ?

– Отдел по расследованию убийств, – подтвердила она.

– Убийств? А вы не поспешили, ребята? Мы еще не знаем, совершено ли здесь преступление.

– Доктор Айлз – наш друг, – объяснила Джейн. – Она профессионал в своем деле, и просто так исчезнуть не могла. Мы все обеспокоены ее судьбой.

Куинан оглянулся на Брофи.

– Вы тоже из Бостонского ПУ?

– Нет, сэр, – ответил Брофи. – Я священнослужитель.

У Куинана вырвался невольный смешок.

– Фэбээровец, коп и священник. В первый раз вижу такую компанию.

– Что уже известно? – спросила Джейн.

– Ну, вот это. – Куинан указал на «Тойоту», рядом с которой стояли двое и издали наблюдали за вновь прибывшими.

Мужчина, по фамилии Финч, работал в гостинице охранником. Женщина оказалась служащей фирмы по прокату автомобилей.

– Эту «Тойоту» поставили тут не позднее прошлой пятницы, – сообщил Финч. – Так и стоит здесь с тех пор.

– Записи видеонаблюдения это подтверждают? – спросила Джейн.

– Э‑ э, нет, мадам. Камеры эту зону не охватывают.

– Тогда откуда вы знаете, что машина стоит здесь так давно?

– Посмотрите, сколько на ней снега. У нас в субботу была сильная метель, на полметра снегу навалило, вот он на крыше этой машины и лежит ровным слоем.

– Это автомобиль Мауры?

– В договоре аренды на это транспортное средство стоит имя доктора Мауры Айлз, – сказала дама из «Хертца» – Его забронировали по Интернету заранее, за три недели, а забрали в прошлый вторник. Клиентка оплатила его по карточке «Американ экспресс». Предполагалось, что она поставит машину на нашу парковку возле аэропорта вчера утром.

– Она не звонила, не продлевала аренду? – осведомился Габриэль.

– Нет, сэр. – Женщина достала из кармана ключ на колечке и посмотрела на Куинана. – Вот запасной ключ, о котором вы спрашивали, детектив.

Полицейский надел на руки латексные перчатки и отпер правую переднюю дверцу машины. С опаской заглянул внутрь и открыл бардачок, в котором обнаружился арендный договор.

– Маура Айлз, – подтвердил он, просматривая бумаги. Проверил показания одометра. – Похоже, она наездила около ста сорока километров. Немного для шестидневной аренды.

– Она приехала сюда на медицинскую конференцию, – пояснила Джейн. – И остановилась в этой гостинице. Вряд ли у нее была возможность покататься и посмотреть окрестности.

Риццоли заглянула в салон через окно, стараясь не касаться стекла. В машине было безупречно чисто, только на переднем пассажирском сиденье лежала сложенная газета «Ю‑ Эс‑ Эй тудэй». Что вполне естественно: Маура не терпела беспорядка, и в ее «Лексусе» Джейн замечала разве что завалившуюся пачку бумажных салфеток.

– За какое число газета? – поинтересовалась она.

Куинан развернул «Ю‑ Эс‑ Эй тудэй».

– За прошлый вторник.

– День, когда она сюда прилетела, – сказал Брофи. – Наверное, прихватила в аэропорту.

Куинан выпрямился.

– Давайте посмотрим багажник, – предложил он.

Детектив обошел машину сзади, смел снег и нажал на кнопку пульта, дистанционно открывающего замок. Все столпились рядом и ждали. Джейн заметила, что Куинан чуть помедлил, прежде чем открыть капот машины затянутой в перчатку рукой. Одна и та же мысль, вероятно, мелькнула в этот момент у каждого из них: «Пропавшая женщина. Забытая машина». Слишком много страшных сюрпризов таилось в багажниках других автомобилей, вроде скрюченных тел, втиснутых в железное механическое лоно. На таком морозе не стоит надеяться на запах, который послужил бы тревожным сигналом – обоняние не подскажет, что внутри. Когда Куинан поднял крышку багажника, у Джейн от волнения перехватило дыхание. Она неотрывно смотрела в зияющее перед ней пространство.

– Пусто и чисто, как в аптеке, – с облегчением констатировал Куинан. Он посмотрел на Габриэля. – Так что у нас имеется взятая напрокат машина, вроде бы в хорошем состоянии, и никакого багажа. Куда бы ваша подруга ни направилась, вещи она захватила с собой. Мне кажется, это была запланированная увеселительная поездка.

– Тогда где же она? – проговорила Джейн. – Почему не отвечает по мобильному?

Куинан посмотрел на нее так, словно она раздражала и отвлекала его.

– Я не знаком с вашей подругой. Может быть, вам легче ответить на этот вопрос.

– Когда можно будет забрать машину? – вмешалась дама из «Хертца». – Она ведь зря простаивает.

– Нам придется подержать ее тут некоторое время, – ответил Куинан.

– И долго?

– Пока мы не поймем, действительно ли было совершено преступление. В данный момент я не уверен.

– Тогда как же вы объясняете ее исчезновение? – спросила Джейн.

И снова легкое раздражение промелькнуло в глазах детектива, когда он посмотрел на коллегу.

– Я же сказал, что не уверен. Я стараюсь быть объективным, мэм. Может, нам объединить усилия?

– Не берусь утверждать, что я действительно запомнила эту гостью, – сказала Мишель, портье «Горного приюта». – Но тогда, на прошлой неделе, у нас поселилось человек двести врачей, да еще с семьями. Просто невозможно было уследить за всеми.

Все четверо набились в кабинет управляющего, в котором едва хватило места для такой компании. Сам управляющий стоял у двери, скрестив руки на груди, и следил за ходом расспросов. Похоже, именно его присутствие, а не сами вопросы, заставляло Мишель нервничать, и она то и дело поглядывала на босса, словно проверяя, одобряет он ее ответы или нет.

– Значит, вы не узнаете ее по фото? – спросил Куинан, постукивая пальцем по официальной фотографии, которую Джейн распечатала с сайта Массачусетского бюро судмедэкспертизы.

На снимке было лицо мрачного специалиста. Маура смотрела прямо в камеру, губы ее не улыбались, а были сурово поджаты, под стать профессии. Если ваша работа – проводить вскрытия мертвецов, улыбка до ушей кажется неуместной.

Мишель снова принялась старательно разглядывать фотографию. Она была молоденькая, лет двадцати с небольшим, к тому же трудно сосредоточиться, когда за тобой наблюдают так много людей. Особенно если один из наблюдающих твой начальник.

Джейн обратилась к управляющему:

– Сэр, не могли бы вы покинуть помещение?

– Но это мой кабинет.

– Мы пробудем в нем всего несколько минут.

– Поскольку дело касается моей гостиницы, мне кажется, я должен быть в курсе всего, что происходит. – Он поглядел на служащую. – Так вы вспомнили ее или нет, Мишель?

Молодая женщина беспомощно пожала плечами.

– Я не уверена. А других фотографий нет?

– У меня есть одна, – тихо сказал Брофи после секундного молчания и достал из внутреннего кармана куртки фотографию.

Обычный домашний снимок: Маура за кухонным столом, со стаканом красного вина. Если сравнивать с суровой официальной фотографией, на этом портрете была запечатлена совсем другая женщина – веселая, раскрасневшаяся от спиртного, глаза так и сияют улыбкой. Фотокарточка была затасканной и помятой по краям – вероятно, отец Брофи постоянно носил ее с собой и доставал в минуты одиночества. А у Даниэла таких минут было немало – и это естественно, когда приходится разрываться между Богом и любимой женщиной.

– Ну что, не знакома она вам? – поинтересовался Куинан у Мишель.

Служащая гостиницы нахмурилась.

– Это одна и та же женщина? На второй фотографии она совсем другая.

«Просто счастливая, – подумала Джейн. – Влюбленная».

Мишель оторвала взгляд от снимка.

– Знаете, мне кажется, я ее помню. Она здесь была не с мужем?

– Она не замужем, – сказала Джейн.

– Ой. Ну, может, я о другой женщине подумала.

– Все равно расскажите нам о той женщине, о которой вы подумали.

– Она была с парнем. Симпатичный такой, блондин.

Джейн старалась не смотреть на Брофи, видеть его реакцию ей не хотелось.

– А что вы еще о них помните?

– Они собирались вместе поужинать где‑ то. Помнится, они остановились вот тут, у стойки, и тот парень спросил, как проехать к ресторану. Вот я и решила, что они женаты.

– Почему?

– Ну, он все время смеялся и говорил что‑ то вроде: «Гляди‑ ка, я научился спрашивать дорогу». То есть я хочу сказать, так обычно с женой разговаривают, верно?

– Когда вы заметили эту пару?

– Должно быть, в четверг вечером. Потому что в пятницу у меня выходной.

– А в субботу вы были тут, когда эта женщина уезжала? Вы работали в то утро?

– Да, но в тот день нас тут много дежурило. Конференция закончилась, и все постояльцы разом съезжали. Но тогда я ее что‑ то не заметила.

– Значит, она рассчитывалась с кем‑ то другим.

– На самом деле нет, – вмешался в разговор управляющий. Он держал в руках компьютерную распечатку. – Вы сказали, что хотели бы посмотреть ее счет за номер, так вот я распечатал копию. Похоже, она воспользовалась быстрой выпиской через телевизионный интерфейс в номере. Ей не нужно было задерживаться у стойки, когда она покидала гостиницу.

Куинан взял распечатку. Перелистывая страницы, он вслух зачитывал статьи расходов:

– Плата за номер. Ресторан. Интернет. Ресторан. Ничего особенного не вижу.

– Если она выписывалась прямо из номера, – сказала Джейн, – мы не можем знать наверняка, что она сделала это сама.

Куинан фыркнул.

– Вы что, думаете, кто‑ то вломился к ней в комнату? Сложил ее вещи и выписался вместо нее?

– Я просто отметила: у нас нет доказательств, что Маура действительно находилась здесь в субботу утром, в день, когда она предположительно покинула гостиницу.

– Каких вам еще доказательств надо?

Джейн повернулась к управляющему.

– У вас над стойкой регистрации висит камера видеонаблюдения. Как долго вы храните отснятое?

– У нас еще остались записи прошлой недели. Но просматривать все это – работа не на один час. Сотни людей проходили через этот холл. Вы неделю будете эти пленки отсматривать.

– В какое время она выписалась, по документам?

Куинан сверился с распечаткой.

– Рано утром, в семь сорок четыре.

– С этого и начнем. Если она вышла из гостиницы на своих двоих, мы сумеем ее разглядеть.

На свете нет более отупляющего занятия, чем просматривать записи видеонаблюдения. Уже через тридцать минут шею и плечи у Джейн ломило от напряжения – все это время она сидела, наклонившись вперед, перед пыльным монитором и пыталась рассмотреть каждый новый силуэт, появлявшийся на экране. Не добавляло радости и поведение Куинана: он демонстративно вздыхал и ерзал на стуле, давая понять всем находящимся в этой комнате, что, по его мнению, это пустая трата времени. Может, так оно и есть, думала Джейн, вглядываясь в фигуры, которые рывками двигались по серому экрану, сходились и вновь разбредались кто куда. Но когда временная отметка на экране приблизилась к 08. 00 и десятки постояльцев потянулись к стойке регистрации, разбираться стало еще труднее – невозможно было одновременно проследить за всеми.

Первым Мауру углядел Даниэл.

– Вон она! – воскликнул Брофи.

Гарбиэль остановил запись. Джейн насчитала в гостиничном холле не меньше двух десятков людей, замерших на стоп‑ кадре – большая часть толпилась возле стойки. Остальные сгрудились возле кресел где‑ то на заднем плане. Двое мужчин стоя разговаривали по мобильному, поглядывая при этом на часы. Добро пожаловать в эру навязчивой многозадачности!

– Я ее не вижу, – признался Куинан.

– Прокрутите назад, – попросил Даниэл. – Уверен, это была она.

Габриэль стал прокручивать видеозапись в обратном направлении, кадр за кадром. Они смотрели, как человечки пятятся назад, как одни группы распадаются, а другие – образуются. Один из говоривших по мобильному дергался туда‑ сюда, словно плясал под чудную музыку, звучащую в телефонной трубке.

– Это она, – тихо сказал Даниэл.

Темноволосая женщина появилась на самом краю экрана, ее лицо запечатлелось в профиль. Неудивительно, что Джейн пропустила ее в первый раз: Маура проталкивалась сквозь толпу – между ней и камерой стояло не меньше десятка людей. И только на краткий миг, когда в одном месте толпа вдруг расступилась, ей удалось попасть в кадр.

– Не очень четкий снимок, – заметил Куинан.

– Я уверен, это она, – сказал Даниэл, глядя на Мауру с неприкрытой тоской. – Это ее лицо, ее прическа. И я помню эту куртку.

– Давайте посмотрим, может, нам попадется еще какой‑ нибудь кадр, – предложил Габриэль.

Он медленно прокрутил запись чуть вперед. Темные волосы Мауры мелькнули снова, то исчезая из виду, то вновь появляясь, пока она пересекала холл. И лишь добравшись до другого края экрана, она вновь вынырнула из толпы. Маура была в черных брюках и белой спортивной куртке с воротником, отороченным мехом. Габриэль показал следующий кадр, и голова Мауры исчезла за рамкой экрана, но половина ее туловища была еще видна.

– Ну вот, поглядите‑ ка, – сказал Куинан, тыча пальцем в экран. – Она катит за собой чемодан. – Он бросил взгляд на Джейн. – Вот вам и объяснение. Она сложила вещички и уехала из гостиницы. Ее не выволакивали отсюда насильно. Так что в субботу, в восемь ноль пять, она была жива‑ здорова и покидала «Горный приют» на своих двоих. – Детектив поглядел на свои часы и поднялся. – Позвоните мне, если заметите еще что‑ нибудь достойное внимания.

– Вы не останетесь?

– Мадам, мы разослали ее фотографии во все газеты и на все телестудии штата Вайоминг. Мы отслеживаем все звонки, которые к нам поступают. Проблема в том, что ее – или женщину, похожую на нее, – люди видели почти повсюду.

– И где же конкретно? – спросила Джейн.

– Да где угодно, какое место ни назови. В Музее динозавров в Термополисе. В универсаме Грабба в округе Саблетт. В столовой при гостинице «Ирма» в Коди. И еще в десятке других мест в разных концах штата. В настоящий момент я даже не знаю, чем еще могу помочь. Я ведь не был знаком с вашей пропавшей подругой. И не знаю, что она за женщина. Но я думаю вот что: она знакомится с парнем, может, с одним из этих врачей, с конференции. Далее, она собирает чемодан, на день раньше расплачивается за номер, и они отправляются вместе кататься. Согласитесь, это наиболее вероятное объяснение. Они с этим парнем уединились где‑ нибудь в номере и занялись любовью, и им было так хорошо, что на радостях они просто забыли о времени.

Досадуя на то, что Даниэл стоит рядом и слышит все это, Джейн произнесла:

– Маура не стала бы так поступать.

– Знаете, сколько раз люди говорили мне то же самое примерно теми же словами. «Он образцовый муж. Он на такое не способен». Или: «Она ни за что не бросит детей». Дело в том, что люди порой совершают безумства. И только узнав о каком‑ нибудь этаком выверте, вы начинаете понимать, что никогда по‑ настоящему не знали этого человека. Так что придется вам смириться с этой ситуацией, детектив.

Джейн не могла ему на это возразить: если бы они поменялись ролями, она, вероятно, прочла бы Куинану такую же нотацию. Действительно, мы многого не знаем о людях, которые нас окружают, даже о тех, кого мы всю жизнь любили. Риццоли вспомнила о своих родителях: прожив бок о бок тридцать пять лет, они вдруг расстались, после того как отец завел роман на стороне. Она представила свою мать, которая в мгновение ока из домохозяйки в мятом халате превратилась в соблазнительную разведенку, щеголяющую в платьях с глубоким декольте. Да, люди часто не те, за кого вы их принимаете. Иногда они совершают абсолютно глупые и необъяснимые поступки.

Например, влюбляются в католических священников.

– Дело в том, что у нас до сих пор нет ни одного свидетельства преступления, – добавил Куинан, надевая зимнюю куртку. – Ни крови, ничего, что позволило бы предположить, будто кто‑ то силой принудил вашу подругу к чему‑ либо.

– А как же мужчина? Тот, с которым портье видела Мауру?

– При чем здесь он?

– Если Маура отправилась куда‑ то с этим парнем, я бы хотела знать, кто он такой. Можем мы хотя бы просмотреть видеозаписи, сделанные вечером в четверг?

Куинан хмурился, обдумывая, снимать ли ему куртку. В конце концов, он вздохнул:

– Ладно. Давайте просмотрим вечер четверга. Служащая гостиницы говорила, они собирались где‑ то поужинать, так что включим просмотр с пяти вечера.

На этот раз они легко нашли то, что искали. По словам Мишель, парочка подошла к стойке регистрации поинтересоваться, как проехать к ресторану. Они в ускоренном темпе прокрутили видеозапись, останавливая картинку, лишь когда кто‑ то приближался к стойке. Дрожащие фигурки сновали взад‑ вперед по экрану. Время на записи приближалось к шести вечера, и народу в фойе стало больше, поскольку постояльцы отправлялись на ужин – нарядные женщины в серьгах и ожерельях, мужчины при галстуках и в пальто.

В четверть седьмого у стойки появился блондин.

– Вот, – выдохнула Джейн.

Наступило секундное молчание – все взгляды были устремлены на темноволосую женщину, стоявшую рядом с мужчиной. Относительно нее ни у кого сомнений не было.

Это была Маура, и она улыбалась.

– Это ваша подружка, как я понимаю? – спросил Куинан.

– Да, – тихо произнесла Джейн.

– Вроде она не особо расстроена. Похожа на женщину, которая собралась посидеть в уютном ресторанчике. Я не прав?

Джейн смотрела на изображение Мауры и безвестного мужчины. Куинан прав, подумала она, Маура выглядит счастливой. Она и не помнит, когда в последний раз видела на лице подруги такую безмятежную улыбку. В последние месяцы Маура казалась измученной и стала на редкость скрытной, словно, уклоняясь от расспросов Джейн, надеялась заодно отгородиться от правды: что любовь сделала ее несчастной.

И причина этого несчастья стояла сейчас рядом с Джейн, глядя на видеоизображение улыбчивой пары. Эти двое и впрямь выглядели потрясающе. Мужчина – высокий и худой, с мальчишески взъерошенными светлыми волосами. И хотя изображение было нечетким, Джейн представила, как задорно блестели его глаза, и поняла, почему портье запомнила этого постояльца. Кем бы ни был этот мужчина, он знал, как привлечь внимание женщины.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒