Джулия Гарвуд 20 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 29Следующая ⇒

– Я все еще пытаюсь понять, почему же мы такие страшные с виду.

На этот раз мальчик ответил благоговейным шепотом:

– Вы ведь мои ангелы‑ хранители.

– Помощники, – напомнила Тэйлор мальчику так тихо, что, кроме него, этого больше никто не услышал.

Она смутилась и боялась взглянуть на своего мужа и его друга.

Лукас закашлялся, пытаясь скрыть смех. Хантер покачал головой.

– Никакие мы не ангелы, – пробормотал он. Лицо у мальчика просветлело.

– Она меня предупредила – вы обязательно станете говорить, что это не так.

– Послушай, сынок… – начал Лукас. Тэйлор не дала ему договорить.

– У меня, между прочим, есть для тебя два замечательных имени, – заявила она. – Дэниел и Дэви. Думаю даже, что в этом случае нам следует употребить полное имя: Дэвид. Да, Дэниел или Дэвид.

Лукас отвалился к спинке сиденья.

– Ну вот, начинается, – прошептал он Хантеру. Тэйлор немедленно/ принялась защищать свой выбор:

– Ведь это прекрасные, благородные имена, правда?

Лукас кивнул. Хантер смутился. Он не знал об увлеченности Тэйлор горцами и легендами о них.

– Дэниел и Дэвид, – проговорил мальчик, как бы пробуя на вкус эти имена.

– Да, – сказала Тэйлор. – Подумай и реши, какое из них тебе нравится больше. Это очень важное решение, потому что тебе надо будет носить это имя всю жизнь. Я с удовольствием помогу тебе сделать выбор.

– Как это? – спросил мальчик.

– Перед сном я буду рассказывать тебе историю о каждом из этих отважных людей. Одна история будет о Дэви Крокетте, а другая о Дэниеле Буне.

– И что, я тогда буду Дэви Крокеттом или Дэниелом Буном?

– Дэвидом, – поправила она его. – Так будет лучше. А твоя фамилия будет Росс.

– Правда?

Она улыбнулась:

– Да, правда.

– А эти ребята не рассердятся, если я возьму их имена?

– Нет, конечно, нет. Они уже умерли. Они не будут возражать.

Тэйлор принялась рассказывать, кто были эти люди и почему ими так восхищались, что даже написали о них книжки. Мальчика ее рассказ заворожил. На лучшую реакцию нельзя было и рассчитывать. Ей очень хотелось, чтобы мальчик так же полюбил этих героев, как любила их она сама. Но еще важнее было, чтобы он больше не стискивал рук в отчаянии.

– Родство – это ведь совсем не обязательно кровные узы, – объясняла Тэйлор. – Просто люди дают друг другу клятву верности и долга.

Он не понял, что она хотела сказать, поэтому Тэйлор и не пыталась дольше утомлять его своими объяснениями. Главное, с ее точки зрения, было то, что она сама это понимала.

Через, два часа все уже лежали в кроватях, готовые ко сну. Лукасу и Хантеру пришлось взять на себя труд искупать девочек. К этому времени Дэвид Дэниел был уже выкупан и подстрижен. Пока он плескался в ванне, его одежду постирали и высушили в прачечной гостиницы. Одежду близнецов тоже постирали и привели в порядок. Тэйлор как раз стояла на коленях в ванной и готовилась их купать, когда Виктории внезапно потребовалась помощь. У нее снова началась сильная рвота.

Ни Хантер, ни Лукас не хотели помочь ей, поэтому Тэйлор пришлось переложить на них обязанность мыть малышек. Она приказала им проследить, чтобы девочки не утонули, а сама побежала с мокрым полотенцем в ванную к Виктории. Сестрички уже совсем не хотели спать и болтали без умолку. Лукас намылил одну из девочек и только потом понял свою ошибку. Она тотчас скрылась под водой. Правда, через мгновение сама показалась на поверхности, хохоча и брызгаясь. Мыло сделало малышек скользкими, как поросята на противне, поэтому к концу купания Лукас и Хантер были мокрыми с головы до ног.

Наконец они благополучно вытерли близнецов полотенцами, надели на них чистое бельишко и посадили на диван.

Но те просидели не больше секунды. Видимо, они совсем не устали. Зато Лукас и Хантер были измотаны. Они полулежали рядышком на диване, беспомощные и уставшие, а девочки лазили по ним, как по горкам.

Из двоих Джорджианна была более разговорчивой, хотя и Элисон не сильно от нее отставала. Они обе задавали вопрос за вопросом, а если не получали ответа, просто повторяли его снова, и снова, и снова, и снова.

Они называли друг друга Джорджи и Элли. Хантер все еще не различал их, но Лукас уже понял, кто есть кто.

Пока мужчины следили за девочками, Тэйлор попросила принести раскладную кровать в соседнюю спальню и заказала еще один номер на их же этаже для Виктории. Ее вещи перенесли в номер по соседству с номером Хантера. На Дэвида Дэниела надели нижнюю рубаху Лукаса, уложили на раскладную кровать и рассказали две истории: одну о Дэви Крокетте, а другую о Дэниеле Буне. Когда Тэйлор наклонилась поцеловать его на ночь, он уже крепко спал.

И малышки уже готовы были вот‑ вот угомониться. Они сидели на диване, втиснувшись между Лукасом и Хантером. Глазки у них были сонные, и каждая держала во рту большой палец. Мужчины разговаривали, и близнецов это убаюкивало.

– Ты слышал, как она сказала, что теперь у мальчишки фамилия Росс? – спросил Хантер тихим шепотом.

– Слышал, – ответил Лукас и схватил Джорджи за ногу, прежде чем она угодила ему в пах.

– Она понимает, что говорит?

Лукас зевнул.

– Похоже, что да, – сказал он протяжно.

– Ну, у парня никого на свете нет, – продолжал Хантер. – А эти двое? У них‑ то есть родственники или кто‑ нибудь, кому они нужны?

Лукас уже собирался ответить, но тут в комнату вошла Тэйлор.

Она хотела обсудить, как они разместятся на ночь. И сказала такое, что заставило Лукаса забыть обо всем остальном.

Оказывается, она полагала, что ей лучше всего лечь на большую кровать вместе с детьми, рядом с Дэвидом Дэниелом.

Ему даже пришлось притопнуть ногой. Она будет спать только с ним, и никаких разговоров.

– Мы не станем закрывать дверь в их комнату.

– А если кто‑ нибудь из них проснется и заплачет?

– Не волнуйтесь, я услышу, – пообещал Лукас.

Хантер широко улыбнулся.

– Я, наверное, тоже услышу, – пошутил он. – Они маленькие, Тэйлор, но голоса у них – будь здоров! Вы что, не слыхали, когда мы их купали? Они так шумят, что, небось, и в вестибюле слышно.

Но Тэйлор даже это не убедило. Хантер сдался. Он повернулся к приятелю и напомнил ему о том, что они собирались сделать. Лукас заверил его, что не забыл. Встал, передал одну из девочек Тэйлор, наклонился и поцеловал ее на прощание.

– Куда это вы собрались? Уже десять часов, – сказала она.

Он ничего не ответил. В это время Хантер сунул в руки Тэйлор вторую девочку, нажал ей на носик, подмигнул ее сестричке и пошел за Лукасом к двери.

– Мистер Росс, скажите, куда вы идете, – потребовала Тэйлор.

– Заприте‑ ка дверь и никому не открывайте, – бросил он вместо ответа.

Она не могла побежать за ним и остановить, руки ее были заняты весело брыкающимися малышками.

Она уложила их спать, укрыла и на цыпочках вышла из комнаты. А когда подошла к алькову своей спальни, обернулась и обнаружила их прямо у себя за спиной.

Только с третьей попытки ей удалось удержать близнецов в их собственной постели. Элли заснула первой, но и Джорджи вскоре тоже уже спала.

Через некоторое время к ней в комнату зашла Виктория. Она взялась приглядеть за детьми, пока Тэйлор принимала ванну.

Надев на себя ночную рубашку и пеньюар, Тзйлор села в кресло рядом с диванчиком и стала расчесывать волосы, одновременно рассказывая подруге обо всем, что произошло за день. Она старалась не упустить ни одной детали. Подробно описала отвратительную женщину по имени Шерлин и омерзительного молодого человека, развалившегося на диване, в то время как Дэвид Дэниел сидел под замком в шкафу. У Виктории этот рассказ вызвал бурное возмущение.

– Почему же вы не сообщили в полицию? – спросила она.

– Прежде всего, надо было выручать детишек, – объяснила Тэйлор. – Я не собираюсь бросать Дэвида Дэниела. Но ведь по закону я ему не родная мать, поэтому я боялась, что его заберут у меня. Я никак не могла рисковать.

– Этих злодеев следует наказать за все их грехи, – заявила Виктория. – А что эти самые братья? Они так и будут продолжать в том же духе?

– Понимаете, Виктория, если я доведу дело до их ареста, то непременно состоится суд. Но в Америке никого нельзя осудить, не доказав вины. Может быть, в газетах напишут статьи. Тогда упомянут о близнецах, и промелькнет мое имя…

– Малькольм, – прошептала Виктория. – Вы подумали о своем дяде, да? Но ведь Цинциннати так далеко от Лондона, Тэйлор.

– Вообще‑ то конечно… Виктория, а что бы вы стали делать на моем месте?

Но подруга не была готова сразу ответить на этот вопрос.

– А что предлагает Лукас?

– Я не говорила ему о Малькольме.

– Это понятно. А как насчет Бордеров? Ему не кажется, что они заслуживают наказания?

Тэйлор выпрямилась и уронила расческу на колени.

– Лукас и Хантер отправились обратно в тот дом, – прошептала она.

– Зачем?

– Хотят дождаться там братьев Бордеров. Боже милостивый, боюсь, будет беда.

– Лукас всегда знает, что делает. И Хантер тоже. Вы теперь ничем помочь не можете. Эти двое наверняка отволокут братьев в полицию.

Тэйлор вовсе не была уверена, что ее муж или его приятель собираются сообщать в полицию. Скорее всего, им самим захочется расправиться с братьями. Она поняла это по их лицам.

– Но ведь нет никакой уверенности, что братья явятся домой ночевать, – заметила Виктория. – И тогда все ваши волнения напрасны.

– Нам надо уезжать из Цинциннати послезавтра. Оставим только один день на покупки.

Эта смена темы разговора застала Викторию врасплох.

– Да, – согласилась она после короткого молчания. – Я купила все, что было в вашем списке.

– Детям нужна обувь.

– Завтра все купим. Тэйлор, а что же вы скажете Лукасу?

– Он выполнил свой долг. Возможно, завтра он уедет. Во всяком случае, я ему это предложу.

Виктория закатила глаза к небу:

– И вы в самом деле считаете, что он бросит вас одну с тремя детьми на руках в этом городе? По‑ моему, это исключено. Вы обманываете себя, если верите в такую чепуху.

Тэйлор сникла.

– Бедный мистер Росс, – прошептала она. – Ведь ему ничего это не нужно. Ему даже жена не нужна.

– Может, ему и не нравится мысль быть женатым, но вы ему определенно начинаете нравиться. И не надо так удивляться, Тэйлор. Неужели вы до сих пор не заметили, как он на вас смотрит?

– Вы имеете в виду этот взгляд, который как бы говорит: если бы я знал, что меня не посадят, то непременно бы придушил тебя?

Виктория улыбнулась:

– Я и правда видела подобный взгляд несколько раз… – И тоже сменила тему:

– А как насчет прислуги? Вы говорили, что хотите нанять повара, няню и горничную. У вас будет время на подбор кандидатур?

– Нет, времени на это совсем нет, ведь мне надо было бы дать объявление. Боюсь, нам придется первое время обходиться самим. Может быть, мы сможем найти подходящих людей в Редемпшене.

Но она понимала, что это призрачная надежда. Сколько поваров можно отыскать в городе из двух кварталов?

Виктория думала о том же.

– Я взяла на себя смелость купить кулинарную книгу, – сообщила она Тэйлор. – И рецепты в ней совсем не кажутся сложными.

Они продолжали обсуждать проблемы, с которыми могут столкнуться, и составили список вещей, которые им необходимо купить в Цинциннати. Только ближе к полуночи Виктория ушла к себе в комнату. Она предложила Тэйлор помочь отвести детей завтракать на следующее утро.

Тэйлор была так возбуждена, что никак не могла уснуть. И все время мысленно возвращалась в дом Бордеров. Она совсем не была мстительной, но чувствовала, что их промыслу нужно положить конец. Другим детям тоже грозит опасность, если ничего не предпринять.

Наконец у нее созрел подходящий план – во всяком случае, так ей казалось.

Когда Лукас вернулся, он увидел, что Тэйлор за письменным столом старательно пишет что‑ то на листе бумаги. Она была настолько поглощена своим занятием, что едва взглянула на него.

Ее можно было спокойно рассматривать, потому что она не обращала на него никакого внимания. И Лукас именно этим и занялся. Она давала ему ощущение чистоты. Осознав это, он улыбнулся. Понимал, что ведет себя неразумно. Но ему было наплевать. Он только что вернулся из самой что ни на есть грязи города. Наверное, преисподняя выглядит именно так. А встретиться с братьями Бордерами в их грязном квартале – все равно что увидеться с парочкой чертей.

И вот теперь у него ощущение, что он попал на небеса. Тэйлор. С ее золотыми локонами и прекрасными голубыми глазами. Господи, ему нравится даже, как она хмурится.

Он так желал ее, что его начала бить дрожь. Но вместо того, чтобы накинуться на нее, Лукас пошел и принял ванну. Когда вернулся в комнату, она все еще трудилась за столом.

А его желание не утихало. Он назвал себе по крайней мере десять веских причин, по которым ему следовало оставить Тэйлор в покое сегодня ночью. Последняя из них была самой несущественной. Время уже перевалило за полночь. Она, должно быть, страшно устала. Ей надо выспаться.

Но все это было совсем неважно. Когда он подошел к ней поближе, то уже знал, что произойдет. Ему сейчас так нужны ее помощь и понимание.

– Что вы делаете? – спросил он. Тэйлор положила ручку и взглянула на него.

– Я только что закончила составлять объявление. Я предлагаю пять тысяч долларов за сведения, которые привели бы к аресту Билли и Сайруса Бордеров. Думаете, надо предложить больше?

– Их дружки с радостью продадут их и за меньшую сумму.

– Я так и думала. Я помещу деньги в один из банков и поручу кому‑ нибудь из служащих отвечать за выплату. Надеюсь, что мое вознаграждение заставит братьев провести остаток жизни в бегах.

– Они больше никого никогда не потревожат. Она вскочила на ноги:

– Что произошло?

Лукас пожал плечами. Билли и Сайрус были мертвы, но ей он этого не сказал. Правда может расстроить ее. Она такая нежная, что не поймет. Хотя это была честная схватка. Лукас сам об этом позаботился. Но в конце Сайрус пытался стрелять Хантеру в спину. Тогда Лукас убрал его, а Хантер взял на себя Билли. Он мог бы его просто хладнокровно прикончить, но не стал этого делать. Дождался, пока Билли не двинулся на него. И тогда только выстрелил негодяю в его черное сердце.

У Лукаса не было никакой охоты думать или говорить об этой мрази.

– Их больше нет.

– Вы хотите сказать, что они ушли из города? Ему пришлось долго думать над ответом. Вообще‑ то он полагал, что так оно и было. Души братьев, наверное, уже в аду, а тела уже начали разлагаться там, где Хантер закопал их.

– Да, можно сказать, что так. Она уперлась руками в бока:

– Ну‑ ка рассказывайте мне подробно, что там произошло!

– Мы с Хантером взяли это дело на себя. Это все, что вам следует знать, Тэйлор. Вы очень устали?

– Нет, но…

– Вот и прекрасно, пошли в кровать.

С этими словами Лукас схватил ее за руку и потащил за собой в альков. Он был босиком и без рубахи.

У него была широкая загорелая спина без единого пятнышка. Тэйлор представила, какой теплой будет его кожа под ее пальцами. И тут же постаралась отогнать эту мысль. У нее перехватило дыхание. Лукас остановился и посмотрел на нее, когда они подошли к кровати. Брюки его были не застегнуты. Тэйлор заметила темные кудрявые волосы.

Она почувствовала, что кровь приливает ей к лицу. И сказала первое, что пришло на ум:

– Вы не должны так ходить. Вы же простудитесь. Неужели вы не замерзли?

Он протянул руку к завязкам на ее пеньюаре.

– Нет. Мне даже жарко.

Тэйлор позволила ему снять с себя пеньюар. Он смотрел на нее так, что тепло разлилось по ее телу.

– Вы, должно быть, страшно устали, – пробормотала она.

Он отрицательно покачал головой:

– Совсем не устал. Она нахмурилась:

– Если я не устала и вы не устали, тогда зачем же мы ложимся?

Ну, пусть сама ищет ответ на этот вопрос. Он задернул занавески у входа в альков, превратив его в уютный кокон. Тэйлор присела на край кровати, сняла домашние туфельки и снова встала, решив проверить, как там дети. Лукас задержал ее.

– Я уже посмотрел на них, – заверил он. – Малышки улеглись вместе с мальчиком. Сейчас все крепко спят.

Она кивнула, отвернулась и забралась в постель. Взбила подушку за головой, натянула одеяло и улыбнулась ему.

Он лег рядом.

– Вы забыли погасить свет, – проговорила она шепотом.

Он повернулся на бок, приподнялся на локте и уставился на нее.

– Я не забыл.

Ему хотелось видеть ее страсть. Он хотел смотреть в ее глаза, когда она испытает наслаждение. Но считал, что всего этого говорить ей пока не стоит. Она и так довольно капризна. Тэйлор крепко сжимала руки, и он понял, как она нервничает.

Лукас наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась.

– Помните тот первый вечер на балу в Лондоне?

Этим вопросом она застала его врасплох. Он выпрямился.

– Да, помню. В тот день мы вступили в брак.

– Ваш сводный брат сказал тогда, что был близок со мной. Помните, как он хвастал?

Лукас нахмурился. Он не мог понять, зачем она сейчас об этом вспоминает. Потом подумал: пусть сама все разъяснит, а я подожду.

– Да, помню, – ответил он.

Тэйлор повернулась и поглядела на него.

– Это все не правда, – прошептала она. – Он не прикасался ко мне. Как и никакой другой мужчина. Я просто подумала, что вам надо об этом знать.

Его улыбка была полна нежности. Она пыталась сказать ему, что она девственна, и при этом так краснела – должно быть, находила эту тему страшно неловкой.

– Я ни минуты не сомневался, – прошептал он в ответ.

– О! – Она произнесла это слово на выдохе. Лукас обнял ее за талию и, наклонившись, стал покусывать мочку уха.

– Что вы делаете, мистер Росс?

– Усложняю ситуацию.

Он засмеялся и горячими, влажными губами стал целовать ее шею. Тэйлор с трудом переводила дыхание. Она отклонила голову немного в сторону, чтобы не мешать ему, не переставая при этом думать, что надо немедленно прекращать эту ерунду. И нечего ему веселиться. Их близость действительно осложнит все дело. Конечно, она не может добиться аннулирования их брака, ведь так? И хочет ли? А развод? Разве это ей нужно? Господи, все уже и без того сложно!

И внезапно правда просто хлестнула ее по лицу. Ведь это она, а совсем не Лукас все усложняет. Потому что все сильнее влюбляется в него.

Она была противна самой себе. Неужели ей мало прежних уроков? Неужели надо пережить еще одну драму, чтобы понять, что к чему? Мужчинам вообще нельзя верить. Никому, кроме Лукаса, услышала она тихий голос внутри. Ему можно верить. Но разве это имеет значение? И как она может любить мужчину, который готов заткнуть ей рот каждый раз, когда она напоминает ему, что он ей муж?..

Тэйлор повернулась лицом к Лукасу, собираясь попросить его держать руки по швам и не трогать ее. Она вдруг почувствовала, что он не нужен ей и она не испытывает никакого физического желания. И если заявит обо всем этом с должным чувством и твердостью, то сможет сама поверить, что так оно и есть.

– Мистер Росс!

Он нежно взял ее за подбородок. Его губы были прямо рядом с ее ртом.

– Да? – спросил он хрипловатым голосом.

И ей ужасно захотелось, чтобы он поцеловал ее. Только один поцелуй, сказала себе Тэйлор. А потом попросит оставить ее в покое.

– Только один, – прошептала она. Его губы коснулись ее губ.

– Что один?

Она забыла. Это он во всем виноват, потому что у него такие прекрасные глаза. У нее все мысли выскакивали из головы, когда он смотрел на нее так напряженно, с такой страстью. И она уже ничего не могла – только так же смотреть на него.

Как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее!.. И тут Тэйлор вспомнила.

– Только один поцелуй, – быстро проговорила она, пока опять не забыла.

Он легонько повалил ее на спину. Потом накрыл своим телом. Приподнялся на локтях, чтобы не раздавить ее, и посмотрел ей в глаза.

– А потом? – спросил он.

– Что потом?

Она никак не могла сосредоточиться. Лукасу нравилась ее реакция. Она покраснела, и он понял, что она чувствует его мужскую твердую плоть, прижатую к ее телу там, где сходились ноги. Рубашка задралась у нее на бедрах. Она пыталась поправить ее, оставаясь в то же время совершенно неподвижной. О да, она прекрасно чувствовала его. И, видит Бог, он чувствовал ее ответный жар. И становился от этого твердым как камень, и желание перемешалось с болью, а он пульсировал от жажды погрузиться в нее полностью.

– Только один поцелуй, – прошептала она. – А потом вы…

Своим поцелуем он не дал ей договорить. Губы его были горячими и напряженными, как и все тело. Язык проник внутрь. Она тихонько простонала и обхватила его за талию. Ее ногти впились ему в спину. В ответ он издал звук, который показался ей самым возбуждающим на свете.

Она была без ума от всего в нем: его запаха, его вкуса, его жаркой кожи под ее ладонями. Он был такой сильный, что мог легко раздавить ее, и в то же время каждое его прикосновение было удивительно нежным. Он не давал волю своей силе, и эта сила лишь обволакивала и успокаивала ее.

Он ласкал ее губами, языком, руками. И своими ласками говорил ей, что она самое драгоценное сокровище на земле. Заставлял чувствовать себя свободной и желанной. И обладающей огромной властью. Он реагировал на каждое ее прикосновение. Она могла заставить его застонать, просто проведя кончиками пальцев по его плечам. А стоило ей только шевельнуться в его объятиях, как он крепче целовал и сжимал ее.

Тэйлор никак не могла насытиться им. Только один раз, и то на секунду, он разомкнул ее руки, стянул с нее рубашку, а потом грубым шепотом потребовал, чтобы она снова обняла его. Губы его оторвались от ее губ. Но прежде чем она успела возразить, он снова целовал ее. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался, а когда наконец Лукас отстранился от нее, она не могла отдышаться и, обессиленная, прижималась к нему. Его состояние было точно таким же. Как будто он только что бегом взобрался на гору.

У Тэйлор было ощущение, что она погружена в озеро солнечного света. Она забыла обо всем на свете. Желание сделало ее блаженно‑ беззаботной. И это все из‑ за Лукаса. Только один его поцелуй – и все ее существо заполонили порхающие бабочки.

Но его ласки еще не кончились. Поцелуями он прокладывал тропинку вниз по ее шее, задержался на бешено бьющейся жилке, а потом двинулся ниже. Тэйлор издала вздох блаженства и закрыла глаза.

Лукас не торопился. Он хоте/i смаковать их близость, но самое главное, не хотел испугать ее. Он снял с нее рубашку, но сам не разделся до конца. И подумал: интересно, долго ли она будет осознавать, что совсем раздета. Он молил, чтобы это случилось позже, а не раньше. Чтобы желание так же охватило ее, как и его. Он все прекратит, если только она об этом попросит, но, черт побери, ему не хотелось даже думать о такой вероятности. Он уже сгорал от желания и мечтал об одном: почувствовать, как она сжимает его, когда он изольет в нее свое семя. Она будет жаркой, и тесной, и влажной – как раз такой, как он представлял себе все эти последние недели.

У него вырвался стон предвкушения.

У нее самая мягкая и нежная кожа, какую только можно себе представить. Ему хотелось ощутить на вкус каждый дюйм ее тела. Господи, как она божественно пахнет! Он припал лицом к изгибу ее шеи и, расслабляясь, вдыхал ее сладкий аромат.

Его грудь касалась ее груди. У Тэйлор перехватило дыхание от безумного удовольствия, и она обхватила его за шею, чтобы подтянуть поближе к себе. Густая поросль темных волос на его груди щекотала ей грудь и приводила в исступление. От жара его кожи ее соски налились и отвердели. Чувство любовной неги и истомы полностью овладело ею. Она беспокойно заерзала в его объятиях, сама не понимая, что ей нужно, чтобы облегчить тяжесть, охватившую ее груди.

А он знал, что ей нужно. Руки его двинулись к ее груди и стали гладить и ласкать ее. Он положил ладонь на каждую из грудей, а потом тихонько провел подушечками больших пальцев по ее соскам.

Она тихонько вскрикнула. Ее ногти впились ему в лопатки. Лукас простонал в ответ на болезненное наслаждение, которое она ему доставила, а потом двинулся вниз по ее восхитительному телу, лаская его губами. Он с нежным вниманием целовал ложбинку между ее грудями. Кожей она отзывалась на каждое его прикосновение, щетина на его лице кололась и царапалась, но, честное слово, это было изумительное ощущение. Тэйлор казалось, что кровать не держит ее. Она выгнула спину и прижалась к мужу, безмолвно умоляя его не прекращать эту сладостную пытку.

Ей казалось, что большего, чем это, наслаждения не существует. Но, когда он захватил губами ее сосок и начал сосать, она просто забыла, что надо дышать. Удовольствие было настолько острым, что она полностью отдалась ему. И как раз в тот момент, когда ей показалось, что она сейчас умрет от экстаза, Лукас отодвинулся от нее.

Он встал рядом с кроватью. Они долго не отрываясь смотрели друг на друга. Глаза ее были туманно‑ голубыми. Губы припухли, а щеки раскраснелись. Боже правый, да она самая чувственная женщина на свете.

Их совокупление будет прекрасным, несмотря ни на что, но Лукас мечтал о совершенстве. Для нее. Только для нее. Она должна желать его с той же силой, с какой он желает ее. А так как Тэйлор была первой девственницей, с которой ему приходилось иметь дело, он не знал точно, сколько ему потребуется времени на то, чтобы разбудить в ней эти ощущения.

Лукас только надеялся, что у него хватит выдержки и силы сдерживаться, пока она не будет готова. Руки его дрожали, а движения были порывисты, когда он расстегивал и снимал с себя брюки.

Тэйлор была не в состоянии отвести взгляд от его лица. Огонь страсти в его глазах заставлял ее сердце бешено биться. Она отвечала ему каждой клеточкой своего тела. Ночной воздух охладил ее кожу, но теплый узел внутри согревал, жар растекался по всему телу и достиг самой сердцевины ее женского начала. Она лежала на спине поверх измятых простыней, совершенно ничем не прикрытая, и смотрела на своего мужа безо всякого стыда и неловкости.

Неведомое пугало ее, поэтому она не смела опустить глаза ниже его подбородка. Тэйлор уже видела Лукаса обнаженным, но только со спины. Она никогда не видела его спереди.

Любопытство взяло верх. Она тихонько перевела глаза на его талию. Увидела темные волосы, но тут Лукас наклонился, чтобы снять брюки, и она больше ничего не разглядела.

А потом он снова закрыл всю ее своим телом. Она старалась сжать ноги, но он раздвинул их коленкой, и, прежде чем она успела что‑ нибудь сделать, уже опять лежал на ней. Он крепко обнял ее и прижал к себе. Тэйлор ощущала, как его набухшая плоть прижимается к ее сокровенным местам. Удовольствие боролось в ней со страхом. Она чувствовала, какой он огромный, и напряглась в его объятиях в тревожном ожидании. Во рту у нее пересохло. Руки, сжатые в кулаки, были плотно прижаты к бокам. Она зажмурилась и приготовилась к неминуемой боли.

Прошла целая минута, а он не делал ни одного движения. Жар его тела помог Тэйлор расслабиться. Она снова задышала ровно и открыла глаза.

Лукас лежал, приподнявшись на локтях, и смотрел на нее. От наслаждения, которое испытывал, прижимаясь к ней всем телом, он даже скрипнул зубами.

В его глазах Тэйлор прочитала одну только нежность. Она погладила его по щеке. Он наклонился и поцеловал ее ладонь, Тэйлор буквально содрогнулась от желания. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее в губы. И чтобы был язык. Ей хотелось…

– Ты можешь…

Она произнесла свою просьбу шепотом и смотрела ему в глаза в ожидании, что он поймет, чего она хочет. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Что могу? – Шепот его шелестел, как листва под ногами. Это очень возбуждало.

– Можешь поцеловать меня еще, – пояснила она, задыхаясь.

Он провел губами по ее рту, и губы ее раскрылись. Она сразу ощутила его язык, который требовал, поглощал, дарил. Руками она ласкала его шею, а потом запустила пальцы в его шелковые волосы. Она хотела, чтобы так продолжалось вечно. Ее язык прикасался к его языку со смелостью, удивительной для них обоих. А потом поцелуй так увлек их, что они почувствовали потребность в чем‑ то большем.

Его руки проскользнули между их телами. Они ласкали ее грудь, а потом двинулись ниже. Тэйлор ощутила у себя на животе его пальцы. Она инстинктивно потерлась о него.

Лукас поменял позу, не отрывая губ от ее рта, а рука его двинулась еще ниже, пока не добралась до того места, к которому его больше всего тянуло прикоснуться. Его пальцы проникли в мягкие кудрявые волосы у нее между ног. Он гладил нежные лепестки, скрывающие ее девственность, а потом стал ласкать ядро желания, что должно было свести ее с ума.

Тэйлор закричала бы от удовольствия, если бы у нее оставались силы. У нее вырвался лишь тихий стон. Ее тело сладострастно изгибалось, отвечая на его прикосновения. У него были просто волшебные пальцы.

Ритмичные движения этих пальцев делали ее страстной, дерзкой. Она выгнула спину, молчаливо требуя чего‑ то большего. Ногтями царапнула его за плечо и пробормотала его имя.

То, как она раскованно отвечала на его ласки, лишило Лукаса способности контролировать себя. Он действовал теперь решительно и грубо. Собрав ее волосы в кулак, отвел голову назад и припал губами к ее рту. Его язык проник к ней в рот, а пальцем он пробрался в самое сокровенное место. Ощутил ее влагу и потерял самообладание. Она вскрикнула, хотя рот ее был закрыт его губами. Лукас понимал, что причиняет ей боль.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒