Часть III 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 11Следующая ⇒

– Тот, где водка продавалась?

– Да, «У Салмана», есть же. Ты будешь заниматься?

Шамиль почесал голову.

– Я сменку не взял.

– Да нету никого, раздевайся.

– Смотри! Видел, как я ногой сделал? – закричал маленький Арсен, елозя по полу коленями и крепко обхватив соперника.

– Ле, индеец, неправильно делаешь! – крикнул Нариман Арсену и ввязался третьим.

Шамиль стащил с себя футболку и пошел к комбинированному станку…

Глядя на беленый потолок спортивного подвала, Шамиль вдруг вспомнил одно странное происшествие, случившееся несколько лет назад. Сейчас он уж не был уверен, где катамараны с туристами скрылись из виду – в устье ли Ансадирил‑ Тлар, за поворотом бурной Гакко, порожистого Джурмута, в шиверах и сливах Мотмоты или в «черных дырах» Килы? Но точно в одном из притоков пенящейся Андийки. Туристы унеслись в своих четверках, махая веслами, а Шамиль и его приятель Арип, живущий теперь в Москве, зашагали вдоль русла реки.

Травянистые берега мчались вслед за убегающей койсу{Буквально – «овечья вода» (тюрк. ). Название нескольких рек в горной части Дагестана. }, покрываясь грабами и соснами, превращаясь в мрачные ущелья, обрываясь в головокружительные каньоны, прячась под стоящими на сваях домами, из окон которых выглядывали любопытные ахвахки или чамалальки{Ахвахцы, чамалальцы – народности Дагестана. }.

Кустарники вечнозеленого рододендрона нашептывали о субтропическом прошлом Кавказского острова, окруженного древним морем, о возвышении земной поверхности и резкой смене климата, о грандиозном рождении гор, в чьих складках укрылись народы‑ крохи, такие же реликты и эндемики, как окружающая их флора.

Кем были люди, населявшие эти горы десять, сто, пятьсот тысяч лет назад? Кто обитал в прибрежном Великенте, лепил керамику на Чохской стоянке, охотился на безоаровых коз и чертил наскальные календари? Пахучие лекарственные травы, пустившие корни вдоль крутой осыпи, дразнили их ноздри странными запахами, горькими и сладкими одновременно. Горизонт прятался за полукруглыми дугами гор, повторяя женственные изгибы.

Арип остановился у дырявой восьмиэтажной сигнальной башни, возвышавшейся над руслом исступленной реки, и махнул Шамилю рукой:

– Если есть одна башня, значит, рядом – следующая.

Шамиль подобрался к нему, топча кроссовками жесткие стебли зацветшего цикория, закинул голову кверху. На скальной вершине ближайшей горы вырисовывались силуэты строений из дикого камня.

– Там что за село? – осведомился Шамиль у Арипа, указывая на вершину.

– Это просто скалы так обвалились. Нет там наверху никакого села, – ответил тот, однако с сомнением в голосе.

– А давай проверим, – предложил Шамиль и полез по склону.

Через минуту оба были уже уверены, что дома им только почудились, но какая‑ то сила повлекла их выше и выше, вверх, над бурлящей рекой, к шишковатым каменным навершиям кручи. Шамиль продвигался, припадая ладонями к теплой, поросшей медоносной мякотью земле, ощущая всем телом невидимое дрожание воздуха, в котором зудели пчелы и мелькали многоцветные бабочки.

– Сколько мы уже ползем? – спросил Шамиль.

– Минут сорок, – ответил Арип.

– Да два часа уже лезем! – не согласился Шамиль, падая на траву.

Арип присел рядом, вглядываясь в густо поросшую лесом гору напротив. Где‑ то внизу, невидимая, шумела река. Гребень был уже близок. Сливаясь со скалистым обрывом, из‑ за гребня выглядывали какие‑ то развалины.

– Мы уже рядом, – отметил он вслух с облегчением. – Ты был прав.

– Сейчас, пять минут полежим и пойдем, – ответил Шамиль, смежая веки. Сонливость, начавшая одолевать его еще в начале подъема, теперь тяжело растекалась по всем членам. Некоторое время он еще боролся с накатившей дурманной вялостью, но потом совсем ослаб и стал погружаться в сон.

Арип откинулся на спину и тоже поддался вязкой дремоте. По животу его, поблескивая драгоценным сине‑ зеленым туловищем, бегала крупная жужелица. Он поднял было руку, чтобы стряхнуть ее наземь, но сон опередил его и быстро окутал потускневшее сознание.

Оба очнулись довольно скоро, чуть ли не через несколько минут.

– А вот тропинка, видишь? – указал Арип. – Как мы ее не заметили?

Они легко вскочили на ноги и направились к развалинам, прячущимся за гребнем. Впрочем, то, что казалось снизу развалинами, было крепкой оборонной стеной, вставшей над пропастью. Тропинка всходила сбоку и скрывалась в узком арочном проходе меж фасадов жилых башен, сложенных из аккуратно пригнанных блоков без связки. На бурых отшлифованных камнях башен крутились большие двойные спирали петроглифов.

Арип и Шамиль зачарованно переглянулись и последовали по крытой улице. Село было традиционно скученным. От постройки к постройке были перекинуты каменные мосты, плоские крыши прикидывались дворами, а дома‑ трансформеры, неприметно вмурованные в скалу с другой стороны, превращались в пятиэтажных монстров.

Выйдя к площадке у нарядного родника, где, судя по всему, располагался годекан, они остановились. Кругом не было ни души; ниспадающий каскад опирающихся друг на друга домов ничем не выдавал людского присутствия. Но село было обитаемо. Явственно чувствовался запах очажного дыма. Сверху, из‑ под крыш глядели на них мощные окна с тесаными рамами‑ брусьями и лучевыми дисками на ставнях. Деревянные двустворчатые двери тоже были украшены спиралями, крестами, треугольниками и звездами.

– Может быть, зайдем в какой‑ нибудь дом? – предложил Шамиль, но Арип не ответил.

В этот момент в проеме темной арки показался ничем не примечательный крупный мужчина лет пятидесяти в подпоясанной серебряным ремешком светлой чухе{Рубаха у горцев. } и широких штанах. Бросался в глаза лишь кожаный мешок, который он зачем‑ то держал в руках. Мешок был развязан и доверху плотно набит шерстью. Незнакомец, улыбаясь, приветствовал их на аварском риторическим вопросом, который можно было бы перевести как «Собрались? ».

Арип и Шамиль подступили к мужчине с рукопожатиями. Им не терпелось узнать, как называлось село и куда подевались жители. Мужчина хитро улыбался и все время отвечал поговорками: «Кто отправился по тропинке, тот не вернулся, а кто отправился по дороге, тот вернулся», «Собака, съевшая кость в Келебе, в Гидатле не останется»… Остальное Шамиль не разобрал, поскольку плохо понимал его переполненное архаизмами наречие. К тому же мужчина не говорил, а скорее бормотал себе под нос, тихо и скоро. Название села в его устах звучало как «Рохел‑ меэр», что означает «Праздничная гора».

Рохелмеэрец, вероятно, представился (тоже неразборчиво, но уточнять было неудобно), а затем повел их к себе, в один из домов, также украшенный петрографикой. В просторном, но темном зале Шамиль разглядел деревянную опорную стену и длинную полку‑ скамью, испещренную геометрической резьбой. На стенах, как на выставке, красовалась луженая медная, глиняная, деревянная и металлическая утварь, под потолком на жердях висели душистые пучки сушеных трав, курдюк и вяленое мясо.

Немного помявшись, гости по приглашению хозяина сели на большой дубовый диван перед вделанным в пол очагом. Над очагом качался висящий на цепи котел из закоптившейся бронзы. Загадочный мужчина сослался на отлучку жены, вынул из поставца выточенный из дерева половник и принялся разливать бульон по пиалам. Потом принес мясо, чесночный соус, сваренный женой перед уходом хинкал и разложил посуду с угощением прямо на полу.

Шамиль поискал глазами стол и не нашел его. Арип, казалось, был также удивлен и сбит с толку. Он нацепил хинк на деревянную вилку, внимательно взглянул на хозяина и вновь принялся донимать его вопросами. Но тот только отшучивался: мол, язык без костей, но многим переломает кости. После еды Шамиль снова начал задремывать, и, заметив это, мужчина предложил гостям лечь спать, а после встретить жителей, которые должны вернуться к рассвету. Тем временем незаметно стемнело, и, когда все трое улеглись в расстеленные на полу лежаки, стало совсем черно от свежей густой темноты. Шамиль слушал, как мычат в хлеву возвратившиеся с лугов коровы, и думал: «Их ведь, наверное, и не подоили. Никого ведь нет…»

А потом стало совсем трудно думать, и он уснул второй раз за день.

Проснувшись, он увидел себя лежащим на жужжащем солнечном склоне – в том самом месте, где их с Арипом сморило на подступах к селу.

– Неужели и ужин приснился? – удивился Шамиль.

Он растолкал спящего Арипа и, глядя в его изумленное лицо, расхохотался.

– Что, тоже сон приснился, Арип? Вот мы заснули!

– Ле, он нас вынес, получается, – пробормотал Арип, стряхивая с футболки жужелицу.

– Кто?

– Старик из того селения. Постелил нам, а сам ночью взял и вынес наружу. Это не по‑ горски!

Шамиль нахмурился.

– Ты тоже помнишь, как мы поднялись в село, большое, укрепленное…

– Да, мы поднялись в село, там никого не было, и мы зашли в чей‑ то дом.

– Подожди, нас он пригласил, как же его звали… Это был не старик, а лет пятидесяти такой мужчина…

– Никто нас не приглашал. Мы зашли в чей‑ то дом. Там было пусто, в очаге огонь тлеет. Очаг еще старый какой‑ то, несовременный. И тут появляется этот… как его…

Шамиль и Арип некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Сейчас проверим, – начал было Шамиль, но осекся. Грозный гребень, защищавший село от неприятелей, был абсолютно пуст. Ни башен, ни даже развалин.

– Мы все‑ таки спали! – восклицал он, петляя по склону.

Тяжело дыша, они сбегали на вершину, но никакого селения не обнаружили. Арип вытащил мобильный и указал Шамилю на дату и время.

– Если мы спали, то проспали на этом склоне целые сутки и за ночь даже не замерзли.

На обратном пути они не заговаривали друг с другом, пока не увидели реку и поворот, за которым исчезли туристы‑ спортсмены, а потом, через пару километров, и автомобильную дорогу.

Шамиль почему‑ то забыл это событие и вспомнил только теперь, в качалке. Больше, чем когда‑ либо, оно показалось ему сном.

Когда они вышли после тренировки, было уже поздно и совсем смерклось. Нариман вытащил пульт от сигнализации и щелкнул кнопкой. В ответ раздался тройной писк, и черная «приора», припаркованная у стадиона, замигала передними фарами. Шамиль сел впереди, маленький Арсен сзади.

– Арсенчик, как там в универе? – спросил Шамиль, глядя на пролетающую темень в боковое тонированное стекло.

– Толканул нормально. Взгрел преподов от души. Последний экзамен сдавал, уже на голяках сидел. Платить не по кайфу было. Думал, отец с Исаевым, с преподом моим, в деснах. Без капухи разберутся. А Исаев такой черт оказался! Без копейки не может.

– А на движения не упал еще?

– Одна соска есть, – самодовольно протянул Арсен.

Нариман ударил по рулю и задорно засмеялся:

– Отвечаю, кружишь! Нет у тебя никаких движений. Один раз шкуру подцепили в Редукторном{Район Махачкалы. }, – обратился он к Шамилю. – Этот у нее телефон выпросил, она его два раза на кафе‑ мафе развела и симку сменила, есть же.

– Ниче не сменила она, – возмутился Арсен. – Хочешь, я сейчас ей наберу?

– Давай, набери! – смеялся Нариман, лихо крутя рулем из стороны в сторону.

Автомобиль трясло.

– Че за булыжники? – недовольно спросил Шамиль.

– Говорят, торговый центр здесь мутят грамотный, с эскалатором. Дикий Мага строит.

– Депутат который?

– А какой еще?

Нариман опустил стекло, высунул голову наружу и закричал кому‑ то дурным голосом:

– Ле, Рашик, Рашик! Саул тебе! Че такой на солидняках, в костюме? Мне галстук дай поносить! А?

Шамиль попытался разглядеть, с кем тот разговаривает, но Нариман уже гнал дальше.

– А у тебя что с твоей постоянкой? – спросил он Шамиля, зыркая блестящими глазами.

– Все.

– Из‑ за твоей свадьбы расстались?

– Надоела она мне, – отозвался Шамиль, откидываясь в кресле. – Могу адрес ее дать, она около ЦУМа живет.

– Да я за нее волоку{Я про нее знаю (жарг. ). }, пацаны говорили. Она же с Газиком сейчас.

– Шевелится? – спросил Шамиль без особого интереса.

– Еще как! Газик уже целый сериал для взрослых на трубку заснял.

– А вы про Вал слышали?

– Про какой Вал? – спросил Арсен.

– Типа стена. По Ставрополю пограничников ставят, чтобы нас от России отделить.

Нариман снова громко засмеялся.

– Ты что, пробитый, Шома?

– Отвечаю, хабары ходят, – уверял Шамиль.

– Стойте, Нариман, останови! – вдруг зашипел Арсен, опуская стекло и взволнованно высовываясь.

– Че там?

– Справа от кинотеатра.

Шамиль тоже опустил стекло и увидел два женских силуэта, быстро движущихся вдоль слабоосвещенного проспекта. За девушками неторопливо следовала большая толпа, к которой присоединялись и стоявшие по обочинам. Автомобили сигналили и притормаживали. Нариман развернулся и тоже подъехал поближе.

– Девушки, садитесь, подвезем! – слышалось со всех сторон.

Одна была очень высокой, в каком‑ то развевающемся на ветру сарафане и с целой копной желтоватых вьющихся волос. Вторая – низенькая брюнетка в облегающих джинсах и с вышитым стразами известным лейблом на заднем кармане. Они шли не оглядываясь и громко стуча каблуками. Нариман и Арсен с воодушевлением включились в охоту, то и дело сигналя и приглашая девушек сесть в машину. Шамиль благодушно наблюдал за происходящим.

Многие водители успели отстать, толпа, следовавшая за девушками, сильно поредела, а они все ползли вдоль проспекта, который постепенно превращался в неосвещенные дебри.

– Мне вот та, кудрявая, нравится, – говорил Нариман, возясь одной рукой с музыкальными дисками и врубая модную зарубежную песню.

– Они остановились! – крикнул Арсен.

Девушки и вправду встали, беспомощно переминая ногами.

– Грязь там какая‑ то, – заметил Шамиль, всматриваясь в еле видный тротуар.

– Девушки, честно, ниче не сделаем, до дому довезем, – увещевал Нариман. – Вас все равно кто‑ нибудь подберет.

– Не подберет! – крикнула брюнетка.

– Я сейчас, – шепнул Нариман приятелям и, выйдя из автомобиля, неторопливо подошел к девицам.

– Отвечаю, он их приведет, – хихикнул сзади Арсен.

Видно было, как Нариман машет руками, а девушки отворачиваются. Потом он протянул кудрявой руку, и та, поколебавшись, дала ему свою. Проведя ее перескоками через грязь, он вернулся к брюнетке и точно так же проводил ее к подруге.

– Шамиль, музыку тише сделай, что он им там говорит? – попросил Арсен.

Но Шамиль не двинулся.

– Какая разница? – спросил он лениво.

Нариман указывал на автомобиль и что‑ то горячо объяснял, девушки смеялись. Наконец все трое направились к «приоре».

– Нариман – красавчик, – свистнул Арсен, приходя в возбуждение.

Когда все уселись, Шамиль убавил музыку и поправил переднее зеркало, чтобы лучше разглядеть девушек. У кудрявой были осветленные волосы и слишком крупные черты лица. Брюнетка показалась ему миловидной, но слишком юной.

– Давайте знакомиться: я Шамиль, это Нариман, это Арсен, – начал он.

– Наримана мы уже знаем, – захихикали девушки.

– А вас как зовут? – слащаво спросил Арсен.

Девушки переглянулись, и кудрявая, обождав, ответила:

– Меня Амина, а ее Заира.

– Вы кто по нации? – спросил Нариман.

– Аварки.

– А с какого района? – спросил Шамиль.

– С Советского.

– Обе, что ли?

Девушки снова захихикали:

– МагIарул мацI лъалебишь? {Аварский знаете? (авар. )} – снова спросил Шамиль.

– Мы не умеем, – ответила Заира, – я знаю только «кваназе рачIа»{Идите кушать (авар. ). }.

– Ле, вот ты жук, Шамиль, – вклинился Арсен, – никому слова не даешь вставить.

– Мне просто интересно. Почти двенадцать ночи, а такие красавицы одни на улице. Куда шли? – спросил Шамиль с усмешкой.

– Мы в кино были, – стала оправдываться Амина, поправляя кудри. – Мы же не знали, что фильм так поздно закончится. В полвосьмого начался и четыре часа шел, кошмар.

– Мы за вами от самого кинотеатра следили, – заметил Нариман.

– А зачем?

– Понравились вы нам.

– Только одно не понравилось, если честно, – снова усмехнулся Шамиль.

– Что? – с любопытством спросили девушки.

– Что к нам в машину сели.

– Оставь, да, Шома! – махнул на него Нариман. Девушки зафыркали:

– Вот так всегда! Вы все такие! Не сядешь – плохая, сядешь – еще хуже.

– Он пошутил, – успокаивал их Арсен. – Хотите, на Тарки‑ тау заедем?

– Нет, домой нас отвезите, пожалуйста, – строго попросила Амина, – в Узбек‑ городок.

– Ладно, ладно, – заулыбался Нариман, – отвезем. Только о себе расскажите. Где учитесь, что делаете? Вот ты, Амина, сперва расскажи.

– Я вообще из Хаса.

– А здесь учишься, что ли?

– Не скажу.

– Э, че за варианты? – рассердился Нариман. – Мы же с вами нормально разговариваем.

– Она в педе учится, – выдала Заира. – Мы, кстати, почти доехали. Что вы молчите?

– А где остановить? – спросил Нариман. Девушки зашептались и наконец указали на угол кирпичной пятиэтажки, торчащей из переулка.

– Точно ваш дом? – недоверчиво поинтересовался Нариман. – Как‑ то быстро мы доехали.

– Наш, наш, спасибо вам большое.

Они остановились, но никто не спешил прощаться.

– Вас дома никто не ждет, видимо, – заметил Шамиль, – а то бы вы так поздно не возвращались.

– Мы вообще‑ то не здесь живем. Это тетин дом. Мы просто у тети остались, пока она в больнице, – объяснила Заира.

– Давайте, да, по городу покатаемся, мы же нормальные ребята, – начал Нариман.

– Да, в центре подрифтуем, – подхватил Арсен.

Девушки снова засовещались шепотом, и потом Амина сказала:

– Только один круг.

Они развернулись, вырулили на проспект и погнали навстречу фонарям и редким светящимся вывескам.

– Нарик, разгонись до двухсот, я сейчас трубку достану, заснимем, – радостно предложил Арсен.

Нариман нажал на газ, как будто только и ждал приглашения. Девицы завизжали:

– Как мы быстро едем!

Музыка стала громче. Они со скрежетом свернули на центральную улицу и помчались, обгоняя попадавшиеся автомобили. Спидометр и вправду показывал чуть ли не максимум. Арсен опустил стекло, и волосы радостно голосящих девиц затрепали его по лицу. Шамиль расслабленно глядел на петляющие улицы под пульсирующий ритм популярной песни, свист ветра и веселые крики спутников.

– Я снимаю, я снимаю, – орал Арсен, держа телефон в вытянутой руке.

– А у тебя ловит? – стали расспрашивать его девицы.

– Сегодня почти ни у кого не ловит, – ответил Арсен и вдруг, высунувшись всем корпусом из окна, проревел:

– Ай саул!

Кто‑ то с улицы закричал ему что‑ то в ответ.

– Давай на площадь заедем! – предложил Нариман, входя в раж.

– Ты что, там сейчас все перекрыто, – удивился Шамиль.

– У меня же корочка есть, – ответил Нариман, куражась.

– Ничего себе, ты сможешь на площадь заехать? – восхищенно залепетали девицы.

Нариман уже гнал к полицейскому посту.

– Хоть музыку тише сделай, – сказал Шамиль отрешенно.

Сумрачный сержант помусолил протянутую корочку, изучающе оглядел Наримана и, к удивлению Шамиля, поднял шлагбаум. «Приора» со свистом въехала на просторную и совершенно пустую площадь. Девушки заахали, Арсен захохотал. Нариман самодовольно усмехнулся, притормозил в центре площади и стал медленно раскручивать машину вокруг своей оси. Девушки снова завизжали.

– Ай, меня сейчас вырвет! – заныла Амина фальшивым голосом.

По их лицам, отражающимся в зеркале, Шамиль понял, что обе в восторге.

– Нариман, давай теперь задний ход и резкий поворот, – предлагал Арсен, подпрыгивая на сиденье.

Нариман послушно выполнил финт, со скрипом пробуксовав шинами по прессованной брусчатке.

– А теперь в «Падишах»! – закричал Арсен.

– Ты как, Шамиль? – спросил Нариман.

– В клуб? Ладно, ехали, – одобрил Шамиль, и они помчались.

В «Падишахе» в ту ночь было особенно шумно. На сцене под открытым небом по‑ кабацки выплясывала девушка в вызывающем серебристом комбинезоне и с подстриженными лесенкой волосами всех цветов радуги. Прожекторы шныряли по танцующей толпе, выхватывая то чье‑ то ликующее лицо, то колышущиеся спины, то вздернутые руки.

– Это же Сабина Гаджиева! – закричала Заира, широко разевая рот и указывая на танцовщицу.

Тут танцпол одобрительно загудел, и к девушке в комбинезоне подскочил мужчина в темных очках, совершенно нелепом меховом жилете и с красной банданой на голове.

– Йоу, Махачкала, встречайте Сабину Гаджиеву! – истошно заревел мужчина.

– И Магу‑ До‑ о‑ о‑ о‑ до, – визгливо затянула Сабина Гаджиева.

Механическая музыка сменилась тяжелыми ударными, и человек в бандане затараторил что‑ то рэперским речитативом.

– Что за фуцин? – усмехнулся Шамиль, презрительно оглядывая Магу‑ Додо, чуть прищурившись.

Но Наримана с Арсеном занимало совсем другое. Они с энтузиазмом оглядывали оживленные крытые галереи опен‑ эйра, ища, куда бы завлечь девушек.

– Шома, ты с этой, с Аминой, будешь мутить? – спросил Нариман полушепотом.

– Не, делайте, что хотите, только эта, вторая, какая‑ то маленькая. Она по ходу еще в школе учится.

– Нормально все, Арсен разберется. Мы пошли столик искать, есть же.

Оба они стали весело пробираться сквозь толпу, увлекая за собой возбужденных и радостных девушек. Сабина Гаджиева тем временем без устали дергала корпусом, подпевая рэперу чувственно и хрипло:

– Ты меня целуешь губами и к себе прижимаешь руками, но на сердце катается камень, будь со мной, будь со мной! Я танцую, и ты это видишь, ты меня никогда не обидишь, ты америкэн или бритиш, будь со мной, будь со мной!

Пение сопровождалось завыванием танцующих и неопределенными выкриками человека в красной бандане. Внезапно Шамиль вспомнил, что, перед тем как войти в клуб, он отдал свой пистолет Амине, и та спрятала его в кокетливой сумочке. То же самое проделали и Нариман с Арсеном, полагаясь на то, что девушек не обыщут. Так и случилось: оружие было счастливо пронесено внутрь. Теперь Шамилю захотелось забрать свой пистолет назад. Он стал протискиваться туда, куда убежали его приятели. Девушек на танцполе было не так уж много, зато почти каждую можно было назвать привлекательной. Одна из них показалась ему похожей в профиль на Мадину, и он как бы ненароком задел ее плечом. На Шамиля сразу же воззрился приземистый широкоплечий тип, но он уже сошел с танцпола и пробрался к барной стойке.

– Салам, дай один коктейль вот тот, – попросил Шамиль долговязого бармена, снова, уже издали, наблюдая за танцами и пением Сабины Гаджиевой. Звезда дергалась в объятьях рэпера, норовя вот‑ вот обмякнуть на его руках. Серебряный комбинезон ее эффектно переливался в разноцветных искусственных лучах, толстые губы расплывались в млеющей улыбке.

Получив коктейль, Шамиль стал бесцельно бродить по заставленной столами галерее, то и дело наталкиваясь на таких же, как он, чего‑ то ищущих и бездельных людей. Наконец нашлись Арсен и Заира, примостившиеся за угловым столиком на втором этаже, откуда был прекрасно виден весь танцпол.

– Че там, че там? – зачем‑ то начал спрашивать Арсен.

– Да ниче, хотел свой ствол забрать.

– Амина сумку здесь оставила, сейчас вытащу, – сказала Заира и полезла в украшенную бантами сумку подруги.

– Не надо, Шамиль, под футболкой видно будет, потом заберешь, – вклинился Арсен.

– Нет, я хочу пойти, чего‑ то мне здесь не по кайфу, – возразил Шамиль и, шмякнув бокал с коктейлем на стол, незаметно заткнул свой пистолет в кобуру.

– Может, вместе пойдем? – забеспокоилась Заира.

– Че ты кипишуешь? – одернул ее Арсен. – Смотри лучше, твоя подружка как зажигает!

Шамиль взглянул вниз, на танцпол, и действительно, увидел под светящимися прожекторами Амину, извивающуюся в облаке разлетающихся желтых кудрей и сарафанных лямок. Нариман крутился поблизости, ожесточенно сужая круги.

Арсен встал и, обняв Шамиля за плечи, зашептал:

– Братишка, эта курица кисляки кидает. Вообще ни в какую.

– Оставь, да, эту малолетку.

– А че она на понты вскочила? Пусть нормально со мной разговаривает.

– Здесь еду можно заказать? Меня на хавчик пробило.

– Ле, поесть вон заказывай, а я ее вниз потащу. Отвечаю, я ее так не оставлю. Пусть скромницу не строит из себя.

Арсен обернулся к Заире и стал уговаривать ее слащавым голосом.

– Не хочу, – ныла Заира.

– Ты же такая красивая. Как такая красавица может не танцевать? – трещал Арсен.

Заира молча клонила голову.

Шамиль тем временем заказал бараний шашлык и салат из морепродуктов и лениво рассматривал временно опустевшую сцену и погрузившийся в полумрак зал. Звучала медленная саксофонная музыка. Он попытался отыскать глазами Наримана и Амину, но тщетно. Когда ему принесли еду, Арсена и Заиры уже не было.

Мимо продефилировала сильно надушенная девушка на высоченных шпильках. Шамиль признал в ней сестру своего знакомого и, слегка удивившись, полез за телефоном, чтобы поделиться информацией. Но тут же вспомнил, что телефон его не работает и брошен дома на диване. «А вдруг уже все в порядке? Вала нет, сеть ловит. Вдруг это обман? » – подумалось ему.

Когда заказ принесли, Шамиль жадно расправился с мясом и вылизал тарелку куском лаваша. Стала одолевать сонливость. Расплатившись, он схватил оставленные девушками, тяжелые от оружия сумки и направился на балкон.

Балкон выходил прямо на черное ночное море, шум прибоя заглушала шумная музыка. Солоноватый бриз дул с суши, отгоняя от Шамиля наваливающийся всей тяжестью сон. Он стоял так довольно долго, опираясь на металлические перила и прислушиваясь к невнятным голосам куривших мужчин, когда на балкон заглянул обеспокоенный Нариман и подозвал его кивками.

– Я тебя всю дорогу ищу, ты где был? Эта овца Заира же есть, Арсен ее зажимать стал, а она взбычила.

– А где она?

– Побежала куда‑ то, кипишнутая какая‑ то, отвечаю. Весь кайф мне сломали, я уже с этой Аминой конкретно движения навел, и тут Арсенчик подбегает, типа эта курица соскочила.

– Ее сумка у меня, куда она могла одна убежать? Ей здесь проходу не дадут.

– Может, к охране пошла.

– Она что, ошалела совсем? – рассердился Шамиль.

Они шли по галерее, всматриваясь в чужие лица. На танцполе полная женщина в блестящем лифе и расшитой стразами юбке трясла колышущимся животом под арабскую музыку. Из бюстгальтера ее торчали смятые купюры. Наконец их окликнул Арсен.

– Ле, нашлась!

Он стоял неподалеку от выхода, злобно поглядывая на оцепеневшую Заиру. Та, потупив взгляд, упорно молчала. Амина удивленно притрагивалась к ней пальцами:

– Что стало, скажи? Что случилось?

– Все, поехали, их отвезем, – скомандовал Шамиль, и они вышли из клуба.

– Отвезите нас, пожалуйста, домой, только Аллахом поклянитесь, что отвезете! – попросила вдруг Заира.

Нариман громко захохотал.

– На эту злую смотрите! Она еще хочет, чтобы мы поклялись.

– Заира, нормальные же пацаны, – бормотала Амина, – отлично потанцевали…

– Может, отъедем на пляж, пошабим{Курить легкие наркотики (жарг. ). }? – тихо предложил Нариман Шамилю.

– Нет, в другой раз, так спать хочу что‑ то, – отвернулся Шамиль.

Нариман цыкнул, а потом пробурчал:

– Ладно, тебя отвезем, а потом ха‑ ха половим.

– Сначала нас отвезите! – сурово приказала Заира, расслышав его слова.

– Ё, ты че возникаешь, шмакодявка? Посмотрите, какое у нее лицо злое! – призвал Арсен. – Амина, что у тебя подруга такая курица?

– Да ты ее испугал чем‑ то, нормальная она, – легкомысленно хихикнула Амина, уже успокоившаяся и повеселевшая.

Они гнали по пустым улицам, притормозив однажды, чтобы рассмотреть собравшуюся толпу, расспросить многочисленных зевак и выяснить, что это просто слегка задели друг друга два автомобиля. Несмотря на очень поздний час, на улицах толпилось много гуляк. Амину это очень веселило, она то и дело выглядывала из окна, вызывая свист и крики на тротуаре, и все время просила Наримана поставить какие‑ то одной ей известные песни. Заира хмуро пялилась на дорогу.

– Сто пудов, я ее где‑ то видел, – вдруг произнес Арсен, неприязненно оглядев Заиру.

– Где? – спросили все хором.

– Так я и сказал.

– Гонишь, – отрезала Заира.

Амина засмеялась:

– Вот ты смешной, Арсен.

– Ну, где ты меня видел? – беспокойно спросила Заира.

– Я вам скажу, потом, – кивнул Арсен приятелям и замолчал.

Заметив, что они проезжают мимо его многоэтажки, Шамиль попросил Наримана остановить машину. Заира сильно занервничала, увидев, что он выходит.

– Да довезут они вас, – уверил ее Шамиль, хотя и вовсе не был в этом уверен.

– Не теряйся! – крикнул ему вслед Нариман.

«Приора» с шумом тронулась и исчезла, просигналив ему на прощание.

Лифт не работал. Поднявшись к себе в квартиру, Шамиль почувствовал изнеможение. «Потому что рано проснулся», – решил он. Пробравшись к себе в комнату, обнаружил, что мать уже постелила ему постель.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒