Фоллет Кен 8 страница

- Я никогда бы не подумал, что ты... - Он увидел, что Элин улыбается, и понял, что она опять дразнит его. - Никогда не знаешь, когда ты говоришь серьезно.

- Очень редко.

Она вручила ему бокал, села на дальний конец кушетки и посмотрела на него поверх своего бокала.

- За шпионаж.

Он отпил свой мартини. Прекрасный коктейль. И она прекрасна. Лучи заходящего солнца золотили ее кожу. И от этого ее руки и ноги казались особенно гладкими и нежными. Он подумал, что в постели Элин, наверное, такая же, как в обычном общении - спокойная, насмешливая и готовая к игре. Черт бы ее побрал совсем. Это из-за нее он в прошлый раз ударился в один из своих редких загулов, который закончился посещением борделя.

- О чем ты думаешь? - спросила Элин.

- О шпионаже.

Она рассмеялась: по-видимому, знала, что он врет.

- Любишь ты это дело! - сказала она.

Вэндем подумал: " Как это у нее получается? Вечно она сбивает его с толку дразнящей улыбкой, своими догадками, невинным лицом, загорелыми ногами, наконец".

- Ловить шпионов - очень благородная работа, но я ее не люблю.

- А что с ними делают после того, как ты их поймаешь?

- Обычно вешают.

- Тьфу.

Ну наконец и ему удалось вывести ее из равновесия. Элин содрогнулась. Он проговорил:

- В военное время те, кто проигрывают, обычно проигрывают жизнь.

- Ты потому и не любишь свою работу, что их вешают?

- Нет. Я не люблю ее потому, что не всегда могу их поймать.

- И ты гордишься тем, что ты такой безжалостный?

- Я не безжалостный. Мы вынуждены убивать больше их, чтобы они не могли убивать нас.

Про себя же подумал: " Вот еще и оправдываться приходится".

Элин встала, чтобы наполнить его бокал, и Вэндем наблюдал, как она идет через комнату. " Двигается грациозно, как кошка, - отметил он, - нет, как котенок". Он наблюдал, как она нагнулась, чтобы взять шейкер, и ему стало вдруг интересно, что у нее там надето, под желтым платьем. Он смотрел на ее руки, пока Элин наливала коктейль: они были красивые и сильные. Себе она бокал не наполнила.

" Интересно, откуда она родом? " - подумал майор.

- Твои родители живы?

- Нет, - отрезала Элин.

- Извини, - Вэндем почувствовал, что она говорит неправду.

- Зачем ты спрашиваешь?

- Глупое любопытство. Прости, пожалуйста.

Она наклонилась и слегка дотронулась до его руки, легонько коснувшись его кожи своими пальцами, - ласка, мимолетная, как ветерок.

- Ты слишком часто извиняешься.

Элин отвернулась, как бы колеблясь, а затем, поддавшись какому-то импульсу, начала рассказывать ему о своем прошлом.

Она родилась в очень бедной семье и была старшей из пятерых детей. Ее родители были образованными и любящими. Отец обучал ее английскому, а мама приучила к аккуратности в одежде; отец Элин, по профессии портной, был ультраортодоксом и жил обособленно от еврейской общины в Александрии из-за богословских разногласий по поводу ритуальных жертвоприношений. Когда дочери исполнилось пятнадцать, он начал слепнуть и не мог больше работать портным, но не просил и не принимал помощи от " вероотступников" из александрийской еврейской общины. Элин поступила на работу служанкой " с проживанием" в английскую семью и посылала заработанные деньги родителям. С этого момента ее история совпадала с тем, что, как знал Вэндем, почти неизбежно случалось на протяжении последних ста лет со служанками в семьях британского правящего класса: девушка влюбилась в сына хозяина дома и он ее соблазнил. Элин, однако, повезло: их связь была раскрыта прежде, чем она успела забеременеть. Ее возлюбленного отправили учиться в университет, а Элин рассчитали. В ужасе она думала о том, что ей придется вернуться домой и сказать отцу, что ее выгнали за любовную связь, да еще с иноверцем. Девушка жила на сбережения, продолжая посылать домой неизменную сумму денег, пока они не кончились. Затем один распутный предприниматель, с которым она познакомилась, еще будучи служанкой, снял ей квартиру, и таким образом она вступила на путь продажной женщины. Вскоре отцу рассказали, какой образ жизни она ведет, и он заставил семью справить по ней " шибу".

- Что такое " шиба"? - спросил Вэндем.

- Траур.

С той поры она не получала от них никаких известий, если не считать письма от подруги, в котором та сообщала о смерти ее матери.

- Ты ненавидишь своего отца? - спросил Вэндем.

Элин пожала плечами.

- Я думаю, что все неплохо устроилось.

Жестом она показала на свои апартаменты.

- И ты счастлива?

Элин взглянула на него, но, так ничего и не сказав, отвернулась. У Вэндема было чувство, что Элин сожалеет о том, что разоткровенничалась с ним. Потом она перевела разговор на другую тему.

- Что, собственно, привело тебя сюда, майор?

Вэндем собрался с мыслями. Он с таким интересом наблюдал за ней - ее руками и выражением глаз, пока она рассказывала ему о своем прошлом, что на какое-то время забыл о цели своего прихода.

- Я все еще разыскиваю Алекса Вольфа, - начал он. - Я не нашел его самого, но нашел магазин, где он покупает продукты.

- Как это тебе удалось?

Вэндем решил не рассказывать ей об этом. Будет лучше, если никто, кроме сотрудников британской разведки, не будет знать, что немецкие агенты проваливаются из-за фальшивых денег.

- Это длинная история, - сказал он. - Главное, чтобы в магазине дежурил мой человек на случай, если Вольф вернется.

- То есть я?

- Тебя я и имел в виду.

- Значит, когда он войдет, я ударю его по башке мешком с сахаром и буду охранять его бездыханное тело в ожидании твоего прихода.

- С тебя станется, - рассмеялся Вэндем. - Могу представить, как ты прыгаешь на него через прилавок.

Он понял, что слишком расслабился, и решил собраться, чтобы не свалять дурака.

- А если серьезно, что я должна сделать? - спросила Элин.

- Если серьезно, ты должна узнать, где Вольф живет.

- Каким образом?

- Я еще сам не знаю, - пожал плечами Вэндем. - Я подумал, что, может быть, ты познакомишься с ним. Ты очень привлекательная женщина - я думаю, тебе это будет несложно.

- Что значит " познакомишься"?

- Это уже твое дело. Главное - заполучить его адрес.

- Понятно.

Как-то вдруг у нее поменялось настроение и в голосе появилась горечь. Эта перемена удивила Вэндема: он не успевал реагировать на нюансы ее поведения. Неужели такую женщину, как эта, могло обидеть подобное предложение?

- Почему ты просто не прикажешь одному из своих подчиненных выследить его? - поинтересовалась Элин.

- Возможно, мне и придется это сделать, если тебе не удастся завоевать его доверие. Загвоздка в том, что Вольф может почувствовать слежку и улизнуть - тогда он наверняка больше не появится в магазине, а мы потеряем тактическое преимущество. Но если, скажем, тебе удастся напроситься к нему домой на ужин, тогда мы получим необходимую информацию и при этом не засветимся сами. Конечно, этот вариант может не сработать, оба способа сопряжены с риском. Но я предпочитаю более тонкий подход.

- Это мне понятно.

" Конечно, понятно, - подумал Вэндем. - Чего же тут не понять? Какого дьявола она кочевряжится? Странная женщина: то очаровывает, то раздражает до крайности". Впервые за весь разговор ему пришло в голову, что Элин может отказаться выполнить его просьбу.

Майор нервно спросил:

- Ну как, ты будешь помогать мне?

Элин встала и снова наполнила его бокал; в этот раз она налила и себе тоже. Она была очень напряжена, но Вэндем понимал, что она не станет объяснять ему причины своего напряжения. Он всегда очень раздражался, когда видел женщин в таком состоянии. Вот будет морока, если она ответит ему отказом.

Помолчав, Элин сказала:

- Я думаю, что это ничуть не хуже того, чем я занималась всю свою жизнь.

- Ну слава богу, - облегченно вздохнул Вэндем.

Женщина мрачно взглянула на него.

- Ты начнешь действовать завтра. - Он вручил ей листок с адресом магазина. Элин взяла его, не глядя. - Владельца магазина зовут Микис Аристопулос, - добавил майор.

- Сколько времени все это займет, как ты думаешь? - спросила она.

- Не знаю. - Он встал. - Я буду связываться с тобой раз в несколько дней, чтобы убедиться, что ты в порядке, а ты сразу свяжешься со мной, как только Вольф там появится, договорились?

- Ладно.

Вэндем вспомнил еще об одном.

- Между прочим, хозяин магазина думает, что мы ищем Вольфа как фальшивомонетчика. Не надо разговаривать с ним на темы шпионажа.

- Хорошо, не буду.

Похоже, настроение у нее испортилось надолго. Они уже не испытывали удовольствия от общения друг с другом.

Вэндем повернулся к выходу.

- Ну ладно, читай свой детектив.

Элин встала.

- Я провожу тебя.

Они подошли к двери. Когда Вэндем шагнул в коридор, он увидел идущего по направлению к ним жильца из соседней квартиры Подсознательно Вэндем ждал этого момента весь вечер, и теперь он сделал то, что перед этим запретил себе делать. Он взял Элин за руку, наклонился и поцеловал ее в губы.

Она сразу же ответила на его поцелуй. Он отпрянул. Сосед проследовал мимо них. Вэндем взглянул на Элин. Сосед повернул ключ в замке, вошел в свою квартиру и закрыл за собой дверь. Вэндем разжал пальцы, сжимавшие руку Элин.

- А ты хороший актер, - сказала она.

- Да, - ответил Вэндем. - Пока.

Он повернулся и быстро зашагал по коридору, услышав, как за его спиной захлопнулась дверь. Он должен бы быть доволен проведенной работой, но вместо этого он испытывал легкий стыд.

Прислонившись спиной к закрытой двери, Элин проклинала Вэндема.

Майор вошел в ее жизнь, покорив своей английской вежливостью, и предложил новую работу - помочь победе в войне, а теперь вот поручает такое, что ей опять придется заниматься ее старым ремеслом.

Тогда она поверила, что Вэндем способен изменить ее жизнь. Не будет ни богатых бизнесменов, ни темных делишек, никаких танцев и обслуживания столиков в ресторанах. У нее будет стоящая работа - работа, в которую она верит. И вот теперь, оказывается, это все та же старая песня.

Семь лет она жила тем, что продавала свое тело, и вот наступал момент, когда можно было покончить с этим.

Элин прошла в гостиную, чтобы чего-нибудь выпить. Ее бокал стоял на столике, отпитый наполовину. Она пригубила его. Напиток был теплый и горький.

Поначалу Вэндем ей не понравился: майор показался ей манерным и скучным. Потом Элин изменила свое мнение о нем, почувствовав, что под его невыразительной наружностью скрывается другой человек. Она вспомнила: когда Вэндем первый раз засмеялся, этот смех заинтриговал ее. Вот и сегодня, когда она сказала, что огреет Вольфа мешком с сахаром, Вэндем засмеялся точно так же. В нем таились прямо-таки настоящие залежи юмора, который, прорываясь наружу, целиком завладевал этим человеком. Элин подозревала, что майор страстно любил жизнь и в то же время жестко - даже, пожалуй, слишком жестко - подавлял в себе это чувство. У нее возникло желание " влезть в его шкуру", поставить себя на его место. Поэтому-то Элин и дразнила его, вынуждая засмеяться снова.

И поэтому она его поцеловала.

Со смешанным чувством любопытства и радости Элин хотела видеть его у себя дома, хотела, чтобы Уильям сидел у нее на диване, курил и разговаривал. Даже подумывала о том, чтобы затащить этого сильного и неискушенного мужчину к себе в постель и приобщить его к таким штучкам, которых он и не видывал. Почему майор ей нравился? Потому, наверное, что относился к ней как к личности, а не как к " телке". Элин знала, что Вэндем никогда не похлопает ее по заду, приговаривая: " Ни о чем не беспокойся, малышка... "

И вот он все испортил. Дался ему этот Вольф. Соблазнить еще одного мужчину - от нее не убудет. Вэндем примерно так ей и сказал. И тем самым дал понять, что считает ее потаскухой. Это и взбесило ее. Элин хотела уважения, но когда он предложил ей " познакомиться" с Вольфом, поняла, что ничего похожего на уважение не будет. И вообще все выглядело самым дурацким образом: связь между ней и английским офицером была обречена закончиться так, как заканчивались все связи Элин: ее использование в определенных целях, с одной стороны, зависимость - с другой, и никакого уважения. Вэндем всегда будет считать ее шлюхой. Она было решила, что он не такой, как другие, но ошиблась.

Вдруг она подумала: " А почему это все, собственно, меня так волнует? "

Среди ночи Вэндем сидел в темноте у окна своей спальни, курил одну сигарету за другой и смотрел на залитую лунным светом поверхность Нила, как вдруг в его голове словно наяву возникло одно воспоминание из далекого детства.

... Ему одиннадцать лет, он невинен, как все дети. Он стоит на террасе дома из серого камня, где прожил всю свою жизнь. В доме есть ванная комната; воду для нее нагревают с помощью угольного бойлера, установленного в кухне. От родителей мальчик знает, что им повезло, что у них есть такие удобства и что не следует хвастаться этим. Приходя в новую школу - красивое здание в Баурнемауте, он делает вид, что считает вполне естественным, когда в доме есть ванная, где из крана течет горячая вода. В ванной комнате есть еще и унитаз. Он как раз зашел туда " по-маленькому". В ванне мать купает его семилетнюю сестру; они не возражают против того, что он воспользуется унитазом в их присутствии: чтобы попасть в туалет в саду, нужно долго идти по холоду. На этот раз он забыл, что там купается еще и его кузина. Ей восемь лет. Вот он входит. Его сестра сидит в ванне, а кузина уже встала, чтобы выйти из нее. Мать держит наготове полотенце. Он зачарованно смотрит на свою кузину.

На ней, разумеется, нет никакой одежды. В первый раз он видит голую девочку, если не считать его сестры. Кузина такая пухленькая, и кожа у нее слегка порозовела от горячей воды. Кажется, что это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел. Мальчик застыл в дверях ванной и смотрит на кузину, с нескрываемым интересом и восхищением.

Пощечина обрушивается на него неожиданно. Большая материнская ладонь вдруг громко хлопает его по щеке. Рука у нее вообще тяжелая, а в этот раз она не поскупилась. Щека здорово болит, но шок, который он испытал, хуже всякой боли. Хуже всего, что теплое чувство, которое вдруг охватило его, разбито вдребезги, как оконное стекло.

- Убирайся! - кричит мать, и он выскакивает из ванной, побитый и униженный...

Вэндем вспомнил эту сцену, пока сидел в одиночестве, глядя в египетскую ночь, и задал себе тот же вопрос, что и тогда, давно: " Почему она это сделала? "

Ранним утром Алекс Вольф стоял босиком на холодном, выложенном плиткой полу мечети. Горстка поклонников утренней зари терялась среди огромного колонного зала. Было тихо, мирно, падал бледный серый свет. Через одну из узких прорезей в стене проник луч солнца, и в этот момент муэдзин закричал:

- Allahu akbar! Allahu akbar! Allahu akbar! Allahu akbar! *

* Аллах велик!

Вольф повернулся лицом к Мекке.

На нем был длинный халат и чалма, в руках - простые арабские сандалии. Он никогда не мог понять, зачем это делает. Он был правоверным только теоретически. В детстве он подвергся обряду обрезания, как того требовал ислам, и юношей совершил паломничество в Мекку; несмотря на это, однако, он употреблял алкоголь и ел свинину, никогда не платил мусульманского налога " закят", не соблюдал пост Рамадан и не совершал ни одной молитвы за день, не говоря уже о пяти молитвах, обязательных для каждого мусульманина. Тем не менее довольно часто он чувствовал потребность погрузиться, хотя бы на несколько минут, в знакомый механический ритуал религии своего отчима. В такие дни, как сегодняшний, он вставал еще затемно, надевал мусульманское одеяние и брел по холодным, безлюдным улицам в сторону мечети, в которую когда-то ходил его отец, совершал омовение во внутреннем дворе и входил внутрь храма как раз к началу утренней молитвы.

Вольф дотронулся обеими руками до ушей, сложил ладони перед собой левую внутри правой. Затем поклонился и встал на колени. В нужные моменты касаясь лбом пола, он стал читать нараспев:

- Именем Создателя нашего, всеправедного и сострадающего. Да вознесется молитва наша к Господу, вседержителю небесному и земному, преблагому и сострадающему, царствующему в день Страшного суда; Тебе мы служим и Тебе возносим молитву о помощи; к благому деянию наставь нас, удостоенных благоволения Твоего, нас, избежавших гнева Твоего, нас, с пути спасения не свернувших.

Он оглянулся через правое, а затем через левое плечо, чтобы приветствовать двух ангелов, записывающих его добрые и недостойные деяния.

Когда он оглянулся через левое плечо, то увидел Абдуллу.

Не прерывая молитвы, вор одарил его своей широкой улыбкой, блеснув стальной коронкой.

Вольф встал с колен и вышел из храма. Снаружи он остановился, чтобы надеть сандалии. Абдулла догнал его. Последовало рукопожатие.

- Ты благочестивый мусульманин, так же как и я, - сказал Абдулла. - Я знал, что рано или поздно ты придешь молиться туда, где молился твой отец.

- Ты что, искал меня?

- Не один я тебя ищу.

Вместе они удалялись от мечети. Абдулла сказал:

- Зная, что ты настоящий правоверный, я не смог выдать тебя британцам даже за большие деньги; а майору Вэндему я сказал, что не знаю человека по имени Алекс Вольф или Ахмед Рахма.

Вольф резко остановился. Значит, они все еще ищут его. А он было уже успокоился - слишком рано. Он подхватил Абдуллу под локоть и повел его в расположенную неподалеку арабскую харчевню. Они сели за столик.

- Он знает мое арабское имя? - спросил Вольф.

- Он знает о тебе все, кроме того, как тебя найти.

Вольфа охватило одновременно и сильнейшее беспокойство, и любопытство.

- Что из себя представляет этот майор? - спросил он.

Абдулла пожал плечами.

- Англичанин. Умом не отличается. Манерами тоже. Защитного цвета шорты и морда красная, как помидор.

- А точнее?

Абдулла понимающе кивнул.

- Он спокоен и решителен. На твоем месте я бы его остерегался.

Вольфу вдруг стало страшно.

- А что он уже предпринял? - спросил он.

- Он выяснил все о твоей семье, поговорил со всеми твоими братьями. Они сказали ему, что ничего о тебе не знают.

Хозяин харчевни принес им по миске бобового пюре и плоскому, как блин, лавашу. Вольф отломил кусок лаваша и обмакнул его в пюре. На еду стали садиться мухи. Собеседники не обращали на них внимания.

Абдулла заговорил с набитым ртом:

- Вэндем предлагает награду в 100 фунтов тому, кто сообщит ему твой адрес. Ха! Как будто мы способны продать соплеменника!

- Но ведь моего адреса вы не знаете, - во рту у Вольфа пересохло.

- Узнать, где ты живешь, - сущий пустяк, - пожал плечами Абдулла.

- Я знаю, - согласился Вольф. - В знак нашей дружбы я скажу тебе. Я живу в отеле " Шепард".

Абдулла принял обиженный вид.

- Друг мой, я знаю, что это неправда. Первое место, куда англичане...

- Ты не понял, - улыбнулся Вольф. - Я живу там не в качестве постояльца. Я работаю на кухне, чищу кастрюльки, а в конце рабочего дня сплю на полу с дюжиной еще таких же, как я.

- Хитро придумано! - Абдулла ухмыльнулся: ему понравилась сама идея, и он был в восторге от обладания этой новой информацией. - Ты прячешься под самым их носом!

- Я уверен, что ты не проболтаешься, - сказал Вольф. - А в знак признательности за твою дружбу, я думаю, ты не откажешься принять от меня в подарок сто фунтов.

- Да что ты, не нужно...

- Я настаиваю.

Абдулла вздохнул и ответил с неохотой:

- Хорошо.

- Деньги принесут тебе домой.

Абдулла вытер свою опустевшую миску кусочком хлеба.

- Я должен идти, - проговорил он. - С твоего разрешения я заплачу за завтрак.

- Спасибо.

- Ой! Оказывается, я не при деньгах. Тысяча извинений.

- Пустяки, - заверил его Вольф. - Allahu akbar! На все воля Аллаха.

Абдулла ответил традиционным:

- Allah yisallimak - хранит тебя Бог, - и удалился. Вольф крикнул, чтобы ему принесли кофе, и стал думать об Абдулле. Этот уголовник, конечно, продаст его за сумму гораздо меньшую, чем сто фунтов. До сих пор он не сделал этого только потому, что не знал, где Вольф живет. И он активно пытался выяснить это - за этим и пришел в мечеть. Теперь он будет проверять, правда ли Вольф работает на кухне в " Шепарде". Это может оказаться для него нелегким делом: никто ведь не признается, что кто-то там ночует прямо на полу - Вольф и сам не был уверен, что это именно так, - но все равно Абдулла рано или поздно все выяснит! Вся эта выдумка, равно как и обещанная взятка, должна была оттянуть время. Когда же Абдулла обнаружит, что Вольф на самом-то деле живет у Сони в плавучем домике, он скорее всего пойдет не к Вэндему, а будет вымогать деньги у Вольфа.

На сегодняшний день ситуация была под контролем.

Вольф бросил несколько монет на стол и вышел на улицу.

Город пробуждался ото сна. Движение уже было интенсивным, тротуары наполнялись лоточниками и попрошайками, и в воздухе витали самые разнообразные запахи. Вольф направлялся к центральному почтамту, откуда можно было позвонить. Он набрал номер генштаба и попросил майора Смита.

- У нас их семнадцать, - сказал телефонист на коммутаторе. - Как зовут вашего?

- Сэнди.

- Значит, это майор Александр Смит. Его сейчас нет. Передать ему что-нибудь?

Вольф знал, что майору и не положено в столь ранний час находиться в генштабе.

- Передайте: сегодня в полдень в Замалеке. Подпись: С. Вы записали?

- Да, но хотелось бы узнать ваше полное...

Вольф повесил трубку. Он вышел из здания почтамта и зашагал в Замалек.

С того дня, когда Соня соблазнила Смита, майор прислал ей дюжину роз, коробку шоколадных конфет, любовное письмо и две записки с посыльным с просьбой о свидании. Вольф запретил ей отвечать ему. Смит был доведен до состояния, когда он почти потерял надежду увидеться с ней вновь. Вольф же был абсолютно уверен, что Соня - первая красивая женщина, с которой Смиту удалось переспать. Так что еще пара дней ожидания и майор согласится на что угодно, только бы увидеться с ней еще раз.

По дороге домой Вольф купил газету, но в ней ничего, кроме обычной чепухи, не сообщалось. Когда он пришел в плавучий домик. Соня еще спала. Он швырнул в нее свернутой в трубку газетой, пытаясь разбудить. Она что-то промычала и перевернулась на другой бок.

Вольф оставил ее в покое и прошел в гостиную. В дальнем конце, на носу судна, располагалась крошечная неотгороженная кухня. Там был большой шкаф с дверцами, где хранились всякие щетки, швабры и тому подобные вещи. Вольф открыл его. Пожалуй, он мог бы разместиться здесь, подогнув колени и наклонив голову. Защелку на дверцах можно открыть только снаружи. Он порылся в кухонных ящиках и нашел нож с гибким лезвием. Таким ножом, если просунуть его в щель между дверцами, можно запирать и отпирать защелку, находясь внутри. Он забрался в шкаф, закрыл дверцы и попробовал. Все получилось.

Щель, однако, оказалась такой узкой, что ему ничего не было видно.

Он нашел гвоздь и, постучав по нему утюгом, пробил отверстие в тонкой филенке на уровне глаз и расширил его с помощью вилки. Затем он забрался внутрь шкафа, закрыл дверцы и приложил глаз к отверстию.

Ему было видно, как отодвинулась штора и в гостиную вошла Соня. Она с большим удивлением обнаружила, что Вольфа там нет. Пожав плечами. Соня подняла ночную рубашку и почесала живот. Вольф чуть было не засмеялся. Соня прошла в кухню, взяла чайник и сунула его под кран.

Вольф просунул нож в щель и открыл защелку. Затем вылез из шкафа и сказал:

- Доброе утро.

Соня взвизгнула.

Вольф покатился со смеху.

Она запустила в него чайником. Он увернулся и сказал:

- Отличное местечко, что ты скажешь?

- Ты напугал меня, мерзавец! - воскликнула Соня.

Он подобрал чайник и протянул ей.

- Приготовь кофе.

Положив нож внутрь шкафа, Вольф закрыл дверцы и сел за стол.

- Зачем тебе понадобилось прятаться в шкаф? - спросила Соня.

- Чтобы понаблюдать за тобой и майором Смитом. Будет очень смешно - он выглядит, как влюбленная черепаха.

- Когда он придет?

- Сегодня в полдень.

- Нет, нет! Почему так рано?

- Послушай, если у него в портфеле есть что-нибудь стоящее, ему, конечно, не позволят таскать это целый день по городу. Стало быть, он должен отнести портфель к себе в контору и запереть его в сейфе. Мы не должны этого допустить - если он придет сюда без портфеля, вся затея не будет иметь никакого смысла. Нам нужно, чтобы он примчался сюда прямо из генштаба. На случай, если он опоздает и придет без портфеля, мы здесь запремся и притворимся, что тебя нет дома, тогда в следующий раз он поторопится.

- Вот как! Ты все продумал.

Вольф засмеялся.

- Давай готовься. Я хочу, чтобы ты выглядела сногсшибательно.

- Я всегда так выгляжу.

Соня вышла в спальню.

Вольф прокричал ей вслед:

- Вымой голову!

Ответа не последовало.

Он посмотрел на часы. Времени оставалось все меньше. Он стал ходить по домику, пряча следы собственного присутствия, убирая свои ботинки, бритву, зубную щетку и феску. Соня в халате вышла на палубу, чтобы просушить волосы. Вольф приготовил и отнес ей чашку кофе. Затем достал бутылку шампанского, сунул ее в ведро со льдом и поставил рядом с кроватью вместе с двумя фужерами. Он хотел было переменить простыни, но потом решил, что это нужно сделать не до, а после визита майора. Соня спустилась к нему с палубы. Она опрыскала духами грудь и внутренние стороны бедер. Вольф окинул комнату оценивающим взглядом. Все было готово. Он сел на диван у иллюминатора и стал смотреть на берег.

Было уже несколько минут первого, когда появился майор Смит. Он торопился, по всей видимости, боясь опоздать. На нем были форменная рубашка, шорты цвета хаки, носки и сандалии. Офицерская фуражка отсутствовала. Лицо его блестело от пота.

В руке Смит держал портфель.

Вольф довольно ухмыльнулся.

- Вон он идет. Ты готова?

- Нет.

Соня хотела пощекотать ему нервы. Конечно, она успеет. Вольф забрался в шкаф, закрыл дверцы и приник к отверстию.

Он слышал, как Смит протопал по мосткам, а затем по палубе.

- Алло! - позвал майор.

Соня молчала.

Через отверстие Вольфу было видно, как Смит сошел вниз по ступенькам и стал озираться.

- Есть кто-нибудь дома?

Смит уставился на штору, отделявшую спальню от гостиной. В голосе его угадывалось разочарование.

- Соня?!

Шторы раздвинулись. Держа края штор широко разведенными руками, перед ним предстала Соня. Она соорудила себе высокую, сложную прическу, которую обычно делала перед выступлением в ночном клубе. Одетая в прозрачные шаровары, выше пояса она была обнажена, если не считать " ошейника" из бижутерии. Соски своих полных загорелых грудей Соня намазала губной помадой.

" А она молодчина! " - подумал Вольф.

От такого великолепия майор Смит вытаращил глаза. Он смог только произнести:

- Вот это да! О господи. Вот это да!

Вольф в шкафу давился от смеха.

Смит выпустил из рук портфель и подбежал к Соне. Когда он обхватил ее руками, она шагнула назад и задвинула шторы.

Вольф выбрался из шкафа.

Портфель лежал на полу, рядом со шторой. Вольф встал на колени, подоткнув свою галабею, и перевернул портфель замками к себе. Они были заперты.

Вольф прошептал:

- Lieber Gott! *

* Господи! (нем. )

Он пошарил глазами. Нужна была булавка, скрепка, иголка или что-нибудь в этом роде, чтобы открыть замки. На цыпочках он прошел в кухню и осторожно вытащил ящик. Шампур - слишком толстый, иголка от проволочной щетки слишком тонкая, нож для овощей - слишком широкий... На небольшом подносе около раковины он нашел одну из Сониных заколок для волос.

Вольф прокрался обратно к портфелю и всунул заколку в отверстие замка. Повертев ее, он встретил сопротивление и поднажал.

Заколка сломалась.

Вольф прошептал проклятие.

Он посмотрел на циферблат своих часов. В прошлый раз любовный натиск Смита продолжался около пяти минут. " Надо было сказать Соне, чтобы она его задержала подольше", - подумал Вольф.

Взяв нож с гибким лезвием, которым до этого открывал шкаф, он осторожно подсунул его под один из замков портфеля. Но стоило немного надавить, и нож начал гнуться.

Вольф, конечно, мог бы сломать замки всего за несколько секунд, но не хотел делать этого, поскольку тогда майору станет ясно, что портфель открывали. Он не испытывал страха перед Смитом, просто нельзя, чтобы майор понял настоящую причину его любовного приключения: если в портфеле находятся ценные документы, Вольф рассчитывал иметь к ним регулярный доступ.

Но если он не сможет открыть замки, тогда Смит вообще ему не нужен.

А что случится, если он сломает замки? Смит закончит свои дела с Соней, наденет штаны, возьмет портфель и увидит, что его кто-то открывал. Он обвинит в этом Соню. Чтобы явка на плавучем домике не провалилась, Вольфу придется его убить. Каковы будут последствия? Еще одно убийство британского офицера, на этот раз в Каире. Ну и охота же на него начнется! А будут ли они связывать убийство с Вольфом? Интересно, Смит кому-нибудь рассказывал о Соне? А может, кто-нибудь видел их вместе в клубе " Ча-ча"? Смогут ли британцы " вычислить" явку на плавучем домике?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒