ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Обмен 4 страница

Неподдельная опаска, промелькнувшая на лице такого матерого и ловкого дядьки, каким был их начальник СБ, шокировала Ирину. Уж если Григорий Алексеевич чего‑ то опасался, то ей тем более, следовало бояться. Теперь уже девушка ему не перечила, и они поехали вниз.

Глава 10

Незадолго до этого, Григорию Алексеевичу позвонил Главный. В своей обычной грубоватой манере, низким глухим голосом он спросил:

– Слушай, Гриша, что у тебя за охрана?

– В каком смысле? – не понял начальник безопасности.

– Я говорю, что за охрана – мышей разучились ловить?

По тону Бульдога, чувствовалось, что генеральный директор их фирмы был, не просто зол, а в дикой ярости.

– Ты мне объясни, какого хрена на верхнем этаже сегодня делали две девки из отделов? – громко закричал он в трубку, – курьер по ошибке передал им документы и теперь эти бл…ди знают обо всём. Вот я и спрашиваю, где были твои бездельники, что охраняли?

– Я разберусь и доложу, Валерий Борисович! – осторожно ответил начальник СБ.

– Чего там разбираться! Если то, что они узнали, станет известно другим – эта информация касается людей наверху, очень важных людей – нам с тобой головы не сносить. Нас раскатают, как скалкой слоеное тесто, только вместо скалки будет танк, а вместо стола ровное поле. Потом никто ни хрена не разберет, где земля, а где наша требуха. Ты понял?

– Так точно, Валерий Борисович.

– Короче, решай проблему! Как хочешь, так и решай, но чтобы было быстро и тихо.

Вот такой разговор состоялся у начальника безопасности с Бульдогом. Крут был Главный, жесток – ничего не скажешь!

Начальник безопасности достал платок из кармана брюк и вытер вспотевший лоб. По большому счету, Григорий Алексеевич не был замешан ни в каких махинациях. Кое‑ что он, конечно, знал, но вглубь не копал, лишних вопросов не задавал, получал фиксированный доход и на большее не рассчитывал. Иногда он задавался мыслью уйти из «Россервиса» пока его не зацепили за вину других людей, вышестоящих начальников.

Однако всегда находилась причина, удерживающая на месте. Это всякого рода мелкие поблажки, которые он имел в «Россервисе», вроде машины с личным водителем, корпоративного телефона, оплачиваемых обедов, небольших ежеквартальных бонусов. Вовремя уйти мешал и возраст, довлеющий над ним, словно тяжелый утес над головой – в какую бы сторону не смотрел, горизонт закрывала верхушка.

Конечно, были у него грехи по прежней службе. О них знал Главный и использовал эти знания в своих целях, чтобы при случае напоминать Григорию Алексеевичу. Что поделать – Бульдог он и есть бульдог – хватает людей мёртвой хваткой!

О чём говорил Главный, что подразумевал, начальник безопасности догадывался. В идеале надо было убрать этих девчонок, ликвидировать, как сказали бы в спецслужбах. Но он же не бандит и никогда бандитом не был, такими делами не занимался. Он всё‑ таки офицер, хоть и бывший, в своё время прихвативший немало армейского добра, но не испачкавший руки в крови.

И всё же… указание Бульдога было неоднозначным, его следовало как‑ то выполнять.

Для начала Григорий Алексеевич решил перехватить Ирину, у которой, как он убедился после просмотра видеокамер, находилась в руках пачка документов. Девушку он заметил в коридоре, ведущим к её отделу. Впрочем, она там работала, и возвращение на рабочее место выглядело логичным.

Ирина ему нравилась – он видел её на нескольких корпоративах, а о неприязни к нему девушки даже не догадывался. По‑ хорошему он хотел бы с ней завести небольшой роман, встречаться раз в неделю или в месяц – как здоровье позволит, однако Ира была из отдела Валерия Александровича. Эти два начальника – Валера и второй, Иван, у которого работала подружка Иры, зорко берегли свое хозяйство. Они будто средневековые султаны или халифы, никому не позволяли приближаться к гарему ближе, чем на пушечный выстрел. Поэтому у Григория Алексеевича шансов не было.

Он вздохнул с сожалением: «А ведь всё могло получиться! А эти… как собака на сене… две собаки – ни себе ни людям! »

Григорий Алексеевич посмотрел на монитор, передававший изображение с нескольких телекамер. Ирина, как и раньше, продолжала идти по коридору, она явно не торопилась. Молодая, стройная, беззаботно шагавшая, она заставила почувствовать его стариком, время которого стремительно уходит. Эх, если бы вернуть молодость! Тогда он был подтянутым, тело играло мускулами, а военная форма придавала мужественность, превращая в такого красавчика‑ офицера, которому сам черт не страшен.

Начальник безопасности еще раз огорченно вздохнул, невольно выразив в этом вздохе свои переживания, поднялся и пошел наперехват, чтобы упредить Иру до того как она войдет в свой офис.

Может Ирина и была замечательной девушкой, вот только инициативу она проявила ненужную – взяла чужие документы. Ох уж эти документы! Григорий Алексеевич решил, ни под каким соусом не брать в руки эти опасные бумажки. Меньше знаешь – дольше живешь!

По дороге у него звякнул мобильник, и он увидел на экране смартфона значок пришедшего письма. В смс сообщалось: «Отправь её на первый этаж». От кого пришла записка, было непонятно – отправитель оказался анонимным.

Будучи военным человеком в прошлом, Григорий Алексеевич привык выполнять приказы. Если на его мобильник пришло это сообщение, значить отправитель тот, кому известен номер телефона начальника безопасности, а он, Григорий Алексеевич, не раздавал свои номера направо и налево. Этот кто‑ то мог быть только из своих, кого он знает, может быть, сам Бульдог!

От этой догадки у Григория Алексеевича на секунду перехватило дыхание, но затем он отогнал глупую мысль. Нет, Главный никогда не посылал письменные мессиджи, не посылал их вообще никому. В их кругу шутили, что не умел этого делать.

В коридоре Григорий Алексеевич быстро догнал Ирину, между ними состоялся уже известный разговор, после чего они вошли в лифт и поехали на первый этаж. Девушка в легком волнении покусывала губы, а Григорий Алексеевич натянуто молчал.

«В конце концов, – думал он, – это не моя проблема. Пусть её решает Главный. Я спущу её вниз, передам с рук на руки, а там, хоть трава не расти! Жалко её, конечно, но сама виновата, дурочка! Теперь будет расхлебывать».

Наконец, они доехали до первого этажа, и вышли в холл. За стойкой ресепшена сидела одна из постоянных дежурных девушек, у входа в бизнес‑ центр стоял охранник с длинным горбатым носом. Охранник скользнул по ним пустым взглядом и отвернулся. Мимо проходили сотрудники других фирм и компаний, но того, кто им был нужен, в холле не было.

Они топтались на месте в нерешительности, не зная куда пойти и что дальше делать.

– Где там ваши? – спросила Ира, не зная как назвать коллег Григория Алексеевича, которые по её мнению, должны были их встретить.

– Откуда я знаю! – недовольно ответил начальник СБ, заставив удивиться девушку, считавшую, что её поездку сюда, на первый этаж, организовал ни кто иной, как Григорий Алексеевич.

– Вы что не знаете, кто здесь должен быть? Это же полная хрень!

– Нет… здесь другие люди… Я их не знаю.

В это время мобильники обоих звякнули – одновременно пришли электронные сообщения. Как выяснилось, текст был одинаков: «На улицу! »

– Пойдем! – предложил Григорий Алексеевич, взяв Ирину за левый локоть. Но та со злостью вырвала руку.

– Не трогайте! Я без вас ходить умею!

Горбоносый охранник удивленно посмотрел на них и ничего не сказал.

Через автоматически открывающиеся стеклянные двери они вышли на улицу и остановились под козырьком подъезда бизнес‑ центра.

Возле здания, как и везде, приткнулись легковые машины, плотно стоявшие и частично загораживающие проезжую часть, без того стесненную громадами многоэтажных строений. Было душно после утреннего дождя, а тот теплый ветерок, который лениво гулял по городу в этот жаркий августовский день, почти не залетал в узкие улицы. Впрочем, так же как и лучи солнца, которые никогда не заглядывали сюда напрямую, закрытые высокими стенами деловых центров.

Ирина тоскливо оглянулась назад, словно пытаясь рассмотреть сквозь тонированное стекло малолюдный холл бизнес‑ центра. Может она ждала Веру, может Алексея, но ни того, ни другого не было.

– Где их черт носит? – недовольно пробурчал Григорий Алексеевич, которого стало тяготить поручение Главного.

Он опять приобрел свой самодовольный вид: веки приспустились на глаза, делая лицо сонным и безразличным, а голова высокомерно откинулась назад.

Словно в ответ на его слова, у одной из машин, стоявших вдоль тротуара, хлопнула дверца. Показавшийся из неё человек, повелительно махнул рукой, подзывая их к себе. Ирина увидела, что водитель был в джинсах и светло‑ голубом поло, короткие рукава которого бугрились от распиравших их бицепсов, имел лысый обритый череп и черные очки. И вообще, выглядел устрашающе. Идти к нему, и отдавать бумаги у неё пропало желание.

Она невольно замешкалась. Григорий Алексеевич больно толкнул её в спину.

– Пойдем Ирина, – сказал он, – сейчас отдадим бумаги и всё! Вернешься в офис.

Он и сам поверил в то, что говорил. Конечно, зачем Главному что‑ то делать с этой дурочкой, козой безмозглой? Она ведь ничего не знает и не узнает. Пусть себе возвращается с миром! Наоборот, её пропажа вызовет кривотолки, нехорошие пересуды. Начнет копать полиция, прокуратура… Зачем привлекать лишнее внимание?

Они уже подходили к машине, оказавшейся темной БМВ, когда с пассажирской стороны тоже открылась дверца, и появился еще один человек. Несмотря на разгар лета, он был одет в черный костюм и белую рубашку, на лице, как и у водителя, большие черные очки.

Григорий Алексеевич не раз видел этих людей на записях видеорегистраторов да и вживую сталкивался. Они, эти люди, подобно нетленному герою Яна Флеминга, всегда ходили в строгих костюмах и в темных очках и имели, как подозревал Григорий Алексеевич, удостоверения разных правоохранительных структур – от ФСБ до Прокуратуры.

– Принесли документы? – отрывисто спросил черный человек, едва Григорий Алексеевич и Ирина подошли ближе.

– Да, вот они! – Ирина торопливо протянула пакет незнакомцу. – Я их смотрела, но ничего не поняла, – выпалила она следом, оправдываясь за то, что пакет оказался вскрытым.

Человек в черном костюме взял пакет, вытащил из него несколько листков и, не снимая очки, бегло их просмотрел, затем аккуратно сложил листки назад.

– Вам надо с нами проехать! – сказал он негромко, нажимая на слово «надо».

– Да ладно! Зачем? Я ничего не знаю.

– Мы проверим вас на полиграфе, – ответил незнакомец.

В черных его очках – огромных, как у гигантской стрекозы, стеклах глаз, Ирина увидела свое отражение. Перед ней стояла маленькая и беззащитная девушка.

– Или вы боитесь?

Девушка заколебалась – ехать куда‑ то с незнакомцем она не хотела.

С какой стати она должна подвергаться допросу на полиграфе, она же не шпионка! Не Мата Хари, в конце концов! Но… её могли уволить без разговоров. Она сунула нос в чужие бумаги без спросу… Потом, этот страшный, похожий на бандита водитель, стоявший с другой стороны машины и прислушивающийся к их разговору. От него можно было ожидать всякого! Если бы её друзья были здесь, но их не было.

Ирина с надеждой посмотрела на скучающего Григория Алексеевича, который желал бы скорее закончить с рутинным делом, выпавшим ему по недоразумению. Про себя тот раздраженно думал о том, что сопроводить девушку вниз мог бы любой охранник, подчиненный ему. Не его уровень таскаться по этажам с сотрудниками компании. Поймать её – да, здесь он согласен, а сопровождать… Увольте! Если бы не жесткое указание Главного‑ Бульдога заняться её делом, он бы даже сегодня не вспомнил, что в одном из отделов работает такая девушка – их много, а он один.

– Иди, Ира, иди! Ничего страшного не будет, – отвлекаясь от своих мыслей, сказал Григорий Алексеевич, – скажешь всё, как было. Это не займет много времени.

Незнакомец в черном открыл заднюю дверцу БМВ и жестом предложил Ире садиться. Девушка безропотно села в салон.

– Это всё? – со значительным видом, изображая большого начальника, спросил Григорий Алексеевич, – больше помощь не нужна?

– А вы куда? Вы тоже садитесь!

– Погодите, здесь какая‑ то ошибка! Мне сказали привести девушку на улицу, я свое дело сделал!

Человек в черном костюме, будто невзначай распахнул полы пиджака, и Григорий Алексеевич заметил наплечную кобуру, висевшую сбоку, торчащую из неё рукоять пистолета.

– Будем препираться? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес незнакомец, – садитесь, вам говорят!

Его голос, решительное лицо, пистолет, всё это выглядело весьма убедительным. Вся спесь и крутизна, с удовольствием изображаемые Григорием Алексеевичем до этого, тут же с него слетела.

«Идти с ним? Но что там делать, я же ничего не знаю? Может позвонить Главному? » – в смятении думал начальник службы безопасности, нерешительно замерев перед машиной.

Он не боялся этого человека в черном костюме. За время своей армейской службы насмотрелся всякого. Да и не выстрелит же тот здесь, в конце концов – все подступы к зданию охватываются видеокамерами, нет смысла светиться. Но как поступить, чтобы не вызвать неудовольствия Бульдога?

– Я позвоню Главному! – не сдаваясь, сказал он, – вы превышаете полномочия!

– Это его распоряжение Вы нас задерживаете!

– Если есть приказ, тогда поедем! – покорно согласился, наконец, Григорий Алексеевич.

– Дайте ваш мобильник! – потребовал незнакомец и протянул свою руку.

Глава 11

Люди случается, пропадают. Кто‑ то потом находится, кто‑ то исчезает бесследно.

Когда человек пропадает, первыми обычно проявляют беспокойство родственники, и они же первыми попадают под подозрение. Полиция в таких случаях не утруждает себя долгими поисками, и, прежде всего, ищет мотив у близких. Но до этого, чтобы не делать лишнюю, по их мнению, работу они советуют не торопиться с подачей заявления – подождать день, два, три… И если у американцев интенсивный розыск пропавших ведут в течение первых сорока восьми часов, а дальше вероятность найти человека живым падает почти до нуля, у нас надеются на русское «авось».

В этом есть своя логика, поскольку жизненные обстоятельства у нас значительно отличаются от жизненных обстоятельств у них. Наш человек может заболеть и попасть в больницу без телефона и документов и никто из персонала не позаботится об идентификации его личности. Наш человек может напиться до потери пульса или внезапно уехать в другой город, не подумав о спокойствии близких. А может и уйти к любовнице или любовнику, никого не предупредив. Как в рассказе Чехова «Шведская спичка» пропал отставной гвардии корнет Марк Иванович Кляузов, оказавшийся потом у чужой жены.

Другое дело, когда человек бесследно исчезает в офисе, не дойдя всего несколько шагов до своего кресла, стола с компьютером, своих коллег, готовых всегда посплетничать на его счет или позлословить. Это выглядит странно и подозрительно, особенно если знать об обстоятельствах того, что произошло с Ириной.

А Вера их знала.

Кого‑ бы она ни спросила, попав в Ирин отдел, никто не видел её подругу – девушка, как будто сделалась человеком‑ невидимкой. Была здесь минуту назад, была там секунду назад, но уже нет, упорхнула.

– Куда это Ирусик запропастилась? – с недоумением спросила Вера своих спутников после длительных бесплодных поисков, – все её видели, но никто не знает где она.

– Фигаро здесь, Фигаро там! – усмехнулся Курасов, – не переживай, найдется! Она же, как метеор, хвост подняла и понеслась.

Алексею не понравилось такое сравнение, и он хмуро посмотрел на Петра, но ничего не сказал.

– Смех смехом, но я за неё волнуюсь. Как бы с ней чего не приключилось! – произнесла Вера.

– Да чего ты разволновалась? Потом отдашь свой долг, не переживай! Пойдем в бар, и там встретитесь. – Петр беззаботно улыбался.

– Надо бы у охраны спросить, – строго предложил Алексей, мучимый виной за утрату ключа, – они, наверняка, должны были что‑ то видеть, у них везде есть камеры.

– А нам скажут? – засомневалась Вера, – придется писать запрос за подписью начальника отдела. Иван Андреевич спросит нафига мне это надо… в общем, один геморрой.

– Я знаю Григория Алексеевича, начальника службы безопасности – признался Алексей, с явной неохотой, – спрошу у него, и он быстро её найдет. Не парься! Пойдем к нему.

– Пойдем! – с охотой за Веру согласился Курасов.

– А ты зачем? Мы и одни справимся – отсек его Алексей, – чего толпой ходить, дело то пустяковое.

– Да ладно, Алексей! – заметил Петр, недовольно прищурив узкие глаза.

– Коллективные походы, Петро, не мой стиль! От них обычно пользы как от козла молока.

– Ты меня что, теперь на хохляцкий манер зовешь?

– А тебя от чего прёт? Хочешь, буду звать Петруччио, как итальянца?

Вера посмотрела на них с укором. Ей не нравилось, что её спутники здесь, в такое время, занялись выяснением отношений. Сейчас надо искать её подругу пока с не случилось чего худого – вот чем надо заниматься, а не сводить какие‑ то мифические счеты! Ох уж эти мужчины, всегда ведут себя как петухи!

– Гайз! – специально обратилась она по‑ английски, чтобы её обращение прозвучало нейтрально и ни к чему не обязывало, – я пойду к нему одна, а вы идите по своим офисам. Мне помощь не нужна, Григория Алексеевича я и сама знаю. Окей?

– Окей – хоккей! – пробурчал Курасов, – но держи меня в курсах.

– Я буду у себя, – не глядя на своего оппонента, сказал натянуто Алексей, – если что – звони!

Они ушли, а Вера постояла еще немного в коридоре.

Идти к Григорию Алексеевичу? По большому счету ей бы не хотелось привлекать внимание посторонних к их с Ирой сомнительным приключениям на двадцать пятом этаже. Возникнут вопросы, что они там делали, зачем пошли, зачем взяли чужие документы…

Вопросы есть, а ответов на них у Веры не было и, честно говоря, она не знала, что ей делать – впереди густой лес, позади тоже. Неизвестность! Куда идти, если стёжка‑ дорожка неприметна?

Выросшей в многолюдном большом городе, Вере не были ведомы переживания заплутавших путников. Она не испытывала их отчаяние, утрату надежды, мучительные поиски дороги домой. Весь её жизненный опыт ограничивался такими простыми понятиями как семья, учеба, работа.

Семья у неё была нормальной – папа с мамой, бабушки и дедушка. Её баловали, как и других детей – покупали подарки, возили на море, иногда потакали маленьким прихотям. Как и других детей её пытались приучить к спорту в виде фигурного катания или к музыке – записав к учителю игры на фортепиано. И то, и другое, она затем бросила, впрочем, не испытав сурового родительского гнева.

На неё вообще никогда не давили, не принуждали делать не нравящиеся ей вещи. Поэтому она росла спокойным ребенком, ребенком, который любил самозабвенно играть, погружаясь в бескрайний мир фантазий.

Учеба и работа тоже не особенно доставали её. Создаваемый ими определенный, строго размеренный уклад жизни, хорошо укладывался в её миросозерцание, создавал прочную основу для душевного спокойствия. Предсказуемость завтрашнего дня в какой‑ то степени являлась средством от угнетающей депрессии.

Но сейчас, в данной обстановке она не знала что делать. Это непросто – принимать решения за кого‑ то. Даже в их паре, когда она начинала дружить с Ирусиком, такую прерогативу взяла на себя её подруга и Вера просто следовала за ней, как утлый челнок, следует на буксире за крупным надежным кораблем. Удобно и без напряга. Правда, существовало одна проблема – такое бездумное следование могло привести не к той цели, которая была обозначена в жизненных планах, здорово навредить, что, собственно, и случилось с их спонтанным посещением двадцать пятого этажа.

Её длительные раздумья прервал появившийся на этаже молодой человек в строгом костюме и таким не неброским лицом, как у курьера, передавшего им финансовые документы наверху. Подойдя к Вере, он вежливо спросил:

– Извините, где тут отдел? – и он назвал отдел, где работала Вера.

– А кого вы ищите? – с замиранием сердца спросила она.

– Там работает одна девушка, Верой зовут. Не знаете её?

– Знаю, – Вера на мгновение задумалась, – идите прямо по коридору, потом повернете за угол, и возле помещения для кофе‑ брейка будет её отдел.

Она говорила автоматически, почти не задумываясь, и в тоже время в голове пульсировала только одна мысль: «Бежать, бежать, валить пока не поздно! »

– Спасибо! – молодой человек кивнул и пошел вперед немного скованной походкой, будто хотел идти быстрее, но был опутан по ногам невидимой веревкой.

В это время Вера заторможено повернулась и медленно направилась к лифтовой. Ей хотелось рвануть, что есть мочи, пока это молодой человек не раскрыл её ложь, но при всем желании она не могла этого сделать. Ноги ей не подчинялись.

Она подошла и, несмотря на мучительное желание оглянуться, посмотреть, не следит ли за ней этот парень, не стала этого делать, только нажала кнопку вызова лифта. Дверцы открылись, она вошла и нажала кнопку первого этажа.

Ею овладело страстное, навязчивое, как маниакальный психоз, желание – скорее выскочить на улицу из этого здания, сесть в трамвай, автобус, такси, во что‑ нибудь, что подвернется и уехать подальше отсюда. Вера на уровне подсознания чувствовала, что это здание источало угрозу, имело ауру невидимой глазу опасности. Это словно какой‑ нибудь ядерный реактор, укрытый мощными бетонными плитами и помещенный под крышу внешне скучного производственного строения. Само здание ничем не пугает, кажется надежным и нестрашным, но подходить к реактору без защитного костюма и дозиметра нельзя – можно заполучить смертельную дозу радиации.

Неожиданно лифт вместо того, чтобы поехать вниз, поехал вверх.

«Нет, только не это! Неужели опять? » – подумала Вера о таинственном двадцать первом этаже и с досады стукнула по металлическому поручню, опоясывающему стенки кабины. Ей не нужен был цветочный лабиринт. Ей не нужна была музыка Кортазара и зеленое буйство джунглей. Ей хотелось лишь одного – уехать отсюда как можно быстрее.

Между тем, лифт вновь остановился на том самом загадочном этаже и открыл дверцы. Она увидела те же джунгли, те же лианы, те же разноцветные цветы вдоль тропинки. Она сделала шаг, другой, медленно пошла по лабиринту.

Чем дальше Вера шла, тем большее спокойствие приходило к ней, и все тревоги, сжимавшие сердце, отступали на задний план, заслонялись красками зелени, как заслоняет красивый забор старое и неказистое здание.

Вот она уже спокойна и легкая улыбка мимолетно трогает уголки её губ. Она видит дачную скамейку с козырьком, подвешенную на тонких, но прочных железных цепях, ту скамейку, на которой недавно сидела. Она слышит тихую музыку Эрнесто Кортазара. Это… Это не лабиринт, на самом деле, думает она. Это уход в другую реальность от той страшной реальности, что её окружает. Это «Лабиринт Фавна», в котором маленькая девочка укрывается от страшных кровавых бурь бушевавших снаружи и безжалостно уносящих взрослых в небытие.

Лабиринт пока без своего Фавна, но он где‑ то есть, существует. Может быть, Фавн это горбоносый страж – блюститель порядка с первого этажа, представляет она, садясь на скамейку и начиная раскачиваться. Лицо у неё умиротворенно замирает, она прикрывает глаза. Сейчас, сейчас должен появиться этот охранник… Она откинулась на спинку скамьи, качается, ждет. Железные цепи скрипят едва слышно.

И точно. В ткань звуков из музыки и скрипа качелей вплетается шорох чьих‑ то шагов. Вера ждет, не открывая глаз, и её терпеливое ожидание приносит плоды. Она слышит голос мужчины, стоящего неподалеку, она узнает этот голос.

– Вы опять здесь? – произносит горбоносый охранник, – пройдемте со мной!

Она открывает глаза.

– Спустите меня вниз как прошлый раз? Нельзя побыть еще здесь… немного? Я ведь ничего не делаю, ничего не нарушаю…

Она специально говорит жалобно, плаксивым голосом, стараясь подражать маленькой девочке. Она немного дурачится.

– Это против правил, – неясно отвечает горбоносый, и лицо его меняет выражение с тупого и безразличного на вполне осмысленное. – Здесь нельзя никому находиться! Никому!

– Послушайте! – Вера настойчива, ей не хочется подниматься с качелей, уходить, – это… другой мир, совершенно другой, признайтесь! Этот мир придуманный кем‑ то, вымышленный…

– Да, но мы настоящие! – офисный стражник возражает ей без тени сомнения на лице, он убежден в точности своих слов, он отвергает намеки на сюрреалистичную обстановку этого места.

– Идите сюда, садитесь! – Вера указала на место рядом с собой, – да вы не бойтесь!

– Я не боюсь! – спокойно отвечает горбоносый караульщик, но на скамью не садится.

– Этот мир, эти джунгли… расскажите мне обо всем. Что это такое? Кто это сделал, вы же знаете! Ну, прошу!..

Она уговаривает его без особой надежды на правду, зная, что получить настоящий ответ без умалчивания и лжи невозможно. И всё же она просит рассказать обо всем, в глубине сознания уже имея ответ. Она просит таким тоном, интонацией, каким обычно говорит человек, которому все известно. И, о чудо! – Горбоносый сдаётся.

– Хорошо, – говорит он, – я расскажу. Это место… непростое, оно как преддверие в нечто другое…

– Другой мир? – Вера радостно улыбнулась от осознания того, что угадала.

– Да, можно так назвать. Это первый шаг по пути туда, в ту реальность, фантазию, которая живет в вашем мозгу. Вы ведь знаете, что иную реальность можно придумать в своей голове, а можно и создать искусственно… Спиртное, наркотики…Они погружают вас в этот странный мир помимо воли – вы не можете ничего сконструировать, добавить к тому, что видите или слышите, изменить. Но есть другое… Вы можете создать свою вселенную, построить город, придумать людей, свою жизнь и погружаться в эту жизнь, когда вам сложно здесь, наяву.

– Я, кажется, понимаю, о чем вы говорите – Вера продолжает раскачиваться, но улыбка уже сошла с её лица. Она нахмурила лоб, закусила губу. Она размышляет. – Эти джунгли, цветочный лабиринт – всего лишь ключ в мой мир, созданный чистой фантазией, мир, куда я могу сбежать, где мне будет исключительно хорошо потому что…

– Потому что вы не будете создавать в нем враждебных себе людей, тех, с кем вам будет неприятно. Там не будет опасных поворотов судьбы и угроз вашей жизни. В этом мире вы превратитесь в королеву, которой подвластно всё, которая купается в любви своих подданных.

– Параллельная жизнь…Это похоже на сказку. Жаль, что так не бывает – любая сказка заканчивается.

Девушка снова расслабилась, откинулась на спинку скамейки и с силой оттолкнулась ногами от земли. Цепи тонко заскрипели, заколыхались цветы от дуновенья ветерка.

– Кто знает! – загадочно отвечает горбоносый, – быть может, для вас сказка и не закончится…

– Это как? О чем вы говорите?

– Вам надо найти вход в этот мир. Одним из таких входом является сон. Когда вы засыпаете, то можете запрограммировать в голове сюжет сна. Но в самом сне вы неустойчивы. Вы можете его забыть частично или полностью, восстановить всего лишь небольшие фрагменты. О моделировании здесь не может быть и речи. Во сне вы не управляете – вы следуете за событиями. Поэтому я говорю о другом входе.

– Каком?

– Этот вход здесь, – охранник повел рукой вокруг, – вам надо его отыскать.

– Так помогите мне! – просит девушка, впрочем, без особого желания.

Все, о чем с загадочным видом говорил ей Горбоносый, кажется Вере откровенной бредятиной. Другой мир, сказка наяву, уход в параллельные миры… О чем он говорит? Это же чушь! Лабиринт Фавна ей был не нужен, потому что жизнь, за исключением отдельных моментов, её не пугала. Она ведь случайно оказалась здесь, по чьей‑ то дурацкой воле.

– Я не могу вам помочь, – меж тем продолжил охранник – потому как сам не знаю где искать этот вход. Впрочем, у вас есть время.

Он смотрит на часы.

– У вас есть полчаса для поиска, потом я вынужден вас забрать.

– Хм! – Вера, повела плечом, не переставая раскачиваться, – если вы не знаете, то и я не найду. Не будем терять время, пойдемте!

Она решительно поднялась, правда, чуть не упав, от удара скамейки по ногам – не рассчитала свой рывок вперед и чуть не поплатилась за это – но горбоносый не засмеялся. Он отчего‑ то печально смотрел на неё, и от этого взгляда Вере стало не по себе, словно её жалели, как жалеют умственно отсталых людей, каких‑ нибудь олигофренов или имбецилов.

– Чего вы уставились? – грубо спрашивает она, не считая нужным прятать свое недовольство.

– Вы теряете свой шанс, – мягко сообщает он, не обращая внимания на грубость, – попробуйте, вы ничего не теряете.

– Да чего пробовать‑ то, вы же не говорите.

– Осмотритесь вокруг. Мне не дано видеть того, что можете увидеть вы.

Горбоносый отступает назад, к входу в лабиринт. Небольшая полянка, где стояла качающаяся скамейка, было пустой за исключением окружавших её садовых цветов, яркими вкраплениями оживлявших зелень. На полянке ничего не было, здесь не могло быть никакого входа ни туда, ни обратно.

«Да ладно! – возмущенно думает Вера про себя, – какого черта я развесила уши, и слушаю этого чудика? Мне же надо бежать их здания, как я могла забыть? »

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒