Примечания 12 страница

— Пожалуй, диетологу я в ближайшие недели позвоню. — Виктории сначала нужно было собраться с духом, и в то же время хотелось до начала занятий хоть немного похудеть. После поездки Виктория опять влезла в самый большой размер. Они еще немного поговорили о ее путешествии, и отведенный для сеанса час закончился. Виктория вышла от психолога, и ее не покидало чувство, что она вновь забрела в тупик. Ее жизнь ведет в никуда. По дороге домой она купила рожок мороженого, успокаивая себя тем, что такая ерунда ни на что не повлияет. А вот завтра она сядет на настоящую диету.

Харлан с Джоном были уже дома. Банни — тоже. Все обрадовались ее возвращению, и вечером, когда Банни вернулась из спортзала, устроили общий ужин. Джон приготовил большую миску пасты с омаром и салат, все было так вкусно, что не устоять. Харлан заметил, что Виктория поправилась, но ничего не сказал. Все были рады снова собраться вместе, а Банни сообщила, что обручилась, и похвалилась кольцом. Свадьба была намечена на весну будущего года. Это была вполне ожидаемая новость, Виктория от души радовалась за подругу.

Еще днем она получила сообщение от Грейси, что та благополучно долетела, а вечером, когда Виктория уже ложилась спать, сестра позвонила. Она рассказала, что родители водили ее ужинать в ресторан, а назавтра она собирается с друзьями в Малибу. Лето ожидалось насыщенное. Засыпая, Виктория видела Венецию и себя, сидящую рядом с Грейси в гондоле, проплывающей под мостом Вздохов. А потом ей приснилось, что она уплетает ризотто миланезе — такое, какое они ели в баре у «Хэрри».

* * *

Лето пролетело незаметно. Четвертое июля Виктория провела в компании с Хелен и другими незамужними коллегами в отеле в Хэмптонсе, где они сняли номера с завтраком. В августе она отправилась в Мэн вместе с Харланом и Джоном. Несколько дней в Нью‑ Йорке выдались такими знойными, что она ничего не могла делать и не вылезала из кровати. Для утренних пробежек было жарко, Виктория иногда ходила в спортивный клуб. Виктория делала это скорее для галочки, по‑ настоящему заниматься ей мешало плохое настроение. После отъезда Грейси, с которой ей было так хорошо, она пребывала в унынии. Виктория по‑ настоящему скучала по сестре, без нее она чувствовала себя совсем одинокой. Один раз она сходила на занятия группы «Анонимные толстяки», но этим все и закончилось.

И, как и обещала сестре, в конце августа она на выходные слетала в Калифорнию, чтобы помочь Грейси устроиться в общежитии Южнокалифорнийского университета. Это был день горько‑ сладких воспоминаний, а также слез при встрече и прощании. Виктория помогала сестренке распаковывать вещи, отец тем временем налаживал ей стереосистему и компьютер, а мама аккуратными стопочками укладывала белье в комод.

Грейси предстояло делить крохотную комнатку еще с двумя девушками, и задача распихать все вещи при наличии одной‑ единственной кладовки и комода с тремя ящиками оказалась не из простых, да еще в комнате, загроможденной тремя столами с тремя компьютерами. Три пары родителей плюс Виктория одновременно пытались создать уют новоиспеченным студенткам. К вечеру, сделав все возможное, Доусоны в полном составе вышли на улицу. По лицу Грейси можно было догадаться, что она близка к панике, а отец, казалось, вот‑ вот заплачет. У Виктории тоже было тяжело на душе. Грейси выросла, надо открывать дверцу клетки и выпускать ее на волю. Даже Викторию волновала такая перспектива, что уж говорить об отце с матерью!

Они все вместе стояли у входа в общежитие и разговаривали, когда мимо них проследовал высокий юноша с теннисной ракеткой. Увидев Грейси, он замер на месте, словно сраженный молнией. Виктория взглянула на него и улыбнулась. Он был не единственный, кто так реагировал на ее сестру.

— Первый курс? — спросил он. Это следовало уже из того, в каком корпусе ее поселили. Грейси кивнула. Она точно так же отреагировала на этого красавца, и Виктория едва сдерживала понимающую улыбку. Невероятно, чтобы Грейси встретила мужчину своей мечты в день, когда въехала в общежитие. Неужели такое бывает?

— А ты? Третий или четвертый? — спросила она без всякого смущения.

— Бери выше! Школа бизнеса, — заулыбался он. Иными словами, он был по крайней мере на четыре года старше ее, а скорее — на все пять или шесть. — Добрый вечер! — вдруг спохватился он, обращаясь ко всей группе. — Меня зовут Гарри Уилкс. — Фамилия была известная: в университете был целый корпус, названный в честь семьи спонсоров. Неужели он из этих Уилксов? Молодой человек за руку поздоровался с родителями и сестрой очаровательной первокурсницы, а ее пригласил сыграть в теннис в шесть часов. Грейси с радостью согласилась. Гарри обещал за ней зайти и, попрощавшись, удалился.

— Неплохое начало! — прокомментировала Виктория. — Теннис, говоришь? Ты даже не представляешь, как тебе повезло.

— Представляю… — с мечтательным видом ответила Грейси. — Какой классный… — После чего уверенно добавила: — Я когда‑ нибудь выйду за него замуж.

— Может, сначала посмотришь, как он играет в теннис? — Виктория помнила, как появлялись и менялись ухажеры у Грейси в старших классах. Четыре студенческих года еще только начинались. Она искренне надеялась, что Грейси сполна насладится этим временем, а не посвятит его поискам мужа, как делала их мать. В ее возрасте о замужестве даже думать рано.

— Нет, серьезно! Выйду! — Грейси не шутила, и Виктория поспешила вернуть ее на землю:

— Эй! Ты в колледже! Тебя ждут четыре интереснейших года, масса новых знакомств и куча парней. Давай не будем выходить замуж в первый же день!

— Предоставь сестре самой найти себе самого богатого парня в университете, — горделиво произнес отец, нисколько не сомневаясь, что этот Уилкс — из тех самых Уилксов. — Кажется, она ему понравилась.

— Ты бы видел, что в Италии творилось! Давайте не будем терять голову. — Виктория пыталась взывать к здравомыслию родных, но ее никто не слышал. Отцу достаточно было фамилии, Грейси — внешности, а маме — слова «замуж». «Пропал бедняга Гарри Уилкс, — подумала Виктория, — теперь за него возьмутся все трое». — Послушай меня внимательно, — обратилась она к сестре. — Постарайся обойтись без помолвки до моего приезда на День благодарения. — Она крепко обняла Грейси, сестры долго стояли, прижавшись друг к другу и не желая, чтобы это мгновение закончилось. — Я тебя очень люблю, — шепнула Виктория в темные локоны сестренки. В объятиях старшей сестры Грейси казалась ребенком. Она подняла полные слез глаза.

— Я тебя тоже очень люблю. Но то, что я сказала, очень серьезно. У меня какое‑ то странное чувство.

— Замолчи сейчас же! — рассмеялась Виктория и легонько ткнула сестренку в грудь. — Удачно тебе сыграть в теннис! Потом позвони — расскажешь, что и как. — Виктория возвращалась в Нью‑ Йорк следующим утром. Теперь, когда Грейси перебралась в общежитие, дома Викторию ничто не удерживало. Единственным существом, ради которого она здесь появлялась, была сестра.

Виктория с родителями направились к бескрайней университетской парковке и не без труда отыскали отцовскую машину. Виктория села сзади, и всю дорогу они молчали, каждый погруженный в свои мысли. Как быстро пролетело время! Только вчера, казалось, Грейси появилась на свет, вот она уже сломя голову носится по комнате, а в следующее мгновение Виктория ведет ее в первый класс и целует на прощание. Следующий кадр — она уже подросток, и вот теперь — это. Все с грустью сознавали, что так же быстро промелькнут и следующие четыре года.

Глава 16

Опасения, что студенческие годы Грейси промчатся слишком быстро, оказались не напрасными. Не успели они и глазом моргнуть, а девочка уже получала диплом. И вот вся семья на торжественной выпускной церемонии, на Грейс мантия и шапочка, и она, вместе с друзьями, подбрасывает ее в воздух. Все закончилось. Четыре года студенчества позади. У нее на руках диплом бакалавра по специальностям «Английская филология» и «Связи с общественностью», которым она пока не знает, как распорядиться. Грейси хотела работать в журнале или газете, но пока даже не приступала к собеседованиям. Она решила, что этим летом отдохнет, а трудоустройством займется осенью. И отец это одобрил. В июле она отправляется с друзьями в Европу — Испанию и Италию, с ней вместе едет ее парень, а потом они вдвоем заедут на юг Франции, и он познакомит ее с родителями. Предсказание первого университетского дня сбылось. Они еще не поженились, но Гарри Уилкс оставался ее парнем на протяжении всех четырех лет, и отец всецело поддерживал дочь. Гарри действительно был из семьи Уилксов, на чьи деньги был построен один из университетских корпусов. Годом раньше он окончил школу бизнеса и теперь работал у своего отца в инвестиционном банке. Джим любил говорить, что за Уилксом Грейси будет как за каменной стеной, что это на редкость удачная партия. Гарри пошел с Грейс на выпускной банкет, и Виктория наблюдала, как они заговорщицки шепчутся на другом конце стола, а потом он поцеловал Грейс, и та улыбнулась.

Виктории Гарри был симпатичен, хоть она и находила его чересчур самоуверенным и властным. И еще она жалела, что сестра не насладилась в полной мере свободой в студенческие годы. Грейси постоянно была рядом с Гарри. На третьем курсе она выехала из общежития, так как они вдвоем сняли квартиру, в которой продолжали жить и сейчас. Виктория считала, что сестре еще рано привязывать себя к быту и к одному‑ единственному мужчине. И еще Гарри немного был похож на их отца, что тоже озадачивало Викторию. На все у него имелось свое мнение, а Грейс глядела ему в рот, начисто лишая себя права голоса. Виктории не хотелось, чтобы в один прекрасный день Грейс превратилась в точную копию матери, в тень своего мужа, пришедшую в этот мир с единственной целью — стать для него выгодным фоном и укрепить его высокое мнение о себе. А как же она сама?

Но нельзя было отрицать, что с Гарри Грейс была счастлива. Викторию удивило, что родители не возражали, когда они стали жить вместе. Она не сомневалась, что в ее случае это бы не прошло. А когда она высказалась на эту тему в разговоре с отцом, тот попросил ее не быть ханжой. На самом же деле, конечно, свою роль сыграло происхождение молодого человека. Ясно, что реакция оказалась бы диаметрально противоположной, будь Гарри из небогатой семьи. Виктория не раз откровенно говорила об этом, общаясь с Хелен, Харланом или Джоном. Она тревожилась за Грейси, ей так не хотелось видеть сестру копией их матери!

Торжественный обед по случаю вручения дипломов затянулся до четырех часов. Наконец все поднялись из‑ за стола, и Грейси отправилась сдавать взятую напрокат мантию с шапочкой. Диплом она доверила Виктории и попрощалась, сказав, что поедет домой на машине вместе с Гарри. Вечером они собирались отмечать окончание в компании друзей. «Феррари» подарили сыну родители, когда он окончил бизнес‑ школу. Виктория проводила парочку взглядом и, видя их жаркие поцелуи, вспомнила, как совсем недавно, будто вчера, Гарри стоял с теннисной ракеткой у общежития, куда вселялись первокурсники.

— Старею, наверное, — пожаловалась она отцу, садясь рядом с ним в машину. Скоро ей исполнится двадцать девять. — Совсем недавно нашей Грейси было пять лет. И вот она уже окончила университет. Как быстро пролетело время!

— Ты права. У меня такое же ощущение, как у тебя. — Виктория с удивлением услышала в его голосе сентиментальные нотки.

За те четыре года, что Грейси провела в университете, Виктория успела познакомиться с несколькими мужчинами — адвокатом, учителем, биржевым маклером, журналистом — и какое‑ то время с ними встречалась. Но ни один не стал ей по‑ настоящему дорог, и отношения длились не больше нескольких месяцев, а иногда недель. Сейчас в школе Мэдисон она уже руководила английской кафедрой, а жила все в той же квартире. Теперь у нее осталось двое соседей — Харлан и Джон. Банни уже три года как была замужем и успела дважды стать матерью. Она только что со всей семьей перебралась в Вашингтон. Ее муж работал в Госдепартаменте (все подозревали, что на самом деле — в ЦРУ), а сама Банни сидела дома и воспитывала детей. Харлан, как и прежде, работал в Институте костюма, а Джон учительствовал все в той же школе в Бронксе. В последние два года Виктория не посещала своего психотерапевта. Ей нечего было сказать доктору Уотсон. Они пришли к общему мнению, что дальнейшие сеансы не нужны. Никаких тайн и загадок не осталось. Ясно, что родители Виктории своей нелюбовью лишили ее веры в себя, а всю любовь отдали младшей дочери. Виктория не соответствовала стандартам образцовой американской семьи, где дети должны быть безупречно здоровы, красивы и спортивны. Нет, Виктория не затаила на них ни обиды, ни озлобления, но не испытывала и глубокой привязанности. Вот Грейси — другое дело: хорошенькая, обаятельная, она не подвела родителей. Но никакой ревности к сестре, ни зависти, ни неприязни Виктория не испытывала, она искренне любила сестру, считала ее единственным близким человеком. Доктор Уотсон, может быть, и не открыла Виктории ничего нового, но она помогла ей примириться с собой, оценить то хорошее, что есть в ее жизни.

Мужчину своей мечты она так и не встретила, а может, ей это и не суждено, зато она любит свою работу, как и прежде, ведет выпускные классы, а что до веса, так он, как и раньше, скачет то вверх, то вниз. Ее аппетит и, в конечном счете, вес зависели от погоды, от дел на работе, отсутствия или наличия личной жизни, просто от настроения. Сейчас Виктория весила больше, чем ей бы хотелось. У нее уже целый год никого не было, впрочем, сама она считала, что ее полнота с этим никак не связана. Харлан не боялся с ней спорить и утверждал, что она начинает больше есть и, соответственно, набирает вес всякий раз, когда перестает с кем‑ то встречаться. Они уже давно купили вскладчину и установили в гостиной беговую дорожу и гребной тренажер, но Виктория к ним даже не подходит. А Джон с Харланом занимаются регулярно.

Отпраздновав с семьей выпускной Грейси, Виктория уже на следующее утро вылетела в Нью‑ Йорк. Накануне вечером она ужинала дома с родителями, и это была единственная жертва, которую она приносила каждый раз, когда навещала родных. Отец подумывал о том, чтобы уже через пару лет досрочно выйти на пенсию. Мама по‑ прежнему оставалась заядлой картежницей. И с каждым годом общих тем для разговоров у них оставалось все меньше. Отцовские шуточки насчет ее объемов Викторию уже мало трогали, теперь к ним добавились еще и замечания на тему ее затянувшегося одиночества, отсутствия молодого человека и в перспективе — бездетной старости. И причину всего этого отец опять‑ таки видел в ее фигуре. Виктория давно перестала с ним спорить, что‑ либо говорить в свое оправдание или объяснять. Просто пропускала его замечания и остроты мимо ушей. Ничего не менялось. И ее работу отец по‑ прежнему считал пустой тратой времени.

За ужином Джим пустился в рассуждения о том, как после возвращения Грейси из Европы возьмет ее на работу в свое рекламное агентство писать тексты. После ужина, когда Виктория помогала матери загружать посудомоечную машину, неожиданно появилась Грейс. Поскольку она жила с Гарри, то нечасто заезжала домой, и сейчас ее приезд стал приятной неожиданностью. Раскрасневшаяся, с горящими глазами, она встала посреди кухни, обвела всех торжествующим взглядом и объявила:

— Я обручена! — Последовала немая сцена, потом отец с радостным возгласом подхватил младшую дочь на руки и закружил по комнате, как делал, когда она была маленькой.

— Прекрасная новость! А где Гарри? Я хочу его тоже поздравить!

— Завез меня, а сам поехал сказать своим, — ответила счастливая Грейс. Виктория молча отошла в сторону, Кристина кинулась обнимать новоиспеченную невесту. Тут Грейс подняла изящную ручку, и все увидели у нее на пальце кольцо с большим бриллиантом. Все правда, она действительно помолвлена.

— В точности как было у нас с папой, — взволнованно заговорила Кристина. — Мы объявили о своей помолвке в тот вечер, когда получили дипломы. А на Рождество поженились. — Общеизвестный факт. — А когда свадьба? — спросила она, словно готовая хоть сейчас начать приготовления. Ни у кого даже на миг не возникло сомнений в правильности решения, никто не сказал, что Грейс еще слишком молода для семейной жизни — ведь речь шла об отпрыске семейства Уилксов! Родители считали, что Гарри Уилкс — исключительно удачная партия. И это был главный довод, который исключал все остальные вопросы.

— А ты не считаешь, что тебе еще рано замуж? — без обиняков спросила Виктория. Грейси было всего двадцать два, Гарри — двадцать семь, но и это, по мнению Виктории, не возраст для создания семьи.

— Мы уже четыре года встречаемся! — с вызовом ответила Грейси. Именно это обстоятельство и беспокоило Викторию. У Грейси не было возможности узнать жизнь, повзрослеть, сформировать собственные взгляды, встречаться с другими парнями, завести своих друзей.

— Знаешь, некоторые из моих учеников тоже не один год встречаются с девушками, но это не значит, что им пора жениться. Я за тебя беспокоюсь, пойми. Тебе всего двадцать два. Тебе нужно подумать о серьезной работе, о карьере, хотя бы о какой‑ то независимости и пожить самостоятельно, прежде чем привязывать себя к семейному очагу. Куда ты торопишься? — Виктория вдруг подумала, не беременна ли Грейс, но поспешила отогнать эту мысль. Ведь Грейси с первого дня знакомства говорила, что выйдет за Гарри замуж. И вот это случилось, ее мечта осуществилась. Именно этого хотела сама Грейс, которая сейчас с негодованием взглянула на Викторию, задающую дурацкие вопросы и не выразившую желания порадоваться за сестру.

— Неужели нельзя просто меня поздравить?! — возмутилась она. — Или все должно быть так, как ты считаешь нужным? Я счастлива, я люблю Гарри. На карьеру мне наплевать. У меня, в отличие от тебя, нет призвания. Больше всего на свете я хочу быть просто его женой! — Виктории этого казалось недостаточно, но, может быть, Грейси права. Да и какое у нее право судить, что для Грейси лучше!

— Прости, — вздохнула она. Сестры редко ссорились. В последний раз это было из‑ за родителей: Грейси их горячо защищала, а Виктория пыталась объяснить, в чем она не права. Тогда она тоже уступила, сочтя сестру еще слишком маленькой, чтобы во всем разобраться. Да и вообще, подумала она тогда, Грейс — дочь своих родителей. Сейчас она снова вспомнила об этом. Виктория снова оказалась белой вороной, не обрадовалась за сестру и посмела открыто об этом заявить. — Я просто желаю тебе счастья и считаю, что ты достойна всего самого лучшего в жизни. И все же я думаю, ты слишком молода для такого серьезного шага.

— А мне как раз кажется, у Грейси будет распрекрасная жизнь, — вступил в разговор отец, многозначительно посмотрев на кольцо. Конечно, выдать дочь замуж за богатого — бальзам на душу отца. С кольцом на пальце Грейс становилась его заслуженным трофеем, свидетельством его родительских достижений, ведь это его девочка сумела отхватить себе в мужья богатенького. Виктории все это было глубоко чуждо. А Грейси этого не понимала, она спряталась в своем благополучном мирке и теперь боится выйти в реальный мир, получить работу, боится знакомиться с новыми людьми, не желает ни к чему стремиться в своей профессии. Она хочет выйти замуж за Гарри и остаться в своем комфортном мире. И не успела Виктория об этом подумать, как явился сияющий жених собственной персоной и Грейс кинулась ему на шею. Она вся светилась счастьем, и было бы преступлением отнять у нее эту радость. Отец дружески похлопал Гарри по спине, Кристина поспешила за шампанским, которое было немедленно откупорено и разлито по бокалам. Виктория смотрела на близких ей людей и грустно улыбалась. Жизнь Грейси на глазах ускоряла свой бег. Окончание школы, студенчество — и вот она уже невеста. Привыкнуть к этой мысли было нелегко. Отбросив свои возражения, Виктория подошла к Гарри и, ради сестры, обняла и поздравила его. Грейси вздохнула с облегчением. Не хватало еще, чтобы кто‑ то вмешивался в ее жизнь, пытался ее остановить или подвергал сомнению ее решения. Сбылась ее мечта.

— И когда же великий день? Вы уже решили? — спросил отец после бокала, выпитого за жениха и невесту. Гарри и Грейс не сводили друг с друга счастливых глаз, но Гарри не дал ответить Грейси, а поспешно произнес:

— В июне будущего года. Большая предстоит подготовка! Грейси придется покорпеть над организацией торжества. — Он взглянул на будущих тещу и свояченицу с таким видом, будто не сомневался, что они сейчас все побросают и тоже кинутся помогать готовить свадьбу. — Думаю, будет четыреста‑ пятьсот гостей, — уверенно заявил он. Ему и в голову не пришло поговорить об этом с родителями невесты. Да он и руки их дочери не счел нужным попросить. Ограничился предложением. Впрочем, он не сомневался, что Джим Доусон их благословит. Услышав, сколько гостей ожидается на свадьбе, Кристина чуть не упала в обморок. А Джим с довольным видом уже открывал вторую бутылку шампанского.

— Что ж, дамы, вам и карты в руки, — изрек он, с улыбкой переводя взгляд с будущего зятя на жену и дочерей. — Мое дело — оплачивать счета. — Виктория смотрела на отца и думала о том, что же он за человек. Для него главное — удачно пристроить дочь, а остальное неважно. И еще она понимала, что скажи она что‑ нибудь по этому поводу — и ее тут же заткнут и обзовут невезучей толстухой, старой девой, завидующей своей красавице‑ сестре.

Вторая бутылка шампанского была распита так же быстро. Гарри сказал, что его родители хотят уже в ближайшие дни пригласить будущих родственников на ужин. Виктория подошла к сестре и обняла Грейси.

— Я тебя люблю. Прости, если огорчила. Я рада за тебя, будь счастлива!

— Все в порядке, — шепнула Грейси. — Мне и хотелось, чтобы ты за меня порадовалась. — Виктория кивнула. Она не знала, что сказать. А потом счастливая пара распрощалась с Доусонами. У них была запланирована вечеринка с друзьями, и Грейси не терпелось похвалиться своим кольцом. После их ухода у Виктории пискнул телефон, это пришло сообщение от сестры. «Я тебя люблю. Раздели мою радость! » Виктория мгновенно отправила единственный возможный ответ: «Я тебя тоже люблю».

— Что ж, у тебя целый год на организацию свадьбы, — обратился Джим к жене, едва за молодыми закрылась дверь. — Тут не заскучаешь. Может, даже бриджем придется частично пожертвовать.

В этот момент Виктория получила еще одно сообщение. И снова от Грейси. Оно гласило: «Будешь подружкой невесты? » Виктория улыбнулась. Ее любым способом хотят втянуть в это дело, но ей и в голову не могло прийти отказать сестре, да и себе самой, в такой высокой чести, раз уж все равно придется участвовать.

«Буду. Спасибо! Конечно! » — ответила она. Итак, она — подружка невесты. Ее маленькая сестренка выходит замуж. Ну и ну!

Глава 17

Вернувшись в Нью‑ Йорк, Виктория позвонила в приемную доктора Уотсон. Та была в городе, и в тот же вечер она перезвонила Виктории на мобильный. Поинтересовалась, как идут дела, Виктория ответила, что все хорошо, но она хотела бы прийти на консультацию. Доктор Уотсон смогла принять Викторию уже на следующий день. Мисс Уотсон нашла, что Виктория практически не изменилась. Она была в черных джинсах, белой футболке и босоножках. В Нью‑ Йорке стояло жаркое лето. За то время, что они не виделись, Виктория осталась в прежней форме — не поправилась и не похудела.

— Что‑ нибудь случилось, Виктория? — встревожилась доктор Уотсон. — Мне показалось, у тебя что‑ то срочное.

— Похоже на то. Для меня, кажется, прозвенел какой‑ то звоночек. Или это возрастные изменения? — С того дня, когда Грейси получила диплом, Виктория пребывала в расстроенных чувствах. Кажется, она никак не могла смириться с тем, что ее маленькая сестренка выросла и вышла во взрослую жизнь, а тут еще эта помолвка. — Несколько дней назад моя сестренка стала невестой. Ей сейчас двадцать два. Они обручились в тот день, когда ей вручили диплом, точь‑ в‑ точь как наши мама и папа. Родители на седьмом небе, поскольку жених из очень состоятельной и известной семьи. А мне кажется, они все с ума посходили. Работать она не пойдет — жених не хочет. Грейс раньше привлекала журналистика, а теперь ей на все плевать. Она превратится в подобие нашей матери — станет красивым фоном богатому мужу, будет во всем ему поддакивать, а уж у этого молодого человека по любому вопросу имеется свое мнение, в точности как у нашего папочки. Став его женой, Грейс утратит свое «я», и это меня просто бесит. А у нее только одно на уме — выскочить замуж. Мне вообще кажется, она слишком молода для семейной жизни. А может, это все из зависти, ведь у меня никакой личной жизни нет. Вся моя жизнь — это работа. Конечно, если я скажу Грейс или родителям, что я не в восторге от того, что Грейс выходит замуж, они точно решат, что я завидую. — Виктория на едином дыхании выпалила все, что тревожило ее.

— А разве ты не завидуешь? — спросила психолог.

— Не знаю. — Своему психотерапевту Виктория никогда не лгала.

— Виктория, чего тебе хочется? — не отступала та, понимая, что время пришло. Ее пациентка готова держать ответ. — Не для сестры, для себя.

— Я не знаю, — повторила Виктория, но мисс Уотсон была иного мнения.

— Нет, знаешь. Перестань думать о сестре, подумай о себе. Что тебя опять привело в этот кабинет? Чего хочешь ты, ты сама?

У Виктории из глаз хлынули слезы. Она знала ответ, только боялась произнести его вслух. И даже признаться самой себе.

— Я хочу, чтобы у меня появилась личная жизнь, — тихо ответила она. — Чтобы у меня был дорогой мне человек. Я хочу того же, чего хочет моя сестра. Разница в том, что мне‑ то давно бы пора, но ничего и не светит. — Голос ее неожиданно окреп, она немного осмелела. — Мне нужна личная жизнь, мне нужен мужчина, и я хочу сбросить двадцать пять фунтов к июню будущего года. На худой конец — двадцать. — Все было предельно ясно.

— А что произойдет в июне? — удивилась доктор.

— В июне у них свадьба. Я — подружка невесты. Не хочу, чтобы все меня жалели, как какую‑ то неудачницу. Толстуха, старая дева. Я не хочу на ее свадьбе играть такую роль.

— Прекрасно. Справедливое желание. У нас есть целый год, чтобы над ним работать. Мне кажется, задача выполнима. — Мисс Уотсон улыбнулась. — Итак, мы имеем три проекта. Ты сказала «личная жизнь». Потом объяснишь, какой смысл ты вкладываешь в это понятие. Мужчина и фигура. Придется попотеть.

— Я готова, — дрожащим голосом произнесла Виктория. Она была взволнована. Она только что сделала для себя открытие. Она не может получить желаемое, потому что считает себя недостойной, потому что это внушили ей родители.

— Вот и хорошо, — одобрила мисс Уотсон. Она взглянула на настенные часы. — Ну что? До следующей недели? — Виктория кивнула. Она поняла, что надо делать. И не о том речь, что ей надо похудеть к свадьбе сестры. Ей необходимо похудеть, изменить свой облик и сделать так, чтобы вес не вернулся снова. Надо заставить себя бывать там, где можно познакомиться с мужчиной, и одеваться соответствующим образом. А главное — перестать зажиматься и прятаться, изменить стереотип своего поведения, быть открытой для новых знакомств и встреч. Эта задача, пожалуй, посложнее, чем те, что стояли перед ней раньше. У сестры и матери будет много хлопот с подготовкой к свадьбе, но и у нее будет не меньше. Когда Грейси выйдет замуж, Виктории уже будет тридцать. И к этому моменту должна сбыться и ее мечта, а не только мечта Грейси.

Домой она возвращалась окрыленная. Первым делом проследовала на кухню и принялась освобождать холодильник. Открыла морозилку и отправила в мусор замороженные пиццы и пачки мороженого. В этот момент явились Харлан с Джоном. Нынешним летом Джон во время каникул работал вместе с Харланом в музее.

— Ох ты, как все серьезно‑ то, — поразился Харлан. Следом за замороженными продуктами в помойку полетел принесенный со школьного вечера шоколад и недоеденный чизкейк. — Это что‑ то значит или ты просто занялась уборкой?

— Это значит, что к следующему июню мне надо сбросить двадцать пять фунтов и на сей раз не допустить, чтобы они вернулись.

— И в чем причина такой решимости? — осторожно спросил Харлан, а Джон воспользовался паузой и достал из холодильника пару банок пива. Открыл одну и передал Харлану, а из второй отхлебнул сам. Хорошо! Но Викторию пиво не интересовало, она предпочитала вино, а от него тоже полнеют. — Может быть, новый парень?

— И это тоже. Только я его еще не встретила. — Виктория закрыла дверцу морозилки и повернулась к друзьям. — В июне выходит замуж Грейси, и я буду подружкой невесты. А как вам подружка невесты — старая дева с двадцатью пятью фунтами лишнего веса?! В общем, сегодня я опять была у своего психоаналитика.

— Похоже на поход генерала Шермана на Джорджию, — улыбнулся Харлан. Он всегда считал, что именно это и нужно Виктории. В последнее время он уже решил поставить на ней крест. Она продолжала есть все без разбора, какое уж тут похудение. — Удачи, девушка! Скажешь, если помощь понадобится.

— Отныне никакого мороженого, никакой пиццы. Начинаю заниматься на тренажерах, буду ходить в спортзал. Может, в группу «Контроль за весом» запишусь. Схожу к диетологу, на гипноз. Куда нужно будет — туда и пойду.

— А кстати, за кого выходит Грейси? И не рано ей? Она же только что диплом получила.

— Очень даже рано! Это совершеннейшая глупость! Отец в восторге от жениха, потому что он богат. Это парень, с которым она встречалась все четыре года.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒