Примечание автора 21 страница

— Успокойся! — кричит Тини через плечо.

Я воспринимаю это как знак того, что должна сражаться еще сильнее. Затем он жмет по тормозам, и мы с мамой с глухим стуком валимся вперёд.

Тини поворачивается ко мне, подняв пистолет, и направляет его в мою голову.

— Ты мне никогда не нравилась, — шепчет он. — Поверь мне, я очень хочу нажать на этот курок.

— Не будь придурком, — умоляет мама. Это что намёк на настоящее чувство в её глазах? — Бекка, мы не хотим причинять тебе боль. Всё будет хорошо — тебе просто нужно сделать именно то, что я тебе скажу. Прежде всего, я собираюсь связать твои руки и ноги этой клейкой лентой. Ты должна успокоиться, милая. Иначе ты поранишься.

Я смотрю на пистолет, словно загипнотизированная. Это действительно так — я должна сделать выбор, иначе Тини сделает его за меня. Я вижу это по его лицу.

Внезапно я понимаю, что не готова умирать.

Мой отчим впивается в меня взглядом, держа пистолет, пока мама возится с рулоном клейкой ленты. Я напрягаю мышцы, в попытке заполучить немного свободного места для манёвра, пока она связывает меня. Менее чем через минуту она скрепляет мои руки, ноги и даже наклеивает полоску ленты на мой рот.

Тини одобрительно ворчит, выезжая на дорогу.

— Не волнуйся, дорогая, — говорит мама, обнимая меня за плечи и притягивая ближе к себе, как маленькую девочку… как будто это не она похищает меня. — Мама здесь. Я позабочусь о тебе.

***

Добрых сорок пять минут мы едем по пустыне, мимо нашего старого дома и вдоль высохшего русла реки. Наконец Тини останавливает машину возле дома на колёсах. Похожий на тот, который Уолтер Уайт использовал для приготовления мета в сериале «Во все тяжкие».

Зная свою маму, она смотрела этот сериал и явно была воодушевлена им.

Фургон, очевидно, стоит припаркованный там в течение долгого времени, и я гадаю, может ли эта штука всё ещё передвигаться. Похоже, нет. Они вытаскивают меня из машины, и я неуклюже прыгаю, с мамой с одной стороны, и с Тини — с другой. Конечно же, в фургоне воняет мочой — они определенно еще и готовят здесь.

Отлично. Зная мою удачу, это место взорвётся к чертям.

Мама помогает мне сесть на небольшую кушетку. Я жду допроса, но вместо этого они садятся за столик напротив меня. Тини бросает мою сумочку, а затем вытаскивает мой кошелек.

— Пусто, — говорит Тини через минуту. — Где деньги?

Мне требуется минута, чтобы понять, что он разговаривает со мной. Я жму плечами, неспособная ответить. Он рычит и наклоняется вперёд, срывая ленту с моего рта. Вместе с верхним покровом кожи.

Боже, как же больно.

— Я все время твердила тебе, что у меня нет денег. Я официантка и хожу в школу. Я потратила последнее, что у меня было на завтрак.

— А как же твой парень? — спрашивает моя мама, игривым голосом.

Видимо, она пытается сыграть в «заинтересованную маму», чтобы достать информацию. Ох, я многое могу ей рассказать.

— Ты помнишь того парня, который отвёз меня в Айдахо? Тот, который надрал тебе задницу? — Тини хмурится, а мама краснеет.

— Это было такое нелегкое время, — быстро говорит она. — Думаю, мы все оглядываемся назад и удивляемся...

— И что с ним? — требует Тини.

Срань господня, он вообще не целился в Пака. Тини ни за чтобы не забыл его лицо.

— Теперь он мой старик, и он привёл с собой друзей... — говорю я с ухмылкой. — Они, наверное, уже едут меня искать. Ты, правда, уверен, что хочешь его так разозлить?

Они оба искоса поглядывают на меня.

— Его? — Спрашивает наконец-то мама. — Это тот самый мальчик?

— Он не мальчик, и он не будет счастлив, когда узнает, что ты сделала. Отпустите меня, и я отзову его. Иначе вам придет конец.

У Тини открывается рот, и я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Я вижу, как маленькие колесики в его голове начинают крутиться все быстрее и быстрее. Он сглатывает.

— Мы не хотели ничего плохого, — быстро говорит он. — Ты знаешь, какой я импульсивный. Но я никогда ничего подобного не желал.

— Пошел ты, Тини, — ухмыляюсь я.

Он ухмыляется мне в ответ.

Дерьмо. Не стоит злить мудака с пистолетом!

— Мы должны убить её, — объявляет он.

Моё сердце замирает, и мама смотрит между нами, ошеломленная.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она. — Мы не можем убить её. Она моя дочь.

— Как будто тебе не всё равно, — бормочет он. — Я дарил её задницу половине клуба, а ты даже не возражала.

— Она была большой девочкой — она могла с этим справиться, — шепчет мама, хмурясь на него.

В любое другое время, я бы нашла это беспокойство трогательным. Но сейчас? Сейчас, основным моим желанием становится остаться в живых.

Оглянувшись вокруг, я пытаюсь найти что-нибудь, что может быть использовано в качестве оружия. Что угодно. К сожалению, клейкая лента сильно ограничивает мои возможности.

Тогда-то мама и Тини начинают спорить. Он обзывает ее, когда она, съехав с катушек, визжит и орет. Моя сумочка всё ещё лежит на столе. Пистолет находится в боковом кармане на молнии — насколько я могу судить, Тини этого ещё не заметил. Он был слишком сосредоточен на моём бумажнике.

Если бы я только смогла добраться до пистолета, возможно, я могла бы... Что? Схватить его связанными руками?

Твою мать.

Внезапно пистолет Тини снова оказывается у меня перед лицом. Он стоит надо мной, руки дрожат, и я вижу свою скорую смерть, написанную в его глазах. Это все происходит. По-настоящему. Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами — со мной такого не происходит. Всё, о чём я могу думать, это — Пак и то, как сильно я его люблю. Внезапно становится ужасающе очевидным, что я позволила самому прекрасному в своей жизни ускользнуть сквозь пальцы. Какого хрена? Я должна была просто наслаждаться.

— Тини, ты не можешь убить её, — говорит моя мама, заходясь в истерике. — Это моя малышка. Я была согласна вытрясти из неё деньги, но это другое. Ты не убьешь её. Я не позволю тебе это сделать!

— Заткнись, чёрт возьми, — рычит Тини.

Затем его внимание снова сосредотачивается на мне.

— Хватит смотреть на меня. Закрой глаза. Закрой их!

Я закрываю глаза, мысли скачут в моей голове. Раздается щелчок, когда он нажимает на курок.

Из темноты я слышу, как моя мама воет от ярости. Тини кричит от удивления, затем раздается трескучий, громкий звук, и поверьте мне, когда я говорю, что эти два звука не должны сочетаться.

Что-то горячее и мокрое бьет мне в лицо, когда что-то тяжелое валится рядом со мной.

Мои глаза открываются, и я вижу, как моя мама избивает Тини битой.

Чертова алюминиевая бита. Святое дерьмо.

Она бьет его по голове снова и снова, кровь брызжет повсюду. Разум снова возвращается ко мне, и я начинаю различать её слова.

— Нет! Нет! Тебе не удастся причинить боль моей девочке, ты мудак!

Я перебираюсь через кушетку как можно дальше, пытаясь избежать брызг крови, волос и серого вещества, которого, действительно, не хочу касаться.

— Мама, — зову я, стараясь, чтобы мой голос оставался ровным.

Она, кажется, не обращает на меня внимания.

— Мама! Ты можешь остановиться. Он уже мёртв.

Она замедляется, тяжело дыша. Бита падает из её рук и отскакивает от выцветшего линолеума.

— Он мёртв, — шепчет мама.

Она выглядит как героиня фильма ужасов. Растрёпанные, вьющиеся волосы, свисающие окровавленными прядями. Брызги крови на её лице и груди. Затем она улыбается мне, одним гнилым передним зубом.

— Я сожалею об этом, — говорит она после долгой паузы, кивая в сторону Тини.

Я сглатываю, задаваясь вопросом, какого чёрта должна сказать или сделать. Я не мертва — это хорошо. Но, несмотря на то, что она спасла меня, она выглядит чертовски устрашающе и явно не в себе.

— Мне нужно идти, — объявляет она, и я не могу сказать, обращается ли она ко мне или говорит сама с собой. — Нужно выбраться отсюда. Не позволяй им найти меня такой.

— Подожди! Ты должна помочь мне. Просто сними эту ленту. Затем можешь высадить меня в городе. И всё будет кончено.

Она смотрит на меня с подозрительным выражением лица. Подозрительным и почти диким… Как загнанное в угол животное. Я даже не могу сказать, узнает ли она меня.

Дерьмо. Я в ловушкев доме на колесах, в пустыне с мёртвым телом и сумасшедшей женщиной.

— Мне пора, — снова говорит она, хватая мою сумочку.

Она сует мой кошелёк обратно, затем идет к задней части фургона. Я поднимаю руки и начинаю отрывать ленту зубами. Мне нужно освободиться и убраться отсюда. Я не думаю, что мама сделает мне больно, но кто знает? Она явно потеряла связь с реальностью.

Я сдираю одну полоску ленты, когда она возвращается с ярко-красным чемоданом.

— Хорошо, — говорит она, переступая через тело Тини, чтобы поцеловать меня в щеку. — Ты просто сиди тихо, а я обо всём позабочусь. Не волнуйся, милая.

Она улыбается мне, потом разворачивается и выходит из трейлера. Спустя секунду я слышу, как щелкает замок на двери трейлера, перед тем как она уезжает.

Я гляжу вниз на тело Тини и закрываю глаза.

Это все очень, очень хреново.

Глава 17

Бекка

Мне требуется около десяти минут, чтобы освободить руки. Снять ленту с ног после этого, оказывается легче легкого. Затем я поднимаюсь и направляюсь к задней части фургона. Не знаю, что ожидаю там найти— если это не будет окровавленным трупом, то уже хорошо.

Войдя в крошечную ванную, я разглядываю себя в зеркале. Все мое лицо запачкано кровью. Кровью или… мозгами? Вот черт. Стараясь не паниковать, я включаю воду и отчаянно умываюсь. Через пару минут кран хрипит, и вода заканчивается. Я хватаюсь за края раковины, пытаясь отдышаться.

По крайней мере, моё лицо теперь чистое.

Что, чёрт возьми, мне делать дальше? Мой телефон остался в сумочке вместе с пистолетом. Спасибо Паку и фальшивому удостоверению, которое он мне дал— если мама выбросит его, оно хотя бы не приведет полицию ко мне.

Чёрт, если бы только это было моей самой большой проблемой. Нет. Этой чести удостоился мертвец, который ждет меня за дверью ванной. Я не знаю, где нахожусь, у меня нет телефона, и единственным потенциальным спасательным автотранспортом может стать этоттрейлер. Вообще большая вероятность того, что он вообще не может ездить, что делает происходящее более захватывающим, не так ли?

Мне нужно осмотреться, понять, как его завести. Ох, и не паниковать в процессе.

Сосчитав до десяти, я открываю дверь и выхожу в коридор. Справа от меня виднеется небольшая спальня. Я начинаю искать хоть что-нибудь полезное, но, очевидно, мама только что обчистила это место. Повсюду валяется одежда и несколько пакетиков с травкой. Я открываю ящик и нахожу грязный фиолетовый фаллоимитатор.

Фуу….

Я даже не хочу открывать второй ящик, боясь того, что найду внутри.

Преодолей это — недавно ты чуть не умерла.

Выдвинув его, я натыкаюсь на пистолет 38-ого калибра. Я хватаю его и проверяю патроны. Полностью заряжен. Теперь мне становится лучше. Чувствуя себя увереннее, я продолжаю поиски, надеясь найти телефон или какие-нибудь ключи.

Тридцать минут, и никакого успеха. Черт. Осталось посмотреть только в одном месте. В самом очевидном месте.

Мне нужно обыскать тело Тини.

Прикусив губу, я подхожу и осторожно пинаю его ногой. Я знаю, что он мёртв, но почему-то ожидаю, что он подпрыгнет и начнет кричать на меня или что-то в этом роде.

Ничего.

Мой приемный папаша кажется меньше. Он никогда не был физически внушительным — интересно, если бы я боролась сильнее, смогла бы защитить себя? Я никогда сильно с ним не сражалась, не после первого раза. Я была слишком напугана, чтобы попробовать.

Теперь он выглядит жалким. Когда он насиловал меня, то пах потом и дешевым виски. Теперь он пахнет, как сырая котлета для гамбургера. Это выглядит так обыденно жалко — разве не должен запах человеческого трупа не напоминать запах обычного фарша. Если бы он умудрился застрелить меня, я бы тоже так сейчас пахла? Как очередная котлета для бургера.

Стараясь не наблевать, я наклоняюсь вперед и хватаю его ногу, перекатывая тело на бок, чтобы дотянуться до карманов. Внутри я нахожу ключи и мобильный телефон, мои пальцы оставляют кровавые полосы на кнопках, когда я его включаю.

Связи нет. Твою мать.

Может, ключи подойдут? Я передвигаюсь к передней части фургона, гадая, смогу ли на самом деле управлять этой штукой, если заведу его.

Ни один из ключей не подходит.

И что теперь?

Я не уверена, как долго пробыла в фургоне, но казалось, что прошло несколько часов. Солнце опускается вниз. Муха жужжит, приземляясь на тело Тини.

Когда вдалеке раздается рев мотоцикла, моей первой реакцией становится всплеск волнения. Это Пак, едет спасти меня! Только Пак не может приехать, потому что его мотоцикл всё ещё в Айдахо.

Рёв мотора мотоцикла становится громче.

Я бегу и запираю дверь, а потом бросаюсь в крошечную спальню. Выглянув из-за выцветшей занавески, я вижу, как к трейлеру подъезжаетмотоцикл, и передо мной появляется мужчина в цветах «Лонгнеков». Он снимает шлем, и я задыхаюсь.

Это брат Тини, Бакс.

Дерьмовое дерьмо!

В панике я хватаю пистолет, прислонившись спиной к стене. Что мне делать? Прятаться? Трейлертрясется, когда Бакс долбит по хрупкой двери. Я слышу, как он орет, зовя Тини, а потом всё снова вздрагивает, когда он стреляет по двери. Спустя секунду он входит внутрь.

— О, Господи, — бормочет он, и я представляю себе сцену, открывшуюся перед ним.

Его брат лежит на полу, кусочки мозгов и волос разбросаны по комнате. Орудие убийства всё ещё лежит рядом, покрытое кровью и слизью.

— Тини, ты мелкий засранец.

Стены идут ходуном, когда здоровяк двигается. Затем я слышу задыхающийся, хрипящий шум. Он что, плачет?

Мое напряжение начинает постепенно возрастать — он будет обыскивать спальню? Если он найдет меня, мне конец. Или мне придется пристрелить его. Стрелять на поражение, желательно еще до того, как он поймёт, что я здесь.

Глядя вниз на пистолет, я сглатываю. Смогу я это сделать?

Ещё один звук доносится до меня сквозь пелену мыслей — рев мотора. Я слышу, как какой-то автомобиль сворачивает в нашу сторону. Должно быть, Бакс тоже услышал это, потому что он поднимается на ноги с пистолетом наготове.

Дверь открывается. Я хватаю собственное оружие, подползая к окну, чтобы выглянуть наружу. Из грузовика выходит Пак, держа перед собой пистолет. Его друг «Рипер» вылезает с другой стороны. Я смотрю, как они обходят вокруг трейлера, очевидно, осматривая место.

Только не это.

Не могу представить, как он смог меня найти, но одно становится ясным: если бы ему это не удалось, он бы пошёл прямо на «Лонгнеков» в поисках мести. Странное и ужасное спокойствие охватывает меня, и вдруг я понимаю, почему Пак кричал на меня ранее.

Я должна защитить его.

Ничто другое не имеет значения.

Отойдя от окна, я иду к двери, тихо открывая её. Бакс стоит в ожидании, не выпуская пистолета из рук. Он надменно задрал голову и улыбается. Я сосредотачиваюсь на своей цели, поскольку сейчас есть только мы.

Я видела это выражение его лица раньше. Самодовольство. Уверенность в себе. Именно так он выглядел, когда насиловал меня.

Подняв пистолет, я осторожно прицеливаюсь.

Затем жму на курок.

Пистолет стреляет с отдачей, но я продолжаю крепко держать его в руках, наблюдая за тем, как Бакс, дёрнувшись, тяжело падает на пол. Его оружие валится следом, и я иду дальше, готовая снова стрелять, когда мужчины снаружи начинают кричать.

«Сейчас Пак, наверное, не выглядит как счастливый турист», — думаю я, удивляясь, почему это так смешно. Это ненормально — хотеть смеяться сразу после попадания пули в человека… Может быть, я, наконец, сошла с ума? Ну что же. О Паке я побеспокоюсь позже. Прямо сейчас мне нужно убедиться в том, что Бакс действительно мертв.

Добравшись до его пистолета, я отталкиваю его ногой, затем встаю над ним, приставив пистолет к его голове.

— Пак, ты там? — кричу я.

— Бэкс? Это ты?

— Да, — кричу я в ответ. — Я внутри. Со мной здесь два парня, но уверена, что они оба мертвы. Дверь должна быть открытой, заходи.

Я слышу скрип дверных петель позади меня, затем тяжелое дыхания Пака.

— С твоей девушкой шутки плохи, — говорит «Рипер».

— Бекс, опусти пистолет и отойди назад, — приказывает мне Пак. — Они у меня на мушке, так что убирайся с линии огня.

Меня не нужно просить дважды.

Я возвращаюсь в спальню, осторожно кладя пистолет на грязную столешницу. Пак входит в трейлер, подталкивая тела ногой. Ни один из них не двигается. Он бросает на меня быстрый взгляд, его глаза изучают моё тело.

— У меня всё хорошо, — заверяю я его. — Я имею в виду, думаю, что только что убила человека, но кроме этого всё хорошо.

Пак поднимает бровь.

— Уверена, что с тобой все в порядке? — спрашивает он.

Я серьёзно задумываюсь над этим вопросом — всё кажется нереальным. Я чувствую, как бьётся моё сердце, но как будто все это происходит не со мной.

— Наверное у меня шок, — признаюсь я, покачиваясь.

— Бл*дь, — бормочет он, двигаясь в мою сторону, чтобы подхватить меня.

Я оборачиваю руки вокруг его шеи, наслаждаясь запахом его тела. Это настоящий Пак, он на самом деле стоит здесь и обнимает меня. Всё будет в порядке.

— Как ты нашёл меня?

— Твоя мама позвонила с твоего мобильника, — бормочет он. — Дала мне указания. Сказала, что тебе понадобится моя помощь в уборке.

— Она убила Тини, — умудряюсь сказать я, мало что соображая. Она позвонила Паку, чтобы спасти меня. — Он хотел застрелить меня после того, как узнал, что ты мой старик, он был уверен, что ты начнешь искать его, если поймешь, что он сделал.

— Так ты просто бы исчезла? Он думал, что я этого не замечу?

Я смеюсь.

— Логика никогда не была его фишкой.

— Давай вытащим её отсюда, — говорит громила«Рипер». — Ты можешь выяснить все позже. Придётся сжечь это место и позаботиться о любых уликах, ведущих в нашу сторону.

— Если кто-нибудь увидит огонь? — спрашиваю я, хмурясь в замешательстве.

Он смотрит на меня и жмет плечами.

— Все возможно, — признается он. — Вот почему мы должны уходить. Если повезёт, очередной сгоревший трейлер не привлечет к себе внимания. Просто ещё одна сделка с наркотиками провалилась. Мы позаботимся об этом сами, а вы двое сразу же уезжайте в Айдахо. Я поеду в другом направлении.

— Иди, садись в грузовик, — говорит Пак, и на этот раз я решаю, что выполнение его приказов не такая уж и плохая идея.

Очевидно, у него имеется побольше опыта в таких делах.

***

Два часа спустя мы направляемся на север. Трейлер быстро загорелся, а потом, когда мы были уже далеко, взорвался. Думаю, так и бывает, когда поджигаешь мет-лабораторию.

Вернувшись в Санта-Валерию, я оставалась в кузове грузовика, пока Пак забирал наши вещи из мотеля. Я понятия не имела, видел ли кто-нибудь мое похищение «У Денни», и не хотела это выяснять.

— Так давай-ка проясним, — говорит Пак, когда мы покидаем город. — Как, чёрт возьми, ты там вообще оказалась?

Я смотрю вниз на запястья, проводя пальцем по синякам, образовавшимся из-за ленты. Мама на самом деле была довольно нежной, но я не жалела себя, пытаясь освободиться.

— Мама устроила мне засаду «У Денни». Наставила на меня пистолет. Я велела ей отвалить, но она сказала, что Тини выстрелит в тебя, если я не последую её приказам. Мы вышли к машине, и они увезли меня в пустыню. Похоже, они думали, что я привезла деньги, чтобы откупиться от Тини.

Челюсть Пака напрягается, и он собирается что-то сказать.

— Нет, — говорю я ему, беря за руку. — Знаю, ты злишься. Я тоже злюсь, но на этот раз давай не будем вымещать гнев друг на друге. Ситуация отстойная, но, по крайней мере, мы оба живы. Нам сейчас явно лучше, чем Тини. Просто хочу убраться отсюда и вернуться домой.

Пак хмурится.

— Не хочешь, хотя бы, поблагодарить меня за то, что я спас твою задницу? — спрашивает он, окончательно расстроенный.

— Спасибо, что спас мою задницу, — отвечаю я, гордясь тем, что мы не стали ссориться. — Но я уже сама спасла себя, ты видел.

— Помимо того, что застряла в пустыне с двумя трупами? Да, думаю, ты права. Ты была практически свободна к тому времени, как мы туда добрались.

— Мотоцикл Бакса все еще оставался там — я могла бы им воспользоваться.

— Ты знаешь, как ездить на байке? — удивленно спрашивает он.

Я закатываю глаза.

— Я выросла в мотоклубах. Конечно, я умею ездить.

— Не думал об этом, — отвечает он, глядя на меня по-новому. — Но что ты собиралась делать, ехать в город, вся в крови? А как насчёт доказательств? Ты не можешь просто оставить за собой след тел, Бекс. Что ты ответишь на это?

— Хорошо, ты спас меня, — признаюсь я. — Но я тоже приложила к этому руку. И я уж точно спасла тебя. Бакс наблюдал за тобой — он бы выстрелил в тебя прямо через дверь.

— Вероятно, это так, — говорит Пак. — Спасибо за это, кстати.

Мы едем молча несколько минут.

— Не могу поверить, что она снова меня обманула, — наконец произношу я. — И на случай, если неясно, я с ней покончила. Ты был прав всё это время. Я должна была прекратить отвечать на её звонки уже давным-давно. Должно быть, они думали, что я полная идиотка, снова и снова верившая в их ложь.

К его чести, Пак не тыкает мне этим в лицо. Он просто протягивает руку и сжимает мое колено.

— Ты удивилась, когда она напала на Тини?

Я жму плечами, накрывая его руку своей.

— Не знаю, что думать — я до сих пор не понимаю, почему она солгала мне и почему решила остановить его. Может, его желание убить меня перешло какую-то чёрту в её голове? Вероятно, я никогда уже об этом не узнаю.

— Скорее всего, нет, — соглашается он.

Я наклоняюсь, чтобы включить музыку. Разговор заставляет меня задуматься о многом.

***

— Бекка, ты должна немного поспать.

Я стою рядом с окном, глядя на темную парковку. Во всяком случае, качество наших отелей понизилось на еще одну ступеньку. Пак сказал, что чем хуже отель, тем меньше вероятность, что кто-нибудь узнает нас. Следуя этой логике, мы теперь были в полной безопасности. Я уже видела, как два наркоторговца стоят на улице, и готова поспорить на что угодно, что те две девушки с большим количеством макияжа и очень высокими каблуками неспроста устраивают вечеринку в своей комнате.

— Я продолжаю думать о Тини, — признаюсь я. — Мама просто продолжала бить его, снова и снова. Кровь брызгала повсюду. Как в фильме ужасов. Мало того, сегодня я убила человека. Наверное, я должна чувствовать что-то —вину, или волнение, или триумф, или что-то в этом роде. Но я просто устала.

— Ложись спать, — повторяет Пак, отбрасывая одеяло рядом с собой.

Я подхожу и забираюсь на кровать, устроившись у него под боком.

— Ты злишься на меня?

— За что? — спрашивает он. — Тебе придётся немного объяснить мне, прежде чем я смогу ответить.

— За всё это. Ответы на её звонки. За то, что поверила Тини... потащила нас сюда.

Пальцы Пака играют с моими волосами. Потом он вздыхает.

— Может быть, немного, — признается он. — Но в основном я просто счастлив, что ты жива. Когда твоя мама позвонила, вокруг меня все словно остановилось. Всё, о чём я мог думать, это о том, что ты лежала мертвой где-то в пустыне. Это тоже могло случиться.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — говорю я. — Но, похоже, я не могу чувствовать себя плохо из-за убийства Тини или его брата. И знаю, что это полнаяжопа, но я рада, что мама спасла меня. Может быть, по-своему она всё ещё любит меня, даже если она окончательно свихнулась. Наверное, это звучит безумно, но мне от этого намного легче. Не то, чтобы мне хотелось увидеться или поговорить с ней снова — не волнуйся.

Он целует меня в макушку, притягивая ближе.

— И что теперь? — спрашиваю я.

— Нам надо поспать, — заявляет он. — Если мы встанем пораньше и продолжим ехать, то завтра вечером будем в Айдахо.

— Нет, я имею в виду, что насчёт нас?

— А что насчет нас? — спрашивает он, с улыбкой. — Я просто проехал через всю страну, чтобы убить ради тебя. Еще я помог сжечь пару трупов, чтобы замести следы. Это подразумевает определенный уровень привязанности с моей стороны, не так ли?

— Ну, думаю, что когда ты так говоришь...

Пак целует меня. Крепко.

— Давай спать. Завтра нам предстоит долгая дорога.

Я прижимаюсь к нему, чувствуя, что начинаю расслабляться. Потом вспоминаю кое-что важное:

— Пак! — вскакиваю я.

Он хватает пистолет, готовый к действию. Я замираю.

— Что такое? — шепчет он. — Ты что-то слышала?

Я качаю головой, уставившись на оружие.

— Думаешь, сможешь его опустить?

Он кивает, потом медленно опускает ствол.

— Что такое? — спрашивает он снова.

Я нервно усмехаюсь, почувствовав себя глупо.

— Ну, сегодня я думала, что умру.

— Старайся не думать об этом.

— И… — начинаю я, потом качаю головой. Сейчас не подходящее время. — Давай просто спать. Мы можем поговорить завтра.

— Бекс, о чём бы ты ни думала, выкинь это из головы.

— Я люблю тебя. Когда Тини собирался застрелить меня — это всё, о чем я могла думать. Я люблю тебя. И хотела бы меньше времени проводить, ссорясь с тобой. Нам есть над чем работать, и меня это пугает, но что бы ни случилось, ты должен знать, что я чувствую. Тебе не нужно что-то отвечать.

Боже, как же неловко.

Пак поворачивается со опущенным пистолетом. Затем протягивает руку и хватает меня за затылок, прислоняя свой лоб к моему.

— Я тоже тебя люблю, — говорит он. — Не знаю, когда это произошло. Все говорят, что любовь с первого взгляда — это фигня, и они, вероятно, правы. Но то что я почувствовал к тебе в ту первую ночь? Это превратилось в нечто настоящее. Я никогда тебя не отпущу.

— Так что же это значит? — спрашиваю я. — Имею в виду, я всё ещё не поменяла своего мнения в отношении контроля над своей собственной жизнью.

Пак вздыхает и тихо смеется.

— Мы должны выяснить это позже, потому что я действительно чертовски устал, — признается он, падая обратно на кровать.

Я снова прижимаюсь к нему, кладя руку ему на грудь, и закрываю глаза.

Глава 18

Пак

Два месяца спустя

Я вылезаю на крышу, закрывая окно квартиры позади себя. Воздух прохладен, но еще не совсем холодно, я все еще чувствую запах осени в воздухе. Скоро придет время ставить зимние шины на грузовик и убрать свой байк в гараж. Конечно, у меня все еще есть снегоход, и езда на нем тоже чертовски веселая. Просто не такая, как на мотоцикле.

— Ты не забыл хлеб? — говорит Бекка, высовываясьиз своего окна.

Я купил специально для нее французский багет. Теперь она улыбается. Ох. Каждый раз, словно удар в живот. Если уж на то пошло, удары становятся все сильнее. Похоже я без ума от этой девушки.

— Спасибо, — говорит она, когда я подхожу ближе.

Я наклоняюсь и целую ее, гадая, в чьей постели мы окажемся сегодня вечером. Обычно я оставался у неё дома, но иногда ей нравилось побыть у меня.

Она хватает меня за руку, когда я вхожу внутрь, потянув меня к столу.

— Присаживайся, — командует она. — Выпей.

— Ух ты, ты уже все накрыла.

Так и есть. Стол покрыт темно бордовой скатертью, я узнаю ее — она сшила её на новой швейной машинке, которую Реджина подарила ей на прошлой неделе. Она не была антикварной, но отлично работала. Бекка плакала, как ребенок, когда увидела её.

Это были не единственные слезы, которые она пролила. Бекс боялась, что её приёмные родители никогда не простят ей того, что она сделала, поэтому избегала Эрла и его жену в течение двух дней после того, как мы вернулись домой. В конце концов, мне это надоело, поэтому я посадил её на мотоцикл и отправился к ним без предупреждения. После неловкой паузы, последовали объятия и слёзы, а разных угощений было так много, что было почти незаконно.

Даниэль оказалась менее снисходительна — она кричала на Бекку почти час пока не перестала обижаться. Блейк стоял позади неё, скрестив руки и смотря на меня все время. Думаю, что, таким образом, он показывал мне, будто во всем этом виноват я. В любом случае, я был просто благодарен, что мне не пришлось с ним драться. После этого девочки разрыдались и обнялись, и тогда мы с Блейком решили объединиться и убраться оттуда к чёртовой матери.

— Итак, у меня тут твое любимое пиво, — объявляет Бекка, открывая холодильник. — И я испекла пирог. Спагетти будут готовы через минуту.

Я беру пиво и хватаю стул, наслаждаясь видом её милой маленькой задницы, виляющей из стороны в сторону, когда она суетится. Бекка смотрит на меня взглядом, полным неуверенности. Потом моргает, и я думаю, может мне это все показалось.

— Как прошел твой день в школе?

— Да, всё в порядке, — отвечает она. — Говоря о школе… Возможно, я немного изменю свой график. Я решила, что действительно не могу ждать ещё четыре месяца до ее окончания. Они сказали, что я могу начать учиться в полную смену, чтобы ускорить процесс.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 20 21 222324 Следующая ⇒