Благодарности 14 страница

Мы пересекли спортзал, обходя позади трибуны, и вошли в узкий коридор, тот, который вел к шкафчикам. Мои вспотевшие пальцы все еще крепко держали рукав Менни, пока мы шли дальше по коридору мимо каморки с инвентарем и одной из нескольких точек доступа на баскетбольную площадку. Здесь пахло потом, одеколоном и попкорном, упавшим между трибунами. Я наступила на него, слыша, как Менни идет следом за мной.

Куда теперь? Я прошла мимо раздевалки для парней, ища одно единственное место, о котором только могла вспомнить. Единственное, где никого не будет во время баскетбольного матча парней: раздевалку для девочек.

— Мы собираемся делать это в девчачьей раздевалке? — Спросил Менни.

Я развернулась, чувствуя, как лицо пылает от жара.

— Не думаю, что у нас есть комната Предательства и Конфронтации.

Он попытался засмеяться, но даже он не смог превратить все в шутку. Это трагедия. И это не помогло остановить слезы. Я гневно стерла их с лица.

— Как ты мог? — Спросила я. — Ты использовал меня. Ты причинил боль Тейси! Тейси, Менни! И мой папа... — Я была настолько зла, что не могла достаточно быстро подобрать слова. — Они же с тобой нянчились! Ты же жил у нас целый год, когда твой папа тренировался в Чикаго.

Я видела, что он закрывается от меня, скрестив на груди руки.

— Я ничего не сделал! Если ты собираешься продолжать злиться из-за интрижек твоего отца, то злись на него. Я не специально наткнулся в городе на ту сценку. Но я сделал фотографию, потому что думал, ты должна знать.

— Ага, и я надеялась, что мой лучший друг выдаст информацию именно подобным образом. Огромная доза реальности, обрушенная на меня с помощью шантажа и угроз.

Он почесал рукой затылком, его щеки порозовели.

— Все сложно. Джексон напал на мой след. На какое-то время я сбил его, когда подбил тебя на историю с Тейтом и Кристен, но он все равно не хотел отстать.

Темные круги под его глазами. Истощение. Я думала, что это из-за его побочной деятельности.

— Итак, он вычислил тебя, а ты что? Решил все продолжать?

— Я подумал, что если я проверну все с Тейси, пока меня не будет в городе, он поверит, что это не я. Это могло бы пустить его по ложному следу, так как она друг.

Пустить его по ложному следу. В моем мозгу промелькнула пара воспоминаний –сообщения, которые приходили, когда Менни был со мной.

— Это невозможно. Ты же писал мне, когда я стояла рядом с тобой.

Он сгорбился.

— Это было не случайно. Я заранее написал сообщения и посылал их со своего кармана так, чтобы ты не увидела.

— Зачем? Зачем ты делал все это? Почему ты скрывал это от меня? Соедини для меня некоторые точки, Менни, потому что ничто из этого не имеет для меня смысла.

Сейчас мы оба кричали, но это не имело значения. Во время шоу на перерыве чирлидерши так громко грохотали и стучали, что с тем же успехом могли находиться рядом с нами.

— Скажи мне, зачем, — снова произнесла я, на этот раз мой голос был мягким, почти умоляющим.

— Я не рассказал тебе, потому что не хотел, чтобы ты задавала вопросы.

Моя ярость сменилась холодным страхом. Я вдохнула. Спокойно, я знаю, что за этим что-то есть. И я не уверена, что готова для этого.

Менни закрыл глаза.

— Я тот, кто выложил запись Стеллы на вебсайт.

Меня словно ударили. Я замерла, еле стоя на ногах.

— Джексон заплатил мне, — продолжал он. — Он слышал о моем побочном бизнесе по подмене записей и подумал, что я заодно могу хакнуть и вебсайт. Вот почему он меня подозревал.

— Но тебе же нравилась Стелла!

— Да, но он заплатил неплохую сумму. Господь знает, откуда у него взялось столько налички, но я не смог отказаться. И тогда я в любом случае думал, что запись была ее идеей, а значит, о чем ей волноваться?

— Менни... — Мой голос звучал так, словно принадлежал кому-то другому. Должен быть чьим-то другим.

Стелла погибла из-за той чертовой записи. Я это знала и он это знает. И если он разместил ее, тогда он проложил ей дорогу к тем железнодорожным путям. Он был очень бледен, на носу и щеках проявились его веснушки.

— Я знаю, что ошибался. Я знаю, как закончилась история Стеллы, — произнес он дрожащим голосом. — Я живу с этим каждый день. Каждый чертов день. И всегда буду. Я думал, если я это сделаю, если сделаю это с тобой, то мы сможем отомстить за нее. Та запись... то, что произошло с ней на путях... никто не собирался ничего делать. Я должен был сделать что-то! Что-то, чтобы защитить таких людей, как она. Что-то, чтобы заставить этих засранцев заплатить.

Я опустошена. Все важные частицы, наполнявшие меня, исчезли.

— Тебе не нужна была я. Ты мог бы сделать это в одиночку.

— Да, но ты тоже была разбита из-за произошедшего со Стеллой. Помнишь похороны? Я знал, что если ты будешь выбирать, ты сделаешь это правильно. Мы сделаем хорошие вещи. И так и случилось.

Внутри меня все превратилось в лед.

— Менни, это не было правильно. Ничто из этого не было правильным. То, что мы сделали, вытащило на свет все самое плохое, что было в нас!

— Не смей так говорить! Может быть, я и зашел слишком далеко, но они это заслужили. Они сами напросились.

— Ты вообще себя слышишь? Ты считаешь, что у нас есть право быть судьями и присяжными? Ты унизил Тейси! Тейси, Менни!

Я закрыла глаза, музыка снаружи стихла. Комментатор что-то заговорил об аплодисментах и все зааплодировали. Моя голова стала такой тяжелой, как будто тысячи фунтов чего-то тяжелого хотели выбраться наружу через глаза.

— Тейси была ошибкой, — Менни придвинулся ближе ко мне. Он пытался убедить, успокоить меня. — Я все испортил. Я хотел причинить боль тебе и сбить со следа Джексона. Я не думал, что это зайдет так далеко. Я просто не хотел, чтобы ты все бросила.

— И ты решил запугать меня, чтобы я осталась?

Он развел руками.

— Ты сдрейфила! До чертиков. Признаю, я, наверное, принял несколько неправильных решений, мотивируя тебя, но я смотрел в перспективе. Мы урегулировали счет, Пайпер, уравняли игровое поле впервые в истории этой чертовой школы!

По моей коже забегали мурашки. Каждое его слово доказывало, как далеко он готов зайти –как далеко он уже зашел.

— Ты должен сдаться, — сказала я, мое лицо уже не выражало никаких эмоций.

Его лицо скривилось.

— За что? За то, что раскрасил краской машину учительницы? Она же не была невинной овечкой!

— А как ты получил одежду Кристен? — Парировала я.

Он закатил глаза.

— Разбил окно. Но я же не наставлял на них пистолет.

— Ну да, конечно, тогда все в порядке, Менни. Разбил окно. Испортил машину. Угрожал моей семье? Цель оправдывает средства, не так ли? Или просто все казалось слишком хорошим, чтобы бросить?

Я видела, как ярость снова охватила его. Глаза закрылись, а лицо похолодело. Кем бы мы раньше не были друг для друга, все закончилось. Ушло.

Он направился к двери, я услышала рев толпы. Менни остановился и посмотрел на меня.

— Ты хочешь сдать меня, ладно. Делай, черт тебя подери, что хочешь. Ты же всегда знаешь, как лучше, да?

Я закрыла глаза и он ушел. Через раздевалку и на выход. Не было слышно ничего, кроме моего дрожащего дыхания и мягкого топота, который я приняла за движение группы к центру двора.

При виде телефона в моей груди все заныло. Я засунула его в карман джинсов, вспомнив, что я оставила свою сумку в спортзале. Мне нужно вернуться за ней, если я и дальше собираюсь рассказать обо всем. Тетрадь, фотографии. Оба телефона. У меня все с собой, так что осталось лишь сделать завершающий ход. Мне просто нужно отнести все в полицию и все закончить.

Я заставила себя пошевелиться, но ноги были словно мешки с песком, идущие от моих бедер. Во всем теле ощущалась тяжесть. Тяжелая и разбитая. С приглушенным звуком я закрыла лицо руками и вздрогнула, когда зазвучала командная кричалка.

У входа в раздевалку шаркнули кроссовки и продолжили двигаться в мою сторону. Я подняла глаза, ожидая увидеть Ника. Надеясь, что это он.

Но это был не Ник.

Музыка превратилась в хор голосов, а мое тело похолодело от ужаса.

— Джексон.

***

— Ты действительно думала, что я не смогу во всем разобраться? — Спросил он вместо приветствия.

— Разобраться в чем? — Спросила я, кое-что заметив.

Он держал сумку. Мою сумку. Господи.

— Все это время я думал, что это твой маленький лучший друг, но это имеет смысл. Ты всегда считала себя лучше, чем все мы.

Мое тело превратилось в холодный камень, когда я увидела, как ярость охватывает черты его лица и его кожа покрывается фиолетовыми пятнами. Я сделала вдох, который казался предупреждением.

Это была последняя вещь перед его броском. Мое тело взлетело от толчка, ударившись о бетонную стену. Голова стукнулась об один из выкрашенных кирпичей. Перед глазами замелькали звездочки. Я задохнулась, ощутив вкус крови.

Слова Джексона у моего уха были жаркими и влажными.

— Ты унизила меня, маленькая сучка. И ты хорошенько заплатишь за это.

Снаружи школьная песня достигла крещендо вместе с моим криком. Джексон потащил меня, обернув потную, толстую руку вокруг моей шеи. Я отбивалась и извивалась, но он предупреждающе прижал колено к моему животу и сжимал руку до тех пор, пока я едва смогла дышать.

— Ты узнаешь это? — Спросил он. Я моргнула, когда его плевок попал на щеку, а потом мутным взглядом рассмотрела тетрадь, раскрытую на его фотографии. — Наверное, да, потому что я нашел это в твоей сумке.

Он нашел тетрадь в моей сумке. Вот как он все выяснил.

— Я должен был догадаться. Всегда на месте со своей камерой. Всегда вертишь носом при виде нас. Ты же не искала, что у тебя под носом, не так ли, малышка?

Он убьет меня. Я видела это по его глазам. Адреналин во мне забурлил. Я сжала ногу в колене и ударила его изо всех сил.

Джексон сделал обманное движение, но его руки соскользнули, и я освободилась, упав на пол. Пригнувшись, я начала быстро отползать. Кто-то должен услышать меня. Они должны. Я звала на помощь изо всех сил.

— Что ты теперь собираешься делать, Пайпер? — Внезапно он схватил в кулак мои волосы. Он рывком поднял меня на ноги, я взвыла от боли. — На этот раз меня не видит ни одна камера.

Его рука зажимала мне рот. Я все еще чувствовала вкус собственной крови, а теперь еще и его кожи –смесь пота, соли и страха. Я снова закричала, но звук был приглушен.

До меня донесся его смех, а потом его рука скользнула по моей шее. Он держал меня мертвой хваткой. Сжимал. Раздавливал. Я боролась, пока темные пятна не затмили мое зрение, а легкие не запылали огнем. Было больно, ужасно больно. И я царапалась. Мысленно кричала.

Воздух. Мне нужен воздух. Я не могу дышать. Песня почти закончилось. Со мной почти покончено.

— Отвали от нее!

Я ощутила, как хватка Джексона ослабевает, и я падаю на пол. Я широко раскрыла рот и делала один глубокий вдох за другим. Я подвигала пальцами и ртом, чтобы убедиться, что я все еще здесь.

Я здесь.

Я все еще жива.

Жуткий чмокающий и кряхтящий звук отвлек мое внимание от собственной агонии. Я встала на ноги, ища Джексона, ища моего спасителя. Кто-то высокий и светловолосый отбрасывал Джексона от меня на шкафчики напротив.

Ник?

Нет. Не Ник. Более светлый. Более угловатый.

Тейт.

Джексон бросился на него, и они оба перекатывались один поверх другого. Было так громко, громко и пугающе. И я начала отползать с их пути.

Они повалились на один из стендов со снаряжением и на пол с грохотом посыпались клюшки для хоккея на траве. Затем Джексон с диким взглядом взгромоздился на груди Тейта.

— В чем, черт подери, твоя проблема, Тейт?

— Ты собирался сказать мне? — Закричал в ответ Тейт, попытавшись и не сумев перебороть его. — Ты был с ней на той записи. Ты! Она вообще знала об этом?

— Одна маленькая больная шлюшка не стоит этого! — Прорычал Джексон.

Тейт ударил его. Но потом Джексон поднял его на ноги, и я видела, как от следующих двух ударов Тейт согнулся. Он поднял руки, чтобы защитить лицо, но Джексон сейчас был полон ярости и жажды насилия. Он бил его повсюду, где мог дотянуться. Руки, ребра, голова. Тейту не увернуться от всего.

Нам нужна помощь.

Помощь.

— Помогите! Нам нужна помощь!

Мой голос прорезался сквозь хаос. Я кричала и кричала, но у меня все еще кружилась голова, чтобы я могла добежать до двери. Но я снова стояла на ногах. Опираясь на стену, таща себя в сторону двери.

Музыка стихла, я слышала скрип обуви игроков – почему они нас не слышат? Почему никто не приходит?

Руки Тейта опустились, и Джексон добрался до его лица. И он не останавливался. Ни на минуту. Даже тогда, когда Тейт упал.

Джексон не остановится. Он никогда не остановится.

Я схватила первое, что нашла на полу, –одну из клюшек. Я даже не знала, как ее нужно держать, но на это не было времени. Нет времени. Я потянула ее за собой и, замахнувшись, ударила Джексона по голове.

От толчка в плечо я отшатнулась. Голова Джексона все еще была откинута назад от удара. Его подбородок начал опускаться. Глаза под отяжелевшими веками смотрели вниз. Кровь стекала по его подбородку и капала на рубашке. Мой желудок свернулся. Джексон зашатался. И я увидела, как он падает.

Глава 24

Двое игроков и тренер Карр резко остановились в дверях. Мистер Стиерс наступал им на пятки.

— На выход! Оба! — Велел игрокам тренер Карр. — Звоните девять-один-один.

Я посмотрела на Тейта и Джексона. Тейт тихо стонал, свернувшись на боку. Джексон не шевелился. Я не знала, дышит ли он вообще. Я посмотрела на клюшку, которую все еще сжимала в руках. И на кровь на моей груди. Кровь Джексона.

Господи.

— Мисс Вудс? Мисс Вудс!

Рука дотронулась до моего плеча, и я вздрогнула. Мистер Стиерс одернул руку и настороженно смотрел на меня.

— Все хорошо, — проговорил он. — Все в порядке. — Он говорил так, словно пытался успокоить раненое животное.

Я должна пошевелиться. Сделать что-нибудь. Я заставила свои пальцы выпустить клюшку. Она ударилась об пол, и я подпрыгнула.

Я прикрыла рот и посмотрела на тренера. Он смотрел на меня так, словно не знал, что ему делать. Как будто не был точно уверен, что именно сделала я.

— Что здесь произошло? — Спросил тренер Карр. — Вы напали на них?

Мистер Стиерс покачал головой.

— Нет. Нам нужно вмешательство медиков. Проверьте, как там мистер Пирс.

Я посмотрела на Джексона, на то, как медленно поднималась и опускалась его грудь. Жив. Слава Богу. Но он не в порядке. И это моя вина.

— Он напал на Тейта. — У меня перехватывало дыхание, каждое слово давалось мне с трудом. И никто не спрашивал, но мне все еще казалось, что я должна. Я все еще чувствовала, что правда должна выйти на поверхность. — Он не останавливался. Не останавливался, и я ударила его.

Тренер позвал на помощь. И несколько взрослых влетели в комнату, у кого-то перехватило дыхание, кто-то прикрыл рот рукой. Один парень в белой рубашке прошел прямо к Джексону, приподнял его веки, потом проверил пульс. Может быть доктор? Похоже, да.

Джексон застонал и перекатился на бок. Все вздохнули с облегчением. Мое горло внезапно загорелось там, где его обхватывали его руки. Я все еще чувствовала, как сжимаются его пальцы.

Кто-то помог Тейту сесть, и мистер Стиерс подошел ближе ко мне, смотря на мою шею. Нежность в его глазах была сильнее, чем я могла переносить.

— Хотите, чтобы я отвел вас в другую комнату? — Спросил он тихим и заботливым голосом.

Я знала, о чем он думает. Избитая девушка и два дерущихся парня. Все выглядело, как изнасилование. Или нечто очень похожее.

Я отрицательно покачала головой.

— Я в порядке. Не была, но сейчас да. Просто... позаботьтесь о них.

Его облегчение было ощутимым. Наверное, мое тоже, когда он отвернулся. Я оперлась спиной о шкафчики и глубоко дышала. Звуки снаружи раздевалки приносили ощущение спокойствия. Я слышала, как люди спорят. Кто-то выругался. Я услышала: «Там моя девушка! »–и внезапно я обрела чувства.

Потому что это был голос Ника.

И он с боем пытается добраться до меня.

Ник влетел в дверной проем. Пара баскетбольных игроков держали его за руки, но он сбросил их и, кажется, никто из тренеров не волновался. Никто не волновался о Нике. Он хороший парень. Именно в этот момент я поняла, насколько хороший.

Ник осмотрел всю сцену. Джексон, отвечающий на вопросы нетвердым, но ясным голосом. Тейт, вытирающий смоченным комком полотенец разбитое лицо. И я.

При виде взгляда, которым Ник посмотрел на меня, мне отчаянно захотелось улыбнуться ему. Я попыталась, но почему-то вместо этого, разразилась слезами. Я прижала лицо к его груди, его руки обнимали меня и, Боже, я дышала. Наконец-то, я могу дышать.

Из меня вырывались уродливые всхлипывания, но я сфокусировалась на движении его губ у моего виска. Я попыталась сфокусироваться на Нике и отключить голос Джексона, считающего чьи-то пальцы. Я попыталась не слушать четкий отчет Тейта о руках Джексона на моем горле. И на том, что да, я ударила Джексона клюшкой, но я всего лишь пыталась помочь.

Ник напрягся, его тело превратилось в металл. Но когда мои руки, обнимающие его, задрожали, он это почувствовал, расслабился. Ради меня.

— Хочешь, я позвоню твоим родителям? — Спросил он.

Я покачала головой, услышав в отдалении звуки сирен. Снаружи раздавалось приглушенное бормотание толпы. Что там происходит? Игра остановилась? Наверное. Тогда все те люди снаружи ждут. Удивляются, что, черт подери, здесь происходит. Распространяют сплетни о большой драке.

Мои глаза распахнулись. Все именно это и будут думать. Драка. Ссора из-за девушки. Никто не узнает, что я сделала. Они будут считать меня жертвой. Невинным свидетелем и после этого полиция, вероятно, не скажет им обо всем.

Но во мне уже долгое время не осталось ничего невинного.

Я наклонилась к Нику, прижавшись губами к его уху, чтобы мои слова услышал только он.

— Достань тетрадь. Вон там, под скамейкой.

Я незаметно кивнула на пол под моими ногами. Я слышала, как бормотание толпы в спортзале становится громче. Полиция. Они здесь. Я подтолкнула его к скамейке, где я увидела ее.

— Подними ее и выходи отсюда. Покажи им. Ученикам. Покажи стольким, скольким сможешь, что именно я совершила.

Он потирал мою спину, инстинктивно защищая мой секрет, ногой подтянул тетрадь и поднял ее. В его больших руках она казалась другой, когда его длинные пальцы листали страницы. Он увидел две последние страницы. Прочитал мое предложение о Гаррисоне. Увидел мои фотографии.

Он закрыл книгу, и его лицо стало ровным, когда он засовывал ее в карман куртки.

— Что ты делаешь? — Спросила я.

Боль исказила его глаза и рот.

— Я уничтожаю это. Пора с этим покончить. Эта тетрадь показывает лишь часть правды. Это не улика. Это история. История, которую мы должны пережить.

Я была в отчаянии. Злилась. Офицеры вошли внутрь, а мои руки сжались в кулаки, когда я наклонилась чуть ближе к нему.

— Я не могу все вот так оставить.

— Ты признаешься, — сказал он, прикасаясь губами к виску. — Я ненавижу мысль об этом, но это твой выбор и я буду с этим жить. Но я умоляю тебя подвести здесь черту. Из этого ничего хорошего не получится. Пожалуйста, поверь мне.

Не знаю, верить ли ему. Я не знала, во что верить. Но я кивнула. Представители властей уже здесь. Полицейские. Парамедики. Они отвели меня в сторонку, настаивая на осмотре горла.

— Я буду снаружи, — сказал Ник. Я видела тетрадь, засунутую под мышку под его курткой.

Офицер остановил его, взяв за руку. Я почувствовала, как все мое тело напряглось, сердце забилось, дико стуча о грудную клетку.

— Мне кажется, все участники должны остаться здесь.

— Вообще-то, меня не было, когда все это случилось, — сказал Ник, глядя себе под ноги, идеально отыгрывая вежливое поведение –вот только для него это была не игра. Он просто такой и есть. — Я подумал, что, может быть, не должен здесь находиться.

Когда учителя в помещении утвердительно кивнули, офицер отпустил его. Я глазами следила, как он идет к двери. Тетрадь была у него. И вся правда уходила с ним. Но, наверное, он прав. Частичная правда может быть опасна. Она может оставлять много места для лжи.

— Мисс Вудс, все в порядке? — Я подняла глаза и с удивлением заметила, что офицер стоит рядом со мной. На латунном прямоугольнике на его рубашке значилось Джи Дентон. Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Они были карими и слегка покрасневшими, но достаточно добрыми.

— Простите, — сказала я, качая головой.

— Я думаю, мы должны вас осмотреть, — сказал он.

— Нет, я в порядке, — ответила я. Но парамедики все равно подошли ближе и я позволила им снова осмотреть мою шею, выдавая свою версию случившегося. Рассказывать им о переписке и мстителях оказалось легче, чем говорить о пальцах Джексона на моей шее. А вот то, что я выдала имя Менни как мстителя, разорвало меня на части. Но я все равно это сделала, слезы текли по моим щекам, капали на грудь.

Парамедики протестировали глаза и проверили шею. Их пальцы были осторожными, как и их вопросы. Они обращались со мной как с чем-то маленьким и разбитым, какой я должна была бы быть. Но я больше не чувствовала себя разбитой.

— Есть еще что-нибудь? — Спросил офицер.

Что-то еще? Разве этого недостаточно?

— Я вам рассказала все, что знаю.

Парамедики предложили мне носилки, но я покачала головой.

— Пожалуйста, нет. Я в порядке.

Дентон жестким взглядом осмотрел меня.

— Мисс Вудс, вы должны отправиться в больницу. Чтобы вас лучше осмотрели.

— Сначала я хочу увидеть моих родителей. Я не поеду без них. Но я поеду с вами в участок.

Он нахмурился.

— Сегодня вас чуть не задушили. Вы прошли через ад.

Я чуть не засмеялась. Он думает, что я жертва, но он ничего не понял. Он видит лишь маленькую девочку с большими карими глазами и синяками на шее. Он не видит расчетливую семнадцатилетку, которая кропотливо выбирала цель, давая Менни фамилии неделю за неделей.

Дентон похлопал меня по плечу, порывшись в своем блокноте в поисках моего имени.

— Итак, мистер Донован уже рассказал нам, что вы не целились в голову мистера Пирса. Он думает, что вы лишь хотели ударить его по плечу, просто чтобы остановить его.

Мне нужно всего лишь кивнуть в ответ. И я выберусь отсюда. Никто не узнает. На меня напали. Я была до чертиков напугана. Вполне логично, что я обезумела, что я отчаянно пыталась освободиться. Это вполне может быть правдой.

Но этого недостаточно. Я не позволю им считать меня невинной овечкой.

— Я вообще не целилась в него. Но я точно так же виновата, как и Джексон.

***

Я задержала дыхание, когда мы проходили мимо шкафчиков и шли в спортзал. Я пыталась представить, что они видят. Синяки на моей шее? Кровь на рубашке? Сотрудника полиции, держащего руку на моем плече?

На трибунах было полно людей, которых я видела в коридорах весь год. Эти люди знают меня, так что их шок не так уж удивляет. Я не преступница. Я Пайпер Вудс, милая девочка с камерой. Или я была таковой. Теперь я некто иной.

Ник исчез, куда-то пропал с тетрадью. Сжигает ее. Сжигает, наверное. Я больше не могла об этом думать.

Офицер остановился в дверях и с беспокойством посмотрел на меня.

— Вы уверены, что не хотите сначала поехать в больницу?

— Нет, спасибо, — ответила я.

Он толкнул дверь, и я оглянулась назад на толпу. Они все еще наблюдали, фотографировали на телефоны. В груди заныло, когда я смотрела на них, желая вернуться, но я никогда не смогу вернуться. Дорога есть только вперед.

Следующие два часа прошли не так, как я предполагала. Они усадили меня возле стола в участке. Прибыли мои родители, явно смущенные, но ободряющие. Я также видела Тейта и его отца через несколько столов от меня. Он держал лед около губы, на порез над его бровью наложили пластырь-бабочку.

Детектив Финдли представился и сел за стол рядом со мной. Он был молодой с рыжеватыми волосами и голубыми глазами, вокруг которых появлялись морщинки, когда он улыбался. Что он делал гораздо чаще, чем можно представить, учитывая его работу детективом.

Он сказал мне, что в данный момент Джексона арестовали за нападение, но он все еще находится на лечении. Хотя, разумеется, он не рассказал никаких деталей о его повреждениях. Но мне и не нужны были детали. Именно я ударила его по голове клюшкой для хоккея на траве.

— Если вы готовы, Пайпер, я бы хотел, чтобы вы еще раз все рассказали, пока события свежи в вашей памяти, — сказал детектив Финдли.

В мамином взгляде читалась неуверенность. Ей пришлось пройти сегодня через слишком многое. Я с извиняющимся видом сжала ее руку. Папа легонько прикоснулся к моему плечу. Я подумывала о том, чтобы сбросить ее, но сейчас не время. Эта битва может подождать.

— Конечно, — ответила я.

Все было не так, как я ожидала. Я должна сидеть в маленькой комнате, освещенная зловещим светом. Я ожидала допроса, но вместо этого мне позволили рассказать, как все было на самом деле. Иногда прерывая, чтобы уточнить, в какой комнате я находилась, или как долго, по моему мнению, длилось событие.

Я отвечала, не чувствуя слов. Мое внимание сфокусировалось на другой комнате, где диспетчер ел сэндвич с ветчиной, а заместитель предлагал печенье кому-то из сотрудников. Он даже предложил одно мне.

Никто не кричал. Никто не вмешивался. Тот же самый диспетчер принес мне Спрайт, а потом детектив Финдли принес мне одеяло. Я даже не ощущала, что я дрожу. И я до сих пор не могла понять, почему он обращается со мной, как с жертвой.

Детектив Финдли сохранил отчет и откинулся в своем офисном кресле.

— Ну, думаю, на сегодня достаточно, — сказал он, снова улыбаясь.

— Нет, не достаточно. — Ответила я. — Я причинила боль людям, я делала ужасные вещи и я хочу знать, что будет дальше.

Он склонил голову набок.

— Вы думаете, я могу вас арестовать?

Я вспыхнула, подумав о своем проходу через школу.

— Мне казалось, я и так была арестована.

— Когда кто-то признается в нападении, стандартная практика нашего участка –это тщательный допрос. — Он наклонился вперед, его глаза мерцали. — Даже если мы не слишком этого хотим, потому что чертовски хорошо понимаем, что это была самозащита.

— Технически я защищала Тейта, — произнесла я, сцепив пальцы.

Он откинулся на спинку своего вращающегося стула, петли скрипели, когда он качался взад-вперед.

— В независимости от этого ни мистер Пирс, ни его родители не выдвигали никаких обвинений, так что никого за этим столом арестовывать не будут.

Мама наклонилась, ее рука чуть сильнее сжала мое запястье.

— Но моя дочь...

Он осмотрел ее взглядом, который дал мне понять, что за улыбающимся лицом и бляшкой на груди лежит нечто большее.

— Ваша дочь подросток, на которого напал восемнадцатилетний парень. Как я сказал, никто никого не собирается здесь арестовывать.

— Но я же не невиновна, — сказала я. — Это я приложила руку ко всему произошедшему.

— Вы вламывались в чужой дом, мисс Вудс? Вы нападали на других студентов без провокации? А может вы крали конфиденциальные записи системы безопасности, принадлежащие вашей школе?

Мой рот открылся и закрылся. Все не так просто. Но совершенно ясно, что для него здесь есть только черное и белое.

Он наклонялся, пока не приблизился настолько, что я смогла ощутить запах его коричной жвачки.

— Мисс Вудс, то, что я сейчас скажу, не для протокола, потому что мне не позволено осуждать. Но то, что вы сделали, это не преступление. Это плохой выбор. Сожаление. Мы просмотрим ваш телефон и если мы изменим мнение, мы сообщим. Но до тех пор отправляйтесь домой. Учитесь на своих ошибках.

Я кивнула, сглотнув комок. А потом он взял мой телефон, отвлекая мое внимание от его глаз.

— А принести это нам? Сдать своего лучшего друга? Это было тяжело. И это доказывает, что ситуация изменила вас в лучшую сторону.

— Не в лучшую, — ответила я. Но не стала спорить с частью об изменениях. Больше для меня уже ничто не будет таким, как прежде.

Детективы оставили нас в главной комнате, пока беседовали с нашими родителями в застекленной конференц-зале, вероятно, рассказывая им, что будет происходить дальше. Теперь они поговорят со школой. Я провела пальцем по бутылочке своей нетронутой содовой. Звонил телефон диспетчера, журчал фонтан с водой. Я посмотрела на Тейта, который сидел через четыре стула от меня, уставившись на свои покрытые кровью костяшки пальцев.

— Я не могу перестать смотреть на нее, — внезапно, словно из ниоткуда услышала я его голос.

Я подняла глаза, не уверенная, о чем он говорит и вообще ко мне ли он обращается. Я не знала, хочет ли он, чтобы я что-то ответила. Но я передвинулась на два стула ближе. На всякий случай. Он посмотрел на меня, и я поняла, это было правильным решением.

— Запись со Стеллой, — пояснил он, сквозь припухшие губы. — Не знаю, зачем я сделал это в первый раз. Это как тыкать по синяку. Но я все продолжал и продолжал. Иногда пять-шесть раз подряд. Вот как я все понял.

— Понял, что это Джексон, — сказала я. У меня в груди все сжалось. Я не могла представить, что он сейчас чувствует.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 141516 17 Следующая ⇒