В революционном смерче 4 страница

Некоторые исследователи интерпретируют документ, подготовленный Великим Князем Николаем Михайловичем, как отречение всех Членов Династии от прав на престол. Между тем даже сам " красный Великий Князь" понимал его смысл по иному. В доверительном письме А. Керенскому (на имя которого, как министра юстиции, адресовывались означенные " отказы" ), Николай Михайлович извещал, что получил уже от ряда Великих Князей " согласие на отказ от Престола, на отдачу Удельных земель". < Российский Императорский Дом. Дневники. Письма. Фотографии. М., 1992, с. 191. >

Очевидно, что в данном случае " отказ от Престола" - не одно и тоже, что " отказ от ПРАВ на Престол". Великий Князь Михаил Александрович, к " мыслям которого всецело присоединились" Великие Князья и Князья Крови, откладывая принятие власти, от своих прав отнюдь не отказывался.

В то время, как большинство Членов Императорского Дома было озабочено тем, как поддержать Великого Князя Михаила Александровича, Великий Князь Николай Николаевич " входил в роль" нового вождя. Выехав из Тифлиса в Ставку 7 марта, Верховный главнокомандующий начал уже распоряжаться в тоне, приличествующем Главе Династии: " Насчет Кирилла я еще ничего не решил, но ПОВЕЛЕВАЮ (выделено мной - А. З. ), чтобы никто из братьев к маме не ездил ни в коем случае", - заявил он Великому Князю Андрею Владимировичу. < Буранов Ю., Хрусталeв В. Гибель Императорского Дома. с. 43. > Великий Князь Андрей пишет о " дяде Николаше" с некоторой долей иронии - Николай Николаевич находился в очереди наследования Престола на весьма отдаленном месте и " повелевать" ему совсем не пристало. По дороге в Ставку Великий Князь Николай Николаевич всеми мыслимыми способами старался заработать себе популярность в " массах" и благосклонность Временного правительства. 7 марта Великий Князь " восторженно приветствуемый представителями народа и солдат, выражавших Великому Князю горячие пожелания победы над врагом, прощался с населением. Призывая всех ради блага горячо любимой Родины и верности НОВОМУ СТРОЮ (выделено мной - А. З. ) к дружной спокойной работе в тылу, как залогу победы над внешним врагом и укрепления режима свободной России, Великий Князь закончил прощание словами: " А после войны позвольте мне, как маленькому помещику, вернуться в имение". Эти слова приняты с восторгом". < Вестник Временного Правительства; Буранов Ю., Хрусталев А. Гибель Императорского Дома., с. 51. > В этот день в Петрограде Временное правительство приняло постановление: " Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село". < Вестник Временного Правительства от 8 марта 1917 г. > Бесчестные и вероломные главари революции арестовали Царя-Мученика, отказавшегося от борьбы ради того, чтобы предотвратить гражданскую войну. Выполнение этой гнусности в отношении Императора было возложено на генерала Алексеева, а в отношении Императрицы, Наследника и Великих Княжен - на генерала Л. Корнилова.

Великий Князь Кирилл Владимирович, узнав о аресте Императорской семьи, не счел далее возможным для себя продолжать военную службу. 8 марта он подал в отставку. На следующий день " Биржевые Ведомости" напечатали заметку " Кирилл Владимирович сложил командование Гвардейским экипажем": " Великий Князь Кирилл Владимирович посетил вчера морского министра Александра Ивановича Гучкова, и после продолжительной беседы с ним заявил, что сдает командование Гвардейским экипажем. Министр нашел мотивы, изложенные ему Великим Князем, вполне основательными. После посещения А. И. Гучкова Великий Князь поехал в казармы Гвардейского Экипажа, где простился с солдатами, окружившими его тесным кольцом и проводившими его очень тепло. Солдаты качали своего бывшего командира. Великий Князь заявил нашему сотруднику, что отказ его от командования дорогим для него Гвардейским Экипажем вызван тем, что он считает для самого Экипажа несколько неудобным при нынешних условиях пребывание во главе его Члена бывшей Императорской Фамилии. - Я расстался со своими моряками, - сказал Великий Князь, - очень дружески и мне было бы очень неприятно, если бы на моих бравых моряков другие солдаты косились за то, что их командир - Великий Князь. Я слишком люблю свой Гвардейский Экипаж, чтобы сознательно причинять ему какую-либо неприятность". < Биржевые Ведомости. № 16126, 1917, 9 марта. > Естественно, революционная газета указывала лишь одну причину отставки Великого Князя Кирилла, не говоря об остальных доводах, которые он изложил Гучкову. Нежелание повредить Гвардейскому Экипажу, конечно, тоже имело место, ведь после действия Великого Князя в дни революции распропагандированная солдатня не могла не смотреть на него косо. Но главным поводом для отставки был арест Николая II. Также поступил и Великий Князь Павел Александрович. 9 марта он подал Гучкову прошение об отставке от должности генерал-инспектора гвардии. Когда не знавший об этом Алексеев из Ставки сообщил Великому Князю Павлу о его " отрешении от должности", тот презрительно ответил предателю: " Я подал в отставку за четыре дня до вашей телеграммы. Великий Князь Павел Александрович". < Страна гибнет сегодня, с. 197. >

Великие Князья Кирилл и Павел сочли служить Временному правительству, арестовавшему отрекшегося Государя, несовместимым с честью. На этом фоне особенно омерзительно выглядит заискивание перед новым режимом Великого Князя Николая Николаевича.

Нужно отметить, что само по себе Временное правительство признали все Члены Дома Романовых. Сделали они это, следуя указанию Манифеста Великого Князя Михаила Александровича, и каждый в разной форме. Великая Княгиня Елизавета Феодоровна писала: " Признавая обязательным для всех подчинение Временному правительству, заявляю, что и с своей стороны я вполне ему подчиняюсь". < Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель Императорского Дома. с. 54. > Великий Князь Александр Михайлович извещал: " От имени Великой Княгини Ксении Александровны, моего и моих детей заявляю нашу полную готовность всемерно поддерживать Временное правительство". < Там же, с. 52. > Его брат Великий Князь Сергей Михайлович телеграфировал князю Львову: " В лице Вашем заявляю Правительству мою полную готовность всемерно поддерживать его". < Там же, с. 53. > Все эти, и им подобные документы, свидетельствуют лишь о том, что Члены Династии считали необходимым признать власть Временного правительства для обеспечения победы в войне. Речь в письмах идет только о поддержке правительства, как органа власти на переходный период. И лишь Великий Князь Николай Николаевич пошел гораздо дальше своих родственников. В его телеграмме, опубликованной в " Биржевых Ведомостях" № 16134 за 14 марта 1917 г., говорится: " Сего числа я принял присягу на верность отечеству (? — А. З. ) и НОВОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ СТРОЮ (выделено мной А. З. ). Свой долг до конца выполню, как мне повелевает совесть и принятые обязательства. Великий Князь Николай Николаевич". Позвольте, какому же это " новому государственному строю" присягнул Великий Князь? Разве уже состоялось Учредительное собрание? Разве приняты новые Основные Законы? Николай Николаевич заранее спешит расписаться в отказе и от поддержки Великого Князя Михаила Александровича, и от возможности сохранить Монархический Строй - и все это ради того, чтобы Временное правительство разрешило ему стать Верховным главнокомандующим. Но революционеры не нуждались в холуйствовавшем Великом Князе. Еще 7 марта, в день его выезда из Тифлиса, А. Керенский заявил: "... Николай Николаевич Верховным главнокомандующим не будет". < Вестник Временного Правительства от 8 марта 1917 г. > А Великий Князь, полный радужных надежд, направлялся в Ставку. В Харькове он так растрогал " восставшие массы", что даже Совет рабочих и солдатских депутатов поднес ему хлеб-соль. < Данилов Ю., ген. Великий Князь Николай Николаевич. Париж. 1930, с. 325. > Князь Ф. Юсупов рассказывал корреспонденту " Нового Времени": " С Николаем Николаевичем я виделся на днях в Харькове. Он в тот момент еще не знал о воле нового правительства. Он ехал с радостным настроением и верил в окончательную победу над общим врагом. Он еще тогда говорил, что всецело подчиняется новому правительству, которому верит, как самому себе". < Новое Время. № 14726; Исторический Вестник № 148, Пг., апрель 1917, с. 166. > 24 марта Великий Князь в сопровождении брата Великого Князя Петра Николаевича и племянника Князя Романа Петровича прибыл в Могилев. Там он получил от князя Львова " просьбу" добровольно подать в отставку. Николай Николаевич засуетился, пытался что-то доказать - 24-го же марта, не давая ему время на раздумье, Временное правительство объявило об " отстранении Великого Князя Николая Николаевича от должности Верховного главнокомандующего". Триумфальное шествие по " свободной России" еще одного участника революции закончилось тем, что его вышвырнул вон новый режим, которому он клялся в верности.

Великий Князь Николай Николаевич — одно из немногих позорных пятен в истории Дома Романовых - еще проявит себя в дальнейшем. Именно с его подачи будут посеяны по всему миру ядовитые семена клеветы на Государя Кирилла Владимировича. Великий Князь Николай Николаевич действительно не мог простить Кириллу Владимировичу измены - СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ИЗМЕНЫ! И печать его предательства ложится на тех, кто и сегодня распространяет ложь и сплетни о Великом Князе Кирилле Владимировиче, служившем Царю-Мученику до конца.

Подходя к концу нашего исследования, мы должны рассмотреть еще ряд вопросов, связанных с публичными заявлениями, якобы сделанными Великим Князем Кириллом Владимировичем в прессе до его отъезда в Финляндию. Согласно утверждениям бар. П. Н. Врангеля, ген. Половцова и М. Палеолога, Великий Князь подтвердил свою " революционность" высказываниями, направленными против свергнутого Императора и Императрицы. Прежде, чем начать детальный разбор этих свидетельств, дадим слово княгине О. Палей. Ее повествование является наглядной картиной механизмов, с помощью которых в послереволюционных газетах появились " интервью с Великими Князьями". Здесь княгиня основывается не на слухах и сплетнях, а на собственном опыте, поэтому в данном случае ей вполне можно верить. " Что касается журналистов, - пишет кн. Палей, - то они прибегали к всевозможным уловкам, чтобы проникнуть во дворцы, оставшиеся еще обитаемыми. В газетах появилось несколько интервью с Великими Князьями. ВСЕ ОНИ, ВЕРОЯТНО, БЫЛИ НЕВЕРНЫ (выделено мной - А. З. ), так как по ним выходило, что Великие Князья одобряют революцию. Мы дали самые строгие приказания, чтобы к нам не пропускали ни одного журналиста, и тем не менее мы попались, как и другие. Однажды лакей приносит Великому Князю визитную карточку, говоря, что какой-то офицер, приехавший из Пскова, просит разрешения видеть нас, чтобы сообщить важные новости по поводу Великой Княжны Марии (Павловны - А. З. ), дочери Великого Князя. Имя офицера нам ничего не говорило, все же мы были далеки от мысли, что это ложь. Но как только мы увидели входившего субъекта, мы поняли, что попались в ловушку. Молодой человек ярко выраженного еврейского типа, с курчавыми и слишком длинными волосами, затянутый в форму, которой он никогда не носил, продвигался по направлению к нам с блокнотом и карандашом в руке. Великий Князь рассердился, повернулся к нему спиной и вышел. Я на минуту осталась с ним, не попросила его садиться и, уверяя, что нам нечего сказать, кроме того, что мы глубоко несчастны, постаралась как можно скорее выпроводить его. А на следующий день появились четыре столбца интервью, в котором Великий Князь высказывался об Их Величествах в возмутительных выражениях. Великий Князь был сражен и вне себя от отчаяния. Он послал опровержения во все газеты, НО ТЕ ОТКАЗАЛИСЬ ПОМЕСТИТЬ ИХ (выделено мной - А. З. ). Только " Новое Время", хотя тоже бывшее в то время революционным, очень изменив текст, соблаговолило оставить там следующую фразу: " Мог ли я, сын Императора Александра II - Царя-Освободителя, выражаться подобным образом о моем Государе? " Я отдаю дань уважения журналисту Михаилу Романову, который приходил к нам и поместил это опровержение". < Страна гибнет сегодня. М., 1991, с. 198-199. >

Так фабриковались " изречения" Членов Императорского Дома. Нам удалось выяснить, что интервью, упоминаемое княгиней О. Палей, было напечатано в газете " Русская Воля" № 10 от 11 марта 1917 г. и автор материала подписался как " И. Григорьев". Суворинский " Исторический Вестник" в № 148 за апрель 1917 г. в подборке " Личность Николая II и Александры Феодоровны по свидетельствам их родных и близких. (Газетные материалы)" воспроизводит фрагменты этого " интервью". В нем, в частности, Великому Князю Павлу Александровичу приписываются такие слова: " Хочется говорить, высказать всему обществу, что накипело на душе, - заявил Павел Александрович в начале своего разговора (! - удивительная наглость — А. З. ) с г. Григорьевым. -- Душно. Задыхаешься в атмосфере лжи и ненависти к себе. Проклятый век, вечное скитание. Не успел я хорошенько опомниться от всего того, ЧТО СДЕЛАЛ СО МНОЙ НИКОЛАЙ РОМАНОВ (выделено мной - А. З. ) после женитьбы на моей нынешней жене, графине Палей (? — А. З. ), после всех мытарств и бедности, перенесенных мной из-за женитьбы на некоронованной (? — А. З. ) особе, как новое горе, новое страдание свалились на мою голову. Сначала убийство Распутина и роль в нем моего любимого сына Дмитрия Павловича, вечные ссоры с Александрой Феодоровной, а потом уже и события последних дней - все это, как камень свалилось на мою семью. Много пришлось пережить". < Исторический Вестник. № 148, с. 156-157. > По поводу негативного отзыва Императрицы о генерале Рузском, Великий Князь Павел будто бы сказал: " Письмо Царицы меня возмутило. Как СМЕЛА ОНА, ЖЕНЩИНА, ВМЕШИВАТЬСЯ В ДЕЛА (выделено мной - А. З. ), касающиеся всей страны". < Там же, с. 157. > Неудивительно, что Великий Князь Павел Александрович " был сражен и вне себя от отчаяния". К счастью, ему все-таки удалось поместить опровержение. Те же, кому такой возможности так и не дали, были обречены остаться жертвами клеветы г. г. " И. Григорьевых" и их наследников и продолжателей.

На первый взгляд удивляет, что в одной компании с " г. И. Григорьевым" оказался генерал барон П. Н. Врангель, один из вождей Белой борьбы. Но объясняется это довольно просто: барона, с его непредрешенчеством, больше устраивал беспринципный Великий Князь Николай Николаевич, чем поднявший Монархическое Знамя Великий Князь Кирилл Владимирович. Так зачем же стесняться в деле компрометации Законного Государя? И в своих " Записках" разбитый белый вождь заявляет: " В РЯДЕ ГАЗЕТ (в каких конкретно? - А. З. ) появились " интервью" Великих Князей Кирилла Владимировича и Николая Михайловича, где они САМЫМ НЕДОСТОЙНЫМ ОБРАЗОМ (нельзя ли конкретнее? - А. З. ) порочили отрекшегося царя. Без возмущения нельзя было читать эти интервью". < Врангель П., бар., Записки // Белое Дело. Берлин. 1928 г., с. 24. > Высказывание совершенно безответственное, ничем не аргументированное. Очевидно, что если барона так уж возмутили высказывания названных Великих Князей, он мог бы для примера передать их хотя бы своими словами. Он этого не сделал, а предпочел ограничиться расплывчатыми формулировками.

То, чего не сделал Врангель, дополнили другие. М. Палеолог в " Дневнике" под 23 (10 ст. ст. ) марта рассуждает: " Великий Князь Кирилл Владимирович поместил вчера в " Петроградской газете" длинное интервью, в котором нападает на свергнутых Царя и Царицу: " Я не раз спрашивал себя, - говорит он: - не сообщница ли Вильгельма II бывшая Императрица; но всякий раз я силился отогнать от себя эту страшную мысль". Кто знает, не послужит ли вскоре эта коварная инсинуация основанием для страшного обвинения против несчастной Царицы. Великий Князь Кирилл должен был бы знать и вспомнить, что те самые клеветы, от которых пришлось Марии Антуанетте оправдываться перед революционным трибуналом, первоначально возникли на тонких ужинах графа д'Артуа". < Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991, с. 388-389. > Кому бы рассуждать о " клевете", но только не М. Палеологу. Любопытно, кстати, что он сравнивает Великого Князя Кирилла Владимировича с графом д'Артуа - братом Людовика XVI, будущим Королем Карлом X. Последний ПОЛЬЗОВАЛСЯ ОСОБЕННОЙ НЕНАВИСТЬЮ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ЗА СВОЮ АКТИВНУЮ И НЕПРИМИРИМУЮ БОРЬБУ С РЕВОЛЮЦИЕЙ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯМИ, и подвергался ими травле, аналогичной той, которая преследовала Государя Кирилла Владимировича. Революция 1830 г., свергшая Карла X с Престола, имела поводом его " июльские ордонансы", с помощью которых он хотел покончить с пережитками революционной эпохи, навязанными его брату Людовику XVIII после реставрации. Таким образом, судьба Короля Карла X во многом напоминает судьбу Императора Кирилла I, тоже отстаивавшего чистоту монархического принципа после революции и также ставшего жертвой клеветы подлинных цареубийц и их пособников.

Но разберем слова М. Палеолога подробнее. По его словам, Великий Князь Кирилл Владимирович чуть ли не является автором версии о " шпионаже" Императрицы. Палеолог, конечно, не мог не знать, что слухи о " заговоре Царицы" распространялись среди самых широких масс в революционной пропаганде, звучали открыто в выступлениях думских депутатов, расходились в листовках, отпечатанных на гектографе. Никак не мог он не слышать о знаменитой речи П. Милюкова на открытии сессии Государственной Думы в ноябре 1916 г., в которой тот прямым текстом (правда, на немецком языке, чтобы не понял трусливый Родзянко) обвинил Александру Феодоровну в шпионаже. И зная все это, Палеолог пытается приписать такие слухи Великому Князю Кириллу Владимировичу.

К сожалению, нам не удалось найти номер " Петроградской газеты" и ознакомиться с полным текстом интервью. Способ его создания (если оно вообще было), вряд ли отличается от случая с Великим Князем Павлом Александровичем. Однако, на основании записи Палеолога можно попытаться реконструировать подлинные слова Великого Князя, которое он, действительно, мог произнести. Скорее всего, кто-то из корреспондентов спросил его: " Что Вы думаете по поводу слухов о шпионской деятельности бывшей Императрицы? " И Великий Князь только и мог ответить: " До меня доходили эти слухи, но я никогда им не доверял и с ужасом отвергал саму мысль об этом". После этого " И. Григорьевым" ничего не стоило придать словам Великого Князя тот вид, который они имеют в изложении Палеолога. Напечатать опровержение было практически невозможно.

Последняя встречающаяся инкриминация Великому Князю Кириллу Владимировичу, касающаяся " интервью", принадлежит перу уже знакомого нам генерала П. Половцова. После своего описания " прихода с красным бантом" он продолжает: " А неделю спустя это впечатление еще усилилось появлением в печати интервью с Великим Князем Кириллом Владимировичем, начинавшегося словами: " Мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все", и кончавшегося заявлением, что Великий Князь доволен быть свободным гражданином, и что над его дворцом развевается красный флаг". < Половцов П. Дни затмения, Париж. 1918, с. 18. >

Эти цитату всячески обыгрывают и используют творцы " антикирилловского" мифа. Доходят даже до того, что в словах " со старым правительством Россия потеряет все" находят некий мистический смысл, масонский код, как будто речь там идет не о правительстве маразматичного князя Голицына, а о Православной Монархии. Проанализируем же теперь это интервью и сравним его со словами Половцова.

Мы знакомились с текстом беседы по " Историческому Вестнику" № 148. Первая публикация появилась все в той же " Русской Воле" (№ 4), так что подлинность формы, в которую облечены высказывания Великого Князя, можно отрицать сразу. Но сама беседа, судя по всему, состоялась. Вот ключевые фрагменты интервью: " Мой дворник и я, мы видели одинаково, что со старым правительством Россия потеряет все и в тылу и на фронте. Не видела этого только царствовавшая Семья. Ропот недовольства режимом долетал несомненно до Царского Села, но там не хотели прислушиваться к нему". < Личность Николая II и Александры Феодоровны по свидетельствам их родных и близких. Газетные материалы // Исторический Вестник №148, 1917, апрель, с. 174. > " Кирилл Владимирович нервно ходит по мягкому красному ковру, курит папиросу за папиросой и бросает отрывистые фразы: Приезжай Он (Николай II - А. З. ) немного раньше в Петроград, и Он имел бы министерство, лучше которого нельзя и представить себе. Керенский... молодой, но очень талантливый человек. Виктория Федоровна разделяет радость мужа (? - - в чем эта радость, на взгляд корреспондента, выражается? В том, что Великий Князь " нервно ходит по ковру и курит папиросу за папиросой? - А. З. ): Приятно говорить то, что думаешь. Великий Князь доволен: Теперь то уж я свободен и могу спокойно говорить по телефону. А раньше — прерывали каждую минуту. Мы жили чуть ли не под гласным надзором полиции". < Там же, с. 177. >

Это ПОСЛЕДНИЕ слова материала. Ни о каком красном флагe там не говорится - генерал Половцов лгал. Конец интервью чрезвычайно напоминает пассаж о том, что " сделал" с семьей Великого Князя Павла Александровича " Николай Романов", так что воспринимать серьезно ерунду о прослушиваемых телефонах и прерываемых разговорах не стоит. Но первая часть интервью заслуживает внимания, т. к. нечто подобное Великий Князь сказать мог. Во-первых, это оценка последнего правительства. Кирилл Владимирович не скрывал своего отношения к нему и до переворота, и события подтвердили справедливость его мнения - с этим правительством " Россия потеряла все и в тылу и на фронте". Далее Великий Князь ВЫРАЖАЕТ СОЖАЛЕНИЕ, что ИМПЕРАТОР ВОВРЕМЯ НЕ ПРИЕХАЛ В ПЕТРОГРАД - для этого, поверьте, в марте 1917 г., среди всеобщего ликования по поводу свержения " Николая Кровавого" требовалось мужество. Оценку Керенского, если она в самом деле принадлежит Великому Князю, можно, конечно, признать ошибочной. Но примерно тоже записал в своем Дневнике сам Царь-Мученик, причем в июле, когда роль Керенского виделась лучше, чем в марте: " 8 июля. (... ) В составе правит< ельст> ва совершились перемены; кн. Львов ушел и председателем Сов. Мин. будет Керенский, оставаясь вместе с тем военным и морским мин., взяв в управление еще Мин. Торг. и Пром. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ПОЛОЖИТЕЛЬНО НА СВОЕМ МЕСТЕ В НЫНЕШНЮЮ МИНУТУ; ЧЕМ БОЛЬШЕ У НЕГО БУДЕТ ВЛАСТИ, ТЕМ ЛУЧШЕ" < Дневник…, с. 642. > (Выделено мной - А. З. ).

Опубликованные в революционных газетах высказывания Членов Императорской Фамилии были все без исключения сфабрикованы бульварными журналистами. Если кто-то соглашался дать интервью, его подлинные слова извращались до полной неузнаваемости, но и отказ, как мы видели, не смущал репортеров и не спасал от оклеветания. Не избежала этой участи и Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна. В " Историческом Вестнике" № 148 читаем: " Царицу-Мать Марию Феодоровну давно перестали слушать. Государыня оставила свой дворец и переехала в Киев, желая подчеркнуть, что она далека от Царского Села и никакого участия в политике не принимает. Вдовствующая Государыня жила в Киеве просто и доступно. Она не раз приглашала киевских депутатов В. Я. Демченка и А. И. Савенка и открыто заявляла, что давно не имеет никакого влияния на сына и его поступкам не сочувствует". < Личность Николая II..., с. 151. > То, что Вдовствующая Императрица действительно критически относилась к политике Государя и разделяла мнение о " дурном влиянии" на него Императрицы Александры Феодоровны, известно из ее переписки. Но трудно верить, что мать, после отречения сына, публично похвалялась своей оппозиционностью.

Из всех Членов Династии только Великий Князь Николай Михайлович позволял себе отзываться о свергнутом Императоре достаточно резко. Но и в его уста журналисты вложили много такого, чего он никогда не произносил. Николай Михайлович, несмотря на левые убеждения и свою радость по поводу революции, имел определенные понятия о чести, и с нескрываемым презрением писал о приближенных Николая II, изменивших своему Государю, в статье " Как все они предали Его". < Красный Архив. Т. 49, М. - Л., 1931, с. 105-111. >

Почему же, однако, из всех " интервью" выбрали именно то, что приписывается Великому Князю Кириллу Владимировичу? Ответ прост: ни те Члены Императорского Дома, которые погибли в России, ни те, которые жили частной жизнью в эмиграции, не представляли никакой опасности для врагов Российской Монархии. Но живой Символ — Законный Государь — был для них опасен и ненавистен. Они могли даже оплакивать участь Царя-Мученика (хотя кровь его была на многих из них), но Кирилла Владимировича старались скомпрометировать во что бы то ни стало. Поэтому, если по отношению к другим Членам Династии проявлялась " снисходительность" и подлинность слухов о них, появившихся в печати сразу после революции отрицалась, то в отношении Государя Кирилла Владимировича выискивалась каждая мелочь, хотя все " интервью", слухи, сплетни и домыслы имели один источник происхождения.

В июне 1917 г. Великий Князь Кирилл Владимирович с беременной супругой и дочерьми выехал в Финляндию, где поселился в имении генерала И. Эттера, бывшего командира л. -гв. Семеновского полка в окрестностях города Борго. Там 30 августа у него родился сын Владимир. Выезд Великого Князя из Петрограда в Финляндию тоже ставится ему в вину. С. Скотт, повторяя чужие слова, пишет: " Необходимо отметить, что Кирилл сбежал первым. Ближайшее будущее показало, насколько верно было его предвидение. (... ) Вероятно, он чувствовал над собой особую угрозу, будучи законным обладателем несуществующего престола" < Скотт С. Романовы, с. 157. >. Этот выпад столь же невежествен и лжив, как и все остальные. Во-первых, Финляндия летом 1917 г. была такой же частью России, как и, например, Украина. Во-вторых, Великий Князь Кирилл Владимирович, при жизни Великого Князя Михаила Александровича, которого он признавал законным Наследником Николая II, еще не был " обладателем престола". В-третьих, он вовсе не " сбежал" туда. Хотя, естественно, судьба беременной жены и дочерей не могла не волновать его, все же не это определило ни сроки отъезда, ни выбор места. Между прочим, Великий Князь с семьей, покинувший Финляндию лишь в конце 1920 г., пережил там кровавую революцию 1918 г., разгоревшуюся как раз на юге страны, так что говорить о его безопасности в Финляндии вряд ли возможно. Причины выезда Кирилла Владимировича в Финляндию крылись совсем в другом. Тот же Скотт отмечает: " Здесь он был вблизи от Петрограда — на тот случай, если бы что-то произошло, если бы белые победили в гражданской войне в России, если бы какому-нибудь белому генералу удалось преодолеть хаос, навести порядок и реставрировать монархию, что случалось после многих революций". < Там же. с. 157. > В этих словах есть доля правды, но в самой трактовке вновь видна примитивность мышления западного исследователя. Великий Князь Кирилл Владимирович вовсе не сидел сложа руки и не ждал, пока какой-нибудь " белый генерал" пожелает реставрировать Монархию, тем более, что ему была хорошо известна позиция белых генералов, боявшихся самого слова " Монархия", как черт ладана. Великий Князь деятельно искал пути восстановления Монархии в России, связываясь с самыми различными силами, способными оказать в этом помощь. Для этого он встречался с генералом Маннергеймом, возглавлявшим вооруженное сопротивление революции в Финляндии, направил своего представителя Бера к ген. Юденичу, < Революция и Гражданская война в описаниях белогвардейцев. М., 1991, с. 319. > связывался с здравомыслящими представителями германского командования, в т. ч. с командующим восточной армией генералом Р. фон дер Гольцем. < История дипломатии. Под ред. акад. Потемкина В. П., М. -Л., 1945, т. 2, с. 362. > Только когда поражение белого движения стало очевидным, Великий Князь Кирилл Владимирович оставил мысль о ставке только на вооруженное сопротивление и переехал из Финляндии в Швейцарию, потом в Кобург, а затем окончательно во Францию. Там он сразу же начал активную работу по объединению эмиграции вокруг Монархической идеи, за что и стал предметом ненависти революционеров всех мастей. Но об этом следует писать особо.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 Следующая ⇒