В революционном смерче 2 страница

Этот документ введен в научный оборот очень давно, но почти никто не обратил внимания на прямую связь содержащейся в нем информации с инициативой, получившей название " Манифест Великих Князей", и приходом в Думу Великого Князя Кирилла Владимировича, осуществленным в рамках широкого плана по спасению Монархии и сохранению на Престоле Императора Николая II. Итак, запомним: Комитет декларировал, что Монархический строй неприкосновенен, что все изменения будут осуществлены с санкции Императора и что войска должны пока войти в контакт с " временным правительством" для организации поддержания порядка до приезда Государя. Позднее обман обнаружится, но 1 марта воззвание Комитета давало возможность предположить, что он способен стать партнером в угашении революции.

Эту последнюю забрезжившую надежду и попытались использовать Великие Князья Кирилл Владимирович и Павел Александрович. При этом на Великого Князя Кирилла Владимировича, находившегося в Петрограде, легли самые тяжелые обязанности.

Великий Князь Павел Александрович из Царского Села старался помогать, чем мог, но фактически Кирилл Владимирович остался чуть ли не один на один с революционным Петроградом. Великий Князь Павел был сторонником частичных уступок ради того, чтобы предотвратить свержение Императора. Он решил подготовить к приезду Николая II Манифест в духе воззвания временного правительства от 28 февраля. Некоторые историки, например Э. Бурджалов, приписывали инициативу создания этою документа М. Родзянко. < Бурджалов Э. Вторая русская революция: восстание в Петрограде. М., 1967, c. 308. > Оснований для этого мы не видим, хотя некоторое влияние председателя думского Комитета не исключено. Подробности создания Манифеста мы находим в воспоминаниях близкого к Великому Князю Павлу Александровичу адвоката Н. И. Иванова, опубликованных в русской газете " Путь" < Манифест Великих Князей. Из архива Н. И. Иванова // Путь. Берлин, 1926, 19 декабря. > и морганатической супруги Павла Александровича княгини О. Палей. Адвокат Иванов осуществлял связь между Великим Князем Павлом и Родзянко. Последний заверял Великого Князя в своей преданности Императору и просил уговорить Государя сделать необходимые шаги навстречу " общественности". Великий Князь Павел Александрович решил составить проект Манифеста и встретить Царя на вокзале с готовым для подписания текстом. Великий Князь надеялся, что Государыня Александра Феодоровна поймет и одобрит необходимость такой меры. Но Императрица, также не имевшая представления о происходящем, считала уступки недопустимыми и ненужными. 2 марта она напишет Государю: ''Павел, получивший от меня страшнейшую головомойку за то, что ничего не делал с гвардией, старается теперь работать из всех сил и собирается нас всех спасти благородным и безумным способом: он составил идиотский манифест относительно конституции после войны и т. д. " < Переписка Николая и Александры Романовых, т. 5, М. -Л. 1927 г., с. 227. > Между тем, манифест вовсе не был таким уж " идиотским", как казалось Государыне. Дух компромисса в нем присутствовал - но этот компромисс простирался до определенных границ. После напряженной работы и редактирования манифест был составлен. Главная его мысль была сформулирована в следующих словах: " Осеняя себя крестным знамением, Мы предоставляем Государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжить прерванные указом Нашим занятия Государственного Совета и Государственной Думы и поручаем председателю Государственной думы немедленно составить Временный кабинет, опирающийся на доверие страны, который в согласии с нами озаботиться созывом Законодательного Собрания, необходимого для безотлагательного рассмотрения имеющего быть внесенным правительством проекта новых Основных Законов Российской Империи". < ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2095, л. 1 об.; ф. 5881, оп. 2, д. 369, лл. 10 - 11; Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель Императорского Дома. М., 1992, с. 37. >

Великий Князь Павел подписал манифест, оставив место для подписей Великих Князей Михаила Александровича и Кирилла Владимировича, как старших в порядке престолонаследия, и Иванов повез документ в Петроград. Великий Князь Кирилл Владимирович знал об инициативе Павла Александровича заранее по переписке с ним. К этому времени он уже побывал в Таврическом дворце. К судьбе " Манифеста Великих Князей" мы еще вернемся, а сейчас приступим, наконец, к анализу сведений, касающихся прихода Гвардейского Экипажа в здание Государственной думы 1 марта 1917 года.

Великий Князь Кирилл Владимирович, как вы помните, еще 27 февраля убедился в том, что ни правительство, ни военные власти не в силах предпринять ничего разумного. Более того, в конце концов властные структуры вообще исчезли. Единственным их подобием, пусть и незаконным, но представляющим из себя хоть какую-то организованную власть, оставался " Временный Комитет Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями". И Великий Князь решил попытаться использовать последнюю возможность взять ситуацию под контроль. Гвардейский Экипаж к тому времени уже покинул Царское Село. Моряки оставались в подчинении до последнего, но в конце концов, видимо, начали поддаваться общим настроениям, тем более, что с ними не было их командира. Великий Князь не мог выбраться из Петрограда в Царское, но пока ему все-таки удавалось удерживать ситуацию под контролем. Государыня Императрица написала тогда Августейшему Супругу: " Одно плохо, что ДАЖЕ (выделено мной — А. З. ) Экипаж покинул нас сегодня вечером - они совершенно ничего не понимают, в них сидит какой-то микроб"; < Переписка..., т. 5, с. 228. > " Они (войска - А. З. ) думают, ЧТО ДУМА ХОЧЕТ БЫТЬ С ТОБОЙ И ЗА ТЕБЯ" (выделено мной - А. З. ). < Там же, с. 228. > Великий Князь Кирилл Владимирович сумел воздействовать на гвардейских моряков и не допустить дальнейшего нарушения ими дисциплины. Затем он принял решение направиться в Таврический дворец и предложить Экипаж в качестве силы для наведения порядка.

Мы дадим подлинное описание прихода Гвардейского Экипажа в Думу чуть позднее, а пока предоставим слово " свидетелям обвинения". По большей части мы встретимся с сознательной ложью, хотя иногда можно полагать, что кто-то действительно верил тому, что писал - или из-за излишней доверчивости (это, главным образом, " женские" мемуары), или потому, что верить было выгоднее чем не верить.

А. Вырубова в своих воспоминаниях пишет: " На следующий день полки с музыкой и знаменами ушли в Думу, Гвардейский Экипаж под командою Великого Князя Кирилла Владимировича". < Фрейлина Ея Величества. М., 1991, с. 200. > На самом же деле Кирилл Владимирович был все время в Петрограде. Государыня Императрица писала Государю: " Кирилл, Ксения и Миша не могут выбраться из города". < Переписка..., т. 5. с. 227. >

О самом приходе в Думу " красочно" повествует М. Палеолог: " Великий Князь Кирилл Владимирович объявил себя за Думу. Он сделал больше. Забыв присягу в верности и звание флигель-адъютанта, которое он получил от Императора, он пошел сегодня в четыре часа преклониться пред властью народа. Видели, как он в своей форме капитана 1 ранга (? - А. З. ) отвел в Таврический дворец гвардейские экипажи (? - А. З. ), коих шефом он состоит, и представил их в распоряжение мятежной власти". < Палеолог М. Ук. соч., с. 353. > Заметьте, о " красном банте" не говорится даже здесь! А что касается того, что КОНТР-АДМИРАЛА Кирилла Владимировича кто-то " видел" в форме капитана 1 ранга во главе многочисленных " гвардейских экипажей", то это лишнее подтверждение нашей оценки воспоминаний Палеолога, как, мягко говоря, не вполне достоверного исторического источника. Но в своем опусе Палеолог безнадежно " отстал" от других авторов, которые насочиняли массу " подробностей", одна чище другой. В воспоминаниях княгини О. Палей, отличающихся крайней наивностью и неточностью, находим такие слова: " Даже один из Членов Царской Фамилии, Великий Князь X (имя княгиня все-таки произнести остереглась - А. З. ), пришедший во главе своего полка, чтобы отдаться в распоряжение мятежников, ждал больше часа во дворе (? - А. З. ), пока г-н Родзянко соблаговолил принять его и пожать ему руку. Возвратясь к себе этот князь велел поднять красный флаг (? - А. З. ) на крыше дома". < Страна гибнет сегодня, с. 188. > О " красном флаге" на крыше дома Великого Князя упоминает и Палеолог. < Палеолог М. Ук. соч., с. 386, запись за 9/22 марта. > Чтобы сразу закрыть эту тему, напомним, что тогда " восставшие массы" водружали красные знамена где попало, не спрашивая ни у кого разрешения, так что если предположить, что все флаги были воздвигнуты владельцами домов, то мы вряд ли найдем хоть одного Великого Князя или сановника, " не водрузившего" революционного стяга.

" Ношение" красного флага приписывалось кое-кем и самому Гвардейскому Экипажу. Дворцовый комендант В. Воейков в книге " С Царем и без Царя" пишет: " (... ) 1 марта 1917 г. утром собрались на митинг, на который пригласили своего командира, в то время Великого Князя Кирилла Владимировича. Великий Князь разъяснил матросам значение происшедших событий. Результатом разъяснения было не возвращение матросов-дезертиров к исполнению службы, а решение заменять Высочайшее пожалованное Экипажу знамя красной тряпкою, с которою Гвардейский Экипаж и последовал за своим командиром в Государственную Думу... " < Воейков В. С Царем и без Царя. Гельсингфорс. 1936, с. 251. > Стоит сказать несколько слов о Воейкове. Государыня еще в 1915 г. предостерегала Императора: " Что делает Воейков? (... ) Остерегайся, как бы он не забрал там все в свои руки и не вмешивался бы во все, так как старый Фредерике стар и - увы! - начал выживать из ума". < Переписка…, т. 3, с. 346-347. > О роли Воейкова в революционные дни генерал Мосолов, близко его знавший, сообщает: " Воейков, как старший после министра двора и самый приближенный к Императору человек, несет главную ответственность за последние дни пребывания в Могилеве, за запоздалый отъезд Государя и дни нахождения Его Величества в пути". < Мосолов А. Ук. соч., с. 111. > Учтем эти характеристики для дальнейшего сопоставления сведений Воейкова с источниками других авторов.

В брошюре " О несуществующих правах... ", со ссылкой на того же Воейкова, утверждается, что Великий Князь Кирилл Владимирович пришел в Думу " С ЦАРСКИМИ ВЕНЗЕЛЯМИ НА ПОГОНАХ (выделено мной - А. З. ) и красным бантом на плече". " Царские вензеля" здесь упоминаются видимо для " красоты слога", но невежественные составители брошюрки не учли, что за эти вензеля бунтующие солдаты в Петрограде тогда УБИВАЛИ. Великий Князь Кирилл Владимирович действительно был одет по полной форме, но это лишь свидетельствует о том, что Гвардейский Экипаж сохранил дисциплину и верность присяге. В противном случае Великого Князя, открыто идущего по улицам революционного Петрограда с Царскими вензелями на плечах, не спасли бы и 10 красных бантов. Неуемная фантазия приводит " антикирилловцев" к вопиющему противоречию: в самом деле, господа, уж выберите что-нибудь одно — либо " бант", либо " вензеля"! Р. Месси, правда без ссылки на источник, говорит о том, что " В присутствии Родзянко Великий Князь присягнул (? -А. З. ) Думе". < Месси Р. Николай и Александра. М. 1990, с. 350. >

Р. Месси неплохо было бы знать, что присягать тогда никто никому не мог и сам текст присяги Временному правительству сочинили позже. А М. Ферро противопоставляет Великого Князя Кирилла Владимировича Великому Князю Павлу Александровичу, < Ферро М. Николай II. М., 1991, с. 245. > хотя всем известно, что они действовали вместе и осуществляли общий план.

Барон Н. Н. Врангель в воспоминаниях, изданных опять же в 1924 году, приписывал Великому Князю Кириллу Владимировичу роль чуть ли не первого зачинщика солдатского бунта: " До отречения Государя доблестные старые полки и их командиры, за исключением Командира Гвардейского Экипажа Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича, остались верны данной присяге, и изменников между ними не было". < Врангель Н., бар., Воспоминания. София. 1924, с. 226. > Это уже явная ложь. Барон Врангель не мог не знать, что в первую очередь взбунтовались Волынский и Литовский полки, затем к ним присоединились Преображенцы и т. д., а Гвардейский Экипаж еще 28 февраля защищал Государыню в Царском Селе, а 1 марта в полном порядке явился в Думу лишь потому, что как писала Александра Феодоровна, моряки поверили воззванию Временного Комитета от 28 февраля (" они думают, что Дума с Тобой и за Тебя" ). В Гвардейском Экипаже не было ни одного убитого офицера, он не занимался ни арестами, ни другими революционными деяниями. А солдаты Преображенского полка, например, еще 27 февраля убили батальонного командира Богдановича и арестовали Председателя Государственного Совета И. Щегловитова, подвергнув его издевательствам. Все это барон Врангель безусловно знал. Но что поделаешь, если нужно во что бы то ни стало скомпрометировать законного Государя! Здесь уже не до таких устарелых понятий, как дворянская честь.

Если уж барон Врангель не остановился перед ложью, то А. Ф. Керенскому к этому было давно не привыкать. В 1932 году в докладе " Канун Февраля", опубликованном в газете " Дни" № 155 за 22 мая 1932 г., Керенский сказал: " А ведь это не я (я был без банта), а он (Великий Князь Кирилл Владимирович - А. З. ) с красным бантом во главе Гвардейского Экипажа стоял на вытяжку перед нами в Екатерининском зале Таврического дворца". Хотя общеизвестно, что в этот зал Родзянко спустился по вызову Великого Князя, который ни перед кем " на вытяжку" не стоял, тем более с красным бантом; и Керенского при этом не было.

Осмелился клеветать на Государя Кирилла Владимировича даже генерал П. Половцов, назначенный Временным правительством командующим Петроградским военным округом после отставки ген. Л. Корнилова. Тот самый Половцов, который издевался над арестованной Царской Семьей. В книге " Дни затмения" он разглагольствовал: " Из числа грустных зрелищ, произведших большое впечатление, нужно отметить появление Гвардейского Экипажа с красными тряпками, под предводительством Великого Князя Кирилла Владимировича. Нужно отметить, что в Думе ясно обозначились два течения: одни хотели сохранить идею какой-то закономерной перемены власти с сохранением легитимной монархии, другие хотели провозгласить немедленное низложение династии. Появление Великого Князя под красным флагом было понятно как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники Монархии приуныли (... ) А про разговоры, якобы имевшие место между Великим Князем и Родзянко, по Думе ходили ЦЕЛЫЕ ЛЕГЕНДЫ (выделено мной — А. З. )". < Половцев П. Дни затмения. Париж. 1918 с. 17-18. > С последней фразой спорить не приходится — легенды, ходившие по Думе в 1917 г., продолжают ходить и поныне, даже в более подробном изложении. Легенды же самого Половцова нам еще встретятся, когда будем говорить о периоде, непосредственно следующем после отречения Государя Императора.

В брошюрке " О несуществующих правах... " приводится еще одна цитата из книги Ф. Сорокина " Гвардейский Экипаж в февральские дни 1917 г. ", которую мы, к сожалению, не смогли найти в оригинале и определить выходные данные. " Он (Великий Князь Кирилл Владимирович - А. З. ) и теперь не пошел против революции, а сам повел батальон к Таврическому дворцу, - пишет Сорокин. - И даже больше того, когда на Садовой улице ПОЛИЦЕЙСКИЕ С ЧЕРДАКОВ ИЗ ПУЛЕМЕТОВ НАЧАЛИ ОБСТРЕЛИВАТЬ (выделено мной А. З. ) проходивший батальон, то Кирилл Владимирович не только не растерялся и не стал прятаться от пуль, а взяв у первого попавшегося под руку матроса винтовку, с колена стал отстреливаться". Что ж, прятаться от пуль Великий Князь Кирилл Владимирович действительно не привык. Обращает внимание другое — полицейские, стреляющие из пулеметов с чердака. Сказки об этих пулеметах, якобы размещенных на крышах и чердаках по приказу министра внутренних дел Протопопова, начали распространять еще 26 февраля. Слухи о пулеметах нужны были революционерам для оправдания бунта - раз власть расстреливает мирных граждан, народ имеет право на восстание! Вопросом о пулеметах занималась впоследствии Чрезвычайная Следственная Комиссия Временного Правительства. Родзянко, давая показания, утверждал, что пулеметов было 600. В кадетской газете " Речь" от 11/24 марта 1917 г. заявлялось: " Поставленные А. Д. Протопоповым на крышах ТЫСЯЧИ (выделено мной - А. З. ) полицейских пулеметов не спасли прогнивший трон от революционного порыва рабочих и солдатских масс". ЧСК, очень желавшая доказать существование пресловутых пулеметов, обращалась ко всем гражданам с просьбой эти пулеметы найти и дать о них сведения. Было допрошено несколько сот человек, пулеметы проверены по номерам и т. д. В результате всего этого разыскали лишь несколько армейских (а не полицейских) пулеметов, установленных на крышах против немецких аэропланов еще в начале войны, и ЧСК вынуждено констатировала, что " так и не обнаружила действительного местонахождения НИ ОДНОГО ИЗ ЭТИХ ПУЛЕМЕТОВ (выделено мной — А. З. )". < Архив Русской Революции, т. 11, с. 7. > Так от кого же отстреливался Великий Князь Кирилл Владимирович? Во всяком случае, не от полицейских. Вернее предположить, что РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ стреляли в идущий в полном порядке Гвардейский Экипаж — одну из немногих воинских частей, сохранивших верность присяге!

Мы прервем поток " антикирилловских" излияний, т. к. никаких новых подробностей по эпизоду 1 марта найти не удастся. Остается только упомянуть несколько высказываний из 3-х писем Государыни Императрицы. Находясь в Царском Селе, Александра Феодоровна потеряла возможность поддерживать связь со столицей. До нее доходили самые невероятные слухи, а в окружении Императрицы имелись лица, готовые настраивать ее в нужном им духе. При этом они меньше всего заботились о том, чтобы оказать Государыне реальную помощь. Когда сведения о приходе Великого Князя Кирилла в Таврический дворец достигли Царского Села, нашлись люди, которые услужливо преподнесли эту информацию в извращенном свете. Императрица, даже Великого Князя Павла Александровича осудившая за его искреннее желание поправить положение обнародованием " конституционного" манифеста, в письме от 2 марта (№ 651) сообщала Государю: " Кирилл ошалел, я думаю: он ходил к Думе с Экип(ажем) и стоит за них". < Переписка..., с. 230. > В следующем письме она говорит, что Кирилл Владимирович " отвратительно себя ведет, хотя и притворяется, будто старается для Монархии и родины". < Там же, с. 231. > А 4 марта Государыня замечает, что она " крайне возмущена" Кириллом Владимировичем. < Там же, с. 233. > Об уровне информированности Государыни говорят следующие слова из того же письма: " Революция в Германии! В(ильгельм) убит, сын ранен" < Там же, с. 234. > Все же неизвестные нам интерпретаторы слухов не смогли умолчать о том, что Великий Князь Кирилл Владимирович открыто заявлял о своем желании спасти Монархию (кто не ощущал на себе атмосферу Петрограда в те дни, вряд ли до конца осознает, с каким риском это было связано), но постарались создать у Государыни впечатление, что это лишь " притворство". Сейчас мы знаем, что так " притворяться" в революционном Петрограде было смертельно опасно и не имело никакого смысла для того, кто действительно изменил Царю. Ниже мы будем говорить подробнее о том, что Великий Князь Кирилл Владимирович отнюдь не " притворно", а всеми силами, самоотверженно рискуя жизнью пытался остановить революцию.

Но, прежде чем начать наш рассказ, подведем итог. Согласно сведениям сторонников версии " измены" Великого Князя Кирилла Владимировича дело обстояло следующим образом: Великий Князь, переодевшись зачем-то в форму капитана 1-го ранга, уводит Гвардейский Экипаж из Царского Села, чтобы отдать его в распоряжение революционеров. По дороге все они украшают себя красными бантами. Но Великому Князю этого кажется недостаточным, и он на митинге проводит " разъяснение", результатом коего становится обзаведение и красным флагом. На Садовой улице Экипажу приходится еще отстреливаться от несуществующих полицейских. Придя в Таврический дворец, Гвардейский Экипаж больше часа ждет во дворе, пока его примет Родзянко. Наконец, моряков приглашают в Екатерининский зал, где Кирилл Владимирович, стоя на вытяжку перед Думой в полном составе, присягает на верность революции, после чего спешит домой, чтобы успеть и там поднять красный флаг. Такова квинтэссенция " антикирилловских" источников.

Посмотрим же теперь, что было на самом деле. После воззвания думского Комитета от 28 февраля, Великий Князь Павел Александрович из Царского Села связывается с Великим Князем Кириллом Владимировичем, пытающимся что-то предпринять в Петрограде. Отныне они действуют сообща. План, разработанный Великими Князьями, выглядит примерно так: учитывая декларацию Временного правительства о незыблемости Монархии, необходимо убедить Государя пойти хотя бы на временные уступки, чтобы не допустить свержения его с Престола и полной анархии в дни войны с Германией. Для этого нужно составить Высочайший Манифест с гарантией " конституционного строя" и представить его на подпись Императору прямо на вокзале. Для того, чтобы Государь понял необходимость этой меры, следует к его приезду урегулировать положение в столице, чтобы он увидел, что Комитет, сформированный думцами, стоит на страже порядка. Действительно, в воззвании 28 февраля командиры воинских частей приглашались в Думу именно для этого, а никак не для поддержки революции. Естественно, Великие Князья не знали о том, насколько подлым и двуличным было заявление Комитета, хотя, возможно, и подозревали, что не все здесь ладно. Но в тех условиях выбора у них не оставалось - кроме Временного правительства и Совета других властей в Петрограде больше не существовало. Приходилось выбирать из двух зол. Думский Комитет по крайней мере казался меньшим злом.

Гвардейский Экипаж должен был стать ядром сил порядка и поддержать Комитет, как временное правительство, исполняющее функции власти до прибытия Государя и назначения им нового премьера, который сформирует кабинет уже окончательно. Кроме Экипажа планировалось привлечь и другие части, еще не до конца разложившиеся. Великий Князь Кирилл Владимирович, побывав накануне в собрании Преображенского полка с целью лично воздействовать на распропагандированных и просто растерявшихся солдат и офицеров, разослал письмо за своей подписью, адресованное командирам частей:

" Я и вверенный мне Гвардейский Экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы и вверенная вам часть также присоединитесь к нам". Слова этого письма создатели мифа считают призывом к " измене". Генерал Н. Головин, процитировав их, комментирует: " говоря иными словами, Великий Князь Кирилл Владимирович на третий же день солдатского мятежа присоединяется к восставшим и призывает к этому другие войска". < Головин Н. Российская контрреволюция в 1917 - 1918 гг. ч. 1, кн. 1, б/м, 1937, с. 17. > Таким образом, проводится мысль, что письмо было адресовано частям, еще сохранившим верность присяге. Но обращает на себя внимание противоречие: на третий день СОЛДАТСКОГО бунта к нему призываются " другие войска". Неужели генерал Головин не знал, или по крайней мере не сообразил, что 1 марта в Петрограде уже не было ни одной части, не принявшей то или иное участие в беспорядках? Великий Князь Кирилл Владимирович обращался не к благонадежным частям с призывом поддержать революцию, а напротив, к восставшим, склоняя их не поддаваться далее влиянию радикалов из Совета, а поддержать Комитет Государственной Думы.

Великий Князь Кирилл Владимирович был ЕДИНСТВЕННЫМ из всех начальников частей, сохранившим в подчинении вверенное ему подразделение. Поэтому его письмо имело вес, и к Экипажу присоединились те, кто еще не начал срывать с офицеров погоны, отбирать у них оружие и убивать; кто не запятнал себя насилиями и издевательствами над престарелыми министрами и сановниками.

Чтобы сохранять объективность, опишем приход гвардейского Экипажа в Думу словами газеты " Биржевые Ведомости" № 16120 от 5 марта 1917 г., которую никак нельзя заподозрить в симпатиях к Членам Императорского Дома. " 1 марта в 4 часа 15 минут в Таврический Дворец приехал Великий Князь Кирилл Владимирович. Великого Князя сопровождали адмирал, командующий Гвардейским Экипажем, адъютант и эскорт из нижних чинов Гвардейского Экипажа. Великий Князь прошел в Екатерининский зал, куда был вызван председатель Государственной Думы М. В. Родзянко. Обратившись к председателю Государственной Думы, Великий Князь Кирилл Владимирович заявил: " Имею честь явиться к Вашему Высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России. Сегодня утром я обратился ко всем солдатам Гвардейского Экипажа, разъяснил им значение происходящих событий и теперь могу заявить, что весь Гвардейский Флотский Экипаж в полном распоряжении Государственной Думы". Слова Великого Князя были покрыты криками " ура". М. В. Родзянко поблагодарил Великого Князя, и обратившись к окружающим его солдатам Гвардейского Экипажа, сказал: " Я очень рад, господа, словам Великого Князя. Я верю, что Гвардейский Экипаж, как и все остальные войска, в полном порядке выполнят свой долг, помогут справиться с общим врагом и выведут Россию на путь победы". Слова председателя Государственной Думы были также покрыты кликами " ура". Затем М. В. Родзянко, обратившись к Великому Князю, спросил, угодно ли ему будет оставаться в Государственной Думе. Великий Князь ответил, что к Государственной Думе приближается Гвардейский Экипаж в полном составе и что он хочет представить его председателю Государственной Думы. В таком случае, - заявил М. В. Родзянко, - когда я вам понадоблюсь, вы меня вызовете. После этого М. В. Родзянко возвратился в свой кабинет. Ввиду того, что все помещения Государственной Думы заняты, представители комитета петроградских журналистов предложили Великому Князю пройти в их комнату. Вместе с Великим Князем в комнату журналистов прошли адмирал Гвардейского Экипажа и адъютант Великого Князя". < Биржевые Ведомости, № 16120, 1917, 5 марта. > Можно признать, что некоторые слова репортажа звучат двусмысленно. Например, кого имел ввиду Родзянко под " общим врагом" - для Великого Князя это были анархические элементы, а для Родзянко - скорее всего отряд генерала Иванова и верные части с фронта. Но это уже на совести председателя Думы. Важно другое - репортаж по сути дела является ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ, что никакого красного банта ни на Великом Князе, ни на сопровождавших его лицах не было. В противном случае ни один репортер не отказал бы себе в удовольствии отметить это - ведь такая сенсация попадается раз в сто лет: Великий Князь с красным бантом на плече! Более того, в словах Великого Князя при всем желании нельзя отыскать ничего революционного. А ведь он провел некоторое время в комнате для журналистов, которые несомненно задавали ему вопросы, так что если бы он сказал что-то сенсационное, материала хватило бы на несколько репортажей. Мы еще рассмотрим вопрос о позднейших высказываниях, приписываемых недобросовестными авторами Великому Князю. Пока лишь отметим, что в некоторых изданиях со ссылкой на все тот же номер " Биржевых Ведомостей" Кирилла Владимировича " заставляют" произнести следующее: " Я пошел в Государственную Думу, в храм народный, и заявил Государственной Думе и всему народу, что процветание России мне дорого и близко, и против России я не пойду и не смею идти". Если кто-нибудь сумеет найти в этом номере, или хотя бы во всей подшивке " Биржевых Ведомостей" за 1917 год текст сей " беседы" Великого Князя с репортером, автор данной работы готов дать на отсечение обе руки.

Свидетельств о том, что Великий Князь пришел в Таврический дворец именно для защиты Монархии и красного банта не носил, предостаточно. Причем все их авторы БЫЛИ 1 марта в здании Думы и видели Кирилла Владимировича. Прежде всего это контр-адмирал Р. Д. Зеленецкий, как раз сопровождавший Великого Князя. Зеленецкий, бывший капитан императорской яхты " Штандарт", известен как человек кристальной честности и образец выполнения долга. Разумеется, никакой революционный инициативы он бы не поддержал. В эмиграции Зеленецкий утверждал, что намерения Великого Князя были самыми благородны ми и с поддержкой " солдатского бунта" ничего общего не имели. По поводу " красных бантов" Зеленецкий заявил, что не только на Великом Князе, но и ни на одном матросе этих бантов не было, о чем ему подлинно известно, т. к. он лично осматривал строй гвардейских моряков в казарме. < За Веру, Царя и Отечество. 1939, 15/28 июля. >

Бывший товарищ председателя Государственной Думы С. Т. Варун-Секрет, стоявший рядом с Родзянко, когда тот беседовал с Великим Князем Кириллом Владимировичем, подтверждает: " Великий Князь вошел в сопровождении двух офицеров; все трое были одеты по форме в черных шинелях, с башлыками, продетыми под погоны, и ни на одном из них не было никаких бантов или каких-либо неформенных отличий". < Там же. > Как видим, товарищ председателя Думы оказался гораздо честнее самого Родзянко.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒