В революционном смерче 1 страница

Глава 2

В революционном смерче

Переходя к главной теме нашего исследования, мы должны сказать несколько слов о сущности происшедшего в февральско-мартовские дни 1917 года. Эти события вошли в историю под названием " великой бескровной февральской революции" в интерпретации либералов, или " февральской буржуазно-демократической революции" в терминологии марксистов. Итогом революции стало свержение Монархии и установление республики, с последующим приходом к власти интернационального большевистского режима. Плоды этого " народного завоевания" мы пожинаем по сей день, и еще будем пожинать в обозримом будущем. Слава Богу, сейчас в России появилась возможность хотя бы попытаться понять и сказать правду о том, какое преступление совершилось в 1917 г. Переиздана эмигрантская литература, написаны и отечественные исследования. Но почти все авторы, даже отрицательно относящиеся к революции, пытаются найти виноватых и снять ответственность с себя или со своих идейных предшественников. Одни всю вину возлагают на " взбунтовавшуюся чернь", другие полагают, что революцию совершил лишь узкий круг заговорщиков из Думы, генералитета и аристократии, третьи отстаивают " жидо-масонское" авторство революции, а кое-кто считает виноватым во всем самого Государя Императора. Безусловно, говорить о виновности в революции Царя-Мученика могут лишь крайне убогие духовно люди. Они уподобляются адвокатам отцеубийц, строящим защиту на тезисе, что " отец плохо воспитал их". Конечно, для каждого нормального и порядочного человека любые ошибки отца в воспитании детей не могут явиться оправданием убийства ими собственного родителя. Категорически отрицая " вину Императора", мы в то же время считаем в корне ложной и теорию " фатализма" Государя, отстаиваемую некоторыми псевдоправославными авторами, утверждающими, что Царь-Мученик " покорно подчинился судьбе" или " своим отречением наказал обезумевший народ", и усматривающими в этом отречении какой-то глубоко продуманный мистический акт. В ходе изложения мы покажем, что Император действовал в соответствии с политической обстановкой. Также мы постараемся указать и причины, почему Государю не удалось предотвратить крушение Монархии.

В остальном же мы берем на себя смелость утверждать, что в таком явлении, как революция, не может быть невиновных. Допустимо говорить лишь о степени вины, но снять ее полностью нельзя ни с кого. Да, переворот готовили в Думе. Да, то или иное участие в нем приняли представители армейской верхушки и аристократии. Да, его поддерживали и приветствовали представители интернационального капитала. Но все это никоим образом не снимает ответственности ни с народа, действительно в каком-то пьяном угаре ликовавшего по поводу " свободы", ни с церковной иерархии, поддавшейся общим настроениям и не только не сказавшей обличительного слова, но в ряде случаев совершившей чисто революционные акции. Доля истины в том, что " Царя сверг народ", конечно есть. Но только говорит это в пользу народа и против Монархии ровно в той же мере, в какой изгнание и убийство детьми собственного отца говорит в пользу отцеубийц и против их жертвы. Революция - не простой " социальный взрыв". Вернее будет назвать ее коллективным безумием, вызванным не столько экономическими и политическими причинами, сколько глубокой духовной деградацией народа. Революция не просто разрушает - она опрокидывает установленный Богом порядок, заменяя его своим антипорядком. Революционные события не поддаются рациональному осмыслению и сейчас, а люди, попавшие тогда в водоворот событий, тем более были лишены возможности адекватно понимать происходящее.

Попытка спасти Монархию в феврале 1917 года, о которой пойдет речь, не увенчалась успехом. Сейчас, сопоставляя все, что известно о сложившейся ситуации, мы сознаем, что шансов у нее почти не было. Но это нисколько не умаляет подвига тех, кто среди революционного шабаша до конца служил своему Государю — в первую очередь Великих Князей Кирилла Владимировича и Павла Александровича.

22 февраля Государь Император отбыл из столицы в Ставку в Могилев. На следующий день в Петрограде начались спровоцированные недостатком черного хлеба беспорядки. На Путиловском заводе была объявлена забастовка (между прочим, Путилова называют одним из сторонников дворцового переворота). Вскоре демонстранты переходят к стычкам с полицией. Градоначальник Балк призвал на помощь войска, но части, расположенные в Петрограде и состоящие из недавно призванных, ожидавших отправки на фронт, оказались ненадежными. Солдаты пере ходят на сторону демонстрантов. Мало того, совершаются убийства офицеров (только в Кронштадте их было убито 60). Беспорядки усиливаются, но ни правительство князя Голицына, ни командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов не предпринимают решительно никаких активных действий к подавлению восстания. В ночь с 25 на 26 февраля состоялось заседание Совета Министров, который вместо того, чтобы заняться наведением порядка, решает вступить в переговоры с Государственной Думой. Дума, еще не зная, как будут развиваться события, осторожно выдвинула свою " программу-минимум": отставка Голицына и создание " министерства доверия" из министров, стремящихся к компромиссу с Думой. Сперва это требование правительство было склонно удовлетворить, но 26-го, посчитав, что положение нормализуется, Голицын проставил дату в заранее подготовленном и подписанном Государем указе о приостановлении работы Думы. А время уже было упущено, и указ лишь подлил масла в огонь.

Не давая никакого серьезного отпора бунту, ни Хабалов, ни правительство не позаботились о том, чтобы сообщить Государю Императору полную и правдивую информацию. Вполне вероятно, что они опасались наказания и надеялись собственными силами угасить пламя, разгоревшееся из-за их бездеятельности. Это привело к трагическим результатам - Государь имел о происходящем совершенно искаженное представление и не понимал серьезности положения.

Николай II искренно верил, что революционное движение представляет собой кучку оторванных от народа интеллигентов. Он не мог допустить мысли, что во время войны его любимый народ, поддавшись на дешевую пропаганду, устроит бунт. О том, что Император не отдавал себе отчета в опасности взрыва, свидетельствуют почти все мемуаристы. Действия Государя, которые можно теперь признать в той или иной мере ошибочными, проистекали именно из отсутствия у него верного представления о ходе восстания.

Говоря так, мы предвидим упреки некоторых авторов, которые рисуют идеализированную картину: Император, видя народную измену и не желая ни на йоту поступиться своими самодержавными принципами, которым он присягал при коронации, слагает с себя власть, видя глубокий мистический смысл в своем акте. На деле мы увидим, что Император Николай II вовсе не был таким фаталистом и мистиком, его распоряжения меняются в зависимости от получаемой информации и вполне политически разумны. В том, что они не исполняются или теряют актуальность вина ложится не на Государя, а на думских и военных предателей и бездарных министров.

Первая телеграмма из Петрограда в Могилев от Хабалова Начальнику Штаба Алексееву приходит 25 февраля. В ней сообщается о беспорядках, начавшихся 23 февраля. < Красный Архив, т. 2 (21), М. - Л., 1927, с. 4-5. > Напомним, что 25 положение стало критическим. А Государю об этом доложили подробно только 27 февраля, когда революция практически уже победила в столице! Под этой датой Император записал: " В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию в них стали принимать участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать ОТРЫВОЧНЫЕ (выделено мной - А. З. ) нехорошие известия". < Дневники..., с. 625. > В это время в Ставку летят телеграммы от Родзянко: " Волнения, начавшиеся в Петрограде, принимают стихийный характер и угрожающие размеры. (... ) Правительственная власть находится в полном параличе и совершенно бессильна восстановить нарушенный порядок". < Красный Архив, т. 2, с. 6. >

Нужно сказать, что думские круги одновременно хотели революции и боялись ее. Они испытывали страх как перед карой в случае провала переворота, так и перед стихией разбушевавшейся толпы в случае успеха. Действия Думы осторожны - она начинает с довольно скромных требований, и лишь потом, почувствовав силу, доходит до требования отречения Императора. В начале оптимальным вариантом для думцев было воцарение Наследника Алексия Николаевича при регентстве Великого Князя Михаила Александровича, которые не стали бы препятствием для " ответственного министерства" и дальнейшей трансформации Монархии из самодержавной в символическую парламентарную. Сохранение института Монархии нужно было умеренным думским кругам для создания формальной юридической базы переворота — даже позднее Милюков утверждал, что если бы Монархия сохранилась, то временное правительство не постигла его печальная участь. Однако, умеренные думцы по мере развития событий были отстранены от руководства революцией, а вскоре и вовсе выброшены с политической арены. На смену им шли Керенские, а за ними и большевики. Но тогда Родзянко, Милюков, Гучков и прочие не отдавали себе в этом отчета, и всеми силами желая остаться у кормила " великой бескровной", стали жалкими марионетками Совета.

В ответ на шаг Голицына Родзянко телеграфировал в Ставку 27 февраля: " Занятия Государственной Думы указом Вашего Величества прерваны до апреля. Последний оплот порядка устранен... " < Красным Архив, т. 2 (21), с. 6. > Далее он сообщал о бунте в гвардейских полках и убийствах офицеров. Со своей стороны Хабалов просил прислать с фронта подкрепление (не используя при этом, как мы увидим, силы, имеющиеся в самой столице). И в тот же день, в 13 ч. 15 мин. военный министр Беляев отправил ген. Алексееву в Ставку телеграмму следующего содержания: " Начавшиеся с утра в некоторых войсковых частях волнения твердо и энергично подавляются оставшимися верными своему долгу ротами и батальонами. Сейчас не удалось еще подавить бунт, но твердо уверен в скором наступлении спокойствия, для достижения коего принимаются беспощадные меры. Власти сохраняют полное спокойствие". < Там же, с. 6. > Налицо явная дезинформация, вызванная либо безответственностью военного министра, либо сознательной ложью. Уже вечером он был вынужден известить, что " военный мятеж немногими оставшимися верными долгу частями погасить пока не удается. Напротив того, многие части постепенно присоединяются к мятежникам". < Там же. с. 9. > Государь Император, уже раньше почувствовавший, что в Петрограде творится что-то непонятное, принял решение лично выехать в Царское Село, чтобы на месте разобраться в происходящем. Это решение стало роковым для него - он попал в западню и оказался оторванным от войск, на которые можно было опереться. Однако нельзя считать отъезд Государя из Ставки политической ошибкой. В тех условиях он, конечно, не мог поступить иначе. Впереди себя Царь послал генерала Н. Иванова с отрядом, предписав ему по возможности нормализовать положение.

Что же происходило в это время в столице Российской Империи? Совет Министров прекратил свое существование и без акта Государя Императора. Министры просто разбежались. Генерал Хабалов пытался организовать что-то вроде сопротивления бунту, но делал это неумело и нерешительно. Он, видите ли, не желал проливать кровь! Пройдет несколько месяцев, и вместо крови десятков смутьянов начнет проливаться кровь миллионов людей.

Атмосферу, царившую в столице, характеризует судьба отряда полковника А. Кутепова (будущего белого генерала и руководителя РОВСа в эмиграции). Отряд просто неожиданно растворился в толпе и Кутепову ничего не оставалось, как спрятаться в доме на Литейном проспекте.

В это время Великий Князь Кирилл Владимирович находился в Петрограде. Первым его побуждением было — сделать все возможное, чтобы остановить хаос. С надеждой найти взаимопонимание у тех, на кого в первую очередь ложилась ответственность за порядок в столице, Великий Князь прибыл в градоначальство. Градоначальник Петрограда А. Балк так описывает встречу с Кириллом Владимировичем: " Не успели еще кончить совещания генералы Беляев и Хабалов, как, проходя по приемной в кабинет, я к немалому удивлению, увидал подымающегося по парадной лестнице моей квартиры Великого Князя Кирилла Владимировича. За ним шел растерявшийся швейцар. Увидев меня, Великий Князь поздоровался и выразил желание переговорить совершенно наедине. Я провел Его Высочество незаметно для других через зал моей квартиры в мою малую гостиную. Великий Князь, сохраняя полное спокойствие, сел удобно в мягкое кресло, предложил мне сесть насупротив, и ровным, отчетливым, так хорошо всем известным голосом его покойного отца, спросил: " Каково, по Вашему, положение<? > — " Военный бунт начался с 8 часов утра и до сих пор не только не подавлен, а с каждым часом увеличивается". " Разве войска из окрестностей не прибыли <? > " " На сколько мне известно, прибыли 2 эскадрона, но и они бездействуют". " Что же будет дальше <? > " - " Я полагаю, что ночью столица окажется в руках бунтовщиков". Великий Князь задумался, а затем голосом, полным горечи начал говорить: <... > (слова Великого Князя не были зафиксированы в документе, хранящемся в архиве Гуверовского Университета, с которого сделана цитируемая нами публикация - А. З. ).

Закончив разговор, спросил: " Не знаете ли, где генерал Беляев <? > " " Здесь, на совещании с генералом Хабаловым". - " Я хотел бы его повидать. Проводите меня... ". Я провел Великого Князя и минут через 10 он уехал". < Балк А. П. Гибель Царского Петрограда: Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка // Русское Прошлое, №1, Л.., 1991, с. 47. > Некоторыми подробностями дополняет это описание очерк, опубликованный в июле 1931 г. в газете Revue Hebdomadaire во Франции: " Ничего не сделано, ничего не решено. Градоначальничество кишит генералами и офицерами, полное тревожной и болезненной суеты. В это время прибывает Великий Князь Кирилл Владимирович, двоюродный брат Царя, командир Гвардейского Экипажа. Возмущенный малодушием военных властей, он выражает недовольство тем, что его не осведомили о событиях и побуждает Беляева (военного министра) принять более решительные меры. Но чего можно добиться от этих заводных паяцев со сломанной пружиной? Великий Князь предлагает послать моряков Гвардейского Экипажа: эти отборные войска могли бы быть могущественной опорой для слабого правительства. Но это была бы борьба, быть может вооруженное сопротивление, т. е. как раз то, чего командующий войсками Хабалов хочет избежать во что бы то ни стало. Он пытается уклониться от ответа: по его словам Гвардейский Экипаж ему неподведомствен. (В тоже время он, как вы помните, требовал прислать части с фронта - А. З. ) Тем не менее, Великий Князь настаивает и, немного спустя, присылает две роты из самих надежных. Что с ними стало в невыразимом смятении этого рокового вечера? " < Ковалевский Е. Е. Великий Князь Кирилл Владимирович в " истории" и в действительности // За Веру, Царя и Отечество. Издание Корпуса Императорских Армии и Флота. 1939, 28 июля. > Все сказанное вряд ли нуждается в комментариях. Великий Князь Кирилл с самого начала пытался предотвратить катастрофу, но столкнулся с возмутительным " непротивлением" бездарных военных. Однако, и в этой ситуации он продолжал деятельно искать пути к достижению контроля над положением в столице.

Любопытно, что до принятия на себя Великим Князем Кириллом Владимировичем Блюстительства Престола, а затем и Императорского Титула, революционеры предпочитали упрекать его не в " надевании красного банта", а напротив, в реакционности и желании " растоптать нежные ростки русской демократии". Поэт А. Блок, сотрудничавший в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного правительства, в своей книге " Последние дни Старого Режима" писал: " Приехавший в градоначальство Великий Князь Кирилл Владимирович рекомендовал Беляеву принять энергичные меры, и прежде всего, сменить Протопопова (министра внутренних дел — А. З. ).; выражал неудовольствие, что ему не сообщают о событиях и спрашивал, что ему делать с Гвардейским Экипажем, на что Хабалов доложил, что Гвардейский Экипаж ему не подчинен. Кирилл Владимирович прислал к вечеру две " наиболее надежные" роты учебной команды Гвардейского Экипажа". < Блок. А. Последние дни Старого Режима // Архив Русской Революции, т. 6. Берлин, 1922. с. 35. > О том же писали и марксистские историки. В примечаниях к воспоминаниям М. Родзянко " Крушение Империи" говорится: " Во время февральского переворота (Великий Князь Кирилл Владимирович -- А. З. ) предоставил наиболее надежные части своего экипажа в распоряжение генерала Хабалова для подавления революционного движения". < Родзянко М. Крушение Империи. Харьков. 1990. с. 260. > Как вы догадываетесь, в сочинениях на тему " красного банта" нет ни слова о попытке Великого Князя Кирилла Владимировича активизировать сопротивление бунту.

Следует отметить, что Гвардейский Экипаж нес охрану Государыни Императрицы и Августейших Детей в Царском Селе. В подлинных воспоминаниях А. Вырубовой читаем: " Никогда не забуду ночи, когда немногие верные полки (Сводный Конвой Его Величества, Гвардейский Экипаж и Артиллерия) окружили дворец, так как бунтующие солдаты с пулеметами, грозя все разнести, толпами шли по улице ко дворцу". < Фрейлина Ея Величества, под ред. С. Караченцева. Рига. 1927; М., 1991, репринт, с. 199. > Этот эпизод произошел 28 февраля.

Но верных войск оставалось все меньше и меньше. Новобранцы легко поддавались на пропаганду и переходили на сторону восставших. 28 февраля Хабалов телеграфировал Алексееву: " Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 всадников при 15 пулеметах, 12 орудиях, с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное". < Красный Архив, т. 2 (21), с. 18. > Но и последние силы использовались неразумно и без толку перегонялись то из Адмиралтейства в Зимний дворец, то обратно, и наконец были распущены. < См. воспоминания полковника запасного батальона Л. -Гв. Измайловского полка П. Данильчснко Для истории государства Российскогo // Военная быль. Париж. 1974. № 126. > Положение не поддавалось контролю уже и для думцев, а правительство окончательно самоликвидировалось.

Фактически в Петрограде в это время не осталось ни одной законной властной структуры. Глава государства - Император - находился в пути, правительство распалось, а Дума была официально распущена до апреля. Но, формально подчинившись Императорскому Указу, думские депутаты создали новый орган. Его полным названием было - " Временный комитет членов Государственной Думы для ВОДВОРЕНИЯ ПОРЯДКА В СТОЛИЦЕ И ДЛЯ СНОШЕНИЯ С ЛИЦАМИ И УЧРЕЖДЕНИЯМИ" (выделено мной - А. З. ). Тогда, 27 февраля, умеренные думцы остерегались еще явно выказать свою революционность и сформулировали название новообразованного органа так, чтобы он выглядел респектабельно в случае поражения восстания. Конечно, основания в Законах Временный Комитет не имел и полномочий на его образование никто депутатам не давал. Но, опять же формально, в условиях самоустранения правительства, создание Комитета могло бы быть оправдано. Могло бы, если бы он действительно следовал политике, зафиксированной в его названии. Сейчас мы знаем, что " водворение порядка в столице" понималось членами Комитета весьма своеобразно - разжигать беспорядок до тех пор, пока новое правительство не достигнет всех своих целей, а потом уже " умиротворить" использованную толпу. Но тогда еще роль комитета не стала очевидной. Напротив, рядом действий, отчасти продиктованных хитрым расчетом, а отчасти и совершенных в результате общей неразберихи, Комитет сперва выглядел достаточно положительно. Некоторые советские историки доказывали, что он стремился во что бы то ни стало сохранить Монархию, и даже самого Императора Николая II на Престоле. Ясно, что эти утверждения не выдерживают критики на фоне общеизвестных фактов. Но очевидно и то, что даже враждебно относящиеся к Императору в частности и к Монархии вообще депутаты, единые в своих разрушительных стремлениях, готовы были перегрызть друг другу глотку или хотя бы поставить подножку при первом удобном случае. А поэтому и " монархическая карта" не сбрасывались ими со счетов. 27 февраля М. Родзянко связался с находившимся в Гатчине братом Царя Великим Князем Михаилом Александровичем и попросил его приехать в столицу и постараться повлиять на Государя, чтобы тот удовлетворил требования Думы. В 22 часа 30 минут Великий Князь Михаил позвонил в Ставку и сказал генералу Алексееву: " Прошу Вас доложить от моего имени Государю Императору нижеследующее: для немедленного успокоения принявшего крупные размеры движения, по моему глубокому убеждению, необходимо увольнение всего состава Совета Министров, что подтвердил мне и князь Голицын (де-факто Совет Министров уже прекратил свое существование - А. З. ). В случае увольнения кабинета, необходимо одновременно назначить заместителей. При теперешних условиях полагаю единственно остановить выбор на лице, отмеченном доверием Вашего Императорского Величества и пользующегося уважением в широких слоях, возложив на такое лицо обязанности председателя Совета Министров, ОТВЕТСТВЕННОГО ЕДИНСТВЕННО ПЕРЕД ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ (выделено мной — А. З. ) Необходимо поручить ему составить кабинет по его усмотрению. Ввиду чрезвычайно серьезного положения, не угодно ли будет Вашему Императорскому Величеству уполномочить меня безотлагательно объявить об этом от Высочайшего Императорского Величества Имени, причем, с моей стороны, полагаю, что таким лицом в настоящий момент мог быть князь Львов. Генерал-адъютант Михаил". < Буранов Ю., Хрусталeв В. Гибель Императорского Дома. М., 1992, с. 30. > Кроме того, Великий Князь советовал брату отложить приезд в Царское Село на несколько дней. Государь Император ответил Великому Князю не лично, а через Алексеева. Он поблагодарил Михаила, но отклонил все его советы и предложения, сообщив, что примет решение лишь по прибытии, и информировав о посылке верных частей с фронта. Он не знал еще, что отряд назначенного командующим Петроградского военного округа генерала Н. Иванова также не будет в состоянии навести порядок. Трагический парадокс — совершив ряд бессмысленных в конечном итоге маневров, поезд с отрядом Иванова оказался по распоряжению некоего Бубликова запертым в тупике на станции, одноименной тому, кто в 1613 году положил свою жизнь ради спасения Царя - СУСАНИНО!

А Великий Князь Михаил Александрович после разговора со ставкой хотел вернуться в Гатчину, но дорога туда оказалась перекрытой бунтовщиками. Тогда Великий Князь направился в Зимний Дворец, откуда по его распоряжению и был выдворен обратно в Адмиралтейство отряд полковника Данильченко. Великий Князь, к сожалению, также не отличался решительностью, также боялся " пролить кровь", чтобы не сказали, " что Романовы опять (?! - А. З. ) стреляют в народ". Через несколько дней он совершит еще один " благородный жест", отложив принятие Императорской Власти до решения Учредительного собрания. Если бы он знал, какую цену заплатит весь народ за этот " гуманизм"!

Великий Князь Михаил Александрович стал жертвой грязной игры, которую вел М. Родзянко. Изучая переписку председателя Государственной Думы со Ставкой и сопоставляя ее содержание с его действиями, мы можем вполне четко увидеть тактику Родзянко и тех, кто стоял за ним или поддерживал его. В своих телеграммах Родзянко старается представить себя верноподданным, который с самыми искренними намерениями информирует Государя о тяжелом положении в столице и предлагает свое решение проблемы - пойти на уступки умеренному и, якобы, в принципе вполне благонадежному крылу Думы. Одновременно Государь получал сведения от других лиц о том, что в Петрограде не все так плохо, что " беспорядки подавляются". По крайней мере некоторые из этих лиц впоследствии обнаружили свою причастность к заговору (тот же генерал Алексеев). Итак, расчет Родзянко очевиден — все было направлено на то, чтобы Государь (у которого не было причин особенно доверять думскому председателю), получив более или менее правдивую информацию именно от него, в тоже время не поверил ей. Тогда Николай II неизбежно должен был допустить какие-то ошибки, в чем-то опоздать, что давало заговорщикам время, а в случае поражения революции, Родзянко мог бы оправдаться тем, что честно сообщал Императору о мятеже. Вот пример: Родзянко извещает о том, что " положение серьезное. В столице анархия. Транспорт продовольствия и топлива пришел в полное расстройство. Растет общественное недовольство. На улицах происходят беспорядочная стрельба, части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны (здесь Родзянко недвусмысленно намекает на собственную персону, лишь позднее ему дали понять его же товарищи по Думе, что он их не устраивает - А. З. ) составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца". < Архив Русской Революции, т. 6, А. Блок. Последние дни Старого Режима. Берлин. 1922 г., с. 31. > Ситуация обрисована довольно правильно. Но Государь еще не знает о серьезности положения, ведь военные говорят совсем другое. И он лишь сказал министру Двора графу Фредериксу: " Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать". < Там же, с. 31. > Это было 26 февраля. Тогда еще имелась возможность многое поправить.

Был в тактике Думы, олицетворяемой М. Родзянко, еще один важный аспект: добиваться у Государя все более важных уступок, а потом заявлять, что они уже " опоздали" и предъявлять новые требования. Расчет здесь не слишком сложный. Конечной целью тех, кто руководил революцией при ее зарождении, было отречение Николая II и переход в их руки всей полноты власти при молодом Наследнике. Но потребовать отречения сразу они, естественно, боялись. Лишив Императора возможности ориентироваться в обстановке, думцы осторожно прощупывали почву - насколько Царь готов идти на компромиссы, насколько безопасно выдвинуть следующее требование и т. д. А чтобы произвести на Государя большее впечатление, Родзянко старался использовать для давления на него Членов Династии, в первую очередь брата. Параллельно предпринималось все возможное, чтобы полностью изолировать Императора от тех сил, на которые он мог бы опереться.

Выйдя из Ставки 28 февраля, поезд Николая II к 1 марта доехал до станции Малая Вишера. Там он был остановлен и вынужден повернуть обратно, т. к. следующие станции Любань и Тосно будто бы были захвачены восставшими (это являлось ложью). Остановку Царского поезда организовал все тот же Бубликов, взявший на себя в самозванном Комитете руководство транспортом. Родзянко сообщил, что он собирается приехать для переговоров в Дно, где задержался поезд, но через некоторое время заявил, что " не может" этого сделать. Государь решил направиться в Псков, где располагался штаб Северного фронта. Но возглавлявший его генерал Н. Рузский также принадлежал к числу заговорщиков.

Тем временем в столице думцы все больше теряли контроль над страшным процессом, запущенным ими в ход. Складывалось то положение, которое Ленин назовет " двоевластием". Фактическая власть, по крайней мере большая ее доля, оказалась в руках Совета рабочих и солдатских депутатов, всем заправляли крайние левые партии. Думский Комитет использовал для давления на Императора и это. Получалось, что необходимо во всем согласиться с " умеренными" революционерами, чтобы не допустить прихода к власти революционеров " крайних". Для демонстрации своей " умеренности", 28 февраля Комитет выпустил воззвание к народу, в котором, в частности, говорилось о незыблемости Монархии. Запомните это — здесь один из ключей к пониманию событий 1 марта и действий Великого Князя Кирилла Владимировича.

Оказавшись меж двух огней (еще не нейтрализованный отряд генерала Иванова и бунтующие солдатские массы, управляемые Советом), Комитет решил обезопасить себя по крайней мере от первого. Участник заговора ген. Алексеев в 1 ч. 15 м. 1 марта телеграфировал из Ставки ген. Иванову, находившемуся в Царском Селе: " Частные сведения говорят, что 28 февраля в Петрограде наступило полное спокойствие. Войска, примкнув к Временному Правительству в полном составе, приводятся в порядок. Временное Правительство под председательством Родзянки, заседая в Государственной Думе, ПРИГЛАСИЛО КОМАНДИРОВ ВОИНСКИХ ЧАСТЕЙ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ПРИКАЗАНИЙ О ПОДДЕРЖАНИИ ПОРЯДКА. ВОЗЗВАНИЕ К НАСЕЛЕНИЮ, ВЫПУЩЕННОЕ ВРЕМЕННЫМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ, ГОВОРИТ О НЕЗЫБЛЕМОСТИ МОНАРХИЧЕСКОГО НАЧАЛА РОССИИ (выделено мной - А. З. ), о необходимости новых оснований для выбора и назначения правительства. ЖДУТ С НЕТЕРПЕНИЕМ ПРИЕЗДА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, ЧТОБЫ ПРЕДСТАВИТЬ ЕМУ ВСЕ ИЗЛОЖЕННОЕ И ПРОСЬБУ ПРИНЯТЬ ЭТО ПОЖЕЛАНИЕ НАРОДА (выделено мной - А. З. ). Если эти сведения верны, то изменяются способы ваших действий, переговоры приведут к умиротворению, дабы избежать позорной междоусобицы, столь желанной нашему врагу, дабы сохранить учреждения, заводы, и пустить в ход работы. Воззвание нового министра путей Бубликова к железнодорожникам, мною полученное кружным путем, зовет к успешной работе всех, дабы наладить расстроенный транспорт. Доложите Его Величеству все это и убеждение, что дело можно привести мирно к хорошему концу, который укрепит Россию. Алексеев. 28 февраля 1917 г. " < Красный Архив, т. 2(21), с. 31. >

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒