ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. 1 страница

Глава 2

Джонатан

Призраки должны оставаться такими, какими им суждено быть. Мертвыми.

Так какого хрена это привидение смотрит на меня так, словно готово утащить меня с собой в могилу?

В моем мире все наоборот. Я тот, кто утаскивает вещи — и людей — туда, куда мне заблагорассудится.

Достаточно плохо, что я должен быть в доме Итана, чтобы отпраздновать свадьбу моего сына с его дочерью, что я все еще не считаю самым разумным решением, принятым Эйденом.

Мне не нужно, чтобы ситуация ухудшилась из-за этого... призрака.

Если бы я не видел Алисию мертвой собственными глазами, я бы поверил, что она каким-то образом воскресла.

Возможно, она вернулась для мести. Возможно, пришло ее время вершить справедливость.

Только вот, что такое справедливость? Если у всех разное восприятие этого слова, чья правда является настоящей правдой?

Для меня справедливости не существует. Это бесполезное слово, которое подобрали политкорректные люди, ради успокоения своих маленьких умов.

Справедливость — это заблуждение в мире, где такие, как я, безжалостно держат бразды правления в своих руках.

Я не верю в справедливость. Мой отец верил, и он умер, все еще ища ее. Что дала ему справедливость? Чертовы соболезнования, вот что.

С тех пор я построил свое королевство безжалостными методами и поставил справедливость на колени прямо перед собой.

Вот где место всем, кто бросает мне вызов. На их гребаных коленях.

Алисия — или ее двойник — стоит рядом со столиком с Итаном и пьет шампанское из фужера. Ее изящные пальцы, выкрашенные в красный цвет, окружают бокал с бесконечной элегантностью.

Она такая же. От ее платья и напряженной позы до изгиба шеи и мягкости щек. Ее чернильно-черные волосы и маленький носик. Даже контуры ее полных губ.

Все это точная копия.

Однако кое-что не так. Или, точнее, две вещи.

Во-первых, красная помада. Алисия никогда бы ее не нанесла. Во-вторых, цвет глаз. Они как темно-синее небо сразу после войны.

Или прямо перед штормом.

Как мне кажется, войны и штормы моя специальность. Если есть шанс нарушить чей-то покой и захватить то, что можно взять, я не колеблюсь.

Вопреки распространенному мнению, я не бессердечный. Я неумолим. Я не остановлюсь, пока и война, и шторм не закончатся в мою пользу.

Если они этого не сделают, то с таким же успехом могут продолжать, пока не упадут передо мной на колени — как и все остальные.

Впервые за десять лет я не действую первым.

Я останавливаюсь.

Наблюдаю.

Наслаждаюсь моментом и его потрясающей ценностью. Она удивила меня, надо отдать ей должное.

Я не люблю сюрпризов — если только я не тот, кто их преподносит.

Мне требуется мгновение, чтобы отделить то, что передо мной, от того, что я уже знаю.

Реальность из прошлого. Истина из воображения.

И это она.

Только не Алисия.

Но кто-то настолько похожая, что ей удалось ускользнуть от моего внимания на долгие годы.

Гребаные годы.

Я думал, что она умерла где-нибудь в дыре или что сбежала в другой уголок мира.

Оказывается, ни в том, ни в другом случае. Она здесь, в моей империи. Прямо у меня под носом.

Она появилась из ниоткуда, как чертов призрак.

Неужели она думает, что так легко проскользнет у меня между пальцев? Или что она может сбежать от меня на моей собственной территории?

Теперь, когда я вышел из тумана и мыслю более рационально, я вспоминаю первую и последнюю встречу с ней.

Это было на моей свадьбе с Алисией.

Маленькая девочка с едва расчесанными волосами налетела на меня, подняла свои огромные сверкающие глаза, и ее рот сложился в букву «О». Ее первыми словами, обращенными ко мне, были.

— Мне жаль, сэр.

Теперь она будет более чем сожалеть.

Она пожалеет, что не держалась подальше от моего королевства. Этот подонок Итан, должно быть, сыграл в этом свою роль, но он

тоже заплатит. И это будет сделано с ее помощью.

Призрак.

Проныра.

Младшая сестра моей покойной жены.

Глава 3

Аврора

О, нет.

Нет, нет, нет.

Он не должен был приходить сейчас, ни в коем случае.

Мой взгляд захвачен его более темным, мрачным взглядом. Он даже не моргает и не выказывает никакой реакции.

Джонатан стоит на небольшом расстоянии, но с таким же успехом мог бы обхватить руками мое горло в тугой петле. Строгий смокинг льстит его широкой фигуре и подчеркивает длинные ноги.

Кажется, будто ему не сорок, а около тридцати.

Его внешность напряженная, жесткая и свирепая — как и все в нем.

Его волосы цвета полуночи зачесаны назад, открывая сильный лоб и угловатую линию подбородка, которая может разрезать меня пополам, если я подойду ближе. Легкая щетина покрывает его лицо, придавая ему более взрослый, суровый и неприкасаемый вид. Король.

Буквально.

Образно.

Это больше, чем его фамилия, и все о его власти, которая не знает границ.

Королева? Забудьте о ней. Она ничего не делает в реальном мире.

Все делают такие, как Джонатан Кинг, который играет с экономикой так, словно это его личная шахматная доска.

Премьер-министр? Забудьте и о нем тоже. Джонатан был главным спонсором его компании, и это должно объяснить все о том, как далеко может простираться его влияние. Страшно подумать, что еще он может иметь под своим контролем.

И есть ли вообще что-то, что не находится под контролем.

Из всего прочего, столкнуться с Джонатаном Кингом — это риск, на который я пошла, когда приехала на свадьбу его сына — моего племянника, — который даже не знает о моем существовании.

Будем надеяться, что Джонатан тоже этого не знает. Мы встречались только один раз, во время его свадьбы с Алисией. Был еще тот телефонный звонок, но это было так давно. Конечно, он меня не помнит.

Хотя я его помню. Не думаю, что возможно стереть те немногие воспоминания, которые у меня остались о нем.

Джонатан обладает присутствием, которое подкрадывается к вам ни с того ни с сего, и довольно скоро оно овладевает всем, что вас окружает. Это бомбежка с самолета.

Звук грома.

Извержение вулкана.

И это? Это даже близко не забывается. Для стольких людей встреча с Джонатаном — это кульминация их существования.

На его свадьбе я была маленькой. Мне было семь. Ему было двадцать четыре. Но я отчетливо помню, каким большим, чем в жизни, он выглядел.

Как бог.

Я не могла перестать пялиться на него, прячась за свадебным платьем Алисии. Я вонзила свои маленькие пальчики в ткань и посмотрела на него, заставляя ее смеяться так лучезарно, что у меня потеплело в груди. Она сказала мне, что мне не нужно прятаться и что теперь он член семьи.

Хотя я так и делала.

Потому что он был богом, а у богов такой жестокий гнев, что он уничтожает всех на своем пути.

Если тогда Джонатан был больше, чем жизнь, то сейчас он сила, с которой не стоит считаться. Он фурия, по чьему пути я не хочу идти, как бы сильно я его ни ненавидела за то, что он сделал с Алисией.

Может, он забыл обо мне. Это возможно, не так ли? Алисия умерла одиннадцать лет назад, а я в последний раз встречалась с ним двадцать лет назад.

Сохраняй спокойствие.

Вдох.

Выдох.

Джонатан шагает ко мне такими сильными шагами, что я словно чувствую их своими костями.

Он встает рядом со мной. Не рядом с Итаном со мной.

Желание прикоснуться к моим наручным часам поднимается на передний план моей психики, но я отклоняю его так быстро, как только могу.

Джонатан не близок к тому, чтобы вторгнуться в мое личное пространство, но достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его сильный, характерный запах, который по какой-то глупой причине я все еще помню.

Тогда я не знала, как классифицировать этот запах, за исключением того, что он вызывал сильное привыкание. Теперь я узнаю его как пряный и древесный. Джонатан — это все о власти, даже в том, как он пахнет.

Это видно по всему его облику. Специально сшитые костюмы с бриллиантовыми манжетами. Итальянская обувь на заказ. Роскошные швейцарские часы.

Все в нем говорит без слов: «Я не тот человек, которому можно перечить».

Если кто-нибудь попытается, я не сомневаюсь, что он раздавит их подошвой своих кожаных ботинок.

— Джонатан, — приветствует Итан таким бесстрастным тоном, что я чувствую скрытую за ним агрессию.

— Итан. — глубокий тенор его голоса бьет меня по коже, словно хлыст.

Я сжимаю пальцы вокруг бокала с шампанским, и именно тогда я понимаю, как моя голова была опущена с тех пор, как он встал здесь.

Мое единственное внимание приковано к синим часам, пристегнутым к его запястью. Часы моя специализация, моя страсть, и они обычно придают мне уверенности.

Не сегодня.

Сегодня я чувствую, что поставила на себя и проиграла. Я пошла на риск, и теперь он кусает меня за задницу.

Если бы я только просто держала своего бухгалтера на поводке и проверяла все, что он делал, он бы не украл средства компании и не оставил нас на пути к банкротству.

Я доверяла ему. Мы все доверяли.

Мы семья в H& H. Мы начинали с малого и выросли за пару лет. Мы начали заключать более крупные контракты, и нам предоставили лучшие выставочные возможности. Мы были готовы перейти на новый уровень, пока Джейк все не испортил.

Затем нам пришлось просить инвесторов, когда мы всегда думали, что выше их. Однако в тот момент, когда они узнали о цифрах и о том, что наш следующий продукт был азартной игрой, они отступили.

Банк отказался выдавать нам еще какие-либо кредиты, учитывая сумму, которую мы им уже должны.

Итан мое последнее средство, прежде чем мне придется сократить штат сотрудников и в конечном итоге объявить о банкротстве и убить мечту, которую я начала собственными руками.

От одной этой мысли я теряю сон.

— Кто твоя компания? — Джонатан спрашивает Итана непроницаемым тоном.

Я делаю глубокий вдох. Это значит, что он меня не узнает, верно?

Итан улыбается, но улыбка получается прямо противоположной той, какой она должна быть. Вместо того чтобы быть приветливой, она прямо-таки зловещая.

— Не понимаю, почему это должно тебя волновать.

— Это так? — взгляд Джонатана снова падает на меня.

Я чувствую это, не поднимая глаз. И я не стану поднимать глаза. Это все равно что подписать собственное свидетельство о смерти.

Он изучает меня. На самом деле, нет. Это больше похоже на то, что он пробует меня, прежде чем наброситься, как голодный хищник.

Только я не его добыча.

Прошло много времени с тех пор, как я поклялась никогда больше не быть ничьей добычей.

Я уже сбила одного хищника в своей жизни, и я сделаю это снова, если придется. К черту последствия и кошмары.

Однако иметь Джонатана Кинга в качестве противника — это последнее, чего я хочу. Можно быть смелым, а можно быть откровенно глупым.

Бросить вызов королю в его королевстве — это последнее.

Вот как гонцам, посланным монархами, отрубали головы и вешали на въезде в столицу на всеобщее обозрение.

— Если ты нас извинишь, — говорит Итан, — Аврора как раз собиралась мне кое-что рассказать.

— Аврора, — размышляет Джонатан. — Хотя это не совсем верно имя, не так ли?

Дерьмо.

Блядь.

Черт возьми!

Я чувствую, что меня вот-вот вырвет, когда я смотрю на него. Он наблюдает за мной с холодным, почти маниакальным выражением лица, которое ничем не выдает его мыслей. Но я чувствую это громко и ясно.

Он знает.

Он помнит.

Мои пальцы дрожат вокруг фужера, и требуются все силы, чтобы поставить его на столик, не пролив напиток и не выставив себя дурой.

— Разве ты не слышал о той части, где ты должен извинить нас? — Итан приподнимает бровь.

— Я слышал. Хотя, так уж вышло, что я не подчиняюсь приказам. — Джонатан обращается к Итану, но все его внимание приковано ко мне.

Непроницаемое.

Безэмоциональное.

Неподвижное.

С каждой секундой его сосредоточенность обостряется, становясь все более резкой и темной. Во всяком случае, она становится смертельной с намерением уничтожения.

Бог, готовый дать волю своему гневу.

Мне нужно убираться отсюда. Немедленно.

Нацепив на лицо улыбку, я смотрю на Итана.

— Я пойду поищу Агнуса. У меня есть ваша визитка, так что ничего, если я позвоню?

— У меня есть ваша. Я буду тем, кто позвонит.

— Спасибо.

Я едва замечаю Джонатана неразборчивым кивком, поворачиваюсь и ухожу.

Мне требуется все силы, чтобы не убежать и не выдать свой дискомфорт или ощущение того, как по-королевски я облажалась.

Это плохо. Нет. Это может быть катастрофой для всего, что я строила годами, старательно оставаясь в тени, чтобы меня не заметили.

Я все испортила за одну ночь.

Как только я оказываюсь в зоне бассейна, я избегаю Эйдена, что не так уж сложно. Он танцует со своей невестой, ее голова спрятана у него на плече, когда он кладет подбородок на ее волосы.

На секунду я останавливаюсь и смотрю на сцену, на то, какими безмятежными и счастливыми они оба кажутся. Это похоже на день свадьбы Алисии и Джонатана двадцать лет назад.

Хотя... Джонатан не танцевал. Я подозреваю, что тиран даже не знает, как это делается.

Я выхожу из оцепенения и крадусь к автостоянке.

Я солгала.

Я не собиралась искать Агнуса. Это означало, что мне пришлось бы задержаться, и, черт возьми, я бы ни за что не стала проводить ни минуты дольше рядом с Джонатаном.

Что касается моей другой стороны плана? Теперь, когда я сломала лед с Итаном, мы можем встретиться в его компании, и, надеюсь, мне больше не придется видеть Джонатана в этой жизни.

Он сядет на свой трон, а я вернусь в свой маленький уголок Лондона, на котором он не зацикливается. Быть правителем означает, что он не хочет смотреть на незначительные присутствия, и именно там я планирую остаться.

Я не прошу никого из персонала подогнать мою машину, а вместо этого ускоряю шаг к ней, не оглядываясь назад.

Если ты не оглянешься, тебя никто не найдет.

Или ты так думаешь.

Я качаю головой в ответ на этот зловещий голос. Его голос. Дьявол, с которым я знакома.

Мои пальцы дрожат, когда я достаю ключи из сумочки. Я нажимаю кнопку на ключах от машины, и моя Тойота открывается со звуковым сигналом.

В тот момент, когда я открываю дверь, рядом с моей головой появляется рука и захлопывает ее. Я вздрагиваю, когда тот же сильный древесный запах, который я никогда не забывала, проникает в мои ноздри.

Горячее дыхание Джонатана оставляет мурашки на моем лице, когда он шепчет низким, почти угрожающим тоном.

— Давно не виделись, Аврора. Или мне следует называть тебя Кларисса?

Глава 4

Аврора

Я в ловушке.

Это ощущение пребывания в замкнутом пространстве без выхода должно было возникнуть более одиннадцати лет назад.

Я должна быть свободна.

Но так ли это? Реально ли?

Я вырываюсь из объятий Джонатана, и это оставляет меня прислоненной спиной к закрытой двери моей машины.

Джонатан возвышается надо мной, как огромная стена. Я неправильно рассчитала его рост. Я ни в коем случае не маленькая, но все же, чтобы встретиться с ним взглядом, приходится запрокинуть голову.

Я должна выйти из своей зоны комфорта и заплатить цену за риск, на который пошла.

Кларисса.

Он помнит. Почему он помнит имя, которое слышал всего два раза в своей чертовой жизни?

Алисия не стала бы рассказывать обо мне. Она тайно приезжала и навещала меня и говорила, что это наш маленький личный мирок, о котором никому не нужно знать.

Мы даже проворачивали это за спиной моего отца, когда я была маленькой. У нас была только общая мать, которая умерла вскоре после моего рождения, и тогда Алисия захотела занять эту роль.

Во всяком случае, она пыталась.

Но я уже была знакома с дьяволом, и у меня не было выхода. Ничто из того, что Алисия могла бы сделать, не спасло бы меня. Во всяком случае, это могло бы ускорить ее смерть.

Суть в том, что Джонатану не должно быть дела до моего существования, не говоря уже о том, чтобы помнить мое старое имя.

— Аврора. Теперь меня зовут просто Аврора Харпер.

Он остается неподвижным, как скала.

— Вижу, ты уничтожаешь свою связь с Максимом Гриффином.

Черные образы штурмуют голову. Плачь. Эти крики. Штурм разъяренной толпы.

Моя нижняя губа дрожит, и я зажимаю ее зубами, чтобы остановить это.

— Не надо.

Обхватывая себя рукой за талию, я обнимаю. Старый шрам у меня глубоко под одеждой, но я чувствую жжение, будто это происходит прямо сейчас.

— Не надо? — повторяет он.

— Не произноси его имени.

— Это не стирает его с лица земли.

— Просто ненадо. Прекрати.

— Я мог бы подумать над этим, если ты мне кое-что расскажешь.

— Что?

— Где ты была, Кларисса? Я имею в виду, Аврора.

— Почему я должна тебе говорить?

Он наклоняет голову набок, наблюдая за мной несколько секунд, не моргая. Находиться под жестоким пристальным взглядом Джонатана все равно что стоять на коленях в королевском суде в ожидании приговора.

— Думаешь, что можешь появиться из ниоткуда, на свадьбе моего сына, не меньше, и притвориться, что ничего не случилось?

Да.

Но теперь, слыша это в этом надменном, почти снисходительном голосе, я чувствую, что вела себя по-детски, когда думала об этом.

— Давай притворимся, что мы никогда не встречались, — пытаюсь я своим мягким тоном.

— Я не притворяюсь. — он подходит ближе, целенаправленно вторгаясь в мое личное пространство, словно это его Богом данное право. — Так как насчет того, чтобы рассказать мне, какого черта ты делала с Итаном?

— Ничего.

— Попробуй еще раз, и на этот раз не лги мне. Если солжешь, я посчитаю, что ты готова нести ответственность за последствия.

Я могла бы солгать ему и выпутаться из этого затруднительного положения, но это заведет меня так далеко. Может, я и не видела Джонатана двадцать лет, но от его фамилии невозможно скрыться ни в этой стране, ни даже на международной бизнес-арене.

Он инвестор. Командир. Правитель.

Если он на что-то нацелился, его невозможно остановить, пока он либо не получит это, либо не разрушит.

Черный или белый. В его словаре нет слова «серый».

И по этой причине мне нужно тактично ускользнуть из-под его радара так же плавно, как я была поймана в ловушку. Я по ошибке пересекла линию фронта врага, и теперь я должна найти самый безопасный выход.

Я делаю глубокий вдох.

— Бизнес.

— Какой вид бизнеса?

— Просто бизнес.

— Разве ты не слышала, как я спросил, что это за бизнес? Я не люблю повторяться, Аврора.

Черт бы побрал его и его властную манеру говорить. Словно он ожидает, что все падут к его ногам по простой команде.

Быть может, я и не хочу специально провоцировать Джонатана, но я не преклоню перед ним колено.

Не сейчас. Никогда.

Мне надоело стоять на коленях всю жизнь.

— Тебя это не касается.

— Меня это не касается, но это касается Итана. Правильно?

— Да.

— Нет.

— Нет? — повторяю я с замешательством, которое, должно быть, написано у меня на лице.

— Ты прекратишь любую деловую авантюру, которое у тебя будет с Итаном.

— Зачем мне это делать?

— Потому что я так сказал, дикарка.

Он что, блядь, издевается надо мной? Нет. Я знаю, что Джонатан не из тех, кто шутит, но неужели он искренне верит, что я послушаюсь его просто потому, что он приказал?

Ну и что с того, что в его руках власть? Это не абсолютно. Ничто и никто не является таковым.

Я поднимаю подбородок.

— А если я откажу?

— Тогда мы сделаем это по-моему.

Легкая улыбка приподнимает его губы. Его чувственные, хорошо очерченные губы.

И теперь я смотрю на его губы.

Перестань пялиться на его губы.

Поднимая на него взгляд, весь образ становится четким. Он даже не улыбается, и это совершенно угрожающе. Это взгляд человека, который готовится к битве.

Человека, который так привык к войне, что мир ему наскучил.

И я еще одно поле битвы на его пути к победе.

Так что нет, это не улыбка. Это декларация нечто зловещего и могущественного.

— Почему тебя должно волновать, с кем я веду дела, Джонатан?

В последний раз, когда я проверяла, он не был моим опекуном.

— Думаешь, что можешь избегать меня на моей собственной территории и выбрать кого-то другого для ведения бизнеса? И не кого-нибудь, а Итана. В чем твое послание? Ты пытаешься бросить мне вызов?

— Нет.

Это последнее, чего я хочу.

— Тогда почему ты не обратилась ко мне?

— Мне не нравится смешивать семейные дела с бизнесом.

И я ненавижу его за то, как умерла Алисия. Если бы я не знала, что он одолеет меня, я бы ударила его по лицу и сняла напряжение, которое я испытывала в течение одиннадцати лет.

— Единственная семья, которая у меня есть, носит фамилию Кинг. Ты не моя семья, дикарка. Никогда не была. Никогда не будешь.

— Взаимно.

— Рад, что мы согласны на этом фронте. Теперь ты прекратишь любые контакты или общение с Итаном, включая Агнуса.

— Это было бы «нет».

— Ты только что сказала мне «нет».

— Все верно, Джонатан. Не знаю, в чем заключается твоё дело, но ты не имеешь права указывать мне, что делать.

Тишина.

Он смотрит на меня с тем пустым выражением лица, в котором, теперь я уверена, таится монстр.

— Да?

Я держу подбородок высоко поднятым, не прерывая зрительный контакт.

Джонатан делает шаг вперед. Моя спина прижимается к металлической двери машины, когда его грудь почти касается моей. Мою голую кожу покалывает, на поверхности появляются мурашки, и я понятия не имею, почему.

Он кладет руку мне на затылок, медленно кладет ее на металл машины и хватает меня за подбородок свободной рукой. Мой пульс грохочет в ушах, когда он заключает меня в клетку.

От него никуда не деться, даже если применить попытку.

Не то чтобы я стану это делать.

Я поймана в ловушку его явным присутствием и пленена темной глубиной его серых глаз.

Это как попасть в эпицентр урагана, и все, что я могу сделать, это упасть.

Тонуть.

Падать..

В конце концов исчезнуть.

Вот что делают такие люди, как Джонатан. Если они захотят, они могут заставить вас исчезнуть, будто вас никогда и не существовало.

Ощущение его кожи на моей это словно меня сжигают изнутри. Никто не должен проявлять столько контроля, как он.

Это должно быть запрещено. Быть незаконным.

— Это мое первое и последнее предупреждение. Не поддерживай связь с Итаном. Ты поняла?

Я хочу сказать «нет», крикнуть об этом, но у меня, как будто язык завязался узлом. Я слишком захвачена его близостью, его смертоносным присутствием и запугиванием, которое он так хорошо разыгрывает.

Я не из тех, кого можно запугать, но это Джонатан.

Он относится к особой категории, сам по себе.

Принимая мое молчание за одобрение, он отпускает подбородок. Вместо того, чтобы покинуть мое пространство, он роется в моей сумочке и вытаскивает визитку, которую я взяла от Итана.

Прежде чем я успеваю его остановить, он разрывает ее на четыре части и бросает за спину.

Разорванные кусочку разлетаются по ветру.

Затем он лезет в карман пиджака, достает свою собственную визитку и вставляет ее от имени Итана.

— Это единственная контактная информация, в которой ты нуждаешься. Позвони мне, извинись за то, что избегала меня, и, в зависимости от моего настроения, я мог бы подумать о помощи тебе.

Черт бы его побрал. Кем этот ублюдок себя возомнил?

Он отступает назад, весь физический контакт исчезает, и я наконец-то могу дышать нормально — или, во всяком случае, пытаюсь. Не думаю, что это нормально — напоминать себе о необходимости регулярно вдыхать и выдыхать. Но если я этого не сделаю, то могу вообще прекратить потребление кислорода.

Его глаза проходятся по мне еще раз с удушающей интенсивностью, от которой у меня вновь перехватывает дыхание. Я сопротивляюсь желанию поерзать, когда его взгляд останавливается на моем лице.

— А потом ты расскажешь мне, где ты была.

И с этими словами он поворачивается и уходит.

Я прислоняюсь к своей машине, втягивая воздух в легкие, словно только что научилась дышать. Действие налицо, но тяжесть, навалившаяся на меня, делает почти невозможным собраться с мыслями. Впервые за много лет я чувствую себя в такой ловушке, из которой нет выхода.

Разве я не обещала себе, что никогда больше не окажусь в таком положении?

Знаете что?

К черту Джонатана Кинга.

Никто не диктует мне, что делать.

Глава 5

Джонатан

Аврора Харпер.

Ранее Кларисса Гриффин.

Вот так я ее и потерял — не то, чтобы я ее активно искал. Алисия упомянула в своем завещании, что хочет, чтобы о Клариссе позаботились. Затем Кларисса исчезла с лица земли.

Ей было не больше шестнадцати, когда произошла вся эта чертовщина с Максимом Гриффином. Она была несовершеннолетней, но все же исчезла. Я зашел так далеко, что расспросил британскую службу защиты лиц с помощью закулисных методов, и они также сказали, что она пропала без вести.

Она, как будто растворилась в воздухе.

Конечно, я не вкладывал все свои силы в ее поиски, потому что не хотел, напоминая об Алисии сразу после ее смерти. Мне нужно было двигаться дальше, а Кларисса помешала бы этому процессу.

И все же, как она посмела исчезнуть, а потом появиться вновь без моего разрешения?

Она думает, что это игра? Что она может делать все, что ей заблагорассудится, и уйти, не заплатив за это?

И Итан.

Это смелый шаг, за который она поплатится. Рано или поздно.

Я проскальзываю на заднее сиденье своей машины и нахожу своего помощника и правую руку Харриса.

Он один из тех ботаников, которые всю свою жизнь учились и являются гениями не только в области цифр, но и в области информации. Он знает все обо всем.

Приветствуя меня легким кивком, он снова сосредотачивается на своем планшете, поправляя очки.

— Как проект? — я спрашиваю.

— Выполнено на восемьдесят процентов. Он находится в юридической команде и будет готов через два часа.

— Сделай это и скажи им, чтобы они начали составлять дополнительный контракт о слиянии.

— Понял. — он печатает в быстром темпе на планшете.

— И, Харрис?

— Да, сэр?

— Мне нужно, чтобы ты кое-кого разыскал.

Он отрывает голову от своего планшета, бросая на меня вопросительный взгляд. Единственные люди, которых я ищу, это те, с кем я буду вести бизнес или чьи компании я возьму на себя.

Харрис не нуждается в напоминании для этого. Он пересылает мне всю необходимую информацию еще до того, как я ее попрошу.

Причина его реакции в том, что я изменил свой образ действий. Он, как никто другой, знает, что я следую привычкам. Это поддерживает порядок и контроль. Это позволяет мне править железным кулаком и без ошибок.

Тот факт, что я нарушаю свое собственное правило, нарушает его обычные методы работы. Но он не станет спрашивать о причине. И это мне нравится в Харрисе больше всего. Он держит ненужный мусор при себе и говорит исключительно на языке данных.

— Имя?

— Аврора Харпер. Ранее Кларисса Гриффин. Дочь Максима Гриффина, убийцы с клейкой лентой в Северной Англии. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о ней.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒