Ь. Меркурий как душа 15 страница

2 Душа, прагерм. saiwalo, может быть, родственно слову di6^o^ (пестропереливающийся, подвижный, изменчивый). Оно имеет также значение «коварный» и «обманчивый», благодаря чему алхимическое определение анимы как Меркурия сохранило известное правдоподобие.

К феноменологии духа в сказке

духовному феномену приписывается имматериальность, причем в еще большей мере, чем это имеет место в случае душевного — в более узком смысле — явления. Последнему примысливается не только известная зависимость от природы, но даже известная вещественность, что и демонстрирует идея^$цЫ1е body* и представление китайцев о душах гуй. В случае внутренней связи между некоторыми еще психическими процессами и параллельными физическими явлениями, видимо, невозможно мыслить тотальную невещественность душевного. В противовес этому consensus omnium** настаивает на имматериальности духа; при этом, правда, не все признают за ним даже субстанциальность. Нелегко, однако, догадаться, почему та самая гипотетическая материя, которая сегодня понимается уже совсем иначе, чем еще тридцать лет назад, одна должна быть реальной, а дух — нет. Хотя понятие имматериальности само по себе ни в коем случае не исключает понятия реальности, дилетантское воззрение постоянно связывает между собой действительность и вещественность. Дух и материя суть, видимо, формы бытия, которые сами по себе трансцендентальны. Так, например, тантристы с одинаковым на то правом говорят о том, что вещество — не что иное как определенность мыслей Бога. Единственная непосредствённсГданная реальность есть психическая реальность содержаний сознания, которой приписывается то духовное, то материальное происхождение.

Духовн^ой^сущности свойственны, во-первых, принцип спонтанности движения и деятельности, во-вторых, свойствосвободного порождения образов вне чувственного воспеиятия и, в-третьих, автономное и суверенное манипулирование этими образами. Эта сущность противостоит первобытному человеку, но по мере его развития все больше оказывается в сфере человеческого сознания и становится функцией, которая ему подчинена, благодаря чему ее изначально автономный характер как будто бы утрачивается. Последний удерживается еще только самыми консервативными из всех воззрений, а именно религиями. Нисхождение духа в сферу человеческого созна-

Тонкого тела (англ. }.

* Общее мнение (лат. ).

К феноменологии духа в сказке

ния выражено в мифе о божественном vouq*, оказывающемся в темнице у (рисж; **. Этот процесс, растянувшийся на тысячелетия, является, видимо, роковой неизбежностью, по отношению к которой религии стали бы в позицию борцов за безнадежное дело, если бы думали, что можно пытаться остановить развитие. Но их задача (если они правильно ее понимают) состоит вовсе не в том, чтобы препятствовать неизбежному ходу вещей, а, наоборот, в том, чтобы оформлять его таким образом, дабы он мог осуществляться без фатальных душевных травм. Поэтому религии должны все вновь напоминать о происхождении и об изначальном характере духа — чтобы человек никогда не забывал, что он втягивает в свою сферу и чем он наполняет свое сознание. Ведь не он сам сотворил дух, но дух делает так, что человек творит; он дает ему импульс и счастливое наитие, упорство, воодушевление и инспирацию. Но он так проникает в природу человека, что тот оказывается перед сильнейшим искушением думать, будто он сам и есть создатель духа и будто он его имеет. В действительности же прафеномен духа завладевает человеком, и притом точно так, как физический мир, будучи якобы услужливым объектом человеческих умыслов, на самом деле налагает на свободу человека тысячи оков и становится навязчивой идеей. Дух грозит наивному человеку инфляцией, чему наше время дает поучительнейшие примеры. Опасность тем больше, чем сильнее внешний объект приковывает к себе интерес и чем сильнее забывают, что рука об руку с усложнением наших отношений к природе должно идти таковое же наших отношений к духу, чтобы создать необходимое равновесие. Если внешнему объекту не противостоит внутренний, то появляется оголтелый материализм, спаренный с безумным высокомерием или с угасанием автономной личности, что как раз и является идеалом тоталитарного массового государства.

Как видно, всеобщее современное понятие духа плохо согласуется с христианским воззрением, поскольку последнее рассматривает дух как summum bonum***, как са-

Уме (греч ).

'* Природы (греч ) *** Высшее благо < шт )

К феноменологии духа в сказке

мого Бога. Конечно, существует еще также понятие злого духа. Но и с его учетом современное понятие духа не может быть признано удовлетворительным; ведь это понятие не включает в себя злое необходимым образом — скорее, его следует назвать морально индифферентным, или нейтральным. Когда Писание говорит: «Бог есть Дух», то это звучит как определение субстанции, или квалификация. Но черту, по всей видимости, подходит то же свойство духовной субстанции, хотя злой и испорченной. Изначальное тождество субстанции выражено еще в мысли о низвержении ангела с небес, так же как и в близких отношениях между Яхве и Сатаной в Ветхом Завете. Отголоском этого древнего отношения может быть, видимо, признана просьба, которую высказывает «Отче наш»: «И не введи нас в искушение», где это ведь исконное занятие Искусителя, самого черта.

Здесь мы вплотную подходим к вопросу, который в нашем изложении до сих пор еще не затрагивали. Ведь мы сначала привлекли к рассмотрению культурно-исторические и общепринятые воззрения, которые произошли из человеческого сознания и его рассуждений, для того чтобы построить себе картину психической проявленности фактора «дух». Но мы не принимали во внимание, что дух в силу своей изначальной и притом психологически совершенно достоверной автономии3 сполна обладает способностью делать себя самого откровенным.

Ь. САМОИЗОБРАЖЕНИЕ ДУХА В СНОВИДЕНИЯХ

Психическое явление духа, безусловно, указывает на архетипическую природу последнего, т. е. феномен, которыи^называют духом, основывается на существовании автономного праобраза, досознательным образом универсально наличного в структуре человеческой психики.

3 Даже если придерживаться той точки зрения, что самооткровение духа, например, явления духов, есть не что иное как галлюцинация, все равно это спонтанное (не подверженное нашему произволу) психическое событие В любом случае это автономный комплекс, что полностью удовлетворяет нашим целям.

К феноменологии духа в сказке

Как и во всех подобных случаях, я сталкивался с этой проблемой у моих пациентов, а именно, при исследовании их сновидений. Поначалу мне пришло на ум, что определенная разновидность отцовского комплекса имеет, так сказать, «духовный» характер, т. е. от образа отца исходят высказывания, действия, тенденции, импульсы, мнения и т. д., которым отнюдь нельзя отказать в атрибуте «духовный». У мужчин позитивный отцовский комплекс нередко ведет к определенной доверчивости в отношении авторитетов и к выраженной готовности подчиняться всем духовным уставам и ценностям, у женщин — к активным духовным чаяниям и интересам. В сновидениях это фигура отца, от которой исходят авторитетные наставления, запреты и советы. Невидимость их источника часто подчеркивается тем, что он состоит лишь из авторитетного вещающего голоса, который выносит окончательные решения4. Вот почему это по большей части фигура старца, каковой и символизирует собою фактор «духа». Иногда это и «собственный» дух, а именно дух усопшего, который играет эту роль. Реже это гротескные фигуры вроде домовых или говорящие и мудрые звери, которые обозначают дух. Гномоподобные формы встречаются, по крайней мере по моим наблюдениям, главным образом у женщин, почему мне представляется логичным, когда Барлах в «Мёртвом дне» соединяет с Матерью гномоподобную фигуру «Штайсбарта» — примерно так, как бэс придан богине-матери из Карнака. Дух у обоих полов может выступать также в облике мальчика или отрока. У женщин эта фигура соответствует так называемому «позитивному» анимусу, который указывает на возможность сознательного духовного предприятия. У мужчин этот образ не столь однозначен. Он может быть позитивным и иметь тогда значение «высшей» личности, самости, или filtus regius*, как его понимают алхимики5. Но он может быть и негативным и обозначать тогда инфантильную тень6. В обо-

4 Соответствующий случай изложен в Psychologie und Alchemic.

5 Сюда же относится и видение «обнаженного мальчика» у Майстера Экхарта.

6 Напомню о «мальчиках» в новелле Бруно Гётца «Царство без пространства».

Царского сына (лат. ).

7 Зак. 15Л-

К феноменологии духа в сказке

их случаях мальчик воплощает собой тот или иной дух7. Старец и мальчик составляют одно целое. Эта пара и в алхимии играет значительную роль как символ Меркурия.

Невозможно со стопроцентной уверенностью утверждать, что эти образы духа в сновидениях морально добры. Часто они имеют все признаки не только двусмысленности, но и прямо-таки злобности. Я должен, однако, подчеркнуть, что великий план, по которому построена бессознательная жизнь души, настолько ускользает от нашего постижения, что мы никогда не можем знать, какое зло необходимо для того, чтобы посредством энантиодромии вызвать благо, и какое благо совращается на зло. «Probate spiritus»*, которое рекомендует ап. Павел, при всем желании часто не может быть ничем иным, как сколь осторожным, столь и терпеливым выжиданием конечного исхода

Образ старого мудреца не только в сновидениях, но и в медитационных видениях (или так называемой «активной имагинации») может выражаться столь пластично, что, как это, по всей видимости, бывает в Индии, начинает играть роль гуру8. «Старый мудрец» появляется в сновидениях как маг, врач, священник, учитель, профессор, дед или как какая-нибудь личность, обладающая авторитетом. Архетип духа в образе человека, гнома или зверя выходит на сцену всякий раз в ситуации, когда постижение, понимание, добрый совет, решение, план и т. д. требуются, но не могут быть получены собственными силами. Этот архетип компенсирует подобное состояние духовной нужды посредством содержаний, которые заполняют бреши. Прекрасный пример такого рода компенсации дает сновидение о белом и черном магах, призванное компенсировать духовные проблемы одного молодого студента теологии. Самого сновидца я не знаю, так что мое личное влияние исключено

7 Ср с образом «божественного младенца»

8 Отсюда многочисленные чудесные истории ришей и махатм Один образованный индус, с которым я беседовал о сущности гуру, ответил мне на мой вопрос о том, кто был его гуру «Это был Шанкарачарья» (VIIIIX вв) Я удивленно заметил' «Но ведь это знаменитый комментатор» На это он возразил: «Да, это он, но, разумеется, (только) его дух», причем моя западная обеспокоенность ни в малейшей мере не смутила его.

Испытывайте духов [от Бога ли они] (лат )

К феноменологии духа в сказке

Ему снилось, будто перед ним — величественного облика священник, о котором сновидцу известно, что это — «белый маг», хотя тот носил длинное черное одеяние. Белый маг в этот момент заканчивал какую-то длительную речь такими словами: «А для этого нам необходима помощь черного мага». Тут внезапно отворилась дверь, и вошел другой старец, «черный маг», одетый в белое. У него тоже был прекрасный и величественный облик. Было видно, что черный маг хочет обратиться к белому, но не может решиться на это в присутствии сновидца. Тогда белый маг, указывая на сновидца, сказал черному: «Говори, он невиновен». Черный маг начал рассказывать странную историю о том, как он нашел ключи от рая, но не знал, что с ними делать. По его словам, он пришел к белому магу, дабы получить разъяснение тайны ключей. Он рассказал, что царь той страны, в которой он жил, искал для себя подходящую гробницу. Его подданные случайно откопали древний саркофаг, в котором лежали бренные останки неизвестной девицы. Царь велел открыть саркофаг, выбросить кости, а пустой саркофаг закопать, чтобы в будущем им воспользоваться. Но как только кости извлекли на белый свет, девица, которой они когда-то принадлежали, превратилась в черную лошадь, ускакавшую в пустыню. Черный маг, преследуя ее, прошел через всю пустыню. Испытав в дальнейшем пути множество превратностей и затруднений, он нашел потерянные ключи от рая.

На этом его история, а с нею и сновидение, увы, заканчивается.

Компенсация здесь, конечно, происходила не так, что сновидцу было вполне достаточно того, что явилось ему в качестве желаемого, но так, что он оказался лицом к лицу с проблемой, которую я обозначил выше и которую нам все вновь и вновь предлагает жизнь, а именно с проблемой неоднозначности моральных оценок, запутанной игры друг с другом добра и зла и неумолимой сопряженности вины, страдания и спасения. Этот путь к религиозному праопыту — правильный, но сколь многие могут познать его? Это тихий голос, доносящийся издалека. Он двусмыслен, двояк и темен, он означает опасность и риск; неверная тропа, которой можно идти только ради Бога, без гарантий и без санкции.

К феноменологии духа в сказке

с. ДУХ В СКАЗКАХ

Я с удовольствием дал бы моему читателю больше современного материала, касающегося сновидений. Но боюсь, что индивидуализм сновидений выдвигает слишком высокие требования к изложению и претендует на объем, не имеющийся у нас здесь в распоряжении. Поэтому лучше обратимся к фольклору, где мы избавлены от конфронтации и неразберихи индивидуальных случаев и можем рассмотреть вариации мотива духа, не принимая во внимание более или менее уникальных индивидуальных условий. В мифах и в сказках, как и в сновидениях, душа высказывается о себе самой, и архетипы становятся откровенными в их естественной игре друг с другом как «творенье, перетворенье, вечного духа вечное развлеченье»*.

Частота, с которой в сновидениях тип духа возникает в качестве старца, примерно соответствует таковой в сказках9. Старец появляется всегда, когда герой оказывается в безнадежной и отчаянной ситуации, из которой его может вывести лишь основательное обдумывание или счастливая мысль, т. е. та духовная функция или эндопсихический автоматизм. Но поскольку герой по внешнимили внутренним причинам не в состоянии осуществить" это действие, то, компенсируя это бессилие, появляется нужное знание — в форме персонифицированной мысли, а именно в облике дающего совет и помощь старца. В одной эстонской сказке10, например, рассказывается, как мальчик-сирота, с которым жестоко обращались, потеряв во время пастьбы корову, от страха перед наказанием не вернулся домой и пустился на все четыре стороны. И вот он в безнадежном положении, из которого не_видно^ выхода. Измученный, он погрузился в глубокий сон. Проснувшись, он ощутил, что у него во рту какая-то жидкость, и увидел маленького старичка с длинной седой бородой, который уж было собрался за-

9 Материалом сказок, который я здесь использую, я обязан дружеской поддержке г-жи д-ра М. -Л. фон Франц.

10 «Как сирота нежданно свое счастье нашел» (Финские и эстонские сказки, № 68).

• Гете. Фауст. Вторая часть. Темная галерея.

К феноменологии духа в сказке

ткнуть горлышко своего кувшинчика с молоком. «Дай мне еще попить! » — попросил мальчик. «На сегодня хватит с тебя, — возражал старичок, — если бы дорога случайно не привела меня сюда, то это был бы твой последний сон, ибо когда я тебя нашел, ты был уже почти мертв». После этого старичок спросил мальчика, кто он и куда путь держит. Мальчик рассказал все, что с ним было, насколько мог вспомнить, вплоть до вчерашних побоев. Тогда старичок сказал: «Милое дитя! Тебе пришлось не лучше и не хуже, чем многим, милые попечители и утешители которых покоятся под землей. Вернуться назад ты больше не можешь. Раз уж ты ушел, придется тебе искать в мире свое счастье. Нет у меня ни дома, ни двора, ни жены, ни детей, и не могу я дальше тебе помогать, но дам тебе даром добрый совет».

Вплоть до этого момента старичок говорит то, что мальчик, герой рассказа, мог бы подумать и сам. Если уж он, следуя напору своего аффекта, недолго думая, пускается куда глаза глядят, то он должен был по крайней мере сообразить, что должен же чем-то питаться. Далее, нужно было бы поразмыслить в такой момент о своем положении. При этом, как водится, ему пришла бы в голову вся история его прежней жизни до самого отдаленного прошлого. При такого рода анамнесисе речь идет о целесообразном процессе, который нацелен на то, чтобы в тот критический момент, когда задействованы все духовные и физические силы, каким-то образом сплотить всю личность и весь ее актив, и уже этими соединенными силами стучаться в ворота будущего. Никто не поможет ему в этом, и он должен полагаться только на себя. Возврат больше невозможен. Эта интуиция даст его действиям нужную решительность. Побуждая его к этому, старец берет на себя усилия его собственного мышления. Разумеется, сам старец и есть это целесообразное размышление и концентрация моральных и физических сил, которые спонтанно реализуются во внесознательном психическом пространстве тогда, когда сознательное мышление еще или уже невозможно. Концентрации и напряжению психических сил свойственно то, что снова и снова проявляется как магия; они-то и развивают ту неожиданную пробивную способность, которая часто намного превосходит со-

К феноменологии духа в сказке

знательные действия воли. Можно наблюдать такое экспериментально, особенно при искусственно вызванной концентрации, во время гипноза. На своих курсах я обыкновенно клал какую-нибудь истеричку слабого телосложения в глубоком гипнотическом сне затылком на один стул, а пятками, как доску, на другой стул и оставлял ее так лежать примерно на минуту. Ее пульс постепенно повышался до 90. Какой-нибудь сильный физкультурник из числа студентов напрасно пытался повторить этот эксперимент при сознательном напряжении воли. Он тут же не выдерживал с пульсом выше 120.

Когда мудрый старец настолько сконцентрировал мальчика, мог последовать добрый совет, т. е. ситуация перестала казаться безнадежной. Он наказал ему спокойно идти дальше, все время на восток, где через семь лет он дойдет до большой горы, которая и будет означать для него счастье. Величина и направленность горы вверх указывают на повзрослевшую личность". Из концентрации силы вырастает уверенность, а с нею приходит наилучшая гарантия успеха12. Теперь он ни в чем больше не будет испытывать недостатка. «Hd тебе мою торбу и мой кувшинчик, — сказал старик, — каждый день там будет тебе еда и питье, сколько тебе нужно». Он дал ему еще и лопуховый лист, который сможет превращаться в лодку, если мальчику нужно будет плыть по воде.

Частенько стадец в сказках ставит вопросы: «Кто? Почему? Откуда и куда? »13, чтобы тем самым подготовить самоконцентрацию и собирание с моральными си-

" Гора представляет собой цель паломничества и восхождения, а потому психологически часто означает самость. «И Цзин» в качестве цели указывает: «Царь ставит его перед горой Запада» (гексаграмма 17 суй, «преемство»). У Гонория Отенского (Speculum de mysleriis ecclesiae, в: Migne, P. L CLXXII, p. 345) читаем: «Monies patriarchae et prophetae sunt» [Горы суть патриархи и пророки (лат. ). } Ришар из Сент-Виктора говорит: «Vis videre Christum Iransfiguratum? Ascende in montem istum, disce cognoscere te ipsum» (Хочешь увидеть преображенного Христа? Подымись на гору сию и учись познавать себя самого (лат. )}. (Benjamin minor в: Migne, P. L. CXCVI, col. 53-56).

12 В этом отношении следует особенно выделить феноменологию йоги.

13 Имеются многочисленные примеры этого: Испанские и португальские народные сказки (№ 34, 45), Балканские сказки (№ 15), Иранские сказки, Русские народные сказки (№ 26), Сказки народов Севера (Швеция, № 11).

К феноменологии духа в сказке

лами, а еще чаще он представляет необходимые волшебные средства14, т. е. неожиданную и невероятную удачливость, которая являет собой характерные черты собранной личности в добре и зле. Однако столь же неизбежным, видимо, выступает вмешательство старца, т. е. спонтанная объективация архетипа, потому что осознанная воля одна навряд ли бывает в состоянии собрать воедино личность в такой мере, чтобы она стала сверхъестественно удачливой. Для этого — не только в сказках, но и в жизни вообще — достаточно уже объективного вмешательства архетипа, который парализует чисто аффективную реакцию цепью внутренних процессов конфронтации и реализации. Последние и дают ясно выявиться этим Кто, Где, Как и Зачем, а тем самым делают возможным познание теперешнего положения, а также и цели. Достигнутые посредством этого просветление и распутывание клубка судьбы частенько проявляются прямо-таки как какое-то волшебство, — опыт, не вовсе неизвестный психотерапевтам.

Тенденция старца побуждать к размышлениям обнаруживается и в форме требования сперва «об этом поспать». Девочке, которая ищет своих исчезнувших братьев, он говорит так: «Ложись спать: утро вечера мудренее»15. Он также понимает неясное положение оказавшегося в нужде героя или, по крайней мере, может добыть те сведения, которые пригодятся тому в дальнейшем. Для последней цели он любит пользоваться помощью зверей, а особенно птиц. Принцу, который ищет дорогу к небесному королевству, отшельник говорит: «Я живу здесь вот уже три сотни лет, но никто еще не спрашивал меня о небесном королевстве; я не могу тебе ничего сказать об этом, но наверху, на третьем. этаже этого дома, живут всякие птицы, и они тебе уж

14 Девочке, которая ищет своих братьев, он дает клубок, катящийся за ними (Финские и эстонские народные сказки, № 83). Принцу, ищущему небесное королевство, дается челнок, который плывет сам собой (Немецкие сказки после братьев Гримм (Железные сапоги]). Еще один подарок — флейта, которая заставляет все танцевать (Балканские сказки [Двенадцать осколков]), или показывающий дорогу шарик и палка-невидимка (Сказки народов Севера, (Дания, № 18]), или волшебные псы (1. с. [Швеция, № 20]), или книга, содержащая тайную мудрость (Китайские народные сказки [№ 86]).

15 Финские и эстонские народные сказки, № 83.

К феноменологии духа в сказке

наверное скажут»'6. Старец знает пути, ведущие к цели, и указывает их герою17. Он предупреждает о грозящей опасности и дает средство встретить ее во всеоружии. Например, он открывает мальчику, который должен достать серебряную воду, что источник сторожит лев, имеющий коварное обыкновение спать с открытыми глазами, а бодрствовать с закрытыми18, или советует отроку, который должен скакать к волшебному источнику, чтобы добыть там целительное питье для короля, черпать воду только на скаку, потому что там ведьмы подкарауливают всякого, кто приходит к источнику, и удавливают его петлей19. Принцессе, которая ищет своего заколдованного в волка-оборотня возлюбленного, он велит развести огонь и поставить на него котел со смолой. После этого ей надо бросить в кипящую смолу свою любимую белую лилию, и когда волк-оборотень приходит, он велит ей надеть котел волку на голову, благодаря чему чары спадают с ее возлюбленного20. Иногда старца характеризует критическое суждение, как в той кавказской сказке о младшем принце, который должен построить для отца церковь без ошибок, чтобы наследовать престол. Он ее строит, и никто не может обнаружить ошибку, но появляется старец и говорит: «Ах, что за чудную церковь здесь построили! Жаль только, что алтарная стена кривовата! » Принц велит снести церковь и строит новую. Но и в ней старец обнаруживает ошибку, и так происходит до третьего раза21.

Таким образом, старец представляет, с одной стороны, знание, постижение, размышление, мудрость, ум и интуицию, но, с другой стороны, также и моральные качества, каковы благожелательность и готовность помочь, благодаря чему должен окончательно проясниться его «духовный» характер. Поскольку архетип есть автономное содержание бессознательного, то сказка, кото-

16 Немецкие сказки после братьев Гримм [Железные сапоги]. В одной балканской сказке [№ 15] старец — «царь всех птиц». Там всем заправляет сорока. Ср. также таинственного «хозяина голубятни» в повести Майринка «Белый доминиканец».

17 Иранские сказки, 1939, р. 152.

18 Испанские сказки, № 34.

19 1. с. [№ 41].

20 Сказки народов Севера, I, № П. 2' Кавказские сказки, 1919, р. 35.

К феноменологии духа в сказке

рая и вообще-то конкретизирует архетипы, дает старцу возможность появляться во сне, и притом так, как это бывает и в современных сновидениях. В одной балканской сказке старец является несчастному герою во сне и дает ему добрый совет, как выполнить возложенное на него невыполнимое задание22. Его отношение к бессознательному становится очевидным, когда в одной русской сказке23 он называется «лешим». Когда усталый мужик сел на пенек, оттуда вылез маленький старичок, «он был весь сморщенный, и зеленая борода висела у него до колен». «Ты кто таков? » — спросил мужик. «Я — леший Ох», — отвечал человечек. Мужик отдал ему в услужение своего безалаберного сына. «Когда леший увел его, они пришли в другой, подземный мир, в зеленую избушку... В избушке все было зеленое: стены и скамейки были зеленые, жена Оха и дети были зеленые... и русалки, которые ему служили, были зеленые как лист». Даже еда была зеленая. Леший изображен тут как растительное или древесное божество, которое, с одной стороны, главенствует в лесу, а с другой — благодаря русалкам — имеет отношение к водяному царству, откуда отчетливо выявляется его принадлежность к бессознательному, поскольку последнее часто выражается как через лес, так и через воду.

Равным образом речь идет о принадлежности к бессознательному, когда старец появляется в виде гнома. В сказке о принцессе, искавшей возлюбленного, говорится: «Пришла ночь, спустилась тьма, звезды поднимались и опускались, а принцесса все сидела и сидела на одном месте и плакала». И вот, глубоко задумавшись, она услыхала голос: «Здравствуй, милая девушка! Что ты сидишь здесь одна и грустишь? » Она вскочила и сильно испугалась, и не диво. А когда оглянулась, увидала тблько крошечного старичка, который все кивал и выглядел дружелюбно и скромно. В одной швейцарской сказке крестьянский сын, который должен нести корзину с яблоками королевской дочке, встречает «es chlis isigs Manndle, das frogtene, was er do e dem Chratte haig? » (маленького седого человечка, который спросил его, что

22 Балканские сказки [49].

23 Русские сказки [б].

К феноменологии духа в сказке

у него там в корзинке). В другом месте «человечек» «es isigs Chlaidle an» (одет в серую одежду)24. Под «isig» надо, видимо, понимать «eisern» (железный), что, вероятно, правильнее, чем «eisig» (ледяной). В последнем случае было бы «es Chlaidii vo Is» (имел одежду изо льда). Хотя имеется «ледяной человечек», но есть также и металлический человечек, и в одном из современных сновидений я обнаружил даже черного железного человечка, который появляется в момент решающего жизненного поворота, как и в этой сказке о глупом Гансе, возжелавшем жениться на принцессе.

В одном видении из ряда современных, ряда, в котором неоднократно встречается тип старого мудреца, этот мудрец первый раз нормального роста — когда он появляется на дне кратера, окаймленного высокими стенами скал, второй раз он крошечный и находится на вершине горы внутри низкой каменной ограды. Тот же самый мотив имеется и в сказке Гёте о принцессе гномов, которая живет в шкатулке25. К этому же ряду принадлежат антропарион, свинцовый человечек из видения Зосимы26, а также металлические человечки рудников, искусные дактили античности, гомункулы алхимиков, домовые, шотландские brownies и т. д. Насколько «реальны» подобные представления, мне стало ясно из случая, когда сразу после тяжкого несчастья в горах двое из попавших в катастрофу при свете дня пережили коллективную галлюцинацию, увидав человечка в капюшоне, который вышел из недоступных трещин ледникового обрыва и пересек ледник, что вызвало у обоих настоящую панику. Я часто встречал мотивы, которые производили на меня такое впечатление, будто бессознательное есть мир бесконечно малых величин. Рационалистически мысля, можно было бы вывести из этого неясного ощущения, что при таких видениях речь должна идти о чем-то эндопсихическом, причем из этого делается заключение, что вещь должна быть такой маленькой, чтобы уместиться в голове. Я не симпатизирую таким «ра-

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 151617 18 19 Следующая ⇒