Торжество. Римма Ефимкина

Торжество

Римма Ефимкина

Торжество – это радостное чувство собственной силы, ощущение победы; во втором значении – превосходство, самодовольство, злорадство.

Синонимы: радость; триумф; ликование; превосходство, самодовольство, злорадство.

Происходит от старославянского тръжьство. Считается производным от старославянского тръгъ. Калька греч. «торжественное собрание», которое связано с греч. «рынок». Некогда слово торжество значило «то, что совершается на торгу», то есть при большом скоплении народа. Раньше «торговая казнь» значило «публичная», происходящая на площади, при всех. Отсюда торжеством стало именоваться публичное прославление, общий праздник, а затем уже и «радость по поводу успеха, победы».

Торжество – публичное чувство. Его смысл отражен в пословице " на миру и смерть красна".

В романе " Война и мир" Льва Толстого торжество испытывают русские, победившие врага.

" ЧУВСТВО ВЕЛИЧЕСТВЕННОГО ТОРЖЕСТВА"

Во время Красненских сражений, в которых русская армия преследовала бегущих французов, Кутузов обратился со словом к солдатам Преображенского полка.

" – Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.

– Нагни, нагни ему голову-то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так-то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратясь к солдатам, проговорил он.

– Ура-ра-ра! – заревели тысячи голосов".

Чувство торжества победивших русских солдат сменяется жалостью к врагу, пребывающему в самом жалком состоянии. Участник Отечественной войны 1812 года партизан и поэт Денис Давыдов, прототип толстовского персонажа Василия Денисова, пишет в своих записках (их, кстати, как основной источник активно использовал Толстой при написании романа) о Красненском сражении:

" Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное наименование трёхдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трёхдневным поиском голодных, полунагих французов; подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды вроде моего, но не главная армия. Целые толпы французов при одном появлении небольших наших отрядов на большой дороге поспешно бросали оружие".

Кутузов видит это ужасающее состояние пленных французов. Он предлагает русским пожалеть их: " Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята? " Но, поняв по упорным недоумевающим взглядам солдат, что их чувство негодования и мести еще не вполне удовлетворено, Кутузов поправляется.

" – А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м... и... в г.... – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.

Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно-стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком".

В этом эпизоде Толстой очень точно определяет чувство торжества как " сознание своей правоты" – торжествовать можно только в случае соблюдения высшего порядка; в противном случае это будет не торжество, а злорадство.

" ЦВЕТ ВОЙСКА ПО СИЛЕ ДУХА И ТЕЛА"

Как было сказано выше, торжество – это чувство радостной силы. Толстой подробно описывает быт русских солдат в это время, показывая, как сильный и могучий дух поддерживает тело в неимоверно сложных условиях голода, холода и отсутствия минимальных удобств жизни во время переходов и ночлегов.

" Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище. Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела".

Не найдя для ночлега свободных домов (они заняты ранеными или мертвыми французами), солдаты приспосабливают плетень в качестве укрытия от ветра, разводят костры, греются, готовят ужин, чинят амуницию – и все это с веселым хохотом, шутками, пересыпаемыми беззлобными ругательствами, с мечтами о конце войны и возвращении к мирной жизни. Сами находясь в стесненных условиях, русские находят в себе милосердие к бывшему врагу.

" ВСЕ ТОРЖЕСТВОВАЛИ ПОБЕДУ"

Торжество победы особенно убедительно описано в сценах восстановления Москвы после пожара 1812 года. Это торжество духа над материей, когда " разорено все, кроме чего-то неразрушимого, невещественного". Толстой сравнивает деятельность москвичей по восстановлению Москвы с деятельностью муравьев, тем самым подразумевая, что это стремление к возрождению нации находится чуть ли не на уровне инстинкта; он даже называет эти побуждения " дикими, животными", что ни в коем случае не умаляет их великого значения, а только подчеркивает лишний раз непреодолимую силу этих побуждений.

" Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кучки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего-то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего-то невещественного, но могущественного и неразрушимого.

Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.

Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12-го года".

Когда читаешь эти строки, невольно проникаешься гордостью за своих предков, две сотни лет назад возродивших славу и силу России. Эти люди, совершившие коллективный подвиг, теперь получили право на праздник, на торжество, и они проявляют эти чувства во всей полноте.

" Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице".

" ЛИЦО ЖЮЛИ СИЯЛО ТОРЖЕСТВОМ И САМОДОВОЛЬСТВОМ"

Во втором значении – превосходство – мы встречаем слово " торжество" в эпизоде с Жюли, когда она получает предложение от Бориса Друбецкого. Дело в том, что несмотря на свое богатство, 27-летняя Жюли по традициям своего времени стара для невесты, и Борис, которому во что бы то ни стало для своих амбициозных целей нужно получить состояние, все-таки долго медлил с предложением.

" Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое-то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса".

Наконец, когда остается совсем мало времени до конца отпуска и когда Жюли вызывает в нем ревность, Борис решается.

" – Для этого я бы советовал вам... – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтобы не видать ее неприятно-раздраженного и нерешительного лица, и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами, приехал сюда. Напротив... – Он взглянул на нее, чтоб увериться, можно ли продолжать. Все раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее, – подумал Борис. – А дело начато и должно быть сделано! » Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – Вы знаете мои чувства к вам! – Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством, но она заставила Бориса сказать ей все, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого, и она получила то, что требовала".

Самодовольство и превосходство – это другая полярность чувства торжества, обнажающая (говоря языком психологии) комплекс неполноценности человека. Когда в сцене у костра один из русских солдат смеется над пленным французским офицером Рамбалем, не способным идти из-за потери сил, его одергивают его же товарищи, осуждая за проявление низменных чувств.

" – Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.

– Э, дурак! Что врешь нескладно! То-то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:

– О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья! – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату".

РАБОТА С ТОРЖЕСТВОМ В ПСИХОТЕРАПИИ

Умение торжествовать для некоторых людей является проблемой. Есть контингент людей, не способных ценить свои достижения, праздновать свои победы. Есть люди, не празднующие дни своего рождения; есть отличные профессионалы, не способные пройти собеседование, потому что не могут подать себя с лучшей стороны; также проблемы с признанием своих достижений испытывают созависимые люди.

Поскольку мы социальные существа, мы нуждаемся в поддержке друг друга. Умение завершать успешные проекты праздником, символизирующим их публичное признание, является признаком здорового нарциссизма, любви к себе, высокой самооценки. Если мы не находим и не признаем достоинств в себе – мы неминуемо проецируем их на других людей, а это почва для формирования зависимости.

В норме научение происходит в детстве, когда дети в большим удовольствием участвуют в праздниках, радуются подаркам, похвале и поздравлениям. Но торжествовать можно научиться и во взрослом возрасте. Иногда достаточно обратить внимание клиента на игнорирование им важного этапа в осуществлении проекта – этапа празднования. Суть празднования – отметить победу неким ритуалом, целью которого является признание достоинств человека в присутствии других людей. Даже составление рядового резюме, в котором люди перечисляют свои положительные черты (умения, достижения), позволяет некоторым людям неожиданно для них самих испытать радостное удивление, обнаруживая, что речь идет о них. Сейчас эту нагрузку взяли на себя сетевые ресурсы – мы публично хвастаемся своими достижениями, и это дает необходимую поддержку и вдохновение на новые личные свершения.

Что касается торжества во втором значении (самодовольство, превосходство, злорадство), то работа с этим чувством – это так же работа с заниженной самооценкой, которая спроецирована на других людей. Психотерапия направлена на восстановление достоинства.

Художник: И. И. Пчелко. Иллюстрация к книге Алексеева С. П. Рассказы о Кутузове.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒