Я: Я люблю тебя, и мне жаль. 1 страница

Глава 16

Тревор

Было здорово признаться Куинн во время ужина. Только Иззи и моя мама знают, что на самом деле произошло с Бет, все остальные предполагают, что я порвал отношения между нами. Прошло не так уж много времени, а образы плейбоя моих школьных лет вновь дали о себе знать.

Мне было всё равно на этот титул, на самом деле я даже не пользовался им. Но я никогда и не пресекал слухи, распространяемые в городе. В Дейл Сити было много женщин, которые любили говорить, что в какой-то момент у них было дикое свидание со мной.

Но, глядя на сладкую невинную Куинн, когда она смотрит в окно, я почти желаю, чтобы каждое из этих обвинений было уничтожено. Она такая же добрая и чистая, какой и росла, и она заслуживает кого-то гораздо лучше, чем городской плейбой.

Хотя бы сегодня вечером. Сегодня вечером я буду обращаться с ней правильно – она вправе ожидать, что каждый мужчина будет относиться к ней так с этого момента. Я собираюсь установить контрольный показатель для того, чтобы она знала, что если она когда-то где-нибудь обоснуется, то она найдет мужчину, достойного её.

Доехав до магазина, о котором упоминал Майк, я быстро забегаю внутрь, чтобы взять вещи, которые были заказаны для меня. Через пять минут я запрыгиваю в машину и везу нас обратно в Дейл Сити.

Мы путешествуем, не разговаривая, пока радио воспроизводит поп-песню. Но появляется дорога, которую я ищу. Поля, через которые мы бегали подростками, выглядят по-другому, если подъезжать к ним с другой стороны, и я совершенно уверен, что Куинн понятия не имеет, куда мы попадём.

Владельцы фермы дружили с моей семьёй в течение многих лет, поэтому у нас никогда не было проблем, когда мы приходили на поляну в ночные часы. Мы всегда думали, что это мы такие хитрые. Но единственная причина, по которой мои родители разрешили это – они знали, что мы в безопасности.

Прошлой ночью я позвонил семье с просьбой, сделать кое-что для нас на поляне. Ничего большого или причудливого, но что-то, что поможет стереть плохие воспоминания, сформировавшиеся у Куинн с момента посещения её дома. Что-то для неё, что она бы помнила обо мне, кроме потрясающего секса.

– Следуй за мной, дорогая, – прошу я, протягивая ей руку, пока другой держу сумку.

– Где мы? Мы собираемся попасть в беду?

Я задыхаюсь от насмешливого предостережения и замираю, едва не дёргая её за спину.

– Вы обвиняете слугу города Дейл Сити в том, что он учиняет неприятности и беспорядки, мисс Миллер?

– Хм… да? – говорит она скорее как вопрос, а не как утверждение, но ухмылка на её лице даёт мне понять, что она подыгрывает. Мне нравится, что она разделяет моё чувство юмора.

– Ну, если я создаю проблемы, то вы, мисс Миллер, являетесь соучастником. Поэтому, если мы собираемся попасть в неприятности, нам лучше сделать это правильно, – у меня в голове начинает формироваться план, и я знаю идеальный способ заставить её наткнуться на то, что я приготовил для неё сегодня вечером. – У тебя есть время, пока я считаю до трёх. Один.

– Подожди, Тревор, я не…

– Два.

– Да ладно, что ты…

– Три.

Как я и предполагал, игривость берёт верх, и Куинн бежит через кукурузное поле, следуя по пути, годами проложенному людьми, которые обслуживают растения. Я держусь поближе, позволяя ей думать, что я планирую догнать и обогнать её, но я просто на шаг позади.

Когда мы близки к цели, я замедляю темп, позволяя ей увидеть сцену, созданную специально для неё.

Когда я сам выхожу на поляну, я ошеломлён. Я только попросил установить, предоставленные мной, световую гирлянду, холодильник и небольшую стереосистему для музыки, но это похоже на что-то сказочное. Посередине поляны расположена беседка с подсветкой между стойками и колоннами, которая освещает деревянную конструкцию и пространство вокруг неё. Внутри беседки на барной стойке стоит ведёрко со льдом и бутылкой шампанского в нём. И, почти неловко, надувной матрац, расположенный на краю поляны, на не освещённом пространстве. Я полагаю, что это хорошая ночь для наблюдения за звездами, и я молюсь, чтобы родители и их друзья имели это в виду, когда они располагали этот матрац.

– Тревор… это… потрясающе. Я даже не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить. Я сделал это, чтобы у тебя были хорошие воспоминания, напоминающие тебе обо всех хороших вещах в Дейл Сити.

Обернувшись, она оглядывает меня своими карими глазами, и соблазнительная улыбка расползается по её губам, когда она подходит ко мне, изящно кладя руки на мои бёдра.

– Что-то хорошее, как ты?

– Ты знаешь. Как Иззи, эта поляна, детство, проведённое здесь… и да, я.

– Я всегда вспоминаю о тебе и твоей сестре, и теперь у меня будет ещё одно потрясающее воспоминание. Спасибо тебе, – она приподнимается на носочки и прижимает свои губы к моим.

Этот момент может легко превратиться в нечто большее. Мне не понадобилось бы много времени, чтобы подхватить Куинн на руки и утащить её к матрацу в тени, но я сдерживаю себя. Вместо этого я кладу ладони на обе её щеки и отвечаю на её поцелуй, прежде чем отступить.

– Идём, у меня есть кое-что для тебя.

Я держу сумку одной рукой, а другой крепко прижимаю к себе Куинн. Когда мы ступаем на деревянные доски беседки, я не удивляюсь, обнаружив два бокала, лежащих под слоем льда. Я хватаю их, а затем вынимаю бутылку шампанского из охлаждающего контейнера.

Отпустив руку Куинн, я сажусь посреди беседки, скрестив ноги, и жестом предлагаю Куинн сделать то же самое. Повернувшись, я включаю стерео, которое настраивается на ту же самую поп-станцию, которую мы слушали в машине. Не мой любимый тип музыки, но, кажется, Куинн нравится, поэтому я оставляю её.

– Держу пари, ты знаешь некоторых из этих певцов, не так ли?

– Не лично, но я сталкивалась с ними раз или два. Я удивлена, что ты слушаешь это. Тебе это не подходит, если ты понимаешь, о чём я.

– Ты права, я определённо больше по рок-н-роллу, но я могу справиться с этим шумом на заднем плане. Иззи была последним пассажиром в моей машине – это объясняет выбор станции.

– Её глупое правило, что человек, находящийся на переднем сиденье, всегда получает контроль над радио.

Я восхищаюсь длинной её шеи, когда Куинн откидывает голову назад, смеясь. К сожалению, я порчу момент, когда добавляю:

– Да, Иззи и её глупые правила, – в результате чего мы оба вспоминаем юношескую просьбу Иззи о том, чтобы мы не заводили интрижку.

– Итак, что в сумке?

Благодарный Куинн за изменение темы, я достаю небольшую коробку и помещаю её между нами.

– Давай, открой её.

Когда она поднимает верх картонной коробки, потрясающий аромат наполняет воздух вокруг нас.

– Ничего себе, – бормочет она, глядя на торт.

– Это шоколадный торт. Майк заверил меня, что он лучший в Хьюстоне, – объясняю я, вынимая две вилки из сумки. – Может, начнёшь?

Я вонзаю вилку в массу и с удивлением наблюдаю, как жидкий шоколад вытекает из центра. Зачерпнув вилкой пирог, я протягиваю его Куинн, предлагая ей первый кусочек. Она не разочаровывает. Её пухлые губы открываются, а затем обхватывают кусочек, а язык слизывает оставшийся шоколадом с её губ, когда я убираю вилку.

Куинн издает урчащий стон, откидывая голову назад и закрывая глаза. Её тело говорит само за себя – она в экстазе. Требуется каждая унция моего самоконтроля, чтобы не наброситься на этот десерт и заставить её так стонать часами. И я накалываю ещё один кусочек на вилку и протягиваю ей, чтобы она снова попробовала.

– Ммм, – стонет она, быстро проглатывая второй кусочек торта. – Разве ты не собираешься есть десерт?

– Милая, мой десерт – это смотреть, как ты наслаждаешься каждым кусочком.

– Ну, я уж точно не откажусь.

Она заканчивает есть торт после нескольких укусов, заставляя меня тоже съесть немного, и потягивает шампанское.

– Тут действительно красиво. Владельцы должны постоянно поддерживать это в таком состоянии.

Я согласен, и обязательно упомяну об этом завтра, когда поблагодарю их за подготовку. Но я отвлекаюсь на небольшой вздох, который сорвался с губ Куинн.

– Что случилось, Куинн?

– Ничего, – отвечает она, но я скептически смотрю на неё, показывая, что не верю ни единому слову. – На самом деле это ерунда.

Я знаю, что она не станет откровенничать, мне не нравится эта её черта, но я оставляю Куинн в покое. Песня по радио меняется, и я узнаю её: песню о друзьях детства, которые становятся любовниками и многое другое. Как по мне, она напоминает современную версию песни «Прекрасный вечер» Эрика Клэптона.

Инстинктивно я встаю с бокалом, а затем забираю бокал у Куинн и ставлю оба на плоские перила. Я протягиваю руку и, когда она берёт её, притягиваю девушку к себе, и делаю что-то, о чём я даже не подозревал, что у меня появится возможность сделать это с Куинн – мы танцуем. Это не артистично или театрально, просто тонкое влияние музыки: наши сложенные руки лежат на моей груди, её голова покоится у меня на плече, а моя рука обвивает её талию. Это прекрасно и идеально, воспоминание, которое я никогда не забуду. Потому что даже если Куинн оставит наши жизни с обещанием вернуться, у нас всегда будет это.

На каком-то уровне диджей должно быть знает, что расцветает в беседке, потому что песня превращается в другую балладу о любви, о всех тех вещах, о которых я не могу сказать женщине, находящейся в моих руках. Я не стану удерживать её или разрушать её дружбу с моей сестрой. Я всегда заботился о ней слишком сильно, чтобы обидеть её подобным образом, лишая её того, чего она больше всего хочет.

Наконец звучит рекламный ролик, и мы отходим друг от друга, воздух меняется вокруг нас, разрушая чары.

– Хочешь посмотреть на звёзды? – спрашиваю я. Я не пропускаю разочарование в её глазах, но, будучи актрисой, Куинн прекрасно это скрывает.

– Конечно, как в старые добрые времена.

Да, время, когда ты была только моей фантазией.

Матрац для кемпинга покрыт какой-то простынёй, одеяло аккуратно сложено в нижней части. Для открытого поля обстановка, действительно, чувствуется домашней. И это идеально подходит для сегодняшнего вечера.

Куинн плюхается на матрац и начинает смеяться, когда он подбрасывает её вверх-вниз, особенно когда я присоединяюсь к ней на этой импровизированной надувной лодке. После нескольких минут нахождения на матраце, Куинн идеально спряталась в моих руках, её тело обвилось вокруг меня, и мы уставились на кристально чистое небо. Мы достаточно далеко от города, и у нас нет остаточного света уличных фонарей или аэропорта, а Дейл Сити достаточно мал, чтобы городское освещение не излучало достаточно света и не отвлекало внимание от темноты ночи.

– Теперь, когда я здесь, я понимаю, как сильно мне не хватает того, чтобы видеть небо таким образом. Таким открытым и свободным. Там, где я живу в Лос-Анджелесе, едва можно разглядеть звезды сквозь густой туман. Мне нужно подняться на вершину здания только для того, чтобы увидеть Полярную звезду. Всё остальное заглушено городскими огнями.

Желая увидеть выражение её лица, я поворачиваю лицо в её сторону. Куинн смотрит вверх с лёгкой улыбкой на губах. Она выглядит... счастливой.

Что-то мягко ласкает мою руку, безвольно лежащую рядом с моим телом, и я почти поражаюсь, пока не распознаю изящные пальцы, соединяющиеся с моими. Это напоминает мне о нашем последнем разе на этом самом поле, о том, как сильно я хотел сделать Куинн своей, но моя сестра всегда была важнее для нас обоих. Так же, как и сейчас. Но я не могу заставить себя оторвать пальцы. Вместо этого я обнимаю её, словно спасательный круг, зная, что это один из последних часов, которые мы проведём вместе, прежде чем она уедет в понедельник.

Её дерзкие губы раскрываются, втягивая воздух, а затем бесшумно движутся. Падающая звезда, должно быть, приблизилась к горизонту, потому что кажется, что Куинн загадывает желание и произносит своё маленькое заклинание: «Я хотела бы…»

Если бы я мог что-то пожелать, я бы загадал, чтобы дружба между Иззи и Куинн осталась неизменной. Независимо от того, узнает Иззи о наших маленьких выходках или нет – я знаю, что их дружба имеет значение для них обоих.

Возможно, Куинн наконец-то почувствовала мой взгляд, потому что она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, её лицо находится всего в нескольких дюймах.

– Спасибо тебе за это, Тревор. Это была одна из лучших ночей в моей жизни.

– Пожалуйста. Мы, вероятно, должны вернуться в ближайшее время. Я знаю, что Иззи будет рада рассказать тебе о своём свидании.

Я начинаю двигаться на матрасе, но рука настойчиво прижимает моё плечо к кровати, её сила удивляет меня. Её мягкое, гибкое тело давит на мои напряжённые мышцы, и я нуждаюсь в этом.

– Тревор, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

– Здесь? – спрашиваю я, и мой голос трещит, как у неполовозрелого подростка.

– Да, здесь.

Мои попытки спорить бесполезны, потому что, когда Куинн соединила наши губы воедино, что-то в её поцелуе овладело мной, и я потерял все мысли о том, почему это плохая идея. Сила внутри меня нарастает, и я переворачиваю нас таким образом, что оказываюсь лежащим на её нежном теле. Мой голод по ней огромен, и она кажется пьяной от похоти.

– Как сильно ты хочешь меня, милая? Ты хочешь, чтобы я взял тебя здесь, посреди поля? – рычу я, стаскивая рубашку и бросая её на кровать рядом с нами.

– Боже, да, – Куинн выгибает спину для меня, когда я тянусь, чтобы снять и её рубашку. Мне нужно почувствовать Куинн, всю её, прижатую ко мне.

Мы быстро разбираемся с одеждой и размещаем её на кровати возле нас. По её влажным трусикам я могу сказать, что страсть пронизывает её вены так же, как и мои.

Тёплый ветерок путешествует по нашим обнажённым телам, и в тусклом свете беседки я с восхищением наблюдаю, как мурашки покрывают кожу Куинн, а её соски превращаются в привлекательные пики. Тяга к тому, чтобы они оказались у меня во рту, огромна, поэтому я с нетерпением наклоняюсь и ловлю соблазнительный кончик губами. Я чередую облизывание с сосанием сладкой кожи до тех пор, пока Куинн не корчится подо мной, покачивая своими сексуальными бедрами под моими. Я перехожу на другую сторону и повторяю движения, подводя Куинн к её вершине, но не позволяя достичь её.

– Ты хочешь больше, Куинн? Я мог бы наслаждаться этой сладкой клубникой всю ночь.

Она хватает меня за волосы и без слов говорит, как ей нравится моя игра, и сколько ещё она хочет. Я позволяю ей придвинуть мою голову к её лицу, и она почти небрежно целует меня, её тело слишком взволновано, чтобы заботиться о совершенстве. Её бедра трутся о моё бедро, покрывая мою ногу её жаром, и я знаю, что она ищет что-то, чтобы от него избавиться.

Потянув её за нижнюю губу, я отстраняюсь и оставляю мокрые следы поцелуев и ласк от её груди до пупка. Положив одну руку на бедро Куинн, я скользнул другой по её половым губкам, они были мягкими и влажными. Языком легонько ударяю по её клитору – то внимание, которого он заслуживает, и Куинн практически подпрыгивает на матраце. Мои движения медленные и настойчивые, желаю растянуть время, чтобы запомнить каждый нюанс. Каждый раз, когда я прижимаю язык к её клитору, она практически мурлычет от удовольствия, её мышцы напрягаются вокруг моего пальца и втягивают меня дальше.

Я подвожу её к оргазму, пока она не падает за край, а её ногти впиваются в моё плечо, когда она кричит. Я наблюдаю, как она кончает, и не замечаю, что её рука скользит по её бедрам и тянется к моему члену.

Глубокий и насыщенный стон срывается с моих губ, когда она несколько раз проводит по моему члену, прежде чем приставить его к своему влагалищу.

– Я хочу почувствовать тебя, – шепчет она, убирая руку и опираясь на локти, чтобы посмотреть.

И, блядь, если это не сексуально, как ад – моя девушка хочет посмотреть, как я глубоко в неё погружаюсь.

Я откидываюсь назад и раздвигаю её согнутые бёдра в стороны, выравнивая свой член. Я хочу сделать это медленно, необходимо, но моё желание слишком велико, и я полностью погружаюсь в неё одним ударом.

Куинн кричит – смесь боли и удовольствия от моего вторжения, однако я мало что могу сделать, чтобы остановиться. Быстро и поспешно я ввожу член в её горячее влагалище. Животное внутри меня берёт верх, и я погружаюсь в неё, помечая её тело каждым толчком.

Это не займет много времени, и знакомое покалывание разовьётся вдоль нижней части моего позвоночника, и мои яйца сожмутся почти до боли.

– Давай, милая. Мне нужно, чтобы ты кончила, – взываю я. Хочу, чтобы она нашла своё освобождение до того, как я позволю моему взять контроль. Опускаюсь, держа её за бёдра, и отстраняюсь от её тела, но крик протеста Куинн почти ослабляет мою решимость. С наслаждением я переворачиваю её на живот и подтягиваю назад её за бедра, поднимая их в воздух. Я встаю с матраца, твёрдо располагаю ноги на земле и тяну её бедра на себя, пока они не достигают идеальной высоты для моего члена.

Я снова скольжу в её лоно, и Куинн стонет, когда отталкивается, встречая мой выпад.

– Чёрт, ты ощущаешься так хорошо, – рычу я, хлопая её по идеальному полушарию прямо перед моими бёдрами. Её киска сжимается, когда она вскрикивает от лёгкой боли.

– Я собираюсь кончить, детка. Мне нужно, чтобы ты кончила.

– Почти там, – задыхается она, и сильнее насаживается на меня, а я увеличиваю скорость. Я ещё раз шлёпаю Куинн, и её дрожащие мышцы крепко сжимают меня, когда её тело пронзает оргазм.

Моё освобождение следует за ней, и я наслаждаюсь тем, что моя сперма льётся из её влагалища, когда выхожу из её лона. Наклоняясь к расслабленному телу девушки, я целую её лопатки – она лежит на матраце, глаза закрыты, но на лице у неё улыбка.

– Это было потрясающе, милая.

– Ммм, – вздыхает она, не открывая глаз.

Иду босиком к беседке, вынимаю остатки салфеток, после нашего десерта, и очищаю себя, затем Куинн.

– Хорошо, милая девушка, давай оденемся. Я, наверное, должен отвезти тебя домой, – говорю я, заметив поздний час на часах.

Заворачиваясь в одеяло, она переворачивается и жестом указывает мне, чтобы я присоединился к ней.

– Разве мы не можем просто остаться подольше?

– Да, – я обнимаю её. – Мы можем остаться немного дольше.

Глава 17

Куинн

Перед глазами всё расплывается, я протягиваю руку, чтобы выключить будильник на моём телефоне, который гудит на подставке. Сейчас шесть утра, а мы с Тревором оставались на поляне под одеялом примерно до полуночи. Недостаточно поздно, но моё тело было настолько расслабленным и истощенным, что я отключилась, как только он посадил меня в машину.

К сожалению, это означает, что я пропустила встречу с Иззи прошлой ночью, и я знаю, что она хотела рассказать мне о своём свидании с Виком. Чёрт возьми, мне не терпится услышать о её свидании с Виком.

Я слышу её шаги за дверью и знаю, что она идёт на кухню, чтобы выпить утреннюю чашку кофе. Я быстро сбрасываю одеяло со своего тела и выхожу из комнаты.

– Доброе утро, – кричу я, выхватывая кружку из шкафа и наливая себе чашку кофе, прежде чем занять место за столом. – Как прошёл твой вечер?

Иззи молчит, расчётливо смотря на меня, потом она делает глоток кофе и расслабляется на своём стуле.

– Это было здорово. Отлично, на самом деле.

– О, Из, это круто. Я хочу услышать больше.

– Как прошёл твой вечер? Вы пришли очень поздно, – она хватает банан из корзины с фруктами в середине стола, а затем сгибает ногу на стуле.

– Моя ночь была, действительно, хорошей. Тревор и я немного почитали сценарий, а затем он отвез меня на пивоварню, которой владеет его друг Майк. Я уверена, что ты была там. Место было восхитительным, и они предоставили нам индивидуальный заказ и всё остальное, – я рассказываю правду, пытаясь скрыть то, что мы делали остаток вечера. – Он ехал по просёлочной дороге, которой я даже не знала. Небо было прекрасным.

– Мне нравится эта пивоварня. Еда там и правда хорошая.

– У меня была грудинка, о боже, она таяла во рту.

Иззи продолжает молчать, потягивая кофе и покусывая свой банан, пока выслушивает меня и взвешивает мои слова.

Наконец–то она спрашивает:

– Что ты планируешь делать сегодня? Я должна поехать раньше на встречу с сотрудниками.

– О, я, вероятно, просто пошатаюсь без дела и ещё немного поучу сценарий. Может быть, выберусь в центр города. А ты хотела бы встретиться в обед? Тревор упоминал хороший китайский ресторан, который открылся год назад.

– Да, китайский звучит хорошо. Встретимся в одиннадцать тридцать? – спрашивает она, вставая со стула и избавляясь от банановой кожуры и пустой кружки.

– Конечно, я не могу дождаться.

Я провожу несколько часов, изучая сценарий, пытаясь почувствовать последнюю сцену, пока не подходит время ехать.

Находясь в своём старом автомобиле, я чувствую ностальгию. Я купила Honda Accord на деньги, которые заработала, работая в офисе ветеринара в старшей школе, и использовала остаток их для аренды моей первой квартиры в Лос-Анджелесе. Она привезла меня в Калифорнию и обратно, и мне было бы больно с ней расставаться. Все предполагают, что, поскольку я знаменитость, я должна дико тратить свои деньги, но это не так. За исключением квартиры, за которую я заплатила, мои деньги идут на оплату моего агента и публициста, а остальное идёт на сберегательный счет. Я даже не уверена, сколько там сейчас.

Зажигание срабатывает, когда я поворачиваю ключ, и посылаю молчаливое спасибо машине.

Я улыбаюсь водителю трактора, мимо которого проезжаю, так как он едет по дороге медленнее, чем нужно. Справа от меня стоит средняя школа, в которой остались такие замечательные для меня воспоминания. Ощущая внезапное желание, я заезжаю на стоянку. Поскольку сейчас лето, я с удивлением обнаруживаю машины в переднем ряду парковки, думаю, что это летняя школа на сессии.

Хотя, вероятно, это и считается нарушением безопасности, но я покидаю машину и направляюсь в сторону актового зала. Зов сцены манит меня, и мне нужно увидеть её, хотя бы в последний раз.

Я тяну за ручку входной двери, но она не поддаётся, поэтому я двигаюсь к задней части здания, чтобы найти дверь со стороны сцены, ведущую в заднюю кладовую. Как я и подозревала, дверь распахивается для меня, когда я резко повернула ручку. Вспомнив, где именно находится выключатель света, я включаю его, и комната озаряется светом.

Передо мной грустное зрелище. Комната, которая раньше была заполнена реквизитом и сценическими экранами, теперь пустует, большое открытое пространство, пропадающее даром. Проходя через кладовую, ведущую за кулисы, я глубоко вздыхаю, опасаясь, что место, которое я так любила, разрушено. Но я удивлена, обнаружив, что все чёрные сценические занавески чистые и висят на своих местах, а красная бархатная штора закрыта, не показывая ни одного разрыва.

Они больше не финансируют драматическую программу, но, по крайней мере, они заботятся о сцене.

То же самое чувство, которое я чувствовала на дороге, поднимается во мне, и я двигаюсь вперёд, проходя по деревянной сцене, пока не оказываюсь прямо за бархатной занавеской.

Совершая драматический выход, я погружаю руки в богатый материал, туда, где виднеется шов, и отодвигаю концы в разные стороны, чтобы пройти через образовавшийся прогал.

Это не так чуждо, как я себе представляла. Когда я захожу за кулисы к зоне перед занавесом – передник, как мы его называли, – я чувствую себя как дома. Я иду по всей длине передней части сцены один раз, а потом второй раз, пока не прокручиваю монолог в своей голове.

Монолога недостаточно. Глубоко внутри меня, под многолетними сценариями и пьесами, вспоминается одно из моих первых выступлений.

Вдохновленная, я начинаю петь вступительную песню из мюзикла «Красавица и Чудовище». Белль была одной из моих первых ролей в звёздном мире, и, несмотря на то, что я была и до сих пор остаюсь диснеевским наркоманом, в этой роли было нечто большее, чем просто девушка, застрявшая в своем собственном мире. Это было то великое приключение, за которым она охотилась. Я легко перевоплотилась в роль Белль, потому что мы обе хотели чего-то большего от жизни.

Когда я начинаю петь мелодию, вспоминая каждый шаг, проходя через воображаемую деревню, я переношусь обратно к тому выступлению на втором курсе, которое стало аншлагом. В зале был даже репортёр от газеты. Я нервничала, моя первая главная роль, но как только свет осветил меня, я стала кем-то другим. Я стала этим персонажем. И единственный раз, когда я вырвалась на свободу, – это был момент, когда занавес упал в последний раз.

В зале звучат хлопки, и я перестаю петь, почти спотыкаясь на середине шага о свои собственные ноги. Фигура выходит из теней в задней части зала, и я рада видеть госпожу Перселл, директора школы.

– Ну, мисс Миллер, это, безусловно, сюрприз, хоть я и надеялась, что вы появитесь в какой-то момент во время вашего визита, – говорит она, приближаясь к краю сцены.

Я сажусь на край, свободно раскачивая ногами, и улыбаюсь ей. Мисс Перселл была одним из моих любимых администраторов, всегда подталкивала нас к тому, чтобы мы старались изо всех сил, и она делала это почти на всех спортивных соревнованиях и школьных мероприятиях. Она заботилась о своих учениках, как о своих детях, и поддерживала их начинания. Все в школе её любили, и я очень рада, что она всё ещё директор школы.

– Я сожалею об этом. И не хотела вторгаться, я просто… должна была оказаться здесь.

– Не надо извиняться. Было абсолютным удовольствием слышать тебя сейчас. И то, чего ты достигла... твои родители должны гордиться тобой.

Я хочу солгать, сказать ей, что они в восторге от моей карьеры, но что-то в мисс Перселл заставляет всегда говорить ей правду.

– На самом деле, мне это неизвестно.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она и, грациозно подтянувшись, даже для кого-то наполовину её возраста, присаживается на сцену рядом со мной.

– Я недавно узнала, что меня удочерили. Я никогда не знала, даже не подозревала об этом. Но это объясняет, почему мои родители не поддерживали мой жизненный путь.

– Понятно. Ну, я не могу сказать, почему твои родители не могут гордиться тобой, но мы все, действительно, гордимся.

– Спасибо, мисс Перселл.

– Всегда пожалуйста, дорогая. Что-нибудь ещё хочешь у меня спросить?

– Да, хочу. Почему вы сократили художественные программы? Вы знаете, как много значит драматический класс для меня и всех остальных.

– К сожалению, это не зависело от меня. Государственная школа нуждается в государственных средствах, и школьный совет решает, где эти средства лучше всего использовать. Я боролась и пыталась объяснить, как много эти программы значат для сообщества. Думаю, что я даже использовала тебя в качестве примера, но моё ходатайство отозвали. И когда спектакли прекратились, то же самое сделали и общественные группы. Сейчас у наших студентов нет программ для выражения их творческих потенциалов, что печально. Особенно для такого старого члена драматического клуба.

Удивленная, я отрываю взгляд от своих колен, чтобы посмотреть на неё.

– Вы были в драматическом клубе?

– Уверена, что была. Это были одни из лучших времён в моей жизни. Почему, как ты думаешь, я приходила на каждый показ? Не только потому, что я хотела поддержать студентов, что я и делала, конечно, но это давало мне время, чтобы оживить мою молодость. И, Куинн, ты всегда была замечательной на сцене. Ты можешь привлечь зрителей и удержать их внимание на протяжении всей пьесы. Я знала, что ты будешь делать удивительные вещи.

– Вау.

– Теперь мне нужно закрыть актовый зал, если ты не возражаешь?

– О, да, простите, – извиняюсь я, поднимаясь. Мисс Перселл следует за мной через заднюю дверь, и мы запираем её перед тем, как двинуться вперёд. – Как вы узнали, что я здесь?

– Точно так же, как я знала всё, с момента твоего зачисления в школу – я всё вижу. Желаю приятно провести остаток отпуска, мисс Миллер. Было приятно увидеть тебя.

– Вас тоже, мисс Перселл, – я обнимаю её, крепко сжимая.

Вернувшись в машину, я проверяю часы и вижу, что успеваю пообедать с Иззи точно в срок. Я не вбиваю название ресторана в свой GPS, просто еду в центр города. Насколько сложно найти китайский ресторан на Мейн-стрит?

Через десять минут я узнаю, что это очень сложно. Я позвонила Иззи, когда не увидела никаких опознавательных вывесок, и она сказала, что ресторан находится за адвокатским офисом. Конечно, я бы не увидела этого с главной дороги.

Когда я открываю двери, меня окружают запахи соевого соуса и жареных яичных рулетиков. Я иду мимо стойки хостесс, когда замечаю Иззи, сидящую за угловым столом и смотрящую в окно.

– Эй, прости, я опоздала. Ты давно здесь? – спрашиваю я, присаживаясь напротив неё.

– Сама только что приехала сюда. Как прошло чтение сценария сегодня утром?

– Всё было здорово. И по пути сюда я остановилась у школы и ворвалась в актовый зал.

– Ты маленький бунтарь.

Я смеюсь.

– Я знаю, ладно? Как бы то ни было, я ходила по сцене и пела песню из «Красавица и Чудовище».

– Ну, конечно.

– И туда вошла мисс Перселл. Я думала, что у меня проблемы, за незаконное проникновение и всё такое, но она была такой же потрясающей, какой я её запомнила. Ты знала, что она тоже была в драматическом клубе? Я понятия не имела.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒