Стигматы Кукловода 2 страница

- Не дергайся заранее, - спокойно произнесла Маркиза, набирая на его мобильном номер Леди, - все равно же через служебный вход пойдем вместе с Верой. Вот, сбросила, значит, сейчас выйдет за нами…

Леди действительно появилась в проеме двери, и махнула им рукой, делая страш-ные глаза, чтобы они поторапливались.

- Забегайте, распевка и настройка как раз закончились…

В клуб их пропустили без проблем, и троица, пробежав мимо барной стойки, уст-роилась в углу, где Вера начала готовить к съемке свой фотоаппарат. Буквально через не-сколько минут в зал повалил народ, стремясь занять места поближе к сцене. Были и такие, кто спокойно уселись у бара и теперь потягивали напитки и общались. Ни Маркиза, ни Леди не смотрели в зал, только Марк продолжал озираться. На сцену вышел ударник, за-кричали фаны.

- Ну, чего ты вертишься? – шикнула на брата Вера.

- Да нехорошее у меня чувство. Никак не могу забыть…

- Прекрати, - оборвала его Маркиза. – Не порть мне настроение.

Парень замолк, и в этот же момент заиграло вступление на синтезаторе. Зал взо-рвался аплодисментами и приветственными криками. Из-за кулисы выскочил басист, да так резво, будто ему придали ускорения. Вслед за ним, раскрасневшийся и какой-то взъе-рошенный, так же быстро рванул к микрофонной стойке Самосват…

Усталость как рукой сняло. Максим пел, глядя не в зал, а, скорее, куда-то внутрь себя. Под сценой колыхалось разноцветье лиц и протянутых рук, выхваченных прожекто-рами. Боковым зрением он видел Ивана, торчащего у левого края сцены, изредка перебе-гающего на правый, но быстро возвращающегося обратно: очевидно слева все-таки кто-то завладел его вниманием. Он присмотрелся и узнал в девушке с профессиональным фото-аппаратом Леди.

«Значит и Маркиза где-то рядом», - подумал Максим и заметил у самого динамика еще одну девчонку в капюшоне. «Она, или не она? » - засомневался он, но быстро забыл об этом, потому что мысли отвлекали от песни. Не хватало еще сбиться самому и сбить ре-бят... Мимо него мелькнул Илья, и Макс сначала думал, что тот собирается в тройку с Юрой и Ванькой поскакать на соляке, но последовавшее через мгновение действо на-столько застало его врасплох, что он онемел. Максим успел заметить только, как гитар-ный гриф Ильи смазано скользит по спине басиста, как тот, подаваясь чуть вперед, цепля-ет кедом провода и, раскинув руки, с криком срывается вниз головой, к металлическому бортику ограждения…

Маркиза приплясывала у бортика, отделяющего сцену от танцпола. Сегодня у Мак-сима был какой-то особенно яркий голос, льющийся изнутри сияющим потоком звука, от которого в груди разгоралось искристое пламя. Девушка улыбнулась этим мыслям, пото-му что поняла, что сейчас смотрит на Макса глазами Ивана.

«Пой! Пой… Ты тоже помогаешь ему гореть…» От улыбки натянулись подсохшие царапины на щеке, и девушка уже привычным движением прижала к ней шелковистую прядь волос. Она стояла плечом к плечу с Марком и, увлекшись песней, уловила только, как тот вздрогнул, раньше ее увидев, как шатнулся со сцены Изотов. Казалось, что воздух превратился в кисель, настолько все вокруг стало размытым. Всё, кроме летящего вниз парня, на шее которого, перекрутившись, начал затягиваться ремень с повисшим на нем басом. Все звуки зала слились в один непрекращающийся вой, и среди этой какофонии срывающийся на визг голос Марка резанул ухо.

- Да что ж ты под ноги не смотришь, идио-от!!! – заорал он Ивану, рванув к сцене, и Маркиза увидела, как Марк перегнулся через бортик, пропуская гитарный гриф под мышкой, и чудом успел сунуть руку между ремнем и шеей Ивана, падая вместе с ним в узкое пространство между сценой и ограждением.

Марку казалось, что время застыло, но на самом деле все произошло настолько бы-стро, что он даже не успел почувствовать боли от удара плечом об пол и от проехавшегося по ребрам гитарного грифа, колками распоровшего рубашку. Он открыл глаза и, увидел перед собой узорчатую футболку Ивана. Она была насквозь мокрая, парящая горячим за-пахом тела. Ему был знаком этот запах: так пахло от Маркизы, когда она таскала по дому Ванькины вещи... Парень поднял голову и тут же кто-то резко потащил его вверх. Изотов, словно на поводке, потянулся за ним, закашлялся, а Марк начал сопротивляться непро-шенным помощникам, пытаясь оставить побольше места между ремнем и горлом Ивана. Все вокруг суетились и орали.

- Идио-оты, куда вы тянете?! Задушите же его! – истерично выкрикнул он, отмахи-ваясь и вставая на четвереньки, пытаясь отстегнуть ремень от гитары, но места для ма-невра между сценой и бортиком было мало и получалось плохо.

- Тише, тише, отойдите! - узнал он голос Максима, который спрыгнул со сцены, легко стащив петельку ремня с пуговицы на гитаре, размотал провод, идущий к аккумуля-тору, и стал помогать подняться Марку. Только теперь парень начал чувствовать, что ему тоже досталось: ловя басиста, он умудрился влететь головой в край сцены и теперь, когда Макс поставил его на ноги, из рассеченной брови, заливая глаз, потекла кровь. В голове шумело так, что он не сразу понял, чьи руки заскользили по лицу, приподнимая его за подбородок.

- Живой? - голос Маркизы стал своеобразным ориентиром в этом пляшущем меси-ве из звуков и смазанных движений. Она прижала рукав пайты к кровоточащей брови. - Везет нам на приключения в последнее время...

- Щи-иплет, с-сука-а, - жалобно протянул Марк, дергаясь, - кровь в глаз попала-а... - и девчонка, не долго думая, подтащила его к себе за волосы и быстрыми движениями стала языком вычищать из-под века соленую жидкость. Капюшон съехал с волос Марки-зы, и ее исцарапанное лицо с выпачканными в крови губами смотрелось дико.

- Опять эта сумасшедшая тварь! – заорал кто-то рядом, и чьи-то руки потащили Маркизу через бортик за волосы. Ни Макс, ни Иван, о чем-то спорящие в этот момент с Ильей, не успели опомниться, только Марк бешеным вихрем рванул за ней в толпу с во-плем:

- Убрали от неё руки, уро-оды!!!

Маркиза кувыркнулась следом за тянущими ее руками через бортик, пытаясь ос-таться на ногах. Кто-то тут же приложил ее по затылку. И пришла боль. Яркая, пульси-рующая в голове раскрывшимся алым бутоном. Это заставило ее мгновенно собраться. Сердце заколотилось о диафрагму, словно язык колокольчика в руках первоклашки. Перед глазами мелькнуло лицо девчонки, той самой, что узнала ее два дня назад, и по ушам ре-занул крик. Ее внезапно отпустили, и, совсем рядом, началась какая-то возня в толпе. Ко-гда девушке удалось протолкнуться туда, она увидела лежащего на полу Марка с залитым кровью лицом и сидящего на нем верхом парня, заносящего руку для очередного удара. И алый бутон боли, уже вовсю цветущий в голове, окончательно разорвал путы, удержи-вающие ее внутреннего зверя, застилая глаза яростью. Руки метнулись к поясу, привычно выдирая его из петелек одним движением. Петля на кулаке - и импровизированная широ-кая плеть замелькала крест на крест, раздавая удары всем, кто неосторожно оказался ря-дом.

- Искали чудовищ?! – рычала она, - Так смотрите внимательно! Смотрите в зерка-ло! - Маркиза столкнула парня с Марка, со всей силы приложив ногой по ребрам, с насла-ждением слушая, как выбитый воздух со свистом покидает его легкие. – Только троньте его – убью… - хриплый выдох вырвался из пересохшего горла, рука намертво сжала ост-рую пряжку пояса, что из-под пальцев показались красные капельки. И толпа расступи-лась, словно отпружинив от этой бешеной ярости. На полу зашевелился Марк, вставая на четвереньки и роняя на пыльный пол темные капли.

- Убью… - повторила она, выставляя чуть вперед правую ногу. Верхняя губа при-поднялась, обнажая зубы в оскале, и было видно, что если бы кто-то сейчас хоть двинул-ся в их сторону, Маркиза, не раздумывая, привела бы угрозу в исполнение. Но сквозь плотно стоящих людей, матерясь на чем свет стоит, пробирались Изотов и Самосват в со-провождении охранников клуба, расталкивая всех в стороны.

- Какого хрена?! – орал Макс, заглядывая в лица, переполненные самыми разнооб-разными эмоциями: от гнева и страха, до болезненного любопытства и даже уважения.

- Вы что, все, рехнулись?! – вторил ему Иван, на шее которого уже отчетливо про-ступала бордовая ссадина от ремня. Он и помог Марку подняться. Было видно, что тот с трудом стоит на ногах. Пальцы парня судорожно вцепились в плечо басиста.

- Помоги нам уйти, - прошептал он в ухо Ивану. – Ты же видишь, она сорвалась… Надо ее быстро уводить. У нее два дня назад еще одно сотрясение было, и чем это выльет-ся… - Марк не закончил фразу, сплевывая кровь на пол.

Иван смотрел на Маркизу, и оттого, что ему открывалось, шевелились волосы на затылке.

«Я никогда не видел у нее такого выражения лица», - вспомнился отрывок из боль-ничных разговоров с Марком. Но Иван знал этот взгляд, полный смертельно опасного бе-зумия. Это был взгляд Мастера… И парень, пересиливая всплывший из подсознания жи-вотный ужас, воскрешенный этим внезапным сходством, всё также поддерживая Марка, потянул его к Маркизе. Из толпы послышался предупреждающий возглас, но Иван игно-рировал его, кладя ладонь на запястье девушки.

- Никто его не тронет, Маркиза. Я его держу, смотри… - и она смотрела, вплотную подходя к Ивану. Лицо Маркизы было так близко, что он мог рассмотреть темные пят-нышки в серой радужке ее глаз. Она откинула челку со лба Марка, разглядывая снова за-литый кровью глаз, а потом, отстраняя Ивана, перетянула руку парня на свое плечо. Тот пошатнулся и стал сползать вниз, и Иван дернулся было помочь, но кто-то удержал его, схватив за футболку.

- Не трогай ее сейчас, дай ей успокоиться, - подоспевшая Леди выглядела не менее напряженной, чем Иван. – Если сейчас его тронуть – она озвереет. Такое уже было. Для виновника закончилось множественными переломами, а для нее - неделей в коме…

Маркиза же в этот момент чуть присела, чтобы тело Марка легло на плечо, потом поднялась, руками устраивая ношу поудобнее, и медленно пошла к выходу из зала, а тол-па безмолвно расступалась, не осмеливаясь преградить путь той, чьими глазами, казалось, сейчас смотрела сама смерть.

- Она выйдет из этого состояния? – Иван опять сделал попытку кинуться следом.

- Надеюсь… - она сжала пальцы на его предплечье, - Два дня назад, после драки у клуба, мы нашли ее на могиле Мастера. Поэтому не думай, что для нее все закончилось. Она сама себя ломает. И, самое ужасное, я не знаю, чем ей помочь. Она изо всех сил дела-ет вид, что все хорошо, но то, что она убила человека, оставило неизгладимый след. - Ле-ди посмотрела куда-то мимо Ивана, и тот обернулся, пытаясь проследить ее взгляд. Сзади стоял Ларс. Его лицо было бледным, но он не отвел глаз, и Иван, понимая, что разборка еще предстоит, устало вздохнул.

- Я вот не понимаю, нахрена Марк опять в драку полез? – раздосадовано продолжа-ла Леди.

- Опять?.. Он же её защищал, - вступился за него Иван, по-прежнему провожая взволнованным взглядом Маркизу.

- Да он в жизни ни с кем не дрался. А то, сколько он получал от других, могло бы уже научить… И два дня назад я его еле отбила возле того гребаного клуба, - Леди сняла перчатку с правой руки, демонстрируя басисту сбитые костяшки.

- Ты его плохо знаешь, - хихикнул Иван. – Он мне в больничке так по лицу засве-тил, что я думал, у меня головешка открутится, - на эти слова даже объясняющийся с Юрием Максим повернулся. – А вот про два дня назад я хочу услышать подробности.

- Позже расскажу, нужно догнать эту парочку и отвезти домой. А вы – доигрывай-те, - и, выбегая вслед за подругой, Вера махнула рукой куда-то в зал.

Иван так и остался стоять посреди танцпола, пока его не вывел из задумчивости голос Максима.

- Ты как? – Макс протянул ему бутылку минералки и, оттянув ворот футболки, по-смотрел на ссадину.

- Да сам же видишь. Происходит именно то, чего я и опасался. А самый звездец в том, что я ему больше не соперник. Она даже не посмотрела на меня…

- Просто на данный момент он был приоритетом номер раз. Не преувеличивай. Идем, нам еще программу доигрывать. – Акробат, блин… – Макс положил ему руку на плечо и спокойно повел друга мимо Ильи.

***

«You see there is no real ending

It's only the beginning

Come out and play... »

«Видишь, здесь нет концов -

Здесь одни только начала.

Выходи и играй... »

Shinedown «Her Name Is Alice»

Дни после финального концерта тура были забиты репетициями под завязку. Ивану предложили поучаствовать сразу в двух музыкальных проектах, и парень разрывался ме-жду ними, радуясь, что это хоть как-то отвлекает его от проблем в основном коллективе, и от накатывающей на него злости вперемешку с приступами философствования.

«Вы влюблены в образы друг друга», - вспоминал он слова Максима. «И что с то-го? »

Несколько раз он звонил Марку, но трубку никто не брал, и однажды, уже под ве-чер, возвращаясь с репетиции, Иван все-таки решил проехаться до больницы.

Весна привела в Москву дожди. Парень шел пешком до метро, и окрашенное в цве-та его мыслей небо нависало над головой мокрым пятнистым матрасом. Короткая куртка, чехол с инструментом за спиной, кеды, драные на коленях джинсы: Иван был частью это-го города, одной нотой в симфонии его мятущейся души. Но целой нотой…

«Ты говорила, что я – твоя любимая песня… Но если слушать одну и ту же песню постоянно, она постепенно потеряет свою прелесть. Да, Маркиза? » - спрашивал он, ведя мысленные монологи с молчаливым образом. Но на каждый, казалось бы, непререкаемый факт находился свой контраргумент, свой прецедент. «Песня по имени Марк тебе тоже когда-то надоела… А сейчас ты ее снова поешь. Значит…» - мысль прервала подъехавшая электричка, и он шагнул в плотоядно разъехавшийся в стеклянно-металлической улыбке рот вагона. Ивана касались чужие плечи и локти, а чужие взгляды скользили поверх его глаз, не задерживаясь. Симфония города звучала, не прерываясь ни на миг, и только он сам мог решать, зазвучит ли его нота в этом грандиозном, пусть и не всегда гармоничном произведении, либо прострелит фоновым щелчком статики на волне эфира радиостанции по имени Жизнь.

Когда Иван вошел в вестибюль больницы и безошибочно направился к кабинету дежурной медсестры, его не покидала мысль, что он не знает, что сказать, если все-таки встретит сегодня Марка. Но, спросив о местонахождении медбрата у женщины, которая, как он определил по выражению лица, узнала его, Иван обрадовался не очень вежливо прозвучавшему ответу: он ехал не зря. Марк был в ночную, а конкретно в данное время ужинал в том самом кафе, где они как-то сидели.

Пройдя через больничный дворик, парень потянул на себя ручку двери кафешки, шагнул через порог и замер. Марк был не один. С ним была Маркиза. Царапины с ее лица сошли, и ничто, казалось, не напоминало об инциденте на концерте. За эти дни Иван так и не смог встретиться и поговорить с Леди о том, что произошло за два дня до его возвра-щения из тура, но ему и так было ясно - нервов это попортило предостаточно.

Сидя за столиком, Марк и девушка не видели Ивана, а тот наблюдал за их ничем не примечательными посиделками. Когда же парень решил все-таки подойти, Маркиза выну-ла из салфетницы квадратный лоскут и стала что-то писать на нем взятой у официантки ручкой. Подвинув салфетку Марку, она маленькими глотками стала пить кофе, упираясь локтями в столешню и придерживая под чашкой блюдце. Иван видел, как брови Марка поползли вверх, под челку, а ладонь прикрыла написанное.

- Ты серьезно? Но это же... - донесся до него взволнованный голос парня.

- Какие-то проблемы? Ты отказываешься?

- Нет, конечно.

- Тогда нечего делать такое лицо. Это задание. - Она поднялась из-за столика, и Ивану показалось, что вместе с ней словно встала еще одна тень...

- Ты уже домой? - расстроено спросил Марк. Девушка кивнула и, взъерошив его волосы, направилась к выходу. Иван вжался в стенку, ему не хотелось, чтобы Маркиза уз-нала, что он подслушивал. Девушка прошла мимо перегородки, за которой он притаился, и внезапно остановилась, втягивая носом воздух. Повертев головой, оглядывая кафешку, она смущенно усмехнулась самой себе, пробормотала еле слышно: «вот же маньячка», и вышла в освещенный фонарями больничный дворик.

«Играете без меня... »

Хоть парень и не увидел особых проявлений чувств к Марку со стороны Маркизы, ему было не очень приятно осознавать, что в этом сценарии ему не дали роль. Он вышел спустя пару минут, так и не поговорив с Марком. Да и настроения больше не было. А по-том позвонил Макс, выспрашивая, где его носит и почему тот еще не дома. Иван даже не-много разозлился, выговаривая другу в трубку:

- Макс, ну почему они сразу начинают звонить тебе? У меня что, телефона нет? Или я маленький мальчик?!

- Ну, ты лучше знаешь своих родителей, - хмыкнул Максим, - к тому же, сначала они звонили Юре. А тебе позвонят в последнюю очередь именно потому, что ты давно уже не маленький мальчик...

- Макс! Ты как обы-ычно, - хихикнул Иван. - Слуш! А можно я к тебе сейчас приеду? Так в лом домой переться. Поболтать хочется... Я не сильно поздно?

- А приезжай, - внезапно согласился Макс.

- Твоя ворчать не будет?

- А мы тихо...

Сидели они действительно тихо. Ночной город далеко просматривался с балкона, и смотреть на эту почти космическую красоту было вдвойне приятней, когда рядом нахо-дился человек, которому доверяешь. Катя давно ушла спать, заскучав рядом с увлеченно обсуждающими музыкальные дела парнями.

У Макса нашлось многое, что он давно хотел показать Ивану, да руки не доходили: ворох черновиков песен и мелодий, которые не вписывались в образ группы, и посему лежащие бесполезными стопками в столе.

- Макс, ЭТО всё твоё? – восторженно перебирая тексты и читая партитуры, вос-кликнул Иван. – Какого, извини, куя, ты еще не замутил сольный проект?! Это же потря-сающе!

- Да ладно тебе, Вань, - немного смутился тот. – Не так уж это и потрясающе. Все-го-то несколько набросков…

- Еще и прибедняется! – Иван толкнул его в плечо, усмехаясь. – С твоим голосом, если честно, пора бы уже петь что-то посерьезнее сказок про эльфов.

- Тише, Юрка икать будет, - засмеялся Макс, отвешивая другу шуточный подза-тыльник.

- Пусть Юрка икает. А ты... поцелуй меня… как тогда, перед концертом. Это было так неожиданно, - шепнул Иван ему в самое ухо, подвигаясь ближе.

- Ну, если по-другому закрыть тебе рот не получится, - задумчиво произнес Мак-сим и, окидывая Ивана взглядом, продолжил: - Хотя-а… есть еще интересный вариант…

- Ах, ты ж! – сделал страшные глаза Иван. – И после подобных провокаций ты меня называешь извращенцем! – зажимая себе рот, хихикал он. - Я, конечно, помню, что цини-ки — это разочаровавшиеся романтики, но не настолько же! - Макс улыбнулся уголком рта, а потом уже абсолютно серьезно сказал:

- Разочарование – это тот же эгоизм, Иван… - парень склонил голову набок, слушая рассуждения Макса, а тот продолжал: - Если ты разочаровываешься, значит, ждал от че-ловека чего-то определенного, надеялся, что тот сделает так, как хочешь ты, тем самым, отказывая ему в праве на собственный выбор, будет ли это ошибкой или верным решени-ем. Я вот, перед концертом сделал то, чего мне хотелось в тот момент, но ты же помнишь, к чему это привело. Неучтенный человеческий фактор… А за свои действия нужно брать ответственность.

- Да, - Иван подвинул пепельницу ближе. - Странно получилось, - задумался он, - меня толкнул тот, кто столько лет был другом, а спасать бросился тот, кто сказал, что не-навидит. Наверное, он был самым искренним со мной... - колечко дыма полетело вверх, перекручиваясь и рассеиваясь под потолком.

- Я могу его понять, - Макс отобрал у Ивана сигарету и раздавил об дно пепельни-цы. - Он рванул защищать того, кто дорог той, что дороже всех ему самому.

- Но как же меня достает эта его сраная жертвенность! - внезапный всплеск эмоций заставил Макса настороженно вглядываться в лицо друга. - Сначала он закладывает меня Мастеру. А теперь спасает мою шкуру! Бля! Макс! Ну. Что это такое?!

- Что?

- Да он дал бы себя трахнуть, если бы она приказала... И ведь натурал же. Но тряпка... - прозвучавшие жестокие слова были, однако, произнесены таким тоном, что Максим понял, что Иван все-таки не может не испытывать уважения к своему так называемому «врагу».

- И ты бы трахнул? - провокационный вопрос вырвался вопреки желанию.

- Ты же знаешь, что нет...

- Нет, не знаю, - усмехнулся Макс.

- Да пошел ты, - отмахнулся Изотов.

- А что? Он весьма миленько прижимался к тебе после драки.

- Он на ногах не стоял! - Иван раздраженно убрал отросшие волосы за уши. - А ее ты видел? Видел ЭТО... Словно два человека, бьющиеся за власть внутри.

- Да, я заметил, - кивнул Макс. - Я тебе сразу сказал, что она психически не здоро-ва.

- Любой из нас таков... У каждого есть точка, надавив на которую, мы утрачиваем контроль над своим зверем. Мы различаемся только своей реакцией на сделанное, после того, как приходим в себя. У некоторых же башню рвет, даже если им просто в метро на ногу наступят.

- У каждого свой порог, - Макс видел, как вздрогнул Иван.

- Да. Но одни, защищая свой Порог, отдают жизни, а другие — забирают.

- Маркиза из вторых? - разговор уходил в философские дебри, но Максим не мог остановиться.

- Она — два в одном. Ну, подумай сам. Она не смогла бы раскидать ту толпу, даже войдя в состояние берсерка. Они задавили бы ее массой. Это была ярость на грани само-убийства.

- Но они испугались, Вань. Психологическое давление она умеет создавать мастер-ски...

- Мастер-ски, - раздельно повторил за Максом Иван и поднял голову, вглядываясь в небо сквозь стекла балкона. - Макс, а ты смог бы оставаться в своем уме, обладая даром проводить психоанализ самому себе, и видя внутри настолько парадоксальную, маниа-кальную личность? Насколько бы хватило твоего самоконтроля?

- Не знаю, Ванька... Самоконтроль, иногда, настолько хрупкое понятие... - думая о чем-то своем, произнес Максим, и его пальцы сгребли в кулак ткань рубашки друга, под-тягивая того ближе. - Иногда передоз самоконтроля приводит к абсолютному пиздецу... - парень разглядывал лицо замершего под его взглядом Ивана, - Мы убиваем мечту внутри себя, заставляя себя думать, что она неприемлема и асоциальна. А на самом деле всем и каждому плевать, кто ты и с кем, пока это не касается их лично. Мы — эгоистичные тва-ри, ханжески задирающие носы... - он прижался лбом к щеке с уже пробивающейся щети-ной, - Слушай. Закрой мне рот, а?.. Я так устал, - сказал Макс, и почувствовал привкус никотина на прижавшихся к нему губах. Рука скользнула по груди, нашаривая и расстеги-вая пуговицы, нырнула в образовавшийся темный лаз и замерла там, пригревшись, словно ящерка на теплом камне.

«Скольким людям одновременно мы можем сказать «люблю» и не солгать? При чем, ТО САМОЕ «люблю»? Мы, словно системный блок с несколькими слотами для пла-нок памяти. Мы слишком дуальны, чтобы судить о вещах и понятиях однозначно, но жизнь то и дело заставляет нас выбирать режимы «master-slave», выбирать одно, когда можно гармонично сочетать ВСЁ. Разве в этом есть чья-либо вина? Наш Творец — весьма неординарная личность, толку же удивляться теперь тому, что и его дети тако-вы... »

Максим в который раз поразился актуальности строк из дневника Маркизы приме-нимо к себе. «Не такие уж мы и разные, если в голову приходят одинаковые мысли. Каж-дый сам себе злобный маньяк».

После того вечера на балконе Иван зачастил к Максу. Басист-таки дожал упрямого вокалиста, и посиделки на кухне за пивом-чаем стали перерастать в полномасштабный проект. Обложившись со всех сторон нотами и текстами, парни в две гитары прорабаты-вали партии, ссорились до хрипоты, что в стену начинали колотить соседи, или сидели голова к голове, восторженно приветствуя каждую удачную идею.

- Макс, ну пусто тут! - возмущенно воскликнул Иван, тыкая карандашом в ноты.

- Туда ударные впишем, - не обращая внимания на вопль, ответил Макс, и что-то черканул на листе. - А вот здесь действительно нужно что-то... Но гитарный соляк будет смотреться пошло.

- Да. Он всю песню перегрузит, - согласился Иван, заглядывая через плечо друга. - Можно короткий басовый переход сделать... - профессиональные термины посыпались, словно горох в пустую миску, и заглянувшая в этот момент Катерина, сделав большие глаза, ретировалась обратно в комнату. Максим все чаще замечал ее недовольные взгля-ды, простреливающие в сторону Ивана, но совместный проект так увлек его, что он наде-ялся, что жена еще немного потерпит.

Семейная сцена началась, когда в очередной раз, после основной работы в студии, Макс с Иваном ввалились в прихожую, наполнив ее хохотом, чисто мужскими шутками и запахом табачного дыма вперемешку с алкоголем.

- Макс, ты видел, который час? - пока еще спокойным голосом спросила сонная супруга. - Всем утром на работу... Хотя, можно сказать, что уже утро.

- Прости, милая, - попытался загладить вину Максим, ласково обратившись к жене. - Мы сегодня свели несколько песен сольного альбома и после слегка увлеклись отмеча-ниями.

- Так вы сегодня не собираетесь больше ничего обсуждать по работе? - спросила она и, не дожидаясь ответа, который был ей не нужен, продолжила: - Зачем тогда Иван опять с тобой? Нужно было ехать домой, - было видно, что ей не нравится скандалить, но и сдерживаться она больше не может. - Такое впечатление, Максим, что у нас тут холо-стяцкая хата, куда можно вваливаться в четыре утра, будя соседей пьяными воплями. Сколько это будет продолжаться?

- Я извиняюсь... - Иван чувствовал себя не в своей тарелке. Ему совсем не нрави-лось выступать причиной ссор. - Макс, я пойду... Действительно, что-то перебор...

- Куда ты пойдешь? - мгновенно вспыхнул Макс. - Да, перебрали. Да, неприятно. Но на улице полчетвертого утра. Снимай обувь. Диван, как обычно — твой.

- А-э... - попытался возразить Иван, но, прочитав во взгляде друга непрошибаемую, упрямую уверенность, спорить больше не стал, просочившись мимо замерших в коридоре супругов в комнату. Дверь за ним закрылась, а выяснение отношений продолжилось. Па-рень присел на диван, понимая, что не в силах заглушить звуки ссоры за этой тонкой де-ревянной гранью, ситуация накалялась. Очевидно, в ходе выяснения всплыли старые оби-ды, и скандал словно обрел второе дыхание. Приняв решение, Иван поднялся и открыл дверь.

- Макс, я позвонил Марку. Скоро подберет меня на мопеде. Так что, все в порядке, я пойду... - дробно протараторил он, быстро сунул ноги в кеды и уже направился к вход-ной двери, как вслед прозвучало то, отчего вдох неуклюже споткнулся в горле, и деревян-ное тело развернулось на сто восемьдесят градусов.

- Правильно, иди, ночуй у своего любовника! - с надрывом выкрикнула Катя. - Что уставился?! Об этом уже вся группа говорит!

- О чем? - вопрос прозвучал сипло, словно у алкоголика со стажем.

- О том, что ты спишь с пар... - она не успела договорить, потому что Максим ото-двинул ее в сторону и, подтянув оторопевшего басиста к себе за отворот куртки, проры-чал, яростно впиваясь в его губы:

- Он спит не с парнями. Он спит со мной! - Иван был шокирован выпадом друга не меньше супруги, замершей с широко открытыми глазами. Ему показалось, что за эти не-сколько мгновений мимо диким галопом пронеслась вечность, сдирая с него кожу до са-мых костей. И парень отшатнулся, вырываясь из рук Максима, влетел плечом в дверь и чуть не запутался в собственных ногах, выбегая на лестничную площадку. Он много раз представлял себе такой вариант развития событий, но в итоге оказался не готов к подоб-ной развязке. Стремительно трезвея, он сбежал вниз по лестнице и, несколько раз прома-зав мимо кнопки домофона, наконец, распахнул металлическую дверь подъезда, жадно глотая прохладный воздух.

Когда Иван вылетел за дверь, Макс резко развернулся к жене, собираясь что-то сказать, но от пощечины его голова мотнулась в сторону, хлестнув по стене растрепанны-ми светлыми прядями.

- Совсем умом тронулся?! - взвизгнула она, - Шуты недобитые! Оба! Вы друг друга стоите — все вам посмеяться. И не чувствуешь уже, когда становится не смешно! Даже Изотов понял, что тебя занесло... Вон, как улепетывал!

«Что? Не поверила? » - Макс потер щеку и, игнорируя крики Катерины, прошел в комнату, отодвинул с окна штору и глянул вниз, высматривая Ивана. Тот вскоре появил-ся. Такой же растрепанный, как и Макс. Постоял у подъезда, и уселся прямо на бордюр, обнимая руками колени, потом, словно вспомнив о чем-то, запустил руку в рюкзак и вы-удил оттуда початую бутылку коньяка. Было видно, что он никого не ждет.

«А звонил ли он Марку вообще? » - насторожился Макс и потянулся за телефоном.

Услышав сонный голос медбрата, Максим понял, что не ошибся.

«Жертвенность, говоришь, сраная... А сам-то? Герой, бля! Защитник семейных ценностей... »

Марк выслушал Максову тираду, не перебивая, давно уже не удивляясь загонам взбалмошной парочки музыкантов. На часах было без трёх четыре, и парень, рывком под-нявшись с кровати, стряхнул с себя сонное оцепенение. На засранце Изотове он еще отыг-рается, а вот Маркизу подводить было нельзя.

- Хорошо, Максим, я уже еду, говори адрес, - коротко отчеканил он в трубку...

К дому Самосвата он приехал только через час, чуть не раскатав по асфальту тем-ную горгулью-Изотова, рассевшуюся на бордюре. В руках была уже пустая бутылка из-под коньяка, а лоб прижимал кнопку колена. Рычание подъехавшего мопеда он проигно-рировал, и Марк, вешая шлем на руль, тронул Ивана за плечо.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒