Стигматы Кукловода 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 20Следующая ⇒

-=Sackura=-

«Связь времен распалась,

И злодей и светлый гений

Тесно сплелись в объятьях — их различить нельзя... »

/гр. Ария «Я не сошел с ума»/

«Кто покорялся страстям,

Ибо понимал, что для многих ты сам -

Бог?

Ты поклонялся страстям,

Ибо только в страсти пылает мечта... »

/гр. Театр Теней «Твой Рок»/

В каждом человеке солнце. Только дайте ему светить.

/Сократ/

“Ты сплетаешь кружевом слова,

Украшаешь себя и пространства,

Достигаешь на миг постоянства

Не в своей, а в чужих головах”.

/гр. Гран-КуражЪ «Цветок Майорана»/

«Книги и чужие дневники, словно листья с Древа Познания, исписанные шепотом душ. Я всегда касаюсь их бережно, ведь это чьи-то мечты. Это все равно, что держать на ладони доверенное тебе кем-то сердце... »

- Почему ты мне его раньше не отдал? - Иван листал тетрадь, - я не бесился бы так, и не думал бы о ней плохо…

«Как часто, сталкиваясь с ситуацией, которую не можем принять, мы закрываем глаза и убеждаем себя, что этого не было, что нам показалось, и завтра все будет как раньше? Как часто сознательно надеваем шоры на собственное восприятие? Слишком часто. Ведь так легче. Мы учим себя не видеть то, что нам не удобно, и, как побочный эффект, перестаем видеть чудеса, а потом и верить в них перестаем. А хуже всего, когда мы подменяем одну картину мира другой, и то, что раньше было неприемлемым, внезапно становится обычным, будничным, фоновым…»

- Не знаю, - пожал плечами Макс, - наверное, я хотел, чтобы ты думал плохо, хо-тел, чтобы бесился. Не образцовый я друг, правда? - Иван видел, как приподнялся уголок его рта в ироничной улыбке. - К тому же ты все равно не думал о ней плохо.

- Да уж, - парень перелистнул еще несколько страниц. Макс заглянул через плечо.

- Я хотел у тебя спросить кое-что... - перестук колес задавал разговору странный ритм.

- М-м? - Иван читал дневник, то улыбаясь, то холодея от мыслей, записанных этим каллиграфическим почерком. Многое из написанного он уже слышал в живую. Но некоторые отрывки, наполненные горечью и ядом, пугали его…

«Хочется сказать: там, в глубине души, смотри, там - Ты... но я больше так не могу. Нет там внутри ничего. Нет там тебя... Есть только придуманный образ, отдаленно напоминающий тебя. У него твое лицо, твой голос, твоя улыбка, но это все, что у него от тебя.

Больнобольнобольнобольнобольнобольнобольнобольнобольнобольнобольноболь...

Пиздец, как больно видеть некоторые вещи и понимать, что я так хочу быть рядом, быть этой очередной восторженной дурой рядом на фотке, которую ты тискаешь, быть, бля, этой долбанной стенкой, к которой ты прислоняешься... С ума схожу.

Нетнетнетнетнетнетнетнетнет... это не сломает меня. Хватит ныть.

А иногда так хочется схватить тебя за эти чудные длинные волосы, намотать их на кулак и как следует приложить тебя твоей милой мордашкой об стену, смотреть, как по подбородку льется юшка из носа и шептать тебе в ухо: люблютебялюблютебялюблютебя

люблютебялюблютебялюблютебялюблютебя... Это я так не ревную? Это я так ценю твою свободу, блядь? Всё это чепуха, пафос и понты для приезжих!

Отпусти меня, пожалуйста, отпусти меня... »

- Что у тебя с Марком? - Макс внимательно следил за сменой выражения лица дру-га.

- У меня с ним... война, - парень не перестал улыбаться, - и у меня с ним Маркиза...

Иван заметил, что Максим вздохнул спокойнее, но всем своим видом показал, что это имя ему уже оскомину набило.

- Как ты мне надоел с этой девчонкой, - Макс лениво толкнул Ивана в плечо.

- Главное, чтобы ей не надоело, - внезапно скис басист.

- С чего бы? Вроде ж все чики-пики теперь.

- Да не все так просто, Макс, - Иван повел плечами, словно пытаясь сбросить с них внезапно навалившуюся тяжесть. - Их очень многое связывает, а недавняя ситуация заставила ее вспоминать то, что уже давно не трогало ее эмоционально. И тут эта фигня... Мастер, я... Я даже немного завидую ему. Столько лет, а он не оставил попыток, даже если приходится биться головой об стенку.

- И что? Есть успехи?

- А то не видно, - буркнул Иван, - она живет в его квартире. Он постоянно рядом, а я, как Мамай, - набегами... Так у кого больше шансов?

- Шансов ей надоесть? - хмыкнул Макс, - У него! Если честно, меня бы уже давно запарили эти бредовые игры.

- Ты просто другой, Макс. Мы бросаем вызов друг другу, а ты, по большей части — себе. Тебе есть, что терять...

- Да. Есть. Но и ты подумай... Как было бы с твоей Маркизой, не будь Мастера, не будь этой твоей войны с Марком? Как долго вы смогли бы оставаться вместе? Как быстро бы надоели друг другу? Ваши отношения, если их можно так назвать, сейчас питают эти адреналиновые вспышки, острота неизвестности. Смог бы ты, как он, терпеть все ее ка-призы, сестру в любовницах, левого пацана, которому тебе бы поручили помогать и раз-влекать? Не думаю, Вань, что ты не послал бы это к чертям ну о-очень быстро. Именно то, что вы относительно редко встречаетесь, и держит вас вместе. Вы влюблены в образы друг друга, совершенно не заботясь о том, насколько они реальны.

«Он действительно так думает? Или это просто мысли, прочитанные в дневнике Маркизы? » - задумался Иван, но дверь в купе отъехала в сторону, и в него ввалился Ларс.

- К вам можно?

- Если бы тебя интересовало, можно или нет, - ты бы постучал, - наставнически высказался Максим.

- Ага, - поддакнул Иван и захихикал, - а вдруг мы тут сексом занимаемся! - Макс сделал несчастное лицо и тоже засмеялся, толкая друга локтем.

- Вот дурик... Хэрэ идиотничать!

Илья покачал головой, усаживаясь напротив:

- Изотову бы только поржать, - проворчал он, достал из сумки какой-то музыкальный журнал и стал листать.

- А чего? Не рыдать же?

- Чего б не порыдать? Эмо-бой с сестричкой в городе остались. Распался бутербродик, - парень намеренно высказался грубо.

- Зависть — плохое чувство, - произнес Макс. - А в команде — особенно вредное.

- Вот пусть и не забывает, что он в команде, - игнорируя присутствие Ивана в купе, сказал Илья. - Потому что набочинит один, а думать будут на всех.

- О чем ты? - Максу начали надоедать намеки Ларса. - Если тебе есть, что сказать, говори. У каждого своя личная жизнь, и к группе это никак не относится.

- Чувствую, веселый будет тур, - неожиданно серьезно сказал Иван и смерил взгля-дом Ларса. – Че, нам, пацанам? Прорвемся, как считаешь? - парень тоже толкнул Макса локтем.

- А то! Почти месяц непрерывного разлива... тьфу, позитива! А потом финальный концерт в Москве. Там все и встретитесь, лучшие враги, блин...

***

Потерянное в больнице время было наверстано быстрее, чем Иван мог ожидать. Рабочий ритм быстро вернул его в колею и заставил позабыть об упаднических мыслях. Он старался не обращать внимания на подколки Ларса, тем более, что придраться тому пока было не к чему. Очень радовали фотографии, которые Маркиза присылала на мобильник в течение всего тура. Эти мелочи делали его жизнь почти нормальной, но он начинал чувствовать, что чего-то не хватает. Парень все чаще задумывался над словами Макса о том, что спокойствие быстро ему надоест.

«Я превращаюсь в адреналинового наркомана? »

Один за другим мелькали города тура, оставляя после себя недолгое ощущение прикосновения к чужим эмоциям. Иван листал эти города, как старый, вдоль и поперек перечитанный журнал, по-своему наслаждаясь этой своеобразной нарезкой жизни, в которой он задавал ритм, и, подстраиваясь под который, раскачивались жизни других встреченных им людей.

Приближался московский концерт, и он ждал его, желая увидеть знакомые лица, зная, что его тоже ждут. Единственное, что его раздражало, - это пристальное внимание Ильи. Ему казалось, что тот задался целью довести его до бешенства. Нога же, хоть и за-жила полностью, все-таки давала о себе знать, ноя на погоду, и он прихрамывал по привычке, напоминая и другим участникам группы о том, что ему пришлось пережить.

- Слышь, Иван, а ведь тогда, на вокзале, это ведь та маньячка была? - спросил уже в поезде на Москву Юрий. Басист кивнул, но разговор поддерживать не стал. Тогда Юрий продолжил сам: - Наверняка я не знаю, что у вас там произошло на самом деле, но для меня было диковато увидеть ее снова, да еще дружеский прием с твоей стороны...

За окном мелькали темные деревья и залитые лунным светом прогалины.

Иван не понимал, к чему именно клонит Юра, но предполагал, что этот разговор мог быть затеян и с легкой руки Ларса.

- Ты действительно ничего не знаешь, Юр... Иногда события, которые мы сначала интерпретируем однозначно, имеют совсем другую суть. Так и здесь: двойное, а то и тройное дно. - Парень чувствовал нарастающее волнение, но понимал также и то, что Юрию есть, что сказать.

- Я не собираюсь вмешиваться. Не думай, что я осуждаю тебя — это не в моих пра-вилах. Просто хотел предупредить...

- О чем? - в голосе отчетливо прозвучал вызов, и Юрий выставил ладони перед со-бой, словно останавливая готовые вырваться раздраженные слова Ивана.

- Эту девушку узнал не только я. Были в толпе провожающих несколько человек, которые смотрели в ее сторону очень недоброжелательно. Вы были увлечены проводами, а я слушал, что говорят... Поэтому будь осторожен, и девчонку эту предупреди. Мне вовсе не хочется повторения того концерта под аккомпанемент мигалок и сирен скорой и мен-тов. К тому же, в свете того, что вы вели себя, как друзья, или кто вы там... события того концерта начинают напоминать черный пиар. Меня много спрашивали и продолжают спрашивать об этом. Я, собственно, поэтому и говорю тебе. Слишком много кругов на воде...

- Спасибо, Юр... Я предупрежу ее, - Иван не заметил, как вцепился пальцами в ко-лени, как нервно заплясала под столом нога.

«Позвонить ей и сказать, чтобы на концерт не приходила? Но ведь я так хочу, что-бы пришла». Он встал из-за стола, нашарил пачку сигарет и вышел в коридор. Юрий ви-дел, что полученная информация расстроила Ивана, да и события последних нескольких месяцев не лучшим образом сказались на его психическом состоянии. Рядом с бутылкой минералки и пакетом с крекерами лежал оставленный мобильный. Юрий прислушался: в коридоре слышались голоса Ивана и Макса, и он, быстро взяв телефон друга со стола, стал пролистывать входящие в поисках нужного номера. Нашелся он быстро, и Юра нерв-но затыкал в кнопки, набирая сообщение.

«На московский концерт не приходи», - отослал он и почистил отправленные. Юрий очень надеялся, что девушка послушается, потому что он не решился сказать Ивану всё, что он слышал...

***

«Dead inside.

My heart and soul flatlines.

Put your mouth on mine

And bring me back to life»

Мертв внутри.

Ровные линии сердца с душой.

Прикоснись губами и верни меня к жизни

/Skillet “Dead Inside”/

Марк любил весну. После напряженных месяцев холодов и нервотрепки, он словно получил отпуск — целый месяц без присутствия в его жизни неугомонного басиста. Его радовал каждый день, ведь Маркиза больше не напоминала мумию — на ее лице теперь постоянно играла улыбка Моны Лизы. И иногда эта улыбка была адресована ему. Даже встреча с сестрой прошла под флагом примирения и воссоединения. Марк очень пережи-вал, что Маркиза переедет к Вере, но она решила остаться. Парень даже почувствовал гордость, когда сестра, как в детстве, легко толкнула его в плечо кулаком и выдала грубо-ватое «спасибо тебе за неё». Они снова ходили везде втроем, снова придумывали друг для друга розыгрыши...

- Это Маркиза сказала тебе патлы покрасить? - закуривая, спросила Вера, ероша отросшую челку брата.

- Ей нравится, - пожал плечами Марк.

- Ты так здорово похож на неё саму, - хмыкнула Леди. - Хоть галстук какой-нибудь клетчатый на шею повесь, а то ведь за девчонку будут принимать, - Марк только покривлялся в ответ, а сестра отвесила ему подзатыльник, - Эмо-бой, блин... Тебя в больнице старички-разбойнички за зад не щипают еще?

- Ну, Ве-ера! Опять твои грязные инсинуации! - он сделал томный вид и выдал: - Я к старичкам не хожу, они проти-ивные.

- Ага, у Изотова ночами напролет сидел, нянька, - подколола Леди, а Марк насупился.

- Не смешно! И, хватит об этом, вон, Маркиза идет... - к зданию рок-клуба действительно приближалась улыбающаяся Маркиза, которая тут же повисла на шее Веры.

- Я вовремя? Билетики у вас? Мы так давно не выбирались на концерты, а я так хо-тела послушать эту группу вживую! - затараторила она, пританцовывая на месте. Панки — хой! - выкрикнула она и потрясла «козой» у самого лица подруги.

- В туалет хочешь, панк? - язвительно спросила Вера, подмигивая девушке, - Идем, я тебя постерегу... - и качнула головой в сторону подворотни.

- Хи-итрая, знаю я, че т-те надо, - засмеялась Маркиза и спряталась за спину Марка, дергая его за плечи и вертя во все стороны, чтобы Вера не добралась до нее. Но Леди лег-ко отодвинула брата в сторону и, ухватив за пояс, притянула для вида упирающуюся девчонку к себе.

- Никуда ты от меня не денешься, зайка. Теперь я знаю, где тебя искать, выдохнула она ей в шею. - Свяжу обоих и сделаю все, что захочу... Я как раз огурцов в супермаркете купила!..

Пока они дурачились, у клуба уже собралось порядочно народу самого экзотического вида. Леди достала из чехла фотоаппарат и стала документировать, запечатлевая цветные ирокезы, дырявые уши и прочие прелести молодежных субкультур.

- Надо бы и поработать иногда, а то меня из журнала выгонят, - прокомментировала Вера, наводя объектив на очередную жертву.

- Меня, чур, не светить! - выскочила из кадра Маркиза и нечаянно зацепила плечом стоящую рядом девчонку в клетчатых брючках на подтяжках. – Извини, пожалуйста, - тут же сказала она и повернулась, чтобы убедиться, что извинения приняты. Но как только девушка сделала это, лицо той исказила гримаса гнева, и чувствительный тычок в грудь сопроводил следующую фразу, разнесшуюся по толпе, словно огонь на ветру:

- Смотрите, это ж та сука, из-за которой была стрельба на Эпи! - Маркиза немного растерялась, а тычок заставил ее сделать шаг назад, что спровоцировало следующий всплеск негатива. В лицо полетел кулак, но она успела уклониться, и удар прошел вскользь по скуле. Среди мгновенно поднявшегося гомона Маркиза слышала крики Веры, видела мелькнувшее лицо Марка, пробирающегося к ней. Пока она решала, драться ли ей или бежать, ее успели ударить еще несколько раз. Во рту чувствовался вкус крови, но это было настолько обычным, что она не обращала внимания. Очнулась она лишь тогда, когда от рывка затрещала ткань, и во все стороны полетели пуговицы. Окружающее пространство ощетинилось тянущимися к ней руками, желающими оторвать от нее кусок.

- Беги-и! - заорал в ухо, наконец, растолкавший всех Марк и сунул ей в руку ключи от мопеда. - Я задержу сколько смогу. Мопед на стоянке за углом. Дуй отсюда!!! - он толкнул ее в спину, придавая ускорения, и Маркиза побежала.

До стоянки она добежала быстро, да и мопед был удобно припаркован у самого вы-езда. Ухватив шлем, она вскочила на мопед и, вставив ключ в гнездо зажигания, надавила на кнопку под таблеткой, резко выкручивая газ на ручке. Ее дернуло вперед, и Маркиза едва не вписалась в сетку, окружающую парковку. Выровнявшись, она вылетела на дорогу, чуть не попав под колеса входящей в поворот иномарки.

- Идио-от!!! - заорал ей вслед водитель, не разглядевший под шлемом девчонку.

Лишь отъехав порядочное расстояние от клуба, девушка стала ощущать, как саднят царапины на лице, как уже по подбородку течет юшка из разбитого носа, и ноют ребра слева. Разорванная рубашка надувалась парашютом и хлопала на ветру, подстегивая Мар-кизу, словно извозчик ленивую конягу. Ветер немного охладил разгоряченное адренали-ном тело, и девушка стала узнавать дорогу. Относительно недалеко было кладбище, еще ближе - автозаправка.

«Самое место, чтобы зализать раны» - безрадостно подумала Маркиза и свернула к заправке. Парень в комбинезоне выпучил глаза и онемел, увидев девчоночье окровавлен-ное лицо под забралом шлема, но когда спокойный голос окликнул его, и в руки сунули деньги, оглядываясь, потрусил к колонке.

- Полный бак, зайка... - бросила она вдогонку и заковыляла к крану, где обычно на-бирали воду для мытья машин. Сняв с крючка шланг, девушка открутила кран и подста-вила лицо под ледяную струю. На асфальт полилась розовая вода.

«Надо позвонить Марку! » - она хлопнула ладошкой по карману джинсов и рас-строено выругалась — мобильник посеяла.

- Что ж за невезуха такая? - спросила она свое поцарапанное отражение в зеркале мопеда, вытирая потекшую тушь под глазами. - И Ванькин концерт через два дня... Кра-сотка, бля... - по левой щеке тянулись три длинных царапины с уже выступившей сукро-вицей, на скуле наливался кровоподтек. - У вас лед есть? - крикнула она заправщику.

- Вон, холодильник с мороженым стоит, - махнул парень в сторону кассы. - Поко-пайся на дне... Кто это тебя так? - спросил он, участливо заглядывая в образовавшееся в лоскутах разорванной рубашки декольте. - С подругой в одинаковых шмотках пришли что ли? - хихикнул он, но, наткнувшись на холодный взгляд из-под мокрой челки, замолк, протягивая ей сдачу и провожая взглядом до холодильника.

Маркиза нагребла в целлофановый пакет снега со дна холодильника, утрамбовала его плотнее и приложила к уже пламенеющей скуле.

- Что уставился? Мороженое я не стырила, не бойся... - хотелось плакать, и начала кружиться голова.

«Только бы Марка с Верой не покалечили... » - думала она, усаживаясь на мопед, от которого тошнотворно тянуло бензином. «Неужели сотрясение заработала? Тошнит... Вроде же не слишком и помяли меня... Ламера... » - успокаивала себя девушка.

«Не успели просто», - язвительно твердил голос разума.

Выехав с заправки с тяжелыми мыслями и начинающей раскалываться головой, Маркиза поняла, что начался приступ, и до дома Марка она не доедет. Свернув с дороги в сторону кладбища, девушка уже практически на автопилоте покатила вдоль забора в са-мый конец темного, усеянного крестами и прямоугольниками поля. Она уже столько раз была здесь, что заблудиться среди молчаливых лиц, глядящих на нее из каменных окошек памятников, было невозможно.

Притулив мопед у чахлого куста, девушка, чавкая кедами по размокшей тропинке, стала пробираться к могилам. Почти на попе съехав по скользкой земле к темнеющему холмику, из которого еще торчал одинокий венок, Маркиза вытерла грязные ладони об джинсы и прошептала в темноту.

- Ну, снова здравствуй... Прости, сегодня я без цветов... - она вытащила из куста сырую фанерку и, пристроив ее у венка, присела, устало вытянув ноги. Перед глазами мелькали радужные круги и змейки. - Сраная мигрень, - буркнула она, чувствуя, как под затылком зашелестели искусственные листики венка. - Никак не успокоишься? - обрати-лась она к могиле, погружая пальцы в мокрую, рыхлую землю. Она не заметила, как по лицу потекли слезы. - Но это не важно, что сейчас мне прилетает от тебя вдогонку... Пе-реживу. Но прости меня. Прости-и-и, - заныла она, подтягивая к груди колени и обхваты-вая раздираемую болью голову руками...

Не находя себе места, Марк ерзал на переднем сидении машины сестры. После того, как Маркиза сбежала, охрана тычками разогнала особо рьяных линчевателей, а остальных стали запускать в клуб. Естественно, что ни Вера, ни Марк в клуб не пошли: они сели в машину Веры и направились к дому Марка. Но девушки там не оказалось. А так как разбитый мобильник Маркизы нашелся возле бордюра еще на парковке клуба, то они не знали, где ее искать.

- Думай, дубина! Куда она могла поехать?! - нервничала Леди, петляя по улицам.

- У нее лицо разбито, - произнес Марк безжизненным голосом, - может, по боко-вым улочкам поехала?.. Только бы не авария... Только бы не... - шептал он под нос, пока не получил подзатыльник от сестры.

- Хватит пророчить! У тебя на мопеде сигналка есть? Джи-пи-эс какой-нибудь? Ну?! Отследить можно? - Марк повернулся и хлопнул себя по лбу.

- В багажнике под седлом лежит включенная мобила с джи-пи-эсом!

- Хоть до чего-то путного додумался, обормот... Ищи давай!

Когда программа показала местонахождение мопеда, Марк даже икнул.

- Кладбище там.

- Поехали, идиот, суеверия бабушкам оставь!

- Да я...

- Заткнись! Ей плохо!

По дороге Леди тоже заехала на заправку, где девушку на бордовом мопеде по опи-санию опознал тот же парень в комбинезоне.

- Выглядела она очень усталой, хотя и держалась, - рассказывал тот, - вся в крови-ще, расцарапанная... Умывалась у крана. Взяла льда из холодильника, я мопед заправил, и она во-он в ту сторону уехала...

Медленно проезжая вдоль кладбищенского забора, то Марк, то Вера поочередно кричали из окон в темноту. На особо сыром куске грунтовой дороги фарами высветило свежую колею от мопеда, и они поехали по следу, где и обнаружили оставленное средство передвижения. Марк тут же выскочил из машины и побежал по тропинке, оскальзываясь по грязи и выкрикивая имя. Через несколько мгновений, он снова закричал:

- Вера! Нашел!

Когда Марк поднял девушку с земли, она была без сознания. Осторожно, стараясь не поскользнуться, он вынес ее к машине.

- Где она была?

- Там могила свежая... На ней и нашел.

Вера вышла из машины и, бросив брату: «я сейчас», скрылась в темноте, а когда вернулась, лицо ее было бледным и задумчивым. Она устало убрала назад упавшую прядь волос и вздохнула.

- Это могила Мастера. Неужели опять... - пробормотала девушка, усаживаясь за руль.

- Поехали в больницу. Сейчас Георгич дежурит, он вопросы задавать не будет, - тихо сказал Марк, укачивая на руках безвольное тело.

***

«Too late, the melody is over,

The joke seems to be on me,

Cause I’m the one not laughing…»

Слишком поздно, песня спета,

И, похоже, что смеются надо мной,

Ведь я единственный, кому не до смеха

/Poets Of The Fall «Dreaming Wide Awake»/

Поезд только начал подъезжать к вокзалу, а Иван уже прилип к окну. Максим ус-мехнулся, наблюдая, как друг выискивает взглядом знакомые лица. Группу действительно встречали и это, как всегда, было приятно, но тех, кого он так ждал, не было.

- Не пришла? - Макс положил руку Ивану на плечо и чуть сжал.

- Нет... - Иван достал из кармана мобильник и ткнул на кнопку быстрого вызова. - Выключен, - сообщил он Максу. - Сейчас Марка наберу... - но номер медбрата тоже не от-вечал, хотя гудки вызова шли.

Иван хмуро посмотрел в конец перрона, словно оттуда вот-вот должен был поя-виться бордовый мопед с пиратским флагом на антенне. Естественно, чуда не произошло, и парень, нацепив улыбку, всплеснул руками и произнес:

- Ну, значит, бензин кончился! На концерте быть обещали по-любому! - он не заме-тил, как искоса на него посмотрел Юрий, помогая спускать багаж из вагона.

- Поедешь к ним вечером? - спросил Макс. Басист покачал головой.

- Не сегодня. Устал, шмотки постирать надо, поспать, наконец, норма-ально... - протянул он, набирая сообщение для Маркизы на номер Марка.

Кто-то осторожно перебирал ее волосы... Так ласково, что глаза открывать не хоте-лось. Пахло домом, едой и свежим постельным бельем. На щеке чувствовалось что-то жирное, и девушка потянулась к ней, не открывая глаз. Ласкающая рука исчезла, и тихий шепот влился в ухо, словно сквозь фильтр из ваты.

- Вернулась? - щелка между веками стала шире, девушка больше не могла игнори-ровать внешний мир и открыла глаза. Над ней, уперев руки в бортики кровати, склонился Марк, разглядывая ее лицо. - Верка на кухне колдует... – объяснил он стук посуды, раз-несшийся по квартире.

- Как вы меня нашли? - Маркиза поднесла к лицу руки, рассматривая обломанные ногти.

- Джи-пи-эс навигатор, - улыбнулся парень.

- Дай мне зеркало, - Марк послушно открыл ящик стола и, нашарив там зеркало, протянул его ей. Она взглянула. - Брутально... - хмыкнула Маркиза, разглядывая синюю скулу и покрытые мазью царапины.

- Наверное, в таком виде не стоит идти, - с надеждой посмотрел на нее парень, имея в виду концерт.

- Почему же? Пойду, как есть... - тихо сказала она, - не вижу ничего страшного в синяке под глазом.

- На ребрах тоже все синее… - снова начал уговаривать Марк, но осекся, увидев, как изогнулся в кривой ухмылке уголок ее рта.

- Ты забываешься, - прошипела Маркиза, приподнимаясь, и ее пальцы привычно сомкнулись в кулак в волосах на его затылке. – Я тебя разбаловала…

Она смотрела, как вздрагивают его ресницы, когда натягиваются намотанные на пальцы отросшие волосы, как сжимаются челюсти.

- Раз виноват – накажи, - выдохнул Марк, чувствуя, как она легко ускользает в сто-рону, и уже он сам оказывается прижатым к кровати.

- О, за мной не заржавеет, - Маркиза уже занесла руку, и парень зажмурился, но удара не последовало. Замерший Марк почувствовал, как она осторожно касается пальцем его треснувшей губы, убирает челку со лба… Он знал, что она там увидит. – Зачем прятал, дурачок? Думаешь, я совсем рехнулась, что буду… - она не закончила фразу, приникая губами к подсохшей ссадине на лбу. Вошедшая в комнату Вера засвидетельствовала сцену едким комментарием о любителях плачущих мальчиков, и в том же тоне спросила:

- Так ты не собираешься на концерт этого попрыгунчика?

- Собираюсь, как же не пойти? Я обещала…

- Тогда одевайся, осталось три часа всего…

- Это как?! – удивленно воскликнула Маркиза, - концерт же завтра…

- Сегодня, милая… Ты сутки в больнице без сознания пролежала. Мы тебя только сегодня утром привезли. Я бы не пустила тебя, но ты ж будешь ныть и всю оставшуюся вечность мне вспоминать…

“Теперь не я, а ты – Дракон... ”

/китайская народная сказка/

Концертный вечер начался стандартно: с беготни по клубу, с пыльных проводов под пультом, со всего того, что стандартно остается за гранью кулис, чего не видят вос-торженно кричащие у дверей фаны, привыкшие к яркому фасаду и сияющей улыбке, да и не интересно им знать, насколько иногда измотанным он выходит на сцену…

Максим чувствовал себя действительно уставшим сегодня. Два дня передышки по-сле почти месяца автобусов, вагонов и гостиниц были насмешкой, а приближающийся концерт – почти каторгой. Его раздражала уже ставшая неприкрытой грызня с Ларсом, надоело вечно держать себя в ежовых рукавицах, выслушивая, как в очередной раз ему пеняют за то, что он, якобы, поёт не в полную силу, бережет голос и прочее. Ему иногда хотелось скатать из всего этого эмоционального хлама ком и засунуть его в глотки тем, кто возомнил себя в праве диктовать ему, как жить, что петь и кого любить, и все чаще хотелось послать весь этот балаган к чертовой бабушке, засесть в студии и просто петь. Петь то, что хочется ему, играть голосом, экспериментировать со стилем и бросать себе вызовы, как однажды выразился Иван. Но чтобы толпа оставалась там, за чертой звуково-го барьера, чтобы это многоголосое и многорукое существо, невероятно критичное и по-рою блюдущее образ и стиль своего кумира ревностнее, чем он сам, наконец, оставило его в покое.

«Дайте мне вдохнуть… Сделать хоть один шаг за рамки себя самого…» - с этими мыслями он ухватил пробегающего мимо Изотова за ремень баса, а когда тот повернулся, улыбаясь, заглянул ему в глаза так пристально, что увидел в них свое отражение. Ни слов, ни прикосновений – просто скользнувшие по ткани рубашки пальцы, просто поползший вверх уголок рта. Макс смотрел на друга, на россыпь маленьких родинок на щеке, на при-жатую гитарным ремнем прядь темных волос. Как же сильно ему хотелось именно сейчас, в момент душевного раскордажа и метаний, ткнуться лбом в это острое плечо и позволить себе момент слабости, зная, что его поймут и примут, что ему дадут вдохнуть…

- Макс, ты в порядке? – уже подходя к выходу на сцену, услышал он голос Ивана и, пребывая все еще в своем отдельном, альтернативном пространстве, наполненном стати-ческими разрядами мыслей и образов, отрицательно мотнул головой. И тут лицо его персонального темноглазого демона приблизилось так быстро, что Максим не успел опомниться, как губы друга мазнули по щеке, как в шею чувствительно ткнулся нос, как длинные пальцы запутались в волосах, натягивая их, точно струны. - Дыши глубже, Макс. Дыши…

И Максим вдохнул, чувствуя, как плывет и плавится реальность, как падают под ноги цепи собственных запретов, сгреб свое остроносое чудовище, и вжал его спиной в стену, требовательным, жестким поцелуем стирая насмешливую улыбку с его губ и мгновенно отстраняясь, усилием воли подавляя агонизирующее желание. На миг его захлест-нуло ощущение всемогущества, словно приподнявшее его в воздух, и Макс вытолкнул сияющего Изотова на сцену под мгновенно наполнивший зал рев, не замечая, как отвора-чивается побледневший Ларс. Заиграло вступление на синтезаторе Иванова, затрещали малые барабаны, взвыл бас, и Максим буквально вырвал микрофон из гнезда стойки…

Зачесанные на левую сторону волосы съезжали на нос. Вера все-таки уговорила Маркизу надеть кофту с капюшоном, и девушка то и дело заправляла под него своенрав-ные, как и хозяйка, пряди. Рядом нервно топтался Марк, осматриваясь в поисках потенци-альной опасности.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒