Послесловие 26 страница

Возможно, он сам является преступником и хочет отвести от себя подозрения?

— Я даю вам слово, — энергично ответил Лафонт. — Я уже давно,

очень давно сотрудничаю с месье Бланом. Иногда он слишком горяч и действует не слишком умно, но у него есть замечательное чутье. Что

также подтверждают вещественные доказательства, отнятые им у преступника, — он вытащил тяжелую шкуру кабана и развернул ее. Теперь было видно, что это приспособление, которое было снабжено кожаными поясами, с помощью которых ее можно было закрепить на теле как покров. — Для того, чтобы преступник защищал своих собак, прежде всего, если он позволяет им свободно бегать, что, очевидно, он иногда делает. Неудивительно, что наши ищейки были сбиты с толку множеством различных следов и поэтому бежали в пустоту. Может быть, он накладывал её намеренно. Шкура не спасет ноги и голову от пуль и пик, но она защищает грудь и шею от очень серьезных ран. И от некоторых пуль, которые были выпущены с дальнего расстояния, удерживает их в безопасности от всех. Неудивительно, что люди думали, что это было неуязвимое волшебное животное с двойной шкурой. Адриен Бартанд думает, что мы должны начать искать в водотоках, и начать с маленького водопада в миле отсюда. Он также принес куртку Бастьена Хастеля, чтобы собаки могли взять его след. Кроме того, Хастель был ранен и истекает кровью, что облегчает дело,

— Лафонт откашлялся. Теперь начиналась щекотливая часть. — Как вы видите, убийца действовал с интеллектом одного из д’Апхер.

Граф выглядел так, как будто кто-то ударил его в живот. Лафонт пожалел его. В этот момент он был просто растерянным, абсолютно истощенным молодым человеком, для которого бремя его семьи стало слишком тяжелым. Конечно, он точно знал, на что намекал Лафонт. Но синдик сохранял невозмутимость и продолжил свое объяснение.

— Простите мою откровенность, но, по меньшей мере, в Бескве это не секрет, что ваш отец с кормилицей вашей сестры родили бастарда.

Было заметно, насколько чувствительно встретилась фраза,

которую Томас написал ему на клочке бумаги и вдвойне подчеркнул.

Молодой граф поджал губы. В нем медленно поднималась ярость.

— Почему это именно Хастель? — кричал он. — А потом еще и это? Это не может быть!

— К сожалению, это так. И, месье, я могу представить собственную оценку дела?

Д’Апхер кивнул.

— Плохо вот что: убийцей является Хастель, но в его жилах течет благородная кровь д’Апхер. Вы... знаете, что это значит.

Д’Апхер горько засмеялся.

— О, да. Это распространится по всей провинции. И в конце это будет больше не Хастель, который совершал убийства, а д’Апхер. — Он провел пальцами по волосам. — Я устал, месье Лафонт. — выпалил он.

— Я страдаю за прегрешения моего отца. Как долго еще Бог будет наказывать меня за это?

«Ну, в первую очередь, Бог наказал бедных людей, которые должны были умереть», —подумал про себя Лафонт. Но он редковидел, чтобы аристократ позволил себе такой момент слабости перед свидетелем.

— Я хорошо понимаю вашу ситуацию, — сказал синдик дипломатично. — И я знаю, что вы хороший, справедливый господин и делаете все для вашей страны и для тех, кто вам доверен. Мы согласны с тем, что этот кошмар, наконец-то, должен закончиться. И мы знаем, что никто не должен узнать, кто это был в действительности.

— И Хастель будет молчать? — насмешливо ответил граф. — Кто еще знает об этом?

— Только люди, которым есть что терять. И я гарантирую вам мое молчание. Потому что у меня нет интереса в том, чтобы в провинцию

ворвались беспорядки. Месье Хастель будет молчать, потому что убийца носит его имя. Является он кровным сыном или нет – он также сорвет часть семьи Хастель в пропасть. И, возможно, вы гарантируете себе его лояльность дополнительно тем, если позволите Терезе Хастель вернуться к семье. И я могу позволить еще одно предположение? Никто не ориентируется в горах лучше, чем Жан Хастель. Он был там егерем и приложит все силы, чтобы найти Бастьена. Он намекнул, что знает некоторые места, куда обычно Бастьен удалялся ребенком. И знает, что делал Бастьен. И это тоже не тайна, что он ненавидит этого сына как раз из-за крови д’Апхер. Окажитесь великодушным и дайте Хастель ваше слово, что позаботитесь о том, чтобы имя его семьи было не запятнано,

и отправьте его по следу. Если Бастьен должен встретить пулю и, к сожалению, мы не можем исключить этого, ибо добровольно это вряд ли получится, тогда вы совершенно сделаете из этого несчастный случай на охоте и оправдаете стрелка. И мы убьем собак Бастьена и представим одну как бестию. Для того чтобы ваша репутация была восстановлена. Народ будет возносить вас, так как вы избавили его от этого ига, что не был в состоянии сделать даже король.

Граф поднялся с таким трудом, как будто должен был нести всю тяжесть мира.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Пришлите ко мне Хастеля, я поговорю с ним с глазу на глаз. Тем временем соберите проводников собак, и позовите несколько достойных доверия и молчаливых охотников. И тогда мы раз и навсегда положим конец бестии.

Лафонт поклонился. Однако прежде чем он вышел из палатки, граф позвал его обратно еще раз.

— Чего вы на самом деле хотите за свое молчание, месье Лафонт?

— спросил он. — Вы первый адвокат, который в одиночку собрался на

благое дело.

— О, теперь, когда вы заговорили об этом, только мелочь, своего рода карт-бланш, — сказал Лафонт с подчеркнутой скромность. — Для Жана Блана.

— Почему? Что он сделал, что я должен прощать его?

Лафонт позволил себе легкую улыбку.

— Вы это поймете, когда его увидите.

Глава 38

КОЛЬЦО ПРИНЦЕССЫ

Изабелла уже давно не знала, как долго пристально смотрела в темноту своих кошмарных снов, боязливо внимательно прислушиваясь, пока бесконечно осторожно разведывала свою тюрьму. Кончиками пальцев она нащупывала только бесконечно крутые стены и землю, на которых лежал ни один этаж. Даже не было найдено ни одного камня. Ее единственным оружием, если так можно было назвать, был канат. Но это не так сильно помогло бы ей с собаками. И где ей пришлось бы пройти, если она хотела убежать. Одна из собак безостановочно беспокойно бегала туда-сюда как зверь в клетке зверинца. А один раз Изабелла слышала, как другие пили воду.

И теперь, понемногу, черное окрашивалось во что-то неясное, прорисовывая немного темное, как будто откуда-то падало немного света. Всходило солнце? Проникая в пещеру сверху?

Это не было достаточно ярким, чтобы она могла что-нибудь увидеть. Но все-таки, девушка могла почувствовать, что по ту сторону каменного сужения, в котором сидела на корточках, было большое помещение. Невредимая бестия передвигалась там как голодная, ловкая тень с каждой минутой беспокойнее. Другое животное, кажется, все время пристально смотрело в ее направлении, как будто бы могло видеть в темноте. У Изабеллы на спине встали дыбом все волоски, когда кобель с хрипящим звуком снова бросился на канат.

«Я совсем не должна кричать. Они могут почувствовать, что я боюсь», —подумала Изабелла, пока ее сердце снова началонеистовствовать. Но фактом также было то, что проникающий в пещеру намек на яркость, был проблеском надежды. Ведь она могла бы

догадаться, куда ей бежать. И как будто бы Богоматерь, которой девушка теперь молилась, послала ей знак, свет стал немного светлее. Глаза одной из бестий сверкнули и снова погасли. Она должна была проскользнуть мимо животных, но как?

«Что бы сделал Аристид д’Апхер? » Изабелла сразу это поняла. «Он бы использовал слабости своих врагов! Теми средствами, которые как раз находятся у него». В правой руке она все еще держала остаткиугольного карандаша, слишком много которого уже было растерто у нее в руке. Изабелла спрятала уголь и поспешно связала конец веревки в узел. Если она этим размахнется, то у нее будет оружие. По крайней мере, узел очень чувствительно поразит морду собаки. Шум когтей по камням неожиданно стих. И теперь она тоже это заметила: это был не свет снаружи, а факел. Шаги! Теперь раненая собака тоже вскочила, обе дернулись влево и выли как щенки, которые радовались своему хозяину. «Или кормежке».

***

Сосновый лес был ошибочным следом. Томас не обнаружил убежище, а также на краю скалистой дороги не мог найти пещеру. Итак, он возвратился с проклятиями к водопаду. Ничего другого, пожалуй, не оставалось, как ждать Лафонта и Адриена с их ищейками. Снизу отсюда он полагал, что слышит уже лай. Томас хотел пойти навстречу охотникам, все же, сначала зачерпнул обеими руками воду, которую жадно выпил. Когда он наклонил голову назад, кое-что бросилось ему в глаза у водопада. Солнце светило сквозь завесу капель, и позволяла догадываться, что скала начиналась не сразу за ней.

Томас выпрямился. Не было ли это эхом? Потребовалось много мужества, чтобы продолжать идти по узкому плато, еще ближе к пропасти. Но там он был вознагражден: узкий каменистый путь, немного больше, чем скалистая кромка, проходил за водопадом! Там выступал камень, который маячил как балкон над водой, предлагая недолгую остановку. Томас, балансируя, положил руку на скалу. Ухватился за каменный балкон и посмотрел вверх – и тут он должен был быть очень осторожным, чтобы не потерять равновесие. Высоко над его головой в стене было черное отверстие, которое выглядело как клякса.

Этого, естественно, не могло быть, это было слишком высоко наверху, никто не мог туда попасть. И все же. Томас положил голову на бок и зажмурил глаза. Потом он на ощупь подошел еще ближе, все еще в страхе сползая. И это был знак! Когда юноша, наконец, смог понять, что тот собой представлял, то предпочел обрадоваться. У Изабеллы было мало времени. Но буквы, которые она неразборчиво писала углем на скале, все же можно было разобрать:

«д'Ап«

«Но как она туда поднялась? » теперь он забыл об осторожности, и отклонялся назад еще больше, пока не смог заметить далеко наверху каменный навес. Там была расщелина, наполовину скрытая под висящими лишайниками. «Достаточно большая для человека! »

***

Отблески огня приближались, на стенах плясали тени. В тот момент, когда собаки отвлеклись, Изабелла пустилась бежать. Она скользнула вправо между собаками и стеной в большее помещение. Кобель резко развернулся и тут же отскочил вперед, как стальная пружина. Он впился зубами в подол ее одежды. Толчок почти сбил с ног. Изабелла рванулась, повернулась кругом и освободилась от веревки. Кобель не завыл, он только рычал, потому что узел со всей силы отлетел вниз ему на морду, на мгновение он растерянно дернулся назад и покачал головой. Изабелла со всей силы бросилась вправо. Когда она побежала, разорвалась ткань.

«Прочь от Бастьена! »

***

Томас почти упал, так быстро он лез вверх по головокружительной пропасти. При каждом его движении, ружье билось о бедро, как будто поторапливало его. Задыхаясь, он достиг вершины лестницы. Мужчина подтянулся на руках на грубом камне, когда, наконец, достиг края расщелины. Теперь он видел, как Бастьен носил с собой собак:: один устремленный вверх выступ скалы был гладко отполирован, как будто она служила полиспасом (прим. пер.: натягиваемая многими верёвками или канатами таль, грузоподъёмное устройство, состоящее из собранных в подвижную и неподвижную обоймы блоков, последовательно огибаемых канатом или цепью, и предназначенное для выигрыша в силе или в скорости). И в расщелине

были спрятаны достаточно прочные свернутая веревка и старая изношенная корзина, в которой можно было поднять наверх собаку. Если собаки были хорошо обучены, то он мог позвать их в корзину сверху.

Томас полз дальше и оказался на животе в одном узком месте, которое вскоре стало шире. Неожиданно собственное дыхание прозвучало в его ушах громче, чем раньше. Он поднялся на ноги и побежал, сгорбившись.

***

Перед Изабеллой простирался узкий, изрезанный расщелинами, скалистый проход. Она спотыкалась и бежала дальше. Девушка едва чувствовала, что поцарапала ступни на грунте. «Это безумие», — предостерегал отчаянный голос в ее голове. — «Он натравит на меня собак. У меня нет шанса».

Изабелла бросила затравленный взгляд через плечо и чуть не заплакала. Бастьен. Он как раз огибал угол с факелом в руке и покачивался. Он еще не добрался до собак и не видел, что она убежала.

В отблесках факела, в искаженном от ярости лице больше не было ничего от смеющегося мальчика прошедших лет. Но в доли секунды Изабелла обнаружила еще кое-что. Он истекал кровью! Он был ранен в правое плечо, возможно, это огнестрельная рана? Пока она бежала дальше, в ней вспыхнула надежда. «Они напали на его след! »

Её дыхание стучало в ушах как гром. Ход вел в гору и разветвлялся. Она побежала направо наугад, туда, где, кажется, было светлее.

— Белла! — яростный крик Бастьена заставил ее споткнуться.

Голос отражался от стен. Слезы застилали глаза Изабеллы. Она уже чувствовала, как бестии преследовали ее огромными прыжками.

Коридор неожиданно привел в звездообразное, изрезанное расщелинами помещение. Откуда-то гораздо выше падали одна или две тонкие нити света вглубь пещеры. Но не было никакого выхода. Она сидела в засаде. «Оружие! » — кричало все в ней. — «Какой-нибудь камень! »Изабелла споткнулась и тяжело упала на руки и колени, подползла дальше в расщелину, которая была шириной не больше руки,

и отчаянно ощупывала рыхлую горную породу. В тот же момент, когда девушка бросила испуганный взгляд вверх, отблеск факела затопил звездообразную пещеру. Изабелла задрожала и поползла дальше в расщелину. В мерцающем свете ее взгляд упал на крошечный косой выступ. Он выглядел как складка на темно-сером материале. И на нем лежало... «кольцо? »

Узнавание преследовало Изабеллу трепетным ледяным проблеском в груди. В единственном взмахе ресниц время повернулось вспять, год за годом, до другого лета.

Тогда она тоже была босиком и стояла рядом с Мари возле глубокой расщелины. Эту скалу они называли «башней принцессы».

Каждая из них держала в руке двумя пальцами кольцо. Кольца сделала им Тереза и высекла на них волшебные знаки, которые должны были защищать Изабеллу и Мари в лесу. Кольца были из ясеня. Тогда Мари и она переигрывали сказку про белую кошку, и Белла закрывала глаза и представляла себе, что у подножия башни стоял ее принц. В знак того, что он может вернуться, она бросила ему кольцо, которое в ее фантазии сверкало алмазами и рубинами, и вслушивалась в его падение.

«Я здесь! Рядом с источником, всего в миле от Ле Нуазэт! » — Изабелла загнанно смотрела вверх. Колодец терялся в темноте. «Но когда кольцо исчезло в скалистой расселине, оно долго громыхало и появилось тут, внизу».

«Безысходности нет, моя красавица», — услышала она голос своего отца. — «Только обходы, которые нужно находить».

Изабелла не могла вспомнить, через какое время очнулась из своей задумчивости и была в отключке. В следующий раз, когда девушка могла снова ясно мыслить, она была уже прижата над землей спиной и руками к стене, упираясь спиной в следующую, выдерживая огромное напряжение и отползая вверх – проделывая трюк, как пастушки, которым иногда приходилось подниматься на сильно пересеченной местности с крутыми склонами скал, чтобы спасти ягненка. Как издалека она слышала проклятья Бастьена и как к скале бегут собаки. Изабелла взглянула вниз и мгновенно испугалась, что потеряет все свои силы. Бастьен не снял с нее белье, и она стояла на его стороне в свете факела. Плечо суки было покрыто корками засохшей крови и ее глаза пылали голодом.

Мышцы Изабеллы невыносимо горели, но она удвоила свои усилия. Кобель достиг колодца первым, и мощным рывком взлетел вверх. Зубы клацнули в воздухе, но Изабелла была уже вне его досягаемости. Бастьен снова проклинал и ругал собак, а затем бросился к колодцу и поднял факел.

***

Удаленный мужской рев эхом разносился до перехода, куда в настоящее время устремился Томас. Он отскочил назад и прижался к стене, тяжело дыша, приготовив ружье к стрельбе. Затем он пошел осторожно, в любое время готовый к нападению. В один из этих странных моментов, когда юноша ждал, чтобы посмотреть в мстительное лицо Каухемара или рычащий облик большой собаки, он смутно вспоминал свою жизнь на шахматной доске. Единственными угрозами там были припадки бешенства де Буффона и наихудшая

судьба в браке. Это было почти смешно.

Томас вздрогнул, когда услышал женский крик. «Она еще жива! » Но его облегчение сразу растаяло. «Он натравил на Изабеллу собак! »

Томас повернул за угол и побежал на голос Бастьена и рычание. Терпкий собачий запах ударил ему в нос и в свете пропитанного смолой куста ткани, которая упала вниз с факелом, навстречу ему разверзлась темная пропасть души Бастьена: рядом с ручейком, который снабжал собак водой, лежали бесчисленные останки трупов кроликов, длинные кости с глубокими следами зубов и нижние человеческие челюсти.

***

Крик вырвался из ее губ сам по себе, и дал ей силы бороться дальше. Жар лизал ей ноги, но Изабелла уже достигла небольшого выступа. Позади нее ответвлялся крутой, покатый ход. Изабелла дрожащими руками прокладывала себе путь на наклонном склоне и ползла на четвереньках. «В безопасности! »

— Это тебе никак не поможет! — кричал ей вслед Бастьен.

Изабелла не могла ничего больше воспринимать, кроме освещенности, которая становилась все сильнее, чем дальше она пробиралась вперед. «Выход есть», — сказала она себе. — «Мне нужно только следовать по пути кольца». И в то же время другой частьюсвоего сознания она хотела узнать, что думал Бастьен. Позади нее все стихло, она больше не слышала криков и проклятий, только собственное сердцебиение и пыхтение, и затем, дальше впереди, журчание и капание воды. И свет! Проход закончился так внезапно, что она ухватила рукой пустоту и почти упала. Перед ней на расстоянии вытянутой руки была зияющая пропасть. И слишком высоко расщелина, которая вела далеко вверх. Только чтобы добраться до нее, Изабелла должна была прыгнуть в высоту в три раза выше, чем могла. Кольцо

упало оттуда вниз, прокатилось по краю наклонной шахты и дальше до звездообразной пещеры.

Паника грозила начаться снова. «Я застряла под землей как в могиле».

По крайней мере, каменная поверхность простиралась на другую сторону пропасти.

Изабелла с трудом поднялся на ноги, хотя могла только стоять, согнувшись, но девушка напрягла каждую мышцу своего тела и преодолела расселину прыжком. Вокруг нее капало, водопад брал начало где-то здесь. Посыпалась галька и внезапно отовсюду затрещало. Рядом послышались шаги и царапанье. Стены пещеры отдавали эхом, звуки, казалось, исходили с обеих сторон.

От ужаса Изабелла с трудом задышала. «Он здесь! Он пошел другой дорогой! »Факельный свет и отражение воды разбудили скалу кжизни и отбрасывали искаженные контуры бестии на стену. Согнувшись пополам, она побежала по крутому склону! «Это где-то слева». Оттуда появился свет от огня. Изабелла побежала вправо и следенящим ужасом поняла, почему Бастьен разместил факел на другой стороне. Дорога к ней вела в противоположном направлении. «Он сознательно ввел меня заблуждение с факелом! »

Как будто бы Изабелла могла использовать это еще как оружие, она достала веревку.

Бастьен не говорил ни слова, а безмолвно ждал как скрывающийся хищник. Его нож сверкнул, но он не нападал, а кружил вокруг нее, пока она не встала спиной к скале

— Нет! Бастьен! — ее слабый голос смешался с журчанием воды.

В полумраке на этой стороне пещеры его лицо омрачилось и исказилось, может быть от боли, потому что рана кровоточила сильнее.

Вероятно, он все же не чувствовал рану, так гневно мужчина выглядел.

«Он – Каухемар. И ничего, что я ему скажу, меня не спасет».

Его рука с травмированными пальцами дернулась вверх, подавая немую команду. Только краем глаза Изабелла увидела, как внизу в тени вскочила одна из бестий, разбежалась и забиралась по крутой скале высоко на плато.

Где-то внутри нее была Белла, которая кричала в агонии. Но к ее собственному удивлению, там еще существовала совсем другая девочка. Та, которая в этот момент решила выжить.

«Выведи из себя противника», — шептал ей голос Аристида. — «Захвати его врасплох, делай то, что он никак не ожидает! »

«Его правая рука парализована», — мелькнуло у нее в голове. — «И если он хочет ухватиться левой, то должен опустить нож».

Изабелла подскочила, оттолкнулась так сильно, как могла и прыгнула. Она еще увидела, как он пораженно округлил глаза, замешательство в выражении его лица, сверкание ножа, который девушка чуть-чуть не задела, узел веревки ударил Бастьена не по рукам и лезвию, а по глазам. Он закричал.

Сила удара лишила ее дыхания. Своим плечом Изабелла ударилась

в его грудь, они оба упали, покатились, соскальзывая. Затем ее колено натолкнулось на пустоту. Она вцепилась руками в грунтовую поверхность и увидела, как Каухемар скользнул через край. Но не выпустил нож. Когда мужчина неожиданно это понял, то было уже поздно: своей правой рукой он беспомощно пытался найти опору на выступе, но тяжесть падения унесла его через край, и он исчез в глубине. Его крик неожиданно умолк, удар стих. А затем грохот, очень громкий, как канонада, разорвал каждую ее мысль. Когда Изабелла ошеломленно моргнула, то вдохнула терпкий дым пороха и бестия

лежала рядом с ней как скрюченная кукла.

— Белла!

В первое мгновение ей показалось, что она видит Каухемара, в тумане из порохового дыма. Он стоял на скалистом выступе в двух метрах от нее. Ошеломленно девушка отметила, что у него был другой вид. Когда он прыгнул вперед и протянул ей руку, Изабелла узнала белокурые короткие волосы.

— Белла, прыгай!

И снова это была сдержанная девушка, которая немедленно среагировала. Изабелла вскочила и заметила второе животное.

— Томас! Рядом с тобой! — ее собственный крик резко прозвучал

в ушах. Он обернулся. Как раз вовремя. Собака прыгнула на него. Томас вскрикнул, схватил винтовку за ствол и снял ее. Прикладом винтовки он ударил животное по голове и плечам, дотянулся до него ногами и отбросил в сторону. Собака кувыркнулась, скользнула вниз по крутому склону и упала в воду.

Изабелла разбежалась и прыгнула. Это был смертельно бледный Томас, в руки которого она попала. Они упали на землю, в обнимку и дрожали.

— Белла! — шептал Томас. — О, мой Бог, Белла! — его руки были ледяные, он обхватил ими ее лицо, и покрывал поцелуями лоб, глаза и ее губы. Потом он так сильно прижал девушку к себе, что она едва могла дышать.

Изабелла спрятала свое лицо в изгибе его шеи и, крепко обнимая,

чувствовала бешеный пульс.

— Ты здесь! — бормотала она. И потом, также растерянно: — я убила Бастьена!

— Ты жива! — нежно ответил Томас.

Когда он ее поднял, Изабелла бросила взгляд в пропасть. Факел застрял между двумя камнями и высвечивал неровные тени. Каухемар лежал, вытянувшись на скале, ногами в воде, которая постепенно окрашивалась в красный цвет. Плескались волны, немного дальше справа из воды вылез кобель, встряхнулся и исчез из поля зрения прежде, чем Томас вскинул ружье.

Изабелла схватила его за руку.

— Не трать патроны! Нам нужно найти ручей, там раньше была шахта.

***

Изабелла схватила его за руку, и он последовал за ней и шумом воды, который становился все громче. Снова и снова Томас оглядывался

в поисках бестии, он думал, что слышит ее, но она не появлялась.

— Ты это слышишь? — шептала ему Изабелла, затаив дыхание.

Действительно, вдалеке эхом от стен отдавались удары, которые с их приближением становились громче. Они вместе поднимались, помогая друг другу на выступах и в бурлящей воде. Наконец, они достигли чего-то, что выглядело как заскорузлый люк. Засов был новый. «Здесь у Каухемара был проход», —подумал Томас. В тот же самый моментраздался оглушительный треск. Дерево раскололось, люк распахнулся и

в то же время Томас услышал позади скрежет по камням. Затем сразу на лицо им упал яркий солнечный свет. Томас толкнул Изабеллу вперед.

Рука схватила ее и потянула наверх, и потом Томас ухватился за руку. Секундой позже в нос ему ударили еловый и пихтовый ароматы. Ослепленные светом, он и Изабелла, пошатываясь, двинулись дальше на несколько шагов и упали на колени, крепко обнявшись.

Жан Хастель поднял свое ружье и целился в разбитый люк. Оттуда вырвалась бестия и остановилась с вздыбившейся шкурой. Она

зарычала, когда увидела направленную на нее винтовку Хастеля. Впервые Томас смог увидеть животное при дневном освещении. Оно было похоже на волкодава – ужасное, с широким черепом и лохматой шкурой. Широкая черная полоса тянулась по его спине. Хвост был длинный и темный, на его конце белело белое пятно, длинные ноги были красновато-палевого цвета, мощные лапы с длинными когтями. И все же, одновременно оно походило и на волка: плотный мех на холке, стоящие острые уши, дикость и агрессивность в красно-коричневых глазах.

Томас слышал выстрел как будто издалека. Животное упало и осталось неподвижно лежать. Пороховое облако дрейфовало между деревьями и рассеивалось. Хастель опустил ружье. Это было ружье, украшенное розами, которое много лет назад подарил ему граф. Его шаги хрустели по гравию, когда он подошел к Изабелле и Томасу.

— Я знал, что должен искать здесь, — пробормотал он. — Бастьен всегда убегал к ручью. Я не думал, что старая шахта все еще есть, пока не услышал выстрел, который был как будто из-под земли.

С этими словами он снял свою куртку и подал ее Томасу. Тот накинул ее вокруг плеч Изабеллы. Она дрожала, несмотря на летнее солнце.

— Mercé s – спасибо, — тихо сказала Изабелла, однако, при этом рассматривала Жана Хастель.

Хастель только кивнул, но уклонился от взгляда Изабеллы.

— Где он? — обратился он к Томасу.

— Он мертв! Лежит в пещере!

Изабелла вскочила. Она потерла свои глаза и обратилась к Томасу.

— Отведи меня домой, — тихо сказала девушка.

Глава 39

ДОЧЬ АРИСТИДА

Они взяли лошадь Хастель, которая была привязана поблизости. Томас не знал сам, почему, но он просто поехал верхом в гору в направлении Ле Нуазэт, как предполагал. Изабелла сидела за ним, прижавшись к его спине, и обвивая руками так крепко, как будто он ее последняя остановка перед пропастью, в которую она все еще могла бы упасть. Они не говорили ни слова, пока лошадь поднималась в гору. Когда они услышали вдалеке голоса охотников, которые были на пути к Хастель и убитой бестии, Томас направил лошадь через подлесок.

Он успокоился, когда в поле его зрения появился орешник.

Томас остановил лошадь перед домиком. Изабелла опустилась со спины лошади и сделала последние шаги самостоятельно. Девушка робко подошла к порогу, назад к своей старой жизни.

Когда у Томаса успокоилось сердце, и он немного позже подошел

к двери, то нашел Изабеллу в комнате. Она ходила вокруг и проводила кончиками пальцев по закоптившимся камням. У Томаса запершило в горле, когда он увидел ее такой. Короткие волосы делали Изабеллу одновременно хрупкой и стойкой. Больше ничего не скрывало ее шрам.

И никогда еще она не казалось Томасу красивее. Страх за нее снова поднялся в нем, хотя бояться было нечего. Все же, в самом дальнем уголке своей души он знал, что она всегда будет там, каждой совершенно темной ночью, в каждом воспоминании лица Бастьена. «Но Белла жива», —думал он. И сейчас благодарил всех черных Мадонн,

фей и духов леса, и всех святых, которых знал.

Изабелла остановилась перед дорожными корзинами. Ее плечи выпрямились, как будто она должна была набраться смелости, потом

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 25 262728 29 Следующая ⇒