Джейн Севилл. Когда выпадает зеро

Джейн Севилл

Когда выпадает зеро

Переводчик: Лемниската

Вычитка: VikyLya

Русифицированная обложка: VikyLya

Аннотация:

Сможет ли излишне щепетильный киллер выполнить контракт, если его цель - случайный свидетель преступления? Что героям противопоставить заказчикам, если тем требуется смерть и жертвы, и исполнителя? Ведь придется бороться не только за собственную жизнь, но и за будущее. Общее будущее.

Вот тонкий паренек мелькнет,

Промчится по траве.

Вы, может, видели его,

А, может быть, и нет.

Травинки дрогнут, склонятся, как под гребенкой,

Дорожку узкую открыв, которая у ног сомкнется

И дальше побежит во влажные низины,

В поля, где рожь не сеют.

Однажды в полдень,

Когда мальчишкой босоногим

Его увидел я,

Решил, что это кнут

Блестит на солнышке в траве.

И руку протянул, чтоб взять, но тут

свернулся он и вмиг исчез.

Знаком я с многими детьми

Лесов, полей и рек…

И с радостью встречая их,

Сердечный шлю привет.

Лишь вслед ему смотрю я

сердцем замирая,

Как ускользает он, травинками шурша.

А по спине моей холодный пот стекает.

(Эмили Дикинсон, перевод VikyLya, Москвичка )

Глава 1

Запах в номерах дешевых мотелей напоминал о привычной старой поношенной футболке. Лизол, немытые ноги и кислый привкус глубоко въевшегося отчаяния пытались пустить пыль в глаза, маскируясь застиранными простынями, жесткими синтетическими покрывалами, которые царапали задницу подобно наждачке, дешевыми картинками, заслоняющими жирные пятна на выцветших обоях, счетом в шершавом сером конверте. Тут никто даже не подозревал о существовании мыла.

Комната мотеля знавала множество безымянных постояльцев, но, вероятно, он первый, кто покидал ее по собственному желанию. Он изобразил бессмысленную закорючку в журнале регистрации и расплатился наличными. Ему давно по карману респектабельные и приличные гостиницы, но там при заселении приходилось пользоваться одним из внушительного набора фальшивых удостоверений, чего не стоило делать без особой необходимости – ведь этим самым он оставлял мелкий след на чистых и безликих песчаных дюнах собственного существования. Хотя он все равно выбрал бы для постоя грязные дыры. Они создавали иллюзию полной анонимности. Каждый раз, заселяясь в подобную берлогу, он чувствовал, как его швыряет жизнь, словно горох в жестяной банке. Здесь глаза мира могли искать его сколько угодно, он все равно исчезал бесследно, точно сквозь пальцы просачивался, и всевидящее око отворачивалось.

Куртка, пропахшая сигаретным дымом и прокисшим пивом, полетела в кресло – весь вечер он проторчал в местном баре. Оставалось загадкой, почему его туда по-прежнему влечет - бары, словно номера мотелей, все одинаковы. Он не посещал заведения с причудливой неоновой рекламой и претенциозной выпивкой. Предпочитал забегаловки с гравийными стоянками, провисшей крышей и вручную намалеванной вывеской, которая гласила, что это бар «у какого-то-там мужика». Народ захаживал сюда по двум причинам: чтобы напиться и забыться или в поисках случайного партнера. Ни то, ни другое его не интересовало. Не то что бы ему не хотелось, но на свете еще не произвели такого алкоголя, который помог бы ему забыться, и уж точно он не собирался кого-нибудь подснять.

Иногда ему казалось, что вопреки отсутствию желания, все же следовало бы потрахаться, - просто потому что он представитель «хомо сапиенс». Шмары, что болтались в таких барах, обычно тут же делали стойку и прикидывали, можно ли его раскрутить на дармовую еду и выпивку или переспать с ним за оплату номера. Они дергались на танцполе как обезьяны в зоопарке и терлись об него, когда присаживались рядом, источая противную смесь парфюма «Лав бэйби софт» и застарелого пота.

Но даже придуманное бог весть кем утверждение, что негоже спать по ночам одному, не могло сподвигнуть его проявить инициативу. С тех пор, как он близко подпускал кого-то к себе, прошло черт знает сколько лет. С его образом жизни и профессией следовало проявлять осторожность. Он всякий раз подозревал, что какая-то цыпочка прижималась к нему, чтобы засадить припрятанную в кармане джинсовых шорт заточку. Вообще-то, он понимал, что это уже смахивает на паранойю, но ничего не мог поделать. Слишком поздно.

Он заходил в бар, выпивал пару кружек пива, молча глазел на людей и уходил. Чем дольше он сидел, тем больше глаз его могли увидеть. На него почему-то всегда смотрели искоса. Что окружающие могли знать о незнакомце из бара? Нихрена они не знали. Но всегда таращились, и даже не зависимо от того, догадывались они о чем-то или нет, он подхватывался и уходил – а вдруг?

Он растянулся поверх покрывала и закурил, глядя в потолок. Можно твердить Джози, что это элементарная безопасность, себе - что это паранойя, но здесь, на жестком дерюжном покрывале в компании уродливых репродукций на стене, в этих богом забытых номерах мотеля он коротал время в одиночестве, потому что сиськи и задницы на продажу его просто не интересовали. Не хотелось думать, как глубоко его поглотила бездна, если ему стала чужда даже элементарная человеческая похоть.

Ну, он, по крайней мере, все еще мог чувствовать холод и голод, и также тягу к никотину. Надолго ли? Может, в конце концов у него останутся только навыки, необходимые для выполнения заданий да полная голова нежелательных воспоминаний? Может, он даже перестанет потеть, мочиться, напевать про себя глупые навязчивые мотивчики? Когда-то он снова и снова твердил себе, что должен превратиться в машину, но не верил, что сможет это сделать. Теперь-то он лучше знал.

Он затушил бычок и выключил настольную лампу. Может, подрочить? Было бы здорово, если бы осталась тяга хотя бы к самоудовлетворению, но он не мог возбудиться и кончить уже очень давно. Месяцы? Годы? Даже этого он не помнил. Большинство дат и воспоминаний просто выветрило из памяти пустынным суховеем. Все стало горячим, расплавленным и покрытым хрустящей корочкой.

Он завел будильник. Не следовало опаздывать на завтрашнюю встречу с Джози, а до Невады пилить и пилить.

Джеку хотелось смыть кровь с рукавов. Она запеклась в складках между фалангами, в волосках на запястьях. Он почти каждый день был по локоть испачкан в крови, но никогда без перчаток, формы, стерильной комнаты, холодного разума… Джек не мог оторвать взгляда от темных пятен на рубашке и руках. Ему хотелось встать, выйти из допросной и вымыться. Или сменить одежду. Или пойти домой и поплакать.

Но шансы на это казались призрачными.

- Давайте-ка все повторим, доктор Франциско.

Он не стал поднимать глаза, чтобы узнать, кто из офицеров заговорил на этот раз. Разницы между ними никакой. Одноликие безымянные субъекты в темно-синих нейлоновых костюмах только и делали, что тыкали в него вопросами и не собирались отпускать домой.

- Я уже все вам рассказал.

- Расскажите снова.

- Я шел к машине.

- На крытой парковке.

- Да.

- На каком этаже?

- На десятом.

- Почему вы оставили машину именно там?

- Я сегодня припозднился. Это первое свободное место, которое мне попалось. – Его собственный голос казался ему монотонным и безучастным. Он скатился к механической декламации, рассказывая про один из самых кошмарных дней в своей жизни. – И увидел трех человек у автомобиля.

- Какой марки?

- Черный кадиллак «Эскалайд», не знаю, какого года. Последняя модель. Я не разглядел номер. Женщина привалилась к двери, я подошел посмотреть, не нужно ли ей помочь, а потом увидел нож. – В груди снова поднимался стыд, заглушая слова. – Я должен был ей помочь.

- Правильно сделали, что не сунулись, иначе бы вас тоже убили. Что дальше?

- Спрятался за машиной. Тот, что повыше, нанес ей удар. Она не закричала, а издала такой шипящий звук, словно просто шумно вдохнула. А потом я услышал, как она упала. Двое мужчин сели в эскалайд и уехали. – Он сглотнул. – Они меня не заметили.

- Вы хорошо их рассмотрели? – Джек кивнул. – Что потом?

- Подбежал к ней, чтобы посмотреть, можно ли что-то сделать. Я пытался передавить рану, пока набирал девять-один-один. – Он с силой потер глаза. – Она умерла до приезда скорой.

Молчание. Джек посмотрел наверх. Костюмы чего-то ждали. Он огляделся, но не стал интересоваться, чего именно.

Открылась дверь, и зашел еще один в костюме. В руках папка. Он не представился и не поприветствовал других, просто сел рядом с Джеком.

- Доктор Франциско, женщина, которую убили – Мария Домингес. Она выступала свидетельницей и давала показания против бывшего мужа в деле о наркотиках.

- Так эти люди…

- Да. – Новый костюм посмотрел ему в глаза. – Я не собираюсь вас дурачить, доктор Франциско. Вы – наш выигрышный лотерейный билет в этом деле. У нас еще ни разу не было свидетеля, который мог присягнуть, что видел кого-нибудь из клана Домингес на месте преступления.

- Вы имеете в виду, никто еще не дожил до суда?

Костюм вздохнул:

- Вы доживете. Обещаю.

Джози ждала его на стоянке открытого автомобильного кинотеатра. Место напоминало кадр из «Сумеречной зоны» - на высохшей белесой пустоши правильными рядами располагались ретрансляторы и залысины от мест для парковки; окаймленные чахлыми сорняками, они напоминали заброшенные могилы. Вполне возможно, некоторые таковыми и являлись. Хорошее место для кладбища. Никто не видит, кроме пустого потрепанного экрана.

Она сидела на капоте машины.

- Ты опоздал, Ди, - заметила Джози, когда он подъехал.

- Выбери место для встречи, которое находится не у черта на куличках, а потом разглагольствуй об опозданиях. Что там у тебя?

- Скорее, для тебя ничего интересного.

- Наверное, все же что-нибудь заинтересует, раз ты меня сюда вытащила.

- Клянусь, я понятия не имею, почему все еще с тобой валандаюсь. Ты слишком разборчив.

- Правила есть правила.

Она вздохнула и расстегнула портфель.

- Самый крупный клиент на сегодня. – Она протянула ему папку. Он пробежался глазами по файлам. Пяти минут оказалось достаточно, чтобы решить – это дело не про него.

- Ди, за нее дают уйму денег, - воскликнула она умоляюще, когда он передал документы обратно. Джози всегда старалась втюхать ему заказ, поставив перед фактом, но он не мог поверить, что после стольких лет она вдруг решит, что в этот раз он вляпается в подобное дерьмо.

- Я сроду не валил бабу за то, что мудаковатый муженек застукал, как она трахается с сопливым чистильщиком бассейна. Что там дальше?

- Вот, смотри.

Он пролистал две страницы и тут же вернул:

- Никаких копов.

- Ладно, чертов мистер чистоплюй. Что насчет этого?

Он начал читать. Ну, а это вполне возможно:

- Хм…

- О, ты на самом деле решил хоть что-то взять? Я от радости сейчас обделаюсь.

- Никогда не работал с подпольными арт-дилерами.

- Тут делов – как два пальца об асфальт. Парень решил, что он неприкосновенный.

- Сколько? - вздохнул он.

- Пятьдесят.

Он сунул папку за пазуху:

- Три дня. – И направился к машине.

- Ты же знаешь, что отвергнутые тобой заказы возьмет кто-то другой. Их в любом случае выполнят.

Ди остановился, но не обернулся:

- Неужели?

- И если их все равно выполнят, то почему это должен быть не ты?

- Ты захотела спросить, я не захотел отвечать.

Джек сидел в своей темной гостиной. Ну, строго говоря, конечно, не в своей. Она принадлежала Джеку Макинтошу, кто бы тот ни был. В кармане лежали водительские права на это имя, а в коридоре висел почтовый ящик Джека Макинтоша, где бы ни пропал хозяин. Кто он такой? Что сделал в этой жизни? Джек Макинтош находился в профессиональном ожидании. Он ждал, когда наступит время принести присягу и поведать жюри о том, что он видел. Сейчас же он щелкал кнопками на пульте, пытаясь найти какое-нибудь интересное телешоу. Доктор Франциско исчез, испарился. А у Джека Макинтоша появилось время, чтобы осмыслить события, которые привели его сюда, в этот безликий меблированный дом в Хендерсоне, штат Невада.

Как хочется печенья!

Вот прямо сейчас и здесь, за тысячи миль от привычной жизни.

Он шел из кабинета, когда медсестра его окликнула:

- Доктор Франциско, печенье!

Он колебался. Вполне возможно, это было последним маневром в наступательной кампании, которую вели коллеги и медсестры, стараясь соблазнить его сдобой.

А ведь он даже не проголодался, но – м-м-м – печенье! И решил сдаться. В конце концов, куда ему спешить? В пустую темную квартиру, чтобы скоротать вечерок, пялясь в телевизор и просматривая старые фильмы на канале ТСМ?

Если бы не роковое печенье, он бы пропустил убийство Марии Домингес и сидел бы сейчас в своей собственной темной квартире со своей собственной мебелью, среди собственных книг и смотрел, как Роберт Осборн представляет очередную картину с Бетт Дэвис или Джозефом Коттоном. Или, если повезет, с Джорджем Сандерсом.

«Ну, я все еще могу полюбоваться на Роберта», - подумал Джек, листая каналы. Единственная вещь, на которую можно рассчитывать в этой жизни – в любой момент Роберт Осборн расскажет вам о старом кино, сидя в фальшивой гостиной студии ТСМ.

Братья Домингесы знали, что у прокуратуры есть свидетель обвинения. Счастливчик Джек видел, как Томми Домингес и Карлос Альварес убивали Марию. И теперь он здесь, в Лас-Вегасе, и у него документы на чужое имя.

- В Лас-Вегасе у них никого нет, - заверили его синие пиджаки. – Там легко укрыться.

И вот он скрывается, пока не подойдет его очередь давать показания. А затем ему снова придется скрываться. Джек старался не думать о загубленной карьере. Мысль, что не работать ему больше хирургом, не делать то, к чему стремился и чему учился всю сознательную жизнь, казалась просто душераздирающей. Но выбора никто не предоставил. Долг гражданина – помочь осудить преступников. Теперь, скорее всего, придется отказаться от всего, к чему он привык, но, по крайней мере, он жив, чего нельзя сказать о Марии или десятках других людей, которых уже убили или еще убьют, если Джек не поможет остановить бандитов. Именно так он уговаривал самого себя. Иногда это даже срабатывало. Ему только и оставалось лежать посреди ночи без сна и исходиться жалостью к самому себе. Не велика забота, но что поделать?

Он положил пульт и откинулся на подушку. Начиналось «Все о Еве», Джек улыбнулся – хоть что-то незыблемое на сегодня.

Джози не ошиблась. Отработать арт-дилера не составило никакого труда.

Ди ждал его в спальне – последний гость, которого этот человек развлечет в своей жизни. Уселся на кровать, дыша спокойно и равномерно. Хорошая спальня. Интересно, трахался ли здесь арт-дилер с кем-нибудь или просто дрочил в одиночестве на картины и книги по искусству? Кого предпочитал – мужчин или женщин?

Стандартный контракт: получить доказательства преступления, затем – избавиться от клиента.

Ди уже нашел мастерскую и все документально зафиксировал. Этот человек занимался бескровным мелким жульничеством. Ди не стал вдаваться в подробности, но убедился, что парень подделывал сертификаты и свидетельства о собственности, в основном на полотна, конфискованные в свое время нацистами, так что покупатели и продавцы могли участвовать в аукционах, не опасаясь проблем и преследования со стороны законных наследников.

И это было чертовски неправильно. Именно этого оказалось достаточно, чтобы рука не дрогнула. Всего лишь…

Скрипнула входная дверь. Он ждал. Терпение для него – не проблема.

Коротышка заявился спустя час после его прихода. Едва тот открыл дверь, в шею ему вонзился дротик. Ди дотащил обмякшее тело до кровати:

- Ты не можешь двигаться, - сказал он, - но определенно в состоянии ворочать языком.

Достал айпод, подключил микрофон, и человек заговорил. Они всегда говорили. Им было невдомек, что Ди вовсе не волновало, что они там ноют в свое оправдание. Ной не ной – уже не поможет.

Он вспомнил глаза арт-дилера. А потом глаза оленя, которого не удалось снять с первого выстрела. И следовало добить. За спиной стоял отец:

- Закончи то, что начал. – Он поднес нож прямо к сердцу животного. – Но только чтобы больше никакой крови, сынок.

Он иногда спрашивал себя – не это ли предопределило выбор профессии? И соглашался.

Арт-дилер сначала пытался торговаться – ничего нового. Предложил вдвое больше, чем заказчики, потом заскулил и начал оправдываться. Ди так и подмывало послать того подальше, но он не потрудился ответить – много чести.

Два выстрела в сердце; он никогда не целился в голову – лишняя грязь ни к чему.

Ди зашел в «Старбакс» за углом, он ненавидел кофе, но ему нравился тамошний Wi-Fi. Отправил Джози пустой е-майл через анонимный аккаунт с темой «Увеличение груди. Быстро, недорого». Это означало, что заказ выполнен. «Увеличение члена» - отказ от контракта, «Горячие азиатки» - задержку. Скинул фотографии и МР-3 исповедь арт-дилера на флэшку, сунул ее в конверт с контрактом, который вручила ему Джози, почистил жесткий диск ноутбука. Конверт бросил в почтовый ящик на выходе, ноутбук – в проезжающий мусоровоз. Его собственные айпод и камера остались при Ди.

Как два пальца…

На следующую встречу Джози не явилась. Он прождал целый час. От беспокойства и дискомфорта болезненно подвело живот. Странно – довольно нетипичная реакция, но, видимо, где-то глубоко в душе еще теплились эмоции.

Они занимались довольно рискованным бизнесом, судьба могла настигнуть их в любой момент.

Дома его ждал е-майл от Джози: «Виагра. Недорого». Что-то пошло не так.

Он сел в машину и отправился на оперативную квартиру. Обычно, если возникали проблемы, Джози ждала его там.

Его встретили три мужика, похожих на модели «после» из каталога анаболиков и стероидов. Едва Ди вошел, его тут же скрутили. За долю секунды в голове даже успел промелькнуть вопрос – а как они тут оказались? Ему заломили руки и затащили внутрь. Ди резко откинул голову, ударив одного затылком, и с удовлетворением услышал приятный хруст переносицы. Оттолкнул другого, приложив коленом в челюсть… Очевидно, парни не ожидали, что он ввяжется в драку.

Увы, но ребята быстро очухались; через минуту Ди уже валялся в гостиной на диване, глядя в дула двум пистолетам, и кардинально пересматривал собственные намерения. Рядом вся в синяках и кровоподтеках сидела привязанная к стулу Джози.

- Ты в порядке? – спросил он.

Та кивнула:

- Прости, Ди. – Голос звучал скрипуче, вероятно, ее душили. – Понятия не имею, как они на меня вышли.

- Молчи, - напомнил он. Хотя, зачем? Даже связанная и избитая, она наверняка просчитала свои действия на три шага вперед.

К нему подошел самый субтильный из компании – наверняка мозговой центр:

- У нас для тебя есть работенка, - сообщил он.

- Я сам выбираю себе работу, придурок, - огрызнулся Ди.

Придурок бросил ему папку.

- Она сказала, что по собственной воле ты за это не возьмешься. Значит, тебя стоит очень сильно попросить. Бери. – Ди попытался пролистать файлы. – Без надобности. Все что тебе нужно знать – ты должен выполнить заказ.

- А если нет?

Да какая разница? Они могли угрожать ему чем угодно – его жизнью, деаноном, жизнью Джози. И можно поставить долгую мучительную агонию против мгновенной смерти – Ди еще поторгуется.

Оказывается, они хорошо подготовились. Придурок бросил ему еще одну папку, жестом велев изучить материалы. Ди зашелестел страницами.

- Мать твою! – прошептал он, пытаясь подавить липкий ужас, который поднимался в горле. В папке лежали фотографии. Очень много фотографий. Его фотографий. Во время выполнения заданий. Каждый клиент, которого он отработал за последние полгода. Все зафиксировано. Он глянул на Джози, мелькнула мысль – а не она его предварительно сдала? Но выражение ее лица развеяло подозрения.

- Ты возьмешь это дело. У нас на руках доказательства, которые свяжут тебя с полдюжиной заказных убийств только в этом году. Ты получишь полгода на электрическом стуле. – Когда придурок улыбнулся, Ди снова подумал об убитом олене. – У тебя неделя. В противном случае эта папка отправится прямехонько в ФБР.

- А что потом? Я не собираюсь плясать под вашу дудку до страшного суда.

- Ты не интересен моему работодателю. Вернешься к своему обычному… расписанию. Конечно, когда отработаешь клиента. – Он выгнул бровь. Вероятно, придурок - один из тех придурков, что воображают себя персонажами фильмов Тарантино. Ди знавал таких. Они любили помахать пистолетом, но на самом деле, ни разу из него не выстрелили.

Когда они ушли, Ди, наконец, развязал Джози.

- Прости, - повторила она. – Они заставили меня сюда приехать и отправить тебе тревожный вызов.

- Не важно.

Знакомясь с материалами, он заранее знал, что дело ему не понравится, и оно действительно не понравилось.

Джози пристально изучала его лицо.

- Я не собиралась тебе даже показывать этот заказ.

- Что б тебя! Свидетель! Здорово, я теперь убиваю случайных свидетелей по приказу наркобаронов. Докатился. – Он отбросил папку и провел рукой по коротко стриженым волосам. – Как они пронюхали, а?

- Не знаю, может, взломали мой компьютер?

- Думал, что это невозможно.

- Я тоже.

Он встал и подошел к окну, нутром ощущая, как та сверлит глазами его спину.

- Ты должен взять этот заказ.

- Знаю.

- Нет, я имею в виду, ты должен.

- Я, мать твою, сказал, что знаю.

- Ди, именно этим ты и занимаешься.

- Я знаю, чем я занимаюсь. Совсем другим.

- Ты убиваешь людей за деньги!

- Когда они этого заслуживают.

Молчание.

- Как зовут клиента?

Ему не нужно было снова заглядывать в бумаги. Достаточного одного раза, все отпечатывалось в голове.

- По программе защиты свидетелей ему присвоено имя Джек Макинтош. Настоящее имя – Джек Франциско. – Он покачал головой. – Доктор Джек Всемогущий-как-Господь-Вседержатель-мать-его-Франциско. Он притащил задницу куда не положено и увидел то, что не предназначалось для его глаз. И теперь я должен его за это убить.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒