Марселла 14 страница

— Эти сиськи мои, — он рывком спустил бретельки, обнажив мои груди. Он сжал одну грудь и втянул сосок в рот с такой силой, что я вздрогнула, а между ног у меня появилась влага.

— Скажи это, — приказал он, присасываясь сильнее. — Скажи, что эти сиськи мои.

— Мои сиськи твои, — пробормотала я.

Он потянул за мой комбинезон, не обращая внимания на звуки разрывов, пока он, наконец не сполз до колен, оставив на мне только стринги. Он зацепил указательным палец в промокший материал и рывком сдвинул его в сторону, обнажив мои набухшие губы.

— Я хочу, чтобы они знали, — прошептал он мне в губы. — Что эта киска моя. — он просунул колено между моих ног и прижал ко мне свою ладонь. —... И только моя, — он ввел в меня два пальца и начал входить, его ладонь каждый раз ударялась о мой клитор. — Только моя.

— Моя киска твоя, — выдавила я.

Я вцепилась в его плечи, мои ногти впились в его кожу. Все мое тело пылало, каждый мускул напрягся до предела, и похоть накрыла руку Мэддокса.

Рот Мэддокса проглотил мой крик освобождения, а я отчаянно двигалась на его пальцах, желая, чтобы они еще глубже и быстрее проникали в меня. Мэддокс внезапно убрал руку. Я схватила его за запястье, желая удержать его.

— Я не кончила, — запротестовала я.

— Я знаю, — сказал он с жесткой улыбкой. — Ты всегда добиваешься своего, не так ли? Не сегодня, принцесса.

Я вздрогнула от новой волны возбуждения.

Глаза Мэддокса вспыхнули голодом.

— Встань на колени. Я собираюсь трахнуть твой ротик.

— Правда? — спросила я, почти сходя с ума от трения трусиков о сверхчувствительный клитор.

Мэддокс обхватил мой подбородок, его большой палец провел по моей нижней губе, прежде чем погрузиться в рот. Его палец ощущал мой вкус.

— Опустись на колени, Белоснежка. Этот ротик мой, не забыла?

С вызывающей улыбкой я встала на колени перед Мэддоксом. Он расстегнул джинсы, и опустил до колен, обнажив набухший, блестящий член. На его пирсинге собралась капелька спермы.

Мой язык высунулся, прошёлся по металлической части и слизал ее. Мэддокс запутался пальцами в моих волосах, зафиксировав голову так, что я не могла пошевелиться.

Он смотрел на меня сверху вниз с чистым желанием.

— Опустись на пятки и раздвинь ноги.

Я спустила комбинезон и вышла из него, присев на корточки так низко, что попа почти касались пяток. Затем широко раздвинула колени и посмотрела на Мэддокса. Его член выглядел готовым вот-вот взорваться. Моя собственная потребность бешено пульсировала у меня между ног.

Мэддокс направил мою голову к своему члену, и я раздвинула губы, когда он сантиметр за сантиметром проникал в мой рот. Я задыхалась, мои глаза слезились, когда он почти полностью вошел в меня, его головка уперлась в заднюю стенку горла, а его ствол давил на язык. Мэддокс держал меня на месте, не двигаясь ни вперед, ни назад.

— Твой рот мой, Белоснежка. Только мой член будет претендовать на него, и только мою сперму ты будешь глотать.

Он медленно выскользнул, но затем резко вошел, а потом так быстро и сильно впился в мой рот, что я чуть не потеряла равновесие. Я схватилась за его задницу, чтобы удержаться, отчаянно цепляясь за него, пока он владел моим ртом. Я тяжело дышала через нос, наблюдая за Мэддоксом. Его глаза устремились на меня, его губы разошлись, когда он задыхался и стонал. Мое собственное возбуждение медленно стекало по бедрам.

Я никогда не была так возбуждена, а это говорит о многом, учитывая, что при каждом сексуальном контакте с Мэддоксом я кончала несколько раз.

Мэддокс оскалился.

— Ты моя Марселла, с моей фамилией или без нее.

Он напрягся и с подавленным стоном вошел. Он продолжал медленно двигаться, не позволяя мне отстраниться, даже если было трудно глотать, когда он находился внутри меня.

Когда он, наконец, остановился, я была близка к разрядке просто от того, что доставляла ему удовольствие. Мэддокс отступил назад, медленно выходя. Я осталась стоять на пятках с раздвинутыми коленями. Его взгляд опустился к моему мокрому центру.

— Черт, — пробормотал он, его голос был грубым. — Встань прямо сейчас, блядь.

Я поднялась на дрожащих ногах. Мэддокс опустился на колени, обхватил мое бедро болезненным захватом и перекинул мою ногу через плечо, широко раздвигая меня, прежде чем погрузить в меня свой язык. Я прикусила нижнюю губу, подавляя крик, когда я сильно кончила, моя киска пульсировала вокруг языка Мэддокса. Он не прекратил ласки, даже когда мой оргазм ослаб, вместо этого он заставил меня кончить своим языком еще два раза. Моя голова прислонилась к стене, нога безвольно повисла на сильном плече Мэддокса, и я гладила его по голове, пока его губы нежно ухаживали за мной после моего третьего освобождения.

— Мы уже слишком долго находимся в моей комнате, — сказала я грубым голосом.

— Нам нужно многое обсудить, — пробормотал Мэддокс. — И я еще не закончил.

— Мэддокс, — сказала я, но он поднялся на ноги и заставил меня замолчать, крепко поцеловав.

— Ложись на свою кровать.

Я сделала, как он попросил, несмотря на беспокойство по поводу того, что нас кто-то прервет. Я растянулась на кровати, когда Мэддокс подошел. Он встал на колени между моих ног и присел на пятки, любуясь моим телом. Он схватил меня за лодыжки и приподнял ноги, придвигаясь ближе, пока моя попка не уперлась в его бедра. Его член скользил по моей киске, но не входил.

Положив руки на мои лодыжки, он раздвинул мои ноги. Наконец, с прекрасным обзором, он медленно ввел в меня свой член. С каждым сантиметром его проникновения в меня все глубже, я ощущала, как он требует меня еще больше. Он продолжал медленно двигаться, и я почувствовала, как каждый его сантиметр поглаживает мои внутренние стенки, а его пирсинг дразнит мою точку G. Но угол наклона не давал моему клитору никакого трения.

Тем не менее, я продвигалась все ближе и ближе к оргазму от глубокого проникновения и от наблюдения за тем, как член Мэддокса входит в мою киску.

— Мой клитор, — густо прошептала я, когда снова приблизилась.

— Еще нет, — сказал Мэддокс.

— Мэддокс, — пробормотала я.

— Еще нет.

Я начала сходить с ума, извиваясь, чтобы получить хоть какое-то трение, но Мэддокс раздвинул мои ноги еще шире, что позволило ему проникнуть глубже, но лишило меня возможности воздействовать на клитор.

Я провела ногтями по его бедрам, но он только ухмыльнулся.

Раздался стук.

— Марселла, папа начинает проявлять нетерпение. Вам лучше прекратить то, чем вы занимаетесь, и спуститься вниз, пока он не пришёл и не выбил дверь.

Мэддокс усмехнулся, и я раздвинула губы, чтобы предупредить его, но он надавил большим пальцем на мой клитор и глубоко вошел в меня, задев ту самую точку, и я не смогла сдержаться. Наслаждение пронеслось через меня, не останавливаясь. Все, что я могла сделать, это откинуть голову в сторону и заглушить крик освобождения в подушку.

— Я спускаюсь, — пробормотал Амо, и его шаги стихли.

Вскоре появился Мэддокс, выглядевший слишком самодовольным.

Он освободил мои лодыжки и опустился на меня сверху.

— То, что я не беру твою фамилию, не значит, что я не твоя женщина, — сказала я. — Это деловое решение.

Мэддокс странно улыбнулся.

— Это не просто деловое решение. Я знаю тебя, Белоснежка. Это, прежде всего, очень личное решение.

Он поймал меня. Я вздохнула.

— Я горжусь своей семьей. Горжусь тем, что означает фамилия Витиелло. В моем сознании я всегда буду Витиелло, даже если сменю ее на твою... — я замолчала, потому что следующую часть было еще труднее произнести. — И если честно, всякий раз, когда я слышу фамилию Уайт, мне вспоминается твой дядя, и я никогда не дам ему такой власти над собой.

Мэддокс поцеловал меня в висок.

— Все в порядке. Но не жди, что я возьму фамилию твоей семьи. Фамилия Витиелло вызывает у меня такие же негативные ассоциации.

— Мы принадлежим друг другу, какие бы фамилии ни выбрали, — твердо сказала я.

Мэддокс крепко обнял меня.

Глава 23

Марселла

Я была взволнована своим девичником. Многие ожидали, что это будет небольшое мероприятие, как и свадьба, будто у меня была причина скрывать свою любовь к Мэддоксу и все, что с ней связано. Какое-то время я беспокоилась о реакции людей, зацикленная на старых привычках, все еще жаждущая подтверждения. С этим покончено. Мне не нужно чье-то одобрение, которое не заботило меня или я знала о себе больше, чем общие сплетни.

Мэддокс появился в утро моего девичника, выглядя сексуально, как грех, в своей кожаной куртке и с огрубевшей щетиной. Я все еще была в пижаме и халате. По выражению лица Мэддокса я поняла, что он очень ценит это зрелище, даже если он не мог этого показать, когда рядом находились моя мама и Лора.

— Спасибо, что забрал образцы тортов, — сказала мама с искренней улыбкой.

Они с Мэддоксом очень хорошо ладили. Он мог бы быть настоящим джентльменом, если бы захотел.

— Мне нужно идти на встречу с флористом. Или вам нужна моя помощь с тортом?

— Мы справимся. Мы с Мэддоксом попробуем каждый и выберем лучший.

— Этот парень любит сыр-косичку и ириски, — пробормотал Амо, спускаясь по лестнице, чтобы сопровождать маму на встречу. — Если будет выбирать он, нам достанется попкорн и жир от бекона.

— Звучит потрясающе, как по мне, — сказал Мэддокс с ухмылкой.

Валерио, который следовал за Амо, чтобы сопровождать маму, чтобы подстричься, — к настоящему времени его волосы уже почти касались плеч — сказал:

— Я бы тоже проголосовал за попкорн с беконом.

— Никакого бекона. Не забывай, что в списке гостей есть несколько вегетарианцев.

— Пусть едят салфетки. Они полностью компостируемые. Уверен, что это делает их съедобными, — сказал Мэддокс.

Амо усмехнулся и даже ‘дал ему пять’.

Я послала им обоим взгляд, а затем повернулась к маме.

— Тебе пришёл ответ из веганской пекарни по поводу башни из кексов?

— Да, они пришлют образец завтра.

— Хорошо, — сказала я, затем сузила глаза на трех парней. — Не начинайте. Я хочу, чтобы каждый гость чувствовал себя желанным и мог есть еду, которая отражает его аллергические потребности или этический выбор.

— У меня фетиш на бекон, кто удовлетворит мои прихоти? — спросил Мэддокс.

— Если хочешь знать мое мнение, веганы сошли с ума, — пробормотал Амо. — Большинство из них заносчивые всезнайки, которые пытаются разыграть карту вины перед любым встречным мясоедом. Это чертовски раздражает.

— Язык, — наставительно сказала мама, пропустив первый раз.

— Кто-нибудь из веганов когда-нибудь пытался заставить тебя чувствовать себя виноватым за то, что ты ешь свинину? — спросил Мэддокс.

— Да, одна девушка, с которой я недолго встречался, хотела заставить меня чувствовать себя виноватым и сказала, что я перестану есть свиней, если мне придется самому их убивать.

Мэддокс и Валерио засмеялись.

— Ты даже людей убиваешь. Конечно, ты бы убил свинью, если бы был голоден, — пробурчал Валерио.

— Я так ей и сказал.

Я покачала головой.

— Как насчет того, чтобы вы все держались подальше от гостей-вегетарианцев и веганов?

— Нам пора, — сказала мама.

Я благодарно улыбнулась ей. Мой перфекционизм снова дал о себе знать, и я хотела поскорее закончить планирование свадьбы. Мы и так уже опаздывали, учитывая, что свадьба через две недели. Мое прошлое «я» было бы в полном замешательстве.

После того как я взяла вилки, Мэддокс отнес коробку с тортом в гостиную, и мы расположились на диване перед пылающим камином.

На улице стояла промозглая погода, никаких признаков весны. Мэддокс положил коробку с тортом на журнальный столик и прислонился спиной к дивану. Он выглядел неотразимым, и его глаза сказали мне, что он чувствует то же самое.

Я не кончала две недели — была занята организацией свадьбы, а Мэддокс уехал на задание — и отчаянно нуждалась в прикосновении. Я схватила одеяло из овечьей шерсти и устроилась на диване рядом с Мэддоксом. Прислонившись спиной к подлокотнику, я положила ноги на колени Мэддокса и накрылась одеялом.

Мэддокс положил коробку с тортом на мои голени и открыл ее. Внутри были четвертинки с разными вкусами, но меня отвлекло тепло Мэддокса и ощущение его члена под моей пяткой.

Мэддокс взял вилку, наколол ею кусок шоколадного торта и поднес к моим губам. Я попробовала и улыбнулась.

— Мммм, — промурлыкала я.

Мэддокс покачал головой и просунул одну руку под одеяло. Он провел ладонью по моей икре. Вскоре я так отвлеклась на ласки, что уже не замечала вкуса тортов.

— Ты сделала то, что я тебе сказал? — проурчал Мэддокс.

Я скрытно улыбнулась.

— Да.

— Если это так, то это, должно быть, действительно возбуждает тебя, — прохрипел он, когда его рука скользнула выше, его пальцы прошлись между моих бедер.

Он погладил чувствительную кожу там, голодно улыбаясь. Он просил меня не трогать себя в течение тех шести дней, что мы не виделись.

Я потерла его член пяткой ноги.

— А ты?

— Целомудрен, как монах.

Как бы в подтверждение его слов, его член медленно становился эрегированным под моими ласками. Его пальцы пробирались выше, время от времени задевая трусики. Я все больше возбуждалась и знала, что Мэддокс чувствует это через тонкий материал. Его указательный палец отодвинул трусики в сторону и слегка погладил ложбинку между половыми губами моей киски, но так и не коснулся клитора.

Его глаза были устремлены на меня, пока он кормил меня очередным кусочком торта. В тот момент, когда вкус манго и маракуйи взорвался на языке, подушечка его пальца коснулась клитора, и я застонала.

Послышались шаги, и в дверях появился Амо. Я рывком чуть поднялась и проглотила торт.

Амо посмотрел между мной и Мэддоксом с выражением чистого подозрения. Палец Мэддокса все еще рисовал крошечные круги на моем клиторе, и я не могла сказать ему остановиться в присутствии Амо. К счастью, одеяло все скрывало, но от осознания того, что сейчас происходит под ним, мои щеки все еще пылали.

— Ты в порядке? — спросил Амо.

— Я подавилась куском торта, — быстро соврала я.

Амо закатил глаза.

— Мама спросила меня, хочешь ли ты, чтобы мы заехали в магазин веганских кексов и взяли образцы.

— Да, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Когда он скрылся из виду, Мэддокс возобновил свое очень отвлекающее кружение вокруг клитора с еще большим рвением, заставляя меня задыхаться.

— Как я могу сосредоточиться на торте, если ты продолжаешь это делать? — пробормотала я.

Мэддокс выглядел совершенно невозмутимым, если не считать его очень твердого члена под моей ногой.

Он попробовал кусочек желтого торта.

— Мне нравится этот, он напоминает мне твою киску.

Я оглянулась, но мы были одни.

Мэддокс усмехнулся, и я послала ему взгляд.

— Не говори ерунды, как торт может напоминать меня по вкусу?

— Имеется тонкая терпкость, которая удивляет, но за ней быстро следует сладкий финиш, заставляющий тебя продолжать есть и облизывать пальцы после этого.

Я покраснела, вспомнив талантливый язык Мэддокса. Он погладил чуть ниже и погрузил в меня палец, за ним второй.

— Я вижу, ты думаешь о том же, о чем и я.

— И что бы это могло быть? — спросила я, деликатно положив в рот кусочек торта «Черный Лес» и стараясь не застонать, пока Мэддокс трахал меня двумя пальцами, выкручивая их так, что у меня подгибались пальцы на ногах.

Он двигался быстро, как молния, когда опустился на пол и забрался под одеяло. Отодвинув одну из моих ног в сторону, а затем трусики, он лизнул мою киску.

— Вот дерьмо, — задыхалась я.

Я в панике огляделась, когда Мэддокс еще глубже зарылся языком между губами моей киски, пробуя на вкус.

— Лучше, чем любой торт, — прорычал он на мою пульсирующую плоть.

Я хотела, чтобы он продолжал, но в то же время боялась, что кто-нибудь зайдет. Я никогда больше не смогу встретиться со своей семьей, если кто-нибудь из них застанет нас за этим занятием. Усилием воли я оттолкнула его, но он успел еще раз лизнуть меня, от чего я чуть не разрыдалась. Когда он вновь появился из-под одеяла, его волосы были взъерошены, а лицо раскраснелось. Хуже всего был блеск его губ.

К тому времени я была так возбуждена, что почти затолкала его обратно под одеяло, чтобы закончить начатое. Я могу жить с последствиями.

Мэддокс наклонился, приблизив наши лица друг к другу.

— Позволь голодному человеку съесть его любимое лакомство, Белоснежка.

Я встала и быстро разгладила халат, радуясь, что он прикрывает мою атласную пижаму, которая, вероятно, тоже уже промокла.

— Пойдем, — пробормотала я.

Мэддокс поднялся на ноги, подняв брови. Я схватила его за руку, а он схватил ванильный торт, прежде чем я потащила его из гостиной в гостевую ванную. Я закрыла ее. Улыбка Мэддокса стала волчьей. Он распахнул мой халат и усадил меня на массивный мраморный стол для умывания, а затем обмакнул палец в ванильную глазурь и намазал ею половые губы моей киски.

— Ты наводишь беспорядок, — запротестовала я, но потом закрыла глаза и просто наслаждалась умелым языком Мэддокса, слизывающим ванильный крем с киски.

— Это мое любимое, — простонал он, прижимаясь к моей плоти.

Я крепче вцепилась в его волосы, а он воспользовался подсказкой и снова погрузил свой язык внутрь. Мэддокс действительно не торопился, доводя меня до грани, только чтобы отстраниться и поцеловать внутреннюю сторону бедер. Возможно, он хотел, чтобы нас поймали, но я была уже не в том состоянии, когда меня это могло волновать. Я сильнее вцепилась в его волосы.

— Мэддокс, — шипела я.

Мэддокс усмехнулся.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу кончить.

Мэддокс легонько поцеловал меня.

— Ты хочешь кончить в мой грязный байкерский рот.

Я кивнула.

— Скажи это, Белоснежка.

Я оскалилась.

— Я хочу кончить в твой грязный байкерский рот.

Он сомкнул губы вокруг моего клитора и стал сосать. Я взорвалась через секунды, отчаянно раскачивая бедрами.

Когда Мэддокс выпрямился, он выглядел самодовольным. Я спрыгнула со стойки.

Окинув его тяжелым взглядом, я расстегнула молнию и освободила его эрекцию. Затем взяла оставшийся ванильный крем и распределила по его кончику. Не теряя времени на раздумья, я встала на колени и слизала крем с его члена.

— Святое дерьмо, — простонал он, запутавшись пальцами в моих волосах.

Я провела языком по его кончику, пока он не стал чистым, затем выпрямилась.

— Нам нужно определиться со вкусом, на это нет времени.

— Белоснежка, не будь жестокой.

Я улыбнулась.

— Это у меня в крови. — я отперла дверь. — Никакого секса до брачной ночи.

— Блядь, — простонал он, когда я вышла.

***

Тетя Джианна организовала девичник, гарантируя, что он не будет скучным, как это обычно бывает в нашем кругу. В конце концов, женщины не должны веселиться до свадьбы или без мужа.

Помимо многих женщин из моей расширенной семьи, были приглашены две мои подруги из колледжа, которых я видела всего несколько раз после похищения. Поскольку их отцы были бизнесменами, работавшими в том же кругу, что и мы, они не представляли угрозы для безопасности.

После маникюра и педикюра мы напились в лимузине на Таймс-сквер, а затем припарковались в переулке за одним из папиных клубов. Это был один из стриптиз-клубов, где она одном уровне были танцовщицы-женщины, а на другом — танцоры-мужчины. Двое из мужчин-танцоров подошли к нашей машине и исполнили потрясающий стриптиз на крыше и капоте. Я догадалась, что Джианна еще не закончила злить отца, и у меня тоже был талант к этому.

Некоторые из моих гостей даже закрывали глаза, когда танцоры задирали штаны до крошечных стрингов, вероятно, беспокоясь о реакции своих мужей.

Когда на следующее утро я рассказала об этом Мэддоксу по телефону, он только рассмеялся. Правильный мужчина для меня.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒