16 декабря.

В кружке дымился кофе. Одной топившейся печки было явно недостаточно, чтобы обогреть всю комнату. Недостатком – одним из недостатков, и он не видел реальных преимуществ – его работы с косметикой было то, что для приготовления большинства средств требовалась невысокая температура, поэтому огонь под котлами не был разожжен, и в подземельях действительно царил жуткий холод.

Было еще рано, очень рано; мороз изукрасил высокие окна лаборатории; проникающий сквозь них свет, преломляясь, превращался в рассеянную дымку. Ледяные узоры, усеянные по стеклу, не давали рассмотреть пейзаж за окном. Солнце едва показалось из-за горизонта, его розовато-красные лучи с трудом пробивались в комнату.

Снейп работал при свете свечей, обдумывая и записывая идеи, пришедшие ему в голову, когда он проснулся. Сочетание запаха и жидкой текстуры, отшелушивание с помощью фруктовых кислот… Ему не хотелось выяснять, ни откуда в его снах появились кремы, мази, гели, ни насколько это лучше его обычных кошмаров.

Запах кофе перебивал одуряющую вонь, исходящую от того средства, над которым он сейчас работал. Конечным результатом будет тонкий древесный аромат с цитрусовыми нотками, но на данном этапе в лаборатории отнюдь не благоухало. Перед Снейпом стояла чаша с вязкой белой жидкостью, которой суждено стать кремом для бритья.

Профессор почти улыбнулся, вспомнив изумленное лицо Гермионы, когда он с неохотой предложил включить этот продукт в список. Она моргнула и спросила: «Зачем? ». Очевидно, что колдуны бреются с помощью магии. Снейп был уверен, девушка прикусила язык, чтобы не добавить, что только мазохисты, такие, как он, например, будут пользоваться бритвой. Похожий диалог у них состоялся, когда они обсуждали женскую линию. Гермиона внесла в список пену для бритья и практически сразу же вычеркнула ее, заявив, что чары намного эффективнее. Снейп тогда тоже прикусил язык, удерживаясь от вопроса, почему, если чары намного эффективнее, ему пришлось пройти через ужасную процедуру, которая до сих пор снится ему в кошмарных снах. Ему было любопытно, поняла ли Гермиона, о чем он подумал, когда добавила, что некоторые ведьмы экспериментируют с маггловскими средствами, но недолго, так что не имеет смысла тратить время на подобные продукты. Его и так мало.

Это был их единственный нормальный разговор до вчерашнего дня. Возможно, отсутствие студентов, возможно, просто неизбежность сделали свое дело – вчера в лаборатории они снова перешли от неловкости, граничащей с враждебностью, к близости, чуть большей и чуть меньшей, чем дружба. Может быть, это только понимание. Словно перемена погоды переменила и их. Словно что-то прорвалось сквозь временную толщу, и они вновь стали такими, как десять лет назад, когда их связала общая напасть.

Не произошло ничего особенного, ни несчастного случая, ни внезапного приступа осознания; они просто работали и обедали вместе. Когда они приступали к ланчу, то обменялись несколькими замечаниями о деле. Потом Гермиона погрузилась в молчание, наблюдая за ним. Он решил, она ищет признаки того, что их образцы действительно эффективны. Разумеется, он мог бы уверить ее в этом – в конце концов, черт побери, он их сварил. Но он был не намерен открывать дискуссию, стали ли его кожа и волосы выглядеть лучше, чем раньше, когда он пользовался обычным мылом. Потому что ему пришлось бы признать – стали. А она уже получила свою порцию удовольствия, загнав его в угол. Ланч продолжался…

…Снейп взял с тарелки яблоко и начал бездумно вертеть его в руках. Он придумывал, что же еще можно сказать, но все замечания, приходившее ему в голову, казались совершенно неуместными, слишком напоминающими бессмысленные светские разговоры. Снейпу не нравилась сама идея болтовни ни о чем, и он избегал ее, как только мог. Тем более он не собирался затевать светскую беседу с Гермионой. Они слишком много знают друг о друге, чтобы унижать это знание поверхностным трепом. Хотя, вероятно, не «знают», а «знали». Он не был уверен, что может говорить в настоящем времени…хотя в главном они вряд ли изменились. Он – точно нет; Гермиона – возможно, за десять лет между восемнадцатью и двадцатью восемью человек меняется сильнее, чем за те же десять лет между тридцатью восемью и сорока восемью.

Работа спорилась. Раздражение и споры, которые он не мог унять, исчезли, удалились вместе с Хогвартс-эксперессом, на котором разъехались ученики и гости. Снейп и Гермиона сильно продвинулись. Хотя утром профессор не был уверен, что пойдет в лабораторию – в начале каникул он всегда занимался необходимыми приготовлениями к следующему семестру, чтобы мысли о делах не отвлекали потом от его собственных экспериментов и исследований.

Гермиона выглядела более спокойной, умиротворенной, менее нацеленной на пикировку с ним. Он не задумался, что причина ее хорошего расположения духа – в нем самом, в его умиротворенном настроении.

Кофе стыл, пока они оба сидели в тишине, погруженные в себя. Из печки с треском вылетела искра, возвращая их к реальности. Вставая, Снейп повернул голову:

- Продолжим, Гермиона? – он обозначил широким взмахом руки фронт работ и, удивив и ее, и себя, помог ей подняться из кресла.

Но прежде, чем продолжить, он подошел и заглянул Гермионе через плечо посмотреть, как продвигается ее работа. Ее записи были аккуратными и точными, знакомый почерк, все действия подробно прописаны. Как и для остальных продуктов, за основу она взяла его рецепты.

- Разве жасмин не будет эффективнее в такой последовательности? – лениво спросил он, указывая пальцем нужный порядок шагов. Гермиона взглянула на него, подняв голову.

- В таком случае в результате запах будет менее приятным. Разница в эффективности минимальна, и, так как это не лекарство от Crucio, запах важнее.

Взгляд и методичное объяснение снова разбудили воспоминания, преследующие их в последние дни. Он уже видел этот взгляд, это выражение, но на собственном лице. Обращенном к нему сверху вниз.

- Так давно, – прошептал он, не вполне осознавая, что говорит вслух. Гермиона приняла странный, почти озадаченный вид, словно не верила в происходящее. Затем кивнула.

- Ммм, – отозвалась она; ее невнятное бормотание можно было принять за согласие. – Ты…, – она остановилась.

- Думаю ли я об этом? – переспросил он, и девушка кивнула. Снейп помолчал мгновение, осторожно разглядывая ее. В конце концов, честность победила – она заслуживала ее, а он не мог припомнить, когда в последний раз у него возникало желание смягчить ответ, когда ему было небезразлично. – Нет, не думал. До недавних пор. Это была бы трата времен и сил. И ни к чему бы не привело.

Снейпа интересовало, ждет ли она, что он задаст тот же вопрос. Нет, наверное, не ждет. Она просто еще раз кивнула в ответ на его слова.

Так они закончили диалог и ланч. Работали в молчании, намного более уютном молчании, чем раньше, несмотря на незакрытую тему. Возможно, потому что ее нельзя было закрыть.

А вечером состоялся еще один разговор. Они больше не обсуждали личные вопросы, а беседовали о том, что приходило в голову. Отпив кофе, Снейп с удивлением осознал, что давно уже ни с кем так не общался. Его коллеги, конечно, всегда были не прочь поболтать. Изредка он этим пользовался, но время, преподавание и, вероятно, их собственное желание сделали круг их интересов весьма узким, так что любой разговор становился чересчур предсказуемым. Снейп давно не получал удовольствия от неспешной беседы, которая просто течет сама по себе, не зная границ и пределов.

Профессор вздрогнул и подошел к печке, чтобы налить себе еще кофе. Этим утром действительно было холодно.

17 декабря.

Открывая семнадцатое окошечко рождественского календаря, Гермиона уже верила в то, что они смогут выполнить все требования Парвати. После отъезда студентов больше ничто не отвлекало их от работы, да и напряжение в подземельях заметно ослабло. От сегодняшнего дня у нее остались только самые приятные впечатления. Теплота, спокойная уверенность, появившиеся вчера, никуда не исчезли, и день оказался на редкость продуктивным. И ей даже удалось уйти пораньше, чтобы переодеться к обеду. А до сих пор обед означал только перерыв в бесконечной работе.

Прежде, чем переодеваться, следовало принять душ. Прекрасная возможность испытать новинки – шампунь с розмариновым маслом, кондиционер с ромашкой и флердоранжем и гель для душа с пальмарозой, нероли (прим. переводчика: это, кажется, масло из цветов апельсина. Но за точность рецептов не отвечаю, все-таки я не училась у профессора Снейпа), лимоном и солью Мертвого моря. Заодно девушка рассортировала одежду, предназначенную для стирки, и раньше, чем обычно, открыла окошечко календаря. Потом надела чистую, хотя и не чересчур изысканную, мантию и принялась расчесывать волосы.

У нее по-прежнему были длинные и густые волосы, что сильно затрудняло их расчесывание. Обычно Гермиона разделяла их на небольшие пряди и расчесывала каждую по отдельности, от концов к корням. Девушка делала все автоматически, отпустив мысли на волю чуть ли не впервые с тех пор, как она приехала девять дней назад. Хотя из-за суматохи, связанной с квиддичем, балом, встречей с друзьями, не говоря уже о напряженных часах в лаборатории, казалось, что прошло гораздо больше времени. Определенно, она чувствовала себя выбитой из колеи. И чувство это было куда более сильным, чем ожидалось. Прошло десять лет…

Гермиона принялась за новую прядь.

Может, дело в том, что немногое изменилось. Ужасное ощущение, что если она повернется, то увидит на полу Невилла и хохочущих на заднем плане Драко Малфой и его прихвостней. Невилл Лонгботтом…

Следующая прядь.

Невилл Лонгботтом, человек, ответственный за самый нервный, самый волнительный период в ее школьной жизни. И, если быть честной, период с самыми долгосрочными последствиями.

Непрошеные воспоминания. Мгновения страха и разочарований, мгновения отчаяния и такие мгновения, как сегодня, – когда двое работают рядом в полной гармонии и им не нужны слова, чтобы понимать друг друга…

Внезапно расческа наткнулась на узелок.

«Да, долгосрочные последствия, если считать последствиями бред наяву, как будто я какая-нибудь экзальтированная девица шестнадцати лет отроду. А у другого вовлеченного лица не наблюдается никаких долгосрочных последствий». Конечно, это ее не волнует. Естественно, что он не хочет ничего вспоминать.

Гермиона занялась очередной прядью, раздирая спутавшиеся волосы с большим усилием, чем было необходимо.

Естественно. Это естественно. Но вежливее признать факт, что они не просто обычные знакомые. Но она же не ждет вежливости от Снейпа. Конечно, нет. Но все же.

Горло пересохло, в глазах появились слезы. Гермиона отложила расческу и сердито уставилась в зеркало. Абсолютно алогично расстраиваться из-за того, что можно было легко предсказать, из-за того, что она даже ожидала, из-за поведения человека, у которого нет никаких оснований вести себя иначе. Должно быть, это реакция на странную ситуацию, на изменения последних дней. Да, именно так. Адреналин плюс переутомление плюс стресс. Когда с косметикой будет покончено, ей станет лучше.

- Это смешно, – громко произнесла девушка, сделав глубокий вдох. – В любом случае, нет никаких причин, почему он должен волновать меня.

- Как скажешь, милочка, – отозвалось зеркало.

Гермиона подпрыгнула и зло взглянула на него. Потом снова взяла расческу.

Это смешно. Нет никаких причин, почему он должен волновать ее. Никаких причин, почему воспоминания о возникших когда-то понимании, теплоте, давних прикосновениях должны быть больше, чем просто воспоминаниями.

Наконец, процесс расчесывания был завершен. Она встряхнула волосами, которые сразу же распушились, отложила расческу и вздохнула. Может быть, лучше ничего и не вспоминать, но нельзя отрицать, что им хорошо работалось вместе последние пару дней. Возможно, им удастся остаться друзьями. В некотором роде.

Обед начался достаточно многообещающе. Когда Гермиона вошла в Главный зал, за столом оставалось свободное место рядом с Кэрошем («Как всегда», – кисло отметила она), но с другой стороны сидел Снейп, и сие значило, что она впервые со дня приезда будет сидеть между ними двумя. Вряд ли Снейп сел здесь шутки ради; он казался целиком сосредоточенным на обеде и молчал, словом вел себя так же, как если бы она сидела на другом конце стола. Но – возможно, это только ее воображение – молчание было менее враждебным, чем в предыдущие вечера.

Кэрош же оставался в своем репертуаре: следил, чтобы ее бокал не пустовал, предлагал различные блюда и расспрашивал о трудовом дне. Она коротко ответила, что они со Снейпом вместе работали над проектом, не вдаваясь в детали. Иначе пришлось бы объяснять слишком многое.

Кэрош уже выяснил, что Гермиона читает курс этики, но интересуется и зельеделием, и историей магии. Несомненно, он расспросил о ней ее бывших учителей. В частности, Минерву МакГонагалл, с трудом скрывавшую гордость, что именно ее гриффиндорцы победили Вольдеморта.

Обед подошел к концу. На столе появились серебряные кофейники и чайники с ячменным отваром. Гермиона думала, что Снейп сразу уйдет, но вместо этого он налил себе кофе и, к ее удивлению, жестом предложил кофе и ей. Она подвинула ему чашку, он наполнил ее.

- Спасибо, – мягко сказала она. – Но мне казалось, ты предпочитаешь кофе собственного приготовления.

- Предпочитаю, – коротко ответил Снейп – Но сегодня я решил удовлетвориться жалкими потугами домашних эльфов.

Перед ними появились блюда со сладостями, Гермиона подвинуло одно к Снейпу.

- Может, пирожное исправит дело.

Он скривился.

- Сомневаюсь. Добавление большого количества сахара в любой форме не улучшает вкуса кофе.

Снейп снова умолк, оставив Гермиону в раздумьях, почему же он не ушел. Но раздумья были прерваны голосом Кэроша.

- Гермиона, могу я попросить вас?

- Да, конечно. О чем?

Почему-то Кэрош казался слегка смущенным. Он опустил глаза, потом поднял их на нее. Взгляд был странно серьезным.

- Гермиона, я знаю, вы интересуетесь историей магии. Я хотел узнать… Как бы сказать… У меня есть несколько гравюр и я хотел узнать, не захотите ли вы взглянуть на них (прим. переводчика: «Would you like to see my etchings? » - дословно «Не хотите ли вы посмотреть мои гравюры? », но еще это «фраза, намекающая на приглашение к совокуплению» /цитата из словаря/. Ничего себе приглашеньице, да? ).

Девушка моргнула.

- Гравюры? – повторила она, не веря собственным ушам.

С другой стороны Снейп, кажется, подавился кофе.

- Вы шутите, правда? – спросила Гермиона после паузы.

- Почему? Когда я путешествовал прошлым летом, то купил прекрасный набор гравюр из «Алхимии» Нортона. Я подумал, они могут вас заинтересовать.

Гермионе понадобилось время, чтобы осознать, что он вполне серьезен. Она испытала невероятное облегчение.

- Конечно, я с удовольствием взгляну на них, – тепло произнесла она. – Извините, мне показалось, – Кэрош выглядел озадаченным, – ну, неважно, что мне показалось. Я с удовольствием посмотрю гравюры.

Довольный, Перегрин продолжил атаку:

- И потом мы могли пообедать где-нибудь? Здесь или в Хогсмиде? Если вы пожелаете.

Продолжая думать об алхимических гравюрах семнадцатого века, Гермиона не заметила, как Эрменгарда Спраут и Минерва обменялись многозначительными взглядами.

- Было бы неплохо, – ответила Гермиона. – Спасибо за приглашение.

- Когда вам удобно?

Девушка задумалась.

- Я очень занята в лаборатории ближайшие несколько дней. И еще я ужинаю с Минервой послезавтра, – она повернулась к Снейпу, который уже восстановил нормальное дыхание и хмуро воззрился на маленький невинный пти-фур. – Северус, нам нужно будет работать по вечерам в ближайшие дни?

- Разве это вопрос ко мне? – огрызнулся он. – Не представляю, чтобы такая мелочь, как предварительная договоренность, помешала твоей личной жизни. Делай, как хочешь.

Он резко встал из-за стола и покинул зал. Гермиона пораженно наблюдала за его внезапной сменой настроения, потом с ощущением неловкости осознала, что Кэрош все еще ждет ответа.

- Ммм, – замялась она, все еще глядя Снейпу вослед.

- Не обращайте на него внимания, – нежно произнес Кэрош. – Я бы сказал, что он всегда такой злобный ублюдок.

- Не всегда, – отсутствующе отозвалась Гермиона. – Иногда его вполне сносен.

- Раз вы так говорите, – скептически ответил Кэрош.

- Вот что, – девушка, наконец, приняла решение, – проект будет закончен через четыре дня, и тогда я уже не буду так занята. Отложим вопрос до тех пор, хорошо?

- Хорошо. С нетерпением буду ждать момента, когда смогу насладиться вашим безраздельным вниманием. Буду считать дни.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒