Annotation 27 страница

Вы с таким тщанием описываете цвета, Арнель. Вероятно, они тоже имеют какое-то важное значение?

Да, имеют; только я не смогу описать их значение так же подробно, как сами цвета. Скажу только, что нам они говорили о многом и что их прекрасные сочетания были отнюдь не случайны. Впрочем, описать их символику в общих чертах всё же возможно — здесь для вас не будет ничего непонятного. Лучи за Его спиной символизировали материальную Вселенную. Они были призваны подчеркнуть благородный облик Христа для тех, кто имеет глаза и уши. Обруч на Его голове был очищенной духовной сущностью человечества — как живущего на Земле, так и перешедшего в наши сферы.

Обруч был красно-белым. Это тоже что-то значит?

Конечно. Эти цвета означают переход человечества из сферы принуждения, желаний и эгоцентризма в царство гармонии с Единым Светом, в Котором все цвета сливаются в мире и покое, а те, кто создает эти разноцветные лучи, собираются вместе. В этом суть перехода из красного в белое. Белый цвет — самый совершенный и могущественный. Смотрящим со стороны видится в нем только безжизненный холод снежной пустыни. Но находящимся внутри видны все его прекрасные оттенки, они чувствуют в их сочетании нежное тепло. Для них белый цвет вовсе не холодный, он наполнен теплом любви и мира.

Ныне лицо Христа обращено к нам, несовершенным, и к стоящей за нашими спинами человеческой расе, небесными первопроходцами которой мы являемся. Но Он повернется в обратную сторону, чтобы повести за собою мириады спасенных Им к Престолу Отца; и поистине, Он будет тогда таким же, как все они. В тот день красный цвет в Его обруче окончательно сольется с белым; и белый цвет станет, благодаря этому, еще чуть-чуть теплее.

Однако, сын мой, вы немного отвлекли меня вопросом об обруче на Его голове. Теперь мне хотелось бы сказать несколько слов о Его синем Плаще. Если лучи материальной Вселенной подчеркивали Его форму, а также форму Его Плаща и Его Трона, а диадема соединила в себе земное человечество с его будущим восхождением в небеса духа, то Плащ был призван скрыть под собою всё Тело Того, благодаря Которому Творение Отца перешло во внешний мир: в Его Плаще соединились все великие силы, приводящие в движение, оживляющие и одухотворяющие материю и ее порождения. Некоторые из этих сил вам известны: электричество, эфир, который, как вы уже знаете, не просто инертен, но обладает собственной энергией; также — магнетизм, движущая сила солнечных лучей и многие другие, еще более возвышенные. Все они слились в Его мантии, чтобы скрыть под нею Его форму и в то же время подчеркнуть ее, а заодно украсить Его Трон.

А каково значение перевернутой короны, и почему она перевернута?

Как я уже сказал, красно-белый обруч в тот раз заменял Его корону. Но когда-нибудь, когда обруч станет полностью белым и сольется с непревзойденной белизной Его существа, Он наденет настоящую корону; и тогда Его Плащ развернется, края его поднимутся вверх и воспарят к небесам. Таким образом, перевернутый плащ из одежды превратится в новый фон для Него и для Его Трона, заменив собою материальные лучи, которые исчезнут из виду. И когда с наступлением Великого Дня Он призовет к Себе Свои мириады, над Ним и вокруг Него будут сиять все эти короны, только уже не перевернутые, поскольку перевернутым будет сам плащ. Короны имеют разную форму, но в нормальном положении все они будут указывать в сторону еще большей славы. Туда Христос поведет Своих спасенных, и они бесстрашно последуют за ним.

Арнель

Четверг, 20 февраля 1919 г.

А Синий Плащ тем временем начал таять в атмосфере и вскоре исчез совсем. Христос Созидающий по-прежнему сидел на Своем Троне, только одет Он теперь был по-другому. На плечах Его появилась накидка такого же темно-синего цвета; она ниспадала по-бокам оставляя открытым золотой хитон, опускавшийся, когда Он сидел, чуть ниже Его колен. Он был перепоясан широкой зеленой лентой с золотыми вкраплениями и оторочкой цвета рубина. В правой руке Он держал невзрачный однотонный венец из белого металла. Это была единственная связанная с Ним, вещь, которая не светилась; и уже одно только это обстоятельство привлекало к венцу внимание всякого, кто мог его видеть.

Вдруг Он поднялся, положил венец на ступени у ног и, выпрямившись, обратился к нам. Он возвестил нам Свою волю. Вот Его слова:

«Вы сами лишь недавно видели, что ждет вас дальше в Царстве Моем. Но есть и много таких, кто пока не может прийти сюда, чтобы созерцать внутреннюю красоту. Те, кто живет на дальних окраинах Царства, лишь смутно представляют себе, кто Я, поскольку их полное пробуждение еще не наступило. Так расскажи нашим далеким братьям, добрый Ламель, о жизни в этих мирах и о том, какая судьба их ожидает».

Когда Он произнес это, на верхнюю ступень перед Троном поднялся человек — один из Его свиты, стоявшей по обеим сторонам лестницы. На нем был белый с серебряным отливом пояс, переброшенный через левое плечо и обернутый вокруг бедер. Он повернулся к нам и заговорил. Его голос, казалось, складывался из множества музыкальных аккордов — именно аккордов, поскольку звучал он не как один, а как несколько голосов сразу. Звуки его речи отдавались в воздухе многократным резонансом, словно ему вторили натянутые в пространстве многочисленные невидимые струны. Одна за другой эти воздушные нити присоединяли свои вибрации к общему хору, так что вскоре трепещущая музыка зазвучала повсюду, как будто разом заиграли тысячи арф, не нарушая общей гармонии.

И всё же это не мешало нам слушать его слова, но, напротив, делало их более мелодичными и выразительными, приближало к природе тех вещей и деяний, которые они описывали, наполняло веществом и плотью, как будто кто-то рисовал черной краской на белом полотне контур будущей картины, а затем заполнял его яркими цветами и оттенками. В его словах звучала не только музыка, но сама жизнь.

Вот о чем он говорил нам тогда (или пел):

«Что с того, что Его Присутствие кажется далеким и скрытым от нас в высоких Царствах Славы? Всё равно Он здесь, с нами, потому что мы — Его порождения и живем Его жизнью.

Что с того, что они кажутся нам такими далекими и что живут они внизу — там, где свет кажется таким же туманным, каким Он Сам представляется нам? Всё равно они — наши братья; и мы сами такие же, как они.

Что с того, что не знают они, где сокрыта их собственная жизнь — та, которою они живут, направляя ее в русло праведное или неправедное? Они не видят, зато чувствуют и ощупью продвигаются вперед, хотя и получают много меньше, чем могли бы, если бы знали, где искать; даже в слепоте своей они протягивают к нам руки с обращенными вверх ладонями. И в этом они оправданы.

Часто они спотыкаются в темноте или сбиваются с прямой дороги. Тогда их продвижение вверх замедляется; но те, кто способен хоть что-то различать впереди, терпеливо ждут возвращения заблудших, чьи глаза видят еще хуже. Из-за этого они продвигаются медленно, но зато не теряют друг друга.

Что же с того, что длинна дорога? Разве не следует нам дождаться идущих за нами, чтобы вместе отправиться дальше и выше, даря друг другу благословение взаимной любви, оказывая помощь ближнему и получая ее взамен?

И должны ли мы просто ждать, ничего не делая, когда они с таким трудом ищут во тьме верную дорогу? Или нам следует спуститься и привести их? Ведь Сам Христос снимал с Себя временами одеяние славы и, облаченный в простое платье, отправлялся на поиски отбившихся от стада овец, возвращая на Землю то, что она может исцелить.

Эти чудесные нисхождения были предопределены Высшими силами. Те, кто пребывает в мирах еще более величественных, чем наш, низко кланяются Ему за это, отдавая дань почтения Сыну Божьему в Его смирении. Ибо те, кто действительно велик в своей мудрости, лучше нас знают, как Любовь вошла во Вселенную и что Вселенная прекрасна, потому что создана из Любви.

Что же с того, что Он высоко и далеко от нас — Тот, из Кого исходит всё сущее? Ведь с нами Его Христос.

Что с того, что они далеко внизу — те, чье возвышение еще впереди? Ведь Христос и с ними тоже.

Что с того, что слабы их руки и затуманено зрение? Он — их сила и их Светильник, не дающий им окончательно сбиться с пути и пропасть.

И если сейчас они не знают эти светлые царства так, как, к радости нашей, знаем их мы, когда-нибудь они всё равно увидят их и возрадуются; и мы будем радоваться вместе с ними.

Но кто из нас подберет этот венец; у кого хватит сил для предстоящей битвы? Кто решится возложить его себе на голову сейчас, когда он так тяжел и некрасив? Пусть тот, кто силен и прост в своей вере, выйдет сюда и возьмет его.

Что с того, что сейчас он тусклый и невзрачный? Когда-нибудь он засияет ярким светом, сокрытым ныне внутри него. Когда-нибудь — когда миссия будет выполнена».

Он замолчал, и воцарилась великая тишина. Только музыкальные вибрации всё еще звучали вокруг нас — ласково и задумчиво, словно не желая умолкать, не ответив певцу.

Но никто не выступил вперед, никто не осмелился возложить на себя столь высокую обязанность; поэтому Сам Христос спустился по ступеням, поднял корону и надел ее на себя. Корона тут же сползла вниз, едва ли не до самых Его бровей, ибо она в самом деле была тяжела. Да, сын мой, Его венец нелегок по сей день, но он уже начинает немного светиться, чего не было раньше.

Надев корону, он обратился к нам: «Братья мои, пойдет ли кто-нибудь вместе со Мною? »

У слышав Его голос, мы опустились на колени и преклонили головы под Его Благословение.

Арнель

Среда, 26 февраля 1919 г.

Что это за высокая обязанность, о которой вы говорили, Арнель?

Об этом я как раз и собирался рассказать, сын мой; так что запишите то, что я сейчас продиктую, ибо это важно для тех, кто желает в сердце своем понять смысл событий последних столетий.

Вы должны знать, что это великое предприятие было задумано отнюдь не в Башне Ангелов. Оно было начато много веков назад в Царствах более высоких, нежели все те, о которых я вам до сих пор рассказывал. Как нам говорили, в начале каждого столетия Высочайшие собираются на Совет, во время которого они вспоминаю и анализируют события прошлых веков. О событиях давно минувших говорят кратко и схематично. О недавних — более подробно. А о событиях только что завершившегося века — обстоятельнее всего, связывая их с теми, что происходят на Земле в настоящий момент. Затем точно так же обсуждают события на планетах, родственных Земле; а потом говорят о них и о Земле одновременно. Так что Совет длится долго и проходит не спеша, дабы те силы, которые его участники запланируют ввести в действие в следующем столетии, не противоречили планам других Иерархий, направляющих ход развития других планет.

Пожалуйста, объясните смысл выражения «родственные Земле планеты».

Я имел в виду другие миры, сходные с Землей по уровню развития и направленности эволюции. Те планеты, которые пошли по пути развития свободной воли, в большинстве своем похожи на Землю; и уровень развития духа и интеллекта на них примерно такой же, как и на Земле в нынешнем столетии. Так что пространственная близость к Земле здесь совершенно ни при чем; родство, как я уже сказал, определяется интеллектуальным и духовным содержанием.

Не могли бы вы назвать эти планеты?

Мог бы, но не стану, дабы меня не упрекнули в том, что я объясняю очевидное. Я вижу, что на уме у вас вертится фраза, которую я, пожалуй, запишу в свой словарь — «напустить туману». Но кроме того, ведь существуют и невидимые для вас планеты, хотя они тоже входят в солнечную сферу, а это понятие относится к материальному уровню. Есть также некоторые планеты, расположенные на границе этой системы; и, хотя они относятся к сфере притяжения другой звезды, они тем не менее родственны Земле. И еще две планеты не только находятся в Солнечной сфере…

Вы хотите сказать — «Солнечной системе»?

Да, Солнечной системе — не только находятся в ней, но и имеют материальную субстанцию. Ваша наука в настоящий момент ничего о них не знает, но узнает со временем. Впрочем, эта премудрость не имеет отношения к нашему сегодняшнему разговору. Итак, как я уже сказал, все планеты тщательно выверяются и корректируются на Совете, отдаются команды, и судно, у которого наконец подняты все паруса, устремляется вперед, держа курс в открытое море.

Какая роль в этих Советах отводится Христу?

Вам следует писать не «Советы», а «Совет» — в единственном числе, так как это один и тот же Совет, только собирается он из столетия в столетие. Состав этого Совета не то чтобы абсолютно неизменен, но изменяется лишь раз в несколько эонов, да и то лишь частично, — настолько высоки входящие в его состав Великие Повелители Творения. И Христос главенствует над ними.

Значит, Он — их Царь?

Нет, я бы так не сказал. Скорее, Он — Царь Небес, нижестоящих по отношению к Небесам, в которых собирается этот Совет, и Он же — Глава Совета. Я знаю, что это так; но это знание я приобрел не на собственном опыте; оно перешло мне и моим собратьям по сфере из тех миров, что расположены выше нас.

Надеюсь, вы поняли, что я хотел сказать? Или следует продолжить объяснения?

Благодарю вас, сэр; кажется, я понял вашу мысль, насколько мог.

Ну что, это хорошо, что вы стремитесь понять то, о чем пишете. Меня это радует. Ни я, ни даже те, кто уже смог подняться несколько выше, чем я, не в состоянии представить, чем, на самом деле является этот Совет. Мы знаем о нем лишь благодаря рассказам других; и точно так же вы сейчас узнали о нем от меня. Но вы, как вижу, стремитесь извлечь максимум из того, что я могу вам передать; и это хорошо.

А теперь, если вы не против, я продолжу рассказ. Как вы уже поняли, Глава Совета, избранный сын Бога, Сам спускается вниз, чтобы следить за ходом работы. Но, с точки зрения тех, кто работает рядом со мной, именно так и должно быть. Тот, кто принимает на себя ответственность за принятое решении, сам должен претворять его в жизнь и следить за правильностью его исполнения. Так и поступил Христос. И сейчас Он среди вас, выполняет свою Миссию. Пройдено уже чуть больше половины пути: мы достигли Земли и повернули обратно — наверх, к дому. Пусть вас не удивляют мои слова. Я намерен подробно остановиться на этой теме. То, о чем я говорил раньше, — всего лишь первая стрела, пущенная в намеченную мною цель. Пусть она там и остается, чтобы служить ориентиром, не позволяющим нам отклоняться от избранной темы. А отступлений здесь может быть множество: интересных, назидательных и просто красивых; но они не имеют непосредственного отношения к нашему разговору. Я намерен ограничиться только тем, что связано с Землей. А потому оставим в стороне процессы, определяющие направленность эволюции в иных мирах, и поговорим только о Земле — во всяком случае, о том, что влияет на ход земных событий. Сделаем только одно исключение, раз уж вас так заинтересовали наши слова о других планетах. Поговорим немного о Марсе. В последние годы этой планете у вас было посвящено столько рассуждений, что теперь она является предметом повышенного интереса не только для ваших ученых, но и для рядовых граждан. Не так ли, сын мой?

Да, я думаю, вы недалеки от истины.

Мышление — это прежде всего отражение. Обитатели Марса первыми развили его. Ни направили огромное количество мыслительных волн в вашу сторону, и вы откликнулись (но не более того). Подобное взаимодействие стало возможным благодаря родству жителей Земли и Марса. Некоторые ваши астрономы настолько свыклись с мыслью о реальности их существования, что даже придумали им фамильярное название — марсиане. Знай они об этом, их бы это позабавило; ведь даже нам это название дает повод для снисходительной улыбки. Будучи «хорошо знакомыми» с «марсианами», ваши астрономы неизменно утверждают, что в своем интеллектуальном развитии они намного обогнали землян. Не так ли?

Да, вы правы. Они всегда так говорят.

И напрасно. Кое в чем люди Марса опередили вас — жителей Земли. Но по очень многим параметрам они от вас отстали. Я там был. Я знаю. Впрочем, обо всем этом вы вскоре узнаете обычным путем, благодаря вашей науке; тогда это знание будет вашим собственным и вы сможете по праву им гордиться. В этом кроется одна из причин того, что мы так часто налагаем печать молчания на наши болтливые уста. И в данном случае я намерен последовать этому правилу.

Вы сказали, что были на Марсе?

Так же, как жители Марса бывали у нас на Земле. Мы стараемся выполнять свою работу наилучшим образом. Как вы знаете, я был в рядах того Христова воинства, что собралось в Башне. Но ведь были и другие армии Христа, и впоследствии к ним добавились еще новые. И едва ли не каждого из этого огромного множества необходимо всесторонне подготовить к выполнению определенного задания.

Примерно так же вы обучаете своих солдат. Одним предстоит освоить одну воинскую специальность, другим — другую. Мне же для успешного выполнения своих обязанностей необходимо было узнать, как живут и как развиваются люди на других планетах, помимо Земли. Ради этого я, так сказать, переходил из одного университета в другой. Вот так. Один из университетов был в Храме на Святой Г оре; другой — в Пяти Башнях; а еще один — на Марсе.

Арнель

Четверг, 27 февраля 1919 г.

Насколько я понимаю, те события, о которых вы рассказывали до сих пор, происходили в Одиннадцатой Сфере; не так ли?

Это так, сын мой, если следовать той классификации сфер, которую предложил для вас милорд Забдиэль. Но у вас возник вопрос, хотя он еще не совсем оформился в ваших мыслях. Отвечу на него прямо сейчас, чтобы больше к нему не возвращаться, и тогда продолжу рассказ.

Я уже говорил о том, что великий замысел родился не в Одиннадцатой Сфере, но в царствах гораздо более высоких. Вы уже слышали о Сфере Христа. Эта сфера действительно существует, только одни представляют ее себе так, а другие — иначе. По содержанию и форме сферы устроены так, что строгая классификация, привычная вашему философскому складу ума, для них мало приемлема. Но, говоря о них, мы вынуждены разделять и классифицировать их, чтобы вам было проще нас понять. Однако универсального метода классификации не существует. Для нас это не догма. И всё же, если вы заглянете за внешнюю словесную оболочку, вы заметите, что те, кто передает вам послания, говорят об одном и том же, хотя и по-разному.

Некоторые говорят, что сфер семь и что Седьмая — и есть Сфера Христа. Что ж, пусть так. Мы же с Забдиэлем называем вам сферы вплоть до Одиннадцатой. Если разграничивать сферы так, как это делаем мы, то их становится дважды по семь, и только затем идет Сфера Христа. Но, мне кажется, правильнее будет сказать, что Седьмая Сфера является не Сферой Христа, но наивысшей из известных сфер, в которой есть Христос.

В нашем исчислении (дважды по семь) именно Четырнадцатая Сфера является наивысшей из всех, о которых мы — обитатели Одиннадцатой Сферы — можем иметь хоть какое-то реальное знание. Мы пока не можем воспринимать непосредственные наставления из сфер, превосходящих Четырнадцатую. И коль скоро мы знаем, что в Четырнадцатой Сфере Христос присутствует повсюду, значит, Сам Он, по необходимости, должен принадлежать, по крайней мер, к следующей сфере — на одну выше, чем Четырнадцатая; ведь в последней, как я уже говорил, нет ни единой толики пространства, где не проявлялось бы Его Присутствие. И если Он заключает в Себе всю Четырнадцатую Сферу, значит, Сам Он должен быть значительно выше. Отсюда и дважды по семь сфер плюс еще одна. К этому выводу мы пришли сами, основываясь на тех знаниях, которыми мы располагаем в настоящее время. Поэтому-то мы и говорим, что при подсчете Сфера Христа оказывается Пятнадцатой и что она включает в себя все четырнадцать нижестоящих сфер. Вот и всё, что мы можем вам сказать о Пятнадцатой Сфере, описывать которую не беремся, так как сами ничего не знаем ни о ее размерах, ни о действующих в ней законах. Но, где бы ни находились ее пределы (если их вообще можно установить), мы знаем, что именно оттуда — из Пятнадцатой Сферы — черпают силы и наставления руководители нижестоящих сфер. На этом наши познания и наше воображение исчерпываются; дальше начинается великая Неизвестность. Впрочем, еще кое-что я могу вам сказать, не рискуя нарушить одно из основных правил — никогда не преподносить собственные предположения под видом точного знания.

Итак, записывайте: Некоторые постановления собирающегося каждые сто лет Совета Высших Сил (я говорил вам о нем раньше) могут быть зафиксированы у вас на Земле в тех случаях, когда они передаются в виде откровения тем, кто способен их воспринять.

А еще этот Совет созывался перед сотворением материального Космоса.

Арнель

Пятница, 28 февраля 1919 г.

Он собрался снова, когда новорожденный человек вышел наконец из огромной комнаты, где спал много столетий, открыл глаза навстречу восходящему солнцу осознанной деятельности и впервые посмотрел вперед — на те царства, которые ему предстояло покорить. Участники Совета (во всяком случае некоторые из них) видели гибель Атлантиды, а в последующие века были свидетелями того огромного напряжения, с которым появлялись на свет новые элементы потенциального человеческого величия, заявляя о своих правах на участие в дальнейшем эволюционном продвижении человеческой расы. От них же поступил и недавний импульс к ускоренному развитию ваших феноменальных наук. Люди полагают, что их нынешняя наука является венцом мудрости всех прошедших столетий. Но этот бравый марш в сторону материи — вовсе не последний этап путешествия; царственный прогресс человечества продолжится и после того, как материальный мир будет им освоен, поскольку город грядущей Коронации находится не здесь, но далеко на вершинах Духа. Вы же только что пересекли долину, собирая по дороге красивые камни, отшлифованные водою ее ручьев; и теперь вам надо найти гранильщика. Рано или поздно вы найдете его, и он превратит ваши камни в прекрасные сияющие самоцветы, достойные царского венца. Но живет он не в долине и даже не на тех холмах, на которые вы ныне пытаетесь подняться, но среди высоких гор, где согревающий душу свет сияет в полную силу. Там увидите вы Ворота Царского Чертога, где живут Сам Царь и его Свита; только сейчас вы не найдете Его дома: Он там — далеко внизу, невидимый ходит по Земле, исполняя ту Миссию, которую Сам на Себя возложил. И мы — беседующие ныне с вами — сопровождаем Его, исполняя всё, что Он нам скажет.

Если я правильно понял, Арнель, Христос сейчас находится здесь, на земном уровне; и вы и ваши собратья получаете приказы непосредственно от Него?

А от кого же еще нам их получать? Попробуйте разглядеть сами, сын мой, какие замечательные силы действуют вокруг, и попытайтесь непредвзято осмыслить их природу. Ваша наука, опьяненная собственными успехами, совершила еще один скачок и выпрыгнула из материального мира в эфирный, хотя до сих пор ее развитие было направлено в обратную сторону. Всё чаще вы слышите сообщения о разного рода чудесах и знамениях; и то, что раньше говорилось шепотом, теперь провозглашается в полный голос. Посмотрите вокруг, и вы увидите, что во всех водах земных отражены мириады наших улыбающихся лиц и что никто из нас не скучает без дела. Мы молчим, но вы нас слышите; нас не видно, но наша рука заметна повсюду. Люди говорят, что не ощущают нашего присутствия; и тем не менее мы окружаем вас со всех сторон, с удовольствием запуская пальцы в каждый пирог, который печется у вас на Земле. Но делаем мы это вовсе не для того, чтобы выковыривать оттуда сливы; напротив, от наших прикосновений пироги становятся еще слаще.

Арнель

Понедельник, 3 марта 1919 г.

Первым делом, порученным мне после того, как я был призван принять участие в великом предприятии, стало очищение нижних сфер. Все они тесно соприкасаются с Землей и в предшествующие столетия оказывали на нее заметное влияние. Обратное тоже верно: то есть эти сферы тоже вобрали в себя многое из того, что Земля создавала из поколения в поколение. Иначе и быть не могло, поскольку сферы эти пополняются с Земли; и, чем ближе сфера расположена к Земле, тем быстрее осуществляется этот переход.

Когда люди приходят сюда через ворота смерти, их, как вы знаете, встречают, чтобы помочь немного полнее представить себе картину их новой жизни. Прежние ошибки постепенно изглаживаются, и человек понемногу привыкает видеть всё в новом свете. Но помните и никогда не забывайте, что жизнь нигде не подчинена какому-то единому строгому закону — ни на земле, ни на небесах. Свободная воля священна и действует всегда и повсюду. Благодаря этому элементу и его присутствию в сферах, те, кого приводит сюда физическая смерть, даже после очищения сохраняют в себе определенную долю недостатков и заблуждений. Конечно, большинство недостатков, которые люди приносят с собою, преобразуются со временем в элементы положительные и благотворные. Большинство, но не все. Всё та же свободная воля, так же мало подвластная законам логики, как и любым другим ограничениям, позволяет некоторым неуловимым блуждающим частицам примешиваться к жизни этих сфер, растворяясь в их атмосфере. И со временем этот элемент накапливается. Разумеется, его концентрация никогда не достигает угрожающих размеров, и при обычных обстоятельствах он просто предоставляется сам себе — в расчете на то, что с течением столетий он все-таки будет вытеснен. Но как раз в то время было нежелательно пускать дело на самотек. И причина тому заключалась в следующем.

До последнего времени человеческая эволюция была направлена вниз и во внешнюю сторону — то есть в глубь материи. Такова была Воля Божья — проявить Себя феноменально во всем многообразии и завершенности форм. А поскольку этот путь вел всё время вниз, то элементы заблуждения успели накопиться в таком количестве, что резервуар духа просто не успевает впитать, усвоить и преобразовать все эти элементы, поступающие ныне с Земли. Потому-то мы и должны были по пути на Землю очищать эти сферы. И это задание было лишь прелюдией к более масштабным операциям на самой Земле.

Почему «более масштабным»?

Земля всегда управлялась из этих сфер. Но тогда было необходимо активизировать воздействие на Землю, придать ей динамический импульс такой силы, чтобы колесо смогло благополучно докатиться по склону до самого подножия горы, а затем продолжить свой путь, на сей раз поднимаясь снова вверх — из долины к вершинам. Теперь эту задачу можно считать выполненной, так как восхождение уже началось.

Мы действовали примерно так же, как действует желатиновая пленка в бочонке с вином. Мы спускались медленно — как плотное и не оставляющее ни единого просвета облако решительно настроенных и тесно связанных друг с другом работников. При этом мы улавливали и гнали перед собою все создающие дисгармонию элементы, направляя их всё дальше вниз, к Земле. Это продолжалось на протяжении жизни нескольких теперь уже ушедших поколений.

Мы продвигались вперед неумолимо и безостановочно; и чем ближе наше победоносное воинство подходило к земному уровню, тем выше становился уровень концентрации нежелательных элементов, тесно сжатых между нами и Землей. С каждым шагом мы всё плотнее прижимали их к земной поверхности, так что вскоре они уже напоминали густой клубящийся туман, частицы которого неистово метались из стороны в сторону, требуя, но не находя простора для передвижения.

И так, чем теснее сжималось кольцо нашего окружения вокруг земной сферы, тем более яростным становилось буйство нарушающих гармонию частиц, тем активнее они проникали в земную жизнь, пока не прорвали наконец окружающую ее эфирную оболочку и не обрушились всей своей массой в мир людей.

Зато, оглядываясь назад, мы видели позади себя — наверху — чистое небо, свободное от скапливавшихся в нем веками испарений, еще более яркое и прекрасное после нашей работы.

А под нами, где сконцентрированным испарениям поневоле приходилось… а впрочем, стоит ли мне так подробно распространяться на сей счет? Ведь те из вас, кто имеет глаза, сами могут видеть последствия наших действий, так ярко проявлявшихся на Земле в последние столетия. Только форменный олух может сказать сейчас, что ему не видны плоды наших недавних трудов.

Но когда эти страшные силы прорвали защитную оболочку вашей атмосферы (если так можно сказать, используя вашу научную терминологию), мы сами, не встречая более перед собою никакого серьезного сопротивления, тоже провалились вслед за ними в вашу сферу. И вот наконец мы здесь, у цели своего путешествия.

Но, сын мой, какая же долгая и жестокая нас ждала битва — битва двух непримиримых сил — долгая, жестокая, а порою и вовсе беспощадная. Но мы победили, благодаря дружественной поддержке мужчин вашей расы, а также и женщин — таких замечательных и не раз приятно удивлявших нас проявлениями беспримерной отваги, поистине чудесной для женщин земной сферы. Да, да, мы знаем, что вам — жителям Земли — пришлось немало пострадать, но за это мы стали любить вас еще больше. Знайте, сын мой, что в этой битве мы не только наносили сокрушительные и беспощадные удары, но и сами получали раны — порой весьма серьезные. Мы страдали также, как и вы. Но мы даже рады тому, что нам пришлось пройти через эти страдания. Г ораздо хуже было бы для нас пребывать в мире и покое, видя, как страдаете вы. Нам очень помогло то, что в час суровых испытаний мы были рядом с вами и видели, как мужественно вы с ними справляетесь; так что вы помогли нам, возможно, не меньше, чем мы — вам.

Вы имеете в виду великую войну, Арнель?

И ее тоже, как пик противоборства. Но, как я уже говорил, противостояние развивалось по нарастающей на протяжении нескольких столетий. Война шла в это время по нескольким направлениям и унесла куда больше человеческих жизней, чем вы, возможно, предполагаете. Вы были бы удивлены, если бы я перечислил вам все ее направления. Но я ограничусь тем, что назову лишь некоторые: религиозное и теологическое, научное, а еще — военное, ставшее настолько популярным в последнее тысячелетие, что его ненасытная утроба поглощает теперь едва ли не всю активную энергию человечества.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒