Table of Contents 20 страница

Не, я расследование вести не собираюсь, не мое это дело, но вот интерес все же имеется. И если бы получилось узнать, то узнал бы с удовольствием. Потому что меня всегда напрягают непонятности в тех делах, в которые я вынужден ввязываться. И вот это – непонятность. А я уже ввязался.

– Федь, а там вообще что-то вроде ментовки есть?

– Где? – не понял он.

– Да в Сальцеве этом самом.

– Естественно. Служба безопасности называется, они там и армия, и ментовка, и все что хочешь, вплоть до нашего Горсвета. А что?

Я ему свои мысли изложил кратенько. Федька кивнул, задумался, затем сказал:

– Вообще, ты прав, эпизодик странный. Так могут захватить в двух случаях – если за городом напали или если… если кто-то… хм, даже странно, пока не слышал подобного. В любом случае любой выход за ворота у них тоже регистрируется. Фамилия есть, если тетка эта ушла в Сальцеве, а потом оттуда вышла, то записи быть должны.

– Есть у кого спросить?

– Да есть в принципе…– слегка поморщился он. – Не очень люблю обращаться, но можно, можно… Да и нужно, мне это тоже как-то… так же, как и тебе, не нравится, в общем. Когда?

– Давай я тогда свою летную подготовку передвину, и сгоняем завтра, только Настю с утра на аэродром отвезу, – прикинув, предложил я.

По-другому и не получалось: послезавтра Милославский нас уже по своим делам дернуть может, а лучше бы хоть что-то выяснить до того времени. Есть у меня такая привычка – никому до конца не верить, особенно когда кто-то предлагает тебе чуть ли не особые права. Как профессор в данном случае.

– Лады, – кивнул Федька. – Заезжай с утра… во сколько это получается?

– В десятом часу.

– Давай, буду внизу ждать. Оружие получи: туда хоть дорога и недальняя, но всякое случается. Народ с товаром катается, машины туда-сюда, так что бандитов тоже хватает.

– Да это понятно, – кивнул я, принимая от подошедшего буфетчика чайничек и тарелку с пирожками.

– Это мое, – сказал Федька и ловко стянул с тарелки пирожок с клубничным вареньем.

Да, чем больше суеты в этой жизни, тем больше ценишь добытый в трудном походе «тазик». Туда, сюда – даже по населенному центру Углегорска делать эти крюки пешком я бы задолбался, а теперь все прилично – на машине, как их сиятельство. Заехал в Горсвет, в честь завтрашней поездки получил карабин с двойным боекомплектом, оттуда сразу на аэродром рванул: время уже поджимало.

Сегодня весь персонал был в сборе. В ангаре было шумно, работали у всех машин, пахло лаком – Серега замазывал эмалитом заделанные дыры в плоскостях Настиного самолета. Сама «товарищ красный военлет» с грозным видом стояла на нижней плоскости самолета, одетая в широкие штаны с подтяжками и рубашку с засученными рукавами. Несмотря на такой наряд и общую чумазость, выглядела она удивительно сексапильно, на мой взгляд, а всякие не мои взгляды мне по большому счету до лампочки.

Здороваясь со всеми на ходу, я пошел в ее сторону. Увидев меня, Настя ловко спрыгнула на пол, придержав рукой кобуру, и направилась навстречу, заранее подставляя щеку для поцелуя. Но обманулась: поцеловал я ее в губы.

– Закончила?

– Почти: минут через десять закончу – и поедем, – ответила она, неопределенно махнув рукой в сторону самолета, желая показать, с чем она должна закончить.

– Я подожду, – кивнул я, присаживаясь на грубо сколоченную скамейку, приткнувшуюся к кирпичной стене ангара.

– Лучше в учебный залезь и к органам управления привыкни, – сказала она. – Завтра занятия.

– Завтра не выйдет, – вздохнул я вполне искренне, потому как учиться летать хотелось. – Изменения в служебном статусе, завтра другие дела возникли.

– Блин, началось, – вздохнула она. – У нас и так одно занятие в четыре дня, куда еще его переносить?

– Ну… сложилось так, дома расскажу, – развел я руками. – Обещаю учить матчасть усиленно пока.

– Матчасть? – переспросила она. – Ну… взлетный вес у По-2 какой?

– Девятьсот двадцать два кила. И шестьсот шестьдесят пять у пустого.

– М-да? – глянула она скептически. – А скорость в момент отрыва?

– От семидесяти пяти до восьмидесяти.

– Ну ты смотри, запомнил, – засмеялась она. – Но ты все же не пропускай потом, ладно? Я на завтра подготовилась, целую лекцию сочинила, а тут…

Как бы то ни было, а в стоящий у дальней стены самолет я забрался. А что тут изучать? Приборчики все простые: вариометр, указывающий скорость снижения или подъема, альтиметр, указатели давления и температуры масла. Тахометр на стойке, пусковое магнето и заливной насос. Две педали, сектор дросселя, рукоятка управления с резиновой ручкой, как у велосипеда. И все. И что тут учить?

Похватался руками – сначала так, потом с закрытыми глазами, поерзал задницей в неудобном кресле, – да и все, что еще делать в кабине?

– Пошли, я все! – крикнула Настя.

«Все» была не только она: собирались и остальные. Складывали инструмент, стаскивали рабочие комбинезоны, собираясь по домам. Мне было видно через открытую калитку, как Марат завел полуторку, оставив ее прогреваться.

– Развозите народ по домам? – предположил я.

– Конечно, темно же на улице, – кивнула Настя.

– А вездеходик, который «АР-43», он чей? – поинтересовался я насчет интересной машины.

– Наш, аэродромный. Пока ты не появился, мы с Колей друг друга подвозили до дому на ней.

– А сегодня он, как барин, один едет?

– Сегодня он, как сторож, дежурить остается, – засмеялась она.

Действительно, Коля уже поднялся на второй ярус и стоял там у перил с автоматом на плече, поглядывая на нас сверху.

Выбрался из тесной кабины на плоскость, спрыгнул на пол.

– Пошли?

– Есть хочу, давай купим что-нибудь домой, – сказала Настя, забираясь в машину.

– Я пирожки купил и молоко, – указал я на противогазную сумку, лежащую в машине. – Только остыли небось, там еще горячие были.

– Ничего, я и так умну, – обрадовалась она.

– Не обедали, что ли?

– Обедали, да день был суматошный, умоталась. И оголодала.

«Тазик» резво и радостно довез нас до дома, где и затих, пристроившись у самого подъезда, пощелкивая остывающим двигателем. Дверь открыла жена коменданта, придирчиво выполнившая процедуру «светового теста», квартира встретила темнотой и заметной прохладой. Пощупал батарею – вроде теплая, а дома холодно.

– Держи, я паклю и газету прихватила с работы, – сказала Настя, выкладывая на столик небольшой сверток. – Клей тоже там, в баночке.

– Отлично, – обрадовался я. – А то тут ненамного лучше, чем на улице. Так, ножницы у нас есть?

– Только маленькие, маникюрные, – подумав, сказал она. – Дать?

– Не, не надо, я ножом порежу.

А что, дело нехитрое – сложил да по сгибу разрезал. Вполне аккуратные полоски получаются. А резать буду бритвой, завтра ее на ремне направлю только перед тем, как бриться.

Настя пристроилась за столик с молоком и пирожками, а я сразу занялся делом, вооружившись кухонным ножом и заталкивая скрученную паклю в щели рам.

– Так куда ты завтра? – спросила она, взявшись за первый пирожок.

– В Сальцево. С Федькой.

– А что так подперло? Что там у вас случилось?

– К Милославскому в помощь откомандировали. Вот и хотим кое-что проверить, до того как начнем. Он вообще как, на твой взгляд, доверять ему можно?

– В каком смысле?

– В прямом. Имеет ли он привычку кататься на подчиненных в рай и разменивать их по ходу на всякое полезное для себя, имеет ли привычку обманывать… ну и так далее.

Она пожала плечами, отпила молока из стакана, затем сказала:

– Я вообще не так чтобы в друзьях с ним, но… вообще, он себе на уме, конечно, не мать Тереза, но плохого о нем тоже не слышала. По крайней мере, из его управления на него всерьез никто мне не жаловался, хотя болтала со многими. Но сам понимаешь, это не источник информации.

Понятное дело, но хоть что-то.

– Слушай, – вновь заговорил я, – а у него действительно так много влияния или он выпендривается?

– Много, он же один из первых тут, кто людей организовывать взялся. Если реально смотреть, то он, пожалуй, после главы Администрации, Леонова, второй или третий человек, вместе с главным военным, Евстигнеевым.

– Евстигнеев чем командует?

– И комендатурой, и разведбатом. Только Горсвет не подчиняется, ваш Беленко к Леонову напрямую ходит. Ну и чекисты сами по себе.

Ага, уже кое-что проясняется. Расклад сил в городской верхушке, по крайней мере. У Милославского с этим самым Евстигнеевым, видать, трения есть, недоделенное влияние. Вот и не хочет профессор одалживаться. Сейчас одолжишься, а потом тебе за эту самую услугу малую гол забьют. Поэтому вынужден идти к Беленко нашему, который вроде сам по себе.

– А у Беленко вес есть, на твой взгляд?

– Ну ты нашел у кого спрашивать, – засмеялась она. – Я что, местный политический обозреватель? Обычная барышня, не слишком умная, которую ты даже используешь для собственного удовольствия. Что я могу знать?

– По сравнению со мной, который тут без году неделя, – многое, – не повелся я на шутку. – Есть у меня ощущение, что тащат меня куда-то в непонятные мне дела, вот в чем проблема.

– Не ходи, – посоветовала она.

– И есть у меня другое ощущение: что если в это все же ввязаться, то можно получить большой приз.

– Это какой? – посмотрела она на меня с подозрением.

– Путь домой.

– Как-как?

– Домой. Туда, на ту сторону, где десять лет – это десять лет, но жизни, а не выживания.

– Я уже надоела? – спросила она после паузы.

– А ты со мной не пойдешь? Хочешь жить вечно?

– Извини, глупость сказала, – вздохнула Настя. – Ты, так сказать, приглашаешь?

– Я, так сказать, приглашаю, – в тон ей ответил я.

Она опять вздохнула, потом сказала, покачав головой:

– Ты сам не понимаешь, что говоришь. Ты приглашаешь влюбленную женщину в мир, где она сможет иметь детей. Нормальных детей, которые нормально будут расти в нормальном мире.

– Я пока не приглашаю, если честно, – осторожно сказал я. – Может и не получиться ничего, я могу и ошибаться. Я просто хочу попробовать подобраться к этому, если оно действительно существует. Или будет существовать.

– Этого уже достаточно, – сказала Настя. – Ты разве не понимаешь, что мысль о детях гонит от себя здесь половина женщин? И сто лет за десять – для таких утешение слабое, скорее, наоборот. Сотни лет бессмысленного существования, ведущего во Тьму. Даже думать об этом страшно. Если есть хотя бы малая надежда на то, что удастся вырваться, – я тебя очень прошу, попытайся. Я для тебя готова тогда все сделать, пойду с тобой куда угодно – лишь бы из этого чистилища.

Я посмотрел ей в глаза и сразу же поверил.

– Значит, так, попробуем выяснить что-то про эту самую Скляр, но об остальных делах тоже не забываем, – сказал Федька, после того как уселся в «тазик» и мы отъехали от общежития. – Оставшийся «шнауцер» я по-любому в Углегорск тащить не хочу, а то потом безопасники задолбают – типа с городом не делишься, а мы халяву любим.

– Это понятно, но как в Сальцеве разбираться с продажей будем, деньги же другие? – немного озадачился я, не сомневаясь, впрочем, в том, что у Федьки для этого какая-то схема предусмотрена.

– Товаром возьмем, – ответил Федька. – И не сразу, а частями – так, чтобы выглядело, что на свои деньги закупаем и возим. И на базаре на реализацию дадим в несколько точек: так незаметно будет, если всерьез копать не возьмутся.

– А если все же возьмутся?

– Тогда вскроется, понятное дело, конспирация-то левая, но, в сущности, преступления нет – так, просто не дали с себя халявы взять, – сказал он, разведя руками в притворном недоумении. – Несмертельно, в общем. Но какие-то последствия будут. На службу напишут, еще что-нибудь. Ну да хрен с ним, не корову проигрываем, как говорится.

– Ладно, будем посмотреть, – сказал я.

Припустивший опять мерзкий моросящий дождь стучал по натянутому тенту и брызгал на лобовое стекло, но в кабину капли почти не залетали. Город настолько пропитался водой, что грязная мостовая превратилась почти в сплошную лужу, из-под колес летели настоящие фонтаны мутной жижи. Люди, спешившие куда-то по тротуарам, или чесали прямо по лужам, наплевав на все, или еще старались выбирать место, куда можно поставить ногу без особого ущерба.

Промелькнула вся Советская, помахал нам рукой Паша, стоящий прямо на крыльце Горсвета, куда он пришел на свое внеочередное дежурство, а мы помахали ему в ответ, затем показались тяжелые ворота КПП. Уже знакомый и привычный путь из города.

Записали и пропустили даже без всякого досмотра. Помойка полосы отчуждения, затем тонущая в грязи безлюдная окраина, нагоняющая тоску, которую хотелось проскочить как можно быстрее. Я поэтому и газу прибавил, разогнав «тазик», затарахтевший мотором на все окрестности. Мы обогнали даже колонну из трех «ЗИСов», в кузовах которых были составлены штабелями ящики непонятно с чем, а впереди катил кургузый «АР-43» с пулеметом на вертлюге. В вездеходе сидело четверо, судя по одежде – разведбатовцы на халтуре, подрядившиеся поохранять колонну.

Мы легко обогнали неторопливый обоз и вырвались вперед, вскоре потеряв его из виду. На развилке дорог Федька напомнил:

– Нам налево.

Это и так было понятно – дорога, ведущая налево, была накатана автомобильными колесами, и направо, та самая, по которой мы ездили в Порфирьевск, никак часто используемой не выглядела – так, пара машин проехала за последнее время, не больше.

Километров через пять я увидел остовы двух сгоревших грузовиков, столкнутые с дороги в кювет. От кузовов остались лишь металлические каркасы, а вот металл кабин был явно изрешечен пулями, причем сыпавшимися чрезвычайно густо.

– Видал? – спросил Федька. – Это местный дорожный разбой вместе с бандитизмом и всяким беспределом. Тут такое случается время от времени.

– Я слышал, что разведбат дорогу патрулирует и сальцевские?

– Патрулируют, но на каждые сто шагов по человеку не поставишь, верно? А подходов к дороге много – со всех сторон, все не перекроешь.

Сам Федька при этом перехватил ППШ поудобней и по сторонам оглядывался внимательно. Настроение передалось и мне: я тоже насторожился, и дальше ехали молча. Пару раз даже останавливались, вглядываясь в подозрительные заросли у дороги, но ничего не случилось – никто на нас не нападал.

Сорок километров, разделявшие нас с городом-антагонистом, проехали меньше чем за час, даже дорога надоесть не успела. Разве что дождь немного стих, превратившись в нечто вроде висящей в воздухе мелкой-мелкой измороси, противной и зябкой.

КПП был похож на свой углегорский аналог как две капли воды, и там у нас отобрали карабин и автомат, выдав взамен металлические номерки и оставив при нас пистолеты. Вояки, проверявшие нас и досматривавшие машину, тоже носили военную форму с местных складов, а вот за воротами контрольно-пропускного пункта уже начинались сплошные различия.

Окраин у Сальцева не было, этот городишко совсем не был похож на Углегорск. Хоть раньше здесь располагались, да и сейчас никуда не делись, главный областной речной порт и при нем узловая железнодорожная станция, сам город был совсем небольшим, размером с крупное село, наверное. Преимущественно малоэтажный и деревянный, он не оставил за периметром никаких заброшенных окраин, а скорее был вынужден разрастаться сам, приближаясь к проволочному ограждению изнутри.

Немало было домов новых, сложенных из свежего бревна. Иные выглядели обычно, иные же строились настоящими подворьями, окружаясь мощными заборами с проволокой поверху. На улицах же даже остатков асфальта не было, разве что было заметно, что во многих местах подсыпали песка и гравия, чтобы проходящие и проезжавшие не тонули в грязи.

– Тут жилая часть, затем – центр, базар и что-то вроде промзоны возле порта, – взялся описывать местную географию Федька. – Если вон туда поехать, по Центральной, то попадешь на карьер. Там стекольный и силикатный.

– А местный Беверли-Хиллз где? – спросил я, вспомнив рассказ Федьки о местных особняках.

– Тоже по Центральной, но направо, во-он туда, прямо на берегу стоят, – показал он рукой. – Огорожено, охрана – в общем, самое оно. И не скрываются, в отличие от углегорского начальства, от глаз обывателя. А то наше прямо пролетарии из пролетариев, а живут по-царски, если уж в сравнении говорить.

– Откуда знаешь?

– Да все знают по ходу, – махнул он рукой. – Знакомый один на ремонте там работал, рассказывал. Там даже мебель старую пользовать западло – все под заказ сделано.

– Ну так чего же ты хочешь, чтобы начальство себя обижало?

– Не, эти не обидят, – засмеялся он. – Просто они стесняются этого как бы, к умеренности же всех призывают. А сальцевские не стесняются – все напоказ.

Центральную улицу Сальцева тоже никто никогда не мостил, но содержали ее в относительном порядке. Лужи все больше мелкие, гравием подсыпанные, и вдоль заборов можно пройти вполне нормально, не по колено в грязи. Появились и первые кирпичные дома, привычно покрытые крашенной в желтоватый цвет штукатуркой.

– Тут власть местная квартирует, – показал Федька на здание с колоннами, здорово смахивающее на сельский Дом культуры. – Но только бюрократы, всякие вояки и фонарщики ближе в промзоне сидят, складской двор целиком заняли. Фонарщиков тут мало, окраин нет, которые прочесывать треба, а с городской территорией там две-три бригады справляются – лафа, в общем.

– А че тут за бюрократы? – зацепился я за слово.

– Тут Правление вроде как власть, типа самые авторитетные граждане заседают плюс столько же выборных из низов, но это уже так, кивалы обычные.

– А главный есть?

– А как же, обязательно есть, председатель. Раньше Пятаков сидел года четыре бессменно, но его кто-то привалил, а теперь Бородулина избрали, хозяина кирпичного завода.

– А с криминалом здесь как?

– Какой тут криминал, когда он самый власть и есть? – засмеялся Федька. – Не были бы властью, хрен бы знает что творили, тот же Слепнев, начальник местной СБ еще тот персонаж. Но поскольку теперь неучтенный криминал им только помеха, то его нет.

– А учтенный?

– А что тебе с учтенного? – удивился вопросу Федька. – Тебя оно точно никак не коснется. Он же под учетом, то есть по делу нужен.

– Тоже верно, – согласился я.

Система понятная, вроде как самые мафиозные районы в Америке были по уличной преступности самыми тихими – не любили местные боссы лишнего шума. Ну и здесь такой же механизм работает.

– Вон там направо, – показал Федька на поворот, у которого висел указатель «Рынок».

– Ага, понял, – сказал я, заворачивая «тазик» куда сказано.

На улице здесь всяких машин хватало – и грузовых, и легковых, но моя амфибия и здесь внимание привлекала. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Разок попалась навстречу амфибия американская, «Форд Джи-Пи», но по сравнению с «тазиком» выглядела она неуклюже, как самая обычная лодка, почему-то поставленная на колеса. А то и просто саперный понтон.

Много было «кюбелей» и много всяких немецких легковушек, все больше в армейском исполнении. Особенно впечатлил генеральский полноприводный «хорьх», выкатившийся на дорогу перед нами и солидно рассекавший лужи. Мне вспомнилось, что начало процветанию Сальцева положил большой трофейный склад, оказавшийся как раз в местном речном порту. Оттуда и дровишки, наверное. Углегорск все же больше на советской технике и ленд-лизе, трофейной немного. Это же было заметно и по оружию. Что солдаты на КПП были вооружены черными МР-40 с прямыми длинными магазинами, что охрана возле «дома с колоннами», стоявшая с похожими на «калаши» автоматами Stg-43, которые в моей действительности были Stg-44. Вроде и случайность, а словно подчеркнула различия между двумя городами.

Базар здесь был действительно большой, это было видно сразу, еще на подъезде. Стоянка, забитая грузовиками и прицепами, длинные крытые торговые ряды, отремонтированные и местами достроенные, ряд магазинчиков, кафешки, трактиры – в общем, жизнь тут кипела.

Было шумно, играла музыка – кто-то отчаянно наяривал на аккордеоне страстное танго, люди ходили между рядами, приценивались к товару.

Край рынка у самой стоянки был отведен лабазам и складам оптовиков, чтобы упростить погрузку и разгрузку, потому как помалу здесь не покупали. Была и мука в мешках, со слов Федьки, пришедшая рекой с низовьев, и сахар, и мясо в тушах, и какие-то колбасы, и кожи – что угодно. Так же как и в Углегорске, работали мастерские, где-то звонко стучали железом, за окнами какого-то сарая наперегонки стрекотали швейные машинки.

Припарковавшись в конце недлинного ряда легковушек, мы выбрались из машины, и я спросил:

– Куда сейчас?

– В «Светлячок», кафешку местную, – там найдем кого нужно, а заодно и пожрать можно. Завтракал?

– Ну так, условно, – ответил я. – Чаю с пирожком дернул, да и все.

– А я вообще воды попил, так что сам понимаешь, – сказал Федька. – Проспал сегодня малость, даже в буфет не успел.

– Успевать надо, – нравоучительно сказал я, но пошел за ним следом.

Потолкавшись немного в толпе, добрались до «трактирного ряда», где вперемешку пахло шашлыком, свежей выпечкой и еще какой-то стряпней. «Светлячок» занимал длинное бревенчатое здание, стоявшее в середине всего этого изобилия. Резное крылечко, зеленая крыша, затейливые наличники – если бы не неизменные решетки на окнах, домик бы выглядел очень весело.

Внутри было людно, сидело множество явно торгового люда, попивавшего чаек с чем душе угодно, сновала по залу пара официанток, звякала посуда, и все это перекрывал гул голосов – говорили за каждым столом, тут явно было что-то вроде местного «делового клуба».

– Давай за стойку, оттуда оглядимся, – сказал Федька, потянув меня за рукав.

Стойка бара была длинной, вдоль нее выстроился ряд высоких табуретов, к удивлению моему даже не прибитых к полу, то есть драки тут, видать, были нечасты. Приличное место, получается.

Едва мы уселись, к нам подошла молодая симпатичная буфетчица, спросившая:

– Что закажете?

– Омлет с сыром и грибами, – сразу сказал Федька. – Затем чай с яблочным пирогом.

– Мне то же самое, – поднял я руку, решив не мудрствовать.

Буфетчица кивнула и, нагнувшись к окошку на кухню, сказала:

– Два омлета с сыром и грибами.

Кто-то невидимый ответил что-то невнятное, но, видимо, положительное, громыхнула сковородка.

– Ага, а вон тот, кто нужен нам, – сказал Федька, кивнув на трех человек, сидящих за столиком в углу.

– Кто из них?

– В штормовке брезентовой который, посредине, – уточнил Федька.

Я присмотрелся к худощавому и жилистому мужику лет сорока, одетому в расстегнутую штормовку с откинутым капюшоном. Короткие волосы, лицо с резкими складками, манера коротко поглядывать на собеседников исподлобья.

– А кто это? – поинтересовался я.

– Он тут вроде начальника охраны при базаре, а раньше в местной службе безопасности работал, так что контакты есть, – пояснил Федька. – Погоди секунду, я его отозвать попробую, а то остальных не знаю.

Федька слез с табурета и направился к человеку в штормовке. Пожали руки, поздоровались, затем мой товарищ пару раз кивнул в мою сторону, что-то объясняя. Тот выслушал, затем, сказав пару слов людям, сидевшим с ним, поднялся и с Федькой вместе направился ко мне. Поздоровались, пожали руки.

– Знакомьтесь, – сказал Федька. – Это Володя, мой напарник и товарищ, а это Сергей, он тут местной сигуранцей заведует. Ну и в самом городе по профилю своему помочь может.

– Чем надо помочь? – спросил Сергей, перейдя сразу к делу.

– Пытаемся судьбу человека одного проследить, – начал я осторожно. – Женщины. Известно, что жила в Углегорске, затем перебралась в Сальцево. Потом каким-то образом умудрилась оказаться за городом, где и погибла.

– И что конкретно нужно? – уточнил безопасник.

– Чем занималась здесь и как оказалась за периметром.

– А как погибла? – спросил тот.

– Похоже, что адаптанты убили, – сказал Федька. – Причем в таком месте, где их раньше не замечали.

– А вам зачем?

Вопрос конкретный, и ответить на него надо. Непонятно только, как правильно ответить, потому что до конца ответ я даже для самого себя не сформулировал.

– Чтобы самим в таком состоянии не оказаться, – подумав, ответил я. – Потому как начинаем с ее маршрутом пересекаться.

– Какое-то дерьмо чуем в этой истории, не вляпаться бы, – добавил Федька.

Тот лишь хмыкнул скептически, а затем спросил:

– Что знаете о ней?

– Фамилию знаем, Скляр ее фамилия, – сказал Федька. – Недавно перебралась к вам из Углегорска, удостоверение личности, по всей логике, получала там. Погибла эдак дней… не больше десяти назад. Вот и все, что знаем.

Безопасник помолчал, обдумывая что-то, затем сказал:

– Ладно, попробую разузнать что-нибудь. Но, Федь, должен будешь, попрошу об услуге.

– Да это понятно, – вздохнул Федька. – Альтруизм тут не в моде.

– Это ты верно заметил, – подтвердил Сергей. – Когда в следующий раз приедешь?

– Ну… сколько тебе времени надо?

– Пара дней.

– Дня через… четыре? – обернулся Федька ко мне.

– Да, так примерно, – кивнул я.

– Дня через четыре заедем, – выдал он окончательное решение.

– Ладно, найдете меня, буду в курсе, – сказал тот. – Но сразу предупреждаю, что если история коснется какой-то закрытой информации, то считайте, что конем скатались, ничего не скажу. С этим тоже все понятно?

– И с этим понятно, – кивнул Федька и спросил: – Ты Горыныча не видел здесь, часом?

– Был, ушел минут десять назад.

Ответив, Сергей направился обратно за свой столик, а Федька обернулся к мне:

– О нем и говорил. Мужик конкретный, если обещал, то сделает, но не продешевит, так что считай, что мы на долг попали.

– Денежный?

– Не, с баблом у него порядок: он тут на серьезном потоке сидит, – но что-нибудь сделать попросит. Я же говорил, что не очень люблю к нему соваться, хотя контакт полезный, он в городе в авторитете.

– Надеюсь, – хмыкнул я.

Тут подали омлет, вполне приличный, завернутый конвертиком, с чуть сыроватым желтком внутри, для которого не пожалели ни сыра, ни сушеных грибов. Федька уплетал так, что за ушами трещало, ну и я ненамного отставал. Чай тоже был крепким, в яблочном пироге яблок хватало тоже – в общем, добротно кормили, по-хозяйски.

Отставив пустой стакан, Федька слез с табурета и сказал:

– Все, пошли Горыныча искать, тут больше ничего полезного не сделаем.

– Что за Горыныч? – поинтересовался я, бросив в тарелку смятую салфетку.

– Да Митька Горюнов, погремуха у него такая просто, – ответил Федька, застегивая овчинную куртку. – Торговец местный, как раз специализируется на всякой мародерке, все что хочешь умеет пристроить, даже то, что никому на первый взгляд и не нужно.

– Он нам зачем?

– Договоримся на товар в обмен на «шнауцера».

– Ага, понял.

Дождь пока не возобновился, поэтому выходить из теплого и сухого помещения на улицу было не очень мерзко. Федька сразу повел меня путаным и непонятным путем между каких-то складов и лабазов, я даже спросил его, не удержавшись:

– Ты такой маршрут выбираешь, чтобы врагов обмануть или меня запутать?

– А так короче всего.

– Слушай, ты мне вот что скажи…– поинтересовался я. – Такая прорва народу на рынке – это все местные, что ли? В городе-то населения всего ни фига, откуда столько?

– Да щас, местные, скажешь тоже! Сальцево по факту и для Углегорска главный рынок: отсюда отгрузка по всему течению реки, ну и сюда товар отовсюду вместе с продавцами. Тут типа «торговые представительства» чуть не от каждой деревни, поэтому и народу столько.

А, ну так понятней становится, а то очень уж базар выглядел «не по росту» не только для небольшого Сальцева, но и для более крупного Углегорска. А так получается, что тут нечто вроде перевалочной базы.

Петляя по закоулкам, дошли до самого дальнего края рынка, в прошлом явно какого-то заводика или чего-то подобного, в капитальных цехах которого разместилось сейчас множество хозяев с самым разным товаром, который здесь и складировали, и продавали.

Горыныч оказался невысоким бородатым мужичком лет тридцати с небольшим, одетым в добротный немецкий дождевик с пелериной и активно распоряжавшимся бригадой грузчиков, переставлявших немалого размера деревянные ящики. Его хозяйство занимало небольшой, отдельно стоящий цех и часть немалого двора, отгороженную забором, в которой в рядок выстроилось сразу несколько машин, укутанных сейчас брезентом. В заборе были ворота, распахнутые настежь, но перегороженные цепью, возле которой прохаживался охранник с собакой на поводке и карабином за спиной. По всему было видно, что упомянутый Горыныч здесь отнюдь не последний человек, раз столько места занимает, да еще и отделившись.

– Здорово, Мить! – Федька протянул руку.

– И тебе не болеть, – откликнулся Горыныч, пожимая руку сначала Федьке, а потом мне. – Какими ветрами?

– Соображениями личной выгоды, – заоткровенничал Федька. – Есть товар, да нет пока купца.

– Ты конкретней давай, – вроде как заинтересовался собеседник, уставившись на Федьку в упор глубоко посаженными под густыми бровями глазами.

– Есть машина, – подпустил ажитации Федька. – Одна, а может, и не одна, в хорошем состоянии.

– Бартер нужен? Светиться в Углегорске не хочешь? – не дал попонтоваться Федьке дальше Горыныч, предугадав развитие разговора.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒