Общие права и обязанности собственника и социального нанимателя 25 страница

Положения указанных правовых норм не были учтены судом при рассмотрении дела < 1>.

--------------------------------

< 1> Обзор судебной практики ВС РФ за четвертый квартал 2012 г. // Бюллетень ВС РФ. 2013. N 6.

Завершая настоящую главу, хотелось бы осветить следующий вопрос. Практике известны многочисленные случаи, когда лицам причинялся ущерб их жизни и здоровью в результате взаимодействия с элементами общего имущества многоквартирного дома. Например, на человека может обрушиться штукатурка с фасадной части дома; человек может получить серьезные телесные повреждения в результате падения на общедомовой лестнице или на ступеньках, ведущих в подъезд (особенно часто это происходит в зимний период); лицо может быть травмировано (вплоть до летального исхода) в общей электрощитовой. В данных и аналогичных случаях вполне резонно возникает следующий вопрос: кто должен нести перед потерпевшим гражданско-правовую ответственность (в виде возмещения вреда здоровью и (или) компенсации морального вреда), если соответствующий вред возник не в результате несчастного случая (спровоцированного, например, грубой неосторожностью самого потерпевшего), а в результате виновных действий (бездействия) третьих лиц? Должны ли такую ответственность нести собственники помещений как долевые сособственники общего имущества многоквартирного дома? Или указанную ответственность должны нести соответствующие эксплуатирующие организации? Нижеприведенный судебный прецедент ВС РФ даст ответ на этот злободневный вопрос.

С. обратилась в суд с иском к ООО " Лифтсервис" о компенсации морального вреда. В обоснование иска она указала следующее. 2 мая 2007 г. в результате несчастного случая при эксплуатации лифта в жилом доме погибла ее внучка Ч. Это произошло на глазах С., в связи с чем она обращалась за медицинской помощью и до сих пор находится в стрессовом состоянии. Истец просила взыскать с ООО " Лифтсервис" компенсацию морального вреда в размере 2 млн рублей.

Решением Ленинского районного суда г. Астрахани от 18 июля 2012 г. иск С. удовлетворен частично: с ООО " Лифтсервис" взыскана компенсация морального вреда в размере 1 млн рублей.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 19 сентября 2012 г. решение суда первой инстанции было отменено и по делу вынесено новое решение, которым исковые требования С. оставлены без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 15 апреля 2014 г. по кассационной жалобе С. отменила указанное определение суда апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Разрешая спор и удовлетворяя иск С., суд первой инстанции исходил из установленной приговором суда вины руководителя ООО " Лифтсервис" - генерального директора Ю., не обеспечившего безопасную эксплуатацию лифта путем надлежащего обслуживания, в частности не обеспечившего запирающими устройствами двери машинного помещения, что позволило проникнуть в него неустановленному лицу, произведшему ряд действий, которые привели к гибели Ч. При этом суд первой инстанции учел степень и характер физических и нравственных страданий, перенесенных С. в связи со смертью внучки, в том числе ухудшение ее здоровья, посещение ею врача - невролога и психиатра. Судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, и истолкованы нормы материального права, подлежащие применению к спорным отношениям, на основании чего сделан правомерный вывод о взыскании с ООО " Лифтсервис" в пользу С. компенсации морального вреда в размере 1 млн рублей.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции указал на то, что С. обратилась в суд с иском к ООО " Лифтсервис" как к владельцу источника повышенной опасности на основании ст. 1079 ГК РФ. Между тем владельцем источника повышенной опасности (лифта, расположенного в многоквартирном доме) ООО " Лифтсервис" не являлось, соответственно, не могло нести ответственность за причинение вреда на основании положений ст. 1079 ГК РФ. Что же касается общих правил возмещения вреда, предусмотренных ст. 1064 ГК РФ, то, по мнению суда апелляционной инстанции, таких оснований также не имелось, поскольку доказательств причинения вреда ненадлежащим исполнением подрядчиком условий договора взаимодействия по техническому обслуживанию и капитальному ремонту лифтов от 1 января 2007 г., заключенного между ООО " Лифтсервис" и обслуживающей жилой фонд организацией ООО " Заболдинский", представлено не было.

Выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном применении норм материального права, а также существенно нарушают нормы процессуального права.

Как установлено судом, избранная жильцами многоквартирного дома управляющая организация ООО " Заболдинский" заключила со специализированной организацией ООО " Лифтсервис" договор взаимодействия по техническому обслуживанию и капитальному ремонту лифтов для обеспечения безопасной эксплуатации лифта.

В соответствии с письмом Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству от 14 февраля 2007 г. N ОС-501/03 деятельность по монтажу, техническому диагностированию, обслуживанию, ремонту лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов относится к видам деятельности в области промышленной безопасности и должна осуществляться только специализированными организациями, располагающими техническими средствами и квалифицированными специалистами.

Положением о системе планово-предупредительных ремонтов лифтов, утвержденным Приказом Министерства РФ по земельной политике, строительству и жилищно-коммунальному хозяйству от 17 августа 1998 г. N 53, предусмотрено, что организация - владелец лифта должна обеспечить его содержание в исправном состоянии и безопасную эксплуатацию путем организации надлежащего обслуживания. Для технического обслуживания и ремонта лифтов, установленных в жилом фонде, организации - владельцы лифтов привлекают специализированные по лифтам организации.

ООО " Лифтсервис", как указано в приговоре суда, нарушило принятые на себя обязательства по обеспечению безопасной эксплуатации лифтов, в связи с чем генеральный директор названной организации Ю. признан виновным и осужден по п. " г" ч. 2 ст. 238 УК РФ за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, повлекших по неосторожности смерть человека.

Согласно ст. 1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

Именно на ненадлежащее оказание ООО " Лифтсервис" услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, С. указывала в качестве обоснования предъявленного иска о компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с указанной организации. Требований о компенсации морального вреда к обществу как владельцу источника повышенной опасности истцом заявлено не было.

Таким образом, исходя из содержания исковых требований и их обоснования, суду апелляционной инстанции в соответствии с ч. ч. 1, 3 ст. 196 ГПК РФ следовало определить, каковы правоотношения сторон и какой закон должен быть применен по данному делу.

Судебная коллегия признала, что исходя из установленных судом первой инстанции обстоятельств дела в данном случае имелись условия для возмещения вреда как по общим основаниям (ст. 1064 ГК РФ), так и по специальным основаниям (ст. 1095 ГК РФ).

Однако суд апелляционной инстанции в нарушение приведенного выше требования процессуального закона (ст. 196 ГПК РФ) необоснованно указал на то, что С. обратилась в суд с иском о компенсации морального вреда к ООО " Лифтсервис" именно как к владельцу источника повышенной опасности, в связи с чем неправомерно определил и рассмотрел возникшие между сторонами отношения как связанные с ответственностью за вред, причиненный источником повышенной опасности, что привело к неправомерному применению положений ст. 1079 ГК РФ к спорным отношениям и неприменению ст. 1095 ГК РФ.

Ссылку суда апелляционной инстанции на отсутствие оснований для возмещения вреда С. по ст. 1064 ГК РФ (поскольку доказательств причинения вреда ненадлежащим исполнением подрядчиком (ООО " Лифтсервис" ) условий договора взаимодействия по техническому обслуживанию и капитальному ремонту лифтов от 1 января 2007 г., заключенного между ООО " Лифтсервис" и обслуживающей жилой дом организацией ООО " Заболдинский", представлено не было) Судебная коллегия признала несостоятельной как не подтвержденную материалами дела.

Суд первой инстанции, учитывая, что приговором Ленинского районного суда г. Астрахани от 9 июня 2010 г. установлена вина руководителя ООО " Лифтсервис" - генерального директора Ю. в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, которые повлекли по неосторожности смерть Ч. (внучки С. ), с учетом положений ч. 4 ст. 61 ГПК РФ и ст. 1064 ГК РФ правомерно взыскал с ООО " Лифтсервис" компенсацию морального вреда в пользу С. < 1>.

--------------------------------

< 1> Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 15 апреля 2014 г. N 25-КГ13-5 // Бюллетень ВС РФ. 2015. N 1.

_______________

Подводя итог, рассмотрим вопрос о соотношении гражданско-правового и жилищно-правового статуса собственника и социального нанимателя жилого помещения. Если анализировать указанных субъектов с позиций принадлежности им общего имущества многоквартирного дома, то можно увидеть, что как собственник жилья, так и социальный наниматель находятся по отношению друг к другу в неоднозначном юридическом положении. С одной стороны, любому собственнику жилого помещения принадлежит доля в праве собственности на общедомовое имущество. В конкретных вариациях это будет означать, что для передачи общедомового имущества (его отдельных элементов) в пользование третьим лицам необходимо получать согласие большинства собственников дома. Именно собственники жилых помещений решают вопросы, связанные с управлением и распоряжением многоквартирным домом, где они проживают. Кроме того, если общедомовое имущество сдается в аренду (а этот договор сугубо возмездный), каждый из собственников жилья имеет право на часть арендной платы пропорционально своей доле. С этих позиций собственник жилого помещения находится в более выигрышном юридическом положении, так как у социального нанимателя таких правомочий нет. Однако данное положение вещей имеет и свою оборотную сторону. Напомним, что собственники жилых помещений обязаны нести все расходы по содержанию общедомового имущества, т. е. проведению его как текущего, так и капитального ремонта. Более того, такие расходы необходимо нести не только на содержание многоквартирного дома в целом, но и придомового земельного участка с элементами озеленения и благоустройства (содержание детских и спортивных площадок, автостоянок, тепловых пунктов и др. ). А такие расходы по понятным причинам становятся серьезным финансовым бременем для любого собственника жилого помещения. У социального же нанимателя юридические обязанности по содержанию общедомового имущества минимизированы. В соответствии со ст. 154 ЖК РФ социальный наниматель принимает финансовое участие только в текущем ремонте общего имущества многоквартирного дома. С этих позиций уже социальный наниматель находится в более привилегированном правовом положении.

Глава 4. ЮРИДИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ И ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРАВ НАНИМАТЕЛЯ (СОБСТВЕННИКА)

НА ЖИЛОЕ ПОМЕЩЕНИЕ

§ 4. 1. Длительное непроживание в жилом помещении как

основание утраты прав на него

А. Социальный наем

Нормы жилищного законодательства отсутствие нанимателя (членов семьи нанимателя) в жилом помещении для целей утраты прав на такое помещение подразделяют на отсутствие временное и постоянное. Разберемся с каждым из этих элементов в отдельности.

I. Временное отсутствие нанимателя

Естественно, что временное отсутствие нанимателя (членов его семьи) в занимаемом жилом помещении никоим образом не должно влиять на их жилищные права и обязанности. Наниматель остается нанимателем. Такой наниматель имеет полную возможность реализовывать все права и должен исполнять все обязанности, предоставляемые и возлагаемые на него нормами жилищного законодательства. Об этом прямо и однозначно указывается в ст. 71 ЖК РФ, где говорится, что временное отсутствие нанимателя жилого помещения, кого-либо из проживающих совместно с ним членов его семьи или всех этих граждан не влечет за собой изменение их прав и обязанностей по договору социального найма.

Но что означает именно временное отсутствие нанимателя? Каков максимальный срок такого временного отсутствия? Как это ни странно, но нормы современного ЖК РФ совершенно не регулируют эти вопросы, оставляя их в сфере правового вакуума. Определенную помощь в этой проблеме может оказать ЖК РСФСР. В структуре этого Кодекса содержалась ст. 60, которая так и называлась: " Сохранение жилого помещения за временно отсутствующими гражданами". Данная статья содержала достаточно подробный перечень тех обстоятельств, которые относились к временному отсутствию нанимателя. В соответствии с указанной статьей жилое помещение сохранялось за временно отсутствующими гражданами в следующих случаях:

1) призыва на военную службу - в течение всего времени прохождения военной службы по призыву;

2) временного выезда из постоянного места жительства по условиям и характеру работы (экипажи судов, работники геологических, изыскательских партий, экспедиций), в связи с командировкой за границу, либо с обучением (студенты, аспиранты и др. ) - в течение всего времени выполнения данной работы или обучения;

3) выезда из жилых помещений детей в связи с утратой попечения родителей - в течение всего времени пребывания в государственных или муниципальных образовательных учреждениях, учреждениях здравоохранения, стационарных учреждениях социального обслуживания и других учреждениях независимо от формы собственности для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в приемных семьях, детских домах семейного типа либо в течение всего времени пребывания у родственников или опекунов (попечителей) < 1>;

--------------------------------

< 1> Аналогичный подход закреплен и в ст. 148 СК РФ.

4) выезда в связи с выполнением обязанностей опекуна (попечителя) - в течение всего времени выполнения этих обязанностей < 1>;

--------------------------------

< 1> В соответствии с п. 4 ст. 16 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. N 48-ФЗ " Об опеке и попечительстве", безвозмездное пользование опекуном или попечителем жилым помещением, принадлежащим подопечному, допускается при удаленности места жительства опекуна или попечителя от места жительства подопечного, а также при наличии других исключительных обстоятельств.

5) выезда для лечения в лечебно-профилактическом учреждении - в течение всего времени пребывания в нем;

6) заключения под стражу - в течение всего времени нахождения под следствием или судом;

7) в иных случаях уважительного отсутствия нанимателя.

Еще раз подчеркнем, что указанный перечень содержался в ЖК РСФСР, который, как известно, утратил свою силу в 2005 г. Однако и в современных условиях данный перечень (в порядке исторического толкования) вполне свободно может использоваться на практике как не потерявший своей актуальности. По крайней мере ЖК РФ на этот счет ничего иного не устанавливает.

В практике ВС РФ реализация положений о сохранении жилого помещения за временно отсутствующими нанимателями осуществлялась приблизительно следующим образом.

К., наниматель двухкомнатной квартиры в ведомственном доме Буланашского машиностроительного завода, с 1976 г. проживала вместе с внучкой Р., 1975 года рождения, которая также была включена в ордер.

В феврале 1990 г. К. умерла. В августе 1990 г. после окончания девятого класса средней школы Р. уехала в г. Екатеринбург для продолжения учебы в школе и на подготовительных курсах медицинского института. Из квартиры она не выписывалась, производила ее оплату и не была признана утратившей право на жилую площадь в установленном порядке.

Несмотря на это, администрация Буланашского машиностроительного завода 27 октября 1991 г. самовольно вселила в квартиру Р. без ордера семью работника З., ордер же на занятие указанной квартиры выдан З. только 14 апреля 1992 г.

Прокурор обратился в суд с заявлением в интересах Р. о признании за ней права на жилую площадь и вселении, а также о выселении семьи З. из этой квартиры, ссылаясь на то, что Р. была вселена нанимателем К. в качестве члена семьи еще в 1976 г., включена в ордер, тем самым приобрела право на жилую площадь и проживала с бабушкой в квартире до ее смерти, а в августе 1990 г., выехав в г. Екатеринбург, в квартире оставила все свои вещи, от нее не отказывалась, вносила квартирную плату.

Районный суд вынес решение об удовлетворении требований прокурора.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставила решение суда без изменения, указав, что право на жилую площадь в спорной квартире у Р. возникло в 1976 г. как у члена семьи нанимателя и утрачено ею не было. До августа 1990 г. Р. постоянно проживала в квартире, в г. Екатеринбург она выехала временно (на учебу), из квартиры не выписывалась < 1>.

--------------------------------

< 1> Рубрика " Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам" // Бюллетень ВС РФ. 1997. N 10.

Отдельно хотелось бы остановиться на такой причине отсутствия в жилом помещении, как осуждение к лишению свободы. Первоначальная редакция ст. 60 ЖК РСФСР предусматривала, что жилое помещение сохраняется за временно отсутствующими гражданами при осуждении их к лишению свободы на срок свыше шести месяцев, но только до приведения приговора в исполнение (п. 8 ч. 2 ст. 60 ЖК РСФСР). Иными словами, содержание этой нормы означало, что если человека приговаривали к лишению свободы на срок свыше шести месяцев (а в большинстве случаев так оно и происходило), он утрачивал право на жилое помещение как отсутствующий в нем (в перспективе) на постоянной основе. Однако в 2001 г. в данную норму жилищного законодательства были внесены кардинальные изменения, меняющие содержание этой правовой нормы на прямо противоположное. Пункт 8 ч. 2 ст. 60 ЖК РСФСР в новой редакции устанавливал, что жилое помещение сохраняется за временно отсутствующими гражданами при осуждении их к лишению свободы - в течение всего срока отбывания наказания. Иными словами, жилищный закон стал рассматривать отсутствие человека в жилом помещении в связи с отбыванием им наказания в местах лишения свободы как отсутствие временное, без потери указанным человеком прав на раннее занимаемое им жилое помещение.

Но что же послужило поводом для столь кардинального изменения подхода в регулировании данных отношений со стороны законодателя? Такой повод был. Исходной точкой в этом вопросе стало достаточно революционное для того периода времени Постановление Конституционного Суда РФ, принятое им еще в 1995 г. Речь идет о таком документе, как Постановление Конституционного Суда РФ от 23 июня 1995 г. N 8-П " По делу о проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е. Р. Такновой, Е. А. Оглоблина, А. Н. Ващука". Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ положение ч. 1 ст. 60 ЖК РСФСР, предусматривающей, что жилое помещение при временном отсутствии нанимателя или членов его семьи сохраняется за ними в течение шести месяцев, и п. 8 ч. 2 данной статьи, которым предусматривается, что в случае осуждения лица к лишению свободы на срок свыше шести месяцев жилое помещение за ним сохраняется до приведения приговора в исполнение.

В рамках данного Постановления Конституционный Суд РФ отметил следующее:

" В соответствии с частью первой ст. 60 ЖК РСФСР жилое помещение сохраняется за временно отсутствующим нанимателем или членами его семьи в течение шести месяцев. По истечении этого срока они в судебном порядке могут быть признаны утратившими право пользования жилым помещением. В пункте же 8 части второй ст. 60 ЖК РСФСР, по существу, установлено правило, в соответствии с которым признание гражданина утратившим право пользования жилым помещением обусловливается не столько его отсутствием более шести месяцев, сколько приведением в исполнение приговора суда.

Конституция РФ провозглашает высшей ценностью человека его права и свободы, признание, соблюдение и защита которых являются обязанностью государства. Ограничение прав и свобод человека и гражданина согласно ст. 55 Конституции РФ может быть установлено федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Положения ст. 60 ЖК РСФСР, устанавливающие ограничения конституционного права на жилище в связи с временным отсутствием нанимателя или членов его семьи, не соответствует этим требованиям Конституции РФ. Кроме того, часть первая данной статьи противоречит провозглашенному ст. 27 Конституции РФ праву граждан на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, не ограниченному какими-либо сроками. Указанные положения жилищного закона не соответствуют так же ст. 40 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на жилище и никто не может быть произвольно лишен жилища".

А далее Конституционный Суд РФ высказался следующим образом:

" Ограничение права пользования жилым помещением может повлечь за собой такие действия нанимателя или членов его семьи, которые сопряжены со злоупотреблением ими своими правами или с выполнением возложенных на них обязанностей и непосредственно нарушают при этом права и законные интересы других лиц. Временное непроживание лица в жилом помещении, в том числе в связи с осуждением его к лишению свободы, само по себе не может свидетельствовать о ненадлежащем осуществлении нанимателем своих жилищных прав и обязанностей и служить самостоятельным основанием для лишения права пользования жилым помещением.

Положение пункта 8 части второй ст. 60 ЖК РСФСР, фактически вводящее не предусмотренное уголовным законодательством дополнительное наказание в виде лишения жилплощади, приводит к дискриминации в жилищных правах отдельных категорий граждан по признаку наличия у них судимости и в силу этого нарушает гарантированный государством принцип равенства прав и свобод человека и гражданина. Дискриминационный характер данной нормы проявляется и в том, что по смыслу, придаваемому ей сложившейся правоприменительной практикой, ее реализация не предполагает обязательного, как во всех остальных случаях, судебного порядка признания лица утратившим право пользования жилым помещением. Вследствие этого на практике одинокие граждане, осужденные к лишению свободы, автоматически лишаются жилищными органами жилых помещений, нанимателями которых они являлись".

В конце концов Конституционный Суд РФ признал положения ч. 1 и п. 8 ч. 2 ст. 60 ЖК РСФСР, допускающие лишение гражданина права пользования жилым помещением в случае временного отсутствия, не соответствующими Конституции РФ, так как временное отсутствие гражданина, в том числе в связи с осуждением к лишению свободы, само по себе не может служить основанием лишения права пользования жилым помещением < 1>.

--------------------------------

< 1> Вестник КС РФ. 1995. N 2 - 3.

Справедливости ради нужно отметить, что в настоящее время данная правовая позиция Конституционного Суда РФ поддерживается далеко не всеми юристами. Например, Ю. К. Толстой в своем авторском учебнике по жилищному праву пишет, что Конституционный Суд РФ не учел, что нередко сами члены семьи не заинтересованы в сохранении жилого помещения за отсутствующим на неопределенно длительный срок, что ставит их в более чем двусмысленное положение: они не могут обменять помещение, вселить в него других лиц и др. Нужно иметь в виду, что осуждение отсутствующего лица нередко является результатом преступления, совершенного им против членов своей семьи. И что же, " в благодарность" они должны сохранить за ним право на жилое помещение и с ужасом ждать возвращение насильника, пьяницы, хулигана в родные пенаты?! Вот уж воистину: одним концом - по барину, другим - по мужику! < 1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание. Учебник Ю. К. Толстого " Жилищное право" включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011 (2-е издание, переработанное и дополненное).

< 1> См.: Толстой Ю. К. Жилищное право. М.: Проспект, 2013. С. 137.

II. Постоянное отсутствие нанимателя

Итак, ст. 60 прежнего ЖК РСФСР и ст. 71 нового ЖК РФ устанавливают, что в случае временного отсутствия нанимателя данный наниматель не теряет прав и обязанностей в отношении закрепленного за ним жилого помещения. Такое помещение остается в обладании нанимателя и никто и ничто не сможет его отобрать. Причем данные законодательные положения применяются как к основному нанимателю, так и к членам его семьи (включая бывших членов семьи нанимателя). Однако практике известны многочисленные случаи, когда отсутствие нанимателя (члена семьи нанимателя) с учетом конкретных жизненных обстоятельств можно квалифицировать как отсутствие постоянное. Приведем конкретные примеры. Член семьи нанимателя (например, сын или дочь) вступает в брак и переезжает жить на новое место жительства к своему супругу. Причем такое проживание длится годами, а то и десятилетиями. Другой пример. Бывший супруг как бывший член семьи нанимателя вступает в новый брак, забирает из квартиры свои вещи, переезжает жить на новое место жительства с новой семьей.

Данные примеры можно продолжать достаточно долго, однако в подобных и аналогичных случаях вполне закономерно возникает следующий вопрос: как следует вести себя остающемуся нанимателю? Ведь указанный наниматель попадает в более чем неоднозначное юридическое положение. Выехавший член семьи, скорее всего, не будет принимать никакого финансового участия в оплате жилого помещения и коммунальных услуг. Следовательно, все эти расходы лягут на плечи основного нанимателя. Оставшийся наниматель не сможет совершить с жилым помещением никаких распорядительных сделок (приватизация, обмен, поднаем), потому что для их совершения необходимо получить обязательное согласие всех членов семьи нанимателя. С формальной точки зрения основной наниматель не сможет даже поселить в занимаемом им жилом помещении нового члена семьи, так как для соответствующего заселения опять же необходимо получать согласие всех действующих членов семьи нанимателя.

Естественно, что если член семьи нанимателя (бывший член его семьи) выезжает из жилого помещения, и его отсутствие в нем можно квалифицировать как отсутствие постоянное, остающемуся нанимателю должны быть предоставлены соответствующие меры защиты. Но что это за меры? В ЖК РФ на этот счет содержится лишь единственная норма ч. 3 ст. 83, которая устанавливает, что в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма считается расторгнутым со дня выезда. Со всей очевидностью следует, что данная норма к описанным ситуациям не подходит, так как формально она рассчитана на случай выезда из жилого помещения всей семьи в целом (как основного нанимателя, так и членов его семьи). Это может произойти, например, при переезде всей семьи в другой населенный пункт или выезде такой семьи на постоянное место жительства в другое государство. В остальной части ЖК РФ по рассматриваемому здесь вопросу хранит полное молчание.

К счастью, соответствующий правовой пробел в настоящее время восполнила судебная практика ВС РФ, которая уже достаточно давно столкнулась и продолжает регулярно сталкиваться с указанной жилищно-правовой проблематикой. Прямое разрешение вопроса о жилищно-правовых последствиях постоянного отсутствия члена семьи нанимателя в жилом помещении (длящегося непроживания в нем) содержится в п. 32 уже не раз упоминавшегося Постановления Пленума ВС РФ от 2 июля 2009 г. N 14 " О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации". В рамках данного пункта ВС РФ дает следующие разъяснения:

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒