Примечания 6 страница

– Я с утра видел на конце нашей улице отряд рыцарей-пегасов, – сказал Габриэль, усаживаясь рядом. – Я так понял, уже совсем скоро всё это закончится?

Рудольф немного изменился в лице. Габриэлю сложно было додумать, что именно вызвало это изменение – слова про пони или про его скорый отъезд. На антипониста Рудольф похож не был по той лишь причине, что за весь вчерашний диалог ни разу не сказал про пони ничего плохого. Да, они по ту сторону границы и тоже бдят возможное нападение, но их можно было понять.

– Да, это гарнизон пограничной крепости, о котором я тебе вчера рассказывал. – сказал Рудольф. – Они, кстати, довольно рано; их ожидали сегодня после обеда. Так что, получается, что да, к вечеру всё должно закончиться.

– Прекрасно! – обрадовался Габриэль. Увидев на лице друга грусть, он сбавил темп. – Не в том плане, что я смогу быстрее уехать из этой ды... – Габриэль снова осёкся от своих слов. – Короче, я рад, что быстрее закончатся все эти обязанности и я смогу вернуться домой.

– Да, рад за тебя. – продолжал Рудольф. – Слушай, быть может, мне как-нибудь собраться и съездить в центральную Грифонию? Я там давно не был. Давно уже планировал.

– Можешь отпроситься и поехать с нами, – сказал Габриэль. – Как я уже понял, с этим проблем быть не должно.

– Нет, у меня смены проставлены на несколько месяцев вперёд. Если я покину черту города, меня разжалуют из рыцарей и тогда... Я даже не знаю, что тогда будет. Но я знаю, чего не будет точно – ничего хорошего.

– Грустно довольно. – сказал Габриэль. Желая перевести тему разговора, он спешно придумывал новую тему. – Слушай, а ты знаешь что-нибудь про этих рыцарей-пегасов? Вам о них что-нибудь рассказывали?

– Конкретно про этих? Ну, я уже говорил, что это гарнизон крепости Равенберг, что в нескольких километрах от нашей. Та крепость немного старше нашей, а потому и история тамошнего рыцарства куда больше. Вроде как конкретно эти из ордена Белого Ручья. Он был основан где-то двести пятьдесят лет назад, когда речные земли почуяли угрозу от быстро растущей Империи Грифонов. Так сложилось, что в этот орден отбирают по большей части сильных пегасов, земнепони же реже. Единороги же, по исторически сложившимся причинам, зачастую занимают руководящие должности – их подавляющее число в офицерском корпусе. Отчасти, многие недовольны таким раскладом вещей и эти устои постепенно разрушаются, как ты мог заметить...

На этих словах Габриэль выпал из охватившего его транса прослушивания лекции-монолога. Его всегда настораживало, когда кто-то вставляет своё мнение в, казалось бы, просто сухие факты.

– Понятно, – сказал он, прервав рассказ. – Слушай, а ты не видел Алекса?

– Того грифа, что был с тобой вчера? Не знаю наверняка, но на площади и около замка я его не видел, это абсолютно точно.

– Хм... Надо будет тогда поспрашивать ещё... – Габриэль ещё немного подумал. – А что произойдёт после этого мероприятия?

– Ну... – Рудольф задумался. Было бы здорово, если бы эти крепости распустили вовсе, но такому не быть. Максимум уменьшат гарнизоны и будут ещё больше порицать стычки и споры, а так... Просто маркировка того, что «мы всё ещё хотим мира».

– Интересно... – проговорил Габриэль, занятый своими мыслями. – Слушай, не хочешь прогуляться со мной в поисках Александра? Только мы зайдём на квартиру и, если что, прихватим с собой Вильгельма.

– Буду не против. А то я не то что страну, а даже родной городок забыл. Заодно и посмотрю на этих парнокопытных рыцарей.

– Отлично, тогда пойдём.

XII

Когда Габриэль и Рудольф вернулись к казармам, зарубежные пони-рыцари стали уже расходиться, генералов не было, а следовательно, свою речь они уже закончили. Подходя к своему дому, Габриэль увидел около него рыцаря-земнепони светло-лаймового цвета. Он был облачён в блестящие доспехи цвета неба и шлем с парой ярких перьев наверху. Грифон сразу отогнал навязчивую мысль, что это могут быть перья его сородичей.

Когда парнокопытного заметил и Рудольф, тот тут же изменился в лице. Во время диалогов с ним Габриэль не замечал сильной предвзятости к пони, хоть и слышал пару замечаний в их сторону. Теперь же Габриэль стал подозревать, что могло быть куда хуже...

– Хей, подождите! – окликнул он пони-рыцаря, маша ему лапой. Тот тут же встрепенулся, но не особо удивился грифам.

– Простите, вы же из рыцарского корпуса одной из приграничных крепостей Озерграда, верно? – спросил его Габриэль

– Так точно. – как будто отрапортовав, сказал пони на ломаном герцландском. Скорее всего, в программе рыцарской тренировки их учили языку грифонов для допроса пленных или прочих вещей военного времени.

– Забыл представиться, Габриэль, – Сказал офицер, протягивая новому знакомому лапу. – А это Рудольф, тоже рыцарь. – продолжал он, кивая в сторону напарника.

– Я мог и сам себя представить, – крайне ворчливо сказал Рудольф, брезгливо протягивая лапу пони.

– Ах да, прости... – начал оправдываться Габриэль.

– Винтер Форс, – говорил тем временем пони, уверенно пожимая лапы грифонам. – Что так смутило вашего приятеля?

– Понятия не имею, что на него нашло, – волновался Габриэль. – Да и по правде сказать, не так долго мы с ним знакомы... Обычно он вообще-то не такой...

– Хватит за меня оправдываться! – сказал Рудольф. – Просто нас научили видеть в пони потенциального врага и всегда быть начеку.

– Нас тоже. – вклинился в диалог Винтер. – Но сегодня, я думаю, нам стоит на время забыть о разногласиях и просто сделать нужное. Я не хочу портить с вами отношения, даже если мы с вами вряд ли больше увидимся.

– Ещё раз прошу прощения за неудобства, – неуверенно продолжал оправдываться Габриэль. – Просто все волнуются, сами понимаете... Слушайте, а что вы можете рассказать о своей работе? Ну, истории, обычаях, прочем.

Рудольф скривил вопросительную морду. – Ты журналист или кто? – удивлённо спросил он.

– Думаю ваш товарищ прав. – всё так же холодно отвечал Форс. – Хотя, конечно, в любой другой ситуации я бы с радостью вами поболтал об этом, но сейчас поджимает время. Нам пора идти.

– Да, конечно, – не без нотки сожаления сказал Габриэль. – Тогда, всего вам хорошего, надеюсь, встретимся на параде! – продолжал он, вновь протягивая лапу.

– Взаимно. – отвечал пони, протягивая копыто. Всё это время Рудольф стоял позади с полным тоски и некоторой злобы выражением морды. Он не попрощался с Винтером.

Пони отошёл к своим и группой они скрылись за поворотом. Габриэль, прождав некоторое время, повернулся к Рудольфу.

– И что это сейчас, Маар побери, было?

– Что? Я же всё объяснил.

– Разве так можно общаться с гостями? Что на тебя нашло?

– Повторяю, что я всё объяснял. С этим ничего не поделаешь, сила привычки. К тому же, как и по рассказам, так и лично, я знаю, что эти пони могут делать. Это на вид они добрые и позитивные, а внутри – настоящие чудовища, страшнее даже тех, что обитают на севере.

– Не говори глупостей. Война – это их работа, а в жизни они могут быть совсем другими.

– Для них война и есть жизнь.

– Как будто для тебя нет.

– Слушай, ты же вроде хотел зайти за своим приятелем, – переводя тему разговора, вспомнил Рудольф. – Так почему же тебя не пойти с ним.

– Слушай, тебе надо отдохнуть, – сказал Габриэль. Давай встретимся с тобой вечером.

– Отлично, я как раз хотел пойти подготавливаться.

Они пожали друг другу лапы, но уже как будто более официально, а не как друзья. Как офицера, так и рыцаря это немного смутило и даже в какой-то степени расстроило. Столкнулись два мира: офицерство и рыцарство, штабист и солдат, теоретик и практик. Само собой, их представления о мире отличались. Но во взгляде обоих читалось, что они хотят найти общий язык. «Время покажет» - думали оба.

Габриэль, распрощавшись с рыцарем, пошёл по знакомой лестнице наверх, на квартиру. Дверь была открыта. Войдя в комнаты, Габриэль увидел Вильгельма и Александра, пивших чай.

– Как ты здесь оказался? – изумлённо он спросил у коричневого грифа, который даже не сразу заметил возвращения Габриэля.

– Я прошёл прямо за тобой, пока вы с рыцарем столь жарко спорили с пони. – Александр махал впереди себя куском хлеба в лапе, изображая Габриэля.

Габриэль засмущался. – Не было такого! Спорил там только Рудольф. Видимо, он вообще не умеет общаться с негрифонами.

– Как будто бы ты умеешь, – казал Александр, вспоминая отношения Габриэля с чейнджлингами. Всё это время Вильгельм сидел напротив Александра, но на его шутки реагировал не так бурно.

– Так всё, хватит! – резко сказал Оствинд. – Времени уже за полдень, а у нас ещё ничего не готово. Думаю, нам стоит заняться этим.

– Не знаю, как ты, но я уже сделал всё с утра, как встал, – вмешался в разговор Вильгельм, попивая чай. – Александр ещё с вечера, когда пришёл раньше тебя.

Габриэль находился в некотором ступоре.

– Мы пойдём к реке, с утра Александр сходил и узнал, где есть хорошие набережные. Конечно, это не главное течение Грифкинга, но всяко лучше, чем ничего. – продолжал Вильгельм, допивая чай.

– Так ты тоже любитель воды? – снова с удивлением спросил Габриэль.

– Подумай сам. По суше передвижение затруднено, летать практически не могу, а вода... Это вечная стихия, столь спокойная и податливая. Она успокаивает меня и даёт новые надежды.

– Ну... Ладно... – сказал Габриэль. – Тогда вы двое можете идти, а я пока подготовлюсь.

– Мы как раз допили, – сказал Александр. – Пошли, Вильгельм. – продолжил он, собрав со стола пустые кружки и чашки.

– Удачно провести время! – сказал им напоследок Габриэль, провожая в дверях. И вот они хлопнули, и Оствинд вновь остался один. «Нужно было оставить Рудольфа, с ним было бы не так скучно» – подумалось ему. Он оглядел комнату. На самом деле, подготавливаться ему осталось совсем мало, если учесть, что форма у него уже готова. Остальное не должно занять много времени. А что же было делать ему потом? Габриэль решил просто поспать, зная, что скоро его ждёт очередная бессонная ночь.

XIII

Через некоторое время Габриэль проснулся. За окнами уже было темно; через нераскрытые занавеси были видны сумерки и свет от редких фонарей. Оствинд лениво перевернулся на спину. Пролежав так с минуту, он вдруг резким движением лапы стал искать на тумбочке около кровати часы. Вскоре он их нащупал и поднял над собой. Те показывали семь вечера. «Отлично, я хотя бы не проспал», - подумал Габриэль.

Он встал, оделся, привёл себя в порядок и, включив свет, стал ещё раз проверять свою готовность. Только спустя где-то минут двадцать он задумался о том, где могут находиться его товарищи. Благо, вскоре эти мысли его покинули, ведь он пришёл к выводу, что те просто отправились на парад, не заходя на квартиру. Когда всё было досконально проверено, Габриэль встал, взял свои вещи и направился к выходу.

Выйдя на улицу, он заметил нечто необычайное. Во-первых, вдоль неё, хоть и довольно редко, но горели старые фонари. Во-вторых, на улице было довольно многогрифно – по всей видимости, жители города решили хоть издалека посмотреть на предстоящее мероприятие. Большинство их двигалось уже в знакомом Габриэлю направлению, за город. Среди них Габриэль заметил несколько знакомых на вид офицеров. Он прибился к ним, чтобы было не так скучно идти.

Примечания

Стр. 2

Герцланд – «Ядро Империи», Центр континента. Занимает большую часть течения реки Грифкинг и прилегающие поля и леса. Самый богатый и развитый регион Империи.

Аквелия – Западный регион Империи с особой, отличающейся культурой. Пользуется наиболее высокой автономией. Центр лёгкой промышленности и товаров народного потребления. Столица региона – Аквила.

Вингбардия – Южная часть Империи. Центр тяжёлой промышленности, лидер по производству резин, развивается машиностроение. Столица – Карфин.

Королевство Арантига – До-Имперское государство, одна из величайших империй прошлого. Занимала территории от Катерины на севере до Карфина на юге и от Виновии на западе до Гриффонстоуна на востоке. Распалась после смерти первого и последнего императора Арантигоса I.

Гровер I Великий (819 – 871) – Первый Император всех грифонов (с 839 года). Ранее король Гриффонстоуна, после нахождения Идола Борея начинает объединительные войны. Основатель династии фон Гриффонштайн, правящей в Империи. Погиб при невыясненных обстоятельствах.

Аквелийский мятеж (871 год) – Восстание сил Аквелии под руководством короля Жерарда I против власти Империи. Рассчитывалось, что восстание поддержат и другие территории, но этого не произошло. Восстание было подавлено, а мятежный король казнён.

Гровер II Жестокий (850 – 914) – Второй Император всех Грифонов (с 871 г. ). Продолжил экспансионистскую политику отца. Отличался своенравием, жестокость и жёсткостью проводимой политики. Погиб в Нимбусии во время войны с Речными Землями.

Гровер III Объединитель (874 – 937) – Третий Император всех Грифонов (с 914 года. ). При нём Грифония не участвовала ни в одной войне. По словам современников, именно он по-настоящему объединил нацию. На его правление пришёлся расцвет Империи. Погиб от болезни.

Гровер IV Обжора (918 – 978) – Четвёртый Император всех Грифонов (с 937 года. ). В целом продолжал политику отца, пусть и не так умело. Наладил торговые и экономические связи с Эквестрией, уладил отношения с речными Землями. При нём в Империи началась индустриализация, хоть и проходила она довольно медленно. При жизни начал реформы, которые не увенчались успехом. Отличался неутолимым аппетитом. Умер от инсульта.

Стр. 7

Шугагско-Пуловийская война (947-951 гг. ) – Военный конфликт на севере континента Нория между милитаристическим государством Шугага и торговой федерацией Пуловия. Закончился полным поражением и аннексией последней. Сильно ударил по международной торговле и товарообороту, вызвав первый в истории Континентальный Криизис.

Стр. 11

Виннин – Город к Северу от Гриффенхейма. Славится своими военными академиями.

Стр. 17

Так как пони носят говорящие имена, относящиеся к роду их деятельности, то раньше при регистрации их в Грифонии им нужно было выдумать себе настоящее имя, сделав своё родное фамилией. (прим. автора)

Стр. 25

Грифоны, являясь яйцекладущими существами, с бесконечной заботой и трепетом относятся к хрупким яйцам. Раньше для откладки и высиживания яиц выделялась отдельная комната или хотя бы отдельный угол. С течением времени и развитием технологий стали появляться специальные инкубаторы и «яичные сады» (прим. автора)

Стр. 30

Плюмаж – часть оперения на груди и шее. Обычно более пушистая и мягкая, требует за собой большего ухода. У разных грифонов может отличаться объёмом и пушистостью. Есть не у всех грифонов. Чаще всего замечается у северных. В некоторых отдалённых регионах империи зовётся «гривой», «шеевиной», «килем» и некоторыми другими словами.

Стр. 34

Яичница – будучи полуптицами, грифоны всё равно могут употреблять в пищу яйца других, неразумных птиц (прим. автора)

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒