«Нам с Джеем пришлось срочно уйти. Ты можешь извиниться за нас перед бабушкой? Надеюсь, она не сильно огорчится». 8 страница

Но, с другой стороны, я знаю, что даже Джей совершил несколько нелепых поступков, когда был моложе. Так что, пожимая плечами, я позволяю закрыть тему.

Мои руки покалывает от желания прикоснуться к нему. И в самом деле, почему я не могу? Эта нерешительность... Я не понимаю. Ни один физический контакт, за исключением, как на людях, не был под запретом, так почему я чувствую себя так, как будто это запретно?

Ну, единственный способ узнать, приемлемо ли это для него, это попробовать. Я кладу свою ладонь ему на грудь, прямо над сердцем, где я могу почувствовать каждый удар. Распахнув глаза, он поворачивает ко мне голову и долго смотрит мне в глаза.

Я хочу что-то сказать, но понятия не имею что именно, так что просто смотрю на него, в то время как мои пальцы ласкают его грудь медленными, круговыми движениями.

Его рука ложится на подушку над моей головой.

Сердце начинает бешено биться. Это приглашение?

Я решила его принять. Подтягивая простынь, я поворачиваюсь на бок и пододвигаюсь к нему все ближе, пока, между нами, не остается никакого пространства. Накрываю простыней, кладу голову ему на плечо, прижимаюсь к его груди. Потом закидываю на него ногу.

Его рука лежит на моем плече, и он притягивает меня еще ближе к себе.

Взяв мою руку, он подносит ее к лицу. Скользит большим пальцем по темно— розовому шраму, а затем комментирует, — Похоже, твоя рука заживает.

— Да. Я чувствую себя лучше, но я стараюсь ее беречь. — С помощью Анджелы я сняла швы вчера на работе. Возможно, не самое умное решение, учитывая, что я не спала всю ночь перед этим.

С нарастающей тошнотой и отчаянием, я стараюсь сменить тему и спрашиваю Джея, — Как работа на этой неделе?

— Ужасно. — Вздохнув, он кладет свои руки на грудь. — Много травм, и, кажется, вспышка ротавирусной инфекции. Медсестры были заняты пациентами с обезвоживанием и потратили много времени на уборку рвоты с пола.

Ф-у-у. Поморщившись, я продолжаю:

— Я видела в новостях, там была стрельба не далеко. Их доставили к вам?

— Да, — это весь его ответ, и я жду, чтобы он уточнил, но он этого не делает.

Что-то странно.

Он тяжело вздыхает, как будто собирается что-то сказать, но снова наступает молчание.

Что-то мучает его. Я поднимаюсь на локти, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Что?

Мое сердце сжимается, когда я вижу, что в синих глазах Джея стоят слезы. Это так не похоже на него. Обычно он не принимает свою работу близко к сердцу. Или, по крайней мере, не показывает этого. Так же, как и гнев. Он прячет все внутри. Может быть, поэтому он, всякий раз возводит каменные стены, когда я пытаюсь заставить его говорить о своей семье?

Я знаю, что лучше спокойно дождаться, пока он сам все не расскажет, чем вытягивать из него что-то. В то же время я вижу его явную боль.

— Был двухлетний мальчик, — говорит он, наконец, прочищая горло. — Он упал в бассейн соседа. Сосед делал ему искусственное дыхание, а парамедики восстановили его дыхание, но он впал в кому.

— Что случилось? — спрашиваю я, хотя уверена, что не хочу этого знать.

— Он находится в отделении интенсивной терапии в коме. Если он очнется, что вряд ли... — Джей замолкает, а потом качает головой. — Он был под водой не менее пяти минут.

— Черт, — выдыхаю я. Пять минут отсутствия кислорода для мозга означает серьезные, необратимые неврологические повреждения. Никто не должен проходить через то, что бедные родители этого ребенка проходят прямо сейчас, им придется сделать выбор.

Я с трудом сглатываю. Обстановка тяжелая и гнетущая, и я изо всех сил стараюсь оставаться спокойной. Кладу ладонь на его грудь. Спокойно спрашиваю:

— Как ты справляешься с этим?

Потирая глаза большим и указательным пальцами, он шумно вздыхает и качает головой:

— Ты делаешь то, что можешь для пациента и его семьи, показываешь свое сочувствие, а затем переходишь к следующему человеку, который нуждается в твоей помощи.

Разочарование накатывает на меня. Я ожидала, что Джей нашел удивительный рецепт преодоления трагедий, ведь у него больше опыта, чем у меня.

Пребывание в его объятьях вдруг становится невыносимым. Я задыхаюсь. Тошнота подкатывает к горлу. Рывком вскакиваю с кровати и бегу в ванную комнату, захлопнув за собой дверь, а потом встаю на колени перед унитазом, судорожно поднимая сиденье вверх.

Ничего не происходит. Я просто сижу в ожидании рвотных позывов. И задыхаюсь.

Раздается стук в дверь, затем голос Джея.

— Миа?

Я не отвечаю. Просто не могу набраться сил и заговорить. Мое сердце стучит так сильно, будто сейчас выпрыгнет из груди. Пот выступает на коже, покрывая затылок.

— Эй, — Джей стучит в дверь. — Могу ли я войти?

Нет, нет, нет. Я отчаянно качаю головой. Уходи. Пожалуйста, уйди.

— Миа, я вхожу, — говорит он твердо и громко.

Блядь! Я выдавливаю из себя, — Подожди!

Опустив сиденье унитаза и крышку, мне каким-то образом удается встать. У меня подкашиваются ноги и руки дрожат. Хватаю халат с вешалки на стене и натягиваю его, затягивая пояс на талии.

Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю. Все нормально. Теперь я в порядке.

Я открываю дверь и вижу Джея. Он надел боксеры, и на его лице видно беспокойство. — Что случилось?

— Эм. — Обнимая себя одной рукой, я подношу другую руку ко рту. — Я думаю, что у меня только что был приступ паники или что-то вроде. Может быть... запоздалая реакция на...

Он ждет несколько секунд, а затем говорит:

— На что?

Хорошо. Я не могу сделать это стоя. Пройдя мимо него, я иду обратно в спальню. Усаживаюсь на край кровати. Джей садится рядом со мной.

— У меня тоже была довольно ужасная неделя, — признаюсь я, не глядя на него.

А потом все выкладываю. Все. Я описываю Тришу Майклсон, но, конечно же, из ее личной жизни я могу рассказать только общие черты: тридцать девять лет, тридцать семь недель беременности. Отсутствие сердцебиения у плода. И, как я, запаниковав, бегу к доктору Боравски за помощью.

Выражение лица Тришы, когда мы вернулись в кабинет. Она знала, что что-то не так.

Выражение ее лица, когда ультразвук подтвердил это.

Выражение ее лица, когда она спросила, что будет дальше. Боравски спокойно и извиняющимся тоном объяснил ей. Я, в поддержку, сжимала ее плечо, чувствуя себя совершенно бесполезной и беспомощной.

И, когда врач вышел из комнаты, Триша попросила меня, чтобы я побыла там с ней. Я могла видеть в ее глазах, что она знала, каким будет мой ответ, и это заставило меня колебаться. У меня практически вырвалось, что, нет, я не акушерка. Находиться там, рядом с ней, когда она родит мертвого ребенка, не входит в мои обязанности.

Но она не хотела звонить кому-то. Я снова спросила ее, и она рассказала мне свою историю. Она и ее подруга решили, что хотят ребенка. Трише сделали искусственное оплодотворение. Через четыре месяца беременности ее подруга оставила ее. Семья Триши живет на Восточном побережье. Она собиралась вернуться, чтобы быть поближе к ним, но не успела.

— Так что я пошла домой в среду, переоделась, а потом встретила ее в больнице, — рассказала я Джею. — Все прошло довольно быстро. Ей было назначено на восемь часов вечера, а в четыре тридцать утра все было кончено.

Я не рассказываю ему никаких подробностей. Я знаю, что не стоит. Он работал акушером. Нет необходимости описывать ему Тришу, держащую ее тихого, неподвижного ребенка, тщательно запеленутого медсестрами. Нет необходимости объяснять ему, как я чувствовала себя, потому что у меня нет слов, чтобы все описать.

Когда я заканчиваю, он, молча, кладет свою руку мне на плечо и притягивает к себе. Я растворяюсь в нем, и мы, прижавшись друг к другу, сидим в течение долгого времени.

— Знаешь, что до сих пор не выходит у меня из головы? — говорю я, когда снова набираюсь сил. — В кабинете, прежде чем мы узнали, что случилось, она отметила, что доктор Крейн хотела стимулировать схватки раньше срока, и я хотела сказать ей, чтобы она не позволяла над собой экспериментировать.

— Но ты не сказала ей этого, — его голос был низким и похож на ропот.

Я фыркаю. — Что делает меня идиоткой.

— Ты слишком строга к себе. Знаешь, что правильно? — Он смотрит в мои глаза, заправляя волосы за ухо. — Ты предоставила ей наилучший уход, который могла.

Что-то щелкает внутри меня. Слезы накатываются, и я не сдерживаю их, пусть текут. Джей тянет меня к себе на колени и обнимает.

Он обнимает меня все время, пока я рыдаю.

Держит меня, пока я не успокаиваюсь.

Когда мне становится немного лучше, я соскальзываю с его колен и направляюсь в ванную, чтобы высморкаться и умыться. Вернувшись в спальню, я вижу, что Джей одевается.

— Знаешь, — говорю я, когда он застегивает ремень на шортах, — было бы проще, если бы на прошлой неделе мы сразу рассказали друг другу о том, что случилось.

— Да. — Он берет свою футболку с пола, просовывает руки в рукава. — Ага, попросить тебя все изменить.

Я сжимаю губы. Почему он всегда такой самодовольный? Может, лучше воздержаться от комментария?

— Не должно быть так.

Он бросает на меня взгляд, ничего не говоря. Направляется ко мне. Останавливается на расстоянии вытянутой руки, до сих пор ничего не говоря. Это говорит о многом. Я даю ему последнюю попытку. Сжимая его футболку, притягиваю его ближе. Наклоняю голову назад и встречаюсь с ним взглядом.

— Я не хочу встречаться с тобой только один раз в неделю, Джей.

Следует очень короткая пауза.

— Как насчет завтра? У меня есть несколько часов ближе к вечеру, перед работой.

— Хорошо.

Он наклоняется и прижимает целует меня. Это быстрый поцелуй, но очень нежный. Затем он уходит.

Я должна быть совершенно довольна тем, как обстоят дела, между нами.

Но почему-то это не так.

Глава 13

Джей

— Тебе захватить что-нибудь из Старбакса?

Сообщение от Миа пришло, когда я был на кухне с чашкой горячего ароматного кофе, пролистывая новостную ленту. Я успел позавтракать энергетическим батончиком и бананом, который съел за несколько укусов.

Сегодня пятница, на часах 6: 15 утра, и я жду, когда Миа заедет за мной, и мы отправимся в семичасовую поездку к ее родителям на день рождения ее бабушки.

— Нет, спасибо, — напечатал я в ответ.

Мой телефон вновь тренькнул:

— Хорошо, буду через 10 минут.

Я сделал очередной глоток черного кофе, он обжигал язык и спускался горячей лавой по горлу. После недели дневных смен мои биологические часы, кажется, вновь пришли в норму, приспособившись к привычному ритму. Я всегда был жаворонком, поэтому сегодня утром чувствовал себя отлично, несмотря на вчерашнюю длинную смену.

Скорее всего, помогло и то, что последние две недели я тщательно следил за собой. Я больше спал, занимался спортом и стал лучше питаться, так как проводил много времени с Миа. Она отлично готовит и любит всех вкусно угощать. Хотя даже это не оправдывает ее любовь к большим кухонным ножам.

И, конечно же, я занимался сексом. Много. Практически каждый день, что было удивительно, учитывая наше загруженное расписание. Словно мы пытались наверстать упущенное время… но это было не так.

По правде, я просто не мог ею насытиться. Она первая, о ком я думал после пробуждения. Я думал о ней днем, в любую свободную минуту. И засыпал я тоже с мыслями о ней.

У меня до сих пор было ощущение, что я совершил ошибку. Наши новые отношения с Миа были сравнимы с зависимостью. Последние 10 лет я старался жить правильно, не совершая опрометчивых поступков, но в то же время, не позволяя никому сбивать меня с намеченных целей.

Раньше мне это не составляло труда, но не теперь. Я мог бы привести тысячу причин, почему я не должен был спать с Миа, но мне не хватало сил прекратить это.

Все дело в том, что я никогда не мог представить ее в качестве простого секс-партнера. Она слишком много для меня значит. И меньше всего, мне нужно было усложнять себе жизнь в последние два года ординатуры. После ее окончания я хотел переехать, уехать далеко, и мне и без того будет тяжело оставлять свою лучшую подругу. Миа многого не знает обо мне и моем прошлом, и я даже не допускаю мысли, чтобы рассказать ей об этом.

Но, несмотря на все, мы достигли компромисса. Она с уважением приняла мои правила и не оспаривала их, хотя уверен, она считала их глупыми. А я старался не накручивать себя и позволить жизни идти своим чередом.

И пока все шло хорошо.

Допив остатки кофе, я ополоснул кружку и поставил ее у раковины. Затем рассовал по карманам телефон и бумажник, взял спортивную сумку и чехол с костюмом, которые я заранее подготовил у двери, и вышел на улицу. Воздух снаружи был теплым и свежим, слышался щебет птиц и, шум от разбрызгивателей воды на лужайках соседей.

Ее MINI cooper подъехал к обочине как раз к тому моменту, как я дошел до конца подъездной дороги. Она открыла багажник, затем водительскую дверь, и я увидел, как она отодвигает водительское кресло. Она настраивала сидение под мои длинные ноги, а это значит, я буду водителем.

— Ты поведешь первым, — сказала она, выпрыгивая из машины, словно я сам не догадался.

— Не понял? — я остановился прямо перед ней, она опиралась на дверь, сжимая в руке стакан с кофе из Старбакса. В машине негромко играла музыка. На Миа были темные бриджи, ярко красные кеды, простая белая майка и джинсовая куртка. Волосы стянуты в неаккуратный хвост, а глаза скрыты под очками —авиаторами.

Мне очень хотелось ее поцеловать. На вкус она была бы, как кофе со сливками и капелькой карамели.

— Я вымотана, — объяснила она, отпивая кофе. — До 7 утра я плохо соображаю.

— Джей, не мог бы ты повести первую часть пути? — поддразнил ее я, укладывая свои вещи на заднее сиденье. — Видишь? Можно же было попросить вежливо.

Она обошла меня, захлопывая багажник. — Ладно, может быть, так? Я очень устала, и мне будет опасно сейчас садиться за руль, так что это лучше сделать тебе.

Я громко фыркнул. — С тобой всегда опасно.

— Точно, — она показал мне язык. — Поэтому сделай миру одолжение, избавь его от лишних проблем, ведь именно это ты и пытаешься делать, да?

Я покачал головой и ответил. — Поехали.

Мы сели в машину и, пока я настраивал зеркала, Миа поставила кружку в подстаканник. С моей стороны уже стояла большая бутылка воды. Похоже, она все-таки купила мне что-то в Старбаксе. Вот твоя вода Джей, а теперь отвези меня в Сан—Франциско.

Я включил кондиционер на максимум, не то, что бы в машине было очень жарко, но я люблю, когда, сидя за рулем, прохладный воздух обдувает мне лицо. Миа в этот момент включила на телефоне онлайн радио и настраивала станцию под названием «Современные Хиты».

— Нет, — я выхватил из ее рук телефон.

— Эй! — она попыталась его отобрать, но я переложил его в левую руку, чтобы она не дотянулась. Я надеялся, что он полезет за ним прямо на меня. Конечно, это не поможет ей вернуть телефон, но было бы весело понаблюдать за ее попытками.

К сожалению, она сдалась.

— Водитель выбирает музыку, — сказал ей я.

Она издала недовольный стон, — С каких это пор?

— С тех самых, как ты пригласила меня в эту дальнюю поездку, в качестве твоего личного шофера. — Я пробежался по списку радиостанций и едва не остановился на альтернативной музыке. Миа она бы тоже понравилась, поэтому я передумал и включил «Гранж», просто чтобы ее позлить.

В колонках зазвучали тяжелые гитарные партии. Я пристегнулся, проверил, чтобы и Миа сделала то же самое, включил передачу и нажал педаль газа.

Выкручивая руль и выруливая со стоянки, я мысленно выстроил несколько маршрутов выезда на автостраду. Сейчас довольно рано, и мы еще успеем до утреннего часа — пик, который бы нас затормозил, но все же решил поторопиться.

— Если мне и дальше придется слушать эту депрессивную музыку, то я могу уснуть, — предупредила она, когда я притормаживал перед светофором.

— Так поспи.

Она не ответила, вместо этого взяла свой телефон, нажала несколько клавиш, блокируя все приложения. Зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше. Я пару раз водил ее машину, каждый раз удивляясь ее мощи. Она быстро разгонялась, хоть и была не больше гольф — машины. Когда Миа ее покупала, я надеялся, она выберет другую модель, базовой комплектации с небольшим объемом двигателя, но она решила взять помощнее. Так что мне приходилось понервничать, когда на работе я слышал о девушках, жертвах автомобильных аварий.

Не то, чтобы Миа была плохим водителем — она каждый раз оправдывается тем, что еще ни разу не попадала в аварии, что для меня равносильно, если бы она оправдывала курение, потому что у нее никогда не было рака. Миа — агрессивный водитель. В ее мире желтый сигнал светофора означает ускорение, поворотники только для лохов, а ограничение скорости — лишь условность.

Пока я выезжал на трассу, Миа спросила меня о вчерашней смене, и я рассказал ей о паре интересных случаев, включая те, с которыми я и так хотел поделиться. Мы еще немного поболтали о работе, затем она опять уткнулась в свой телефон, а я сконцентрировался на дороге.

Я рад, что эта часть наших отношений осталась неизменной. Мы часто обсуждаем работу. И, как я со временем понял, не всегда делимся своими эмоциональными переживаниями. Да, у меня нередко бывают тяжелые случаи, но я никогда не позволял им влиять на себя или свою работу. Жизнь состоит из проблем, неудач и жестокости. На своем примере я знаю, как со всем этим справляться.

Хотя Миа не всегда бывает такой. Тот неприятный случай, произошедший несколько недель назад, выбил меня из колеи, и я пытался понять, как она с ним справляется. Внешне она кажется нормальной, однако это еще ничего не значит. Ведь никто точно не знает, что творится в голове другого человека, я прав?

Почему она решила присутствовать при прерывании замершей беременности? Эта женщина даже не была ее пациенткой, но Миа потратила свое личное время, чтобы побыть с ней в такой ужасный момент. Меня удивил и обескуражил ее поступок.

Миа не нравится быть вне зоны своего комфорта. Именно поэтому ее можно назвать своего рода предсказуемой, последовательной и даже слегка наивной. Наивной, не в смысле дурочкой, а, скорее, малоопытной. Теоретически она понимает, что в жизни может быть много проблем. Но вот сама не знает, каково это увязнуть в них по самое горло.

Я не завидую ее наивности. Она не была бы собой, если бы не выросла в счастливой семье, с успешными и любящими родителями, которые давали своим детям все, в чем они нуждались, и даже больше. Эта машина — первая самостоятельная покупка Миа, на которую она взяла займ.

А вот тут я ей немного завидую. Я бы с радостью оказался на ее месте, когда можно было бы строить карьеру, не задумываясь о выплате кредита за обучение.

Я уверен, измена Факфейса, была самым болезненным событием в жизни Миа. Это в свою очередь является еще одним доказательством того, как мало гадостей было в жизни Миа, потому что этот мудак не был такой уж большой потерей ни для кого из нас. Или же, это показывает, каким сильными были ее чувства к нему. Не были, а до сих пор остаются.

Я бросил взгляд в ее сторону и увидел, что она сложила руки на коленях и прислонилась головой к боковой двери. Ого, эта поза была очень неудобной, но Миа все рано уснула. Думаю, она не шутила, когда говорила об усталости.

Я ехал, поглядывая одним глазом на дорогу, а другим на Миа. Она выглядела расслабленной и спокойной, чуть приоткрыв губы и едва слышно посапывая во сне.

Красивая Миа, остроумная Миа, страстная Миа. Неиспорченная Миа. Может быть, поэтому я не могу рассказать ей о своем прошлом. Я не хочу, чтобы дерьмо моей жизни оказывало на нее влияние. Я хочу, чтобы она оставалось такой, как сейчас.

Моя Миа. По крайней мере, сейчас я могу ее так называть.

***

Миа проснулась, резко подняв голову, как раз в тот момент как мы проехали нескончаемую череду жилых пригородных районов и торговых центров. Сев прямо, она смахнула остатки сна, глядя по сторонам.

Удачи ей, если она пытается определить, где мы сейчас находимся. Мы ехали по дороге вдоль холмов, покрытых коричневой пылью, грязью, пожелтевшей травой и редкими низкими деревьями, и такой пейзаж будет сопровождать нас на протяжении нескольких часов движения. Трасса I-5 не самая живописная.

Она достала телефон и проверила время — Ого, не думала, что смогу заснуть.

Я посмотрел на нее. Она зевнула и вытянула руки, потягиваясь. От чего ее стройное тело выгнулось, открываясь от сидения. Я немного убавил музыку.

— Тяжелая ночь?

— Вроде того. — Боковым зрением я видел, как она передвинула очки на лоб и, откинув козырек, посмотрела на себя в зеркало. — Я ходила на вечеринку к Анджеле.

К кому? Я оторвал взгляд от дороги и вопросительно взглянул на Миа.

— Забыл? Анджела с работы, — ответила она, поднимая козырек.

О, да, теперь вспомнил. Я крепче сжал руль, уводя машину в сторону, чтобы объехать канаву, и равнодушно заметил. — Та, что знает о нас и которая хотела со мной познакомиться?

Миа на секунду замолчала. Затем радостно ответила, хотя живость в ее голосе показалось неискренней. — Именно!

Не в первый раз я задумался, зачем я согласился на эту поездку. У меня было плохое предчувствие с той самой секунды, как она сообщила мне об этом несколько недель назад. Неумение Миа держать язык за зубами нисколько не уменьшало моих опасений.

— И часто Анджела устраивает вечеринки в четверг? — спросил я для поддержания разговора. Если бы я нарисовал диаграмму Венна (прим. ред.: схематичное изображение всех возможных отношений), один круг из которой представлял бы женщину, с которой я никогда не встречался, а другой — насколько мне интересна информация о ней, то пересечение этих кругов было бы моим любопытством по поводу того, что именно Миа рассказала обо мне своей подруге. Было бы интересно это узнать, но, вероятно, лучше не стоит этого делать.

— Это была скорее домашняя презентация, — объяснила Миа, потянувшись к моей бутылке воды. — Как в фирме Tupperware, понимаешь?

Эм, что? Я покачал головой. — Ты была на презентации Tupperware?

Она открутила крышку бутылки. — Нет, это была Тайная вечеринка.

— И что же на ней предлагали?

Она запрокинула голову, делая несколько жадных глотков воды. Закончив, оставила бутылку открытой и, протягивая мне, ответила:

— Секс игрушки.

Какого…? Я замер, когда потянулся за бутылкой. Я посмотрел на нее, стараясь не сводить глаз с дороги.

— Серьезно? Они и такое предлагают?

Миа помахала передо мной бутылкой, и я ее выхватил. Пока пил воду, я понял, мы еще никогда не пили из одной посуды. Полагаю, в этом нет ничего страшного, если учитывать, что ты регулярно обмениваешься с этим человеком другими жидкостями.

— На самом деле, было весело, — продолжала она, когда я вернул ей бутылку. — Еда, напитки, игры. Девизом вечера было: «Уверенные девушки идут в отрыв».

Ого, чем только женщины не занимаются. Из меня вырвался смешок.

— То есть ты пошла на вечеринку, и там были женщины, продававшие секс—игрушки?

— У них были не только игрушки. — Поставив воду в подстаканник, Миа отстегнула ремень безопасности, чтобы снять куртку. — Кремы, смазки, косметика, белье.

Боже мой! — И ты там что-то купила?

— Так ради этого туда и приходят. Если бы мне ничего не нужно было бы, то я бы и не пошла. — Бросив куртку на заднее сидение, она снова накинула ремень и завозилась с застежкой.

Я опять вопросительно на нее посмотрел, а она широко улыбалась в ответ, а в ее зеленых глазах играли загадочные огоньки.

Меня распирало любопытство, поэтому я спросил. — Что же ты купила?

—Ну, — она растягивала слова, в то же время вытягивая свои длинные ноги. — Мне показалось сложным выбирать вещи из каталога, поэтому я взяла из того, что у нее было с собой. Кое-что, что называется «Набор для экстренной помощи», но его вряд ли можно использовать для этих целей.

Типичная Миа. Ну, конечно, она купила секс игрушки, и неважно какие. Она всему найдет применение.

О, господи! И тут меня понесло, я голове начали появляться образы, как Миа доводит себя до оргазма этими игрушками. Эти образы продолжали появляться, щелк, щелк, щелк, словно стоп — кадры, как мастурбирует Миа, и все очень ярко, непристойно и чертовски возбуждающие. Мой член ожил и начал твердеть.

— Что? — ее слова походили на усмешку вперемешку с вызовом. Полагаю, выражение моего лица довольно четко отображало мои мысли.

Я медленно тряхнул головой и кашлянул. Ни за что не расскажу ей, о чем думаю. — Ты можешь представить парней, устраивающих такого рода вечеринки? Женщины посчитали бы их отвратительными.

Миа давится смешком и фыркает. — Половое неравенство — та еще сука, да?

—Ага, но женщины жалуются по этому поводу чаще мужчин. — Когда я нагнал медленно движущуюся впереди Toyota Camry, то посигналил, прося уступить мне дорогу. Вести машину с эрекцией крайне неудобно, поэтому я не удержался и поправил шорты.

— Да ладно тебе, — продолжила Миа, как ни в чем не бывало. — Если ты решишь устроить вечеринку для твоих дружков, я с радостью добуду у Анджелы телефончик Рейчел.

Закатив глаза, я оставил ее комментарий без ответа. Однако мои мысли не хотели забывать эту тему. Я представил гостиную, полную женщин, ухоженных, накрашенных и приодетых, ведь женщины хотят впечатлить не только мужчин, но и покрасоваться друг перед другом, я прав? Я вижу, как рука с ярким маникюром обхватывает ножку бокала с коктейлем. И они много хихикают, передавая по кругу разные товары, в большинстве фаллической формы и на батарейках.

Боже правый!

— А вы играли в игры? — спросил я, потому что сгорал от любопытства, как гребанный идиот. — Или вот что-то подобное?

— Вначале мы все представились, сказали, как кого зовут, — начала она, — сколько нам лет, и во сколько мы лишились невинности…

Я поерзал на сиденье. Посмотрел на спидометр, убеждаясь, что, отвлекшись, я не превысил скорость.

— А чуть позже, мы все написали список разных мест, где мы занимались сексом, и обладательница самого длинного списка получила в подарок маленький тюбик лубриканта.

Ну все, теперь нам небезопасно находиться на полосе быстрого движения. Я включил поворот, перестроился на правую полосу, затем настроил круиз контроль, пока находился на безопасном расстоянии от впереди идущей машины. Вдалеке, над горами, нависали темные тучи. Похоже, совсем скоро погода ухудшится.

— Ты выиграла? — спросил я, стараясь быть непринужденным, но кажется, мне это не удалось.

— Даже и близко не подошла. Мне кажется, я была самой молодой, так что это была нечестная игра.

Я тяжело сглотнул. Посмотрел на нее дольше положенного, учитывая, что все еще вел машину. И я попытался выразить взглядом, что почту за честь помочь ей удлинить этот список. Интересно, а машина была в этом списке? Обязательно должна быть, но только не эта. Более просторная и припаркованная в каком-нибудь уединенном месте.

Откинув голову на подголовник и глядя на меня, Миа отбросила игривость и продолжила свой рассказ. — А в самом конце вечера была игра, где мы все анонимно написали свою самую смелую фантазию, а Рейчел по очереди доставала листок, читала написанное вслух, а мы должны были догадаться, кому она принадлежит.

Я застыл, во рту пересохло. А пульсацию в паху больше нельзя было игнорировать. — Что же ты написала?

Боковым зрением я увидел ее легкую улыбку и смущение, когда она ответила.

— Двойное проникновение.

Что прости? Мне нечем стало дышать. Она надо мной издевается, да?

— Во время секса втроем? — уточнил я.

Тяжело вздохнув, Миа подперла голову рукой, поставив локоть на дверцу со своей стороны, и уставилась в лобовое стекло.

— Вот это я никак не могу решить. Два парня сразу кажется довольно сложной задачей. А ты прекрасно знаешь, у меня плохо получается делать несколько дел одновременно.

Какого черта? Я просто моргнул и ничего не ответил, переключив все внимание на дорогу. Но, кажется, Миа говорила вполне серьезно.

— Может, если они оба будут заняты доставлением мне оргазма. Я точно не хочу два Ч в моей К. Возможно, после рождения детей, мне удастся принять два члена сразу, но сейчас — ни за что!

У меня начало стучать в висках, а член стоял колом. Хотя меня совсем не впечатлила описанная ею сцена, даже наоборот. Она меня разозлила.

Миа же продолжила.

— Плюс, это было бы странно. А еще я боюсь, что они могут увлечься, если ты понимаешь, о чем я.

Я отвернулся. Она наблюдала за мной приподняв бровь, но я продолжал молчать. Ага, я понял, что она имела в виду. Очевидно, она часто думала на эту тему.

— О, — сказала она, тыча в меня пальцем. — И я точно не хочу делать одному парню минет, в то время как меня будет трахать другой. По этой же причине мне не нравится поза 69.

Все, достаточно. — Я не думаю, что это уместная тема для разговора в машине.

Бросив на нее взгляд, я заметил, как она пожала плечами. — Ты сам спросил.

Она была права. Некоторое время мы ехали в тишине. На лобовом стекле появилось несколько капель, а когда мы доехали до темных туч, одиночные капли переросли в настоящий дождь. Я включил дворники.

Миа в этот момент отодвинула свое сидение назад, сняла кеды и закинула ноги в белых носках на панель, скрестив их в лодыжках. Я был рад, что она смогла сесть удобнее.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒