Table of Contents 7 страница

Мои каблуки стучат по травертиновой плитке, извещая о моем прибытии. (Примеч.: Травертин — известковая горная порода, из этого материала построен знаменитый Римский Колизей). Миссис Кинг поднимает голову от экрана компьютера и снова улыбается мне.

— Мистер Гамильтон уже ждет вас. Проходите. — Она указывает на дверь, но не встает, чтобы открыть ее, как делала это утром.

— Благодарю.

Беру клатч под мышку. Утром кабинет Холта был на всеобщем обозрении для любого проходящего. А в обед непрозрачные стекла не позволяют никому заглянуть внутрь. В его кабинете установлены стекла, которые могут меняться от прозрачного к матовому, мгновенно предоставляя уединение.

Я тихо открываю дверь и нахожу его сидящим за столом и перебирающим стопку бумаг. Когда он поднимает взгляд, я почти задыхаюсь от того, что он носит очки в темной оправе.

— Что? — спрашивает он, откладывая пачку бумаг подальше.

Я моргаю.

— Я не знала, что ты носишь очки.

Он усмехается и откланяется на спинку кресла.

— Теперь знаешь. Тебе следовало спросить меня, когда мы играли в двадцать вопросов. — Он наклоняет голову набок.

— Какие еще секреты ты хранишь от меня? — дразню я, закрывая за собой дверь. Я ожидаю, что он продолжит игривое подшучивание, но почти мгновенно его лицо теряет всякое веселье, и он выглядит странно, почти печально. — Ты в порядке? — спрашиваю я, вдруг осознав, что могла расстроить его.

Он слегка качает головой и улыбается.

— Извини. — Холт потирает лоб между бровями. — Просто отвлекся на минуту. Готова идти? — Он снимает очки и откладывает их на стол.

— Да. У меня встреча в два часа, поэтому мы должны быть здесь к этому времени.

Холт бросает взгляд на огромные часы на своем запястье и встает, потянувшись к моей руке.

Я качаю головой, волна паники накрывает меня.

— Не в офисе, Холт, — говорю я ему спокойно, убирая свою руку.

Он берет обе мои руки в свои и переплетает наши пальцы, затем притягивает меня к себе, так что наши носы почти касаются.

— Я буду уважать твои желания на данный момент, Сейдж. Но мы не делаем ничего неправильного. Я не буду держать тебя за руку сегодня, но буду завтра, — говорит он без сомнений.

Я пытаюсь скрыть свою дрожь.

— Может, нам следует двигаться помедленнее…

— Почему? — перебивает он меня, его лицо искажает раздражение.

— Я здесь новенькая, — напоминаю я. — Я все еще ищу свой путь, выстраиваю отношения и пытаюсь доказать, что я ценный сотрудник. Я не хочу, чтобы кто-нибудь думал, что, проводя время вместе с тобой, я помогаю продвижению своей карьеры.

Он ухмыляется.

— Ты думаешь, что я бы поспособствовал твоей карьере или уделял бы особое внимание, основываясь на том, что мы спим вместе?

Его слова меня волнуют.

— Это не то, что я сказала, но я не хочу, чтобы мои коллеги так подумали.

Холт раздраженно пожимает плечами.

— Кому какое дело, что они подумают?

— Мне есть дело, — спорю я. — Мне нравится моя работа. Нравятся люди, с которыми я работаю. Мне нравится владелец компании, на которую я работаю. — Я многозначительно смотрю в его прекрасные голубые глаза. — Я просто не хочу облажаться со всем этим.

— Не облажаешься. — Он вздыхает, уступая. — Но я понимаю и буду уважать твои желания за пределами этого кабинета. Но внутри — это другая история. — Холт обвивает свою руку вокруг моей талии и касается легким поцелуем моей шеи. Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда холодок пробегает сквозь меня, а мурашки покрывают кожу. Его прикосновения влияют на меня.

— Видишь этот конференц-стол? — выдыхает он мне в ухо. Я киваю и смотрю на гладкий деревянный стол позади него. — Ты узнаешь, каково это — быть оттраханной на этом столе — Я с трудом сглатываю и резко выдыхаю. — И на моем столе, — говорит он, поворачивая мою голову, чтобы я взглянула на его большой письменный стол. — Ты нагнешься над ним, выставив вверх свою аппетитную попку, и будешь стараться не выкрикивать мое имя. — Его голубые глаза темнеют, когда он говорит.

— Холт. — Мой голос дрожит, и мне приходится держаться за его бицепс, чтобы не упасть на своих неустойчивых ногах.

— Подожди, я еще не закончил. — Он нежно целует меня в губы, а затем поворачивается и смотрит на окна, занимающие всю стену в его кабинете. — А потом я возьму тебя полностью обнаженную… у окна, открывающего вид на Чикаго. Хочу, чтобы твои идеальные сиськи были прижаты к холодному стеклу, пока я трахаю тебя.

— Господи, — бормочу себе под нос, когда воображаю себя голой и прижатой к окну с видом на весь центр Чикаго. Мои колени слегка дрожат, а между ног образуется легкая пульсация, когда я воспроизвожу в голове все то, что он только что сказал мне.

— Самое любимое в мире: Чикаго и ты, — говорит он, а затем посмеивается.

Теперь я едва ли могу сдерживать пульсацию между ног, не говоря уже о том, чтобы связно мыслить в этот момент. Холт проводит пальцем от моего виска вниз по щеке и над губами. Я закрываю глаза и растворяюсь в его прикосновениях.

— Пойдем на обед, милая, — говорит он, снова целуя меня в губы, пока я пытаюсь восстановить дыхание. — Потому что я хочу десерт в своем кабинете по возвращении.

Я делаю глубокий очищающий вдох и решаю, что будет лучше ничего не говорить. Иногда нет подходящих слов для описания чувств. И это один из тех моментов.

Глава 9

Холт

Пока мы покидаем офис, я прижимаю ладонь к спине Сейдж и замечаю, как миссис Кинг борется с улыбкой. Я веду Сейдж по коридору к лифтам. Ее длинные ноги дразняще выглядывают из-под платья, а туфли на каблуках делают ноги еще длиннее. Черт побери. Я все еще не могу выбросить из головы образ сидящей на моем столе Сейдж с этими длинными ногами, плотно обернутыми вокруг меня.

Слышу, как Сейдж говорит что-то, но я так увлечен мыслью о ее обнаженном теле в моем кабинете, что, честно говоря, не слышу, что именно она говорит.

— Извини? — переспрашиваю я, отбрасывая свои пошлые мысли.

— Куда мы идем?

— У меня бронь в «Прайм Гриль».

Ее глаза округляются.

— Холт, ты не должен постоянно водить меня в такие безумно дорогие рестораны. Это всего лишь обед. Мне достаточно и супа из магазина.

Суп. Я почти смеюсь над ней.

— В ресторане есть все: салаты, бургеры, стейки и даже суп, Сейдж. Все, чего пожелает твое сердце. Я уверен, что они смогут сделать тебя счастливой.

Я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу быть тем, кого пожелает твое сердце.

— Мистер Гамильтон, — приветствует нас мистер Джонс. Мистер Джонс — водитель «Джексон-Гамильтон», который чаще всего отвозит меня в аэропорт или на важные встречи в городе, но сегодня он отвезет нас на обед.

— Мистер Джонс, — приветствую его в ответ. Он открывает заднюю дверь таункара и придерживает ее для Сейдж. (Примеч.: Lincoln Town Car — элитный автомобиль, выпускался в США подразделением Lincoln-Mercury, которое принадлежит всемирно известной компании Ford).

Сейдж смотрит на меня через плечо, перед тем как сесть на заднее сиденье.

— Водитель? — она приподнимает брови, как только я сажусь рядом с ней.

— Мы щедро платим ему. Ему же нужно как-то отрабатывать жалованье.

— Такси было бы достаточно. — Она закатывает глаза и вздыхает.

— Сейдж, — качаю головой. Со временем ей придется привыкнуть к использованию некоторых привилегий от «Джексон-Гамильтон». — Зачем ты ставишь все под сомнение? — Я пытаюсь, чтобы в моем голосе не прозвучало раздражение. Так же сильно, как люблю ее пререкания, мне хочется, чтобы она наслаждалась теми удобствами, которые я могу ей предложить.

Она прикусывает свою нижнюю губу.

— Прости. Я не хотела сомневаться или спорить. Это просто… — Сейдж делает паузу. — Я чувствую себя некомфортно от такого количества экстравагантности.

— Экстравагантность? — Она серьезно? Это же таункар, а не лимузин.

— Да. VIP-статус. Частные автомобили. Эксклюзивные рестораны.

— Сейдж, — шепчу я, проводя большим пальцем по ее щеке. — Поверь мне. Это далеко от экстравагантности. Если ты хочешь экстравагантности, то позволь мне свозить тебя в Рим на одном из наших личных самолетов или искупать тебя в бриллиантах. Вот это экстравагантно. Это просто обед. А следующей ночью я отведу тебя в клуб, который тоже далек от экстравагантности.

Она приподнимает одну бровь.

— Самый эксклюзивный ночной клуб в Чикаго, Холт. Это экстравагантно.

— Ты больше предпочитаешь есть в «Макдональдсе»? Могу организовать, чтобы мистер Джонс отвез нас туда.

Сейдж вздыхает и издает небольшой смешок.

— Это не то, о чем я говорю.

— Тогда о чем ты говоришь? — чуть ли не срываюсь я, с трудом пытаясь сдержать раздражение.

— Я просто хочу, чтобы ты знал: мне не нужны частные клубы, VIP или экстравагантные блюда, — говорит она тихо.

— Я знаю. Но мне нравится давать все это тебе. — Я беру ее руку в свою.

Она качает головой и сглатывает.

— Это слишком, Холт. Слишком быстро. — Сейдж осторожно отодвигается от меня.

Черт. Я придвигаюсь к ней ближе, притягивая к себе.

— Не отстраняйся от меня, Сейдж.

— Тогда притормози, — просит она.

— Я не знаю, как это сделать, — выпаливаю я, чувствую безрассудность и недовольство собой. Вот, что она делает со мной.

Провожу костяшками пальцев по ее щеке, и ее закрытые веки трепещут.

— Но я постараюсь, — обещаю я. Она льнет к моей ладони. Проклятье, она такая красивая. Наклоняясь, я целую ее мягкие губы, нежно потягивая нижнюю губу. Ее тело как всегда отзывается на мое прикосновение, и мой член дергается.

Обед. «Я везу ее на обед, — напоминаю себе. — Соберись, Холт».

— Джонс, — зову я водителя.

— Да, сэр, — отвечает он.

— Планы изменились. Пожалуйста, отвези нас в «МакКинни».

Он кивает мне в зеркало заднего вида, и я беру Сейдж за руку. Если она хочет нормальной жизни, то я предоставлю ей это.

* * *

Мы сидим в кабинке в задней части тускло освещенного ирландского паба. Это место нормальное, не экстравагантное, как она и просила.

Сейдж выдавливает сок лимона в свой холодный чай, и должен признать, что здесь она выглядит, как в своей тарелке.

— Мне нравится тут. — Она улыбается мне через стол.

Откидываюсь к стене деревянной кабинки.

— Я рад, — отвечаю я. — Раньше я все время ходил сюда, когда вернулся в Чикаго из колледжа.

Думаю о том, как быстро мои вкусы переросли в более дорогие всего за несколько лет. Не так давно «МакКинни» был для меня самым крутым местом.

Сейдж отпивает чаю и ставит стакан на картонный подстаканник.

— Кстати, говоря о колледже, расскажи мне побольше о Колумбийском.

Все мое тело напрягается, когда она начинает задавать больше вопросов о моем прошлом.

— Что ты хочешь узнать?

Ее любознательные глаза широко распахиваются.

— Каково было ходить в колледж в Нью-Йорке?

Я размышляю над тем, что сказать, а что скрыть.

— Ты ходила в колледж, Сейдж. Ты наверняка веришь, что те четыре года были лучшими в твоей жизни, верно?

Она кивает.

— О, да.

Я улыбаюсь ей.

— Так было и для меня. Только я был в Нью-Йорке. Я был далеко от семьи, жил своей жизнью, но также это было тяжело. Я серьезно относился к учебе. Развлекался, но делал это в меру.

— В этом весь ты, — говорит она, вертя соломинку в своем напитке.

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

Она вздыхает и осматривается перед тем, как встретиться с моим взглядом.

— Ты такой ненормальный. Ты серьезный, но абсолютно смешной. Ты привлекательный, но по-мальчишески милый. Ты контролирующий, но нежный. Ты ходячее противоречие, Холт.

Я смеюсь.

— Все дело в равновесии, дорогая.

Сейдж усмехается, а затем склоняет голову, выглядя задумчиво.

— Думаю, это и делает тебя таким успешным.

Один уголок моего рта приподнимается в улыбке.

— Спасибо тебе за комплимент, но едва ли я успешен.

Она кривится и прищуривает глаза.

— Что ты имеешь в виду? Ты владеешь частной авиакомпанией. У тебя мульти-миллиардный бизнес. С чего вдруг ты не успешен?

— Ты ошибаешься. Ну, частично ошибаешься. Я владею частью авиационного бизнеса. Но я так же успешен, как и те люди, которых я нанял, — наклоняю к ней голову. — Я бы не заработал, если бы у меня не было лучшей команды по продажам, лучшей финансовой команды и людей, которые бы не надрывали свои задницы, работая на меня и мою компанию. Они успешны в моем бизнесе, не я.

Ее губы складываются в нежную улыбку.

— Что? — улыбаюсь ей в ответ.

— Мне нравится такой ответ.

Я изучаю лицо Сейдж и думаю про себя, что найти ее было лучшим, что я когда-либо делал.

— Хорошо.

* * *

— Боже, я объелась, — стонет Сейдж, поглаживая свой живот. — Это были определенно лучшие суп и тарелка хлеба, которые я ела.

Я посмеиваюсь.

— Я знал, что тебе понравится «МакКинни».

— Спасибо, что позвал на обед, — говорит она, наклоняясь ко мне и оставляя легкий поцелуй на моих губах. Люблю, когда она целует меня. Я знаю, что она сомневается насчет нас, но, когда отбрасывает свои запреты, проявляется ее игривость.

— Планирую делать это чаще, — целую ее в ответ. Мистер Джонс едет через забитые чикагские улицы, безопасно доставляя нас обратно в офис. — Ты вернулась на двадцать минут раньше встречи.

— Хорошо. Мне нужно освежиться и еще раз взглянуть на файлы проекта.

— Кто этот клиент? — спрашиваю я, когда мы проходим в открытое лобби.

— Ричардс, — говорит она, и меня передергивает.

— Небольшой совет с ним, Сейдж. Что бы ты ни сделала, это не будет его устраивать. Он будет торговаться по каждой опции и угрожать отдать проект в другую компанию. Он этого не сделает, но, прошу тебя, не дай ему себя запугать.

— Кто он? — спрашивает она, пока мы ждет лифт.

— Джереми Ричардс. Генеральный директор «МегаМьюзик Энтертейнмент».

— О-оу, — говорит Сейдж, запрокидывая голову. — Роуэн ненавидит знаменитых клиентов. Говорит, что для людей, у которых деньги выходят из их задниц, они слишком жадные… — Она внезапно замолкает.

— Что? — подталкиваю ее продолжить, еле сдерживая смех.

Сейдж моргает, пытаясь выглядеть невинной.

— Ничего.

— Сейдж, скажи.

— Нет. Я не должна повторять то, что говорит кто-то другой.

— Сейдж. — Я приподнимаю брови.

Она недовольно надувает губы.

— Чувствую себя ужасно. Я не должна была ничего говорить. Не хочу, чтобы из-за меня у Роуэна были неприятности.

— Ни у кого ничего не будет.

Сейдж бубнит под нос, но я отчетливо ее слышу.

— Он говорит, что они самые жадные ублюдки.

Я откидываю голову назад и заливаюсь смехом, потому что это правда.

— Он прав, — признаю я. — Они будут жмотиться из-за каждого цента по каждой последней детали. Но знаешь что? Они все равно вернутся. Я уверен, что ты справишься с мистером Ричардсом, — говорю я и успокаивающе сжимаю ее плечо. — Не позволяй Роуэну или кому-то еще говорить что-то о наших клиентах, что испугает тебя. Ты очень хороша в том, что делаешь, и тебя уважают за это.

Она улыбается мне, когда мы заходим в лифт. Чего я не сказал ей, так это то, что Джереми Ричардс — самый большой мудак, которого я только встречал. Но когда он ежегодно вкладывает двадцать пять миллионов в нашу компанию, я терплю его с улыбкой на лице. Хотя все еще чувствую себя виноватым, зная, что Сейдж будет иметь с ним дело прямо сейчас.

Когда двери открываются, Сейдж посылает мне натянутую улыбку и выходит из лифта. Могу сказать, что она сосредоточена на предстоящей встрече, поэтому слишком рассеяна и даже не прощается со мной.

Тремя часами позже я вешаю трубку, завершив последние переговоры, и выхожу из кабинета. Большинство сотрудников уже ушли домой, кроме тех нескольких ребят из бухгалтерского отдела, которые считают своим долгом оставаться допоздна каждый день. Клянусь, это как-то связано с расчетами; эти ребята всегда работают до позднего вечера и обычно уходят вместе со мной.

— Мистер Гамильтон, — говорит Джойс, закидывая ремешок сумки себе на плечо. — Все, о чем вы просили, готово.

Я киваю ей.

— Спасибо, Джойс.

— До завтра, сэр. О, и звонила ваша мама. Просила вас перезвонить ей, когда сможете.

Я снова киваю.

— Доброй ночи.

Когда обхожу офис, замечаю, что место чертовски пустое: почти все, включая Сейдж, уже ушли по домам. Возвращаюсь в кабинет и начинаю обзванивать трех потенциальных клиентов из Австралии, где сейчас примерно около одиннадцати утра. Все трое заинтересованы в нашем самом популярном и самом дорогом самолете — «Бомбардир Глобал Экспресс».

За самую низкую цену в пятьдесят миллионов долларов я могу дать им абсолютно новый «Бомбардир». За разумные тридцать пять миллионов — почти новый самолет, который мы сможем существенно обновить дополнительными материалами. С ростом экономики многие иностранные бизнесмены, наконец, поняли прелесть частных самолетов, отчего наш бизнес быстро растет.

Я дозваниваюсь до Лоуренса Уорда, генерального директора крупной частной компании в Австралии, предоставляющей коммунальные услуги. Нажав на кнопку громкой связи, я перемещаюсь по кабинету, разглядывая суетливые улицы Чикаго с семьдесят девятого этажа. Машины кажутся муравьями с этой высоты.

Пока секретарь мистера Уорда соединяет нас, я быстро беру файл клиента, который подготовил Исайя для меня, выделив клиентские нужды, запросы, бюджет и исключительно полную проверку, включая активы, долги и кредитный рейтинг компании. Пробегаюсь глазами по важной информации, и, когда заканчиваю, мистер Уорд отвечает:

— Здравствуйте, мистер Гамильтон, — говорит он, его голос торжествующий, с четко выраженным австралийским акцентом.

— Мистер Уорд. Рад, что нас соединили.

Следующие тридцать минут мы обмениваемся любезностями и обсуждаем, что «Джексон-Гамильтон» может предложить для частного самолета компании мистера Уорда. Я вешаю трубку, удовлетворенный разговором и тем, что мистер Уорд стремится поговорить с Исайей, чтобы договориться о покупке.

Когда набираю Джеймса Пауэрса, главу телекоммуникационной компании, тоже в Австралии, замечаю проблеск ярко-красного, направляющегося прямо ко мне. Длинные ноги шагают по коридору. Я кладу трубку, прежде чем меня соединяют, и в этот самый момент Сейдж достигает двери в мой кабинет.

— Мистер Гамильтон, — говорит она, икая и хихикая.

Я ухмыляюсь пьяненькой Сейдж. Ее глаза блестят, а щеки горят.

— Мисс Филлипс. Что привело вас так поздно в мой кабинет?

Она улыбается мне и держится за дверной косяк для поддержки.

— Я забыла телефон на своем столе. А когда увидела, что у тебя все еще включен свет, решила зайти и сказать «привет». Итак, привет. — Она машет мне рукой.

Я практически рычу.

— Иди сюда, — велю я.

Сейдж колеблется, ее зеленые глаза округляются, когда она, наконец, подходит туда, где я сижу за своим столом. Придвигаю ее ближе к себе, ставлю между своих ног. Хватаю за бедра, прижимая большие пальцы к плоскому животу. Сейдж наклоняет голову вперед, и темные вьющиеся волосы падают перед ней как занавес.

— Где ты была? — спрашиваю я.

Ее прекрасные зеленые глаза блестят в офисном освещении.

— В баре «51».

Я усмехаюсь.

— Тебе нравится это место, верно?

— С ним связано несколько воспоминаний, — шепчет она, затем кладет руки мне на плечи, нежно растирая их.

— Да? — спрашиваю я. Для меня так и есть.

Сейдж небрежно кивает, покусывая нижнюю губу.

— Да.

Я вскидываю брови и улыбаюсь ей.

— Расскажи мне об этих воспоминаниях.

— Однажды, — начинает она, но потом вдруг замолкает и прикусывает нижнюю губу.

— Продолжай, — подталкиваю я.

— Однажды… я встретила там парня, — усмехается она.

— Расскажи мне больше.

— Он сидел в баре и наблюдал за мной, пока я была со своими друзьями. В нем была какая-то загадка… и я хотела разгадать ее. У него такое пронзительные голубые глаза, и меня безумно влекло к нему.

— Безумно, да? — Мне нравится слышать ее описание влечения ко мне.

— Да. Так, что дух захватывает. Ты когда-нибудь такое чувствовал?

Да. В минуту, когда встретил тебя.

Правой рукой я провожу по внешней части ее бедра. Нахожу подол платья и забираюсь под него. Пальцами двигаю под ярко-красной тканью, пробираясь по ее ноге.

Дыхание Сейдж прерывается, пока мои пальцы поднимаются выше, и она качается на своих неустойчивых ногах. Она поворачивает голову, чтобы оглядеть офис, где большинство ламп уже выключены. Подбираясь к вершине ее бедер, я сдвигаю мягкий атлас между ее ног в сторону и пальцем забираюсь туда, очерчивая нежные складочки.

— Холт, — задыхается она, когда мой палец исследует ее киску, скользя и растирая влажность.

Коленом я раздвигаю ее ноги немного шире. Снова погружая в нее палец, я чувствую ее тепло... влагу... и мгновенно твердею. Быстро встаю и разворачиваю ее, прижимая спиной к своей груди. Перебросив длинные темные волосы Сейдж через плечо, выдыхаю ей в ухо:

— Помнишь все, что я сказал, что я собираюсь с тобой сделать, Сейдж? — Слышу, как она сглатывает и быстро кивает. — Прямо сейчас я хочу трахнуть тебя на моем рабочем столе. Мне нужно быть внутри тебя. Мне нужно слышать, как ты выкрикиваешь мое имя, пока я в тебе.

Чувствую, как все ее тело дрожит, и она откидывает голову мне на плечо. Не заботясь о том, что кто-то мог остаться в офисе, я задираю ее платье, оголяя идеальную попку. На Сейдж атласные стринги, которые я поспешно снимаю. Они падают к ее ногам, и она переступает через них.

Я толкаю ее вперед на пару шагов и размещаю ее руки на столе.

— Нагнись, — шепчу я, и Сейдж следует моим командам. Она вытягивает руки вперед и прижимается грудью к жесткому деревянному столу, ее прекрасная задница соблазнительно выставлена передо мной. Вытаскиваю член из штанов и вожу толстой головкой у ее влажного входа, поддразнивая. Ввожу только головку и выхожу, затем приникаю в нее глубже. Она бормочет что-то невнятное, когда я толкаюсь еще дальше, наконец, наполняя ее.

— Чувствуешь это, Сейдж? — Она кивает и задыхается, когда врываюсь в нее и затем выхожу. — Хочу трахать так тебя каждый божий день. Каждое утро. Каждую ночь. Ты и я, Сейдж. Нет лучшего чувства во всем мире, чем быть глубоко в тебе. — Обхватываю пальцами ее длинные волосы и тяну за них ее голову на себя. Она ловит ртом воздух, когда я тяну сильнее и поворачиваю ее голову так, чтобы она могла меня видеть. Целую ее в висок, и она закрывает глаза, постанывая при каждом медленном толчке. — Чувствуешь? — шепчу я, и она кивает.

— Холт, — тяжело дышит Сейдж. Чувствую, как стенки ее киски сжимаются вокруг меня, когда она стонет и двигает бедрами навстречу моим.

— Еще нет, малышка.

Скольжу в нее и наружу. Она легко принимает мой пульсирующий член. Ослабляя хватку на волосах, я обхватываю ее идеальную задницу и впиваюсь пальцами в мягкую плоть. Сейдж продвигается вперед на столе, хватаясь пальцами за край.

Прижимаю большой палец к сморщенной коже ее заднего входа, и она взвизгивает, когда я проталкиваю его дальше. Пока мой член входит и выходит из ее влажной киски, большой палец работает над узкой попкой. Сейдж задыхается, стонет и качает головой из стороны в сторону при каждом толчке моего члена и большого пальца, двигающихся в одном ритме.

— Тебе нравится, да, детка? — улыбаюсь, наблюдая, как дрожат ее ноги и сжимается вокруг меня киска, когда она кончает. Ее лоб прижат к моему столу из темного дерева, и она трется о дерево, когда я замедляю темп. — Повернись, — говорю ей, выходя из нее.

Она отталкивается, крутит бедрами, переворачиваясь, и садится на мой стол. Ее щеки горят, а глаза широко распахнуты, наполненные наслаждением. Я шире развожу ее ноги и задираю платье выше. Она обнажена, ее тело блестит, и я приглашаю сам себя снова войти в нее.

Сейдж задыхается, когда я наполняю ее, закатывает глаза и прикусывает нижнюю губу. Нет ничего сексуальнее на свете, чем лицо Сейдж, когда я внутри нее. Довольная. Удовлетворенная. Моя. Завожу руку за ее спину и расстегиваю молнию на красном платье. Лямки падают с плеч, оставляя лишь бретельки ее красного атласного лифчика. Провожу под ними пальцами и спускаю их вниз, освобождая полную грудь. Наклонившись, хватаю ртом твердый сосок, и Сейдж вскрикивает от наслаждения. Все ее тело содрогается, я снова довожу ее до грани наслаждения.

— Холт, — задыхаясь, стонет она.

— Просто чувствуй, малышка, — бормочу в ее грудь и чувствую, как меня настигает собственный оргазм. Мои яйца сжимаются от того, как я вбиваюсь в нее. Прижимаю ее еще ближе к себе, и не остается ни одной частички наших тел, которые бы не соприкасались. Пальцами крепко обхватываю ее спину, пока изливаюсь в нее, а она стонет мне в грудь. Освобождаясь от моей поддержки, Сейдж ложится на мой стол, ее обнаженное тело передо мной. Она смещает свои бедра, и я двигаюсь внутри нее. Улыбка касается ее губ.

Я посмеиваюсь.

— Продолжай так делать, и я скоро буду готов ко второму раунду. — На самом деле, я уже чувствую, как слегка твердею внутри нее.

— Обещаешь? — дразнит она, приподнимая бедра и продвигая меня дальше в себя.

— Сейдж, — предупреждаю я. Закрываю глаза и заставляю себя держать их в таком положении.

— Нет лучшего чувства во всем мире, чем ты во мне, — шепчет она, и я соглашаюсь.

Я смотрю на эту красивую женщину, распростертую на моем столе, и я чувствую слабость. О чем бы она меня ни попросила — я сделаю. Все, что она захочет, будет ее. Никогда в жизни я не был так бессилен. Она другая. Не знаю, в чем именно, но я абсолютно одержим ею.

— Садись. — Поднимаю ее за локти и надеваю бретельки лифчика на плечи, поправляя бюстгальтер на ее груди. Затем надеваю на нее платье и наклоняюсь, чтобы застегнуть молнию на спине. Низ платья все еще поднят до талии и, когда я, наконец, выхожу из нее, немного опускаю его.

Ладонями обхватываю ее лицо и прижимаюсь к ее губам, целуя.

— Что ты делаешь со мной? — шепчу ей в губы.

Она целует меня в ответ, не отвечая на вопрос, потом выбирается из моих объятий и слезает со стола. Ее платье опускается, и она рукой разглаживает складки на нем.

— Мне нужно в уборную, — говорит она, поворачиваясь к двери.

— Она здесь. — Я указываю на дверь в углу, и Сейдж оглядывается через плечо, чтобы увидеть, куда я показываю.

Она пересекает мой кабинет и исчезает за огромной деревянной дверью. Через несколько минут выходит. Ее волосы, которые были в полном беспорядке, теперь завязаны в низкий конский хвост. Смазанная помада стерта, а губы накрашены заново.

Я сажусь за стол и смотрю, как она приближается на этих нескончаемо длинных ногах. Эти ноги — моя слабость.

— Поехали со мной домой, — мягко говорю я.

Я не спрашиваю. Не приказываю. Я хочу, чтобы она сама выбрала поехать ко мне.

— Слишком быстро, — тихо говорит Сейдж, дотягиваясь до своего клатча, который лежит на краю моего стола. И мое сердце сжимается от разочарования.

— Сейдж, я не прошу тебя выйти за меня замуж. Я лишь прошу тебя пойти со мной домой. Мне нравится, когда ты там. Мне нравится ложиться спать и просыпаться с тобой. Мне нравится знать, где ты, и видеть тебя в поле своего зрения.

— Ты знаешь, где я, когда я у себя, — противится она.

— Но ты не в поле моего зрения, и я определенно не просыпаюсь рядом с тобой.

— Следующей ночью, — говорит она и целует меня в губы. — Сегодня мне нужно поспать в своей собственной постели.

Я расстроено вздыхаю, но не хочу давить на нее.

— Позволь мне хотя бы довезти тебя до дома.

— Идет, — говорит она с улыбкой и кивает.

Хватаю бумажник и ключи и запираю стол, пока Сейдж ждет меня снаружи моего кабинета.

Она улыбается, когда я догоняю ее.

— Никогда не взгляну на твой кабинет как прежде, — говорит она, смеясь.

Я ухмыляюсь.

— Надеюсь, что нет.

— Со сколькими женщинами ты делал это здесь? — спрашивает она, отводя взгляд.

— Ни с кем.

— Трудно в это поверить, — вздыхает она.

Я отвечаю искренне:

— Это правда, Сейдж. Я никогда не совмещал работу и удовольствие.

— До этого момента. — С нерешительной улыбкой на лице Сейдж подталкивает меня закончить.

— До этого момента, — повторяю я. — Но в следующий раз я хочу тебя у окна, — шепчу ей, когда касаюсь губами ее лба.

— Кто сказал, что будет следующий раз? — ворчит она.

— О, следующий раз будет. Поверь мне.

Шлепаю ее по попе, и мы заходим в лифт.

Глава 10

Сейдж

Горячая вода бьет по коже, я дышу паром, пока мысли о Холте атакуют мой мозг. «Слишком много, слишком быстро, — продолжаю напоминать себе. — Это должно было быть весело. Не серьезно». Для меня не редкость разговаривать с самой собой — это механизм преодоления, которому меня научил мой терапевт. Я сама себя тренирую, и это хорошо. Несмотря на все то, что говорю себе, чувствую я совершенно другое.

Выпивка с Холтом должна была быть просто выпивкой. Ничего больше, и уж точно не секс. Но каждый раз, когда вижу его, когда позволяю ему касаться себя, я углубляюсь в мысли, возможно, даже надежды о чем-то большем. «Проклятье», — ругаю саму себя.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒