Table of Contents 3 страница

— Так и есть, — соглашаюсь я. — Но мой знакомый Марк владеет этим рестораном. Лючия — это имя его дочери.

Сейдж моргает.

— Ты знаешь владельца ресторана?

Я ухмыляюсь.

— Да.

— Удивительно, — бормочет она себе под нос.

Парковщик открывает дверь, чтобы помочь Сейдж выйти, а я обхожу машину и подхожу к ней. Прижав ладонь к ее спине, веду ее в фантастический новый ресторан в Старом городе. Он совсем недалеко от моего дома и один из ближайших модных новых ресторанов.

— Я думала, мы просто выпьем чего-нибудь, — говорит она, вскидывая брови.

— Мы не можем выпивать, хорошенько не поев. Я видел, как ты вчера спотыкалась, уходя из бара «51», — ухмыляюсь я, а она заливается краской.

— Мистер Гамильтон, ваш столик готов, — говорит администратор, и Сейдж быстро следует за ней по пятам.

Столик, который я забронировал, скрыт от посторонних глаз, но отсюда открывается вид на остальную часть зала, поэтому это местечко не выглядит слишком изолированным. В ресторане царит полумрак из-за тусклого верхнего освещения, и свечи на столе — единственный источник света. Атмосфера современная и жизнерадостная, с налетом таинственности.

— Хочешь выпить? Может, лимонный шот? Это ты пила вчера вечером, верно?

Ее губы складываются в улыбку, которую она пытается скрыть, и качает головой.

— О, нет, спасибо. Мне, пожалуйста, коктейль «Грязный мартини», очень грязный.

Я чуть не давлюсь, когда она произносит слово «грязный», но официант кивает и смотрит на меня.

— Выдержанный «Джемисон». Чистый.

— Да, мистер Гамильтон. Буду через минуту с вашими напитками.

— Выдержанный? — спрашивает она.

— Только лучшее.

Сейдж поджимает губы, и кажется, она хочет еще что-то сказать, но сдерживается.

— Итак, мне любопытно, — начинаю я, опираясь локтем на стол. Знаю, это нарушает все правила этикета, но, честно говоря, мне наплевать. — Почему мы здесь, Сейдж?

Ее глаза округляются, но она не колеблется. Хорошо.

— Потому что ты выбрал это место, — невозмутимо отвечает она.

Я откидываю голову назад и усмехаюсь. Она красива, умна и с чувством юмора. Она все это и даже больше. Наши напитки приносят в рекордное время, я посылаю официанту взгляд, которым говорю, чтобы он поскорее оставил нас наедине. Что он поспешно и делает. Сейдж берет свой бокал мартини и прижимает край к нижней губе. Ее язык касается стекла, и она осторожно делает глоток прохладной жидкости.

Ее губы. Этот язык. Твою мать.

— Так, вернемся к вопросу, — говорю я, взяв напиток. — Почему мы здесь?

Я потягиваю виски, задерживая его во рту, смакуя вкус на языке, прежде чем проглотить.

— Мне так стыдно, — говорит она невинно, опуская взгляд на колени.

— Расскажи мне, — прошу я с улыбкой. — Мне очень любопытно, почему Сейдж Филлипс пригласила меня выпить.

Она морщится после глотка мартини.

— Это был вызов, — признает Сейдж с гримасой. — Это звучит по-детски, но мы сидели там за столом, и Эмери предложила нам сыграть в «Правду или вызов», я выбрала вызов и…

— Они сказали тебе пригласить меня на выпивку, — заканчиваю за нее предложение. Я смеюсь про себя, впрочем, не зная, должен ли я чувствовать себя польщенным, обиженным или напуганным. «Правда или вызов»? Серьезно?

Сейдж выглядит абсолютно униженной. Она поднимает взгляд и, наконец, смотрит на меня, тихо отвечая:

— Да. Это приложение в мобильном Эмери. Игра на выпивку. — Она выглядит так же напугано, как я минуту назад. Я улыбаюсь, пока она нервно бормочет свое объяснение.

Я едва могу сдерживать смех и вижу, как она заметно расслабляется.

— Ты пригласила меня, потому что это был вызов? — Я встряхиваю головой.

Она кивает и хватает свой бокал мартини, словно от этого зависит ее жизнь.

— А что бы было, если бы ты не приняла вызов? — спрашиваю я, делая еще один глоток своего чистого виски.

— Я бы выпила шот.

Я изучаю выражение ее лица. Она говорит правду, но почему же она просто не выпила этот шот? Это кажется более легким вариантом, чем пригласить выпить босса.

— Ты вполне могла выбрать шот, — колко замечаю я.

— Я уже выпила достаточно, — отзывается она. — И как ты узнал, что я уже пила? — спрашивает она оборонительно.

Я изучаю ее некоторое время.

— Я наблюдал за тобой, Сейдж. Мне нравится смотреть на тебя, — дерзко признаюсь я.

Она громко вздыхает, ее грудь поднимается и опадает с каждым быстрым вдохом.

Я смотрю в ее глаза и продолжаю:

— И я видел, как ты наблюдала за мной.

Ее верхняя губа дергается, пока она придумывает саркастичный ответ. Я могу видеть, как вена на ее шее пульсирует, а затем она шепчет:

— Мы не должны этого делать. — Сейдж накалывает оливку, плавающую в ее бокале, на зубочистку и отправляет ее в рот. Зеленая оливка идеально подходит ее глазам.

Я вижу, как она некомфортно съеживается в своем кресле на несколько секунд, прежде чем отвечаю:

— Почему нет?

— Потому что ты — мой босс.

Как наивна милая малышка Сейдж.

— Вообще-то, нет, — говорю я.

Она хмурит брови.

— Ты руководишь компанией, в которой я работаю, так что это одно и то же.

— Я совладелец компании, на которую ты работаешь, — просвещаю ее я.

Сейдж вздыхает.

— Холт, мы только выпьем. И всё. — Но ее глаза говорят мне, что она хочет большего.

Я наклоняюсь ближе к ней.

— Это не просто выпивка, Сейдж.

Наш официант появляется, прерывая нас, и я смотрю, как Сейдж глубоко вздыхает и улыбается, когда заказывает еще один мартини.

— Мне тоже повторить, — я поднимаю свой бокал, — и не могли бы вы принести нам пару ваших самых лучших закусок?

Наш официант извиняется и уходит.

— Что, если тебе не понравится то, что он принесет? — спрашивает Сейдж.

Я ухмыляюсь.

— Почти уверен, что в меню нет ничего, что бы мне не понравилось.

Она с трудом сглатывает и нервно потирает шею.

— Отбросим в сторону игру «Правда или вызов», расскажи мне что-нибудь еще о себе.

— Я слышала, как Эвелин говорила тебе, что я раньше жила в Чикаго. — Я киваю, пока она говорит. — Я родилась в Северной Дакоте. Мы переехали в Чикаго, когда мне было четыре, а затем снова в Дакоту, когда мне было двенадцать. — Она сглатывает эмоции и делает глубокий вдох перед тем, как продолжить. — Я жила там, пока не переехала сюда ради этой работы несколько месяцев назад.

— Так как тебе, нравится Чикаго в этот раз?

— Обожаю его. — Сейдж вздыхает с ностальгией. — Не пойми меня неправильно. Нет лучшего места для жизни, чем Северная Дакота. Лучшие люди на Земле живут там. Также там лучшие школы в стране, и там безопасно. Но я люблю этот город. Чикаго течет в моих венах.

Я улыбаюсь.

— У нас есть кое-что общее. Он течет и в моих венах тоже. Я рад, что тебе здесь нравится.

Она кажется расслабленной и увлеченной нашей беседой.

— Я проводила немного времени на выходных, заново знакомясь с городом. Раньше исследовала его вместе со своими родителями, когда жила здесь. Забавно видеть, как город преобразился за последние десять лет. — Тон ее голоса повышается, когда она оживленно говорит о своем прошлом в Чикаго.

Наш официант ставит на стол мясную тарелку и шипящие в чугунном горшочке пельмени, а другой обновляет наши пустые бокалы.

— Какое твое любимое место? — спрашиваю я, желая услышать больше о ее любви к городу.

Она ностальгически улыбается.

— То же, что было в детстве, — Миллениум-парк. Мне нравится прогуливаться там. Не знаю, наверное, это напоминает мне о хороших временах здесь. — Сейдж произносит это с толикой грусти.

Я не спрашиваю, были ли плохие времена, потому что знаю ее историю. Знаю, почему ее семья покинула этот город и переехала обратно в Северную Дакоту, и знаю, что случилось здесь, в Чикаго, что полностью разрушило ее семью.

— Расскажи мне о себе, — говорит она, накладывая несколько кусочков мяса и крекеров на свою тарелку.

— Да не о чем особо рассказывать. Я провожу большую часть времени, руководя «Джексон-Гамильтон», — говорю я, запихивая оливку в рот. — Я работаю даже тогда, когда не работаю. Вот и все.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать два.

— Очевидно, не женат? — Она опускает взгляд на мою левую руку.

Я поднимаю руку и двигаю пальцами.

— Никогда не был.

Сейдж придвигается ближе и слегка наклоняет голову набок.

— Почему нет? Ты привлекателен и успешен. Могу представить, что у тебя есть целая очередь из женщин, желающих стать миссис Холт Гамильтон. — Она усмехается, прижимая бокал мартини к губам и делая глоток.

Пьяненькая Сейдж напориста. Мне нравится.

— Ты права, — посмеиваюсь я. — Нет отбоя от женщин, которые бы хотели меня соблазнить. Однако я пока в поисках той, которая привлечет мое внимание. Той, которая бросит мне вызов. Которая сильна как сама по себе, так и со мной.

Я удерживаю ее взгляд, а она опускает голову, ее глаза блестят на свету.

— Что ж, тебе же хуже, — замечает она. — Думаю, ты уже немало сердец разбил в поисках идеальной женщины.

Я тихо смеюсь и возвращаю вопрос ей:

— А что насчет тебя?

Она выгибает бровь.

— А что насчет меня?

— Полагаю, ты ни с кем не встречаешься?

Сейдж пристально смотрит на меня через стол, а потом издает смешок.

— Нет. Я развлекалась в колледже, встречаясь с парнями. Одни отношения казались серьезными, но не продлились долго. — Я рад слышать, что у нее никого нет, но не рад той части с развлечениями и свиданиями с парнями. Пальцами обхватываю край стола. — Сейчас я просто хочу сфокусироваться на своей карьере.

Такой ответ меня устраивает.

Делая глоток виски, я меняю тему:

— Я тут подумал, мы могли бы сходить в «Лазурь».

— Ночной клуб?

Я киваю.

— Ты любишь танцевать? — Не мое любимое занятие, но я сделаю это, ради шанса быть ближе к ней.

На ее лице появляется милое, но неуверенное выражение.

— Не очень. Мне потребуется побольше этого, — Сейдж поднимает свой напиток, — чтобы чувствовать себя достаточно уверенно для танцев.

Я улыбаюсь ей.

— Что ж, допивай. Мы идем танцевать.

Глава 4

Сейдж

Как только мы входим в жаркий и душный клуб, Холт берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мое сердце нервно стучит, когда он сжимает мою ладонь в своей. Музыка орет из колонок, и я ощущаю, как тяжелый бит басов отдается в моих ногах, когда мы проходим сквозь толпу. Холт ведет нас в секцию в задней части клуба, затем он кивает, и огромный мужчина пропускает нас. Мы быстро поднимаемся наверх, на площадку, которая располагается примерно на высоте двух метров над остальной частью клуба.

Я должна была догадаться, что мы пройдем в VIP ложу. Охранники, одетые по форме, стоят по периметру VIP зоны, хорошо смешиваясь с толпой. Мы идем в приватную зону, заполненную кожаными креслами и диванами, и проходим к огромному столу с табличкой «Зарезервировано» и с именем Холта на ней. Я одета достаточно откровенно, но мне становится неловко, когда вижу, что женщины разгуливают по помещению в платьях, которые слишком коротки, на слишком высоких каблуках и с макияжем, с которым слишком долго возиться, — но они выглядят великолепно.

В мгновение ока появляется официантка, и Холт наклоняется к ее уху, озвучивая наши заказы. Она кивает и исчезает так же быстро, как и появилась. Ее задница подпрыгивает при каждом движении в ботфортах на высоком каблуке. Я вновь сосредотачиваю внимание на толпе под нами и смотрю на море людей, танцующих и качающихся в такт музыке.

— Это место сумасшедшее! — говорю я Холту, наклонившись к нему ближе. Из-за сильно орущей музыкой мне приходится практически прижимать губы к его уху, чтобы он точно меня услышал.

— Это точно, — говорит он, соглашаясь.

Наши щеки соприкасаются, и я отстраняюсь, поворачиваясь к толпе, чтобы снова наблюдать за ней. Минуту спустя Холт протягивает мне «Грязный мартини», и я улыбаюсь ему. Обслуживание здесь быстрое, а потом я вспоминаю, что мы в VIP зоне. На столе стоит стакан с оливками, он хватает одну и отправляет в рот. Я сжимаю бедра крепче, пока смотрю, как его полные губы соединяются, и он улыбается мне. Все в нем превосходно. Он снимает пиджак и закатывает рукава рубашки, как делал вчера, затем расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, и этого достаточно, чтобы я смогла увидеть кусочек его загорелой кожи над ключицей.

Холт отпивает виски, пальцами крепко обхватывая бокал. В конце концов, он ставит его на стол перед нами, забирает мой бокал из рук и ставит рядом со своим.

— Ну же. Я хочу потанцевать с тобой, — шепчет он мне на ухо, поднимая меня с дивана.

Я качаю головой. Я еще не готова, но он кивает мне с вызовом. Такой босс.

— Я еще не готова танцевать, — говорю ему. Мое тело напряжено. Он не такой, как я ожидала. Он скромный и милый, но в то же время такой прямой и дерзкий.

— Я готов. — Он осторожно тянет меня на себя. Я вижу, что он привык получать свое. И угождаю. Он такой требовательный.

Холт снова переплетает наши пальцы, пока ведет меня сквозь толпу к небольшому танцполу. Крепче сжимая мою ладонь, он смотрит на меня через плечо и указывает на место на танцполе. Мы пробираемся к центру, где самая толкучка. Прожекторы бросают свет на море тел, пока все двигаются под музыкальный бит. Спустя пару напитков мои нервы, наконец, успокаиваются, и уверенность берет верх. Холт останавливается и тянет меня к себе, положив свои ладони на мои бедра. Я медленно качаю ими, найдя ритм, который соответствует ему. «How Deep Is Your Love» раздается из колонок, и Холт усиливает хватку на моих бедрах, пока мы двигаемся вместе. Мое тело реагирует на его прикосновения так, как я никогда бы не ожидала. Сердце дико бьется в груди, соски напрягаются, и тепло распространяется от ног к самому центру.

Вокруг нас танцуют люди, но прямо сейчас складывается ощущение, будто на танцполе только Холт и я. Его голубые глаза выражают напряжение, отчего в моем животе танцуют бабочки. Он прижимает меня еще ближе к своей груди, обвивая рукой мою талию. Пальцами сжимает мой бок, его хватка усиливается, пока наши бедра синхронно двигаются, словно мы танцевали уже миллион раз.

Наши лица близко друг к другу, его нос задевает мой. Прижавшись щекой к его щеке, чувствую, как тепло наших тел окутывает нас и оборачиваю руки вокруг него. Музыка оживленная, но наши движения медленные, методичные, ритмичные.

Больше часа мы танцуем вот так — растворенные друг в друге. Ощущаем, как один реагирует на легчайшие прикосновения другого. Наши тела переплетаются, руки в волосах друг друга, на спинах — двигаются, исследуя. Мы покрыты легким блеском от пота, но ни один из нас не хочет оторваться друг от друга. Такое ощущение, словно я на вершине, опьяненная Холтом.

Он путешествует ладонями по моей спине и прижимает меня все ближе к себе. Я могу чувствовать практически каждый его мускул. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу. Больше никого не существует. Только Холт и я. Его ладони находят мою шею, и это нежное прикосновение посылает дрожь по моему позвоночнику. Пальцами ласкает заднюю часть моей шеи и опускает голову, прикасаясь своими полными губами к нежной коже под моим ухом.

Мои ноги начинают дрожать, пока его язык вырисовывает небольшие круги на моей коже.

— Нам надо уйти, Сейдж, — шепчет он мне на ухо.

Я качаю головой. Я не хочу, чтобы он меня отпускал.

Отстранившись, он хватает меня за руку и ведет через толпу обратно к VIP зоне. Наш приватный столик окружен людьми, и Холт приветствует знакомых. Я узнаю среди них его друга Джека из вчерашнего бара, который замечает мою ладонь в ладони Холта и посылает ему красноречивый взгляд. Джек наклоняется, шепча что-то Холту, который отталкивает его. Джек снова смотрит на меня перед тем, как развернуться и уйти. Холт хватает мою сумочку с дивана и кивает, прощаясь с небольшой компанией, а затем тянет меня к входной двери.

Холодный порыв ветра приветствует нас, когда мы выходим через стеклянные двери на улицу. Это освежает, и я делаю глубокий вдох.

— Почему мы не поговорили с Джеком? — спрашиваю я, как только Холт оставляет позади толпу, ждущую снаружи, чтобы попытаться попасть в клуб.

— Я все время говорю с Джеком. Я хочу доставить тебя домой.

Он резок и настойчив.

Мое сердце замирает, когда он произносит это. Подъезжает черный лимузин, и Холт открывает дверь, жестом предлагая мне сесть в салон. Он отправляет меня домой на лимузине? Мое лицо заливается краской от смущения, когда я вспоминаю, как близко мы были друг к другу в клубе и как, должно быть, жутко неудобно он себя сейчас чувствует.

Колеблясь, я хочу извиниться, надеясь, что сегодняшний вечер не подверг опасности мою карьеру.

— Я… Я…

— Садись в машину, Сейдж, — отрезает Холт.

Слезы жгут глаза, а сердце колотится, когда я сажусь на заднее сиденье автомобиля. Я отворачиваюсь и смотрю в окно, так что, если Холт заглянет в машину, он не увидит моих слез, которые уже собираются у меня в глазах.

Автомобильная дверь хлопает, и водитель спрашивает адрес. Я делаю глубокий вдох, но голос Холта вырывает меня из оцепенения.

— Угол Астор и Бертон Плейс, недалеко от озера.

И тут мое сердце начинает колотиться совершенно по другой причине. Холт со мной в машине, и мы не едем ко мне домой.

* * *

Мы подъезжаем к великолепному дому недалеко от Лейкшор-драйв. Вся улица состоит из недавно построенных домов или тех, которые были полностью обновлены, сохранившие лишь немного исторического шарма.

— Твою мать, — бормочу я себе под нос, когда смотрю на дом из коричневого кирпича с пропускными воротами.

— Остановите здесь, — инструктирует Холт водителя, который подъезжает к обочине. Холт вручает ему сотню баксов, открывает заднюю дверь и вылезает. Затем предлагает мне руку, и я выбираюсь из машины. Он ведет меня к огромным воротам, которые открывают вид на живописный внутренний двор.

— Это твой дом? — ошеломленно спрашиваю я.

— Да, — и он поднимает взгляд на неприлично огромный дом.

— И ты живешь здесь один? — Я смотрю и замечаю, по крайней мере, три этажа этого громадного особняка.

— Да.

Мы подходим к входной двери, и он достает ключ из кармана, чтобы открыть дверь. Уже внутри он отключает сигнализацию и отбрасывает ключ в огромную серебряную чашу на маленьком столике.

— Хочешь пить? — вежливо спрашивает он.

— Да, вода — было бы отлично.

Внезапно я осознаю, насколько сухо у меня во рту.

Он ведет меня в громадную современную кухню, о которой мечтает каждая женщина. Темные шкафчики подчеркиваются белыми мраморными столешницами и современными приборами из нержавеющей стали. Кухонный островок в три раза большего размера, чем любой другой, виденный мной, расположен в центре, а огромные антикварные люстры соединяют, как я полагаю, старый дом с новым.

Холт достает две бутылки воды из холодильника и протягивает мне одну.

— Кухня, — говорит он, осматриваясь вокруг.

— Она прекрасна.

И это преуменьшение века.

— Я люблю готовить, — уверенно заявляет он.

— Я бы никогда не подумала, — говорю я и пью воду из бутылки, которую он мне дал. Он горяч, да еще и готовит? Я пытаюсь скрыть небольшую улыбку, растягивающую мои губы.

Холт закатывает глаза.

— Да-да. Все думают, что я слишком богат, чтобы готовить самостоятельно, чтобы водить самому свою собственную машину или вообще что-нибудь делать самому. — Его тон раздражительный. — Но мне нравится готовить. Я просто нечасто это делаю, потому что какой смысл готовить для одного?

Я знаю, что он имеет в виду. Чаще всего я завариваю лапшу быстрого приготовления или грею банку супа. Я понимающе улыбаюсь ему.

— Я и не думала о том, что ты слишком богат, чтобы самостоятельно готовить, — пытаюсь объяснить я.

— Все нормально, Сейдж. Я не хотел все это вываливать на тебя. Это все из-за того, кто я. Все предполагают, что я ничего не могу сделать сам, — добродушно отмахивается он. Мне интересно, сколько людей считает так только из-за его богатства.

— Я никогда не думала о тебе так, — признаюсь я и улыбаюсь ему.

— Что ж, хорошо. Тогда я был бы рад как-нибудь приготовить тебе ужин. — Его глаза сияют.

— Принимаю предложение. — Я закручиваю крышку на бутылке и ставлю ее на кухонный островок.

— Хочешь увидеть остальную часть дома?

— С удовольствием.

Я следую за ним, когда мы проходим через другой выход из кухни. Я буквально в восторге от того, как Холт показывает свой дом. Пять спален, семь ванных комнат, два кабинета, библиотека, тренажерный зал, небольшой винный погреб в подвале и даже приличного размера задний двор. В большинстве домов в городе очень мало места для двора, но он поговорил с соседом и купил большой участок между их домами, разделив его так, что теперь у каждого есть двор.

Должна сказать, это удивляет меня, но когда у тебя есть куча денег на покупку такого дома… ничто уже не удивляет. Скажу, что, несмотря на то, что его дом изящный снаружи, внутри он очень уютный.

Трудно не заметить, как Холту здесь легко и непринужденно.

— И последнее, но не менее важное, что я бы хотел показать тебе — это свое самое любимое место в доме, — говорит он, когда мы поднимаемся по узкой лестнице на самый верх. Открыв дверь, мы оказываемся в патио на крыше, от которого захватывает дух. Отсюда можно увидеть центр Чикаго и даже озеро Мичиган.

— Боже мой, — говорю я, пройдя чуть дальше. — Это завораживающе.

— Я знаю, — отвечает он и приближается ко мне.

Каменные скамейки встроены в периметр патио с огромными горшками кустарниковых растений, стоящих между сидениями. Садовая мебель заполняет центр, а огромный встроенный гриль и зона кухни дополняют пространство.

— Посмотри, — указываю я на темное небо. — Большая Медведица.

Мой голос ломается, как только я произношу это, и с трудом сглатываю. Наблюдение за звездами вызывает столько воспоминаний, хороших и печальных. Я никогда не забуду, как долго моему отцу приходилось показывать мне, где находится это созвездие на небе, и объяснять разницу между Большой и Малой Медведицами.

— Я не вижу. — Холт откидывает голову назад и щурится.

— Прямо там, — шепчу я, указывая на нее.

Он качает головой, его рука задевает мою.

— Все равно не вижу.

Я вздыхаю. Я помню, как папа указывал и объяснял, как найти созвездие и как, должно быть, это надоедало ему, но он никогда не разочаровывал меня. Он всегда был таким терпеливым и помогал мне находить его снова и снова.

— Иди сюда. — Я сажусь на огромный двухместный шезлонг. Холт садится рядом, и мы откланяемся назад. — Смотри прямо туда, — указываю я. — Там семь звезд. С конца: Алькаид, Мицар, Алиот, Мегрец. Теперь идем в нижний левый угол. Это Фекда. В правом нижнем углу находится Мерак, а в верхнем правом углу — Дубхе.

— Я вижу, — восторженно говорит он и указывает пальцем в небо. — Кроме того, что у тебя есть диплом дизайнера интерьеров, ты еще изучала астрономию? — подшучивает он надо мной.

— Нет, — хихикаю я. — Хотя у меня было много уроков по астрономии. Это слишком нудно?

Он тихо смеется.

— Не нудно, но я никогда бы не подумал о тебе так, — говорит он, поворачивая ко мне голову. — Что заставило тебя выбрать эти курсы?

Я закидываю руки за голову и откидываюсь на плюшевую подушку.

— Мой отец, — тихо говорю я. Я борюсь с комом, который образуется в моем горле. Прочищаю его, надеясь, что это скроет мои эмоции. — До того, как умер, он часами показывал мне, как найти Медведицу. Мы ложились на лужайку перед нашим домом на ферме, и он показывал мне все созвездия, которые знал. Тем не менее, я никогда не могла найти Большую Медведицу. Я всегда искала ее слишком высоко на небе. Он говорил: «Ниже, Сейдж».

Я не могу не улыбнуться воспоминанию.

Холт улыбается вместе со мной.

— Он хорошо тебя научил. Ты точно знала, где найти ее сегодня. — Его голос нежный и заботливый.

Я пожимаю плечами.

— Я усовершенствовала свой навык. — Не подумав, я продолжаю: — Долгое время я не могла даже смотреть на небо. Я начинала сердиться, потому что сильно скучала по отцу. Сейчас это приносит мне утешение. Глядя в небо, я чувствую связь с ним.

Холт перекатывается на бок и смотрит на меня.

— Спасибо за то, что показала мне.

— Всегда пожалуйста. Спасибо, что согласился выпить со мной, — Я пытаюсь подняться с шезлонга, но Холт останавливает меня. — Мне пора. Уже поздно…

— Останься со мной.

Его слова останавливают меня. Его глаза, наполненные желанием, смотрят в мои.

Не уверена, правильно ли я расслышала его, поэтому смотрю на него с недоверием.

— Что? — Холодок прокатывается по моей коже, когда поднимается ветер, и я обхватываю руками свои плечи.

— Ты слышала меня, Сейдж. Останься со мной. — В его голосе ощущается нужда.

— Я не могу. Мы не можем. — Я поднимаю на него взгляд. Потому что я хочу сделать это. Но не могу. Определенно, не могу.

Он прижимает ладонь к моей щеке, большим пальцем нежно касаясь моих губ.

— Останься, — настаивает Холт, и все аргументы покидают меня.

Я отвожу взгляд от его лица, опуская глаза к его груди. Мои волосы кружат вокруг нас, когда поднимается ветер.

— Я не могу. — Мое сердце дико бьется в груди, и я обдумываю все последствия того, если останусь с ним.

— Можешь.

— Холт… — Я делаю паузу.

— Я бросаю тебе вызов, Сейдж. Останься со мной.

Я бросаю тебе вызов. Этим четырем чертовым словам я никогда не могу отказать.

Глава 5

Холт

Она громко вздыхает. Не могу поверить, что действительно только что бросил ей вызов остаться со мной. Я никогда, черт возьми, не умолял ни одну женщину, но вот он я, унижаюсь перед Сейдж Филлипс, умоляя провести со мной ночь. Мне почти стыдно за себя. Почти.

— Сейдж, — надавливаю я, желая услышать ее ответ. Я вижу нерешительность в ее глазах, но также желание и нужду.

— Холт, я беспокоилась, что выпивка была плохой идеей. Остаться здесь — это очень-очень плохая идея.

— Это отличная идея. Посмотри, гроза приближается, — смеюсь я беззаботно и указываю на тучи, которые накрывают озеро и двигаются на нас, — и я оставил свою машину. Я не собирался за руль после выпивки, и не стану вызывать тебе такси в такой час и отправлять домой, поэтому единственный вариант, который я вижу для тебя — это остаться здесь.

Я улыбаюсь ей, надеясь, что мое обаяние сработает.

— Похоже, что да. — Она покусывает свою нижнюю губу, борясь с улыбкой.

Сейдж видит, что я порю ерунду, но мне все равно. Ее губы пухлые, розовые, идеальные и мои. Я наклоняюсь и прижимаюсь к ним в поцелуе, втянув нижнюю губу в рот. Она резко вдыхает и расслабляется, целуя меня в ответ. Схватив пальцами воротник моей рубашки, она держится за нее, пока я углубляю поцелуй. Наше дыхание прерывистое. Мой член твердеет, когда Сейдж прижимается своей грудью к моей. Но через мгновение она отстраняется и упирается лбом в мою грудь, обнимая меня.

— Перестань думать, Сейдж.

Она поднимает голову и смотрит на меня сквозь густые ресницы. Наконец, она отвечает:

— Ладно.

Я вздыхаю с облегчением и переплетаю наши пальцы. Мы направляемся к двери, и я осторожно веду ее по узкой лестнице на третий этаж. Она держит мою ладонь, а другой рукой крепко хватается за предплечье, пока я следую с ней через длинный коридор к своей спальне. Я могу чувствовать ее нерешительность, смешанную с желанием, которое заводит и меня.

Она сильнее сжимает мою ладонь, когда мы входим в комнату, и резко останавливается в дверях. Что-то внутри меня подсказывает, что это плохая идея, но я разворачиваюсь и прижимаю Сейдж к стене. Не хочу, чтобы она поменяла свое решение, и я чертовски уверен, что не хочу, чтобы она уходила сегодня. Я должен показать ей, что чувствую, что она делает со мной. И мне нужно знать, испытывает ли она то же самое.

Мы словно клубок переплетающихся конечностей и сталкивающихся губ. Слова желания и наслаждения раздаются между страстными поцелуями. Звук тяжелого дыхания заполняет пространство между нами, сопровождаемое стонами желания.

Каждая клеточка моего тела хочет Сейдж. Нуждается в ней. Длинными пальцами она расстегивает пуговицы на моей рубашке, затем срывает ее с моих плеч, бросая на пол к нашим ногам. Касаясь руками моей груди, посылает дрожь по моему позвоночнику, тянется к шее, а затем запускает руки в волосы на затылке, нежно тянет за них. Черт, она словно знает мое тело.

Отыскав края ее топа, я тяну его вверх и снимаю через голову, затем отбрасываю на пол. Ее грудь даже идеальней, чем я представлял, заключенная в черный кружевной бюстгальтер.

— Господи, Сейдж, — бормочу я у ее шеи, спуская бретельки с плеч.

Я завожу руку за ее спину, расстегиваю бюстгальтер и смотрю, как он падает на пол к топу. Мой член пульсирует в штанах, когда ее руки исследуют мой живот и останавливаются на талии. Делаю шаг назад, чтобы иметь возможность взглянуть на нее. Ее веки тяжелеют, а глаза полны страсти. Она хочет этого так же сильно, как и я. Только это подтверждение и нужно было мне, чтобы продолжить.

— Сюда. — Я беру Сейдж за руку и веду к кровати. Я трахну ее у стены, на полу, в душе и в каждом чертовом месте, о каком только подумаю. Но сегодня я хочу ее в своей постели. Подо мной. Мягкая кожа и нежные прикосновения.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒