Эмили Дикинсон 30 страница

Когда у младенцев сформировалось чувство доверия к своим опекунам, они демонстрируют это своим поведением. Эриксон говорил, что первый признак доверия к матери появляется, когда малыш готов «без особой тревоги или гнева переносить исчезновение матери из поля зрения» (p. 247). Вероятно, здесь важно слово «особая», ибо мы видели при обсуждении теории Боулби, что большинство малышей испытывают определенную тревогу разлучения. Тем не менее, если опекуны надежны, малыши могут научиться переносить их отсутствие. Если же опекуны ненадежны, малыши не могут позволить им уйти и пугаются, когда те пытаются это сделать.

Доверие аналогично тому, что Тереза Бенедек называет уверенностью (confidence) (см. с. 351 в предыдущей главе). Это базовая вера в своих кормильцев (в широком смысле этого слова). Эриксон говорил, что он предпочитает термин доверие (trust), потому что «в нем заключено больше наивности и взаимности» (p. 248). Но доверие приводит к той же самой установке, которую рассматривала Бенедек — спокойному терпению, которое исходит из уверенности, что кормилец будет рядом, когда в этом возникнет необходимость.

Доверие, таким образом, — это ощущение того, что другие люди надежны и предсказуемы. В то же время Эриксон давал понять, что доверие в конечном счете зависит от чего-то большего. В конечном счете, говорил он, доверие зависит от собственной уверенности родителей, от их чувства, что они все делают правильно. Родители «должны уметь передать ребенку глубокое, почти органическое убеждение, что то, как они поступают, имеет для ребенка важное значение» (p. 249). Это ощущение значимости родительского поведения, в свою очередь, требует культурной поддержки — веры в то, что «наши действия приносят нашим детям пользу».

На первый взгляд, акцент Эриксона на собственную уверенность опекуна озадачивает. Какое отношение к грудному ребенку имеет уверенность родителя? Возможно, Эриксон имел в виду нечто схожее с идеями психиатра Г. С. Салливана. Салливан (Sullivan, 1953, p. 49–109) считал, что в первые месяцы жизни младенцу свойственен особый вид физической эмпатии с материнской фигурой, так что младенец автоматически чувствует напряженное состояние матери. Если мать испытывает тревогу, ее испытывает и ребенок; если мать спокойна, спокоен и ребенок. Эти ранние интеракции, в свою очередь, влияют на последующие аттитюды. Тем самым важно, чтобы родители ощущали оправданную уверенность в своих силах, с тем чтобы маленькие дети не стали относиться слишком настороженно к межличностному контакту. Детям необходимо чувствовать, что нахождение рядом с другими людьми в основе своей положительно и придает уверенность.

Эриксон (Erikson, 1959, p. 64) заметил, что американским родителям не всегда легко выработать внутреннюю уверенность в практике воспитания своего ребенка. В то время как родители в более примитивных, более устойчивых культурах следуют практике, которая передается из поколения в поколение, современному родителю-американцу известно меньше традиций, на которые можно было бы опереться. Современные родители получают всевозможные советы по новейшим, «улучшенным» методам воспитания ребенка, но эти советы совершенно не унифицированы.

Эриксон считал, что в этой ситуации помогают книги, подобные труду Спока (Spock, 1945). На всех страницах своей книги Спок побуждает родителей доверять себе. Он говорит родителям, что они знают больше, чем им кажется, и что они должны следовать своим импульсам, откликаясь на потребности своих малышей. Можно подумать, что Спок читал Эриксона и понял, насколько важно родителю обладать внутренней уверенностью.

Кроме чтения Спока, родители могут обрести чувство внутренней уверенности с помощью религии. Их собственная вера и внутренняя уверенность передадутся ребенку, помогая ему почувствовать, что мир заслуживает доверия. Если родители атеисты, они должны найти веру в какой-то другой области, возможно, в чувстве товарищества, или целях своей работы, или же в своих социальных идеалах (Erikson, 1959, p. 64–65).

Иногда у читателей Эриксона создается впечатление, что младенцы должны развивать доверие, но никак не недоверие. Но он вовсе не имел этого в виду. Он рассматривал каждую стадию как жизненно важный конфликт или напряженное состояние, в котором «отрицательный» полюс также необходим для роста. В данном случае младенцы должны испытывать как доверие, так и недоверие. Если у них формируется только доверие, они станут излишне доверчивыми. «Очевидно, — говорит Эриксон, — что младенец должен испытывать в значительной мере и недоверие, с тем чтобы научиться обоснованно доверять» (1976, p. 23).

В то же время крайне важно, чтобы по окончании этой стадии у младенцев был положительный баланс доверия относительно недоверия. В этом случае они выработают стержневое качество эго, присущее этому периоду: надежду. Надежда — это ожидание, что, несмотря на фрустрации, гнев и разочарования, в будущем произойдут позитивные события. Надежда позволяет вступающему в мир ребенку продвигаться вперед и не бояться новых трудностей.

Заключение. Таким образом, мы видим, что Эриксон значительно расширил фрейдовское описание оральной стадии. Эриксон показал, что важна не только оральная зона, но и соответствующие модусы эго ребенка, обеспечивающие его адаптивное взаимодействие с внешним миром. Младенец инкорпорирует, а затем постигает внешние объекты с помощью различных ощущений. Зреющее эго младенца, в свою очередь, вступает в генеральное, решающее сражение с социальным миром — в данном случае, с опекунами. Важнейшей проблемой является вопрос доверия в противовес недоверию. Малышу необходимо интуитивно понять, что опекуны предсказуемы, и почувствовать внутреннюю уверенность. Если малыш может достичь положительного баланса доверия относительно недоверия, он вырабатывает стержневое качество эго, присущее этому периоду: надежду. Надежда позволяет ребенку продвигаться вперед и с энтузиазмом противостоять миру, несмотря на текущие и прошлые фрустрации.

Разумеется, вопросы доверия, недоверия и надежды преследуют нас на протяжении всей жизни. Эриксон признавал это. Но он также утверждал, что борьба между доверием и недоверием достигает своего специфического кризиса и является доминирующим событием на первом году жизни. И то, как младенцы разрешают этот первый кризис — с твердым чувством надежды или без него, — определяет энергию и жизненную силу, которые они переносят на последующие стадии.

2. Анальная стадия

Зоны и модусы. На второй стадии Фрейда, которая охватывает второй и третий года жизни, особое значение приобретает анальная зона. По мере созревания нервной системы дети становятся способными произвольно контролировать мышцы сфинктера; они теперь могут сдерживать и удовлетворять свои позывы по своему желанию. Они часто задерживают движения своего кишечника, чтобы довести до максимума ощущения конечного освобождения.

Эриксон соглашался с Фрейдом, что базовыми модусами этой стадии являются ретенция и элиминация, удерживание (holding on) и отпускание (letting go). Однако Эриксон также указывал, что эти модусы относятся не только к анальной зоне. К примеру, дети начинают использовать свои руки, чтобы упрямо держать и никому не давать какие-либо предметы и, столь же вызывающе, их бросать. Как только они научаются сидеть без видимых усилий, то могут тщательно складывать вещи только для того, чтобы тут же их расшвырять. Иногда они также стараются ухватиться за людей, прижимаясь к ним, но в других случаях настойчиво отталкивают взрослого (Erikson, 1959, p. 82, 86).

Общая стадия: автономия против стыда и сомнения. Среди этих противоречивых импульсов — удерживание в один момент и отбрасывание в следующий — ребенок прежде всего пытается практиковать выбор. Двухлетним детям нужно иметь возможность удерживать и отталкивать что-либо или кого-либо именно тогда, когда у них возникает такое желание. Они упражняют свою волю, свое чувство автономии (табл. 12. 1).

На втором и третьем году жизни процесс созревания возвещает о чувстве автономии и в других отношениях. Дети могут теперь стоять на собственных ногах, и они начинают самостоятельно исследовать мир. Они также настаивают на том, чтобы им позволили есть самим, пусть даже это означает использование их права устраивать беспорядок. Их язык тоже разоблачает упоение только что обретенной автономией и свежим чувство самости (selfhood); они часто употребляют местоимения «я» и «мое». Более всего они выражают свою автономию в одном-единственном слове — «нет». Двухлетние дети, по-видимому, неспособны сказать «да», как будто любое согласие означает полную потерю своей независимости. С помощью решительного и настойчивого «нет» дети бросают вызов всякому внешнему контролю.

Когда становится заметно, что дети могут контролировать себя в намного большей степени и достигают пика своеволия, общество, через родителей, решает, что пора учить их правильным манерам поведения. Как отмечал Фрейд, родители не разрешают детям наслаждаться своими анальными реакциями никаким из способов, доставляющих удовольствие; вместо этого они учат их вести себя социально приемлемым образом. Родители очень часто приучают детей к горшку, заставляя их испытывать стыд от неопрятного и неподобающего анального поведения. Дети могут противиться обучению в течение некоторого времени, но в конце концов вынуждены подчиниться.

Эриксон соглашался, что «битвы вокруг горшка» важны. Но он также заявлял, что столкновения этого периода — между автономией ребенка и нормами общества — происходят в целом ряде областей. Например, когда дети настаивают на том, чтобы им позволили есть самим и устраивать беспорядок, родители пытаются привести их поведение в норму. Таким же образом, родители рано или поздно решают, что их 2-летний малыш не может говорить «нет» в ответ на все просьбы до единой. Двухлетние дети, подобно всем остальным людям, должны жить в обществе и уважать желания окружающих. Таким образом, конфликт на этой стадии носит весьма общий характер.

Эриксон определял этот конфликт как сражение за автономию против стыда и сомнения. Автономия берет начало из внутреннего источника; биологическое созревание питает способность совершать самостоятельные поступки — контролировать собственные мышцы сфинктера, стоять на собственных ногах, пользоваться своими руками и т. д. Стыд и сомнение, с другой стороны, приходят от осознания социальных ожиданий и внешнего давления.

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒