ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ 8 страница

Я больше никогда ее не получу.

При этой мысли мои толчки становятся глубокими, острыми и животными. Я никогда не был таким твердым, как вчера вечером и сегодня утром. Мой член постоянно нуждается в том, чтобы заявить на нее права, владеть ею и научить ее, что она никогда никуда не уйдет –добровольно или неохотно.

Тело Лии дергается, ее пальцы сжимаются в поясе, который я обмотал вокруг ее запястий и прикрепил к крюку в столбике кровати. Она выглядит такой красивой и такой чертовски моей.

Она миниатюрная, ломкая и такая хрупкая, что больно подумать, что могло случиться с ней прошлой ночью. На подошвах у нее порезы, под глазом синяк. В тот момент, когда я увидел, что она задыхается, плачет и находится в состоянии легкого шока, я поклялся найти того, кто прикоснулся к ней, и сломать его гребаную шею голыми руками.

В то же время, когда я увидел, как она изо всех сил пытается удержать Яна на ногах, и понял, что, судя по царапинам на ногах, она, вероятно, долго несла его, я почувствовал глубокое чувство гордости. Потому что, хотя Ян должен был защищать ее, они оказались в перевернутом положении, и она не оставила мужчину позади.

Эта крошечная чертова женщина несла на спине большого мужчину, как будто это было нормально.

Эти мысли только наполняют меня еще большим желанием к ней, еще большей потребностью запечатлеть себя под ее кожей и в ее крови.

Я впиваюсь пальцами в ее ягодицу, а другой рукой слегка приподнимаю ее живот. С одним из моих коленей, твердо расположенном между ее открытыми бедрами, это положение дает мне больше места, чтобы войти в нее.

Лия кусает подушку, снова заглушая звуки. Она делает это с тех пор, как я вынес ее из душа прошлой ночью. Я отпускаю ее задницу и наклоняюсь так, что моя грудь прикрывает ее спину.

Ее мышцы изгибаются под моим прикосновением, чуть-чуть прогибаясь, когда ее стенки сжимаются вокруг моего члена. Я сунул два пальца ей в рот, открывая его.

– Не прячься от меня, Лия. Дай мне услышать твой голос.

Ее глаза встречаются с моими, в них собирается влага. Они тихие, но дерзкие. Решительные, но печальные, как стихийное бедствие, которое не хочет разрушать жизни людей, но знает, что это должно произойти в любом случае.

– Лия. Открой.

Она обхватывает губами мои пальцы и сильно кусает, пока ее внутренности душат меня. Я кончаю одновременно, мои яйца болят от интенсивности моего освобождения.

Колени Лии подгибаются, и она падает на матрас. Я тоже хочу упасть на нее, поцеловать в шею и покусать розовые возбужденные соски. Я хочу поклоняться всему ее телу, просто чтобы сделать это снова.

Но я вырываюсь из нее и удерживаю себя в положении отжимания, чтобы не раздавить ее своим весом. Она такая крошечная, что невозможно даже представить, как ей будет больно.

Лия перестает кусать мои пальцы и отпускает их, оставляя след слюны и следы зубов. Она пытается отвести взгляд, но я опускаю одно колено между ее ног и хватаю ее за волосы, заставляя оставаться на месте.

Я провожу кончиками указательного и среднего пальцев – тех, что она только что прикусила – по ее губам.

– Если тебе что-то нравится, признайся.

Она смотрит на мои пальцы, плотно сжимая губы, пока я провожу кончиком языка по ее горлу, прежде чем нахожу ухо. Все ее тело содрогается, и я чувствую ее похоть, даже не касаясь между ног. Ее глаза расширяются, дыхание прерывается, а кожа становится горячей на ощупь, немного потной, немного грязной и такой чертовски идеальной.

– Почему ты снова заглушаешь себя, а? – тихо шепчу я, изо всех сил стараясь не дать волю своему гневу.

– Спроси себя. – говорит она, задыхаясь.

– Я тебя спрашиваю. Ответь мне.

Она снова поджимает губы.

– Ты в настроении для наказания, Лия? Прошло уже какое-то время, так что, возможно, твое тело жаждет этого удара боли.

Она усмехается.

– Это первое, Лия.

Ее взгляд встречается с моим, и я думаю, что это из-за наказания, но она стискивает зубы.

– Я не Лия.

– Второе. Ты – Лия.

Новые слезы наполняют ее глаза, когда она встает с кровати, пытаясь оттолкнуть меня. Я легко могу одолеть ее, особенно когда она связана и готова к тому, чтобы можно было ее взять, но слезы останавливают меня.

Это не слезы удовольствия, как тогда, когда она рыдала во время оргазма, когда я ее шлепал.

Это слезы боли.

Я уступаю ей место и сажусь на колени, чтобы снять ремень с ее рук. Я пытаюсь помассировать ей запястья, но она отдергивает их и показывает на себя большим пальцем.

– Уинтер! Меня зовут Уинтер. Перестань называть меня Лией. Просто перестань!

Я стискиваю зубы.

– Третье.

– Да хоть сотое. Мне, черт возьми, все равно. – Она бьет меня в грудь сжатым кулаком. – Ты стираешь меня, Адриан. Ты стираешь меня с лица земли.

Я обхватываю рукой ее голову и притягиваю к себе, заставляя прекратить ее истерику. Она борется со мной еще немного, ее крошечные руки толкают меня, ее зубы кусают мою грудь, но ее энергия иссякает, когда рыдание вырывается из ее горла. Оно сырое, но отскакивает прямо от моей грудной клетки и исчезает.

Мне наплевать, почему она плачет.

Вскоре после этого ее дыхание выравнивается, хотя ее кулаки все еще прижаты к моей груди. Кажется, она заснула, пока не начала бормотать.

– Меня зовут Уинтер…

А потом она отключается.

Я кладу ее на кровать, иду в ванную и возвращаюсь с мокрым полотенцем, чтобы вымыть ее. Я поднимаю ее, снимаю простыни, мокрые от моей спермы и ее возбуждения, и заворачиваю в толстое одеяло.

В ее глазах все еще стоят слезы, и я вытираю их тыльной стороной пальцев. Она склоняется ко мне, потому что даже во сне ее тело настроено на меня.

Убедившись, что ей удобно, я быстро принимаю душ, одеваюсь и присоединяюсь к своим людям внизу. Еще немного рано, но для того, что мы должны сделать, нет времени. Они все на ногах, и я уже получил отчеты от своих хакеров.

Мои глаза сужаются, когда я читаю электронное письмо от одного из хакеров, которых я попросил взломать GPS моей машины после того, как она исчезла прошлой ночью. Он ответил, что они нашли ее под скалой, недалеко от того места, где мы подобрали Лию и Яна.

Я посылаю двух своих охранников на разведку, прежде чем полиция появится на месте происшествия. Если есть что убирать, они это тоже сделают.

Но больше всего мне нужно знать, кто, черт возьми, посмел похитить мою жену.

Мою. Жену.

Это даже не произошло на улицах или в незначительном месте. Они осмелились забрать ее с мероприятия, проводимого Сергеем в его собственном доме. У них есть яйца, следует отдать им должное, но я буду наслаждаться каждой секундой, когда буду резать их.

Я посылаю еще нескольких охранников обследовать дом Сергея на случай, если кто-нибудь узнает об инциденте. После того как я получил телефонный звонок от Лии, мои люди и я были достаточно осторожны, чтобы не предупредить остальных. Любая угроза безопасности в присутствии других криминальных семей плохо отразится на братстве и Сергее. Я не хотел давать ему еще одну причину копаться во мне или заставлять меня выкинуть Лию. Он, наверное, подумает, что я инсценировал все это чертово похищение и пожертвовал Яном, чтобы выглядеть невинным из-за фиаско итальянцев.

Это то, что сделал бы его чертов зять, Кайл, а не я. Муж Рай не колеблясь подвергнет себя опасности до тех пор, пока не сможет двигаться вперед. Я не такой. Я никогда не принесу в жертву своих людей и не подвергну Лию опасности ради собственной выгоды.

У Сергея на стоянке не так много камер, поэтому мне нужно, чтобы мои люди сказали мне, если что-то было заснято на пленку, и тогда я буду беспокоиться об этом.

Убедившись, что все мои люди на месте, я направляюсь в комнату Яна в гостевом доме.

Я на секунду задерживаю дыхание. Как бы этот ублюдок ни действовал мне на нервы, мне не нравится мысль о смерти Яна. Коля всегда шутил, что он похож на нашего ребенка, потому что мы в нем души не чаем. Увидеть, как его подстрелили, было равносильно тому, как несколько месяцев назад Джереми задыхался.

Через мгновение я толкаю дверь. Коля сидит на стуле возле кровати Яна и сжимает мокрое полотенце. Его глаза налиты кровью, но насторожены. Он определенно не сомкнул глаз прошлой ночью, потому что питает слабость к безрассудному ублюдку, лежащему на кровати.

Мой заместитель пытается встать, но я жестом приказываю ему остаться и спрашиваю по-русски.

– Как он?

– Жар спал. – отвечает Коля на том же языке. – Но он еще не проснулся.

– Он проснется.

– Я знаю. – Он колеблется. – Вы что-нибудь выяснили?

– Другие мужчины говорят, что еще не получили приказа двигаться к машине, поэтому они ничего не видели.

– Ян, наверное, хотел сначала отвести госпожу Волкову к машине.

– Да. – я смотрю на перевязанную грудь Яна, постукивая пальцем по бедру. – Помнишь, как Кайла подстрелили, когда он притворялся, что защищает Сергея, когда он стоял за нападением?

Коля хмурится, видимо, не понимая, к чему я клоню, но кивает.

Мое внимание остается на Яне, пока я говорю.

– Ты знаешь, почему он это сделал?

– Чтобы снискать расположение Сергея.

– Что в основном и было его маскировкой. Его прикрытием. Он принял не смертельную пулю в качестве жертвы.

Глаза Коли расширяются, наконец-то улавливая смысл моих слов.

– Вы же не хотите сказать... Вы же не обвиняете в том же Яна, не так ли?

Мое постукивание прекращается, когда глаза Яна дергаются.

– Хм. Кто знает?

– При всем уважении, сэр, Ян служит вам с самого детства. Он не какой-нибудь безымянный убийца вроде Кайла, который пытается завоевать чью-то благосклонность. Он получил две пули за вашу жену!

– Следи за своим тоном, Коля.

Он поджимает губы, но не извиняется. Через мгновение он сглатывает.

– Я только хочу сказать, что Ян не сделал бы этого с Вами.

– Ты так говоришь, потому что знаешь его всю жизнь. Тебе трудно подозревать его из-за вашей связи.

– По-видимому, с этим у Вас нет никаких проблем. Поздравляю.

– Я сказал, чтобы ты следил за своим тоном, и нет, Коля, у меня нет проблем с недоверием к людям.

– Ну и что теперь? Вы собираетесь убить его?

– Я не настолько жесток. Я не убью его, не допросив сначала.

По выражению лица Коли я вижу, что он взбешен, разочарован и, наверное, хочет дать мне по морде. Мы могли бы быть воспитаны вместе, но он знает, что я холоден и расчетлив по отношению к другим людям, а не к себе. Так что тот факт, что я направляю эти черты вовнутрь, на Яна, выводит его из себя, как ничто прежде.

– Я следующий? – тихо спрашивает он. – После Яна моя очередь?

– Не давай мне причины. – Я оборачиваюсь. – Сообщи мне, когда он проснется.

– Как бы вы ни ненавидели своих родителей, вы их точная копия.

Я не собираюсь отвечать ему, поэтому не делаю этого, когда захлопываю за собой дверь.

Их точная копия.

Возможно.

В конце концов, монстры могут рожать только монстров.

Глава 28

Уинтер

Я больше не могу.

Я просто не могу.

Сегодня я проснулась в поту и слезах. Все мое тело тряслось так сильно, что я испугалась Джереми, когда он вошел в мою комнату.

Иногда я не помню своих кошмаров, но помню этот. Я вспоминаю, как Адриан трахал меня на кровати, мои руки и ноги обвились вокруг него, когда Лия ворвалась в дверь с ножом. Однако на этот раз никакая тень не спасла меня от нее, когда она перерезала мне горло.

Адриан не взглянул на меня дважды, когда она была в комнате. Когда я схватилась за кровоточащую шею, он вышел из меня и подошел к ней.

Он обнял ее спереди так, как никогда не обнимал меня. Он вдохнул ее аромат и поцеловал в виски.

– Я скучал по тебе, Lenochka, - прошептал он ей, пока она держала окровавленный нож, которым перерезала мне горло.

– Наконец-то ты дома, – пробормотал он между поцелуями в ее щеку, рот и горло, пока я лежала там, булькая, извиваясь, плача.

«Помогите! » – закричала я про себя. «Адриан, помоги мне! »

Но он этого не сделал.

Все его внимание было приковано к Лие, к ее лицу, щекам, горлу, рту. Однако она посмотрела на меня. Ее глаза встретились с моими, и она ухмыльнулась, когда обняла Адриана в ответ и одними губами произнесла.

– Мой.

Вот тогда я и умерла.

Но потом меня втолкнули в другой кошмар, где мужчина схватил меня за руку и заставил нажать на курок. Кровь покрыла мою кожу, когда я закричала во всю мощь своих легких.

Потом все было кончено.

Джереми пытался разбудить меня, стоя у моей кровати и держа в руках одного из своих игрушечных солдатиков. Он отпрянул, когда я, вздрогнув, села.

Теперь он стоит возле комода, лицо его бледно, губы дрожат.

– Ты призрак, мамочка?

Мое дыхание тут же успокаивается, и меня охватывает совсем другое беспокойство. Джереми, кажется, боится меня, и это ранит больше, чем мне хотелось бы признать.

Я протягиваю ему руку.

– Мне так жаль, Джер, мамочке просто приснился кошмар. Теперь все кончено.

– Правда? – Он не выглядит убежденным, даже когда смотрит на мою руку.

– Правда.

– Ты не собираешься стать Призрачной Мамочкой?

– Конечно, нет, мой ангел.

Он осторожно делает шаг вперед и кладет свою крошечную руку в мою. Я улыбаюсь, и он улыбается в ответ.

– Ты моя мамочка.

– Так и есть.

Он забирается на кровать и обнимает меня своими маленькими ручками.

– Ты можешь всегда быть моей мамочкой?

Отчаяние и раздражение, которые я испытала ранее, застревают у меня в горле, когда я думаю, что сказать ему.

Я здесь больше не останусь.

Мне все равно, даже если полиция меня посадит. Я просто не могу ни при каких обстоятельствах оставаться в доме, от которого у меня мурашки бегут по коже, с человеком, который стирает меня из жизни.

С момента нападения прошла неделя. Целых семь дней прошло с тех пор, как он впервые трахнул меня.

С тех пор он делал это снова и снова. Иногда два раза в день. Иногда в качестве наказания. Прошлой ночью он понял, что я провела большую часть дня, заботясь о Яне – факт, который ему не понравился.

Он был жестким, непреклонным и не выходил из меня, пока мои губы не начали кровоточить от того, как сильно я их прикусила. Я рада, что он вымыл меня и одел в ночную рубашку, потому что меньше всего я хочу, чтобы Джереми видел меня в таком состоянии.

Но опять же, Адриан обеспечивает лучший уход, который я когда-либо видела. Я знала только эгоистичных мужчин, которые обращали внимание только на свое удовольствие, и к черту мое. Адриан не только следит за тем, чтобы я кончила первой – и много раз, – он также никогда не оставляет меня грязной. Он всегда купает меня, одевает, причесывает, укладывает и даже велит Огле приносить мне еду в постель, когда чувствует, что я слишком устала, чтобы двигаться.

Я хочу убедить себя, что мне все это не нравится. Что у меня нет другого выбора, кроме как быть с ним. Но так ли это, если мое тело всегда разрушается? Если я буду жаждать его, как только его рука коснется меня?

Его прикосновения – не то, что я ненавижу. Я ненавижу его и то, что он никогда не называл меня по имени.

Я перестала просить об этом, потому что это не только бесполезно, но и меня всегда за это наказывают. Жестко, скорее от боли, чем от удовольствия, как будто он хочет стереть эту мысль из моего мозга.

И именно поэтому мне нужно бежать. Мое сердце обливается кровью, когда я покидаю Джереми, который выжидающе смотрит на меня своими огромными серыми глазами. Если не…

Мое сердце колотится, когда в голове рождается безумная идея.

– Мамочка?

– Да?

– Ты мне не ответила.

Я усмехаюсь. Он определенно перенимает требовательный характер своего отца.

– Я всегда буду твоей мамочкой, Джер. Ничто этого не изменит.

– Мы можем сегодня поиграть вместе?

– Да, но сначала мы должны навестить Яна.

– Он все еще болен, потому что спас тебя, мамочка?

– Да.

– Тогда я подарю ему одну из своих игрушек.

– Ты такой хороший мальчик, Джер. Ну же. Давай собираться.

Когда мы одеваемся, я веду Джереми вниз завтракать. Огла странно смотрит на меня, но ничего не говорит. Я упаковываю тосты и джем, когда она, наконец, говорит.

– Куда вы их собираете, госпожа Волкова?

– Для Яна и Коли. Сейчас они почти не завтракают по-настоящему. – Хотя я почти не видела, как они – или другие охранники – едят раньше, я знаю, что Огла обычно берет их еду в какое-нибудь заднее здание, где они живут и едят.

– Вам нельзя навещать Яна.

Я поднимаю голову, прерывая свою работу.

– Что?

– Перед тем как уйти сегодня утром, господин Волков отдал особое распоряжение, чтобы вам не разрешалось навещать Яна.

– Да пошел он к черту со своими особыми распоряжениями.

Вежливые глаза Оглы расширяются, словно не веря, что я только что это сказала. На этот раз я лишила ее дара речи.

Джереми хихикает, дергая меня за платье.

– Плохое слово, мамочка.

– Прости, ангел. – Я улыбаюсь, затем перевожу взгляд на Оглу. – Скажи своему боссу, что он не может запретить мне ухаживать за пациентом.

С этими словами я беру еду и говорю Джереми, чтобы он пошел со мной.

Мы идем в гостевой дом. В отличие от других охранников, Коля и Ян, по-видимому, живут здесь. Как обычно, перед зданием стоят два солдата с оружием. Я готова поделиться с ними своими мыслями, если они попытаются остановить меня, но они этого не делают.

Когда мы входим в комнату Яна, он спит. Он проснулся несколько дней назад, но доктор прописал ему обезболивающее, которое заставляет его больше спать.

Он укрыт серым одеялом, натянутым до подбородка, на подбородке растет легкая щетина, но он не так бледен, как в первые дни.

Коля сидит рядом, стучит по ноутбуку. Я удивлена, что он здесь, потому что обычно он тень Адриана, а поскольку Огла сказала мне, что у Адриана сегодня дела вне дома, я подумала, что Коля будет с ним.

Но, с другой стороны, после травмы Яна между ними возникла напряженность. Они едва обращаются друг к другу, даже по-русски. Адриан много проводил время днем с другими мужчинами, а Коля почти не отходил от Яна

Когда мы входим, он закрывает ноутбук и встает.

– Ему лучше? – Я предлагаю Коле еду.

Он берет ее и кладет на тумбочку.

– Да.

Джереми сидит на полу, водя фигуркой по простыне, она достаточно далеко от Яна, чтобы не причинять ему дискомфорта.

– Госпожа Волкова.

Мое внимание скользит от Джереми к Коле.

– Да?

– Пожалуйста, уходите. Босс дал четкие инструкции о том, чтобы больше не принимать вас здесь.

Я стискиваю зубы. Этот гребаный мудак.

– Я никуда не уйду. – Я скрещиваю руки. – И, если Адриан что-нибудь скажет, скажи ему, что я настояла.

Лицо Коли остается стоическим, когда он бормочет.

– Вы делаете дело Яна хуже, а не лучше, госпожа Волкова.

– Конечно, он не причинит вреда своему раненому, потому что я хочу навестить его.

– Нет, но он начнет больше подозревать его.

Я хмурюсь.

– Подозревать его?

– Босс считает, что за вашим похищением мог стоять Ян.

– Какого черта? Его подстрелили. Дважды.

Коля сжимает челюсти.

– Он думает, что Ян мог сделать это нарочно, чтобы выйти сухим из воды.

– Черт возьми. Твой босс – гребаный диктатор.

Я вижу, что Коля хочет защитить Адриана, но что-то его останавливает. Или кто-то. Инертное тело Яна. Так вот в чем причина напряженности между ними. Адриан подозревает Яна, и старшему охраннику это не нравится.

– Вы рассказали ему свою версию событий, госпожа Волкова?

– Конечно. – Этот ублюдок заставлял меня повторять это снова и снова, словно желая убедиться, что я ничего не выдумываю и пересказываю все, как было.

Я не упомянула о человеке-тени и о том, что он сказал. Я исказила некоторые детали, чтобы все выглядело так, будто похитители вышвырнули нас из машины и уехали. Я слышала, как Адриан разговаривал с одним из своих людей, который сказал, что они нашли обезображенный труп вместе с машиной, которая упала со скалы. Должно быть, это был Стрелок.

Никто ничего не говорил о другом мужчине. Тень, которая сказала, что у меня есть миссия, и назвала меня Герцогиней. Я сомневалась, что это хоть как-то поможет Адриану, и это было бы плохо для меня.

Потому что даже я до сих пор не понимаю, что означают его слова.

Но я не думала, что Адриан поверит, что Ян предал его. Он такой ублюдок, что подозревает своих самых близких.

– Мамочка. – Джереми дергает меня за платье.

– Да, ангел?

– Я хочу перенести сюда свою зону боевых действий.

– Ладно. – Я делаю паузу, прежде чем подчиниться. – Ты можешь это сделать, Коля?

– Я забочусь о Яне.

– Я сделаю это.

– Будет лучше, если вы не будете делать этого. Боссу это не понравится.

– Я же сказала, мне все равно, что ему нравится, а что нет.

Коля остается там несколько секунд, и когда становится ясно, что я не сдвинусь с места, он тихо вздыхает.

– Очень хорошо.

– Я тоже хочу пойти! Я тоже хочу пойти! – Джереми отпускает меня и идет к ближайшему охраннику своего отца. – Возьми меня, Коля.

– Не спускай с него глаз. – Коля наклоняет голову в сторону Яна, и я киваю.

Когда за ними закрывается дверь, я натягиваю одеяло на его тело.

– Ян, мне жаль, что твой босс – главный гребаный придурок.

Его губы шевелятся в подобии улыбки, прежде чем он открывает глаза. Когда он говорит, его голос хриплый.

– Он всегда был таким. Ты заметила это только сейчас?

– Ян! Тебе что-нибудь нужно? Принести тебе воды или еды или…

Мои слова обрываются, когда он поднимает руку и обхватывает мою.

– Спасибо, что спасла меня.

– Не за что…

Взгляд его глаз вкупе с его прикосновениями сбивают меня с толку. За ними что-то есть, но что?

Словно почувствовав мою реакцию, он убирает свою руку.

– В знак благодарности я хочу, чтобы ты кое-куда сходила.

– Кое-куда?

– Коля – единственный охранник внутри. Так что теперь, когда его здесь нет, тебя никто не остановит.

– Остановит меня от чего?

– Второй этаж, госпожа Волкова. Тот, на который вы смотрите уже несколько недель.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я слышу его слова. Он заметил.

Я подумывала о том, чтобы подняться туда с тех пор, как у меня появилась возможность прийти сюда и навестить Яна, но Коля всегда, без сомнения, провожает меня после каждого визита.

И у меня не хватило смелости вернуться ночью, особенно с тем, как часто я теряю сознание из-за интенсивного траха Адриана.

– Коля – человек номер один и доверенное лицо Адриана. – говорит Ян. – Его верность лежит на нем и всегда будет лежать, что бы ни делал босс. Не сомневайся, если он вас найдет, то без колебаний сдаст, так что вам лучше поторопиться.

– Что насчет тебя, Ян? Разве это не навлечет на тебя неприятности?

– Я всего лишь спящий пациент. Я сделаю вид, что ничего не знаю.

– Он подмигивает, и мое сердце громыхает.

Черт возьми. Я видела это подмигивание раньше, но где? Где?

– Иди. – шепчет он.

Какая-то часть меня не хочет этого, какая-то часть хочет зарыться головой в песок, как маленькая мисс Страус.

Но эта часть не побеждает.

Потому что большая часть меня хочет пойти туда и посмотреть, что происходит. Может быть, если я это сделаю, то смогу найти выход из ситуации, в которой нахожусь. Может быть, я, наконец, смогу избавиться от кошмаров.

Я сжимаю руку Яна в знак благодарности и выхожу из комнаты. Я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, потому что знаю, что Коля скоро вернется. Как только я оказываюсь на втором этаже, по моей коже ползут мурашки.

Марионеточные струны щелкают у меня на шее, когда я делаю механические шаги по коридору. Я не должна знать, куда иду, и все же мне кажется, что знаю.

Я не открываю ни первую, ни вторую дверь и вместо этого останавливаюсь перед последней справа. Комната с окном, которое я видела в тот день.

Мои пальцы дрожат, когда я поворачиваю дверную ручку. Я ожидаю, что она захлопнется и закроет меня, но в воздухе раздается тихий щелчок.

Когда она открывается, петли издают тихий скрипучий звук, как в фильмах ужасов и душераздирающих триллерах.

Я не знаю, почему я думаю, что монстр ждет меня на другой стороне.

Это не так.

Все гораздо хуже.

Кто-то лежит на простой кровати.

Провода подсоединены к руке человека. Они неподвижны, словно мертвые. Но сигнальная машина справа показывает нормальный ритм.

Гудок.

Мои потные пальцы отпускают дверную ручку, когда я медленно приближаюсь к кровати. Мои ноги вот-вот подведут меня, мое сердце стучит так громко, что сломало бы машину, если бы оно было прикреплено к одной из них.

Я прикрываю рот ладонями и смотрю на лежащего там человека.

На ней белая ночная рубашка, как в кошмарном сне, темные волосы разметались по подушке, а кожа бледная, как паста.

Шерстяная простыня закрывает ее до груди, а руки скрещены на животе, как будто она лежит в гробу.

Лия Волкова.

Настоящая Лия Волкова.

Я думала, она умерла. Как она может быть... Почему она...?

Мои мысли путаются друг с другом без четкого направления, когда тошнотворное чувство поселяется в моем животе, требуя, чтобы меня вырвало завтраком.

Ее глаза резко распахиваются, их голубые глаза сталкиваются с моими.

Я отшатываюсь назад, когда мой рот открывается в крике.

Глава 29

Уинтер

Это кошмар.

Это может быть только очередной кошмар. Я не проснулась сегодня утром, и мне опять снится кошмар.

Я зажмуриваюсь, потом снова открываю глаза.

Лия все еще там, смотрит, но не на меня. Ее взгляд не последовал за мной, когда я споткнулась.

Я щиплю себя в отчаянной попытке проснуться, но меня встречает только жгучая боль.

Все мое тело дрожит, когда я снова приближаюсь к ней. Она продолжает смотреть, но ничто на ее теле не шевелится. Ни ее руки, ни конечности.

Она как будто спит с открытыми глазами.

– Лия. – шепчу я, боясь, что что-нибудь более громкое заставит ее вскочить с кровати и перерезать мне горло, как в моем последнем кошмаре.

Она никак не реагирует на мои слова. Ее глаза все еще смотрят вперед, пойманные в чужой стране. Я провожу рукой перед ее лицом, но она не реагирует.

Она даже не моргает, полностью в трансе. Теперь, когда я больше не в шоке, я вижу, что ее глаза пустые, светлее моих, как будто чувства, которые делали их яркими, полностью исчезли.

Я медленно касаюсь ее плеча, хотя мое тело отвернуто, готовое в любую секунду выскочить отсюда.

Лия не двигается. Ни на дюйм.

Она парализована? Ее мозг мертв? Что именно заставляет человека оставаться в таком состоянии, не делая ни единого движения?

– Лия… – снова бормочу я.

Ничего.

Но это не приносит мне облегчения. Если уж на то пошло, то ужас и мрак из прошлого врезаются в мою грудную клетку и затягивают петлю вокруг моего сердца.

Моя нога вибрирует, и я задыхаюсь, думая, что Лия коснулась меня.

Это телефон. Просто телефон.

Дрожащими пальцами я достаю его. Текст, который приветствует меня, углубляет мое дрожащее состояние.

Неизвестный номер: Ты уже нашла свою миссию?

Мой взгляд скользит от экрана к Лие и обратно, сердце колотится где-то в горле.

Он... Тень имеет к этому какое-то отношение? Я набираю ответ.

Лия: Это как-то связано с Лией?

Неизвестный номер: Ты стала Лией Волковой не просто так. Найди это. Сделай это. Я теряю терпение, Герцогиня.

– Что, черт возьми, это должно означать? – бормочу я себе под нос.

Голова Лии поворачивается в сторону под неестественным углом, как будто вот-вот сломается. Ее глаза быстро моргают, а рот открывается, когда из него вырывается долгий стон боли. Он сырой, глубокий и чертовски навязчивый.

Я выбегаю из ее комнаты, хлопнув за собой дверью. Мои пальцы дрожат вокруг телефона, когда я бегу. Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь снаружи.

Мое сердце колотится в горле, и я почти уверена, что охранники это замечают, но если и замечают, то никак не комментируют.

Я заставляю себя идти умеренным шагом, пока не добираюсь до главного дома. Я бегу вверх по лестнице, врываюсь в спальню и прячусь под одеялом.

Моя рука все еще крепко сжимает телефон, как будто это безопасная линия от призрачных пальцев, которые, как я чувствую, пытаются сорвать с меня покрывало, или марионеточные нити, пытающиеся направить меня в темный туннель.

Что, если Лия последует за мной? Что, если она убьет меня сейчас?

Пот покрывает мой лоб, и мои пальцы одеревенели, когда я смотрю на свет телефона под темными одеялами.

Сообщения с неизвестного номера смотрят на меня. Он что-то знает. Он сказал, что я заняла ее место не просто так. Но почему? Если не считать того, что Адриан принудил меня к этому, у меня не было причин быть Лией. Я не хочу быть Лией.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 151617 Следующая ⇒