Продолжение истории Лидии и Дэниэла читайте в книге «НАВЕКИ». 12 страница

Как только она вошла в кабинет, она увидела ноги, торчащие из-за стола.

Неряшливые кроссовки Рика были в грязи, носки направлены в стороны.

– Рик, – задохнулась она и ринулась вперед.

Ружье упало ему на грудь, как будто он сидел на полу, когда нажал на курок. И было очевидно, что он засунул дуло в рот…

Рухнув рядом с ним, Лидия прикрыла рот ладонью. Затем она повернулась в сторону, уперлась ладонями в коврик, и ее вытошнило.

Закрыв глаза, она продолжала с ужасающей ясностью видеть его лицо: челюсть испарилась, нос исчез, один его глаз свисал из глазницы.

Ее друга, человека, которого она знала и с которым она работала, ветеринара, которого она уважала и ценила, больше не было.

И казалось, что это всё ее вина…

Теплые руки потянули ее назад, и она приняла сострадание друга, рыдания сотрясали ее тело, пока ее прижимали к сильной груди. Ее голову отвернули от ужасного зрелища, а тело поддерживали, Лидия не могла взять себя в руки, и когда она испустила стон, низкий, тихий голос принялся успокаивать ее...

Хотя она не могла понять слов, тихое бормотание Дэниэла было единственным, что удерживало ее на планете.

Он все еще держал ее, когда вошел Иствинд.

– Мы ничего не трогали, – услышала она слова Дэниэла. – И он нажал на курок, как только она добралась до открытой входной двери.

Лидия хотела поднять голову и заговорить.

Но у нее не было голоса.

***

Позже в тот же день, намного позже, Лидия пошла на работу.

После всего, что произошло, ей понадобился свежий воздух, и, так как ее машина была в «Гараже Поля», у нее не осталось другого выхода, кроме как оказаться на заднем сидении байка Дэниэла.

Учитывая, что в «ПИВ» осталась одна Кэнди, ничего страшного в этом не было, но она чувствовала, что какое-то время ей нужно побыть одной. Боже, в атмосфере, казалось, стало на пятьдесят процентов меньше кислорода, чем обычно.

Двигаясь по окружной дороге, Лидия чувствовала боль всем существом, что, наверняка, подтверждало связь разума и тела: она не была ранена, она не перетренировалась. Она ничем не болела. Но мускулы пульсировали, словно ее утрамбовали в стеклянную банку, ни сантиметра ее кожи не оставалось нетронутым.

Они с Дэниэлом остались на пару часов в доме Рика, на его лужайке, на солнышке. Она так и сидела, держа руки на коленях, пока ее локти не онемели, а вместе с ними и ее болтающиеся руки. Рядом с ней Дэниэл растянулся на преимущественно пожухшей траве, скрестив ноги в щиколотках, положив одну руку под голову. Он был подобен дремлющей собаке, приподнимал веки на различные шумы, кроме чириканья птиц, случайных автомобилей на окружной дороге и тихих разговоров внутри дома.

Вдвоем они наблюдали, как приехали офицеры из офиса шерифа. Были свидетелями прибытия коронера в своем квадратном фургоне. И когда пришло время вынести черный мешок из дома на каталке, они с Дэниэлом поднялись на ноги.

Было непостижимо, что Рик Марш еще был жив в это утро, во время завесы. По ту линию забора. С бомбой в спортивной сумке.

Но мозгу порой сложно принять реальность.

Шериф Иствинд был единственным, кто не покидал дом Рика. И во время затишья он взял их показания. Около полудня они с Дэниэлом наконец уехали, и он подвез ее к ее дому, прежде чем уехал в «ПИВ» принять душ.

Они мало разговаривали. Казалось, он понимал, что ей нужно личное пространство.

Не то чтобы это помогло. Вообще.

Вернувшись в свой дом, Лидия съела немного хлопьев и обнаружила, что очень голодна. Старая коробка ближневосточного рисового плова решила эту проблему в калорийном смысле, но не в питательном. И когда она села поесть, то подумала о Дэниэле и его здоровом питании...

Вернувшись в настоящее, Лидия окинула взглядом темно-зеленые хвойные деревья, серую дорогу и ярко-желтую пунктирную линию, рассекающую тротуар надвое. Над головой почти безоблачное небо было ослепительно-синим, и сияющий желтый солнечный свет доказывал, что сколь долгой и суровой ни была зима, ей на смену всегда приходила весна.

Когда глаза снова наполнились слезами, Лидия вытерла их.

Хорошей новостью было то, что она подошла к дороге, ведущей к «ПИВ», и могла сосредоточиться на том, как откроет почтовый ящик и извлечет содержимое. Опустив черную дверцу, она потянулась к пачке писем и пакетов… и это обычное ежедневное действие казалось ей неправильным.

Прижимая скромный груз к груди, она шла к главному зданию.

На стоянке бок о бок стояли машина Кэнди и «Харлей» Дэниэла.

Джип Рика больше никогда не припаркуют под этим деревом.

Лидия не пошла к главному зданию. Она отнесла почту ко входу в клинику. Та была заперта, поэтому она использовала свой ключ и медленно открыла дверь.

Активируемые движением потолочные светильники загорелись, оживая и освещая темное пространство. Все было так опрятно и чисто, столешницы из нержавеющей стали блестели, шкафы были закрыты, стеклянные фасады открывали взгляду ряды с лекарствами, чипами, оборудованием и припасами. Наугад она открыла несколько ящиков и дверей. Ничего неожиданного, всевозможные стерильные шприцы в закрытых коробках, бинты в упаковке и хирургические инструменты в пластиковом чехле в лотках.

С чувством страха Лидия отложила почту и повернулась к офису Рика.

Подойдя к открытой двери, она включила настенный выключатель. Его стол и стул не сочетались по стилю и были изношены, но все было безупречно и организовано: его старый компьютерный монитор и клавиатура были сбоку, его стационарный телефон рядом с ними, офисная лампа в углу. Никаких бумаг. Папок нет. И когда она открыла один из ящиков...

– Что за черт? – пробормотала она, переходя к следующему.

Все они были пусты. Не осталось даже случайной ручки, блокнота или скрепки для документов.

Выпрямившись из-за стола, Лидия огляделась. Личных вещей тоже не было: исчезли фотографии, на которых он был изображен во время различных походов по стране и велосипедных прогулок. Его дополнительная куртка. Его фирменная флисовая кофта с эмблемой «ПИВ». Его собачий календарь. Его фляга и его ланч-мешок с нейлоновой изоляцией.

Как и в случае с его домом, он намеревался никогда не возвращаться сюда. Он освободил место для следующего человека, который займет его позицию.

Рик готовился к самоубийственной миссии с той бомбой.

Обхватив голову руками, Лидия судорожно вздохнула. Затем она откашлялась и пошла в смотровую, где находился волк.

Помещение было пусто, оборудование для наблюдения убрано, пространство продезинфицировано и готово к использованию.

С сердцем, бьющимся в горле, Лидия подошла к двери из оргстекла. На противоположной стороне мутного стекла она могла видеть загон, который использовали для восстановления волков, которых собирались повторно выпустить в заповедник.

Волк Лидии был напротив, вскочил на ноги и смотрел прямо на нее. У дверного косяка в блокноте с журналом почерком Рика были записи: когда произошло последнее кормление, что было предложено, и что он съел, сколько воды выпил, наблюдения за степенью тревожности животного.

Лидия провела кончиками пальцев по распечатке. Затем дотронулась до ручки «Бик», что висела на веревочке.

Дверь была заперта на замок, и когда она открыла ее, то услышала в голове голос Рика, который кричал, что она не должна приближаться к волку.

С грустной улыбкой Лидия проигнорировала предупреждения, которые так часто слышала раньше.

Войдя в ограждение, она огляделась. Стены были бетонными до трех футов высотой, а наверху переходили в металлическую сетку на добрых десять футов. Свежий весенний воздух, подслащенный солнцем, наполнял загон.

Глаза волка, сияющие и золотые, были прикованы к ней. Как солнце, подумала она. И хотя он навострил уши, шерсть на загривке была в состоянии покоя, дыхание оставалось ровным, а гибкое тело пребывало в состоянии расслабленности.

– Привет, – мягко сказала Лидия, опускаясь на землю.

Она постаралась оставить дверь открытой на всякий случай, если она ошибочно прочитала его поведение. Но она знала, что это не так.

– Ты выглядишь намного лучше. Я приготовлю тебе ужин сегодня вечером. А завтра... мы отпустим тебя туда, где твое настоящее место.

Волк опустил голову и сделал шаг вперед. А потом еще один. Одно его ухо дергалось, как будто чесалось, и он облизал челюсть.

Лидия протянула ладони.

– Ты выглядишь намного лучше. Ты будешь жить.

Слезы, катившиеся по ее щекам, падали на землю, пока она говорила с ним.

Волк остановился в нескольких дюймах от ее рук, и она потянулась к нему, коснувшись его плеча.

– Ты же знаешь, кто я, не так ли? – спросила Лидия. – Да, да, ты знаешь.

Самец двинулся к ней, его уши теперь были легкими и расслабленными, шерсть казалась одновременно жесткой и мягкой, когда он прижимался к ласковой руке, которую она ему предлагала.

– У тебя был охренительный врач, – прошептала Лидия. – Я хочу, чтобы ты это знал. Охренительный врач спас тебе жизнь.

Глава 26

Позднее Дэниэл задавался вопросом, что именно привело его к задней части главного здания «ПИВ». Он был в сарае с оборудованием, работал над квадроциклом, ремонтировал топливный бак, когда что-то потревожило его инстинкты. Он отмахнулся от ощущения, как от мухи, но не мог избавиться от покалывания.

И игнорировать тоже.

Все стало понятнее, когда он подошел к крыльцу, выходившему на озеро... и посмотрел вниз на подобие вольера.

Там, внутри загона, Лидия сидела на корточках перед волком, ее голова была рядом с головой животного, руки на его теле, пока он кружил, кружил, кружил перед ней. Эти двое не обращали внимания на мир, слезы текли по лицу Лидии, падая на синие джинсы.

Первым инстинктом Дэниэла было оттолкнуть волка. Но не для того, чтобы спасти ее.

А для того, чтобы стать объектом ее ласки.

Вместо того чтобы поддаться ревности, он остался на месте, так же попав под ее чары, как и животное – об этом колдовстве предупреждал Рик, и его Дэниэл испытал на себе, оно цвело в воздухе, как если бы Лидия была чем-то святым и излучала благодать.

Дикое животное смиренно покорилось ее раскрытой ладони.

Как и Дэниэл.

Вот только он не хотел, чтобы его приручили. Он не мог себе этого позволить, даже если бы захотел этого.

Выругавшись, он отступил… понимая, что пора вернуться к работе. Подойдя к своему байку, он вскочил на него, завел двигатель и двинулся по подъездной дороге, чтобы убраться с территории «ПИВ». Выехав на объездную дорогу, Дэниэл повернул налево и разогнал «Харлея» до присущего ему рёва.

Холодный воздух приятно касался его лица, а вибрация руля в его руках была настолько знакомой, что успокаивала.

Видели? В конце концов, он был свободен.

По крайней мере, в этом он убеждал себя. На самом деле все обстояло иначе. Утренние воспоминания непрестанно накрывали его мысленный взор осколочными кадрами, худшим из которых был образ Лидии на полу рядом с трупом.

Дэниэл никогда не забудет, как обнимал ее, обнимал и смотрел поверх ее головы на то, что этот мужчина сотворил с собой. Учитывая все, что Дэниэл видел в своей жизни, можно было бы подумать, что он лучше справится с этим дерьмом. Вместо этого оно преследовало его.

Хотя дело было больше в Лидии.

Он не хотел, чтобы она видела подобные вещи. Никогда.

Впереди показался центр города, какой-никакой, и, подъехав к закусочной-продуктовому-магазину, он зарулил на почти пустую парковку и посмотрел на часы. Почти два часа дня.

Черт возьми, он чувствовал себя так, будто сейчас три часа ночи.

Войдя в продуктовую половину здания, Дэниэл подошел к кассе. Когда кассир оторвалась от книги, которую читала, женщина улыбнулась ему так, будто выловила хорошую рыбу из, как ей казалось, пустого пруда.

– Привет, Дэниэл. – Она пригладила свои светлые волосы, покрытая лаком шевелюра напоминала рожок мягкого мороженого. – Как дела? Я Сьюзен, если вдруг ты не помнишь.

Он чувствовал, что ему нужно поздороваться.

– Привет.

– Ищешь лотерейные билеты?

– Нет. Я пришел за…

– Потому что ты еще тот счастливчик.

– Правда? – Он спросил только потому, что почувствовал, что сейчас от него требуется определенный обмен любезностями, прежде чем он сможет что-либо купить. – Я не уверен, что могу что-то сказать по поводу собственной удачливости.

Лжец, сказал себе мысленно.

– Может, поэтому тебе и везет, – заключала женщина.

– В смысле?

– Удача, она как кошка. – Сьюзен погрозила ему указательным пальцем, как будто поправляла несмышленого ребенка. – Чем настырнее ты бежишь ее, тем больше она ускользает от тебя. Ты можешь преследовать то, что тебя не хочет, но ловишь только то, что хочет оказаться в твоих руках.

Он вспомнил, как Лидия гладила мягкий волчий мех, как ее пальцы путались в густой шерсти, ее красивое лицо светилось скорбью по человеку, который, вероятно, заслужил ее любовь, но не получил ее.

Дэниэл был готов поспорить, что она винит себя, словно будь ее чувства иными, ветеринар остался бы жив. Хотя ее вины не было ни в чем.

– Или твой кошелек, в зависимости от обстоятельств.

Он очнулся от своих мыслей.

– Что?

– Твой кошелек – то место, где тебе нужна удача.

– Ты права. – Он указал ей за спину, но не лотерейные билетики, сверкающие полосками стирающейся фольги. – Я бы хотел пачку красного «Мальборо».

– Крепкие или помягче?

– Все равно… вообще, дай две пачки. И зажигалку.

– Цвет важен?

– Красные. Не легкие…

– Нет, я про «Бик». Есть синяя, зеленая, желтая, красная…

– Все равно.

Сьюзен выбрала красную и снова развернулась на стуле. Вместо того чтобы выдать ему две пачки по сорок гвоздей в гроб его здоровья и кремень для высекания огня, она прижала их к груди – так, что его взгляд невольно упал на ее одежду. На ней был повседневный бело-розовый свитер, бледно-голубые джинсы и крохотные серебряные часы, которые казались по сравнению со всем остальным слишком изящными.

С уложенными волосами Сьюзан была похожа на девушку, которая собиралась на выпускной бал, но не успела переодеться в платье с оборками.

– Тебе на самом деле это нужно? – спросила она.

Дэниэл моргнул.

– Прошу прощения?

– Послушай, я продаю много сигарет целой толпе людей. И те, кто бросил курить и возвращается к этой привычке, всегда покупают две пачки и новую зажигалку. Если бы ты был заядлым курильщиком, у тебя в доме, в машине, во всех твоих карманах была бы куча «Биков». И ты купил бы блок. Или, если тебе просто нужно что-то, чтобы продержаться до возвращения домой, ты купил бы одну пачку и ни одной зажигалки. Но ты…

Дэниэл положил двадцатидолларовую купюру.

– Этого хватит?

– Видишь? Вот я о чем. Если бы ты был постоянным курильщиком, ты бы знал, сколько они стоят. И нет, не хватит.

Он положил еще двадцатку.

– Тогда этого должно хватить.

Сьюзен уставилась на него поверх стойки.

– А если бы ты только начинал курить, то просто у кого-нибудь бы стрельнул.

Но, по крайней мере, она взяла его наличные и вручила ему сигареты.

Дэниэл ушел прежде, чем Сьюзан успела дать сдачу.

***

В это время в «ПИВ», Лидия в последний раз погладила волка по спине, а затем сказала ему, что вернется в пять, чтобы приготовить ужин и убедиться, что с ним все в порядке – как будто он понимал по-английски. Тем не менее, закрывая дверь, она встретилась с ним взглядом… и он знал. Волк знал, что она не бросает его навсегда.

Волки они такие.

– Скоро, – пообещала она. – Скоро ты вернешься туда.

Плотно захлопнув двери, Лидия заперла замок…

– Значит, это правда? – сказал тихий голос.

Лидия на мгновение закрыла глаза. Затем повернулась к Кэнди. Пожилая женщина выглядела сейчас на свой возраст, ее лицо горестно вытянулось, руки постоянно теребили воротник с застегнутой пуговицей. А еще вязаные манжеты ее свитера.

– Да, – ответила Лидия. – Его больше нет.

Кэнди мгновенно взяла себя в руки, на лице застыла маска сдержанности. И все же было невозможно не протянуть руку и не положить ладонь на ее плечо. Но что Лидия могла сказать, чтобы хоть немного улучшить ситуацию?

Она откашлялась.

– Я просто...

С чего ей начать? С ситуации у забора? Или, может, каково было войти в кабинет и увидеть торчащие из-за стола кроссовки Рика?

Как насчет запаха пороха? Крови?

– Я не знаю, что сказать, – вздохнула она пораженно.

– Он был хорошим ветеринаром, – сказала Кэнди.

– Именно это я и сказала волку.

Кэнди отвернулась и подошла к окну из оргстекла, чтобы заглянуть в загон.

– Он будет жить?

– Да. Благодаря Рику.

– Я видела тебя, когда ты была там с ним. Я стояла на крыльце – Кэнди дернулась назад. – Думаю, ему не нравятся люди, ага.

Рычание, пронесшееся сквозь дверь, прозвучало легким предупреждением.

– Он просто не знает тебя. – Лидия отвела женщину подальше от загона. – Я планирую выпустить его завтра утром.

– Как?

– Усыплю его. А затем вывезу в заповедник в кузове квадроцикла.

Кэнди нахмурилась.

– Сколько он весит?

– Около двухсот фунтов. Он больше обычного серого волка.

– И ты сможешь поднять такой вес?

Нет, подумала Лидия.

– Как-нибудь разберусь, – сказала она.

– Может, ты попросишь Дэниэла.

– Конечно…

– Как мы собираемся жить дальше? – требовательно спросила Кэнди. – Думаю, более серьезный вопрос заключается в том, как долго, по твоему мнению, мы протянем? Я не хочу говорить о деньгах, но мне нужно платить по счетам. Мне нужно... искать другую работу.

Лидия покачала головой.

– Я не знаю.

Кэнди пригладила свои короткие волосы, яркие светлые торчащие пряди вернулись в строй.

– Мне жаль. Может, мне не стоит об этом говорить так скоро после... ну, ты поняла…

– Нет, все нормально. Жизнь останавливается для мертвых, а не для живых. Нам нужно во всем разобраться.

– Где, черт возьми, Питер Винн?

– Я не знаю. Честно.

Кэнди подошла к стопке писем и начала просматривать счета.

– Ну, чтобы ты знала, я останусь, пока у меня будет чек. – Женщина оглядела территорию клиники. – А еще мне очень нравился Рик. Он был хорошим парнем. Я не знаю, почему я чувствую необходимость сказать это вслух, но мне так хочется.

– Я не могу с этим не согласиться. Он был... очень хорошим человеком.

– А Питер? – Взгляд Кэнди стал жестким. – Я бы не дала ни цента за этот кусок дерьма.

Они обе на мгновение замолчали.

Затем Лидия внезапно сказала:

– Могу я попросить тебя об одолжении? Одолжишь мне свою машину?

Глава 27

На обратном пути после покупки никотина Дэниэл проехал мимо подъездной дорожке к «ПИВ». Он двигался дальше, но поворот, который он искал, приближался медленно… или, может быть, он просто не соображал, что творит, и поэтому все казалось нечетким и размытым.

Тропа Фарлана ничуть не изменилась, и он не сильно снизил скорость, когда повернул и выбрал правую из двух грунтовых дорог. Направляясь вглубь леса, он приблизился к тому месту, откуда они отбуксировали машину Лидии с помощью Поля из «Гаража Поля».

Возникал вопрос, конечно, собирался ли этот парень где-нибудь упомянуть, что кто-то повыдёргивал трубки из двигателя. Наверное, нет. Поль, казалось, был из тех парней, кто жил сам и нее мешал спокойно жить другим.

Но его спросят напрямую? Кто знает.

Заглушив двигатель, Дэниэл спустил ногу и вынул ключ зажигания. Шагнув вперед, он достал одну из двух пачек «Мальборо». Эффективность, с которой он содрал целофан, доказала, что сильная старая привычка может преобладать над «недолговечными навыками» почти во всем. И когда он вытащил верхнюю фольгу и достал сигарету с фильтром, то решил для себя, что этот срыв все-таки будет временным явлением.

И он не был ошибкой. Это был осознанный выбор.

Так что Дэниэл сможет списать все на неосознанность в конечном итоге.

Или, может, сказать, что это был «не выбор». Или «не его выбор». Не важно.

Тот факт, что кассирша Сьюзен выбрала идеально подходящий красный цвет «Бика», казался декларацией философии ее стиля. Между тем, со своей стороны, его заботило только горящее пламя…

Приступ кашля накрыл его сразу после первого вдоха, и, поднеся тыльную сторону ладони ко рту, Дэниэл удивился, почему отхаркивать печень становилось проще, если чем-то прикрыть в это время рот. Он подумал, что был похож на боксера с боксерской грушей.

Когда бьешь по конкретной цели, а не по воздуху.

К третьему вдоху раздражение стихло, и Дэниэл почувствовал гул в голове и под кожей. На половине сигареты, он вернулся в колею, выдыхая огромные клубы дыма, как будто был паровой машиной, успокаиваясь, и в то же время он чувствовал, как приходит в себя.

Не то чтобы он был сбит с толку.

Когда он подошел к лабазу, он раздавил зажженный окурок между указательным и большим пальцами, наслаждаясь уколом боли. Затем сунул окурок в задний карман штанов и посмотрел в сторону дома Питера Винна – не то чтобы он видел много.

Меняя направление, Дэниэл продолжал идти и нашел пещеру, в которой довольно легко спрятал тело… и непотревоженный ландшафт, который он изо всех сил старался не трогать, порадовал его.

– Где, черт возьми, ты был вчера?

При звуке голоса он оглянулся через плечо. И небрежно сунул руку в карман, в котором спрятал пистолет.

– Что ж, не сам ли это Мистер Индивидуальность, – протянул Дэниэл.

Когда он обернулся, его старший друг и союзник выглядел так, словно был на пределе. Одет в свободную одежду, прикрывавшую тонну оружия и боеприпасов, его знакомые темные глаза сузились под полями кепки с эмблемой «John Deere»[32]. За исключением того факта, что у парня были широкие плечи и челюсть как двутавровая балка, все в нем было подстроено так, чтобы сливаться с окружающей средой. Оставаться незамеченным среди толпы.

– Так, где ты был, черт возьми? – прилетел вопрос.

– Занят. У меня новое хобби.

– О, я знаю. И имя ему Лидия Суси.

Дэниэл сделал шаг вперед.

– Она тут не при чем.

– Да она, мать ее, в самом центре…

– Она следит только за перемещениями и здоровьем популяции. Ничего больше. Она не замешана.

Улыбка, которая вернулась к нему, была острой как бритва.

– Ты решил это до или после того, как трахнул ее…

Дэниэл сделал резкий выпад и схватился за горло своего приятеля.

– Сейчас ты захочешь выразиться иначе. Пока у тебя еще есть голосовые связки.

– А. Значит. В процессе траха.

Слова прозвучали сдавленно, но страха не было. И никакой борьбы.

Этому была причина, черт возьми.

– Она не та, кого мы ищем. – Дэниэл сильно толкнул, но его приятель лишь слегка покачнулся. Равновесие было восстановлено почти мгновенно. – Это противоречит ее принципам.

– О, тогда давай просто поищем в другом месте, ведь у твоей девушки на лбу все написано.

Когда Дэниэл крепче сжал свой пистолет, пришлось приказать себе, черт возьми, успокоиться.

– У «ПИВ» нет ресурсов. Ты знаешь, что…

– Ты вышел из-под контроля.

– Катись к…

Прямой, как шомпол, указательный палец направили в его сторону словно лазерный луч.

– У тебя конфликт интересов. Ты думаешь, я не знаю, что ты спишь…

– На ее территории, придурок, – рявкнул Дэниэл. – Меня нет в ее доме.

– Тогда это вопрос времени, когда ты окажешься в ее постели. Я знаю, как это дерьмо происходит.

– Потому что ты чертов гений. Правильно. Я забыл.

– Это случилось со мной однажды. Я слишком увлекся и все испортил. – Массивный торс его приятеля подался вперед. – Держись в стороне, или я возьму на себя контроль. У нас нет ни времени, ни желания вытаскивать тебя из созданного тобой же бардака…

– Ты ничего не решаешь.

– Хочешь, чтобы ее убили? – Его приятель пожал плечами. – Тебя так мало заботит эта женщина? Как думаешь, что с ней будет?

– Она не та, кого мы ищем.

– Что ж, единственное, что мы с тобой знаем наверняка – нельзя усидеть на двух стульях. Она либо виновна, либо невиновна, но в любом случае, если ты продолжишь с ней связь, она погибнет.

Дэниэл посмотрел вдаль. Он спрятал оружие, которое получил вчера, но, черт возьми, так хотелось снова взять в руки глушитель.

– Займемся делом? – сказал он своему приятелю скучающим тоном. – Или продолжишь вести беседы. Ведь это так важно.

– Тебе нужно признать свои слабости, друг мой.

– А тебе нужно пойти к черту. Тебе не нравится, что я делаю, убери меня. Точнее попробуй меня убрать.

На этой ноте Дэниэл достал свой мобильный и включил фонарик. Пригнувшись, он вошел в неглубокую пещеру…

Тело исчезло.

Как идиот, он подвигал фонариком туда-сюда, на случай, если мог пропустить сто восемьдесят фунтов бездыханного трупа на земляном полу.

Он высунулся из пещеры.

– Ты уже забрал его?

– Забрал кого? – последовал ответ.

– Вот ублюдок, – тихо произнес Дэниэл.

***

Лидии не пришлось ехать так далеко, как она думала. Она приготовилась провести в пути час или больше. Вместо этого, чтобы добраться до места назначения потребовалось всего десять минут путешествия по сети окружных дорог вокруг горы.

И это было хорошо. Время поджимало, будто близился дедлайн. Проблема была в том, что она не знала, что именно ей следует делать, куда идти, что вручить метафорическому начальнику.

Но это был не первый раз в ее жизни, когда ей приходилось разбираться во всем в одиночку.

Закашлявшись в сотый раз – и вспомнив о Дэниэле – Лидия не могла понять, как Кэнди выживала в этой машине. Внутри царила жуткая солянка из ароматов, она словно вдыхала торт Фунфетти, каждый глоток воздуха ощущался как упаковка пластмассовых фруктов.

К слову о потере обоняния…

И тогда показалась каменная стена. Из-за поворота, из ниоткуда возник барьер высотой в пятнадцать футов. Камни, плотно уложенные друг на друга и скрепленные раствором, были серыми, кремовыми и румяно-розовыми, а цемент, удерживающий конструкцию, имел цвет выцветшего тумана. На вид забор был толстым, и построили его совсем недавно – о чем говорило отсутствие мха и лишайников.

Через милю показались запертые ворота. Они были величественными, из кованного черного железа, поднимавшегося к вершине в форме причудливого завитка, и были разделены на две створки, которые разъезжались в стороны и открывали доступ на территорию.

Подъехав к ним на машине Кэнди, Лидия остановилась у клавиатуры с динамиком. Опуская окно, она подумала, что…

Камера была прикреплена к стене, объектив направлен на Лидию. Она едва не помахала рукой.

По крайней мере, я уверена, что попала в нужное место, подумала Лидия, протягивая руку и нажимая на значок телефона.

Прежде чем она коснулась кнопки вызова, раздался лязг, а затем жужжание, ворота открылись, как будто ее приезда ждали. Хотя это было не так. Лидия взглянула в зеркало заднего вида. За ней никого не было.

Именно поэтому она и приехала.

Нажав на газ, она миновала заграждение, свернув на свежевымощенную дорожку, скованную по бокам парными живыми изгородями, такими высокими и плотными, что сквозь них ничего не было видно: Лидия находилась в вечнозеленом туннеле, и она надеялась, что есть еще один путь в и из поместья. Если ей на встречу вырулит грузовик из службы доставки, придется пятиться задом…

Туннель кончился через пятьдесят ярдов, а лужайки была такой большой и холмистой, словно Лидия выехала на поле для гольфа. А потом она увидела дом. Или… это больше напоминало замок, американский замок, сделанный из того же камня, что и стена на дороге.

Господи, особняк был огромен, в три или четыре этажа, с передним фасадом, который казался больше всего Уолтерса.

Асфальтированная подъездная дорожка уходила в легкий поворот перед домом, огибая крытый вход, который выглядел так, как будто с обеих сторон должны были находиться по паре солдат.

Припарковавшись, Лидия открыла дверь…

Вдалеке послышался какой-то шум, который она не опознала и о котором тут же забыла, осматривая фасад дома. Что-то было не так с окнами. Вместо того, чтобы позволить ей заглянуть внутрь, они отражали территорию, показывая лужайку, дорогу, фонтан. И не потому, что шторы были задернуты, а послеполуденный свет творил свою оптическую иллюзию. На окнах нанесено отражающее покрытие…

Квартет доберманов выскочил из-за дальнего угла особняка, все четверо неслись молча в режиме полной атаки, отставив назад уши, оскалив зубы и впиваясь лапами в почвенный покров.

Без лая и рычания, они были подобны пулям в воздухе.

Лидия прыгнула обратно в машину и захлопнула дверь. Окно было опущено – черт! Она возилась с ключами, уронила их и воткнула не тот ключ в замок зажигания.

Как только собаки притормозили со стороны водителя, она воткнула ключ до упора, повернула его и нажала кнопку окна.

Они бросались на стекло, пока оно поднималось, клыки сверкали, челюсти щелкали, повсюду текли слюни…

В этот момент над домом пролетел вертолет. Черный хищник с двумя вращающимися лопастями был огромен, как автобус, и кто бы ни управлял – пилотировал? – он посадил его на траву в опасной близости к сладко пахнущей машине Кэнди. Порывы ветра от лопастей были настолько сильными, что поднимали волны грязи, которые засыпали лобовое стекло и заставили собак закрыть глаза, даже когда они продолжали атаковать.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒