Продолжение истории Лидии и Дэниэла читайте в книге «НАВЕКИ». 10 страница

Когда Лидия больше ничего не сказала, он понизил голос:

– Ты сказала Иствуду то, что должна была.

– Он – Иствинд, – поправила она. – И я не думаю, что он нам поверил.

– Неважно, поверил ли он. Важно то, что он может доказать или опровергнуть, и нет никаких доказательств, опровергающих нашу версию.

Лидия отвернулась.

– Я искренне верю, что он на стороне гостиничной сети. Ему нужны рабочие места, налоги, трафик. Но мне противно лгать ему.

– Что ты выбрала?

Она снова посмотрена на него.

– Правду.

– Если ты думаешь, что твоя жизнь сейчас сложна, то не захочешь стать подозреваемой в убийстве Питера Винна.

– О, это вряд ли.

– Думаешь? Твой начальник пропадает без вести, и тебе его смерть выгодна, ты занимаешь его место. По крайней мере, ты попадешь в круг заинтересованных лиц.

– Я не хочу быть исполнительным директором. Я ученый, а не менеджер…

– Ты ведь сидишь в его офисе? Работаешь на его компьютере, да?

– Это не значит, что я… я не способна на убийство.

– Ты удивишься, на что способна, если прижмет.

– Ну, я не убивала его. Как тебе такое?

Дэниэл поднял руки.

– Я не обвиняю тебя. Я просто говорю, что бы подумал твой приятель-шериф, если бы узнал, что мы вскрыли тот дом и прогулялись в нем. Хорошо, что я не увидел ни одной камеры видеонаблюдения внутри или снаружи… кстати, что удивительно, только по этой причине нам ничего не грозит.

Лидия потерла глаза.

– Ты в безопасности тут?

– Ага. Не волнуйся обо…

– Мне. Да, ты уже говорил мне об этом. – Лидия кивнула через плечо в сторону палатки. – Ты что-нибудь поел?

– «Доритос» и «Кока-колу». У меня в седельной сумке осталось кое-что еще с того момента, когда мне поведали всю твою биографию в продуктовом магазине.

Нахмурившись, Лидия опустила руки.

– Разве ты не должен быть на здоровом питании?

– Ты не представляешь, что я ел в своей жизни. И пил. И курил.

– Что это было, резиновые шины, шлакоблоки?

– Ага, все жевательное и сухое. Отличное сочетание, но, по крайней мере, с моим холестерином все в порядке.

Лидия слегка улыбнулась.

– И эти ужасные чипсы… все, что ты ел?

– Калории – и в Африке калории, я выживу, а закусочная открывается завтра в шесть утра. Я планирую умять три тарелки панкейков, а также яичницу с беконом, как только появится такая возможность.

Лидия оглянулась через плечо.

– У меня есть еда. Я была в магазине в субботу.

– А ты сама ела что-нибудь? Сдается мне, ты не…

– Позволь мне приготовить что-нибудь подходящее на ужин. Тогда хотя бы…

– Что? Я смогу умереть сытым на лужайке за твоим домом? – Когда она резко вскинула голову, Дэниэл вздрогнул. – Прости. Слишком рано?

– Слишком слишком. – Лидия указала на открытую дверь. – Я не шеф-повар-гурман, но могу приготовить что-то получше «Тоститос» и «Кока-колы».

– Это были «Доритос». И я не собираюсь отказываться.

Она отвернулась.

– Тебе не обязательно это делать, – резко сказал он.

– Я знаю, – ответила Лидия, глядя на него через плечо. – Но если ты больше не станешь шутить о кончине на моем заднем дворике, то я с радостью тебя накормлю. Кроме того, мне нужно чем-то заняться в следующие час и семнадцать минут.

Дэниэл нахмурился и взглянул на часы.

– У тебя есть планы на девять часов?

– Я не ложусь спать раньше девяти. – Она вошла в дом. – Это как люди, которые отказываются выпить бокал вина до пяти. Или как стояк днем. После девяти я могу с чистой совестью рухнуть и попытаться заснуть.

– Есть ли у тебя такие же жесткие правила для пробуждения?

– Не вставать раньше четырех утра. – Лидия махнула рукой. – Ты идешь?

Он вскинул оба указательных пальца вверх.

– Подожди, хочешь сказать, что в четыре пятнадцать уже в строю? Просыпаешься?

– Ага.

Покачав головой, Дэниэл переступил порог.

– Боже, я удивлен, что ты не ложишься спать в семь тридцать вечера.

***

– Похоже, нам суждено поужинать вместе, да.

Пока Лидия потягивала чай, Дэниэл откусил от бутерброда, который Лидия собрала из еды, к которой не притронулась ни разу за три последних вечера. Забавно, насколько он заполнил собой этот дом. Хотя мужчина сидел только на кухне, казалось, что он был во всех комнатах одновременно.

– На самом деле, я думаю, что это полдник. – Когда он приподнял бровь, Лидия пожала плечами. – Обед как ужин. Как полдник. Потому что давай посмотрим правде в глаза, это лучше, чем «заморозка».

Когда уголки губ дрогнули, Дэниэл опустил голову, словно не хотел светить улыбкой.

– Надо же, совершенно свежая еда.

– Если бы ты ел сейчас блины, яйца и бекон, это был бы завтракоужин.

– Завтракообед.

– Видишь, ты схватываешь на лету. – Она сделала еще один глоток из кружки. – Там сыро?

– Палатка водонепроницаемая. – Он вытер рот салфеткой, которую взял из держателя. – И прежде чем ты спросишь, я уйду с восходом солнца. Ничего после себя не оставлю…

– Я хочу тебя кое о чем спросить.

Он посмотрел на нее, но его лицо оставалось расслабленным. С другой стороны, она была уверена, что Дэниэл не вздрогнул бы, даже если бы на него летел тягач на полном ходу. У этого мужчины была нервная система неодушевленного предмета.

И кто бы мог подумать, что когда-нибудь она такому позавидует.

– Жги.

– Можешь отказаться.

– Это я понимаю. – Он отпил молока, которое просил. – Так что у тебя есть для меня, Лидия Суси?

– Я хочу попасть на территорию гостиницы.

Дэниэл прекратил жевать.

– Хорошо. И сделать что?

– Я не знаю. Просто хочу посмотреть, что там.

– Если у тебя есть бинокль, это можно сделать с крыльца «ПИВ».

Она двигала кружку по столу указательным пальцем.

– Я хочу найти доказательства.

– Чего?

– Чего-нибудь. – Лидия перестала изображать само спокойствие и накрыла голову руками. – Я не знаю, что делаю.

– Если ты считаешь, что попытка обмануть Иствинда о том дерьме про лабаз – проще простого, попробуй вторгнуться на территорию гостиницы. У них повсюду натыканы камеры видеонаблюдения, еще охрана, и…

– Я не должна была поднимать этот вопрос…

– О, я в деле. – Когда она подняла голову, Дэниэл кивнул. – Зови меня Нэнси Дрю. Но я скажу, что тебе нужно быть осторожной в плане, насколько далеко ты готова зайти. И нужно быть готовой, что тебя могут поймать…

– Мы можем войти в покров.

– Что это? – Он проглотил остатки бутерброда и вытер рот. – И смотри, сегодня вечером я узнал много новых слов. Полдник. Обедозавтрак. Покров.

Лидия покраснела.

– Время прямо перед рассветом. Когда еще темно, но уже не совсем. Так нам не понадобятся фонарики, чтобы ориентироваться. А если на нас будет темная одежда, нас будет еще труднее обнаружить.

– Хорошо. Когда выдвигаемся? В какую ночь?

– Я приду за тобой в четыре пятнадцать утра. – Не то чтобы она собиралась спать. – Мы можем… черт. Я же осталась без машины, да?

Развалюху отбуксировали в гараж Пола, и Кэнди пришлось отвезти Лидию домой с работы… после того, как Лидия провела остаток дня, пытаясь делать вид, что все нормально и старательно молчать о поездке к Питеру.

Как и обо всем, что произошло.

– Мы поедем на моем байке. – Дэниэл встал из-за стола и отнес тарелку к раковине. – Я так понимаю, ты планируешь припарковаться где-нибудь рядом с участком и прогуляться пешком?

– Да.

Когда он выдавил средство для мытья посуды на ее губку, Лидия поймала себя на том, что смотрит на его ладони. Они были большими. Загорелыми. Мозолистыми. Руки рабочего, совсем не такие, как у Рика или Питера.

На самом деле это были… сексуальные руки.

– Ну, – повторил он. – Так что?

Лидия снова встряхнулась, чтобы сосредоточиться, но не смогла отвести взгляд от того, как вода текла по его пальцам, пока Дэниэл ополаскивал тарелку.

– Что, прости? – пробормотала она.

– Я спросил, бывала ли ты там раньше?

– Я просто пыталась вспомнить. Но нет.

– Итак, у нас есть план.

Дэниэл поставил блюдо на решетку для сушки посуды, и ее вид рядом с суповой кружкой казался интимным. Как два человека в одной постели.

– У тебя есть мой номер в телефоне, – сказал он. – Ты всегда можешь позвонить мне. Между тем, я буду как сторожевой пес, охранять твой дом.

Она не смогла сдержать улыбку.

– Я чувствую, что причиняю тебе страдания.

– Нет. Я взрослый мужчина. Если бы я не хотел заниматься этим, меня бы не было на твоей территории с разложенной палаткой и развернутым спальным мешком.

– Ты очень добрый.

Дэниэл прислонился к краю раковины и скрестил руки на своей массивной груди.

– Я не уверен, что это верное слово.

– А какое бы ты предложил?

– Я не знаю.

Поднявшись на ноги, Лидия закончила притворяться, будто пьет чуть теплый «Эрл Грей».

– Может, когда-нибудь придумаешь подходящее.

Когда она попыталась направиться к раковине, Дэниэл не сдвинулся с места… так что она остановилась прямо перед ним.

И тогда произошла перемена в воздухе.

Дэниэл не двигался, и она тоже, мир сжался в заряженном пространстве между их телами, вспыхнув мерцающим электричеством. Шипящим. Обжигающим.

– Вот, – пробормотал он. – Дай мне ее, я помою.

Лидия понятия не имела, что он сказал. Но когда он протянул руку, она положила кружку ему на ладонь… и не отпускала ее.

– Что ты еще хочешь, чтобы я для тебя сделал? – тихо спросил он.

– Ничего.

– Лгунья. – Но в его тоне не было осуждения. – Скажи мне, что ты хочешь, Лидия. Нас здесь только двое. За задернутыми шторами. Никто нас не видит.

Ее голос тоже стал глубже, в ее словах сквозила хриплая нота:

– Ты говоришь так, будто если нет свидетелей, то дерево падает бесшумно.

– Вопрос без ответа, да?

– Тем не менее, оно с грохотом падает на землю.

– Не могу не согласиться.

– Что ты делаешь? – спросила себя Лидия, глядя ему в глаза.

– Просто чтобы ты знала, Лидия, я не слишком долго раздумываю над некоторыми вещами. – Дэниэл протянул руку и заправил прядь ее волос ей за ухо. – Я принимаю их такими, какие они есть. Иногда это единственный способ жить свободно на этой земле.

– Я не в своем уме.

– А кто в своем? – прошептал Дэниэл, наклонившись к ее уху. – Жизнь коротка. Нужно делать все возможное, чтобы жить полной жизнью, пока мы здесь.

Боже, его запах.

Лидия вдохнула. А потом не захотела выдыхать. Тот факт, что она хотела, чтобы что-то от него было внутри нее, даже если это был только его запах, казался безумием.

– Я не такая, – возразила она.

– Какая не «такая»?

– Такая.

– Тебе придется выразиться точнее. – Он отклонился назад. – Скажи мне.

Отойди, Лидия, подумала она. Тебе нужно отойти от этого человека, прежде чем ты сделаешь что-нибудь глупое.

Вместо этого она подняла руку к его лицу. Однако она остановилась прежде, чем прикоснулась к нему.

– К чему хочешь прикоснуться? – хрипло спросил он.

– Сейчас не время.

– Сейчас именно оно.

Боже, помоги ей... но Лидия согласилась, хотя в этом не было логики.

Дрожащими пальцами она очертила его нижнюю губу, кончики невесомо прикоснулись к его рту, преодолев знаменательную пропасть между ними, пространство, которое было не просто воздухом и сантиметрами, а временем, гравитацией и жизнью.

На каком-то уровне Лидия не могла поверить, что прикасалась к Дэниэлу.

– Я не ведаю, что творю, – сказала она.

– Я хочу быть твоим учителем.

С этими словами Дэниэл открыл рот... и втянул ее указательный палец, его горячий, скользкий язык обвел ее плоть, а его горящие глаза проникли прямо в ее душу.

Лидия застонала, и звук было невозможно скрыть. Но учитывая то, как Дэниэл смотрел на нее, она вряд ли сдержалась бы, даже если бы могла.

Когда его губы медленно сомкнулись вокруг ее пальца, она ахнула от остроты ощущения.

И она не хотела останавливаться.

Глава 21

Во многих смыслах Лидия должна была это предвидеть. С того самого момента, как Дэниэл Джозеф появился в дверях ее кабинета, в нем было что-то особенное. Но она не ожидала… такого.

– Если ты не скажешь мне уйти, – сказал он хриплым голосом, – я тебя поцелую.

Лидия посмотрела ему в лицо, и они оба знали, чего она хотела. Что ей нужно. Тем не менее, она держала их в напряжении несколько мгновений.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Хорошо, – прорычал он.

Когда Дэниэл опустил голову, в его груди раздался удовлетворенный рокот… а потом она уже ничего не слышала. Перестала о чем-либо думать. О чем-либо беспокоиться.

Каким бы большим и сильным он ни был, его губы касались ее собственных мягко. И нежно, как будто он знал, что она хочет, чтобы с ней обращались бережно… не потому, что она не хотела его, а как раз потому, что хотела. Слишком сильно. И, Боже, причин разорвать поцелуй было больше, чем для того, чтобы сблизиться с ним, вот только нельзя отрицать химию. Притяжение. Страсть.

И опыт оказался лучше всех ожиданий.

Понимая, что она собирается прекратить это раньше, чем хотела, но намного позже, чем следовало, Лидия подняла руки и положила их ему на плечи. Его тяжелое тело под ветровкой было твердым как скала, мускулы тянулись вдоль торса к его шее… именно там сомкнулись ее руки.

Она просто хотела узнать, были ли его волосы такими же густыми и пышными, какими казались…

Да.

Лидия запустила пальцы в эти волны, а Дэниэл заурчал в ответ, как огромный кот, и она нашла его любимое для поглаживания место. И тогда он обнял ее за талию. Однако Лидия не чувствовала себя в ловушке. Когда Дэниэл продолжал нежно ласкать ее губы, она чувствовала, что он готов отпустить ее в любой момент.

Не то, чтобы она хотела уйти куда-нибудь в скором времени.

Дюйм за дюймом их тела полностью соприкоснулись, ее груди прижались к его торсу, ее бедра соприкасались с его. А потом поцелуй стал глубже, его язык проник в ее…

Испустив еще один стон, она крепче обхватила Дэниэла за шею, запустила пальцы глубже в его волосы, отчаяние придало ее движениям резкости… теперь она прижимала его к себе, хватаясь за него. Но он был не против. Одна из его рук переместилась с ее плеча к талии, затем к ее бедру, и Лидия прижималась к его ладони, представляя, каково это быть обнаженной, когда он прикасается к ней.

Этими огрубевшими от работы руками.

Дэниэл расслабился и убрал ее волосы с лица.

– Ты хорошо целуешься, ты это знаешь?

– Я? – Лидия глупо улыбнулась. – Я бы сказала, что ты.

– Значит, мы оба. – Его взгляд блуждал по ее лицу. А потом Дэниэл улыбнулся уголком рта. – Мне нужно уйти.

Лидия удивленно выдохнула… но как будто она собиралась переспать с ним здесь, на лиловом кухонном полу?

Вообще-то неплохая идея, подумала она, опуская взгляд.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Я понимаю. Правда, мы работаем вместе…

– Я ухожу не поэтому.

– Тогда почему?

Он провел пальцем по ее щеке. Затем по подбородку.

– Если я останусь, то вообще не дам тебе выспаться. – Он отступил. – Ты знаешь, где меня искать, если я тебе понадоблюсь. Увидимся после положенных для пробуждения четырех утра.

Она кивнула.

– Спокойной ночи, Дэниэл.

Отворачиваясь, мужчина махнул рукой на прощание. И, подойдя к двери, сказал:

– Не забудь запереться.

А затем он вышел.

Обхватив голову руками, Лидия почувствовала себя как под инфракрасной лампой. Или словно она ее проглотила. Одежда казалась ей тесной и раздражающей. И ее губы покалывало. И ее тело буквально изнывало.

Тем временем решение всех этих проблем шагало по ее лужайке. Во тьме. На холоде.

Когда она заперла засов, желание позвать Дэниэла обратно было почти непреодолимым.

Чтобы убедиться в том, что она этого не сделает, Лидия вышла к лестнице и поднялась на второй этаж. К счастью, ее комната выходила на задний двор, и, выключив свет, она растянулась на кровати и повернулась на бок. Сжав руки на груди и подняв колени, она смотрела в окно.

При дневном свете, она могла бы увидеть, как Дэниэл входит в свою палатку… и она представила, как он наклоняется, втискивает свое большое тело в это хрупкое жилище, как растягивается в спальном мешке. И на этой горизонтальной ноте она не могла выбросить из головы мысли о том, где бы они были, если бы он не ушел. Если бы она позвала его обратно.

Сексуальная нужда была почти болезненной. Из-за этого все причины не спать с ним казались пустыми. Трусливыми.

Дотянувшись до заднего кармана джинсов, Лидия достала сотовый телефон и положила его себе на грудь.

Ближе к Дэниэлу Джозефу этой ночью она уже не окажется.

Может, не только этой ночью, а в принципе, учитывая, что было с ним в том лесу…

Шаги по лестнице были мягкими, и она повернулась. Но потом ощутила запах мыла для бритья ручной работы.

– О, слава Богу, – прошептала Лидия. – Где ты был?

Запах ее детства стал сильнее, и она ждала, пока проскрипит лестница, а затем половицы коридора отметили медленное движение по направлению к ее комнате.

Температура воздуха вокруг нее упала примерно на десять градусов, и, вздрогнув, Лидия осознала, что клинически она могла считаться сумасшедшей.

В дверном проеме появился призрак ее мертвого деда. Как обычно, почти невозможно было рассмотреть его лицо или даже старомодную официальную одежду, но эта худощавая фигура и запах вызвали у нее слезы на глазах.

Прошло много времени с тех пор, как он навещал ее, последний раз он появлялся, когда она решала, соглашаться на работу по программе ПИВ или нет.

Он всегда приходил, когда ей нужно было принимать решения, с тех самых пор, как ушел в мир иной.

– Исоисэ[29], – прошептала она. – Он опасен?

Как обычно, привидение не дало ответа. И Лидия снова застыла, не зная, пришел ли дедушка ее успокоить.

Или предупредить.

– Можешь остаться ненадолго? – попросила она. – Пожалуйста. И я не забыла правила, клянусь.

Он не остался с ней. Он никогда этого не делал. На ее глазах призрак исчез, как будто его никогда и не было.

Выругавшись, Лидия снова легла, и одиночество, с которым она жила, накрыло ее как осязаемый груз. Привидение служило еще одним напоминанием о том, что для нее мир делился на внутренний и внешний… и хотя так было для всех, в ночь как сегодня? С мужчиной, которого она хотела, и который обосновался на ее лужайке, и с ее преследователем, который мог быть где угодно?

Все это казалось несовместимым.

С другой стороны, возможно, она уже заснула, и это, как и многое другое, было просто дурным сном.

***

Шагая по жухлой траве, Дэниэл ожидал услышать свое имя в любую секунду. В голосе Лидии он практически слышал хриплые нотки, потребность, сдавливающее внутренности сексуальное раздражение.

Ироничным было испытать удовлетворение от того, как он возбудил ее. Потому что ему самому от этого было нелегко.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз так заводился из-за женщины. Было ли такое вообще. Но это ненормально. Должен быть кто-то еще в его прошлом, другая женщина, которая влияла бы на него также, съедая его заживо его собственным сексуальным влечением.

Сделав паузу, он снова посмотрел на дом. Окна на втором этаже были темными. Лидия сейчас в своей кровати …

Господи, зачем он ушел?

– Потому что ты не полный засранец, вот почему, – сказал Дэниэл вслух.

Были вещи, которых она не знала, вещи, которые могли изменить ее отношение к нему.

Чтобы избежать самоедства, он немного прогулялся вокруг расставленных им ловушек. Все на месте, палки и аккуратно уложенные куски коры на земле никто не потревожил.

Внутри палатки он вытащил пистолет и вытянулся с оружием в руке. Положив под голову руку вместо подушки, Дэниэл уставился на нейлоновую крышу.

Звуки ночи окружали его: улюлюканье совы, тихая поступь оленя слева, шорох енота на земле, все сигналы сообщали ему, что в радиусе на значительном расстоянии от него ничего нет. От него и от Лидии.

Закрыв глаза, Дэниэл сменил позу, скрестив ноги в лодыжках и крепче сжав пистолет.

Прикольное оружие, этот пистолет. Удобен во многих ситуациях. Но были свои ограничения. Иногда лучше подойти поближе к врагу. Оформить все по старинке.

Когда прошлое закралось в мысли, Дэниэл покачал головой, будто его воспоминания были человеком, ищущим беседу, в которой он не хотел участвовать. Хорошие новости? У него было самое мощное отвлечение, которое он мог предложить своему разуму.

Хотя, как и у всего, здесь тоже имелись свои сложности.

Когда он представил Лидию, смотрящую на него своими золотыми глазами, с приоткрытыми губами, с лицом, покрасневшим от нетерпения, у него возникла мгновенная эрекция. Которая требовала внимания.

Может, ставить Лидию на первой план было не лучшей идеей.

Особенно с учетом того, что его член теперь застрял в ловушке под неудобным углом в его военных штанах… и, конечно же, когда он собрался поправить его, прикосновения руки к ширинке было достаточно, чтобы зашипеть сквозь зубы. Грубым движением Дэниэл попытался ослабить напряжение, но чем больше он давил на твердый, как камень, ствол, тем сильнее он пульсировал собственным сердцебиением.

Решив не обращать внимания на глупый орган, Дэниэл переместил руку под голову и закрыл глаза, как будто захлопнул пару хранилищ.

Ага, как же.

Все, о чем он мог думать – это ощущение ее губ, то, как его рука обнимает ее за талию, ее ладони на его плечах, ее пальцы в его волосах.

Дэниэл продержался добрых пять минут.

После чего он расстегнул молнию и запустил руку в…

– Черт.

Стиснув зубы, он погладил себя, его воспоминания об этой женщине как паяльная лампа воспламенили его кровь, жар вырвался наружу, его верхняя губа поджалась. Вверх и вниз, сильнее… быстрее… он был груб со своим членом, но ему ли не наплевать? Он бы вдарил по органу молотком, если бы это принесло ему искомое облегчение…

От острого, как бритва, образа его пальца, сжатого ее губами, он окончательно слетел с катушек. Дэниэл едва успел схватить футболку и прикрыть головку, как кончил…

В последнюю секунду, прежде чем оргазм полностью настиг его, у него хватило здравого смысла отпустить пистолет. В противном случае, при всем своем напряжении, он мог запросто прострелить себе ногу.

Или что-нибудь еще, что вряд ли сможет снова отрасти.

Со стоном, ерзая бедрами, он позволил себе расслабиться… и, когда из него вышло семя, он не остановился. Словно Лидия была своего рода эротическим стимулятором, воспоминание о ней, прижавшейся к его торсу, давало ему сексуальный запал, который нельзя было истощить за раз. Даже за два.

Или три.

Все это время он представлял, что наполняет ее, высвобождается в нее, толкается так глубоко, что заливает ее лоно до краев.

И все это время он знал, что эта фантазия сбудется.

Господь спаси их обоих.

Глава 22

Да, решила Хекс, она вернется в Колонию.

Когда в столовой Первая Трапеза подошла к концу, и домочадцы разошлись, она вышла через парадную дверь особняка, а рядом с ней шел Джон Мэтью. Оба они были хорошо вооружены, но на дежурство они не собирались. Во-первых, она не была Братом и не боролась за расу подобным образом… и даже если бы она участвовала в сражениях, супружеским парам никогда не разрешалось выходить на поле боя вместе.

– Ты готов?

Она задала вопрос, который был больше адресован ей самой. И когда Джон решительно кивнул, она почувствовала, что он отвечает за них обоих. Взяв его за руку, она притянула его к себе, и Джон прижался губами к ее губам для долгого поцелуя.

Я с тобой, – произнес он одними губами, когда холодный весенний ветер подул им в лицо. – Всегда.

– Я ни хрена тебя не заслуживаю.

«Нет» показал он знаками. «Заслуживаешь».

На этом они дематериализовались, двигаясь в виде рассеянных молекул еще дальше на северо-запад, к ровным плоскостям на дальней стороне горного хребта Адирондак-Парк.

Ей казалось, что она направляется прямиком в пасть ада.

Колонию основали потому, что симпатов не приветствовали рядом с вампирами уже много поколений… и по веской причине. Со стороны отца ее родословная была поистине дьявольской. Представители подвида были социопатами с особыми способностями, совершенно равнодушные и не имеющие отношения к досадным мелочам вроде морали, сочувствия и сострадания.

И да, ее брат вписался в эту токсичную смесь.

Принимая форму рядом с прудом, который выглядел как реклама деревенской жизни, Хекс обнаружила, что Джон уже был на месте, с двумя смертоносными пистолетами в руках, его прищуренные глаза осматривали сельский пейзаж.

Да, хрен здесь расслабишься, в этом местечке. Несмотря на скамейку у плакучей ивы и столики для пикника у велосипедной дорожки, территория никогда не принадлежала муниципалитету, и здесь не было ничего, к чему хотелось бы прикоснуться или на что хотелось бы присесть и расслабиться.

Но в этом и весь смысл. Это была ловушка для людей, приманка для того, чтобы переключиться и собрать игрушки: вход в подземный лабиринт Колонии находился там, всего в тридцати ярдах от них. Было около полдюжины таких новых форпостов, разбросанных по территории в четыреста акров, каждый из которых был замаскирован одним и тем же надувательским «здесь ничего не происходит» и «держись отсюда подальше». В конкретном случае в хлипком, невзрачном здании возле общественных туалетов была лестница, и была причина, объяснявшая отсутствие замков, предупреждений, всяких препятствий для людей.

Эти ублюдки-симпаты знали толк в ловушках, не так ли?

Джон Мэтью похлопал ее по плечу, и, когда она оглянулась, показал: «Рив здесь. Он позаботится о том, чтобы ничего не случилось».

Учитывая беспокойство в его глазах, ее естественная реакция была примерно такой – «я не волнуюсь». Но она никогда ничего не могла скрыть от своего хеллрена.

– Рив – хороший парень, – все, что она могла сказать.

Что ж, на самом деле, Король симпатов был намного сложнее. Как и она, полукровка, он обладал сочетанием характеристик как вампирской стороны, так и опасной выгребной ямой ДНК их отцов. Но, по крайней мере, ей не требовался дофамин на постоянной основе, чтобы держать себя под контролем. В отличие от нее, Рив должен был принимать лекарства, чтобы оставаться вменяемым…

Дверь сарая открылась, и из нее вышла фигура в кроваво-красных одеждах, похожая на певца из воскресного хора, потерявшего свое место возле алтаря.

Когда ветер изменил направление, Хекс уловила запах Блэйда, ее клыки удлинились, и она вытащила пистолет из кобуры.

Отвратительный смех, раздавшийся на ветру, заставил ее усомниться в задуманном. Встреча. Квест, в который она попала. Реальность, которая по ее ощущениям, полностью вышла из-под ее контроля. И пока ее брат сокращал расстояние, он был именно таким, каким она запомнила: высокий, с мощным телосложением, его волнистые черные как смоль волосы, как стая ворон, кружили вокруг его головы.

Или это был ореол зла.

– Возвращение блудной сестры, – протянул он.

– Избавь меня от этой чуши, будь добр.

– Разве так нужно приветствовать свою родню? – Блэйд посмотрел на Джона Мэтью. – А это кто? Подожди, дай угадаю, он твой…

У Блэйда не было шанса закончить то, что, без сомнения, было оскорблением, сделанным вероятно, с помощью сексуальных намеков. Джон Мэтью понял это в мгновение ока – в одну секунду он стоял поодаль от другого мужчины, а в следующую уже держал ее брата за горло мускулистым предплечьем и приставил один из пистолетов к виску ее «родственника».

В последовавшей тишине Хекс подумала… Даааааааа, это и была одна из причин, по которой она вышла замуж за этого парня.

Между тем, Блэйд, также известный как Гораций в Колонии, даже глазом не моргнул. Он просто улыбнулся ей, его клыки были длинными и белыми.

– Значит, он связан, – был его ответ.

– Ага, – сказала она. – И я не сильно расстроюсь, если он пустит пулю тебе в лоб. Более того, ему светит за это пару отличных минетов.

Брови Джона Мэтью приподнялись. Затем он произнес одними губами: Чуууудно.

Блэйд не особо впечатлился.

– О, но тогда ты не получишь то, за чем ты пришла, не так ли? Путешествие сюда из золоченой клетки, в которой ты живешь на горе, окажется пустой тратой времени. И подумай о счетах за химчистку – здесь ветрено, так что мои мозги оросят твою кожаную одежду… сестра моя.

– Уверена, есть другие способы узнать то, что мне нужно.

– Да ну?

– Без сомнений.

– Тогда прискажи ему нажать на курок. Сейчас. Давай.

Хекс стиснула зубы.

– Хватит играть в эти игры, Блэйд, мне скучно.

– О, на самом деле я думаю, что это довольно весело. – Блэйд напел пару нот из «Рискуй! »[30]. – И я рад рассказать тебе то, что ты хочешь узнать, но твоему мужу придется убрать этот кусок металла от моего виска.

Через мгновение она кивнула Джону, и ее супруг отступил так быстро, что Блэйду пришлось постараться, чтобы удержать равновесие. Когда он выпрямился, его кровавое одеяние качнулось вперед, словно оно было живым и пыталось броситься на Хекс.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒