Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



Глава XXXI

⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 27Следующая ⇒


Все промелькнуло так же неожиданно и быстро, как и ураган, грозивший разбить корабль в щепки. Ясное небо и яркий блеск солнца, освещавшего Караибское море, представляли разительный контраст с картиной корабля после битвы.

Уильдер, смутившийся и взволнованный при виде упавшего Сципиона, оглянулся вокруг себя и увидел обезображенную палубу «Стрелы» и лежавшие всюду трупы. В нескольких шагах от него стоял Корсар. Уильдер не сразу узнал его, так как каска, покрывавшая его голову, придавала его лицу свирепый вид. Он показался Уильдеру гораздо выше ростом. Одна рука его опиралась на ручку ятагана, и катившиеся с него красные капли свидетельствовали, что изогнутая сталь усердно работала в схватке. Он попирал ногою английский флаг, который сорвал собственноручно. Возле него стоял Родерик; у него не было никакого оружия. Мальчик стоял, склонив голову, с блуждающим взором, в окровавленной одежде, с бледным, как у мертвеца, лицом.

Всюду виднелись раненые пленники с мрачными лицами. Уцелевшие англичане старались куда-нибудь укрыться. Но дисциплина, введенная начальником пиратов, и уважение к нему были так велики, что не было пролито ни одной капли крови, не нанесено ни одного удара с той минуты, как раздался его повелительный голос.

Уильдеру стало нестерпимо больно, когда взор его упал на суровое лицо Корсара.

— Капитан Гейдегер, — сказал он, стараясь придать твердость своему голосу, — счастье на вашей стороне. Я прошу у вас милости для тех, кто остался в живых.

— Милость будет оказана тем, кто имеет на это право. Я со своей стороны очень желал бы, чтобы ее получили все на этом условии! — отвечал тот.

Голос Корсара был торжествующим, и, казалось, в его словах заключался какой-то скрытый смысл. Уильдер тщетно ломал себе голову, желая догадаться, что они значат, пока не увидел несколько человек из неприятельского экипажа, подходивших к нему. Он сейчас же узнал в них бунтовщиков, затеявших восстание на «Дельфине», жертвою, крторого он едва не сделался. При виде их он ясно понял, что хотел сказать начальник.

— Мы требуем применения наших старинных законов, — сказал гордо и решительно предводитель банды.

— Что же именно вы хотите?

— Смерть изменникам! — был мрачный ответ.

— Вы, Уильдер, знаете наши уставы? Пусть будет так, как они требуют.

Уильдер увидел, что ему не на что надеяться. Его и двух его товарищей схватили. Хотя ему страстно хотелось жить, но ни одно слове мольбы не сорвалось с его уст. Ему ни на минуту не пришла в голову мысль прибегнуть к какой-нибудь уловке, которая могла бы сохранить жизнь.

Он устремил взгляд на того, от кого зависело его спасение, и ему показалось, что на лице Корсара промелькнуло сожаление, смягчившее суровые черты. Но тотчас же лицо Корсара сделалось попрежнему бесстрастным.

Уильдер понял, что долг начальника заставляет Корсара подавить свои чувства. Не желая унизить себя бесполезными пререканиями, он молчал и неподвижно оставался на том месте, куда его поставили обвинители.

— Чего вы хотите? — спросил еще раз Корсар, но уже не таким твердым голосом, как прежде.

— Их смерти!

— Понимаю. Возьмите их и делайте с ними, что хотите.

Кровь застыла в жилах Уильдера. Он чувствовал, что сходит с ума, но это состояние длилось не больше секунды. Быстро придя в себя, он попрежнему стал держать себя мужественно и гордо, не выказывая ни малейшего признака слабости.

— Я ничего не прошу для себя, — спокойно сказал он, — я знаю, что ваши законы, которые вы же сами сочинили, осуждают меня на смерть. Но моих товарищей, которые ровно ничего не знали и, следовательно, виновны только в том, что были мне верны, я требую, я умоляю вас пощадить. Они не знали, что делали…

— Говорите с ними, — сказал Корсар, указывая на окружавших Уильдера людей. — Они ваши судьи. Пусть они решают все дело.

Отчаяние исказило лицо Уильдера, но он подавил его и обратился к пиратам.

— Послушайте, — начал он, — вы ведь люди и такие же моряки, как…

— Довольно! — послышался хриплый голос Найтингеля. — Он еще, пожалуй, вздумает читать нам проповедь!

— Вздернуть его на мачту!

Боцман издал пронзительный свист, как бы сзывая весь экипаж. Вслед за тем раздались крики, и голосов двадцать на различных наречиях подхватили разом:

— Вздернуть всех троих!

Уильдер снова взглянул на Корсара, но тот стоял спиною к нему. Молодой человек чувствовал, как его схватили, потащили на середину палубы и накинули ему на шею веревку.

— Выкинуть желтый флаг в знак наказания! — вскричал шканцевый. — Пусть этот храбрец отправляется в свое последнее плавание под тем флагом, какой он заслужил.

— Желтый флаг! Желтый флаг! — яростно кричали все.

Смех, с которым было принято это предложение, рассердил Фида, до сих пор молча подчинявшегося всему, что с ним делали. Негодование взяло верх над осторожностью:

— Стойте, проклятые разбойники! — вскричал он. — Вы негодяи, да к тому же и неловкие негодяи, судя по тому, как вы завязали веревку на моей шее. Постойте, настанет день, когда вам покажут, как нужно вешать людей.

— Что тут с ним разговаривать! Скорей отправить их вверх, и все тут! — послышалось с одной стороны.

— Священника! — раздалось с другой. — Пусть он прочтет им молитвы, прежде чем они начнут свою пляску!

Смех, сопровождавший эти слова, мгновенно замер, так как раздался грозный голос начальника:

— Если кто-нибудь осмелится еще оскорблять пленных, я сумею с ним разделаться! Расступитесь и пропустите священника!

— Скажите им слова утешения, — спокойно сказал Корсар подошедшему священнику.

— Что они сделали?

— Это все равно! Знайте, что их час настал.

Священник начал говорить, но голос его замер, когда он увидел труп Бигналя, прикрытый флагом, который набросил Корсар на мертвое тело. Наконец он собрался с силами и сказал:

— Я слышал, что ваше сердце еще не совсем очерствело.

— Довольно! Исполняйте вашу обязанность или замолчите!

— Их участь неизбежна?

— Да!

— Кто может это сказать? — послышался тихий голос, заставивший вздрогнуть Корсара.

Но он быстро оправился и холодно сказал:

— Закон!

— Закон? — повторила мистрис Уиллис. — Как? Скажите лучше, что вы мстите. Я узнала, что здесь готовится страшное дело, и пришла предложить выкуп за осужденных. Назначьте сами цену. Благодарный отец охотно отдаст все свое состояние за жизнь сына.

— Что вы на это скажете? — быстро подхватил Корсар. — Хотите взять за них выкуп?

Все молчали. Потом послышался сдержанный и гневный ропот, означавший, что предложение отвергнуто.

Корсар окинул презрительным взглядом стоящих вокруг него угрюмых людей и крепко сжал губы, как бы не желая больше вмешиваться в дело. Затем он обернулся к священнику и спокойно сказал:

— Не забывайте ваших обязанностей. Время дорого!

Он отошел в сторону так же, как и мистрис Уиллис, которая опустила вуаль, чтобы не видеть жестокой сцены. Уильдер сказал, обращаясь к Корсару:

— От души благодарю вас за вашу готовность помочь мне. Если вы хотите, чтобы я умер спокойно, дайте мне одно обещание.

— Какое?

— Обещайте, что те лица, которые были со мною на вашем корабле, могут спокойно оставить его, и вы не причините им зла!

— Обещайте, Вальтер! — послышался голос из толпы.

— Обещаю вам!

Священник подошел к обоим матросам. Во время разговора на них перестали обращать внимания и теперь увидели, что Фид сидит на палубе с расстегнутым воротом, с веревкой на шее и с трогательною нежностью поддерживает голову почти бесчувственного негра, которую он положил к себе на колени.

— Этот, по крайней мере, уйдет от злобы своих врагов, — сказал священник, взяв мозолистую руку негра. — Конец его страданиям близок. Друг мой, как зовут вашего товарища?

— Не все ли равно, как звать человека, который готовится умирать? — отвечал Фид, печально опустив голову. — Он был записан в корабельных книгах под именем Сципиона Африканского, родом из Гвинеи. Зовите его Сципионом, если угодно: он вас поймет. Послушай-ка, дружище, дай-ка руку! Час тому назад он живо бы сделал это, а вот до чего можно довести даже гиганта!

— Он скоро умрет?

— Ничего я не знаю, — сказал Фид, глотая слова от волнения. — Когда осталось так мало времени, пусть говорит, что хочет. Может-быть, он вздумает сказать что-нибудь своим африканским друзьям; конечно, вам тогда придется отыскать человека, который передал бы это поручение… А? Что ты сказал, дружище? Видите, его мысли начинают проясняться.

— Фид, взять ожерелье… — пролепетал негр.

— Да, да, — сказал Ричард, откашливаясь и свирепо оглядываясь по сторонам, как бы ища, на ком выместить свое горе. — Да, да! Будь спокоен, товарищ, все будет сделано. Могилой тебе будет море и тебя похоронят, как моряка. Все твои поручения будут исполнены. Много ты видел гроз на своем веку, и не раз ураган свистал над твоею головою. Может-быть, ты и не испытал бы всего этого, если бы кожа твоя была другого цвета. Бывало, я дразнил тебя твоею чернотою и хвастался перед тобою своим белым цветом, но теперь от всей души прошу простить меня. Ты то, я знаю, простишь наверное.

Негр сделал слабую попытку приподняться; рука его искала руку товарища, и он сказал:

— Мистер Фид просит прощения у бедного негра? Не думайте больше об этом!

— Вот это я называю великодушием, — сказал растроганный Ричард. — У нас с тобою еще много счетов. Помнишь, ты как-то вытащил меня из воды и вообще оказывал мне много услуг? Благодарю тебя за все! Кто знает, придется ли нам когда-нибудь плыть на одном корабле?

Умирающий сделал едва заметный знак, и матрос остановился, пытаясь понять его.

— Постойте, — прервал Уильдер, — негр хочет что-то сказать мне.

Сципион глядел на своего офицера и снова попытался протянуть руку. Уильдер быстро подал ему свою. Затем негр вытянулся и упал. Вокруг снова раздался недовольный ропот.

— Надо покончить с ними! — закричал кто-то. — Труп — в море, а живых — на мачту!

— Как бы не так! — вскричал Фид с такою силою, что все на минуту остолбенели. — Посмейте только бросить в воду моряка, глаза которого еще не успели закрыться, и голос которого раздается еще в ушах товарищей! Вы думаете, что это так легко уметь связывать, неуклюжие черти! Так вот же вам все ваши узлы и веревки! — С этими словами старый матрос напряг все силы и разорвал веревки, которыми были связаны его руки; затем он быстро приподнял тело негра и прижал его к себе. — Кто из вас может похвалиться такою силою и ловкостью, какими обладал мой Сципион? Кто из вас делился когда-нибудь с своим больным товарищем порцией или нес службу за ослабевшего? Ну, теперь тяните веревку!

— Кончайте! — закричал Найтингель, сопровождая свои слова резким звуком свистка. — Им давно пора отправиться на тот свет!

— Остановитесь! — вскричал священник, ловко схватив веревку, которую готовились уже дернуть. — Умоляю вас! Что значат эти слова? Кажется, глаза меня не обманывают: Арч из Линн-Гавена?

— Да, да, — сказал Ричард, распуская веревку, чтобы иметь возможность свободнее говорить, положив в рот оставшийся у него табак; - вы ведь известный ученый; поэтому ничего нет мудреного, что так скоро разобрали слова, нацарапанные непривычною к этому делу рукою.

— Но что они значат? И почему они написаны на вашей коже?

— Подождите! Люди, чудовища! Неужели вам жаль подарить человеку, который должен умереть, одну минуту драгоценного времени? Оно так дорого в момент, когда нам приходится расставаться с жизнью!

— Остановитесь на минуту! — послышался голос сзади.

— Что значат эти слова, спрашиваю вас? — повторил священник.

— Это ни более, ни менее, как выдержка из корабельного журнала, где записано одно обстоятельство, которое теперь не имеет никакого значения, так как те, кого оно касается, отправляются в последнее плавание. Негр сказал об ожерелье, но он думал тогда, что я могу оставаться в гавани, а он поплывет к своей последней пристани.

— Что все это значит? — вскричала тихим, дрожащим голосом мистрис Уиллис. — К чему все эти вопросы? Неужели предчувствия не обманули меня?

— Успокойтесь, сударыня! К чему волновать себя раньше времени?! Арч в Линн-Гавене — название поместья моего хорошего друга, и там-то я получил и сдал на корабль сокровище, которое вы мне доверили, но…

— Говорите! — вскричала она, бросаясь, как сумасшедшая, к Уильдеру. Схватив веревку, которая минуту тому назад туго схватывала его шею, она с необычайною для женщины ловкостью развязала ее. — Так это не было названье корабля?

— Разумеется, нет! Но к чему эти вопросы?

— Ожерелье! Ожерелье! Расскажите мне об ожерелье!

— Я думаю, теперь это совершенно лишнее, — сказал Фид, который хладнокровно последовал примеру Уильдера.

Воспользовавшись тем, что его руки были свободны, он снял душившую его веревку, не обращая ни малейшего внимания на своих палачей, которые хотели броситься на него, но были остановленны взглядом начальника.

— Сначала дайте мне освободиться от этой веревки, потому что неприлично для такой мелкой сошки, как я, отправляться в плавание по неизвестным водам раньше своего офицера. Что же касается ожерелья, то это слишком громко сказано: это был просто-напросто собачий ошейник.

— Читайте! — сказала дама, глаза которой были полны слез. — Читайте! — повторила она, указывая священнику дрожащею рукою надпись на металлической пластинке.

— Боже мой! Что я вижу! «Нептун», принадлежит Полю де-Ласей…

Пронзительный крик вырвался из груди дамы; она всплеснула руками и затем, придя в себя, нежно прижала Уильдера к своему сердцу.

— Дите мое, дитя мое! — страстно говорила она. — Вы не осмелитесь взять у матери, которая была так долго несчастна, ее единственного ребенка! Возвратите мне сына! Вы храбры, стало-быть, сострадание не чуждо вам! Отдайте сына, мое дитя, и возьмите себе все остальное. Предки моего сына были славными моряками, и вы не захотите погубить его. Вдова де-Ласей умоляет вас пощадить ее сына. Мать на коленях умоляет помиловать его! Отдайте мне мое дитя!

Когда звуки ее голоса замерли в воздухе, на корабле наступило молчание. Суровые корсары нерешительно переглядывались друг с другом. В эту минуту среди них появился человек, приказания которого всегда немедленно исполнялись, и который умел успокаивать и возбуждать их страсти по своему желанию. С минуту он оставался безмолвным.

Стоявшие вокруг Корсара люди раздвинулись, заметив в его взгляде такое выражение, которого они никогда не видали у него прежде. Его лицо было так же бледно, как и лицо несчастной матери. Он пытался заговорить, но голос не повиновался ему. Наконец, едва скрывая свое волнение, он произнес повелительным тоном:

— Разойдитесь! Вы знаете, что я справедлив, но я требую, чтобы мне безусловно повиновались! Завтра вы узнаете мои распоряжения!


⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.