Сдается в аренду. 6 страница

Я положила голову Лукасу на плечо, и оба мы откинулись на спинки сидений. Может, автобус в самом деле был таким комфортабельным, а может, мы просто слишком устали. Мы дремали. Время от времени мне казалось, что сон и бодрствование сливаются воедино, как рисунок акварельными красками, бледный, с размытыми краями. Реальным оставалось только одно – запах Лукаса и осознание, что по крайней мере пока мы с ним в безопасности.

Автобус грохотал по дороге, Лукас вдруг протянул руку и погладил меня по волосам. Я догадалась: он думал, что я сплю (в общем-то, я и вправду почти спала), и почему-то его жест показался еще милее.

Наконец-то мы отдыхали.

– Разве это не прекрасно? – Я привела Лукаса в большой зал «Вечной ночи», украшенный к Осеннему балу. В приглушенном свете свечей танцующие легко кружились в вальсе под звуки оркестра.

Лукас покачал головой и ослабил галстук, надетый к вечернему костюму.

– Это не для меня. Но стоило прийти сюда хотя бы ради того, чтобы увидеть тебя такой.

На мне было белое до полу платье без бретелек, и, взглянув на свое размытое отражение в ближайшем зеркале, я увидела, что мои волосы украшены белыми цветами. Никогда еще я не чувствовала себя такой красавицей!

И вовсе не потому, что я так нарядилась. А из-за того, что наконец-то оказалась здесь с Лукасом.

– Ты умеешь танцевать вальс? – шепотом спросила я.

– Вообще-то, нет. Но если ты хочешь, давай попробуем.

Засмеявшись, я позволила Лукасу обнять себя, и мы закружились. Нет, вальсировать он не умел, но какая разница? Я смотрела вокруг – Патрис вложила руку в ладонь Балтазара, Кортни насмехается над неуклюжими движениями Ранулъфа, Дана аккуратно ведет Ракель – и недоумевала, почему никто из них не танцует так, как им хочется.

Тут появилась еще одна фигура – прозрачная, переливающаяся аквамариновыми оттенками. Девушка-призрак подплыла к нам и произнесла:

– Позвольте разбить вашу пару?

– Конечно, – ответила я, удивляясь, откуда она знает Лукаса и почему хочет с ним потанцевать.

Но она взяла за руку меня и увлекла в толпу танцующих. Я с сожалением взглянула на своего парня. Он смотрел мне вслед, но вскоре толпа поглотила его.

Вздрогнув, я проснулась, быстро осмотрелась, чтобы вспомнить, где нахожусь, и снова положила голову на плечо Лукаса. Он что-то пробормотал во сне и повернулся ко мне. Успокоившись, я улыбнулась.

До Филадельфии мы добрались ближе к вечеру. Мы не знали, куда пойти, но город был достаточно велик, чтобы затеряться в нем. И что еще лучше, здесь не имелось постоянной ячейки Черного Креста. Маловероятно, что на нас будут серьезно охотиться.

– Остановимся в городе на несколько дней, – сказал Лукас. – Можно подыскать что-нибудь дешевое. Залечь на дно и обдумать, что делать дальше.

– Нужно купить какую-нибудь одежду, – заметила я, показывая на наши грязные футболки и джинсы, – чтобы не выглядеть как бродяги.

– Мы и есть бродяги, – ответил Лукас. Эта мысль не приходила мне в голову.

– Одежду, – настойчиво повторила я. – Не новый гардероб, а просто чистые вещи. А еще зубные щетки, пасту, дезодорант…

– Да, я понял.

Мы зашли в большой торговый центр, чтобы купить сразу все. Я выбрала два дешевых летних платьица, темно-синее и темно-зеленое, на вид легких и удобных, простую сумочку, подходившую буквально ко всему, и пару шлепок на ремешках. Лукас купил длинные шорты цвета хаки и две черные футболки, и мы направились в парфюмерно-косметический отдел.

Стоило завернуть за угол, как мы увидели рядами лежащие презервативы. Я хотела было отвести глаза, как делала всегда, потому что эти упаковки ужасно меня смущали. Да, вот такая я закомплексованная зануда. Но на этот раз я передумала.

– Может быть, нужно купить несколько штук? – Мне хотелось, чтобы это прозвучало женственно и уверенно, но вместо этого я издала какой-то жалкий писк.

– Наверное. – Лукас посмотрел на меня долгим взглядом. – Бьянка, ты же знаешь, нет никакой спешки.

Я теребила волосы.

– Знаю. Просто… если мы захотим… ну, пусть будут. На всякий случай, да?

– Да.

Пару секунд никто из нас не шевелился, потом Лукас взял ближайшую упаковку и бросил ее в корзинку. У меня екнуло сердце, и по телу разлилось приятное тепло, удивив меня.

Правда, я так и не смогла посмотреть в глаза кассирше. Впрочем, ей, кажется, было наплевать.

Мы сняли комнату в отеле в деловой части города, недалеко от автобусной станции. Она оказалась лучше, чем я предположила, исходя из цены. В номере были кофеварка, большой телевизор, хорошая ванная с феном и кучей пушистых белых полотенец и очень большая кровать.

– Наверное, сначала нужно немного отдохнуть, а уж потом решим, где поесть, – предложила я. Мы оба так устали, что я могла думать о кровати только как о месте, где спят, – несмотря на презервативы в пакете.

Похоже, Лукас чувствовал то же самое.

– Да, давай отдохнем. Вокруг есть закусочные, можно будет сходить туда попозже.

– Ты знаешь Филадельфию?

– Бывал тут пару раз.

Мы с Лукасом забрались в постель, и я не думала ни о чем, кроме сна, до тех пор пока мы не оказались под одеялом.

Мы потянулись друг к другу одновременно. Губы Лукаса нашли мои, и мы начали целоваться так отчаянно, словно долго были в разлуке. Он крепко обнял меня, а я обеими ногами обвила его ногу.

Прошло каких-то несколько секунд, и мне показалось, что мы с ним все еще слишком далеко друг от друга. Я вцепилась в его футболку и начала ее стягивать. Мы снова поцеловались. Прикосновение его кожи к моей походило на электрический разряд, но мне все равно было мало. Дрожащими руками я потянула бретельки лифчика, спустила их вниз и расстегнула его.

Я всегда думала, что буду очень стесняться, когда парень впервые увидит меня раздетой, но ничего подобного не произошло. Лукас смотрел на меня так, будто я – самое прекрасное, что он видел в жизни, а когда он погладил меня, ощущение оказалось еще чудеснее, чем я могла предполагать.

Я взяла его за руку и потянула ее вниз, к джинсам. Я хотела, чтобы он увидел меня всю. Хотела почувствовать себя целиком прекрасной.

Лукас помог мне раздеться, снял свои джинсы и швырнул их через всю комнату. До сих пор я никогда не видела голых мужчин, только на картинах и в Интернете. И почему-то никогда не думала, что это красиво, – до сих пор. Мне нравилось, как Лукас выглядит, какой он под моими ладонями, как нежно он ко мне прикасается. И если я вдруг начинала нервничать или не знала, что делать дальше, он снова меня целовал, и все мои страхи исчезали.

«Мой», – думала я. Это походило на голод, который владел мной, когда я жаждала его крови, только еще лучше, потому что так я могла пить его снова и снова. Безумная потребность укусить Лукаса исчезла, сменившись чем-то другим, чем-то, что не имело никакого отношения к моему вампирству. Совсем наоборот: я остро чувствовала, что жива. Наконец-то, после того как я два года его хотела, Лукас полностью принадлежал мне.

Когда мы оба почти утратили контроль над собой, Лукас хрипло прошептал:

– Бьянка, ты уверена?

– Еще как уверена, – ответила я, запуская пальцы ему в волосы. – Вот так все и должно быть.

– Да. – Лукас еще раз поцеловал меня, и в первый раз за долгие-долгие месяцы я поняла, что наконец-то все встало на свои места.

На следующее утро я сонно пошевелилась, и до меня дошло, что я действительно лежу в постели, рядом со мной спит Лукас и мы оба голые. На меня обрушились воспоминания.

Глаза мои широко распахнулись.

«Неужели я и вправду?.. Да, я и вправду».

И дело вовсе не в том, что я этому не радовалась, – наоборот, я радовалась. Даже несмотря на то что у меня немножко болели такие места, которые вроде и болеть-то не могут, я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, любимой и уверенной.

Просто все казалось немножко нереальным, вот в чем дело. Я – в постели с любимым. Я плотнее закуталась в простыню, глупо улыбаясь, и решила, что нельзя не поделиться этой шуткой с Лукасом.

Пощекотала его пальцами ног, и он завозился на подушке. Один глаз сонно приоткрылся. И вдруг Лукас схватил меня так быстро, что я даже запищала, и потянул на себя.

– Доброе утро, – пробормотал он между поцелуями. – Кажется, я начинаю к этому привыкать.

– Я тоже.

Какое-то время мы просто целовались, но все более и более настойчиво. Тело мое уже запылало, и я подумала: может, уже прошло достаточно времени и можно попробовать еще раз…

Но прежде чем до этого дошло, Лукас оторвался от меня и улыбнулся:

– Кажется, я придумал, что мы будем делать.

– Ага. Судя по тому, что мы с тобой лежим голышом в постели, я тоже придумала.

– Я не об этом, развратница! – Он весело улыбнулся мне. – И во что только я позволил себя втянуть?

– Во что-то очень хорошее.

– Это я знаю. – Лукас чмокнул меня в лоб. – Но я имел в виду другое. Я придумал, где нам раздобыть еще денег, чтобы нормально устроиться. Придется снова брать взаймы, что мне ужасно не нравится, но пока другого выхода нет. В этом отеле мы за неделю просадим все, что дал нам Балтазар.

Лично я не видела ничего страшного в том, чтобы попросить денег в долг. Они нам действительно были очень нужны.

– У тебя есть друг в Филадельфии?

– И у тебя тоже. Подумай хорошенько.

Я задумалась, и у меня перед глазами появилась картинка: бейсболка с буквой «Ф», нахлобученная на волосы песочного цвета. Я просияла.

– Вик!

Лукас позвонил Вику и договорился о встрече за ланчем в одной из закусочных недалеко от нашего отеля. Мы пошли туда, держась за руки. Я надела новое зеленое платьице. Мне казалось, что люди смотрят на меня странно, что они каким-то образом догадываются, но, конечно же, это было глупо. Я чувствовала себя точно такой же, как и раньше, только счастливее. Лукас тоже выглядел более спокойным. Я и припомнить не могла, когда видела его таким уравновешенным.

Когда мы вошли в закусочную, Вик уже сидел за столиком в кабинке, а рядом с ним – Ранульф. Вик помахал нам рукой:

– Ребята, как я рад вас видеть!

Я крепко обняла сначала Вика, потом Ранульфа. Хотя Ранульф по-прежнему оставался тощим как палка, а его мягкие каштановые волосы были подстрижены «под горшок», он надел длинные шорты и гавайскую рубашку, почти такую же, что и Вик. Интересно, он берет рубашки Вика или просто покупает точно такие же, чтобы соответствовать современной жизни? Конечно, одеваться, как Вик, еще не значит «соответствовать», но Ранульф явно делал успехи.

Обняв Лукаса, Вик отступил назад и сказал:

– Лукас, это Ранульф, мой новый сосед по комнате. Ты ведь смылся и бросил меня. Ранульф, это Лукас. Не знаю, ребята, встречались ли вы в «Вечной ночи».

– Мы однажды беседовали, – напомнил Ранульф. – В библиотеке. Я спросил, кто такие святые, о которых говорят в Новом Орлеане, а ты объяснил, что это не религиозные идолы, а спортивная команда. Это было очень познавательно.

– Да, такое не забудешь. – Лукас криво усмехнулся. Хотя он все еще подозрительно относился к большинству вампиров, никто не мог всерьез бояться Ранульфа.

– Ну, ребята, что вы делаете в Филли? – спросил Вик, когда мы все уселись в кабинке. – Неужели сбежали, чтобы пожениться? Нас с Ранульфом приглашают в свидетели?

– Нет, – ответила я. Щеки мои запылали, но я не могла понять, горят они от самой мысли о браке или оттого, что мы с Лукасом и в самом деле начали своего рода медовый месяц – Мы просто пытаемся где-то осесть. Так чтобы нас не нашли.

Неожиданно Вик посмотрел на меня очень сурово:

– Ты позвонила родителям?

– Я отправила им письмо по электронной почте, – опветила я. – Они знают, что со мной все в порядке.

Лукас, внезапно напрягшись, повернулся ко мне:

– Отправила письмо? Когда?

О нет! Я слишком поздно вспомнила о последствиях того письма! Я собиралась рассказать Лукасу правду, но, когда поймали Балтазара, было уже не до этого. И хотя меньше всего мне хотелось делать это в присутствии друзей, тянуть с признанием дольше я тоже не могла.

– В тот вечер, когда мы с тобой впервые патрулировали. Помнишь, я отошла, чтобы перекусить?

– Бьянка… – Лукас запустил пальцы в волосы. Я уже успела выучить: этот жест означает, что он изо всех сил пытается сдержаться. – Я же говорил тебе об осторожности. Ты вообще понимаешь, что из-за тебя случилось?

На Черный Крест напали, Эдуардо убит. Тоненьким несчастным голоском я сказала:

– Теперь понимаю. Прости меня, Лукас.

Вик и Ранульф смотрели то на меня, то на Лукаса, как болельщики во время теннисного матча.

– А что случилось? – спросил Вик. – Вы получили спам, что ли?

– «SРАМ» [5] очень хорош на завтрак, – сказал Ранульф, гордясь тем, что неплохо разбирается в современной жизни. – Я буду есть «SPAM» с яйцами.

– Не тот «SPAM», который едят, а тот, который рассылают по электронной почте. Вроде рекламы виагры, – объяснил Вик.

– Поговорим об этом позже, – коротко бросил Лукас. Он смотрел в окно, и лицо его было суровым и непроницаемым.

– Хорошо. – Я понимала, что рано или поздно мне придется за все ответить. Конечно, Лукас взбешен и имеет на это полное право, но он не хотел устраивать скандал при Вике и Ранульфе. Нервничая, заново переживая свою вину, я все же как-то сумела вернуть разговор в нужное русло. – Вик, в общем, мы скрываемся. Не от закона, но… нельзя, чтобы нас нашли. И нам… гм… нужно где-то жить и что-то есть, а это довольно дорого…

– Мои деньги – ваши деньги, – объявил Вик так, будто это было самое очевидное на свете. Только скажите, что нужно, и оно станет вашим.

– Ты уверен? – Я знала, что семья Вика очень богата, но все же просить милостыню было весьма неприятно. – У нас есть немного денег, и мы собираемся найти работу.

– Серьезно. Все, что хотите. И… О! Погодите! Гениальная идея! – Вик щелкнул пальцами. – Винный погреб.

– Винный погреб? – переспросил Лукас, отведя взгляд от окна, в которое сердито смотрел с той минуты, как узнал, что я предала ячейку Черного Креста. Интересно, он подумал о том же, что и я, – что Вик предлагает нам наворовать бутылок для вечеринки?

Вик побарабанил пальцами по заламинированному меню.

– У нас под домом есть большой винный погреб. Просто огромный. С климат-контролем, чтобы летом было прохладно. И не так уж там много бутылок, потому что папа не собирает вина, как это делал дед. В этом подвале даже ванная есть.

Спать летом в подвале? Но, с другой стороны, это бесплатно.

– Клянусь, там, внизу, просто здорово, – сказал Вик. Ранульф ободряюще закивал. – Я бы, ребята, позволил вам пожить в доме, но родители собираются установить в нем полную систему безопасности, с лазерами. – Он переплел пальцы, чтобы изобразить пересечения лазерных лучей. – А в винный погреб вход отдельный, и сигнализация там простая, с цифровым кодом из четырех цифр. Я вам его скажу, и вы можете переезжать вечером пятого июля. Ну как?

– Звучит прекрасно. – Лукас медленно кивнул. Я видела, что он все еще злится, но уже контролирует себя. – Вик, ты самый лучший.

– Я всегда это подозревал, – хмыкнул Вик. – Рад, что хоть кто-то сказал об этом вслух.

– А как же Ранульф? – спросила я. Хотя нам позарез требовалось пристанище, я подумала: может, Ранульфу оно нужно еще больше? – Что будет с ним, когда вы все уедете?

Ранульф улыбнулся:

– Я тоже еду в Тоскану. Вудсоны пригласили меня с собой. Я много лет не был в Италии, и мне не терпится увидеть, что там изменилось.

Как раз в эту минуту подошла официантка. Пока Ранульф заказывал яйца и «SPAM», мы с Лукасом переглянулись. Если бы Вик знал, что его приятель – вампир, он ни под каким видом не пригласил бы его. С другой стороны, я ничуть не сомневалась, что Ранульф никогда не причинит Вику вреда, и, похоже, Лукас это тоже понял.

В общем, мы так ничего и не сказали бы, если бы Вик вдруг не заявил:

– Несмотря на пожар, я думаю, что осенью все-таки вернусь в «Вечную ночь».

Мы с Лукасом уставились на него, и я сумела выдавить:

– Ч-что?

– Да-да, я знаю. Местечко весьма зловещее, и нет мобильников, как в древние времена, но, мне кажется, я уже привык. – Вик пожал плечами. – Кроме того, мне все никак не удавалось заняться фехтованием, а я давно хочу попробовать.

– Фехтованию учат и в других школах. – Лукас положил руки на стол и нагнулся вперед, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. – Вик, серьезно, послушай меня. Не возвращайся туда.

– Почему? – У Вика был озадаченный вид, как и у Ранульфа, который уж всяко мог бы догадаться.

Ну как сказать ему правду? Он мне все равно не поверит. Но я не хотела, чтобы Вик приближался к миссис Бетани.

– Для этого есть серьезные причины, ясно? Тот пожар ночью, всякие странные вещи, которые там происходили… – Я замолчала. Как ему объяснить?

– То, что случилось в «Вечной ночи», было не простым пожаром. Давай на этом и остановимся, – пришел мне на помощь Лукас.

Вик уставился на нас:

– Погодите, ребята, вы намекаете на всю эту историю с вампирами?

Я правильно расслышала?

– Что? – жалким голоском проблеяла я.

– Ну, что «Вечная ночь» – вампирская школа. Вы об этом? – Вик замолчал и непринужденно улыбнулся – к нам подошла официантка и начала расставлять тарелки. Ранульф совершенно невозмутимо занялся своим «SРАМ'ом», словно мог в самом деле почувствовать вкус. Официантка отошла, и Вик продолжил: – Да ладно тебе, Бьянка! Ведь ты же вампир, так? Или, точнее, наполовину.

Я возмущенно повернулась к Ранульфу:

– Ты ему рассказал?!

– Нет! – обиделся Ранульф. – То есть да, я сказал ему про тебя, когда он спросил. Но не про школу. Об этом Вик уже и сам знал.

– Откуда? – спросил Лукас.

– Я еще в первый год догадался. Господи, вы оба ведете себя так, будто это сложно. – Вик начал загибать пальцы. – Половина учеников не разбираются в элементарных вещах. Например, один парень думал, что «Анатомия страсти» – это медицинский учебник, а не телесериал, а одна девушка удивлялась, почему преступников больше не вешают. Потом, все едят в своих комнатах и половина учеников никогда не приходят за продуктовыми заказами. Везде валяются мертвые белки. Жутковатый школьный девиз. Все сходится.

На какое-то время мы потеряли дар речи, но в конце концов Лукас спросил:

– Ты знал, что тебя окружают вампиры, и это тебя не волновало? – Я была так поражена, что едва не поставила локти в заказанные вафли. – И ты даже не боялся?

– Ну, первая ночь, когда я сложил два и два, и правда казалась бесконечной, – признался Вик. – Но потом я подумал: эй, я живу тут уже несколько месяцев и вроде бы пока никого не съели. Тоже мне, большое дело! Вампиры на вид совершенно безобидные, а эта школа им для того, чтобы люди оставили их в покое. Это я вполне понимаю.

– Было большим облегчением не скрывать от него мою истинную природу, – заметил Ранульф.

Лукас совершенно забыл про свою солонину.

– Ты мне об этом никогда не говорил.

– Не хотел пугать. Решил, что ты и сам разберешься. – Вик ухмыльнулся. – Просто поразительно, какими убедительными могут быть хорошенькие дамочки.

– Поверить не могу, что ты догадался, – произнесла я.

– Ну а ты, мой занудный сосед по комнате, когда узнал все про этих клыкастых ребят? – спросил Вик.

– Я всегда знал про вампиров, – ответил Лукас, наконец-то заметив, что перед ним стоит тарелка с едой.

– Нет-нет, я не говорю про «Дракулу» и все такое. Когда ты узнал, что они правда существуют? – нетерпеливо сказал Вик.

– Он всегда знал, – ответила я. – Лукас вырос в Черном Кресте.

Ранульф со звоном уронил вилку и схватился за нож. Выпучив глаза, он уставился на Лукаса, и я видела, что он готов перепрыгнуть через стол – то ли чтобы убежать, то ли чтобы напасть.

– Я экс-Черный Крест, – вымученно произнес Лукас. – Я тебя не трону. Успокойся.

Ранульф слегка расслабился.

– Ну-ка, притормозите. Что такое Черный Крест? – спросил Вик.

– Древняя группа охотников на вампиров, – ответила я. – Вампиры в «Вечной ночи» в основном безобидные, но существуют и по-настоящему опасные.

– Они убивают не только опасных, – произнес Ранульф. Глаза его сильно потемнели.

– Теперь я это понимаю, – сказал Лукас. – Они узнали, что представляет собой Бьянка, и схватили ее. Поэтому мы в бегах.

Вик кивнул как ни в чем не бывало.

– Знаете, если бы это не было так опасно, было бы и не так круто.

Когда мы покончили с едой, Вик предложил поехать вместе с ним к нему домой.

– Вы должны сами все посмотреть. Я покажу вам ближайшую автобусную остановку, потому что вам придется ездить в город на работу. Кстати, а что вы, ребята, умеете делать?

– Я занимаюсь ремонтом машин и грузовиков, сколько себя помню, – ответил Лукас, когда мы выходили из закусочной. Колокольчики на двери звякнули. – Наверное, меня возьмут в какой-нибудь гараж.

Я ничего не ответила, потому что не знала, что сказать. Что я умею делать? Единственное, в чем я довольно хорошо разбиралась, – это астрономия, но недоучек, бросивших школу, не берут на работу в НАСА.

– Пришли. – Вик показал на свою машину, желтый, как солнышко, кабриолет.

Ранульф великодушно предложил мне сесть на переднее сиденье, хотя это означало, что им с Лукасом придется тесниться на заднем. Вспомнив, какой напряженный и злой сейчас Лукас, я решила, что держаться от него на расстоянии – неплохая идея. С одной стороны, я гордилась тем, что Лукас все же научился обуздывать свой темперамент, но, с другой стороны, было не очень приятно знать, что кто-то в бешенстве, но выжидает время для разговора.

Но после слов Вика я забыла обо всем на свете.

– О, есть еще одна вещь, которую мы непременно должны сделать у меня дома, – сказал он.

– Что именно? — полюбопытствовала я.

– Вы, ребята, должны познакомиться с привидением.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Ты вообще помнишь прошлый год? – спросила я, когда машина остановилась на посыпанной гравием подъездной дорожке возле дома Вика – внушительного кирпичного особняка. Его вид напугал бы меня, если бы я и без того не дрожала от страха. – Помнишь, как за мной гонялись призраки?

Вик в замешательстве наморщил лоб:

– Призраки?

– Это то же самое, что привидения, – отозвался Ранульф. – Пожалуйста, можно мне отсюда выбраться? У меня ноги затекли.

– Не гони лошадей! – оборвал его Лукас и наклонился вперед, просунув голову между сиденьями, чтобы видеть лицо Вика. – Это никак нельзя назвать безопасным местом.

– Да тебя там даже не было в прошлом году! – фыркнул Вик.

– Зато я была, – вмешалась я, – и хорошо помню эти нападения – голубовато-зеленый свет, и холод, и лед на потолке. Поэтому ни за что не переступлю порог дома с привидением.

Вик, как и большинство, не знал, что любой ребенок, рожденный у вампиров, – это результат сделки между вампирами и призраками, которые в конце концов обязательно предъявляли свои права на него.

Именно это призраки пытались сделать во время тех ужасных происшествий в «Вечной ночи», включая последнее, когда я едва не погибла.

Вик вздохнул. Мы стояли перед домом уже больше пяти минут, а спорили об этом с тех пор, как вышли из закусочной. Оросители на большой зеленой лужайке успели сменить три различных скоростных режима.

– Мы оказались в неудобном положении, – произнес Вик.

– Жаль, что не я это озвучил, – заметил Ранульф.

– Не только тебе здесь тесно, ясно? – раздраженно бросил Лукас.

– Сказано совсем не об этом, – ответил Ранульф.

– Ну давайте, продолжайте, – отозвалась я. Никто из них не мог заставить меня передумать.

Но тут Ранульф встрепенулся:

– А разве ты не носишь тот обсидиановый кулон?

Я коснулась антикварного кулона, который родители подарили мне на прошлое Рождество. Обсидиановый, в форме слезы, он висел на медной, давно позеленевшей цепочке. В то время я решила, что кулон – это просто подарок, отражающий мой интерес к винтажным вещам. Но позже миссис Бетани объяснила мне, что обсидиан – один из многих минералов, отпугивающих призраков.

Другими словами, он меня оберегал. После того как она рассказала об этом, я никогда не снимала кулон, даже принимая душ, но почти забыла о таком его свойстве.

– Обсидиан дает мне некоторую защиту, – согласилась я, – но неизвестно, насколько надежную и надолго ли.

– Да клянусь, это привидение – вовсе не злодейка какая-нибудь, – сказал Вик. – Она удивительная. Ну то есть я думаю, что это она.

– Ты с ним разговаривал? Общался хоть как-то? – спросил Лукас.

– Не совсем разговаривал, но…

– Так откуда ты знаешь, что оно «удивительное»?

– Оттуда же, откуда знаю, что надо мной насмехаются, – прищурился Вик. – Просто чувствую.

Мне все еще хотелось сказать Вику, чтобы он завел машину и отвез нас с Лукасом в отель, но я понимала, что мы сможем позволить себе пробыть там совсем недолго. Вик одолжил бы нам столько денег, сколько требуется, но я не хотела влезать в большие долги. Чтобы протянуть до середины августа, нам пришлось бы просить несколько тысяч.

Все еще сжимая в руке кулон, я сказала:

– Я вхожу.

– Бьянка, не надо! – Кажется, Лукас пришел в бешенство, но я положила ладонь ему на руку, чтобы успокоить.

– Вы с Ранульфом подождите здесь. Если услышите крики или увидите, что на окнах появился иней…

– Мне это не нравится, – буркнул Лукас.

– Я сказала «если», понятно? – Приняв решение, я уже не желала сидеть и разглагольствовать; яя хотела поскорее покончить с этим. – Если такое случится, вы, ребята, придете мне на помощь. Мы с Виком пойдем в дом вдвоем. Если что-то случится, мы там просто не останемся.

Несмотря на недовольный вид, Лукас кивнул. Вик выбрался из машины, не открывая дверцы. Я тоже вышла и услышала, как Ранульф вытянул ноги (коленки у него хрустнули) и с облегчением выдохнул.

Родители Вика куда-то ушли, так что в доме было пусто. Он выглядел шикарно, словно со страницы журнала. Холл выложен зеленым мрамором, с потолка тридцати футов высотой свисала небольшая люстра. Пахло полировкой для мебели и апельсинами. Мы поднялись по центральной лестнице, широкой, белой и пологой. Я легко представила себе Джинджер Роджерс, [6] в танце спускающуюся по этим ступеням в платье из страусиных перьев. Вне всяких сомнений, кинозвезда подходила к этому дому куда больше, чем я в своем дешевом летнем платьице.

Конечно, внешне Вик тоже сюда никак не вписывался, хоть это был его дом. Может, его беззаботное дурачество – просто своего рода бунт против безупречного порядка, установленного родителями?

– Она показывается только на чердаке, – сообщил Вик, когда мы зашагали по паркету длинных коридоров верхнего этажа. Картины, висевшие на стенах, выглядели старинными. – Я думаю, это ее особое место.

– Ты действительно ее видел?

– Ты имеешь в виду какую-нибудь фигуру в простыне или что-то в этом роде? Не-а. Просто становится понятно, что она рядом. А время от времени… Ладно, просто проверим. Не хочу тебя обнадеживать.

Пока я надеялась только на одно: что призрак не заморозит меня насмерть. Мысленно благодаря родителей за кулон, я смотрела, как Вик открывает дверь на чердачную лестницу и начинает карабкаться вверх. Прежде чем последовать за ним, я сделала несколько глубоких вдохов.

Чердак Вудсонов представлял собой единственное захламленное место в доме. Впрочем, решила я, хлам тут определенно лучше, чем на других чердаках. На пыльном, широченном, как кровать, столе, которому было на вид лет сто, стояла большая бело-голубая китайская ваза. На портновский манекен надели блузку из пожелтевших кружев и старую дамскую шляпку с перьями. Персидский ковер под ногами казался настоящим, по крайней мере на мой непросвещенный взгляд. И хотя в воздухе пахло плесенью, это был приятный запах, как от старых книг.

– Мне тут нравится, – сказал Вик, с лицом более серьезным, чем обычно. – Наверное, это мое самое любимое место во всем доме.

– Здесь уютно.

– Ты ощутила, да? Я улыбнулась.

– Ну ладно, давай сядем и подождем, вдруг она появится?

Скрестив ноги, мы уселись на персидский ковер и стали ждать. Я чутко реагировала на каждый скрип и то и дело обеспокоенно оглядывалась на маленькое окошко за портновским манекеном. Пока оно не замерзло.

– Я дам деньги тебе, а не Лукасу, – произнес Вик, поигрывая шнурками кед. – У меня сейчас около шестисот долларов, и ты заберешь их все. Обычно бывает больше, но я как раз купил новый «стратокастер». – Он опустил голову. – Я чувствую себя таким дураком: выкинул огромную сумму на гитару, на которой и играть-то толком не умею. Если бы я знал, что вам, ребята, понадобятся эти деньги…

– Ну ты же не мог этого знать. Кроме того, деньги твои, и ты вправе тратить их, на что хочешь. Очень мило с твоей стороны, что ты готов с нами поделиться. – Я нахмурилась, мгновенно забыв, что жду привидение. – Но почему мне, а не Лукасу?

– Потому что Лукас запросто может отказаться и взять сотню, не больше. Иногда он слишком горд, чтобы признать, что нуждается в помощи.

– Мы не гордые. – Я смущенно вспомнила, как мы перелезали через турникет в метро. – Мы для этого слишком сильно влипли.

– Лукас всегда будет размахивать своей гордостью как флагом. Всегда. Ты человек более разумный.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒