Сдается в аренду. 4 страница

Сердце мое упало. С тех пор как я оказалась в Черном Кресте, меня страшил этот миг. Вот-вот начнется охота, и я должна найти способ спасти этого парня, иначе стану убийцей.

Самое простое – это убедить Ракель, что ее подозрения беспочвенны, но, кажется, с этим я опоздала. Ракель не отрывала от парня взгляда, глаза ее живо сверкали.

– Посмотри, какой он бледный. И у него есть… я не могу объяснить, но я представила его в академии, и он туда отлично вписывается.

– Но ты же не можешь быть уверена, – возразила я.

– Могу. – Ракель протиснулась мимо меня, ускоряя шаг, чтобы не отстать от вампира. – Наконец-то мы поймали хотя бы одного!

«О черт! »

Голос Ракель дрожал от предвкушения.

– Как ты думаешь, мы успеем позвать Дану и Милоша?

Если к нам присоединятся опытные охотники, мне будет еще труднее защитить парня.

– Думаю, мы вполне можем справиться сами.

Следуя за вампиром по белому коридору, мы вышли с Центрального вокзала. На улице лил дождь. Ни у Ракель, ни у меня не было зонтика, так что мы прятались под карнизы зданий. К счастью, вампир делал то же самое.

– Он завернул за угол, – констатировала Ракель.

– Вижу.

Мы прошли вслед за вампиром уже несколько кварталов на север и попали в район, слишком оживленный даже по нью-йоркским меркам. Туристы в дурацких футболках на бегу прикрывали головы газетами или пакетами, сердито сигналили такси — их гудки отбивали громкое стаккато, перекрывавшее даже шум ливня. Вокруг были в основном офисы, отели и магазины, а это значило, что вампир мог в любую секунду нырнуть в какой-нибудь из них.

Что же мне делать? Потерять его в толпе не было никакой надежды – внимательный взгляд Ракель не отрывался от него ни на мгновение.

Вампир с дредами свернул на одну из центральных улиц и вошел в здание, дверь которого была почти незаметна между двумя огромными витринами.

Ракель вытащила мобильник.

– Я звоню Дане.

– Не надо.

– Бьянка, ты рехнулась? Это вампир! Может быть, там целое вампирское логово! Нам нужна помощь.

– Мы же не знаем, что там происходит. – Жалкий аргумент, но я не знала, что еще сказать.

Ракель начала тыкать в кнопки, набирая номер Даны, а я торопливо шагнула вперед. Сквозь стеклянную дверь был виден вестибюль, где располагались звонки в квартиры с написанными около них именами.

Тут дверь распахнулась, и из дома вышла девушка-человек, ужасающе худая, всего на несколько лет старше меня. Придержав для меня дверь, она рассеянно улыбнулась. Должно быть, решила, что я тут живу, а ее улыбка сбила с толку швейцара, читавшего журнал. Я быстро вошла внутрь.

– Что ты делаешь? – крикнула мне вдогонку Ракель.

– Хочу проверить что и как, понятно? А ты оставайся снаружи, чтобы позвать на помощь, если потребуется.

– Серьезно, ты должна подождать!

Больше не обращая на нее внимания, я поспешила к лифту. В золотистом круге мелькали этажи, которые он проезжал. Отлично! Я увижу, где остановился лифт, и просто поднимусь на этот этаж, а там уже с помощью своего вампирного чутья попытаюсь отыскать парня.

И тут я услышала шепот:

– Эй!

В небольшой нише в конце вестибюля, рядом с боковой дверью, стоял вампир. Тело напряжено, он почти припал к полу, а ярко-синие глаза впились в меня.

– Ты одна из нас, – произнес он с акцентом, похожим на австралийский. – Так что же ты делаешь с Черным Крестом?

– Это очень, очень долгая история. – По крайней мере, он знает, что за ним следят. – Они идут за тобой. Выбирайся отсюда прямо сейчас.

– Я только что снял эту квартиру! Ты вообще представляешь, как трудно найти жилье в Ист-Сайде?

– Если ты уйдешь прямо сейчас, им и в голову не придет вернуться сюда через пару дней. Они не верят, что у нас может быть дом, или друзья, или еще что-нибудь в этом роде. – Горечь в голосе удивила меня саму; мне-то казалось, что я смирилась с ситуацией в Черном Кресте, хотя бы на время, но постоянно сдерживаемые негативные эмоции готовы были вырваться наружу. – Тебе только и нужно, что убраться отсюда на пару дней. Переночуй пока у знакомых.

– Лето в Хэмптонсе? [4] – сказал он как будто с насмешкой в голосе.

Но с чего бы ему надо мной насмехаться, если я пытаюсь его спасти? Я решила, что просто неправильно поняла его улыбку.

– Ты ведь одна из наших детишек, так?

– Да. – Я улыбнулась в ответ. Так приятно, когда тебя узнают, когда то, что ты вампир, ничего особенного не значит. На какое-то мгновение мне даже захотелось обратно в академию «Вечная ночь».

– Я Шеперд, – сказал он. – Как по-твоему, у нас есть десять минут? Я хотел бы захватить с собой пару вещичек.

– Может быть. Они пока не знают, где именно в доме тебя искать, но у них есть свои способы выслеживать…

– Мы быстро. Поможешь, ладно?

На лифте мы поднялись на девятый этаж. Все это время я, затаив дыхание, боялась, что позвонит Ракель или охотники Черного Креста уже дожидаются нас на этаже. Но ничего такого не случилось, и вслед за Шепердом я торопливо вошла в квартиру.

– У тебя времени только на то, чтобы взять самое необходимое, – предупредила я. – Какую-то одежду, немного наличных, удостоверение личности, если оно у тебя есть.

– Поверь, я знаю, что такое сжатые сроки, – ответил он.

Я вошла в комнату, чтобы помочь ему собраться… и увидела Черити.

Она сидела, скрестив ноги, на белом кожаном диване и сосредоточенно курила сигарету. Шеперд спросил:

– Это она? Та, которую ты вроде бы видела позавчера?

– Да, – негромко ответила Черити. – Она самая. Не убегай, – сказала она, заметив, что я поглядываю на дверь. – Нам с тобой нужно о многом поговорить, а мы только и делаем, что гоняемся за тобой.

Оставаться было опасно, но убегать, пожалуй, еще опаснее. Если я побегу, Черити со своим дружком меня обязательно догонят. Если вступлю в разговор, есть шанс, что со мной ничего не случится. Несмотря на все ужасные вещи, совершенные Черити, она еще никогда не причиняла мне вреда. И я осталась.

– Что ты делаешь в Нью-Йорке? – сердито спросила я ее.

– Мой брат пропал. Отправился выполнять одно из дурацких поручений миссис Бетани. Думаю, он пытается отыскать тебя.

Я повернулась к Шеперду. Меня тошнило от собственной глупости.

– Я же пыталась спасти тебя!

– Могу дать умный совет, – отозвался он. – Враг твоего врага вовсе не обязательно твой друг.

Я огляделась. Квартира Черити выглядела так, будто совсем недавно была очень славной, но в ней уже несколько дней никто не убирался. Белый ковер с длинным ворсом затоптан грязной обувью и завален окурками, а в одном углу отчетливо видны ржавые следы крови. Большой телевизор на стене висит криво, словно его толкнули. В воздухе висел тошнотворно-сладкий запах, и я сообразила, что здесь совсем недавно умер человек. Черити силой заняла эту квартиру.

Впрочем, она была не в лучшей форме, чем квартира. Светло-золотистые локоны давно не мыты. На Черити была только шелковая комбинация на бретельках, цвета лаванды, с бежевыми кружевами, когда-то наверняка очень красивая, но сейчас вся в пятнах и сильно изношенная. Сквозь нее просвечивало тело Черити, такое невозможно юное. Она умерла в четырнадцать лет.

Изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал, я сказала:

– С Балтазаром все в порядке, клянусь.

– Ты уверена? Точно уверена?

Черити соскочила с дивана, ее детское личико озарилось надеждой. Даже сейчас, хотя я знала, насколько она безумна и мстительна, у меня возникало желание ее оберегать, эту хрупкую на вид девочку с широко распахнутыми глазами, умеющую притвориться испуганной и одинокой.

Но ответила я не ради нее, а ради Балтазара:

– Да. Он был ранен, но сейчас выздоравливает. И находится в безопасном месте. Мы с ним виделись всего два дня назад, и я думаю, что с ним все будет хорошо.

– Два дня назад. – Черити с искренним облегчением выдохнула, а потом приблизила свое лицо почти вплотную к моему. Сначала я решила, что она собралась меня поцеловать (весьма странный поступок), но тут Черити так глубоко втянула ноздрями воздух, что все ее тело напряглось. – Да. Ты его видела. Я все еще ощущаю на тебе его запах.

– Ну да.

Черный Крест отводил нам на душ всего три минуты. Мне казалось, этого достаточно, чтобы отмыться, но теперь я почувствовала себя неловко.

Черити взяла меня за руки – не угрожающе, а скорее успокаивающе.

– Где он?

Я замотала головой:

– Если Балтазар захочет сообщить тебе, где он, то сам тебя найдет. А пока он слишком слаб… оставь его в покое, Черити.

С белого дивана послышалось презрительное фырканье вампира с дредами. Черити склонила голову набок. Засаленная прядь волос упала ей на щеку.

– Ты не скажешь мне, где он?

– Прошлой зимой ты хотела, чтобы он отстал от тебя. Что изменилось сейчас?

– Я просто не догадывалась, как далеко он зашел, – заявила она. Эти слова, сказанные окончательно сбрендившей Черити, прозвучали невероятно иронично. – И каким лицемером стал. Раньше он признался, что он убийца. Он помнил, что убил меня. Так что скажи мне, где он, Бьянка. Я хочу ему напомнить.

Смогу ли я убежать, прежде чем она меня схватит? Боюсь, что нет. Во всяком случае, Ракель ждет на улице. Если меня не будет слишком долго, она позовет подмогу. Лучшее, что я могла сделать, – это тянуть время.

– Извини, Черити. Не могу.

– Ты стала охотником на вампиров? – Она показала на мой пояс, из-за которого торчал кол; я машинально положила на него руку, подсознательно желая защититься. – Вступила в Черный Крест, как твой дорогой Лукас? Не один Балтазар запутался.

Я попятилась, и Черити шагнула в мою сторону. Своей тонкой длинной рукой она захлопнула дверь, щелкнул автоматический замок. Нежное юное личико и внешняя хрупкость все время вводили меня в заблуждение. Черити была очень высокой – всего на пару дюймов ниже брата, – но не рост являлся источником ее силы, хотя и служил напоминанием о ней.

«Нужно ее отвлечь, – подумала я. – Это даст мне время».

– Миссис Бетани очень рассердилась.

– Могу себе представить. – Она по-девчачьи хихикнула. – Ты замечала, как она морщит нос, когда бесится? Это так смешно! – Черити состроила гримаску – точная копия взбешенной миссис Бетани, и я невольно улыбнулась, несмотря на страх. Но при этом не забывала, что именно так Черити и действует – располагает к себе настолько, что ты забываешь об осторожности.

– Миссис Бетани поддерживает множество вампиров. Десятки, а может, и сотни.

Это подействовало сильнее, чем я предполагала.

– Этого не должно случиться, – прошептала Черити, и в ее глазах не осталось ни капли веселья. – Кланы не должны объединяться вокруг миссис Бетани. Это важно.

– И ты скажешь мне почему?

– Да, – ответила Черити, удивив меня, и улыбнулась чересчур сладко. – После того как ты скажешь мне, где мой брат. А ты мне скажешь.

Шеперд прыгнул ко мне с потрясающей скоростью. Я смогла увернуться, но с трудом, и при этом стукнулась о стену. Он снова направился ко мне, но тут я вспомнила тренировки с Лукасом в Черном Кресте и безупречно воспроизвела движения: уклониться влево, схватить его за руку, крутануть и толкнуть. Шеперд с такой силой ударился о дверь, что она затрещала.

Я почувствовала себя по-настоящему крутой – правда, только на секунду, пока Черити не схватила меня сзади.

– Отпусти меня! – закричала я. – Сейчас здесь будут остальные!

– Они не успеют тебя спасти. – Черити так сильно дернула меня назад, что я не устояла на ногах и упала на ковер.

Меня охватила паника, угрожающая лишить способности соображать и двигаться, и тут раздался звон – это разбилось окно. Во все стороны полетели осколки, я вскрикнула и услышала, как от боли завопил Шеперд. Он упал лицом вниз, повалившись на меня. Я в отчаянии попыталась столкнуть его и увидела торчавший из спины кол.

Арбалет! Кто-то выстрелил прямо через окно!

Черити выругалась, метнулась вперед и выдернула кол. Я изо всех сил дергалась, пытаясь выползти из-под Шеперда, но, кажется, сейчас Черети волновала не я.

– Мы к этому еще вернемся, – пообещала она, поднимая на ноги дрожавшего, что-то бормочущего Шеперда. – Шевелись!

Они выбежали из квартиры, и ненадолго я осталась одна, тяжело дыша и плохо соображая. И тут снаружи раздался крик Даны:

– Где, черт возьми, Бьянка?

– Дана! – Я с трудом выпрямилась. Ноги не слушались. – Дана, я здесь!

Из коридора уже доносились звуки битвы – глухие удары и крики боли.

Я подошла к двери и выглянула. Черити исчезла. В дальнем конце коридора, у выхода на лестницу, сцепились Дана и Шеперд. Я не могла разглядеть, чья берет, но заметила лицо Шеперда и увидела, что он уже выпустил клыки и готов укусить.

– Берегись! – закричала я.

Дана извернулась, сильно ударила Шеперда левой рукой и толкнула его. Он вышиб дверь, перевалился через поручни и полетел вниз с лестницы, с грохотом ударяясь о металлические перила.

– Идем! – крикнула Дана. – На лифт времени нет! Я побежала следом так быстро, как позволяли мои трясущиеся ноги, но к тому времени, когда мы спустились, Шеперд уже исчез. Швейцар без сознания лежал возле своей будки – или его вырубила Дана, или Черити и Шеперд.

Мы вышли под дождь. Мне было плевать, что я промокну, – главное, больше никогда сюда не возвращаться. Когда мы появились, Ракель просияла:

– Слава богу, что вы обе целы!

– Ты его видела? – спросила Дана. – Этого растамана?

– Нет, отсюда никто не выходил. Может быть, Милош видел. – Ракель показала на крышу дома через дорогу, и я разглядела там человека с арбалетом. Только благодаря Милошу, одному из самых жестоких охотников на вампиров, сегодня я осталась жива.

– Похоже, тебе нелегко пришлось. – Дана положила руки мне на плечи. – Ты в порядке, Бьянка?

Я помотала головой. Дана крепко обняла меня, а сзади обняла Ракель. Я ощущала их облегчение, такое же сильное, как и мое собственное.

Они были моими самыми лучшими подругами. И охотниками на вампиров. Они меня любили. Они стояли рядом, когда пытали Балтазара. Я так на них злилась, что мне хотелось визжать, и любила их так сильно, что сердцу было больно в груди. Я знала, что, убивая вампиров, они поступают неправильно, но вампир, которого я пыталась спасти, предал меня. Это невозможно распутать, мне просто придется с этим жить.

Не произнеся ни слова, я тоже обняла обеих и сказала себе, что эта минута и есть главное, а все остальное не имеет значения.

На следующий день меня освободили от патрулирования, что было прекрасно само по себе, но Элиза пошла еще дальше и дала выходной Лукасу. Ну, в данном случае «выходной» означал раскапывание вещей из-под камней и пыли в нашей прежней штаб-квартире вместо охоты на вампиров. Остальные, возможно, присоединятся к нам позже, сказала Элиза, по пока задание дано только нам с Лукасом. И поскольку мы были вместе, меня это устраивало.

– Ты уверена, что нормально себя чувствуешь? – спросил он в десятый раз.

Мы стояли около одного из старых жилых вагонов среди обломков камней, грязные, как в день нападения.

– Клянусь, все хорошо. Черити меня просто испугала.

– Она хочет превратить тебя в вампира, – сказал Лукас. – И похоже, намерена во что бы то ни стало выследить и поймать.

– Пока мой телохранитель рядом, мне ничто не угрожает, – засмеялась я, ткнув пальцем в его твердые бицепсы.

В туннеле стояла ужасная жара, и Лукас был без рубашки. Раньше здесь работали вентиляторы, делая это место пригодным для жизни, но сейчас температура сильно поднялась и было настолько влажно, что казалось, будто мы не ходим, а плаваем.

Лукас поцеловал меня так страстно, что мы оба наверняка потеряли бы голову, не будь окружение таким мрачным. Когда наши губы разъединились, он сказал:

– Нам в самом деле совершенно необходимо найти возможность проводить хоть какое-то время наедине.

– Скоро мы постоянно будем наедине. – Я положила ладони на его голую грудь и застенчиво добавила: – Просто дождаться не могу.

Его взгляд, вопросительный и напряженный, встретился с моим. Низким, восхитительно-хриплым голосом Лукас произнес:

– Если ты будешь готова… когда ты будешь готова… ты знаешь, я не стану тебя торопить…

Я его поцеловала, и у меня закружилась голова. Я выдохнула:

– Я хочу быть с тобой. Полностью.

Лукас склонился надо мной, но голова кружилась все сильнее – дело было не только в поцелуе. Смеясь от смущения, я выставила вперед руку, Лукас поддержал меня и усадил.

– Я же сказал, что ты очень бледная. Бьянка, ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?

– Здесь и вправду ужасно жарко, – призналась я. – К тому же я голодна.

– Мы можем бросить в любую минуту. Здесь придется раскапывать много месяцев, так что вряд ли имеет особое значение, сколько мы успеем за один день.

– Есть кое-что, что я очень хочу найти. – Я откинула со лба мокрые от пота волосы и посмотрела на Лукаса, думая о том, как пульсирует кровь у него под кожей. – Слушай, мне нужно поесть.

– Ты имеешь в виду кровь?

Я быстро оглянулась, скорее по привычке — мы были в туннеле одни и могли разговаривать открыто.

– Да.

– Я добуду тебе кровь.

– Только не твою! – резко сказала я, потому что сейчас могла и не остановиться.

Лукас покачал головой:

– Здесь неподалеку есть больница. Я совершу небольшой набег на их банк крови, а заодно принесу холодной воды.

– Вот это здорово.

Он ушел на улицу, а я села, прислонившись спиной к стене. Весь день я убеждала себя, что причина моей слабости и головокружения в голоде и вчерашних волнениях. К тому же мне пришлось трудиться в такой духоте, совершенно естественно, что я почувствовала себя плохо.

Но слабость, которую я ощущала, казалась немного иной, будто я подхватила какой-то вирус. Мне редко доводилось болеть, и я сильно сомневалась, что узнаю симптомы. Может быть, это всего лишь противная летняя простуда, начавшаяся некстати?

Вздохнув, я оттолкнулась от стены и встала. Пусть даже я чувствую себя паршиво, но дело-то нужно делать?

Зайдя в старый вагон метро, я включила фонарик. Камни и пыль толстым слоем покрывали пол, и почти все внутри было грязным. Но, увидев карандашный рисунок, скотчем приклеенный к стене, я улыбнулась. Это наше с Ракель прежнее жилище.

Я нетерпеливо начала вытаскивать камни из-под своей койки, прокопалась сквозь слой грязи и пыли, сомкнула пальцы на чем-то матерчатом, с усилием потянула и вытащила из-под обломков свою сумку. Одежда, конечно, испорчена, но может быть…

Да! Я вынула из сумки агатовую брошь, подаренную мне Лукасом на первом свидании. Ее блестящая черная поверхность вся покрылась пылью, но тонкая резьба вроде бы цела. Придя в восторг, я попыталась приколоть ее к дешевой футболке, но ткань оказалась слишком тонкой и тогда я прицепила брошь к поясу джинсов.

– Эй! – окликнул меня сверху Лукас.

Я встала на койку, подтянулась и увидела, как он идет ко мне, держа в обеих руках по бумажному пакету.

– Смотри, что я нашла! – Я торопливо побежала к нему, не обращая внимания на головокружение. – Она все еще прекрасна.

Лукас погладил брошь.

– Просто поверить не могу, что ты сумела ее сохранить, несмотря ни на что.

– Я с ней никогда не расстанусь!

Лукас поднял один из бумажных пакетов и сказал:

– Вода. – Поднял второй и добавил: – Не вода. Он еще умудрялся шутить. Улыбнувшись, я взяла пакет с кровью – только что из больничного холодильника. Обычно я любила пить кровь, подогретую до температуры тела, но в такой жаркий день холодненькое будет в самый раз.

– Ох, – наморщил лоб Лукас, – я не додумался захватить соломинку.

– Я могу прокусить пакет клыками, – отозвалась я, но тут же передумала. – Или просто проколи дырку ножом.

– А почему не клыками?

– Ну ты же не хочешь любоваться на меня такую, правда? – Я посмотрела на него, чуть прикрыв глаза.

– Если учесть, чем мы занимались всякий раз, когда мне доводилось видеть твои клыки, я бы сказал, что полюбуюсь на тебя такую с удовольствием.

Он меня подначивал, и мне это нравилось.

– Ну хорошо, – сказала я. – Смотри.

Держа пакет в руке, было несложно поддаться искушению, – возникла привычная боль в челюсти, потом клыки начали удлиняться, и, когда их острия прижались к губам, я прикрыла рот ладонью, а потом убрала руку.

– Ну вот, смотри. – Мне казалось, что я стала ужасно беззащитной, но Лукас улыбнулся, и я почувствовала себя несокрушимой.

– Ну, давай ешь, – сказал он.

Я впилась клыками в пакет, и прохладная кровь хлынула мне в рот. Лукасу удалось унести всего одну пинту, так что я не спешила, стараясь растянуть удовольствие. Закрыв глаза, чтобы насладиться как следует, я сделала один глоток, другой…

– О боже!

Это был голос Ракель.

Глаза мои распахнулись. Мы с Лукасом одновременно резко повернулись и увидели Дану и Ракель, только что спустившихся в туннель. Элиза говорила, что остальные придут позже, но они появились здесь слишком рано. И увидели, как я пью кровь.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Погодите! – воскликнула я, протягивая к ним руки. – Выслушайте нас!

Ракель и Дана не помчались прочь, но, судя по их виду, совершенно не хотели нас слушать. Они замерли с потрясенными лицами, глядя на меня – на друга, внезапно оказавшегося вампиром, существом, которое они ненавидели больше всего на свете.

Пакет выпал из моих трясущихся рук. Кровь расплескалась по пыли и камням. Мне казалось, что в любую секунду я тоже могу рухнуть на пол. Клыки скользнули обратно в челюсть, словно стремились спрятаться.

Как же я не услышала приближения Даны и Ракель? Вампирское чутье должно было сработать. Но я испытывала такую слабость, и Лукас меня отвлек, и вот вам пожалуйста.

Мы смотрели друг на друга целую вечность. Все тяжело дышали. Взглянув в глаза Ракель, я увидела в них такую боль и ужас, что едва не разрыдалась, но сдержала слезы.

Молчание нарушила Дана:

– Вам лучше начать объясняться.

– Нет! – выпалила Ракель.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказала ей Дана. – Поверь мне, малышка, знаю. Но лучше мы выясним все, что можем.

– Пожалуйста… – начала я, но Ракель уставилась и пол.

Мы с Лукасом переглянулись. Вероятно, он сумеет лучше объясниться с Даной, чем я с Ракель. Лукас начал:

– Вам короткую версию или подробную?

– Обе, – ответила Дана. – А когда покончишь с ними, можешь добавить сверху офигительно длинную режиссерскую. Давай, начинай с короткой.

– Бьянка родилась у двух вампиров. – Дана нахмурилась, но Лукас продолжал: – Да, я понимаю. Но, как оказалось, у вампиров тоже могут быть дети – это случается редко, но случается. Всю жизнь ей говорили, что однажды она тоже станет вампиром, и Бьянка принимала это как должное, потому что, пока мы маленькие дети, мы всегда соглашаемся с тем, что говорят нам родители. Потом она начала учиться в «Вечной ночи», мы познакомились, и она узнала, на что бывают способны вампиры. Тогда она сбежала оттуда вместе со мной и присоединилась к нам. Бьянка не полноценный вампир и никогда им не станет.

Конечно, он сознательно упустил кое-какие важные детали, но как раз те, которые я меньше всего хотела обсуждать прямо сейчас. «Лукас отлично справился», – подумала я.

Трудно было понять, устроило ли его объяснение Дану. Она молчала; длинные косички рассыпались по плечам, рука лежала на коле, заткнутом за пояс.

– Забавно. Как же это – кровь она пьет, но при этом не вампир?

– Мне нужна как кровь, так и нормальная еда, – сказала я. – Я вампир только частично, но этого я изменить не могу.

– И в чем разница между частично вампиром и полноценным вампиром? – спросила Дана. – Потому что, если и у того и у другого есть клыки и оба пьют кровь, мне непонятно, с чего это вдруг я должна находиться в обществе любого из них.

Я нерешительно шагнула вперед. Ракель попятилась, и мне показалось, что она влепила мне пощечину. Но я все равно двигалась вперед маленькими шажками, с благодарностью ощущая, что Лукас идет следом.

– Разница в том, что я жива, – произнесла я. – Можешь пощупать мой пульс, если тебе нужны доказательства. Давай.

Мне было так страшно протягивать ей руку!

Дана взяла ее с таким видом, словно ничего особенного в этом нет, и прижала пальцы к запястью, а мне ужасно захотелось узнать, поняла ли она по бешеному биению пульса, насколько я напугана.

Ее взгляд метнулся к Лукасу.

– И давно ты об этом знаешь?

– Примерно с середины учебного года в «Вечной ночи». И обнаружил это примерно при таких же обстоятельствах, что и вы сейчас. – Лукас, успокаивая, положил руку мне на спину. – И тогда Бьянка рассказала мне все. А я понял: не имеет значения, что она за существо, важна ее личность.

Теперь Дана резко взглянула на меня:

– Я вижу, ты держишь его на очень коротком поводке.

Она что, в самом деле шутит со мной? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Не знаю, – ответила я. – Он довольно упрямый.

Лукас подтрунивать не стал.

– Дана, скажи, что ты собираешься делать?

– Честное слово, не знаю, – ответила она. Ее широкое лицо, с которого никогда не сходила улыбка, было теперь исключительно серьезным. – Я вам верю, но факт есть факт – вампир в нашей организации, который знает то, что известно нам; не думаю, что это хорошая идея. Мне плевать, какой она там вампир, но ей нечего делать в Черном Кресте.

Вот тут я была с ней полностью согласна.

– Мы с Лукасом хотим уйти, – сказала я. – Скоро. Я прекрасно знаю, что мне тут не место.

– Время выигрываешь? – Похоже, мои слова Дану не убедили.

Лукас подошел к ней еще ближе.

– Мы уйдем через несколько недель, – пообещал он. – Если ты считаешь, что не сможешь так долго хранить нашу тайну, скажи прямо сейчас, и мы с Бьянкой уберемся отсюда немедленно. Решать тебе.

– Ты в самом деле готов нас бросить? Бросить наше дело? – Дана выглядела разочарованной – нет, скорее потрясенной. Они с Лукасом были лучшими друзьями почти всю жизнь. Наверное, ей очень тяжело потерять такого друга, да еще узнать, что он скрывал от нее такой секрет. – Я-то думала, это твой мир. Я думала, ты предан нам на всю жизнь!

– Все это гораздо сложнее, чем мне казалось раньше. Не все они зло, Дана. – (Улыбка Лукаса растрогала меня. ) – Кроме того, я люблю ее. А это значит, что мой выбор сделан.

– Мне нужно подумать.

Дана отошла и начала расхаживать по краю туннеля, точнее, по тому небольшому участку, который уже успели расчистить от обломков. С нами осталась только Ракель, до сих пор не проронившая ни единого слова.

– Ракель? – рискнула заговорить я, но ответа не услышала. – Я знаю, что ты сердишься, и не виню тебя. Но если ты обо всем этом подумаешь, как следует подумаешь, ты поймешь, почему я ничего не рассказала, правда?

Она медленно кивнула.

– Ты понимаешь? – Ну хоть что-то. – Ведь ничего не изменилось.

– Все хорошо, – прошептала Ракель.

Я потихоньку начала успокаиваться. То, что я приняла за ужас, было, наверное, просто шоком. Может быть, все еще утрясется, если только Дана согласится.

Лукас взял меня за руку, и я крепко вцепилась в него. Может быть, нам лучше просто развернуться и убежать? Но смогу ли я бежать – ноги у меня дрожали, а слабость усилилась.

Дана остановилась.

– Ты сказал, несколько недель? А в чем задержка?

– Эдуардо забрал все мои сбережения, – ответил Лукас. – С тех пор я сумел отложить совсем чуть-чуть.

– Понятно.

– Дана, говори напрямик. – Голос Лукаса прозвучал почти сердито. – Что ты собираешься сказать остальным?

– Ничего.

– Не ври мне!

– Ты же меня слышал. Я не скажу ничего. – Вид у Даны был подавленный, но говорила она искренне. – Пойдемте отсюда.

– Они спросят, почему мы перестали раскапывать, – пробормотала я, не очень веря, что беда в самом деле миновала.

– А мы ответим, что здесь так чертовски жарко, что сам Сатана может устроить тут себе парилку. Лично мне кажется, что с нас на сегодня вполне достаточно. – Дана направилась к выходу, оглянувшись по дороге. – Ну, пойдемте уже.

Похоже, нам оставалось только одно – идти за ней, и за всю обратную дорогу никто из нас не проронил ни слова.

Сказать, что вечер прошел напряженно, – значит не сказать ничего.

Во время ужина мы с Лукасом сидели рядом, стараясь не смотреть на Дану и Ракель. Мы уже десятый день подряд ели пустой рис, и зернышки застревали у меня в горле. Ракель и Дана тоже на нас не смотрели. Они делали это так старательно, что мне казалось, будто это должны заметить все.

Однако остальные были заняты другими проблемами.

– Впредь Лукас ради собственной безопасности должен переходить из ячейки в ячейку, – сказала Элиза, ткнув в свою тарелку с рисом пластмассовой вилкой. – Хотя бы до тех пор, пока мы не разберемся с миссис Бетани.

«Легче сказать, чем сделать», – подумала я. Лучшие охотники Черного Креста в течение последних нескольких месяцев трижды пытались достать миссис Бетани, а она убила десяток человек, не получив ни одной царапины.

После смерти Эдуардо Кейт почти ничего не ела. Она просто ковыряла рис, проделывая в нем бороздки.

– Ты хочешь мне сказать, что мой сын больше не может оставаться со мной?

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒