Сдается в аренду. 3 страница

– Мы давно не виделись, – огрызнулся Лукас. – Кроме того, ты помог бы Бьянке, несмотря ни на что. Поэтому я помогу тебе – несмотря ни на что.

Я подняла голову и увидела, как Лукас и Балтазар уставились друг на друга, и впервые в жизни заметила во взгляде Балтазара подлинное уважение.

– Ну хорошо.

– Впрочем, это не меняет того факта, что я понятия не имею, как тебе помочь. – Лукас ударил по поручням и выругался. – Балтазар, я попытаюсь, но обещать ничего не могу.

– Я понимаю, – ответил Балтазар. Теперь он обращался скорее ко мне, чем к Лукасу. – И вам не надо подвергать себя опасности ради меня. Оно того не стоит.

– Нет, стоит, – прошептала я. Лукас сердито глянул на меня, но промолчал. – Мы ни за что не оставим тебя здесь. И мне плевать, на что придется ради этого пойти.

Лукас вмешался:

– Мы что-нибудь придумаем. Но на это может потребоваться пара дней, и эти дни будут для тебя очень нелегкими.

Своим обостренным вампирским слухом я уловила шаги Милоша и второго охранника.

– Они возвращаются.

Балтазар быстро произнес:

– Что бы они со мной ни сделали, клянусь, я переживал и худшее.

– Не будь так уверен, – ответил Лукас. – И держись.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли Милош и второй охранник.

– Ну что, повеселились?

– Просто немножко поболтали, – отозвался Лукас и незаметно для охранников бросил на Балтазара предостерегающий взгляд. Потом отвел кулак, будто хотел ударить. Балтазар вздрогнул так натурально, что почти убедил даже меня. Лукас гадко усмехнулся и опустил руку. – Пусть пока поразмышляет над этим.

– Понятное дело, – с издевкой произнес Милош. – Веди Бьянку в постель.

И расхохотался вместе со вторым охранником; оба получали огромное удовольствие от насмешек. Балтазар закрыл глаза.

Лукас схватил меня за руку и потащил на улицу, чтобы я не расплакалась прямо там, и я послушалась, хотя и не хотела уходить. Я очень сомневалась, что когда-нибудь снова увижу Балтазара.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда раньше мне казалось, что в убежищах Черного Креста у меня может развиться клаустрофобия, я и не предполагала, что меня ждет. Теперь все двадцать или около того человек, собравшихся на речном вокзале, сгрудились в одном помещении, недостаточно большом и для десяти. Никакого уединения, никакой тишины, никакой возможности поговорить с Лукасом.

Но зато мы оказались рядом.

Формально мы с Лукасом спали на разных тюфяках, но лежали они вплотную, без зазора, потому что в этом помещении раздвинуть их не смог бы никто. Как только мы легли, Лукас накрыл нас обоих своим одеялом и прижался животом к моей спине. Одной рукой он обнял меня за талию, и я ощущала на шее его дыхание.

Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Если бы только мы были тут одни, если бы меня не трясло – слишком сильным был шок от всего случившегося, – как это было бы мило!

Лукас нежно поцеловал меня в затылок. Я понимала: он пытается сказать, что мы обязательно что-нибудь придумаем, но знала так же хорошо, как и Лукас, что это будет очень сложно.

Я коснулась кисти Лукаса, ощутила тоненькие волоски на его запястье. Он большим пальцем описывал круги вокруг моего пупка.

Мне очень хотелось повернуться и поцеловать Лукаса, а если остальные проснутся и начнут смеяться – да и плевать на них!

Но усталость давила. Кроме того, завтра нам потребуются все наши силы и сообразительность.

Я закрыла глаза, сомневаясь, что смогу заснуть, – слишком много мыслей вертелось в голове, – но спустя, как мне показалось, несколько секунд сообразила, что все вокруг уже встают. Я проспала целую ночь, но совсем не отдохнула.

– Мама? – окликнул Лукас, приподнявшись на локте. Он все еще лежал у меня за спиной, и за ночь наши ноги переплелись. – Ну как ты?

– Нормально. – Кейт снова плотно стянула волосы в короткий хвост. Тело ее было так напряжено, что я видела, как двигаются мышцы на руках. – Я иду наверх. Нам нужны ответы.

Я в ужасе ахнула, но Лукас, предостерегая, положил руку мне на плечо. Я оглянулась на него, но он произнес только:

– Одевайся. Нам придется принять в этом участие. Я, как робот, сгребла в кучу свою одежду – ту же самую, в которой ходила вчера, и стала натягивать джинсы.

Все тренированные охотники уже собрались и пошли наверх, так что мы с Ракель на минуту остались одни.

– Такое впечатление, что мы снова надели школьную форму, – произнесла Ракель, показывая на свою новую белую майку. Черный Крест на всякий случай держал в запасе целую кучу таких, а значит, сегодня все были одеты одинаково. – Нужно будет вернуться и поискать свои вещи в туннеле. Что-нибудь наверняка уцелело. Надеюсь, мы все-таки сумеем найти твою брошь.

Я даже не вспомнила про подаренную мне Лукасом брошь из гагата. Конечно, будет ужасно жаль потерять ее навсегда, но сейчас важнее было другое.

– Ракель, ты знаешь, кого они поймали?

– Вампира, – беззаботно ответила она. – Погоди, это что, миссис Бетани? Нет, о таком счастье нам бы сразу сообщили.

– Балтазара.

Ракель резко обернулась. Я видела, что она мне не вполне верит; можно подумать, я стала бы шутить такими вещами. Во время учебного года Балтазар и Ракель провели много времени вместе – из-за меня. Мы втроем ездили в Ривертон, занимались в библиотеке и даже устраивали пикник на территории «Вечной ночи». Балтазар ей всегда нравился – во всяком случае, до тех пор, пока она не узнала, что он вампир. Вряд ли целый год дружбы может испариться за одну ночь.

Отчетливо выговаривая каждое слово, она произнесла:

– Пошли наверх. Мы опаздываем.

Когда мы вошли в помещение, где держали Балтазара, его уже окружили охотники – все, за исключением тех, кто дежурил снаружи. Впереди стояла Кейт. Руки Балтазара по-прежнему были прикованы к поручням. Я заметила, что наручники уже здорово натерли кожу на запястьях.

Услышав, как открывается дверь, Балтазар глянул в нашу сторону. Ракель быстро опустила голову. Возможно, ей было стыдно. Я бы сделала то же самое, но заметила в глазах Балтазара мольбу. Он хотел видеть хотя бы одно дружеское лицо, пока все это будет происходить. Мне потребуется много сил.

– Значит, ты утверждаешь, что все дело в мести? – Кейт расхаживала по комнате, громко топая башмаками по бетонному полу. – Мы напали на ваш дом – вы напали на наш, и это все?

– Именно так, – ответил Балтазар. – Разумеется, с той разницей, что вы напали на невинных и подвергли их большой опасности. Мы – нет.

Вместо ответа Кейт сильно пнула его в бок. Нет! Я схватилась за стенку, чтобы не упасть. Кейт проскрипела:

– Я не собираюсь выслушивать уроки нравственности от вампира. Не на следующий день после того, как вы убили моего мужа.

Балтазару хватило здравого смысла промолчать.

В дальнем углу, рядом с мрачным Лукасом, скрестившим руки на груди, стояла Элиза. До сих пор она не проронила ни слова, и мне казалось, что она здесь просто для того, чтобы наблюдать. Но тут Элиза произнесла:

– У вас было что-то на уме. Признавайся!

– Я уже сказал. – Балтазар склонил голову к стене. – Мы хотели отомстить.

Элиза помотала головой:

– Ничего подобного. Столько собравшихся вместе вампиров – такое не часто происходит. Миссис Бетани что-то задумала, и ты расскажешь нам, что.

– Может быть, она и задумала что-то, – неожиданно согласился Балтазар. Сначала я удивилась, но потом заметила, что он смотрит на Лукаса. Очевидно, это была важная информация, предназначавшаяся нам. – Мне кажется, что за последний месяц она разъезжала больше, чем за последнее столетие. Вампиры, которые обычно считают себя одиночками, собрались вокруг нее из-за пожара в «Вечной ночи». Собственно, вы сами дали нам повод, и миссис Бетани вполне может им воспользоваться.

– Воспользоваться для чего? – требовательно спросила Элиза.

Балтазар устало закрыл глаза.

– Не знаю. Я собирался уехать перед тем, как миссис Бетани сказала, что мы на вас нападем. И я не отношусь к ее доверенным лицам.

Странно, почему Балтазар собирался уехать из «Вечной ночи»? Я скорее решила бы, что он окажется в числе первых, кто станет помогать ее восстанавливать.

И тут я вспомнила Черити – его младшую сестру, чокнутую, которая натравила на «Вечную ночь» Черный Крест. Именно Балтазар превратил ее в вампира, чего так и не смог себе простить. После пожара она сбежала, и, наверное, Балтазар до сих пор пытается разыскать ее, чтобы как-то восстановить близость, утраченную много лет назад.

– Значит, ты утверждаешь, что не знаешь? – Элиза подошла чуть ближе, и я увидела у нее в руке пистолет – ядовито-зеленый пластмассовый водяной пистолет. Игрушка выглядела невероятно глупо, но тут до меня дошло, что в нее налита святая вода – настоящая святая вода, та самая, что обжигает вампира как кислотой. – Ты же понимаешь, что я тебе не верю.

– Да, – ответил Балтазар. – Я предполагал, что так оно и будет.

– Что-то непохоже, что ты боишься, – заметила Элиза.

Он пожал плечами, насколько ему позволяли цепи.

– Для нас смерть – это только начало. Иногда я думаю, что после второй смерти будет новая жизнь.

– Смерть – это не самое страшное, – сказала Кейт, протянув к Элизе руку.

Та бросила ей водяной пистолет. Кейт поймала его, направила на Балтазара и выстрелила.

Плоть вампира зашипела сразу же, как только на нее попала святая вода. Балтазар пронзительно закричал, и крик этот был таким ужасным, что я едва не лишилась чувств. Потом я ощутила запах горелой плоти и изо всех сил вцепилась в стену, чтобы не упасть.

– О боже, – пробормотала Ракель, побледнела и выбежала из комнаты.

У меня на глаза навернулись слезы, все вокруг поплыло, но я разглядела, что Дана пошла за ней.

Кейт равнодушно смотрела на дымок, поднимавшийся от дергающегося тела Балтазара.

– Ты уверен, что не знаешь, что она задумала? Дрожащим голосом Балтазар все же сумел выдавить одно слово:

– Н-нет…

– Может, я тебе и верю, – сказала Кейт, – но мне плевать.

Она снова выстрелила в него святой водой, и Балтазар опять закричал. Я чувствовала себя так, будто это меня поливали кислотой. Я сползла на пол и поджала коленки к груди.

Милош произнес:

– Эй, Лукас, твоя девушка сейчас грохнется в обморок. Лучше выведи ее на свежий воздух.

Я замотала головой. Бросить Балтазара казалось мне ужаснее, чем видеть, как его пытают. Но Лукас мгновенно приблизился и поднял меня с полу.

– Пойдем, – пробормотал он. – Довольно.

– Но…

– Бьянка. Пожалуйста.

Балтазар закричал:

– Убирайтесь! Я хочу, чтобы вы ушли! Чтобы все вы ушли!

– Размечтался, кровосос, – жестоко бросила Кейт, и Лукас грубо вытолкнул меня за дверь.

Оказавшись снаружи, я завыла. Громкие, мучительные рыдания надрывали мне горло. Я опустилась на землю, Лукас встал рядом на колени и обнял меня.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал он, и в его голосе слышалось отчаяние. – Мы просто… мы должны!

Я прижалась к нему, пытаясь справиться с рыданиями. Чуть дальше, у реки, сидела Ракель, обхватив голову руками, а рядом с ней – Дана. Возможно ли, что даже Ракель поняла, как далеко зашел Черный Крест? Сумеет ли она объяснить это Дане? Если нам придется сделать что-то серьезное ради спасения Балтазара, их помощь не помешает.

Прошло еще несколько минут, показавшихся мне вечностью, и охотники начали выходить наружу. Появилась Кейт, глянула на Лукаса и пожала плечами:

– Он вырубился. Мы займемся им позже.

– Может, он и вправду ничего не знает, – сказал Лукас. – У миссис Бетани есть любимчики, но Балтазар Мор к их числу не относится.

– Вы оба его знаете? – Кейт прищурилась.

Я сообразила, что она вполне может принять мои слезы за то, чем они в действительности и являлись, – за проявление сострадания. А сострадание ей не понравится.

Лукас поспешно произнес:

– В прошлом году он пытался ухаживать за Бьянкой. Она сказала «нет», а ему не понравилось, и он устроил целую сцену. В общем, он у нас в печенках сидит.

Кейт пожала плечами:

– В таком случае, Бьянка, ты должна нам помогать. И тут меня осенило: «О да, именно так, именно так! »

Я впилась ногтями в ладони, чтобы не заулыбаться.

– Я просто очень… устала.

– Я тоже. – Кейт заметно обмякла. – Боже, и я тоже.

Она отошла, а я повернулась к Лукасу:

– Я знаю, как спасти Балтазара!

Пока нам оставалось только одно – ждать. Лукас сводил меня на ближайший рынок, где мы купили пару бутылок апельсинового сока и каких-то медовых булочек из самых дешевых, завернутых в целлофан и ужасно липких, но все-таки это была первая еда за сутки, и я жадно их слопала.

– Хочешь еще чего-нибудь? – спросил Лукас, когда мы шли с ним по тротуару. Он имел в виду кровь.

– Если ты дашь мне секунду, я кого-нибудь поймаю.

– Я мог бы…

– Нет! – решительно отрезала я. – Лукас, твоя кровь – только в самом крайнем случае. Это и так слишком сильно изменило нас обоих.

– Это связало нас, и не могу сказать, что это плохо.

Я вспомнила, как мне почти удалось отыскать Лукаса в самый разгар сражения только благодаря узам крови. Но он об этом не знал и говорил о чем-то другом.

– Ты ревнуешь к Балтазару, – заметила я.

– А должен?

– Я не имела в виду… Лукас, ты же знаешь, я люблю тебя. Только тебя. Но еще ты знаешь, что я пила eго кровь, и мне кажется, что это тебя бесит. Пожалуйста, пойми, это совсем, совсем другое.

– В смысле – намного значительнее?

Я помотала головой:

– Просто другое, и все. Поверь, в мире нет ничего – ничего! – что сводило бы меня с ума, кроме близости с тобой.

– Он для тебя важен, – спокойно произнес Лукас. – И этого не скрыть.

– Ты важнее.

Я обвила его шею руками и поцеловала. Губы Лукаса были сладкими от сока. Сначала поцелуй был нежным, но очень скоро он сделался страстным. Лукас крепко обнял меня за талию, губы наши приоткрылись, его язык коснулся моего. Я вспомнила прошедшую ночь, когда мы спали рядом, и от этого поцелуй стал еще ярче. У меня подкосились ноги. Я отпрянула:

– От твоих поцелуев во мне пробуждается голод.

– Я уже сказал, что не против.

– А я сказала – нет. Пойду поймаю кого-нибудь. Только не смотри, ладно?

– Какая стеснительная! – фыркнул он, но отвернулся.

Честно говоря, не так уж мне хотелось крови, но то, что мы задумали, было очень рискованно. Мне нужно было сосредоточиться. Мне нужны были силы.

Я поймала голубя, тщательно прополоскала рот апельсиновым соком, и мы с Лукасом вернулись на речной вокзал. Я боялась, что охотники снова принялись за Балтазара, но, наверное, он был слишком изранен, потому что до сих пор не пришел в сознание. Оставалось только ждать.

Меня нагрузили работой – я заостряла колья. Ко мне подсела Ракель. Некоторое время мы молча строгали деревяшки, истекая потом на жарком солнце, но в конце концов она произнесла:

– Это было жестоко.

– Да.

– Я знаю, одно время он тебе нравился. – Ракель быстро орудовала ножом, и от ее деревяшки во все стороны летела стружка. – Наверное, трудно вспоминать все то вранье, которое он тебе наговорил, тогда-когда происходит что-нибудь в этом роде.

– Пытка. – Я решила, что лучше называть вещи своими именами.

Ракель замерла, ее нож завис над колом. Потом она кивнула:

– Да. Это была пытка.

Может быть, она наконец начала делать собственные выводы, вместо того чтобы слепо доверять Черному Кресту? Я хотела бы в этом убедиться, но сейчас было неподходящее время. Мы с Лукасом должны справиться сами, и для Ракель будет лучше, если мы не станем втягивать ее во все это.

Ближе к вечеру Милош крикнул:

– Он приходит в себя!

Мы с Лукасом переглянулись, дожидаясь, когда все зайдут внутрь. Нам требовалось войти эффектно.

– Не такая уж я хорошая актриса, – пробормотала я, – но изобразить, что я расстроена, будет несложно.

– Злюсь, злюсь, злюсь, – убеждал сам себя Лукас. – Ладно, за дело. Ты готова?

– Да. Пойдем.

Мы вместе побежали к вокзалу и вошли внутрь. Милош обернулся, увидел нас и нахмурился:

– Твоя девушка опять собирается выскочить отсюда в слезах?

Лукас рявкнул:

– У нас с Бьянкой есть к нему одно дельце!

Милош удивился, но отошел.

Лукас протиснулся сквозь толпу, я тащилась за ним следом. Моя роль в его сценарии была не главной. Честно говоря, я служила скорее реквизитом и должна была выглядеть убитой горем и плакать. Хотя мне было противно притворяться беспомощной, я утешалась мыслью о том, что план-то на самом деле мой.

Но тут я увидела Балтазара, и от утешения не осталось и следа. Струи святой воды исполосовали все его тело, вместо кожи там было живое мясо. Оба его глаза почернели и распухли, челюсть от бесконечных ударов – тоже. Потрескавшиеся губы не закрывались и кровоточили, так же как запястья. Он выглядел совершенно ужасно. Безразличный взгляд Балтазара встретился с моим. Казалось, ему уже все равно, придет ли помощь.

– Отойди, мама! – скомандовал Лукас, отодвигая ее в сторону. – Сейчас моя очередь.

– Черта с два! – Гнев словно осветил ее изнутри. – Эта тварь убила Эдуардо. Я добьюсь нужных мне ответов, а потом сдеру с него шкуру!

– Он не только убил Эдуардо. – Лукас качнулся к Балтазару, но тот не отреагировал. – Он ухлестывал за Бьянкой. Это ты знаешь. Зато не знаешь другого – и я до сегодняшнего вечера не знал, – как далеко он зашел! Чего он едва не сделал, чтобы добиться своего!

В моих всхлипываниях не осталось ни капли притворства. Я попятилась, дрожа всем телом, будто боялась окровавленного, сломленного вампира, прикованного к поручням. Охотники расступились, с почтением относясь к моим страданиям.

Лукас схватил Балтазара за волосы. Я вздрогнула, но другого способа перейти к следующей части не было. Лукас прорычал:

– Ты пытался трахнуть мою девушку!

– Ну, ты же понимаешь. – Балтазар почти искренне ухмыльнулся изуродованными губами. – Я решил, что кто-то должен показать ей, как это бывает на самом деле.

Лукас ударил его тыльной стороной руки, сильно. Кое-кто из охотников одобрительно забормотал «да» или «так ему! ». Я их так ненавидела, что мне хотелось визжать.

– А теперь слушай меня. – Лукас тяжело дышал, его зеленые глаза пылали, и выглядел он по-настоящему взбешенным. Когда он впадал в такое состояние, давал полную волю своему пылкому темпераменту, то иногда пугал даже меня. – Ты знаешь, как я тебя ненавижу. Знаешь, что я не устану тебя пытать. Так что лучше расскажи мне то, что мы хотим услышать, и сделай это прямо сейчас, иначе тебя отдадут в мои руки до конца твоего жалкого существования. Клянусь, тебе стоит поторопиться. Ну, отвечай, Балтазар!

Едва слышно, так тихо, что никто, кроме вампира, не смог бы уловить моих слов, я прошептала:

– Придумай что-нибудь. А мы позаботимся об остальном.

Балтазар в растерянности колебался. Лукас пнул его по ноге.

«Ну же, Балтазар, ты можешь что-нибудь придумать! Что угодно! Просто доверься нам! »

Лукас заорал:

– Выкладывай! Чего хотела миссис Бетани?

– Тебя! – неожиданно ответил Балтазар. – Она пришла за тобой.

– За Лукасом? – встревоженно шагнула вперед Кейт. – Зачем им мой сын?

– Миссис Бетани винит его, – сказал Балтазар. Догадываются ли остальные, что он придумывает на ходу? Похоже, нет. – И я думаю, она… она считает, что Лукас просматривал ее документы. Она боится, что он слишком много знает. Миссис Бетани не забыла, что вы внедрили в ее школу шпиона. Это сводит ее с ума. Думаю, пожар в «Вечной ночи» был последней каплей.

Кейт вздернула подбородок:

– Значит, ты говоришь, что она напугана. В отчаянии. Решила наброситься на моего сына, потому что не знает, что ей теперь делать.

– Она точно знает, что делать, – отозвался Балтазар. – Пока Лукас Росс жив, она будет за ним гоняться. И за любым, кто с ним рядом. Так что подумай дважды, стоит ли оставаться с ним. Впредь каждый, кто связан с Лукасом, может заранее считать себя мертвецом.

Кейт холодно глянула на своего сына:

– Ты ему веришь?

– Да, – ответил Лукас, вытащил из-за пояса кол и вонзил его Балтазару в грудь.

Я услышала, как Ракель с трудом подавила крик. Балтазар охнул от боли и мгновенно обмяк, повиснув на цепях. Он был парализован.

Лукас произнес:

– Я собираюсь сам сжечь этот мусор. Бьянка, если хочет, может поехать со мной. Думаю, если она примет в этом участие, то сможет справиться с тем, что он ей сделал.

Элиза кивнула. Кейт положила руки мне на плечи, пока я вытирала глаза.

– Просто помни, – сказала она, – теперь ты свободна.

Охотники помогли погрузить Балтазара в фургон. Он выглядел по-настоящему мертвым, с этим торчащим из груди колом, и мне было не по себе. Милош посоветовал Лукасу несколько мест, подходящих для сжигания вампирских трупов, и я подумала, что он уже неоднократно делал это раньше. Меня заколотило.

Я захлопнула дверцу фургона. Лукас включил зажигание и выехал на дорогу. Через несколько кварталов я переползла на заднее сиденье, где лежал Балтазар, и спросила:

– Сейчас?

Лукас кивнул, не отводя взгляда от дороги.

– Сейчас.

Я обеими руками вцепилась в кол и вытащила его из груди Балтазара.

Как только деревяшка выскользнула, Балтазар дернулся и начал изгибаться от боли. Окровавленными руками он нащупал рану на груди.

– Что за…

– Ш-ш-ш… – Я положила руку ему на лоб. – С тобой все хорошо. Нам пришлось притвориться, что мы собираемся тебя убить, по-другому мы просто не могли тебя спасти.

– Бьянка?

– Да, это я. Ты помнишь, что произошло?

– Кажется, да. – Балтазар поморщился, заставил себя открыть глаза и посмотрел на меня. – Ты и Лукас…

– Мы тебя оттуда вытащили, – отозвался Лукас. – Слушай, времени почти нет. Есть место, куда мы можем тебя отвезти? Где ты будешь в безопасности, пока выздоравливаешь?

Балтазар немного подумал и кивнул:

– Чайна-таун. Магазин… я знаю владельца, он меня спрячет.

– Мы тебя отвезем, – пообещал Лукас.

– Спасибо, – сказал Балтазар. Его рука нащупала мою. Обычно он был таким сильным, но сейчас пожал мою руку слабее, чем это мог бы сделать ребенок. – Черный Крест… они не…

– Они не знают обо мне, – ответила я. – Лукас обо мне заботится. Я в безопасности.

Балтазар кивнул. Его красивое лицо было изуродованным и распухшим, и я пожалела, что не взяла с собой хотя бы бинтов. Даже вампиру потребуется несколько недель, чтобы исцелиться от таких серьезных ран. Вытирая кровь в уголках его рта, я попыталась улыбнуться Балтазару, но оказалось, что это очень трудно.

Наконец мы добрались до Чайна-тауна. Улица, на которую Балтазар велел свернуть, была узкой и невероятно многолюдной. Практически над всеми лавками красовались вывески на китайском языке. Мне казалось, что мы приехали в другую страну.

Лукас припарковался и оглянулся:

– Ты уверен, что доберешься сам?

– Может быть, Бьянка меня проводит?

– Это хорошая мысль, – согласилась я, легко представив себе, как Балтазар по дороге теряет сознание и попадает в больницу, где его тут же сочтут мертвым. – Я скоро вернусь.

– Я пока объеду квартал. – Лукас посмотрел на нашего пассажира. – Удачи, Балтазар.

– Спасибо.

Я вышла первой и положила тяжелую руку Балтазара себе на плечо. Он мог стоять, но с большим трудом. Дверца фургона захлопнулась, Лукас отъехал. Несколько человек посмотрели на Балтазара, точнее, на то кровавое месиво, которое он собой представлял, но никто не сказал ни слова. Это и есть Нью-Йорк.

Мы потихоньку двинулись вперед, и Балтазар произнес:

– Пойдем со мной.

– Я и так иду с тобой. Нужно найти твою лавку. Думаю, она где-то тут…

– Нет. Я имею в виду – не возвращайся с Лукасом. Я спрячу тебя здесь.

Я потрясенно сказала:

– Балтазар, мы с тобой уже говорили об этом. Ты знаешь о моих чувствах.

– Да я не о любви. – Он хромал, кровь капала на тротуар. – Теперь тебе известно, что такое Черный Крест. На что они способны. Бьянка, если они узнают правду… если хотя бы десятая часть того, что случилось со мной, случится с тобой…

– Не случится, – перебила его я. – Мы с Лукасом скоро уйдем от них. Обещаю.

Непохоже, чтобы я убедила Балтазара, но он кивнул.

Когда мы дошли до магазинчика, пожилая леди за прилавком начала что-то кричать по-китайски. Я подумала, что она предлагает позвонить в службу спасения, но тут откуда-то из глубины вышел еще более старый мужчина, почти совсем лысый. Он увидел Балтазара и поспешил к нам, и хотя я не поняла ни единого сказанного им слова (и ответа Балтазара тоже, потому что он говорил по-китайски), все равно догадалась, что он очень обеспокоен.

– Вы с ним друзья, – заметила я.

– С тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. – Балтазар ласково погладил меня по щеке. – Пожалуйста, будь осторожна.

– Буду. Балтазар… если мы с тобой больше не встретимся…

– Все в порядке, – ответил он. – Я понимаю. Он наклонился, словно хотел поцеловать меня, и поморщился. Его губы были слишком изуродованы. Я взяла его менее искалеченную руку в свои и поцеловала в ладонь. А потом выбежала в шум и суету Чайна-тауна, навстречу Лукасу и той опасности, что ждала нас в Черном Кресте.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Можно задать тебе личный вопрос? – спросила вдруг Ракель.

Я настороженно взглянула на нее. Я, Ракель, Милош и Дана патрулировали на Центральном вокзале. Вокруг нас суетились люди, вдоль стен размещалось множество магазинчиков, как в каком-нибудь торговом центре. Для железнодорожного вокзала тут было невероятно красиво: белый мрамор, позолоченные часы и, что мне особенно нравилось, высокий, лазурного цвета потолок, украшенный нарисованными золотом созвездиями. Однако это место никак не располагало к задушевным беседам, и я не понимала, почему Ракель выбрала именно его. Тем не менее я ответила:

– Ну конечно.

Мои опасения тотчас же подтвердились, едва Ракель спросила:

– Ты и Балтазар… как далеко у вас зашло?

– Я даже не была в него влюблена, если ты об этом.

– Но то, что Лукас сказал два дня назад, когда он… когда Балтазар… – Ракель мучительно пыталась описать то, что произошло, не употребляя при этом слово «убийство», но так и не смогла. – Он сказал, что Балтазар пытался заставить тебя заняться с ним сексом. Я думала, что вы двое… ну… в общем, вряд ли ему требовалось тебя принуждать.

Ракель была единственным человеком, кто мог раскусить хитрость, придуманную мной и Лукасом. Я надеялась, что когда-нибудь смогу поведать ей всю правду, но не сейчас.

– Лукас разозлился. Я ему много чего рассказывала, а он вырвал кое-что из контекста и, видимо, вышел из себя. Ты же знаешь, какой у него характер.

– О! Понятно. – Ракель переступала с ноги на ногу, по-прежнему обеспокоенная.

Вокзальный служащий недовольно посмотрел на нас, решив, что мы просто праздношатающиеся подростки. То есть мы, конечно же, подростки и действительно болтались по вокзалу, но при этом мы еще высматривали вампира – ходили слухи, что он выискивает себе здесь жертв. На мой взгляд, это было вполне достаточное оправдание, но не могли же мы объяснить этого служащему?

– Пойдем, – сказала я. – Давай походим немного.

Ракель отстала на шаг.

– Ну а если я и вправду суну нос не в свое дело… Вы с Балтазаром занимались сексом?

– Нет, не занимались. – Она скептически посмотрела на меня, и я добавила: – Хотя один раз к этому шло. Но нам помешали. Помнишь ту историю с привидениями в компьютерном классе?

– Ага. Ничего себе! Похоже, что тебе тогда крупно повезло, да? В смысле – секс с вампиром… фу-у-у! – Ракель внимательно вглядывалась в окружающих людей, ни на минуту не теряя бдительности, – в этом она меня здорово превосходила. – Не знай мы правды, решили бы, что привидения хотели спасти тебя.

Я вспомнила зеленовато-голубой холодный воздух, когда призраки назвали меня своей и попытались убить.

– Но мы-то знаем правду.

Мы выбрались из толпы и оказались в чуть менее запруженном коридоре. По нему в обе стороны шли усталые пассажиры, одни торопились на свой поезд, другие с мечтательным видом слушали музыку в айподах. Все они казались мне обычными людьми.

– Вообще странно, что ты не поняла, – вдруг заметила Ракель.

– В смысле?

– Что Балтазар – вампир. Я хочу сказать… неужели ты даже внимания не обратила на то, что у него не бьется сердце? Или что его тело холоднее нашего?

Она застала меня врасплох. Я быстро придумывала ответ.

– Ну… нет… то есть мы же обычно к таким вещам не присматриваемся. Вряд ли девушки часто задаются вопросом: «Интересно, парень, с которым я встречаюсь, – он живой? » Правильно?

– Ну, наверное. – Кажется, я так и не убедила Ракель, но тут ее внимание привлекло что-то другое. – Эй, посмотри-ка вон на того, в куртке.

Я знала, что она имеет в виду. Вампиры часто мерзнут тогда, когда людям тепло, и поэтому иногда надевают летом зимние вещи. (Мои родители, к примеру, носили несколько слоев одежды. ) И точно – на парне была теплая белая зимняя куртка, и двигался он против основного потока людей.

– Может, просто чудик какой-то, – предположила Ракель.

– Может быть. Все-таки это Нью-Йорк.

Но я-то знала. Не могу объяснить откуда, возможно, все дело в вампирском чутье. Балтазар когда-то говорил мне, что со временем оно разовьется – чутье, позволяющее понять, что рядом кто-то из своих. Я точно знала, что этот парень в белой куртке, с длинными рыжеватыми дредами, такой же как и я.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒