Оливия Жермен. Заместитель главного редактора, Chicago Metropolitan Magazine 11 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 14Следующая ⇒

— Из “Ревелин”? С кем?

— Какое это имеет значение? Я даже не знаю того парня.

— Почему ты так поступила?

Я ждала, слушая ее передвижения, скорее всего Гретхен поднималась с кровати.

— Я не знаю, — наконец, призналась она, ее голос казался надломленным. — Наверно, мне просто снесло крышу.

— Снесло крышу?

— Я годами ненавидела Грега за то, что он сделал и вдруг, ни с того, ни с сего, я должна его простить?

— Ты ничего не должна.

— События стали развиваться слишком быстро. Я думаю... может быть, это к лучшему.

— Что к лучшему? Между вами действительно все кончено?

— Полагаю, да. Мы еще не разговаривали, но я не вижу другого пути.

— Мне и правда очень жаль, Гретхен.

— Почему? Это полностью моя вина.

— Потому что знаю, как много это для тебя значит. А ты знаешь, что речь идет не просто о каком-то случайном парне.

— Хмм. Откуда ты такая понимающая.

Последняя реплика Гретхен застала меня врасплох, и я засомневалась в правильности своих суждений.

— Послушай, мы с Люси приедем сегодня вечером и я привезу что-нибудь очень вредное для наших фигур. А заодно мы сможем обо всем поговорить.

— Я бы очень хотела, — откликнулась Гретхен.

Тон ее голоса показал мне, насколько она нуждалась в разговоре и дружеском участии. А меня никогда не было рядом. Я ведь даже не спросила ее, как прошло их воссоединение с Грегом. С парнем, который много лет назад разбил ее сердце.

~ ~ ~

Гретхен отворила дверь, одетая в пижаму, и я подумала, а не носила ли она ее весь день.

— Мы пришли с подарками, — объявила я.

— Вот как? — переспросила Гретхен, когда я вручила ей DVD. Она отступила в сторону, позволив нам войти. — “Свадьба моих лучших друзей”? Похоже, это худшее, из того, что вы могли придумать.

— Почему? — спросила Люси, явно обидевшись.

— Это не имеет к тебе отношения, — ответила Гретхен, глядя на подругу, а затем перевела взгляд на меня. Она плюхнулась на диван, и мы последовали за ней. — Я просто положу это здесь. Я снова начала встречаться с Грегом.

— Что? Грег — это тот самый Грег? — Люси широко распахнула глаза от удивления. — Думаю, мне нужен краткий пересказ событий. Лив, вина, сейчас же, — коротко бросила она.

— Он позвонил мне несколько месяцев назад, чтобы сказать, что будет работать здесь.

— Здесь, это в Чикаго?

— Да.

— О, мой… — не договорила Люси, качая головой.

— Поначалу я не отвечала на его звонки. Но после нескольких попыток с его стороны наладить контакт, я сдалась и согласилась увидеться с ним.

— Серьезно?

— Да. Все началось с того, что мы выпили вместе, и он извинился за то, что бросил меня. Грег сказал, что совершил ошибку, уехав. Во вторую нашу встречу, он сказал, что хотел бы попробовать еще раз. Конечно, я отказалась, но вы знаете, как это бывает. Одно тянет за собой другое, и вот, мы уже снова встречаемся.

Люси прикрыла рот ладошкой и приглушенно пробормотала:

— Все это время ты ничего нам не рассказывала?

— Наверно, боялась, что он снова передумает. Я бы не пережила повторно такого унижения. Мне точно не хотелось, чтобы вы стали свидетелями моего позора, если это произойдет снова.

— Он должен чувствовать себя униженным, — заметила я.

— Почему он вернулся после стольких лет? — спросила Люси.

— Здесь был открыт филиал его компании, но…

— Что?

— В общем, он сказал, что причина в другом. Грег говорил что-то о том, что хочет быть со мной, — пояснила Гретхен, покраснев. — Потому что он скучал по нашим отношениям.

Вздохнув, Люси подперла подбородок ладошкой.

— Вау!

— Хотя я не уверена, что верю ему, — добавила Гретхен.

— Почему бы и нет? — требовательно спросила Люси, в ее голосе сквозило возмущение.

— Он уж точно не образец добродетели, — напомнила я ей.

— Но, может быть, на этот раз все по-другому, — возразила мне подруга. — С возрастом люди по-другому могут смотреть на жизнь.

— Ты в него уж слишком веришь, — пробормотала Гретхен.

Задумавшись, Люси сделала глоток вина.

— Итак, позволь мне подвести итоги. Он оставил свою прежнюю жизнь позади и пересек ради тебя океан. Боже, это похоже на романтический фильм о любви.

Взгляд Гретхен стал скептическим.

— Не знаю, могу ли я назвать…

— Это супер романтично, — мечтательно произнесла Люси. — Он осознал, что совершил огромную ошибку и не смог прожить без тебя ни дня.

Гретхен закатила глаза, но на ее щечках появились ямочки от едва сдерживаемой улыбки.

Уголки губ Люси приподнялись, и она широко улыбнулась.

— Это главное.

— Что?

— Да, скорее всего так и есть.

— Я не улавливаю… — прищурившись, Гретхен смотрела на Люси.

— Он может быть твоим единственным.

— Боже, — выпалила Гретхен. — Прошел всего лишь месяц!

— Послушай, он вернулся ради тебя из Японии. Это не то же самое, что возвращение из Индианаполиса. За все эти пять лет или больше Грег не смог забыть тебя. Это настоящая любовь. Именно ты сейчас удираешь.

— Думаю, ты ошибаешься.

— Разве ты не любишь его?

— Мне кажется... да.

— Тебе кажется?

— Прошло столько времени, как я могу быть уверена, что все еще люблю его? Ведь Грег уже другой человек. Да и я другая.

— Конечно, — поддержала ее Люси.

— Но тогда, откуда, я могу знать наверняка?

— Не можешь, Гретхен. Любовь означает веру. — Люси покрутила бокал в руке и уставилась невидящим взглядом куда-то вдаль. — Конечно, ты все еще любишь его. Эти чувства не могли просто так исчезнуть.

— Возможно, и нет… но что, если любовь уменьшилась? Я действительно не уверена в том, что я чувствую.

— Любовь не имеет уровней, — решительно возразила Люси. — Она просто есть.

— Значит, ты не можешь любить одного человека больше, чем другого? — спросила я.

— Нет, я всего лишь хочу сказать, что любовь не меняется и не превращается во что-то другое. Все просто, ты либо любишь его, либо нет. Конечно, я люблю Эндрю больше, чем кого-либо еще, но это не означает, что я люблю вас меньше. Я люблю вас по-другому, только и всего.

— А как быть, если любишь одновременно двоих мужчин? — Они обе посмотрели на меня. — Если рассуждать в таком духе? — добавила я.

— Ты имеешь в виду, как друзей?

Внезапно я почувствовала жар и потянула воротник.

— Нет… ни как друзей.

— Я не понимаю, — ответила Люси, нахмурившись.

— Что, если Гретхен встретила какого-то, когда Грег ушел. Что, если сейчас она была бы замужем? И когда Грег вернулся, получается, она любит двоих?

— Хм, нет.

— Почему нет?

— Потому что это неправдоподобно, — раздраженно возразила Люси. — Ты можешь любить только одного из них.

— Ладно, не бери в голову, — сказала я.

Я лучше знала, но не собиралась ввязываться в спор, указывая на дыры в ее теории идеальной любви.

— Дерьмо, — выдала Гретхен. — Слишком много философии для моего состояния. Думаю, мы забегаем далеко вперед. Брак даже не числится в этом уравнении, поверьте мне.

Люси поджала губы, всем своим видом показывая неодобрение. Подруга посмотрела на меня.

— Я даже не собираюсь спрашивать, о чем ты думаешь.

— Я поддерживаю Гретхен. В любом случае, есть одна важная деталь, которая делает это обсуждение бессмысленным — они расстались.

— Подожди, сдай назад, — воскликнула Люси. — Что?

Гретхен теребила краешек ближайшей подушки.

— В субботу вечером я бросила его ради другого парня.

Люси подняла глаза на Гретхен и медленно покачала головой.

— Как ты могла? После всех этих лет, когда ты ждала его возвращения.

— Ждала? Я не ждала подобного дерьма. Я думала, что никогда не увижу его снова, и сжилась с этой мыслью. Но затем он, пританцовывая, возвращается в мою жизнь, как может только Грег, и ожидает, что все будет, как прежде. Ты всерьез полагаешь, что я хочу пройти через это снова?

Я развернулась к Гретхен.

— Но ты, как взрослый человек, должна поговорить с ним о своих чувствах.

— Тебе тоже не помешало бы воспользоваться собственным советом, Оливия.

Мой взгляд метнулся к Гретхен, и от удивления я приоткрыла рот.

— Что это значит? — спросила Люси.

— Ничего, — ответила Гретхен со вздохом. — Я просто расстроена. Вы правы, я могла бы справиться с этим лучше.

— Они еще даже не спали, — сказала я Люси.

— Это правда?

— Да. И я не спала с тем парнем в субботу ночью. Я не смогла заставить себя сделать это.

— Ну, так и скажи об этом Грегу, — посоветовала я.

— Это не имеет значения. Важно лишь то, что я рассталась с ним. Я избегаю его все это время и уверена, что он чертовски зол. Я даже не знаю, хочу ли нашего примирения. Что, если Грег опять уйдет?

Если бы я больше доверяла Грегу или верила в его любовь, я бы посоветовала ей не бояться. Хотя мой собственный брак был счастливым, разочарование, постигшее меня при разводе родителей, всегда было для меня свежей раной. Не было никаких гарантий, что поведение людей внезапно не изменится. Поэтому я и не могла с уверенностью сказать Гретхен, что Грег вновь не сбежит. Вместо этого я взяла ее за руку. Она прижалась ко мне, но ничего не сказала.

— Если ты любишь его, то должна попытаться, — сказала Люси, ее голос был чуть громче шепота. — Не сдавайся, только потому, что испытываешь страх.

Гретхен потерла виски.

— Лив, я не думаю, что смогу прийти на бал в эти выходные.

— Бал?

— Хм, да, благотворительное мероприятие для приюта животных, билеты на которое ты меня просила купить.

— О, точно. Бал-маскарад. Я совсем забыла, что он в эти выходные. Хорошо, что ты уже заплатила. Им нужны деньги.

— Дани будет в городе, я могу передать билеты ей, — предложила Люси. При упоминании имени соперницы я насторожилась.

— Она может их забрать, — отозвалась Гретхен.

— Ну, сейчас мы уже можем поговорить о моем медовом месяце в Париже? — взволнованно спросила Люси.

~ ~ ~

Бирюзовые капли воды, легкий запах хлорки, обнаженная кожа скользит по коже, полет над спящим городом, блуждающие пальцы, эротический танец языков, волосы, сжатые в кулаке… Жар полыхнул во мне, сделав меня горячей и чувственной. Мужчина баюкал меня на своих коленях, прижимая все теснее. Он не только слушал, он слышал, а когда он смотрел, в его глазах читалась забота. Я старалась забыть, как его губы подчиняли меня или как его член заполнял меня до отказа.

Я вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь и взяла первый попавшийся под руку журнал, чтобы скрыть свое раскрасневшиеся лицо.

— Привет.

— Привет, дорогой, — отозвалась я, скрытая статьей о элегантном старении. — Как работа?

Всю неделю, где бы я не находилась — в поезде, офисе, минимаркете — я не могла остановить опаляющие душу воспоминания, проникающие в мое сознание. Дорога от офиса до дома не приносила облегчения, я чувствовала себя переполненной до краев различными противоречивыми чувствами и не могла найти им выход.

— Лив? — позвал Билл.

— Да?

— Я спросил, как прошел твой день.

— О, хорошо. Хочешь увидеть свою маску на бал-маскарад в эти выходные?

— В действительности мне все равно. Спасибо, что позаботилась об этом. У Джанин есть на примете два дома, она хочет, чтобы мы посмотрели их. Что насчет воскресенья?

Стыд. Краска стыда, удушающее чувство вины — все это было написано на моем лице. Нет, я не могла смотреть дома с Биллом, потому что была слабохарактерной трусихой. Как я могла признаться ему, что для меня события развиваются слишком быстро, в отличие от него?

Муж подошел и сел рядом со мной на диван.

— С тобой все в порядке?

— Да, а что?

— Ты выглядишь бледной, — пояснил Билл, приложив тыльную сторону ладони к моему лбу. Он отвел несколько прядей от моего лица. — Я беспокоюсь, что ты снова ускользаешь от меня. Ты была какой-то тихой всю эту неделю.

— О, — ответила я тихо. — Нет, я в порядке.

— Я думаю… — Билл остановился, посмотрев на кофейный столик. — Я думаю, может быть, пришло время показаться кому-то.

— Кому-то?

— Я про терапию. Я знаю твое мнение и да, я тоже думаю, что это фигня. Но у меня заканчиваются идеи, а вся ситуация становится немного утомительной.

Я сжала в кулаке глянцевые страницы журнала.

— Терапия? — со злостью переспросила я. — Для меня или для нас?

— Для тебя, — ответил Билл, отодвигаясь. — Зачем нам вдвоем обращаться к специалисту?

— Не знаю, — парировала я. — А зачем мне?

На лице Билла отразилось смятение.

— В одну минуты ты в приподнятом настроении, в следующую грустишь. На данный момент я готов попробовать что угодно.

— Я… я…

— Просто я не знаю, что еще для тебя сделать и это убивает меня.

— Я собираюсь повидаться с Маком, — выпалила я. Мак. Его жена умерла, а я пренебрегала им из-за своего собственного эгоистичного страха увидеть, кем он стал без нее. Без любви всей его жизни, Девины. Я вздохнула. — Возможно, это поможет.

— Это отличная идея, детка. И, правда, отличная. Думаю, это может быть неплохим стартом. — Билл взял меня за руку и поцеловал ладонь. — Как насчет утра субботы? Я бы подбросил тебя.

Я кивнула.

— Хорошо, я не против.

— Отлично, — снова повторил Билл. — Так что мне сказать Джанин?

— Вообще-то, — ответила я, глядя на мужа поверх журнала, — я обещала Джоржу, что помогу ему в приюте в воскресенье.

— Хорошо. Значит, в следующие выходные, — ответил Билл. Он улыбался, но уголки его губ были опущены.

~ ~ ~

Мак был очень любезен по телефону. Я была готова увидеться с ним после четырех месяцев молчания, но при этом внутренности мои скрутило в тугой узел. Прошло так много времени.

Я почти не узнала мужчину, открывшего мне дверь. Он потерял в весе, бледная кожа висела, но живой взгляд его глаз выдавал прежнего Мака.

— Входите, входите, — уговаривал он нас.

Я вручила ему тарелку с пирожными, которые испекла накануне вечером.

— Я знаю, что опоздала, но хотела привезти их тебе.

— Мои любимые, дорогая, спасибо тебе, — ответил Мак, отставляя тарелку.

— Мне очень жаль, — прохрипела я. Вступив в его объятия, я почувствовала, как мои глаза увлажнились.

— Все хорошо, — успокаивал он меня, ласково гладя мои волосы. — Все хорошо. Это было тяжело для всех нас.

— Мне жаль, — повторила я, пока слезы падали на его плечи. — Я так по ней скучаю, — прошептала я. — Она так хорошо ко мне относилась, хотя я не заслуживала этого.

Мак отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Как ты можешь говорить такое? Конечно, ты заслуживала. Она любила тебя, как собственную дочь, и не было причин, чтобы Девина относилась к тебе по-другому. Ты принесла ей столько счастья.

Я покачала головой.

— Я вела себя отвратительно, — возразила я, а перед глазами все плыло от слез. — Я ужасна.

Мак приподнял брови.

— О чем она говорит?

— Лив очень тяжело пережила эту утрату. Прошло несколько месяцев, Мак. Честно говоря, сегодня она впервые плачет с тех пор, как это случилось.

— Можешь дать нам минуту? — выдавила я.

Повисла неловкая пауза, а когда Билл все же согласился, в его голосе отчетливо слышались горькие нотки.

Мак подтолкнул меня к той же кушетке, на которой я сидела вместе с Девиной во время своего последнего визита. Я скорее упала, чем села и, пряча лицо в ладонях, заревела, а не скромно заплакала, как и полагается столь сдержанной особе, какой я всегда себя считала. Мак протянул мне коробку с салфетками, и как только смогла, я взглянула ему в лицо.

— Я думаю о ней каждый день, Мак, и о тебе тоже. Я надеюсь, ты знаешь, как много значишь для меня. Нет оправдания тому, что я не пришла раньше.

— Знаю. А также знаю, что люди горюют разными способами. Ты делала ее счастливой, и это все, о чем я когда-либо мог просить тебя.

Фыркнув, я опустила взгляд на свои руки.

— Что тебе кажется неправильным?

— Что же я за человек, если не приехала к тебе раньше? Ты был для меня всем и как я отплатила? Я отвратительна, — тихо сказала я и вновь разразилась слезами. — Отвратительна, отвратительна, — повторяла я. — Я сделала кое-что ужасное.

Мак придвинулся ближе, обнял меня и стал укачивать в своих объятьях, словно ребенка.

— Ну, все-все, просто отпусти.

Любовь этого мужчины была ошеломляющей. Я поражалась, откуда в нем столько силы. И с потерей Девины чувства не ослабли, хотя она была и остается центром его мира. Он был словно самый большой мой страх, здесь, прямо передо мной. Любить кого-то так, как он любил жену и внезапно потерять ее, не имея возможности изменить ситуацию.

— Как ты встаешь с постели каждое утро? — спросила я, уткнувшись в его рубашку.

— Неохотно, как и все остальные, — пошутил Мак. — В действительности, жизнь слишком коротка, чтобы быть несчастным. Ты должен либо отпустить прошлое, либо отказаться от будущего. Чтобы не мучило тебя, чтобы ты не сделала — ты просто должна простить себя.

— Что, если то, что я сделала непростительно?

— Оливия… это не так. Но только ты можешь понять, как двигаться дальше. Я не могу сказать тебе, что делать. Я когда-нибудь рассказывал, что один раз мы с Девиной даже расстались?

— Ты когда-то усомнился в своей любви к Девине? — спросила я тихо.

Он крепче обнял меня.

— Мы много сражались, дорогая, ведь мы были людьми со своими особенностями, со своими характерами.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

— Нет, ты мне не рассказывал.

— Это было давным-давно, мы расстались на несколько недель.

— Так, значит, у тебя были сомнения?

— Сомнения? — переспросил Мак. — Нет. Я никогда не сомневался, что хочу быть с ней. Ни разу, с момента, как она согласилась пообедать со мной. Те несколько недель были худшими в моей жизни. Я был несчастен без нее. Я знаю, это звучит, как клише, но без нее я чувствовал себя неполным, а когда мы вновь воссоединились, я ощутил себя цельным.

От его слов по моему телу поползли мурашки. Цельный. Вновь стал цельным. Мак продолжил, прежде чем у меня появился шанс осознать смысл сказанного.

— Мы расстались, потому что на тот момент это было необходимо, но я бы умер, если бы позволил ей уйти навсегда.

Я отвела взгляд, приложив салфетку к уголку глаза.

— Не нужно! Вполне нормально иметь сомнения по поводу своего партнера. Это не так уж важно. У Дев и у меня были разные взгляды на жизнь, но у нас была необыкновенная любовь.

Он снова привлек меня к себе. Я объявила Люси, что не верю в родственные души, но живое доказательство ее теории сейчас укачивало меня в своих руках. Неужели я сомневалась, что Мак и Девина как раз и были такой парой? Или даже Люси и Эндрю? Что если я ошибалась все это время? Что, если родственные души все же существуют, и, что, если…?

Дэвид возродил что-то необъяснимое во мне, то, что как я думала, было утеряно с разводом родителей. Его объятия, запах, обожание казались естественными, легкими. Когда мы были не вместе, я чувствовала холод и пустоту и жаждала чего-то большего. Почему же это так неправильно?

Я пыталась дать разумное объяснение моим страхам по поводу покупки дома с Биллом. Но образ, который он нарисовал для меня, отличался от того, что я видела в доме в Оук-парке. Он видел нас, детей, теплый и гостеприимный дом. А что видела я? Дэвида.

Думаю, это было правдой. Я поступила ужасно. Я заставила Билла поверить, что он может доверять мне.

Существовал ли неправильный способ влюбиться? Я не могла вспомнить, как или когда это произошло у нас с Биллом. Гретхен называла его надежным. Он не мог обидеть меня, потому что я не позволяла ему приблизиться достаточно близко для этого. Он не мог обидеть меня просто потому, что это было не в его силах, и я знала об этом с самого начала.

Билл не заслуживал такой любви, когда я полностью контролировала направление, в котором мы движемся. И пусть он не понимал всей глубины происходящего, я причинила ему боль еще до того, как встретила Дэвида.

Что касается этого мужчины, то он раскрыл меня и смог приблизиться, но словно сам был вовлечен в сражение, и я видела, что причиняю боль и ему.

Так больше не могло продолжаться.

Был только один вариант развития событий. При мысли о том, чтобы оставить Дэвида, мое сердце сжалось, словно опутанное клубком змей. Когда он вернется, мне придется закончить все раз и навсегда. Я дала зарок, и даже если Дэвид думает, что хочет большего от меня, это не имеет значения. Просто он, как убежденный холостяк, не может понять значения семейных ценностей.

Я хотела все рассказать Дэвиду. Про чувства, которые я испытала, встретив его, про то, что для меня значит заниматься с ним любовью и как это ощущается, быть с ним единым целым. Но говорить ему эти вещи было бы еще большим преступлением, чем мое физическое предательство, поэтому я должна похоронить их глубоко внутри. И другого пути нет.

Мак не спрашивал, что я сделала, потому что для него это не имело значения. Он любил меня, несмотря ни на что.

— Пойдем, — сказал он мне в волосы. — Позволь мне приготовить нам чай, и мы наверстаем упущенное.

Мы втроем провели утро, вспоминая Девину. Отчаяние, которое копилось во мне со дня ее смерти, наконец, отступило. Мак рассказал нам о ее фонде и о том, как он справлялся, принимая на себя дела. Мы разговаривали о работе, и он поздравил меня с повышением, заверив, что Девина гордилась бы мной.

По дороге к машине Билл был молчалив. Время, проведенное с Маком, во многом было пугающим. И хотя я знала, что должна была сделать, но не чувствовала уверенности.

Когда неловкое молчание затянулось, я с беспокойством прикусила щеку.

— Ты никогда не плачешь при мне, — в конце концов, выдавил Билл, с прищуром глядя вперед.

Я сглотнула, не уверенная, что на это сказать. Но муж выглядел так, словно и не ждал ответа. По дороге домой я искала слова, чтобы успокоить его, но так и не нашла. Я пока не знала, как буду действовать, но знала, что что-то делать нужно.

~ ~ ~

Билл пересек ванную комнату и приподнял брови, глядя на меня.

— Вау.

— Я надеюсь это одобрительное “вау”.

— Где ты взяла платье?

— В магазине костюмов. — Я взглянула вниз на бальное платье цвета слоновой кости с тугим корсетом. Декольте выгодно подчеркивало ложбинку между грудей. Часть волос я заколола сзади, а часть уложила мягкими каштановыми волнами. — Нравится?

— Да.

Я провела рукой по ткани юбки.

— Правда?

Билл поправил галстук и откинул с лица несколько прядей.

— Я сказал “да”. Мне нравится. Однако платье выглядит дорогим.

— Я взяла его в аренду, — ответила я, пожав плечами.

— В аренду, — повторил муж с насмешкой. — На одну ночь? Это практично?

— Это особый случай, малыш.

Билл взял маску со стола и надел ее. Маска представляла собой черный кусочек пластика с двумя вырезами для глаз. Она чуть съехала влево. Я купила ее за 99 центов, зная, что ничего более сложного он не наденет.

— Как я выгляжу? — спросил Билл.

— Хорошо.

Я взяла свою маску и потрогала ее. Она шла вместе с платьем и была более изысканной: кружева цвета слоновой кости, стеклянные бусинки в уголках глаз и кайма белых перышков по краям.

— Что не так? Ты все еще расстроена?

— Нет. — Я успокаивающе ему улыбнулась.

— Ладно. — Плечи мужа расслабились, и он смущенно улыбнулся в ответ. — Сегодня вечером будет весело. С нетерпением жду.

Я кивнула, удивляясь его изменчивому настроению. В последнее время наши планы редко совпадали. Я надела маску, закрепила ее в волосах и пообещала себе, что буду в отличном настроении всю ночь, забыв все проблемы.

Глава 18

Билеты на бал были дорогими, но Билл знал, что значит для меня приют. Мероприятие проходило в частном особняке, недалеко от города. Сам особняк с винтовыми лестницами и бархатным золотым декором дышал роскошью и богатством. Мы с Биллом кружили по залу, в котором планировалось проведение аукциона, подшучивая, сколько мы готовы выложить за яхту длиной в восемьдесят два фута или за десятидневный отпуск на Ямайке. Мы нашли Люси и Эндрю, прохаживающихся вдоль первого ряда, и я покачала головой, поймав умоляющий взгляд Билла.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал мне Эндрю. — Классно придумано!

— Спасибо, — ответила я с застенчивой улыбкой. — Вы ребята тоже прекрасно смотритесь.

Люси нарядилась в синее богато украшенное платье, которое сочеталось с галстуком Эндрю и ее маской в венецианском стиле.

— Твоя талия такая крошечная в этом платье, — услышала я позади себя.

— О, привет, Дани.

— Ну, правда, Лив, ты такая маленькая.

— Я не маленькая, — возразила я с намеком на раздражение. — Люси едва дотягивает до пяти фунтов, вот она маленькая.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты тощая, — ответила Дани, беспечно махнув рукой. Ее волосы шоколадного оттенка были уложены в длинные, роскошные локоны, а глаза девушки казались невероятно зелеными за коричневой маской. Меня охватила зависть и совсем некстати вспомнилась тупая розовая кофта в машине Дэвида. Разве он не вернул все ее вещи? Почему она выглядит такой счастливой?

— А вот у Билла всего лишь маска, да и та… — съязвила она.

В ответ муж хмыкнул.

— Это лучше, чем присоединиться к полчищам Фатомов Оперы.

Стало заметно, как Эндрю покраснел под своей маской.

— Что не так с моим костюмом?

— Ты выглядишь очаровательно, дорогой.

Мы все рассмеялись, и направились в бальный зал занять свои места. Помахав Люси через комнату, я написала ей, чтобы она сохранила для меня танец. Распорядитель рассказала о благотворительной акции мероприятия, о бедственном положении животных в мире и о цели каждому из них найти любящий дом. Билл сжал мое колено. Он прошептал, что гордится тем, что я делаю, хотя глубоко в душе я осознавала, что этого недостаточно. Когда речь закончилась, зал взорвался аплодисментами.

— Это было прекрасно, — прокомментировал Билл.

Я слабо улыбнулась ему, но он наблюдал за танцполом, на котором стали собираться люди. Как только зазвучала музыка, Билл, повернувшись, взял меня за руку.

— Пошли.

— Что? Я не умею танцевать такие танцы.

— Доверься мне, — ответил муж, подталкивая меня в круг танцующих.

Я начала смеяться, больше от нервозности, нежели от веселья.

— Билл, — запротестовала я, хихикая.

Он развернулся и встал передо мной, а затем поклонился и протянул руку.

— Могу я пригласить тебя на этот танец?

Поправив маску, я вложила руку в его ладонь.

— Конечно.

Билл стоял на некотором расстоянии от меня, удерживая мою руку в воздухе. Затем он начал танец, увлекая меня в вальс. Я не была удивлена, так как знала, что он брал уроки танцев в детстве, но была в замешательство от того, насколько уверенно муж вел меня. Я легко двигалась рядом с ним, не в силах сдержать широкую улыбку.

Мы скользили по танцполу, обходя другие пары, тогда как менее опытные танцоры уходили в сторону, чтобы просто посмотреть. Билл танцевал в нужном темпе, и я позволила себе расслабиться, кружась все быстрее и быстрее, а музыка, казалось, звучала все громче. Муж завлекал меня в водоворот танца и вскоре все, что я могла видеть, это водопад моей юбки, а все, что могла слышать, это звуки скрипки. И в тот момент, когда музыка достигла своего пика, а Билл закружил меня, я словно натолкнулась на ледяную стену карих глаз. Под взглядом Дэвида, скрытого маской и направленного на меня с противоположного конца комнаты, я сбилась с шага, и Билл вовремя остановился, чтобы подхватить меня. Моя улыбка мгновенно увяла, натолкнувшись на пронзительную ярость, исходящую от Дэвида, которую я чувствовала, даже не смотря на расстояние между нами. Билл снова обнял меня, а Дэвид исчез. Я продолжила танец, не желая обижать мужа, но внутри меня нарастал ужас.

Люси и Эндрю подошли к нам, но я отпросилась в дамскую комнату. Билл быстро поцеловал меня в щеку и со смехом принялся объяснять нашим друзьям, как родители подростком заставили его учиться бальным танцам.

Я вышла через двери, в которых последний раз видела Дэвида. Быстрый осмотр фойе ничего мне не дал. Следующей моей целью был служащий, на случай, если Дэвид решил уйти. Именно тогда я увидела, как он шагает к выходу, темный, зловещий, словно грозовой шторм. Приподняв юбки, я побежала за ним, еще толком не зная, что скажу, но я должна была понять, что происходит.

— Дэвид, — пискнула я, и его голова дернулась.

— Что? — Он не сбавил шаг.

— Я думала, ты в Нью-Йорке.

— Я был, — огрызнулся Дэвид. — Вернулся вчера вечером.

— Ты злишься, — сказала я, сдвинув маску на лоб.

— Прямо сейчас я не могу даже смотреть на тебя.

— На меня? Но что я сделала?

Он остановился, развернувшись ко мне, и провел рукой по волосам, таким же черным, как его смокинг. Сжав серебристую маску в руке, Дэвид спросил:

— Ты счастлива с ним?

— Дэвид, — ответила я, не смея посмотреть ему в глаза. — Мы не можем обсуждать это здесь.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 111213 14 Следующая ⇒